Антропология

Антропология (буквально: человековедение) в широком смысле представляет всю совокупность знаний о человеке - о его физической организации, культуре и быте в прошлом и настоящем. Именно так понимается антропология в Америке, Англии и Франции.

В СССР антропология выделена в особую науку, изучающую вариации физического типа человека во времени и в пространстве. А вопросами культуры и быта в прошлом и настоящем занимаются археология и этнография.

Антропология включает три основных раздела: 1) морфологию, 2) антропологию, или антропогенез, и 3) расоведение, или этническую антропологию. Морфология изучает формы физической организации человека и их изменения; антропогения (антропогенез) занимается вопросами происхождения и физического развития человека, его места в животном мире, изучает условия и причины становления человека современного типа; расоведение изучает классификацию расовых типов, их географическое размещение, историю формирования рас, причины расообразования и закономерности изменения расовых типов. Палеоантропология изучает останки древнего человека, дает представление о физическом типе человека минувших эпох, об изменении этого физического типа под влиянием различных социальных и природных условий. Антропология раскрывает перед нами весь длинный путь, пройденный человеком в своем развитии от обезьяно-человека ло современного вида разумного человека, она позволяет оценить, какую роль в этом процессе сыграл труд, как, воздействуя на внешний мир, человек изменил свою собственную природу. Первобытная история и археология немыслимы без сотрудничества с антропологией.

Людей всегда интересовал вопрос о происхождении человека, о его появлении на Земле. Еще всеобъемлющий гений Аристотеля пытался разрешить эту задачу. Аристотель рассматривал природу как лестницу, ведущую от низших форм к высшим, от неодушевленных к животным, от животных к человеку. Между животными и человеком Аристотель помещал обезьяну. Ему же приписывают и введение термина "антропология".

Происхождение человека - одна из самых популярных тем мифологии всех народов. Большинство мифов приписывают человеку божественное происхождение: человек или создан богами или происходит от них по прямой нисходящей линии. Но и в мифологии мы находим идею о родстве человека с обезьяной. В одной тибетской легенде рассказывается, как обезьяна вступила в брак с горной дьяволицей и как от этого брака произошли тибетцы. Но происхождение от обезьяны или даже родство с ней не импонировало цивилизованным народам, и идея божественного происхождения человека восторжествовала в умах людей. Один из мифов, возникший у небольшого иудейского племени и воспринявший некоторые элементы вавилонской мифологии, получил необычайно широкое распространение, стал догматом христианской религии и в течение столетий оказывал решающее влияние на науку, искусство и на всю жизнь многих народов мира. Это миф об Адаме и Еве и о всемирном потопе. Причем миф о потопе оказался наиболее живучим: наука, отказавшись от Адама и Евы, все еще цеплялась за потоп и до сих пор сохранила термин "дилювий" (потоп), напоминающий о грозном, мстительном божестве и о праведном Ное.

Хотя считалось, что бог создал человека "по образу и подобию своему" и все созданное богом остается постоянным и неизменным, все же люди наделяли своих "допотопных" предков иными качествами, отличными от качеств современного человека. Ученые начала XVIII в. "высчитали", что рост Адама достигал 40 м, а Евы - 30 м. Не удовлетворяла также и библейская "гипотеза" о происхождении всего человечества от одной супружеской пары.

Но все эти догадки, порожденные сомнениями в непреложных истинах Библии, были построены на основе чистейшей фантазии. Место человека в животном мире оставалось не определенным. Знаменитый французский естествоиспытатель Жорж Луи Леклерк Бюф-фон (1707-1788). считал, что между человеком и животными лежит непроходимая пропасть. Только в 1735 г. шведский натуралист Карл Линней (1707-1778) в своей классификации включил человека в "Класс 1" - четвероногих млекопитающих. В 1758 г. Линней значительно изменил классификацию и ввел в нее отряд приматов - Ordoprimates (т. е. первых, в смысле главенства), которых разделил на четыре рода: 1) Homo - человек, 2) simia-обезьяна, 3) lemur - лемур и 4) vesportilio- летучая мышь. Род Homo он подразделил "а два вида: I. Sapiens - "Человек дневной", отличается по культуре, "по месту", и II. Troglodytes (троглодит) - "Человек ночной. Человек лесной. Орангутанг".

