1902

26. Лучицкому И.В. 20 января 1902 г.

СПб., Пушкинская, 1, 20 января 1902 г.

Милый и дорогой Иван Васильевич, простите, что так долго не писал Вам, но я был болен и лечился, так что неаккуратность извинительна. Ждем Вас с огромным нетерпением на масляной, непременно приезжайте. Ваше общество всегда было для меня и моей жены наслаждением и теперь прямо-таки сделалось нравственной потребностью. Здесь у меня нет ни одного близкого человека, и я ни у кого почти не бываю. В настоящее время я усиленно ищу какого-нибудь постоянного заработка¹, но из этих поисков ровно ничего не выходит.

^*(... я усиленно ищу какого-нибудь... заработка... - Несмотря на то что дело Е. В. Тарле было прекращено (см. прим. к письмам И, 17, 18, 24), двери Петербургского университета оставались перед ним закрытыми. Даже тогда, когда министерство народного просвещения разрешило ему заниматься педагогической деятельностью, исполняющий обязанности ректора университета Жданов наложил на прошение ученого зачислить его приват-доцентом по кафедре всеобщей истории резолюцию, гласящую, что "привлечение к преподаванию по сей кафедре г. Тарле... не представляется необходимым" (ГИАЛО, ф. 139, оп. 1, д. 9621, л. 15). В силу этого Тарле вынужден был искать заработка путем сотрудничества в журналах "Мир божий" и "Русское богатство".)

Пишу Вам исключительно с целью получить ответ и обещание приехать. Кареев тоже очень этого хочет. Отлично проведем несколько дней, только приезжайте! Самое лучшее было бы, если бы Вы en quatre^*, всей семьей приехали, по это уже идеал, а Ваш приезд вполне возможен и легок и стоит поломанный грош, так что вполне осуществим при доброй нашей воле.

^*(вчетвером (франц.).)

Наш сердечный привет Марье Викторовне, Ольге Ивановне и Ник[олаю] Ивановичу². Жена очень, очень просит Вас приехать.

^*(Николай Иванович - младший сын И. В. Лучицкого.)

А пока черкните хоть несколько слов. Иногда бывает так пакостно па душе, что дружественное слово одно только может рассеять. Целую Вас. Ваш Евг. Тарле

27. Лучицкому И.В. Не позднее сентября 1902 г.

Милый Иван Васильевич,

Больше года тому назад Вы предлагали мне как-то написать Зенгеру обо мне, но я просил этого не делать. Теперь это было бы мне бесконечно полезно. Из министерства внутренних дел (по моему ходатайству) прислана была бумага о неимении со стороны министерства внутренних дел препятствий к допущению меня к педагогической деятельности^*. И несмотря на это, дело пока остается в прежнем положении, невзирая на поданное мною прошение Зенгеру. Если бы Вы нашли удобным черкануть ему, может быть, мое совершенно легкое и зависящее от него одного дело и было бы разрешено. Конечно, если есть хоть тень неудобства для Вас, не пишите ему, а если удобно - напишите, пожалуйста! Бумага министерства внутренних дел прямо говорит о неимении никаких препятствий, мне это уже передавали в университетском разряде минист[ерства] народи[ого] просвещения.

^*(... о неимении со стороны министерства внутренних дел препятствий к допущению меня к педагогической деятельности. - Попытки Тарле получить место приват-доцента в Петербургском университете вплоть до осени 1902 г. наталкивались на отказы чиновников от науки. Подлинную причину такого отношения к молодому историку откровенно высказал попечитель Петербургского учебного округа, который заявил: "... принимая во внимание бывшую прикосновенность господина Тарле к делам политического характера, за что он и понес наказание в виде предварительного ареста, я не признаю возможным изъявить согласие на зачисление его в состав приват-доцентов СПб., университета" (ГИАЛО, ф. 139, оп. 1, д. 9621, л. 28, 42).)

Может быть, удастся побывать за границей: правда ли, что Вы получили командировку? Пришло ли известие из "Нов[ого] врем[ени]"? Если да, то где будете? Я непременно поеду туда, где Вы будете, и можете рассчитывать на мое время и мои силы для черновой работы по Вашей командировке. Я такой неоплатный перед Вами должник, что рад буду хоть какую-нибудь пользу принести.

Наш привет всей Вашей семье. Где Мария Викторовна? Жена не могла ей ответить на ее последнее письмо, ибо не знает ее нынешнего адреса.

Целую Вас крепко Ваш Евг. Тарле

СПб., Пушкинская, 1

28. Кивлицкому Е.А. 20 октября 1902 г.

20 октября 1902 г.

Милый Евгений Александрович,

Обращаюсь с просьбой: посодействуйте скорейшей высылке мне послужного списка (копии) или аттестата о службе у Дучинской¹. Я уже обратился официально, но они всегда тянут, а мне это теперь крайне нужно. Вот еще что, голубчик: я не хочу, чтобы в случае каких-либо недостающих сведений для формуляра они обращались в какое бы то ни было ведомство (в частности, в жандармерию, полицию и т. п.). Если это нужно, пусть лучше вовсе не посылают. Но это Вы им скажите, если нужно будет, а пока, если будете вблизи от канцелярии округа, зайдите, голубчик, и расспросите их, когда вышлют и т. д.

^*(... о службе у Дучинской. - См. прим. к письму 11.)

Напишу скоро больше. Пока сообщу лишь, что мне разрешено читать в университете, и я начал курс (история Англии с конца XVIII в.). Пока идет хорошо: аудитории полнейшие; как будет дальше, не знаю.

Итак, если Вам нетрудно, поговорите об этом моем деле с Дучинской и в канцелярии округа (если последнее не неудобно).

Целую Вас. Ваш Евг. Тарле

Ольга Гр[игорьевна] Вам шлет привет.

С.-Петербург, Подольская, д. 2, кв. 6