Хайраддин Барбаросса II

Хайраддин унаследовал от своего брата крупную пиратскую флотилию с командой в несколько тысяч человек, имя Барбаросса и притязания на власть над Алжиром. Младший Барбаросса был не менее честолюбив, чем его брат, и притом умнее и способнее его в организационных и политических вопросах.

Он отдавал себе отчет в том, что наследие брата, который недооценивал могущества испанцев, пришло в полный упадок. Уверенный, однако, в собственных силах и способностях, он решил вступить в неравную борьбу.

У Хайраддина было два пути: провозгласить себя наследником эмира и продолжать пиратскую деятельность или же попытаться восстановить наследие брата, опираясь на какого-либо могущественного союзника, с помощью которого он мог бы помериться силами с врагом.

Хайраддин избрал второй путь и в 1518 году стал вассалом Высокой Порты^*, уступив все притязания на Алжир турецкому султану. Он решил, стало быть, действовать совсем не так, как его брат Арудж, который свыше десяти лет назад порвал с турками, дезертировав со службы султана.

^* (Высокая Порта - употреблявшееся в европейских дипломатических документах и литературе официальное название правительства Османской (Турецкой) империи.)

Чрезвычайно расчетливый, Хайраддин пренебрег всеми сантиментами и старой неприязнью, которую он питал к султану, понимая, что если последний и подведет, то он всегда сможет вернуться на привычный путь морского разбоя.

Политические расчеты Хайраддина оправдались. Турция в то время была практически единственной державой, которая могла оказать активное сопротивление испанцам и императору,

В Константинополе посланцев Хайраддина встретили весьма дружелюбно. Турки, которые к тому времени укрепили свои позиции на Балканах, стремились распространить власть султана также и на Северную Африку. Султан присвоил Хайраддину как своему вассалу титул паши и поддержал его притязания на Алжир. Одновременно он оказал новому вассалу значительную помощь, предоставив в его распоряжение две тысячи лучших янычаров^*, и обещал в случае надобности дальнейшую поддержку.

^* (Янычары - привилегированная пехота в султанской Турции, бывшая опорой султанского трона и важнейшей полицейской силой. Примерно с XVI века янычары образовали замкнутую военную касту.)

Подкрепления, предоставленные султаном, дали возможность Барбароссе II вступить в борьбу с испанцами. Он опять-таки рассудил правильно, что чем больше побед одержит над врагом, тем больше обретет приверженцев и укрепит свое могущество и независимость от султана. Потенциальными, естественными и надежными союзниками Барбароссы II были мавры, которые не могли примириться со своим изгнанием из Испании.

Пиратский флот Барбароссы II, действовавший теперь в разных уголках Средиземного моря, терроризировал суда христианских купцов и население Сицилии, Сардинии и Балеарских островов, нещадно опустошая прибрежные города и поселки. Морские разбойники, предводительствуемые Драгутом - турком с острова Родос, Синаном - евреем из Смирны, или Айдином, прозванным "грозой ада", оставляли после себя одни пепелища и развалины. В своей деятельности эти "адмиралы" Барбароссы II болезненно ощущали отсутствие постоянной и солидной базы на суше. Однако возвращение в порт Алжира было невозможным до тех пор, пока испанцы держались в своей крепости на островке Пеньон. Горстка героических защитников во главе с доном Мартином де Варгасом успешно противостояла всем атакам Барбароссы. Не помогло и поражение, нанесенное Барбароссой в 1519 году императорскому флоту, состоявшему из пятидесяти кораблей под командованием Уго де Монкада, которые направлялись на выручку крепости. Ее защитники отразили в течение следующих десяти лет свыше ста атак пиратов. Наконец алжирский паша сумел сосредоточить против форта огромное количество пушек и боеприпасов и всю эту мощь обрушить на измученных защитников. В 1529 году после обстрела, продолжавшегося непрерывно шестнадцать дней и ночей, варварийцам удалось наконец сломить сопротивление испанцев и вторгнуться в крепость, где они застали одних только мертвых и раненых.