Так впервые человек нашел свое место в системе животного мира и так возник термин "Homo sapiens" (разумный человек), принятый в науке и по сей день.

Сходство, а следовательно, и близость человека с обезьяной были очевидны и признавались многими натуралистами XVIII в., но это признание было еще далеко от эволюционной теории и от признания происхождения человека от обезьяны.

Натуралисты XVIII в. стояли еще на точке зрения Аристотеля: они признавали так называемую "лестницу существ". Но, образно выражаясь, живые организмы не поднимались по этой лестнице, превращаясь из низших в высших, а только стояли на разных ступенях, в некоем иерархическом порядке, по степени их совершенства, не изменяясь и не совершенствуясь.

В конце XVIII в. Джемс Монбоддо одним из первых сделал попытку доказать происхождение человека от высших обезьян, или орангутанов, как их тогда всех называли. Причину превращения Монбоддо видел в труде. Но представления Монбоддо были весьма наивны и далеки от теории эволюционизма.

Первым, кто создал научную и стройную теорию превращения видов и происхождения человека, был Жан Батист Ламарк (1744-1829). В своем труде "Философия зоологии" (1809) он развил и логически обосновал следующую идею. Один из наиболее высокоразвитых видов обезьян в силу каких-то естественных причин потерял способность жить на деревьях и приобрел привычку ходить на двух ногах. Освобожденные от ходьбы передние конечности превратились в руки, способные производить работу. Руки стали основным органом добывания пищи. Челюсти перестали выполнять функции хватания добычи и защиты и ограничились функцией жевания, в силу чего изменилось и все строение черепа. В результате этих изменений новая, более совершенная порода быстро распространилась на Земле, вытесняя животных менее совершенных.

Эволюционная теория Ламарка не получила признания у его современников.

Признание и торжество эволюционной теории связано с именем Чарлза Дарвина (1809-1882). В 1859 г. Дарвин опубликовал свой основной труд "Происхождение видов путем естественного отбора", в котором он только вскользь коснулся вопроса об антропогенезе. В 1871 г. вышла в свет его книга "Происхождение человека и половой отбор", а в 1872 г.- исследование "О выражении эмоций у человека и животных". В этих работах Дарвин, привлекая огромный материал различных наук, доказывал, что человек путем естественного отбора и путем постепенных превращений произошел от антропоморфного предка, общего с современными высшими обезьянами - шимпанзе, гориллой, гиббоном и орангутангом. Такого общего предка Дарвин видел в ископаемой антропоморфной обезьяне фонтановом дриопитеке, нижняя часть которого была найдена в 1856 г. французским палеонтологом Лартэ в миоценовых отложениях верхней Гаронны. Недостатком дарвиновской теории антропогенеза является то, что Дарвин признавал только количественное различие между обезьяной и человеком. Он утверждал, что все человеческое уже существует в зачатке у высших животных и различие только в степени развития.

Судьба теории Дарвина хорошо известна. Она, так же как и теория Ламарка, была встречена с большим предубеждением. Даже такой крупный натуралист и геолог, как Ч. Лайель, откровенно писал, что он испытывает "непреодолимое чувство отвращения к принятию вывода о родстве человека с обезьяной". Но теория Дарвина получала широкое распространение и всеобщее признание по мере поступления материала, подтверждающего ее правильность. Этот фактический материал - костные остатки ископаемых антропоидов и гоминид. Костные остатки являются основным материалом в разрешении проблемы антропогенеза. Надо сказать, что не только во времена Дарвина, но и сейчас костного материала накоплено ничтожно мало. В распоряжении антропологов, изучающих современного (т. е. живущего ныне) человека, теоретически находится два с половиной миллиарда объектов, а изучаемые объекты антрополога, занимающегося антропогенезом и теоретически и практически, исчисляются сотнями. Причем эти ископаемые объекты представлены жалкими кусочками: фрагментом черепов и челюстей, отдельными зубами, разрозненными костями и очень редко целыми скелетами. Поэтому каждая находка костей древнего человека, или антропоида, расценивается как крупнейшее событие и приобретает мировую известность.

