Введение

Археология является отделом истории. Историческая наука имеет в своём распоряжении исторические источники, письменные и вещественные. Значительное своеобразиесссссссокращениясокращения источников второго рода обусловило необходимость изучения их особыми специалистами - археологами.

Самое слово "археология" этимологически звучит довольно неопределённо. "Архайос" по-гречески - древний, "логос" - наука, точнее, слово. Впервые этот термин употребил в IV в. до н. э. Платон в диалоге "Гиппий", имея в виду науку о древностях в самом широком смысле. Теперь этому неопределённому термину условно придаётся определённое значение. Археология есть наука, изучающая историческое прошлое человечества по вещественным историческим источникам.

Относительное значение археологии среди других исторических наук не хотелось бы преувеличивать: ведь всё равно такое преувеличение было бы объяснено односторонним пристрастием специалиста. Но, во всяком случае, значение это растёт, поскольку количество вещественных исторических источников умножается совершенно особыми темпами. Письменные источники нарастают несколько иначе: только для истории XX в. мы имеем непрерывный поток новых первоклассных материалов, а для остальных веков крупные открытия редки. Археология, наоборот, за 20 - 30 лет удваивает свои источники, и притом основные. Оно и понятно: эти источники потенциально неисчерпаемы. Ничто в истории не исчезает бесследно. Историческое явление может не оставить следа ни в архивах, ни в летописях, но след остаётся в земле, и дело археологов его найти.

Вещественные исторические источники в большинстве своём погребены в земле. Лишь незначительная их часть извлечена пока что археологами. Все археологи поэтому много времени тратят на раскопки. Раскопкам подвергаются древние поселения и древние погребения. Для укреплённых поселений в археологии применяется термин "городище", для неукреплённых поселений - термин "селище", если они современны городищам, и термин "стоянка", если они древнее всяких городищ.

Большинство городищ обнесено земляными валами и окружено рвами. Часто эти укрепления образуют несколько поясов. Первобытные валы низки. Валы, воздвигнутые после возникновения классового общества, иногда очень высоки. Некоторые городища имели и каменные стены. Широко использовались для фортификации дерево в лесистых странах, глина в безлесных.

Во всех поселениях - и древних и современных - существует так называемый культурный слой, образовавшийся из органических и строительных остатков. Он-то и подвергается раскопкам: только в нём могут залегать вещи и остатки сооружений. Толщина слоя бывает чрезвычайно различна: от нескольких сантиметров до 20 м и более. Как правило, чем дольше жили на данном месте люди, тем слой толще, но непосредственно по его толщине заключать о длительности обитания совершенно невозможно: увеличение слоя идёт чрезвычайно неравномерно.

Древние погребения открываются раскопками в курганах, т. е. в могильных холмах или просто в могильниках без всяких холмов.

Наряду с вещественными источниками, добываемыми при раскопках, наука изучает и те, которые добываются случайно, при всевозможных земляных работах, в том числе клады. Есть и такие вещественные источники, которые вообще в земле не были. Таковы, например, материалы средневековых сокровищниц, многие старинные здания с их рельефами, мозаиками и т. д. Они тоже изучаются археологами.

Производство раскопок требует от археолога применения многих специальных чрезвычайно разнообразных приёмов. Помимо раскопок и в связи с их подготовкой археологи производят ещё археологические разведки, при которых неизменно открываются новые для науки городища, селища, стоянки и курганы.

Изучение древних вещей не является самоцелью. Вещи эти имеют научную ценность только в качестве материала для исторических исследований. Тем не менее, некоторые археологи ограничивают свою работу формальным описанием добываемых вещей, установлением их возраста, бытового назначения, техники изготовления, принадлежности тому или иному племени и т. д. Это необходимая подготовительная стадия исследования. Но археология не имела бы права на существование, если бы она этим ограничивалась. Надо исследовать вещи во взаимосвязи друг с другом и с сооружениями, при которых они найдены, ставя при этом основной целью выяснение тех отношений между людьми, которые по данным историческим источникам могут быть прослежены. Нельзя ограничиваться регистрацией фактов, необходимо стремиться их исторически истолковать.

Вещественные источники, дошедшие до нас от античности и от средневековья, должны изучаться параллельно с письменными источниками соответственных эпох. При таком параллельном изучении происходит взаимопроверка этих разнородных научных материалов. Археологические данные много раз подтвердили при этом достоверность сведений, сообщаемых нам античными и средневековыми авторами.