Всю свою ненависть к испанцам Барбаросса обрушил теперь на несчастный гарнизон захваченного форта. По приказу пирата на рыночную площадь Алжира приволокли дона Мартина де Варгаса.

Под рев разъяренной толпы в присутствий паши Алжира героического защитника острова Пеньон, несмотря на преклонный возраст и полученные им раны, раздели до пояса и привязали к столбу. Он настолько ослаб, что не мог держаться на ногах и беспомощно повис на столбе, похожий скорее на труп, чем на живого человека. По приказу паши два дюжих мавра хлестали испанца розгами до тех пор, пока тот не скончался.

В своей слепой ненависти Барбаросса не ограничился преследованием защитников Пеньона, а решил покарать и уничтожить сам остров. На следующий же день после казни Варгаса туда направили тысячи христианских невольников, которые в течение двух лет изнурительного труда возвели из камня гигантский мол, по сей день связывающий с континентом остров Пеньон, превращенный по прихоти пиратов в полуостров.

Алжирский порт с тех пор стал главным пристанищем пиратских флотилий.

Со времени захвата Барбароссой II власти в Алжире прошло пятнадцать лет. Будучи уже немолодым, он появился однажды во главе шестидесяти галер в порту Реджо на, южной оконечности полуострова Калабрия. Появление Хайраддина стало полной неожиданностью для жителей этого города, которые были совершенно уверены, что пираты не рискнут форсировать со стороны моря опасный Мессинский пролив. Дерзкий пират воспользовался паникой, напал на форт Санта-Лусия и захватил город. Пираты погрузили тысячи людей на стоявшие в порту на якоре торговые суда и увезли их с собою.

Захват Реджо стал подлинной "вершиной" пиратского искусства. Однако конечной целью Барбароссы был город Фонди, где жила некая молодая дама, прославившаяся своей красотой по всей Италии. Барбаросса никогда не видел ее, но слышал о ней от пойманных в Калабрии пленников.

Преувеличенные описания красоты италийской аристократки настолько распалили воображение Стареющего Барбароссы, что ничто в мире не смогло удержать его от желания завладеть красавицей. Вскоре он узнал и имя этой дамы: Джулия Гонзага, княгиня Траджетто.

Между тем прекрасная Джулия, вдова князя Траджетто, не имела ни малейшего представления о грозившей ей опасности. Ей и в голову не могло прийти, что только ради ее прелестей в Фонди прибыла флотилия из шестидесяти пиратских галер во главе с самим Барбароссой.

Чтобы обеспечить неожиданность нападения па город и предотвратить возможность бегства княгини, Барбаросса совершил атаку в полночь. Тем не менее поднялась тревога. Джулия Гонзага, вскочив с постели, села на коня и, сопровождаемая слугой, в одном дезабилье покинула город.

Кто знает, как долго продолжалась бы бешеная ночная скачка, если бы вспененный конь княгини не выбился из сил. Утомленная бегством, Джулия прилегла отдохнуть у подножия огромного дуба. Однако ей не суждено было избежать всех опасностей... История умалчивает о том, что произошло в ту ночь в дубовой роще, достаточно сказать, однако, что, когда опасность вторжения миновала, молодой слуга был обезглавлен по приказу княгини.

Не найдя Джулии, Барбаросса пришел в неописуемую ярость. В течение четырех часов город был ареной кровавой оргии варварийских пиратов. Стариков и детей, которых незачем было брать в плен, беспощадно убивали, женщин насиловали, дома сжигали, оставшихся в живых угнали па суда и увели с собой.

Когда княгиня Траджетто вернулась в Фонди, она застала там развалины и пепелища.