Другим важным видом материалов для антропогенеза являются археологические находки, т. е. остатки деятельности человека в виде орудий и других изготовленных им предметов. Костные остатки человека и остатки его деятельности часто сопровождают друг друга, что позволяет антропологам и археологам взаимно контролировать свои заключения и выводы, взаимно дополнять их и вести параллельное изучение. В этом проявляется теснейшая и неразрывная связь археологии с антропологией.

В 1848 г. в Испании на скале Гибралтар рабочие при взрывных работах обнаружили череп без нижней челюсти, весьма схожий с человеческим. Эта первая находка не получила сразу мировой известности. Впервые она была описана только в 1864 г. Г. Веском.

В 1856 г. в Германии в долине реки Неандер (Неандерталь), близ Дюссельдорфа, рабочие при очистке пещеры обнаружили черепную крышку, имеющую сходство с черепом из Гибралтара. Эта находка приобрела сразу мировую известность, причем довольно скандальную. Дело в том, что эта черепная крышка была найдена не in situ (буквально "в положении", т. е. в том положении, в котором она лежала в земле), а в отвале. Рабочие сначала не заметили ее и выбросили из пещеры. Только найдя плечевую кость и некоторые другие кости скелета, обратили внимание на отвал и извлекли ставшую столь знаменитой черепную крышку. Авторитетных свидетелей при находке не было, и только год спустя палеонтолог Фульрот допросил рабочих и описал находку. Никакие орудия или другие культурные остатки находку не сопровождали.

Некоторые исследователи сделали предположение, что черепная крышка принадлежала ближайшему предку современного человека, но более примитивному, чем человек, и более совершенному, чем антропоморфные обезьяны. Противники эволюционизма встретили это предположение в штыки. Они полагали, что особенности черепа, отличающие его от человеческого, свидетельствуют не о древности, а о патологической ненормальности его обладателя. Одни считали его стариком, страдавшим ревматизмом, другие-идиотом-отшельником, жившим в пещере и т. д.

Но за неандертальской находкой вскоре последовали другие, подтверждавшие правильность эволюционной точки зрения; в настоящее время их около 50, из которых две сделаны в СССР.

Эти костные остатки, несмотря на их некоторые индивидуальные особенности, явно относились к одному типу - аналогичному неандертальской и гибралтарской находкам и получившему название неандертальца в честь находки в Неандертале.

Неандерталец, более примитивный, чем современный человек, был все же близок к нему по своей биологической организации, значительно ближе, чем к ископаемым антропоидам.

Таким образом, между ископаемыми антропоидами и неандертальцами был большой разрыв, и бюффонова пропасть оставалась незаполненной. Не хватало одного, а может быть, нескольких звеньев в эволюционной цепи Дарвина. Это было одним из важнейших аргументов противников теории происхождения человека от обезьяны.

Голландский врач и анатом Евгений Дюбуа нашел недостающее звено. В ноябре 1890 г. на о. Ява на берегу реки Кедунг-Бробус Дюбуа обнаружил фрагмент нижней челюсти человеческого типа с двумя зубами. В последующем году он нашел в 40 км к западу от первой находки, на левом берегу реки Соло (Бенгаван), близ Три-ниля, черепную крышку, а в 1892 г. там же-бедренную кость и левый предкорен'юй зуб. Бедренная кость находилась в 15 м от черепной крышки. Черепная крышка принадлежала какому-то существу, стоявшему в своем развитии где-то между антропоидами и неандертальцами. По строению бедренной кости (если допустить, как это сделал Дюбуа, что она принадлежала той |же особи, что и крышка) с большой долей вероятности можно было предположить, что это существо ходило на двух ногах. Поэтому Дюбуа назвал его "Pithecanthropus erectus" - "Обезьяно-человек прямоходящий".

