2. Государственный строй Карфагена

(Аристотель, Политика, II, 8, 2-8)

 Аристотель (384-322 гг. до н. э.) - знаменитый греческий философ. Уделял большое внимание 
 теории государства и практическому изучению государственных устройств. Его перу принадлежит 
 теоретический трактат "Политика" и ряд описаний современных ему государств, из которых до нас 
 дошло описание афинского государственного строя - "Афинская Полития".

Сходство с лакедемонским государственным строем Карфаген имеет в следующем: ...лакедемонским эфорам соответствует магистратура ста четырех (отличие - и в положительную сторону - этих ста четырех от эфоров заключается в следующем: в то время как эфорами бывают первые попавшиеся, сто четыре избираются исключительно из лиц благородного происхождения); карфагенские цари и герусия аналогичны лакедемонским царям и геронтам, причем опять-таки преимущество [карфагенского строя] заключается в том, что в Карфагене цари не должны ни непременно происходить из одного и того же рода, ни из какого попало, но должны принадлежать к выдающемуся [чем-либо] роду... [Что же касается геронтов, то] они избираются из числа именно этих, а не престарелых, как в Лакедемоне. В самом деле, геронты, став обладателями важных функций власти, могут принести большой вред, если они окажутся людьми ничтожными, что уже и имело место в лакедемонском государстве.

...Если судить о карфагенском строе в отношении его к тем задачам, которые имеют в виду аристократия и полития, то в нем некоторые элементы склоняются скорее в сторону демократии, другие - в сторону олигархии. Цари вместе с геронтами, если среди последних нет разногласия, полномочны в одних случаях вносить дела на решение народного собрания, в других - не делать этого; если геронты не пришли к взаимному соглашению, то решающий голос тогда принадлежит народному собранию. В тех делах, которые цари и геронты вносят на решение последнего, оно не только принимает к сведению постановления властей, но имеет право обсуждать их, и каждый желающий может говорить против вносимых предложений, чего мы не находим в остальных государственных организациях... Отсутствие вознаграждения магистратов за службу, избрание их не по жребию и т. п. должно считать чертами, свойственными строю аристократическому; ему соответствует также и то, что в Карфагене все судебные процессы разбираются [определенными, назначенными на то] магистратами, а не так, как в Лакедемоне, где различные процессы подлежат ведению различных [судей].

Всего же более отклоняется от аристократического строя в сторону олигархии карфагенское государственное устройство в силу вот какого соображения, разделяемого большинством: [в Карфагене] считают, что магистраты должны быть избираемы на должность не только на основании их благородного происхождения, но также и по их имущественному цензу, так как-де невозможно необеспеченному человеку управлять хорошо делами и иметь для этого достаточно досуга. Но если избрание магистратов по их имущественному цензу служит признаком, свойственным олигархическому строю, а избрание их по их добродетели отмечает собою строй аристократический, то мы в силу этого могли бы рассматривать ту форму государственного строя, [где богатство объединяется с добродетелью], как третью, на основах которой карфагеняне и организовали все элементы своего строя, ибо они избирают власти, обращая внимание именно на эти два пункта, и притом власти главнейшие - царей и стратегов..

Но в таком отклонении от аристократического строя нужно усматривать ошибку законодателя. Ведь самое главное - и на это нужно прежде всего обращать внимание - заключается в том, чтобы лучшие люди в государстве могли иметь досуг и ни в чем не терпели непристойного с собою обращения, все равно, будут ли они магистратами или частными людьми. А если должно считаться и с тем, чтобы магистраты жили в довольстве и в силу этого могли пользоваться досугом, то плохо, когда высшие из магистратур, именно царское достоинство и стратегия, могут быть покупаемы за деньги. Такого рода закон ведет к тому, что богатство ценится выше добродетели и все государство становится корыстолюбивым.

Ведь то, что считается ценным со стороны власть имущих, неизбежно является таковым и в представлении остальных граждан. А где добродетель не ценится выше всего, там государственный строй не может быть признаваем строем твердо аристократическим. Вполне естественно, что покупающие власть за деньги привыкают извлекать из нее прибыль в том случае, когда они при отправлении своей магистратуры поиздержатся, и невероятно, чтобы человек бедный, но нравственно благородный, пожелал извлечь выгоду [из своего служебного положения], а человек менее порядочный не пожелал [делать этого, особенно если достижение власти] сопряжено было для него с известными расходами. Ввиду всего этого властвовать должны те, кто в состоянии властвовать наилучшим образом. Если карфагенский законодатель не обратил внимания на то, чтобы нравственно благородным людям дать возможность жить в достатке, то он должен был по крайней мере позаботиться о том, чтобы правители имели необходимый для них досуг.

Отрицательною стороною [всякого государственного строя] можно считать и то, что одному человеку предоставлена возможность занимать одновременно несколько должностей; между тем в Карфагене такой порядок пользуется доброй репутацией. Однако всякое дело всего лучше исполняется одним работником. С этим непременно должен считаться законодатель и не допускать того, чтобы одно и то же лицо и сапоги тачало, и на флейте играло. Таким образом, в государстве не слишком малых размеров принцип, более свойственный политии, а вместе с тем и демократии, заключался бы в том, чтобы возможно большее число граждан имело доступ к магистратурам: тогда всякий будет делать свое дело, как мы сказали, и более сообразуясь с общественными интересами, и лучше, и скорее. Это ясно сказывается на военном и морском деле, где принцип приказания и послушания проходит, так сказать, через весь служебный персонал.