Очередной целью Барбароссы стал Тунис, где правил султан Мулай Хасан, пользовавшийся покровительством Испании. И на этот раз нападение увенчалось успехом: в 1534 году Хайраддин захватил Тунис. Тогда Карл V решил радикально расправиться с варварийцами.

Он направил против пиратов мощный флот во главе с генуэзцем Андреа Дориа, одним из наиболее выдающихся морских воинов того времени. Уже несколько лет он воевал на Средиземном море против Хайраддина, но не мог справиться с ним.

В 1535 году победа, казалось, склонялась на сторону христиан. Андреа Дориа отбил 16 июня Тунис, вновь водворив там вассала Испании, изгнанного Барбароссой. Но несколько дней спустя паша Алжира опустошил Минорку, уведя оттуда шесть тысяч пленных, которых подарил своему властителю Сулейману. Восхищенный победами вассала, султан 15 октября 1535 года провозгласил Барбароссу великим адмиралом и, поставив его во главе всего турецкого флота, назначил бейлербеем^* Африки.

^* (Бейлербей (тур.) - "бей над беями". Феодальный титул и должность. В Османской империи бейлербей правил провинцией.)

Тем временем борьба между Габсбургами и Турцией привела к сближению султана с Францией, которая стремилась завладеть Италией, чему препятствовала экспансия императора на Средиземном море. После поражения при Павии французский король Франциск I обратился к султану с просьбой о помощи против Карла V. Хотя Сулейман Великолепный и выразил готовность выступить на стороне Франции, формально франко-турецкий союз тогда еще заключен не был; это произошло лишь в феврале 1536 года, после захвата Туниса Карлом V.

По пути во Францию корабли Барбароссы, проходившие через Мессинский пролив, были обстреляны прибрежными батареями порта Реджо.

Удивленный и рассерженный этой бессмысленной провокацией, Барбаросса не задумываясь приказал обстрелять город из судовых орудий, а затем высадил десант из двенадцати тысяч янычар, которые в отместку расправились с невинным населением.

Инцидент этот случайно стал поворотным пунктом в личной жизни Барбароссы II, которому в то время уже перевалило за семьдесят. Среди пленных, взятых в Реджо, оказалась необыкновенно красивая восемнадцатилетняя дочь местного губернатора. Хайраддин, всегда неравнодушный к женским прелестям, ведя буйную жизнь пирата, не имел, однако, времени на настоящую любовь. А теперь прекрасная пленница зажгла в сердце старика пламенное чувство.

Очарованный красотой девушки, он взял ее на корабль и привел в каюту, обставленную с истинно восточной роскошью. Обитые атласом стены украшала импозантная коллекция всякого рода оружия. Пол был устлан великолепным пушистым персидским ковром. Чтобы окончательно поразить изумленную девушку, Хайраддин раскрыл уставленные вдоль стен ящики и сундуки, доверху наполненные драгоценностями. Однако девушку не поразил вид всех этих богатств, которые пират бросал к ее ногам, пленница разрыдалась и заявила ему, что самое ценное сокровище человека - это свобода.

- Если станешь моей женой, я освобожу твоих родителей, - предложил тогда Хайраддин, с дрожью в сердце ожидая отказа. - Будешь богатейшей женщиной в мире, - продолжал он искушать ее. - Чего ты боишься?

Я самый могущественный человек после Сулеймана Великолепного, а хочу стать твоим слугой и рабом!

В конце концов девушка сдалась, и сделка состоялась. Родителям невесты пираты разрешили вернуться домой вместе с наиболее знатными гражданами Реджо, которым даже вернули награбленное у них имущество.

В стареющего Барбароссу вселился новый, чуть ли не юношеский дух. Его друзья и подчиненные не узнавали своего сурового главаря.

- А теперь в Марсель! - взволнованно сказал он своей невесте. - Увидишь, как французы примут меня там. Я уверен, ты будешь гордиться своим супругом.