Первобытные древности, как правило, относятся к эпохам, для которых письменные известия отсутствуют. Но здесь особое значение имеют этнографические материалы, поскольку у современных первобытных племён доныне бытуют (или ещё недавно бытовали) многие культурные явления, помогающие изучить жизнь обитателей первобытных стоянок. Вообще археология и этнография часто дополняют друг друга. Изучаемые этнографами пережитки важны для археологов при исследовании не только первобытных древностей, но и феодальных. С другой стороны, археологи способствуют выяснению происхождения и развития этнографических явлений.

Только в марксистско-ленинской исторической науке вещественные исторические источники, изучаемые археологией, заняли должное место. Ведь по ним изучается история производительных сил, значение которых установлено историческим материализмом.

Орудия производства и люди, приводящие их в движение, - таковы производительные силы, определяющие отношения общества к природе.

Прямо касаются археологических материалов следующие слова Маркса: "Такую же важность, как строение останков костей имеет для изучения организации исчезнувших животных видов, останки средств труда имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических формаций. Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда. Средства труда не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд"¹. Под средствами труда Маркс понимает главным образом орудия производства.

¹(К. Маркс, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1953, стр. 187.)

История орудий производства изучается археологами, имеющими в своём распоряжении как самые орудия, так и сделанные при их помощи предметы.

Однако попытки упрощённо толковать положения исторического материализма и прямо по орудиям производства судить о производственных отношениях (отношения людей друг к другу в процессе производства) могут привести лишь к механистическим ошибкам. Конечно, закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил позволяет делать важные исторические выводы. Но развитие производственных отношений отстаёт от развития производительных сил. Да и производительные силы не сводятся, как известно, к орудиям производства. Важной производительной силой является человек, между тем некоторые археологи забывают это, увлекаясь изучением техники. Реконструировать исторические явления надо всегда на основе всей совокупности доступных исторических источников. Но все историки должны в своих исследованиях помнить о том значении, которое имеют изучаемые археологией орудия производства. Забвение этого может привести только к идеализму.

Реконструкция производственных отношений выполняется археологами не только по производственным остаткам. Ведь подвергаемые раскопкам древние жилища и другие сооружения дают материал для выводов об общественном строе, поскольку с каждым изменением этого строя они меняются, примеры чего будут показаны ниже. Древние идеологии тоже изучаются археологами. Для этого служат произведения прикладного искусства, предметы культа и т. д. Но при всех своих исследованиях археолог должен всегда иметь в виду уровень производительных сил соответствующего общества.

Только в марксистско-ленинской исторической науке общепризнано, что археология является разделом истории. В буржуазных странах вещественные древности изучаются в отрыве от социально-экономического строя древних обществ, и полноценные исторические выводы по археологическим данным не делаются. Большинство буржуазных учёных вообще отрицает прямую связь между археологией и историей, причисляя археологию то к естественным наукам, то к так называемым художественным наукам; то ещё куда-нибудь. Встречаются, впрочем, отдельные попытки связать археологию с историей. У прогрессивных учёных это ведёт к сближению с советской наукой, у реакционных учёных - к сближению археологии с реакционными течениями буржуазной историографии.

Основными предметами археологического изучения являются орудия труда, оружие, украшения, посуда, а также жилища, мастерские, укрепления и т. д. Несколько обособились следующие отрасли археологии: эпиграфика - наука о надписях на камне, металле, глине и дереве; нумизматика - наука о монетах; сфрагистика - наука о печатях; геральдика - наука о гербах. Археология для истолкования раскопочных наблюдений постоянно привлекает данные геологии, ботаники, зоологии и антропологии, и сама со своей стороны предоставляет этим естественным наукам ценные материалы, оставаясь наукой исторической.

Настоящая книга посвящена археологии СССР, поэтому здесь надо дать краткий очерк истории археологии в нашей стране. Зарубежной археологии надо коснуться лишь вскользь, в связи с некоторыми общими вопросами.

Интерес к старинным вещам возник у людей давно. Русские летописи сообщают нам, что в Пскове хранились сани княгини Ольги, в Боголюбове, под Владимиром, хранился меч князя Бориса и т. д. Эти вещи до нас не дошли, но в Пскове доныне сохранились мечи князей Всеволода и Довмонта, сбережённые псковичами. Наиболее ценное собрание подобных вещей находится издревле в Москве.

Средневековые вещи во всех столицах Европы и Азии хранятся в правительственных сокровищницах, лучшей из которых является Оружейная палата в Московском Кремле. Подбор её коллекций и характер её описей XVII в. свидетельствуют об усилении на Руси в это время интереса к древностям, прежде всего к оружию и к предметам декоративного искусства. Важную роль в развитии Палаты играл её руководитель в XVII в. боярин Б. М. Хитрово. Таких богатых и систематически подобранных старинных сокровищниц сейчас нет больше нигде в мире.