Находка питекантропа вызвала не менее ожесточенные дебаты, чем находка в Неандертале. Сообщение Дюбуа обсуждалось на трех международных конгрессах зоологов - в Лейдене (1895), в Кембридже (1898) и в Берлине (1901). Большинство ученых признало гипотезу Дюбуа правильной.

Костные остатки питекантропа, как найденные Дюбуа, так и позднейшие, никакими каменными орудиями не сопровождались, поэтому до сих пор точно не известно, умел их делать питекантроп или нет.

В тринильских слоях вместе с костями питекантропа найдено множество костей ископаемых животных нижнего плейстоцена. Предполагают, что костеносный слой Триниля образовался в результате крупного извержения вулкана и вызванного им наводнения. Поэтому кости питекантропа, принесенные в Тринильскую долину бурным потоком, и не могли сопровождаться каменными орудиями. Вообще же на о. Ява найдены каменные орудия шелльской эпохи, так называемого паджитанского типа (по местности Паджитан на юге острова). Эти каменные орудия обнаружены вместе с костями тех же самых ископаемых животных, которые сопровождали костные остатки питекантропа, что дает некоторые косвенные доказательства предположению, что питекантроп умел делать орудия.

В последующие годы коллекции костных остатков питекантропов значительно пополнились. В 1932 г. Дюбуа в груде костей всевозможных животных, собранных еще в 1900 г. в Триниле и хранящихся в Лейденской лаборатории, обнаружил фрагменты пяти бедренных костей питекантропа. С 1936 по 1939 г. голландский геолог Р. Кениг-свальд на о. Ява, в Моджокерто и Сангиране, нашел фрагменты черепов и челюстей еще пяти особей питекантропа.

В 1907 г. в Германии у деревни Мауер, в 10 км к югу от Гейдель-берга, рабочие при добывании песка обнаружили челюсть ископаемого человека. Челюсть залегала на глубине 24 м в нижнеплейстоценовых слоях и сопровождалась костями древнего слона, этрусского носорога и других вымерших животных. Находка получила название гейдель-бергского человека. Место гейдельбергского человека в цепи развития гоминид до сих пор точно не определено. Некоторые считают его современником питекантропа, некоторые относят к промежуточной стадии между питекантропом и неандертальцем.

1929 г. был ознаменован находкой, не только получившей мировую известность, но и имеющей мировое значение. Это, собственно говоря, не находка, а серия находок, история которых начинается еще в 1918 г.

В 1918 г. в Китае, в 60 км к юго-западу от Пекина, в каменоломне близ деревни Чжоукоутянь шведский ученый Андерсон нашел кости ископаемых животных. Несколько лет спустя там же О. Зданский и В. Гранже нашли два человеческих зуба. В 1927 г. Болин и Ли обнаружили еще один зуб. Зуб исследовал антрополог Давидсон Блек и нашел, что он принадлежит новому виду гоминид, которому дал название Sinanthropus pekinensis, что значит пекинский китайский человек. В 1929 г. Китайское геологическое управление и Пекинский медицинский колледж организовали экспедицию во главе с палеонтологом Пэй Вэнь-чжуном. В том же году Пай Вэнь-чжун нашел в пещере череп синантропа, а в 1930 г. обнаружил и его каменные орудия. В 1936 г. другим руководителем раскопок, китайским ученым Чжа, найдено уже три черепа синантропов. В настоящее время найдено и описано около 44 особей синантропа обоего пола и разных возрастов. Кости синантропов сопровождаются каменными орудиями, золой от костров и костями животных, из которых некоторые обожжены, некоторые раздроблены, видимо с целью добывания костного мозга.