И действительно, счастье сопутствовало ему. Сын бедного гончара с острова Митилини удостоился самых высоких почестей. Франция встретила своего недавнего притеснителя чуть ли не как национального героя. Во время этой позорной церемонии адмиральский флаг Франции был заменен на мачте ненавистным стягом с эмблемой полумесяца.

За гостеприимство, оказанное Марселем Барбароссе, он отплатил нападением на Ниццу, где один из мальтийских рыцарей^* по имени Паоло Симеони со своим небольшим гарнизоном оказал ему решительное сопротивление, ожидая прибытия помощи. Все атаки Барбароссы против форта Ниццы оказались безрезультатными. В конце концов пираты вынуждены были отойти.

^* (Орден мальтийских рыцарей - духовно-рыцарский католический орден иоапнитов, созданный в Палестине крестоносцами в начале XII века. С 1530 г. утвердился на Мальту и с тех пор стал называться Мальтийским орденом.)

Барбаросса удалился в свой дворец, в тиши которого искал утешения в объятиях молодой жены. Его подчиненные, пользуясь бездеятельностью своего главаря, разбойничали тем временем на свой страх и риск в городах и поселках Южной Франции. Французам стали надоедать подобного рода союзники. Больше всего их возмущал отказ освободить взятых в плен.

- Ведь это французские подданные, - пытались объяснить они Барбароссе, - а наш король - союзник султана!

Однако понятия европейской дипломатии были совершенно чужды уму Барбароссы, которого к тому же ужасно раздражал звук погребальных колоколов. А колокола звонили постоянно, ведь смертность среди пленников, находившихся в отчаянных условиях, непрерывно росла.

Одной из черт характера Барбароссы была необычайная жадность. Не довольствуясь тем, что его люди грабили Южную Францию, он с первого же дня пребывания там потребовал, чтобы французский король взял на себя расходы по содержанию его флота.

Переговоры Барбароссы с полномочным представителем Франциска I были столь же необычными, как и весь описанный выше пиратско-султанско-французский союз.

- До моего возвращения в Константинополь нам следует урегулировать расчеты. Вы должны мне немалую сумму.

- Это невозможно! Ведь мы уплатили вдвое больше, чем можно было от нас требовать.

- Я требовал у вас пока лишь покрытия расходов, связанных с нашим пребыванием во Франции, а остается еще оплатить расходы по нашему возвращению.

- Мы не позволим злоупотреблять пашей щедростью. Король и так значительно переплатил вам.

- А я должен защищать здесь интересы султана, вашего союзника. Если вы не возместите мне все потери, какие мой флот может понести в пути, пока не доберется в Босфор, то я останусь здесь до тех пор, пока не получу причитающихся мне денег. Хочу добавить, что поступлю так с искренним сожалением в связи с беспокойством, которое мои матросы причиняют вашим портам.

- И ты называешь это беспокойством?! - возмутился французский уполномоченный. - Ведь твои люди ведут себя как звери! Это подлинное бедствие для наших городов. Однако, принимая во внимание связывающие нас союзнические узы, наш король не заявляет по этому поводу формальной жалобы, а только желает, чтобы твой флот покинул страну и больше сюда никогда не возвращался.

- Прекрасно понимаю его тревогу. Я и сам обеспокоен поведением моих людей. Поэтому я склонен покинуть вас, как только это будет возможно.

- Ты должен убраться отсюда немедленно!

- Уберусь, когда получу следуемую мне плату.

В конце концов французы пришли к выводу, что будет выгоднее откупиться втридорога от союзника, чем подвергать свои земли угрозам неустанных грабежей, и выплатили Барбароссе требуемую сумму. Согласно договоренности, он покинул Францию, но по пути напал на острова Эльбу, Искию, Прочиду и Липарские. К месту назначения пиратские корабли прибыли, доверху нагруженные добычей, с семью тысячами невольников. Во Франции Барбаросса освободил четыреста мусульманских пленников, не уплатив за них выкупа.