Внимание к ископаемым древностям в России проявил уже Пётр I. Он распорядился собирать находимые "в земле или воде... старые надписи... старое оружие, посуду и все, что зело старо и необыкновенно". "Где найдутся, - писал он, - такие всему делать чертежи, как что найдут". Подобные требования для тогдашней европейской науки были новы, да и вообще ни ископаемое оружие, ни ископаемая посуда ещё не интересовали тогда учёных Западной Европы.

В XVIII в., с развитием дворянского коллекционерства, антиквары в ряде стран стали собирать отдельные археологические находки. Вскоре в некоторых странах были произведены первые опыты раскопок с научными целями. В России известный историк В. Н. Татищев занимался в первой половине XVIII в. археологией и издал одну из первых в мире инструкций для археологических раскопок. Интерес к античным древностям развился и в нашей стране, когда во второй половине XVIII в. в состав России вошло Черноморское побережье, где в земле встречаются эллинские вещи. Уже в XVIII в. русские учёные произвели первые раскопки причерноморских городищ и курганов.

Изучение античных древностей в России рано достигло блестящих успехов. Систематическое археологическое исследование древнегреческих городов начал (раньше, чем в Западной Европе) И. А. Стемпковский на территории древнего Боспорского царства (район Керчи). При нём также вскрыт в 1830 г. близ Керчи скифский курган Куль - Оба, впервые познакомивший науку с шедеврами греческого ювелирного искусства, которое доныне представлено находками в нашей стране лучше, чем во всех других странах. Вслед за этим были развёрнуты усиленные поиски золотых изделий для украшения придворного музея Эрмитажа в Петербурге. Преимущественный интерес к драгоценностям вообще характерен для дворянской археологии, а в первой половине XIX в. археология развивалась у нас в качестве раздела дворянской исторической науки.

Славяно-русская археология (изучающая древности восточных славян и средневековую Русь) стала развиваться в нашей стране почти одновременно с античной. Национальный подъём, наступивший после Отечественной войны 1812 г., имел одним из последствий усиленные поиски новых источников по истории древней Руси. Сначала имелись в виду источники письменные, но открыватель древних рукописей К. Ф. Калайдович ввёл тогда в науку и ископаемые русские древности, издав и довольно правильно комментировав клад золотых вещей, найденный в Старой Рязани. Он же дал первую научную характеристику русских городищ. Исключительное богатство нашей страны городищами и курганами первый оценил 3. Я. Ходаковский. Первые раскопки среднерусских славянских курганов методически правильно провёл А. Д. Чертков в 1838 г. К сожалению, продолжались они гораздо хуже.

В середине XIX в. А. С. Уваров, реакционер и дилетант, предпринял грандиозные раскопки курганов Владимирской земли (за 4 года было вскрыто 7729 курганов); добытые при этой спешке интересные вещи, не будучи разделены даже по погребениям, остались почти бесполезными для науки. Предметы ряда веков, от VII до XIV, оказались безнадёжно перемешаны в одной музейной груде. Здесь проявились типичные признаки дворянского коллекционерства: стремление к собиранию красивых вещей и пренебрежение рядовыми материалами, которые в силу своей массовости наиболее ценны для науки.

В середине XIX в. наряду с дворянской археологией в России появляется буржуазное направление в науке. Ведущим деятелем этого направления был тогда И. Е. Забелин, тесно связанный с передовыми буржуазными историками. Выходец из бедных мещан, он начал свою деятельность служителем второго разряда в Оружейной палате, но сумел путём самообразования стать крупным учёным. Начал свою деятельность он под руководством Т. Н. Грановского. Он умело использовал прекрасные собрания Оружейной палаты для создания истории быта древней Руси. Он впервые в мире разработал научную методику раскопок больших курганов, показав, сколько важных выводов могут дать наблюдения над слоями насыпи; им раскопан в 1863 г. богатейший из скифских курганов, Чертомлык, на Нижнем Днепре и в 1864 г. богатейший из греческих курганов, Большая Близница, у Тамани.

По размаху археологических исследований, по точности и новизне применяемых методов русские археологи часто превосходили западноевропейских.

Методику открытия стоянок палеолита (древнего каменного века) по ископаемой фауне одним из первых в Европе разработал И. С. Поляков. Изучение неолита (нового каменного века) на основе разнородных археологических, геологических и биологических исследований первым в Европе произвёл А. А. Иностранцев в Приладожье. В результате этих раскопок он первый опроверг предрассудок, будто для неолита типичны полированные орудия (во вскрытых им стоянках они представлены, но не всюду); опровергнутые им представления о неолите теперь никем не разделяются, но тогда они господствовали в европейской науке. Плодотворное влияние оказал на развитие русской археологии известный географ и антрополог, этнограф и археолог Д. Н. Анучин. Он первым в Европе успешно показал на археологических материалах общие пути культурного развития разных народов (в конце XIX в. в трудах о луке и стрелах и о принадлежностях погребального обряда). Его работы показали ненаучность тех бесконечных поисков заимствований, которые составляли основное занятие большинства археологов; многие явления формального сходства он первый объяснил не заимствованиями, а общими путями развития, хотя основных закономерностей этого развития не изучал и он.