Все чжоукоутяньские местонахождения, которых сейчас насчитывают 18, залегают в слоях среднего и первой половины верхнего плейстоцена. Это время, применительно к гималайским оледенениям, соответствует второму оледенению, второй межледниковой эпохе и третьему оледенению.

По физическому строению синантроп близок к питекантропу, но вместе с тем и значительно отличается от него. Большинство исследователей считает синантропа более прогрессивным и помещает его в эволюционной цепи между питекантропом и неандертальцем. Орудия синантропа довольно аморфны и потому у археологов нет единого мнени|я о том,, к какой поре или к какой культуре их относить. Их считают шелльскими, ангельскими и даже предмустьерскими. Возможно, и скорее всего, что все эти мнения справедливы, ибо люди из Чжоукоутяня обитали здесь в течение многих тысячелетий и за этот период прогрессировали и изменялись и их орудия и их черепа.

Находки питекантропа и синантропа в какой-то мере заполнили недостающие звенья в эволюционной цепи развития человека от антропоидов до неандертальца. Современный человек (Homo sapiens) приходит на смену неандертальцу в эпоху позднего палеолита. Большинство известных в настоящее время костных остатков человека позднего палеолита принадлежит так называемому кроманьонскому типу (по находке в пещере Кро-Маньон, Франция, 1868 г.). В Европе известно свыше 80 скелетов кроманьонцев, происходящих из 30 пунктов. Кроманьонцы принадлежат к европеоидному типу.

Расовые различия, наблюдаемые у современного человечества, намечались уже в начале верхнего палеолита. Так, кроме кроманьонской- европеоидной, известна ископаемая раса, имевшая негроидные черты,- гримальдийская (по находке в пещере Гримальди, Италия, 1906 г.). Монголоидная раса представлена находками костных остатков людей верхнего палеолита в Китае и в Сибири. Очень интересны находки, сделанные в Палестине в пещерах на горе Кармел. Археологи Дорротея Гаррод и Мак Коун в слое с мустьерскими орудиями откопали остатки от 12 скелетов разного пола и возраста. Палестинские люди при большом сходстве с неандертальцами стоят значительно ближе :их к Homo sapiens, представляя промежуточное звено между классическими неандертальцами и современным человеком. Вместе с тем отмечена исключительная пестрота антропологического состава этих находок, предполагающая какие-то расовые различия, превосходящие причем различия между современными расовыми типами.

Интересная находка костных остатков первобытного человека сделана в 1953 г. молодым советским археологом А. А. Формозовым в Крыму, в пещере Староселье, близ Бахчисарая. В позднем устьер-ском слое им найдены остатки костей черепа и других частей скелета ребенка в возрасте полутора лет. Череп обладает чертами Homo sapiens с некоторыми 'неандертальскими признаками.

Эти и подобные им находки, казалось бы, решают вопрос о переходе от неандертальца к человеку современного типа. Однако вопрос этот не так прост. Если научно и неоспоримо доказано прогрессивное развитие человеческого типа и то, что неандерталец представляет одну из стадий этого развития, то вопрос о прямой родственной связи между неандертальским и позднепалеолитическим населением Европы является дискуссионным.

Неандертальская фаза развития человечества характеризуется мустьерской каменной индустрией, достаточно ярко выраженной, так что археологи легко отличают ее от предшествующих ашельской и шелльской. Там, где находят костные остатки неандертальцев, находят обычно и мустьерские орудия. Костные остатки ископаемого Homo sapiens сопровождают орудия ориньякекой, солютрейской, мадленской, азильской и последующих археологических эпох. Костные остатки гоминид фазы, предшествующей неандертальской, орудиями не сопровождаются, кроме костных остатков синантропа, сопровождаемых орудиями ашельского типа. Все это как будто и не противоречит возможности провести прямую преемственную линию развития этих гоминид. Но две знаменательные находки сильно ограничивают эту возможность. В 1935 г. в Англии, в Кенте, близ местечка Сван-скомб, Маретон в отложениях миндель-рисской межледниковой эпохи, в сопровождении орудий среднеашельского времени, нашел затылочную и левую теменную кости взрослой женщины. Для изучения находки был специально создан Комитет Королевского антропологического института. Большинство исследователей признало, что кости принадлежат гоминиду более прогрессивному и ближе стоящему по своему развитию к современному человеку, чем неандертальцы. Получилось явное несоответствие. Орудиями звероподобного синантропа пользовался почти Homo sapiens.