В результате союза, заключенного в следующую кампанию (1536-1537 гг.), Турция выступила на стороне Франции против императора. Турецкий флот под командованием Хайраддина захватил Бизерту в Туписе, создал угрозу Неаполю, опустошил ряд островов на Ионическом и Эгейском морях, где господствовала Венеция, союзница императора.

В 1537 году Андреа Дориа и Хайраддин, два достойных друг друга противника, вновь встретились лицом к лицу близ Мессины. Первому удалось захватить у врага двенадцать турецких галер. Побежденные пираты ограбили в отместку побережье Апулии в Южной Италии, а затем напали на остров Корфу, принадлежавший в то время Венеции.

Через год Барбаросса узнал, что Андреа Дориа сосредоточивает в Лионском заливе мощный флот, намереваясь нанести пиратам завершающий удар. На этот раз пирату предстояло сразиться с объединенными силами христианского мира.

Генуэзец располагал в общей сложности двумястами кораблей. В состав его вооруженных сил входили восемьдесят венецианских, тридцать шесть папских и тридцать испанских галер, а также шестьдесят тысяч человек и две тысячи пятьсот орудий. Однако силы пиратов были вдвое больше. Барбаросса II перевел свою базу в район Ионического моря.

Двадцать пятого сентября 1538 года два самых, могущественных флота того времени стали друг против друга в заливе Превеза. На следующий день повеяли благоприятствовавшие турецкому флоту ветры. Началась битва, которая закончилась полным разгромом сил христианских государств.

Целых три года прошло, пока христианские державы оправились от этого тяжелого поражения и решились взять реванш. Под команду Дориа, которому вновь доверили верховное руководство объединенными флотами, стали корабли, представлявшие почти все тогдашние христианские государства. В составе испанской эскадры был Кортес, будущий завоеватель Перу.

Этот флот, насчитывавший свыше пятисот кораблей, занял 19 октября 1541 года позиции на подступах к порту Алжира. На борту адмиральского корабля находился сам император Карл V, а многотысячными сухопутными силами командовал герцог Альба. Однако и на этот раз победу одержали пираты. Христианская армада была разгромлена. После нового поражения христианские государства не сумели собрать силы в течение почти полувека.

Вскоре варварийские пираты отбили и свое старое гнездо - Джербу, где из костей перебитых христиан - защитников острова - они воздвигли огромную пирамиду под названием "башни из черепов", которая простояла триста лет. Убрали ее лишь в 1846 году по приказу французского консула.

Двадцать второго августа 1543 года французские войска, используя помощь, оказанную им турецким флотом под водительством Барбароссы, овладели Ниццей. Французы отдали за это Хайраддину порт в Тулоне. Стремясь обрести большую свободу действий в Персии, Сулейман заключил 19 июня 1547 года пятилетнее перемирие с Габсбургами, благодаря чему, в районе Средиземного моря наступил период относительного затишья.

Достигнув большой славы и накопив несметные богатства, состарившийся уже Хайраддин решил, что пора уйти на покой. Он понимал, однако, что Алжир - главная база варварийских пиратов - не лучшее для этого место. Поэтому он отправился в Константинополь, где в качестве паши Алжира прожил до конца жизни, оставаясь фаворитом Сулеймана Великолепного. Умер Хайраддин 4 июля 1547 года в своем дворце над Босфором.

Тщеславный Барбаросса II не удовлетворился одной лишь прижизненной славой, а пожелал, чтобы потомки навеки сохранили память о нем. Он воздвиг великолепную мечеть и монументальный мавзолей, в котором согласно последней воле и был похоронен.

Долгое время после его смерти каждый турецкий корабль, выходивший из бухты Золотой Рог, отдавал почетный салют перед мавзолеем, а команда молилась за величайшего турецкого мореплавателя и могущественного средиземноморского пирата. Память о Барбароссе II сохранилась среди последователей ислама, найдя выражение в посвященной ему героической легенде.