Изучение античных городов поднял на более высокий уровень Б. В. Фармаковский, произведший в начале XX в. большие раскопки греческого города Ольвии. Его оригинальная раскопочная методика привела к полному выяснению облика и границ города на протяжении ряда эпох; для зарубежных античных городов получить столь плодотворные и убедительные выводы никому не удавалось. Вообще античные древности Северного Причерноморья благодаря трудам русских учёных изучены лучше, чем античные древности большинства других стран.

Во второй половине XIX в. в состав России вошла Средняя Азия с её старинными городами. Эти города, высокоразвитые уже в глубокой древности, а в средние века культурнейшие в мире, драгоценны для археологии, но раскопки там сложны и трудны. Сначала пришлось ограничиваться археологическими разведками. В Средней Азии их удачно провёл Н. И. Веселовский. Он при этом открыл города восточных эллинистических царств, что никому нигде до того не удавалось. Рассеянные по Средней Азии холмы, так называемые "тепе", иностранными путешественниками принимавшиеся за курганы, он определил правильно: это холмы, выросшие из строительных остатков древних жилищ. Археологию Самарканда, одного из важнейших в мире древних культурных центров, создал в начале XX в. многолетними раскопками В. Л. Вяткин. Он раньше, чем западноевропейские археологи, раскапывал жилые слои восточного средневековья и изучал их археологию; занимался он и античными слоями.

Исследование славяно-русских курганов в конце XIX в. чрезвычайно оживилось. Л. К. Ивановский произвёл раскопки курганов Новгородской земли. Ему первому удалось сочетать грандиозность раскопок с их методичностью, поэтому его материалы легли затем в основу русской курганной хронологии.

Под Смоленском, в Гнёздове, расположены ценнейшие курганы русских воинов-дружинников X в. Главным исследователем их был В. И. Сизов, вскрывший в 1885 г. центральный богатый княжеский курган со славянским инвентарём и опровергший своими .изысканиями домыслы русских и зарубежных норманистов. Этому же исследователю удалось открыть древнейшие славянские курганы, так называемые длинные. Он хорошо показал хронологическое значение эволюции типов древних вещей (на примере семилопастных височных колец из курганов вятичей). Изучение рисунков древнерусских рукописей В. И. Сизов связал с археологией.

Расселение древнерусских племён проследил по курганным материалам А. А. Спицын: его выводы совпали с летописными известиями и во многом их дополнили. Этот исследователь занимает в истории нашей науки особое место. Он издал и классифицировал такое количество древностей (первобытных и средневековых), как никто из русских археологов. Археологическое исследование древней Руси впервые в мире показало, какие ценные результаты могут дать раскопки средневековых древностей.

Видные представители русской дореволюционной археологии принадлежали в большинстве своём к передовым представителям буржуазной науки. Тем не менее и в России были распространены такие особенности буржуазной археологии, как невнимание к истории социально-экономических отношений, отрицание прямой связи между археологией и историей и т. д. Для западноевропейской науки это было ещё характернее.

Надо здесь сказать, что в XIX в. археология Западной Европы имела тоже большие достижения. Прогрессивные буржуазные учёные установили основные этапы развития первобытной культуры, что было особенно трудно для каменного века; огромный вещевой инвентарь всех эпох успешно классифицировали; для бронзового и железного веков разработали обстоятельную хронологию; проследили многие подробности быта древних людей, особенно греков и римлян.

Однако история социально-экономических отношений мало интересовала буржуазных археологов, и общество не изучалось ими в его саморазвитии. Изменения культуры (особенно в бронзовом и железном веках) объяснялись переселениями народов (миграциями) или заимствованиями. Здесь мы имеем частный случай типичного для буржуазной науки явления, когда при изучении движения его "источник переносится во вне"¹.

¹(В. И. Ленин, Философские тетради, Госполитиздат, 1947, стр. 328.)

После первой мировой войны в буржуазной археологии окончательно возобладали реакционные теории, появившиеся раньше. Это замедлило развитие науки. Прогрессивные учёные и сейчас имеются среди археологов буржуазных стран, они находятся под влиянием советской археологии, но их мало, и работа их затруднена. Реакционные теории разнообразно преломились в различных разделах археологии.