В 1947 г. во Франции в пещере Фонтешевад (департамент Ша-ранты), близ знаменитых неандертальских находок - Мустье, Ла-Кине, Ла-Ферраси и др., археологом Мартеном были обнаружены фрагменты двух черепов в сопровождении орудий домустьерского времени, так называемого "тейакского типа". Стратиграфическая точность находки не вызывает сомнений. Культурный слой с черепами был покрыт неповрежденным слоем из сталагмитов около метра толщиной, а на нем (сверху) находились предметы мустьерского времени. Черепа лежали на 70 см ниже сталагмитового слоя. И эти черепа были признаны принадлежащими гоминиду, стоящему ближе к современному человеку, чем неандертальцы.

Противники неандертальской фазы в развитии человечества увлеклись и произвели фонтешевадского человека в ранг Homo sapiens. Американский антрополог Лорен Эйслей писал: "...Homo sapiens шагал по земле вместе с неандертальцами". Французский антрополог А. Валлуа высказался более осторожно: "...неандертальскому человеку в Европе предшествовал тип человека, который примыкал более тесно к Homo sapiens". Валлуа считает, что неандертальцы не являются промежуточным звеном между высшей обезьяной и Homo sapiens, этим звеном он считает тип сванскомбского и фонтешевадского человека и называет его пресапиенс (Praesapiens).

Многие антропологи, в том числе советские, отвергают гипотезу Валлуа. Они полагают, что нет оснований исключать из числа предков современных людей и европейских неандертальцев.

Очень вероятно, что когда-то, может быть и до мустьерского времени, от какой-то неандертальской ветви выделилась линия гоми-нид, трансформировавшихся в дальнейшем в человека, а выделившая ее ветвь, как и другие неандертальские ветви, зашла в тупик, вымерла или была истреблена в конце мустьерского времени неоантропом.

Не менее сложным и спорным, чем вопрос о фазах эволюции человека, является вопрос о (времени и месте появления человека современного типа.

Не имея возможности остановиться на всех проблемах антропогенеза, мы полагаем, что сказанного выше достаточно, чтобы убедиться, как в этой области антропологии с ней тесно связана археология.

Но и другие вопросы истории человечества решаются совместно антропологами и археологами.

Археологи дают антропологам материал не только для ранних этапов развития человека, но и более поздний, вплоть до средневековья, и в свою очередь получают от них ответы на многочисленные и разнообразные вопросы о происхождении населения, создавшего ту или иную археологическую культуру, о расовом типе, о движении населения и т. д. Так, например, археологи поставили вопрос о возможности происхождения пастушеских племен, создавших культуры так называемой шнуровой керамики (бронзового века), от племен культуры ленточной керамики (позднего неолита). Однако антропологи дают в данном случае отрицательный ответ, так как антропологический тип племен шнуровой керамики чисто европеоидный и резко отличен от типа племен ленточной керамики с негроидными чертами. Последние, по-видимому,- степные пришельцы.

Антропологи помогают археологам установить по найденным костям пол и возраст людей. Это, в свою очередь, позволяет поставить

вопрос о том, что различие в обряде погребения или в погребальном инвентаре связано с тем, мужское или женское погребение и т. п. На антропологических данных могут основываться некоторые выводы о плотности населения в ту или иную эпоху, о смертности в том или ином возрасте. Например, Валлуа установил, что среди неандертальцев 40% умерло до 14 лет, 15% -между 14 и 20 годами, 40% -между 21 и 40 годами и только 5% пережило 40 лет.