Изучение древнего каменного века было в XIX в. в руках буржуазных эволюционистов, имеющих здесь большие заслуги. Руководствуясь учением Дарвина о происхождении человека, они наметили ряд этапов постепенного развития первобытной культуры. В начале XX в. ведущая роль в исследовании древнего каменного века перешла к антиэволюционистам, возглавляемым католическими аббатами. Вообще католические церковники проявили в этом деле большую активность, отлично понимая ту опасность для церковного мировоззрения, которую представляют работы по изучению происхождения человека. Они умело использовали ошибки буржуазных эволюционистов, предполагавших слишком плавную эволюцию (что для материалистов-механистов типично), сгладивших поэтому контрасты, существующие между кремнёвой индустрией разных эпох, контрасты, объясняемые общественным развитием.

Клерикальные археологи, играя на этих контрастах, всюду стремятся дискредитировать самый принцип эволюции, стараясь прямо против него не выступать. Они делят каменный век на несколько отрезков (без внутреннего развития в каждом) и объясняют их смену появлением откуда-то извне новых видов и разновидностей человека (подразумеваются неоднократные вмешательства бога, хотя прямо об этом почти никогда не говорится). Созданные клерикалами препятствия для дальнейшего развития науки были устранены лишь работами советских археологов (см. ниже).

Отрицание единства и прогрессивности исторического процесса приняло законченную форму в так называемой "теории культурных кругов", воспринятой буржуазными археологами у буржуазных этнографов. Все культурные явления закрепляются при этом за теми или иными культурными кругами. Эти культурные круги являются искусственно составленными конгломератами разнородных археологических и этнографических материалов. В каждом из них все социальные явления не подвержены развитию, а как бы окаменели на тысячелетия. Таких кругов сторонники этой теории насчитывают на земном шаре несколько, сводя исторический процесс к расширениям или сужениям их территорий и к проникновениям отдельных культурных элементов из одного круга в другой. Все свидетельства письменных и вещественных исторических источников о прогрессивном развитии общественных форм игнорируются сторонниками этой реакционной теории.

Буржуазные археологи, изучающие античный мир, подобно буржуазным историкам античности являются, как правило, циклистами, т. к. история человечества в их представлении движется по замкнутым и повторяющимся циклам. Это связано с модернизацией античного общества и с поисками в нём (равно как и в древневосточном обществе) феодальных и капиталистических отношений. Своеобразие рабовладельческого способа производства при этом отрицается. Циклисты неизменно утверждают, что капитализм является высшей ступенью исторического развития, что его гибель неизбежно приведёт к гибели цивилизации. Построения этих историков и археологов всегда основаны на натянутых и поверхностных аналогиях между древним миром и современными капиталистическими странами. При изучении экономики подробно характеризуется по археологическим данным античная торговля с её широким размахом и значительно меньшее внимание уделяется античной промышленности, коренное своеобразие которой можно показать именно археологически.

Таким образом, страх буржуазной науки перед признанием прогрессивности исторического процесса, вызванный страхом буржуазии перед социальной революцией, принимает различные формы (антиэволюционизм, теория культурных кругов, циклизм), но это неизменно связано с сопротивлением всего загнивающего буржуазного мира поступательному ходу истории.

Буржуазная археология постепенно выродилась в науку о переселениях и заимствованиях, и это не случайно. Закономерности общественного развития познаются только марксистско-ленинской наукой. Буржуазные археологи объясняют все коренные изменения в материальной культуре сменой племён, миграцией, все частные изменения - влияниями, заимствованиями. Подлинные причины изменений, социальные, замалчиваются. Все явления материальной культуры многие буржуазные археологи закрепляют за теми или иными расами. Поэтому традиционные поиски переселений и заимствований приобретают расистский характер. Человеконенавистнические взгляды расистов господствовали в археологии гитлеровской Германии и распространены доныне в археологии некоторых буржуазных стран.

В Советском Союзе и в странах народной демократии археология развивается на твёрдой основе марксизма-ленинизма. Марксистско-ленинская методология является основой всех научных достижений. По ископаемым орудиям труда и другим остаткам материальной культуры исследуются производительные силы древних и средневековых обществ. Для любой исследуемой эпохи на любой территории советские археологи стремятся проследить общественные отношения, выяснить конкретные варианты развития первобытно - общинного, рабовладельческого, феодального строя. Тем самым изучаются основные закономерности общественного развития, чуждые и непознаваемые для буржуазных археологов.

Исследуя это развитие, советские археологи выяснили тем самым на множестве конкретных примеров для ряда эпох и многих областей подлинные причины крупных и мелких видоизменений материальной культуры, затемнённые в буржуазной науке. При этом установлено, что явления культуры, в том числе материальной, развиваясь в разных областях по общим закономерностям, приобретают вследствие этого черты сходства. Подобное сходство буржуазные учёные объясняют переселениями или заимствованиями, однако оно обусловлено социально. Советская археология не отрицает ни переселений, ни заимствований, но эти процессы сами социально обусловлены и не были ни движущей силой исторического процесса, ни основным его содержанием. Да и происходили они гораздо реже, чем думают буржуазные археологи.

Успехи советской археологии были достигнуты в результате большой напряжённой борьбы с реакционной наукой, а также с извращениями марксизма в нашей науке. В этой борьбе преодолевались различные трудности. Так, серьёзным препятствием для развития советской археологии являлись антинаучные построения Н. Я. Марра, вульгаризатора марксизма. Он не только внёс теоретическую неразбериху в языкознание, но пытался и археологию поставить на службу своему так называемому "новому учению об языке". В связи с домыслами Н. Я. Марра многие археологи отрицали реальные исторические связи внутри славянской, романской, германской, иранской, тюркской и других семей народов. Н. Я. Марр и его ученики, в том числе археологи, утверждали, что народности сменяли друг друга путём внезапных взрывов и скачкообразных превращений, что противоречит всем археологическим и историческим материалам. Многие археологи руководствовались представлениями Н. Я. Марра об истории мышления, приписывая первобытным людям смешение всех понятий и отрицая их способность к логическому мышлению, что противоречит всей истории культурных достижений первобытного человека. Многие археологи в связи с этим занимались преимущественно всевозможными древними культовыми фигурками, цитируя по их поводу марровские утверждения о древнем тожестве бесчисленных понятий, произвольно подобранных Н. Я. Марром, как он говорил, в "семантические пучки" (например, тожество птицы, женщины и змеи).

Характерное для Н. Я. Марра пренебрежительное отношение к массовым вещевым находкам, столь ценным для археологии, в том числе и к орудиям труда, было воспринято и некоторыми археологами. Археологические данные путём всевозможных натяжек привлекались, чтобы доказать существование носителей пресловутых марровских четырёх элементов (сал, бер, йон, рош), от которых якобы произошли все слова всех языков мира. Влияние Н. Я. Марра всегда вело к антиисторизму, к пренебрежению историческими особенностями областей и этнических групп. Пережитки этого влияния доныне задерживают развитие науки, и борьба с ними остаётся актуальной задачей. Труды И. В. Сталина по вопросам языкознания вскрыли всю теоретическую несостоятельность и идейную порочность марровского "нового учения о языке".

Особое значение для археологов имеют выводы И. В. Сталина о скрещивании языков: "При скрещивании один из языков обычно выходит победителем, сохраняет свой грамматический строй, сохраняет свой основной словарный фонд и продолжает развиваться по внутренним законам своего развития, а другой язык теряет постепенно своё качество и постепенно отмирает"¹. Только этим путём можно объяснить, как на смену археологически устанавливаемой этнической пестроте древней Европы и древней Азии пришли большие этнические массивы. Исторические условия возникновения этих массивов могут быть изучены тоже археологически. Для нашей страны в связи с этим особенно важно положение: "Так было, например, с русским языком, с которым скрещивались в ходе исторического развития языки ряда других народов и который выходил всегда победителем"².

¹(И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госнолдтиздат, 1953, стр. 29-30.)

²(Там же, стр. 30.)

Только в СССР и в странах народной демократии археологические работы организованы в государственном масштабе и выполняются в плановом порядке в интересах исторической науки. Тематика их подчинена задачам, выдвигаемым исторической наукой. Быстрый рост культурных интересов советского народа, в частности колхозного крестьянства, увеличил количество археологических открытий: случайные находки древностей раньше обычно ускользали от учёных. Теперь такие древности доставляются населением в музеи. Подобным образом открываются многие стоянки, городища, могильники, курганы и т. д.

Полевые успехи советской археологии в значительной мере связаны с большими советскими новостройками. Строительные организации отпускают специальные средства на раскопки древних поселений и погребений, подлежащих в процессе строительства разрушению или затоплению. Собственником всех находимых древностей является государство, передающее их в научные учреждения. В СССР невозможна частная собственность на эти находки, создающая в капиталистических странах неисчислимые препятствия для развития археологии.

История первобытного общества в СССР стала разделом исторической науки. Советские исследователи палеолита, опираясь на учение марксизма-ленинизма, выяснили социально- экономические отношения древнейших эпох истории человечества, признанные непознаваемыми в буржуазной науке. Крупнейшим современным специалистом по палеолиту является П. П. Ефименко, опровергший концепции западных археологов - антиэволюционистов. Ему первому удалось объяснить социально-экономическими изменениями те резкие контрасты между эпохами, на которых эти буржуазные археологи основывали своё отрицание учения Дарвина о происхождении человека. Создав новую методику раскопок первобытных стоянок, П. П. Ефименко выявил на Верхнем Дону палеолитические жилища, а жилища этой эпохи вообще до того были неизвестны науке. Важные исследования эпохи палеолита проделаны С. Н. Замятниным и П. И. Борисковским. Большие заслуги в изучении мезолита принадлежат М. В. Воеводскому. В царской России по неолиту был собран значительный материал, но, всё же, в целом эта эпоха оставалась почти совсем не изученной. В советское время подробно изучен неолит европейской части СССР и Сибири и созданы обобщающие труды, в которых представлена общая картина развития и передвижений неолитических племён. В этой области археологии необходимо отметить труды А. Я. Брюсова, М. Е. Фосс, О. Н. Бадера и А. П. Окладникова. Энеолит в СССР лучше всего изучен на Украине в результате работ о трипольских поселениях Т. С. Пассек, С. Н. Бибикова и Е. Ю. Кричевского. Существование бронзового века в Восточной Европе, долго отрицавшееся учёными, доказал в начале XX в. В. А. Городцов. Этот выдающийся советский учёный начал свою научную деятельность ещё в конце XIX в. Кроме работ по бронзовому веку большое значение имели его работы по палеолиту, разработка им приёмов исследования жилищ разных эпох, а также его обобщающие труды по археологии России, начиная с эпохи палеолита и кончая средневековьем. Для изучения бронзового века важны также работы И. В. Синицына, К. В. Сальникова, Б. А. Куфтина, Г. К. Ниорадзе и Е. И. Крупнова.

Для изучения скифских древностей много сделали Б. Н. Траков и М. И. Артамонов. Большие успехи достигнуты в изучении археологии бронзового и железного века Южной Сибири, где основным исследователем является С. В. Киселёв. Им воссоздана социально-экономическая история этой территории на протяжении четырёх тысячелетий. Для всех эпох этой истории научные выводы основаны на первоклассных материалах из собственных раскопок С. В. Киселёва. Среди исследователей Сибири следует также назвать Г. П. Сосновского, С. И. Руденко, Л. А. Евтюхову и М. П. Грязнова.

Конкретная история первобытных обществ может быть создана только на основе археологических работ. Никогда в мире до последнего времени это не было сделано. Теперь трудами советских археологов для целого ряда областей СССР такая история прослежена на протяжении многих тысячелетий: от первичного заселения этих областей человеком до распада родового строя и возникновения классов.

Изучение советскими археологами античности дало много нового для характеристики хозяйства и культуры рабовладельческого общества. Виднейшими исследователями античных государств Причерноморья являются В. Д. Блаватский и В. Ф. Гайдукевич. Советские археологи в отличие от дореволюционных много занимаются не только прикладным искусством античности, но и всеми видами материального производства.

Рабовладельческая и феодальная формации развивались на Востоке по тем же закономерностям, что и на Западе, отличаясь, однако, некоторым своеобразием. Для выяснения этих исторических явлений много сделали советские археологи. Б. Б. Пиотровский написал историю рабовладельческого царства Урарту по археологическим данным, широко использовав для этого свои раскопки города Тейшебаини в Армении, где им открыты обильнейшие материалы по земледелию, ремёслам, военному делу и искусству.

В Средней Азии, в низовьях Аму-Дарьи, С. П. Толстов открыл совершенно новую для науки цивилизацию древнего Хорезма. Ему удалось определить древнехорезмийский алфавит. С. П. Толстов исследовал в Хорезме поселения всех эпох, от неолита до средневековья, и проследил пути перехода от первобытно-общинного строя к рабовладельческому и от рабовладельческого к феодальному в Средней Азии. Находки в городах и замках Хорезма свидетельствуют о блеске и самобытности этой цивилизации. А. Ю. Якубовский выяснил социальную топографию важнейших средневековых городов Средней Азии, дал археологическую характеристику средневекового Самарканда эпохи расцвета его культуры и установил тесную связь между археологией Средней Азии и археологией Поволжья. Для изучения археологии Средней Азии большое значение имеют работы М. Е. Массона, В. А. Шишкина, Я. Г. Гулямова, А. Н. Бернштама и М. М. Дьяконова. Волжскую Болгарию систематическими раскопками исследовал А. П. Смирнов, воссоздавший по археологическим материалам историю и экономику этого государства. Работы советских археологов, позволившие впервые написать историю ряда государств, существовавших на Кавказе, в Средней Азии и Поволжьи, показали подлинное их значение и высокий уровень культуры.

Руководствуясь указаниями В. И. Ленина, советская историческая наука успешно опровергла реакционные домыслы буржуазных историков об особых закономерностях исторического развития России. Для борьбы с этими домыслами ценнейшие материалы доставила археология, и большое значение здесь имели исследования археологов. Вопросы происхождения Руси с успехом изучает П. Н. Третьяков, впервые проследивший раннюю историю восточнославянских племён, как южных, так и северных. Раскопки городов во всех концах древней Руси всюду открывали ремесленные мастерские и доказали, что русские средневековые города вопреки мнению прежних историков не имели специфически торгового или административного характера, а были (подобно средневековым городам других стран Европы и Азии) прежде всего ремесленными центрами. Древнерусское ремесло специально изучил Б. А. Рыбаков. Он проследил чрезвычайно подробно его технические приёмы, выяснил социальную организацию и доказал высокий уровень развития, что имело большое значение для опровержения антинаучных домыслов о якобы низком культурном уровне древней Руси.

Для истории древнерусских городов большое значение имеют работы М. К. Каргера и Н. Н. Воронина, много сделавших для открытия древних архитектурных памятников и их использования в качестве исторических источников.

Главным итогом советских работ по славяно-русской археологии, давших много нового для характеристики феодального хозяйства, надо признать установление подлинного значения древнерусской культуры. Русь была до монгольского разорения одной из передовых стран Европы, и вещественные исторические источники это убедительно доказывают.

Советские историки в отличие от историков буржуазных в своих работах широко опираются на археологические материалы и исследования.

Русские и советские археологи обследовали шестую часть земного шара. На ней расположены многие значительные древние центры мировой культуры. Значение вклада русских и советских учёных в мировую археологию столь велико, что многие известнейшие археологи всех стран изучили русский язык. В советский период развитие этой науки неизмеримо ускорилось, притом оно шло на качественно новой основе. После Великой Отечественной войны археологические исследования вскоре превзошли довоенный уровень по материальной обеспеченности, технической оснащённости и широте проблематики.

Настоящий курс ставит своей задачей ознакомление историков с вещественными историческими источниками и с делаемыми на их основе научными выводами. Археология в равной мере имеет дело с древностями первобытными, античными и средневековыми. Все они одинаково важны для университетского преподавания, и взаимосвязь между ними самая тесная. Материал в курсе распределён в хронологическом и географическом порядке, поскольку изложение должно быть конкретно-историческим.

Основной задачей этой книги является изложение истории развития социально-экономических формаций, поскольку она выяснена по археологическим материалам разных эпох и разных областей в нашей стране.

Периодизация ведётся здесь по четырём большим разделам: "каменный век", "бронзовый век", "железный век", "рабовладельческие и феодальные государства на территории СССР". Материал, из которого делались орудия труда, является наиболее удобным основанием для археологической периодизации. Хронологически переход от каменного века к бронзовому почти во всех странах Европы и Азии приходится на конец III тысячелетия до н. э., переход от бронзового века к железному на том же огромном пространстве приходится на начало I тысячелетия до н. э.

Археологическая периодизация применена для выделения больших исторических эпох в пределах первобытно - общинного строя. С появлением письменных источников археологическая периодизация (по материалу, из которого делались орудия труда) теряет своё значение, поэтому археологические данные, относящиеся к истории классовых обществ, рассматриваются в рамках той социально-экономической формации, к которой эти классовые общества принадлежат: рабовладельческой или феодальной.

Каменный век делится на палеолит, или древний каменный век, мезолит, или средний каменный век, неолит, или новый каменный век. Энеолит, или медно - каменный век, является переходом к бронзовому веку, но ближе связан с каменным.

Глава одиннадцатая "Древние славяне. Раннее средневековье Восточной Европы" выходит за рамки раздела IV "Рабовладельческие и феодальные государства", в котором она помещена, так как ранняя история славян и их соседей относится к первобытно - общинному строю. Однако абсолютная хронология и связь этой главы с последующим изложением заставляют поместить её в этот раздел учебника.

Эта книга посвящается археологии СССР. Археология других стран не могла уместиться в узкие рамки курса. Сведения по ней привлекаются только для пояснения отдельных вопросов. В учебном пособии того же автора "Введение в археологию" (3-е издание, М. 1947) излагалась археология СССР, Западной Европы и Ближнего Востока, но лишь потому, что то пособие являлось обзором источников и исторических выводов в нём было мало; таким путём была достигнута предельная сжатость, купленная слишком дорогой ценой.

СССР - единственная страна в мире, на древностях которой можно построить общий курс археологии: так важны и разнообразны эти древности. Изложение здесь доведено всюду до XV в. включительно. Данный хронологический рубеж объясняется тем, что для следующих веков археологические источники отрывочны и значение их по сравнению с письменными невелико. Этот курс является первым опытом общего и краткого изложения археологии как раздела исторической науки.