1. Народная революция в Монголии

Феодальный и колониальный гнет в старой Монголии

Утратив в конце XVII в. государственную самостоятельность, Монголия на двести с лишним лет подпала под чужеземное маньчжурское иго, надолго задержавшее ее социально-экономическое развитие. Народные освободительные движения жестоко подавлялись маньчжурскими властями. Только в 1911 г., когда Синьхайская революция в Китае свергла маньчжурскую династию, перед монгольским народом открылись более благоприятные перспективы борьбы за независимость. Однако возглавившие эту борьбу монгольские феодалы использовали ее в своих интересах. Они создали феодально-теократическое государство, признанное затем по соглашениям между Китаем и царской Россией как «Автономная Внешняя Монголия» в составе Китая. Автономия означала шаг вперед по сравнению с прежним положением, но страна фактически была под колониальным гнетом китайских феодалов и русского царизма.

На огромной территории в 1,5 млн. кв. км, почти равной по размерам Англии, Германии, Франции и Италии, вместе взятым, проживало около 650 тыс. человек. В подавляющем большинстве это были араты (скотоводы-кочевники), подвергавшиеся беспощадной эксплуатации со стороны иностранных колонизаторов и находившиеся в крепостной зависимости от местных светских и духовных феодалов. Хозяйство аратов носило отсталый характер. Земледелием занималась незначительная часть населения. Естественные богатства страны не использовались, если не считать кустарной добычи бурого угля в Налайхе и хищнической разработки золотых приисков в бассейнах рек Иро и Хара иностранными концессионерами. Фабрично-заводской промышленности не существовало. В тогдашней столице Монголии Урге и некоторых других городах имелось небольшое количество кустарных мастерских, принадлежавших китайским предпринимателями насчитывавших в среднем по 3-7 рабочих в каждом; только 4 предприятия, изготовлявшие изображения богов для монастырей и церквей, имели по 25 рабочих. Внутренний рынок был крайне узок вследствие ничтожной покупательной способности населения и господства натурального хозяйства. К тому же многочисленные внутренние таможенные границы с высокими пошлинами, примитивные пути и средства сообщения сильно затрудняли товарообмен.

Монгольский революционный плакат. Художник Шарба. 1922 г.

Земля и пастбища составляли собственность класса феодалов. Князья и монастыри владели также большей частью скота. Княжеские хозяйства имели в среднем по 2370 голов скота, монастырские - по 662 головы, тогда как на среднее аратское хозяйство приходилось, по приблизительным подсчетам, от 60 до 120 голов. Араты выполняли множество денежных и натуральных повинностей в пользу феодалов и крепостнического государства, были в неоплатной долговой кабале. Феодалы и ростовщики отнимали у аратов за долги скот и заставляли их же бесплатно пасти его. Одна китайская ростовщическая фирма ежегодно угоняла из Монголии 70 тыс. лошадей и 500 тыс. баранов в счет погашения ссуд и процентов. В 1918 г. общая задолженность аратов достигала 50 млн. руб. золотом.

Голод, сплошная неграмотность, эпидемии - в таких условиях жил монгольский трудовой народ. На всю страну было несколько школ грамоты в княжеских уделах - хошунах и одна светская школа в Урге на 50 человек, открытая в 1915 г. Зато буддистских монастырей насчитывалось около 750, а лам (монахов) - 115 тыс. Ламы составляли почти половину взрослого мужского населения страны. По социальному положению ламаистское духовенство не было однородно. Высшие ламы принадлежали к классу феодалов, а рядовые были близки по своему имущественному положению к аратам. Но церковь и ламаистское духовенство в целом являлись идеологическим оружием эксплуататоров. Ламы внушали народу покорность властям и судьбе, распространяли суеверия и предрассудки.

Глава ламаистской церкви, «живой бог» - богдо-гэгэн сделался после провозглашения автономии также и светским правителем. При нем было нечто вроде кабинета министров в составе нескольких крупных феодалов и высших лам. Существовало и подобие совещательного парламента из двух палат. Но на местах - в хошунах - сохранился в почти нетронутом виде прежний аппарат угнетения, созданный еще маньчжурами. Трудовое аратство осталось бесправным. По-прежнему крепостные араты были обязаны содержать своим трудом князей, лам и феодально-теократическое государство.

Начало революционного движения

Коренной перелом в жизни монгольского народа произошел после победы Великой Октябрьской социалистической революции в России.

В начале 1918 г. Советская власть распространилась на Забайкалье. Испуганное богдо-гэгэновское правительство спешно закрыло русско-монгольскую границу, запретило советским людям въезд в Монголию, прекратило торговлю с Советской Россией, отозвало из Иркутска обучавшуюся там группу монгольской молодежи. Вслед за тем монгольские феодалы открыто перешли на сторону империалистических интервентов, вторгшихся на территорию Советского Дальнего Востока и Сибири. Вскоре после того как стоявшие у власти в Пекине китайские милитаристы из так называемой аньхойской (иначе аньфуистской) группировки заключили с Японией тайное соглашение о совместных действиях против Советской России, богдо-гэгэновское правительство допустило в Ургу их войска. Этим было положено начало интервенции, проводившейся в Монголии японскими империалистами при посредстве китайских милитаристов.

Вначале японцы выдвинули демагогический план создания «Великой Монголии», в состав которой вошли бы Внешняя и Внутренняя Монголия, а также часть территории Советской России с бурятским населением. Русский белогвардеец, забайкальский казак атаман Семенов получил от японских империалистов деньги и оружие для осуществления этого плана.

Это была беспочвенная авантюра. Часть монгольских феодалов из Внутренней Монголии примкнула к «панмонгольскому движению», но богдо-гэгэн и феодалы Внешней Монголии отказались принять японский проект. К тому же Япония встретила противодействие со стороны других империалистических держав. В итоге план «Великой Монголии» провалился.

Летом 1919 г. китайский наместник в УргеЧэнь И предложил богдо-гэгэну «добровольно» ликвидировать автономию Внешней Монголии. Богдо-гэгэн согласился, выторговав в обмен ряд привилегий для себя, а также для светских и духовных феодалов. Богдо-гэгэну назначили повышенное жалование и дали пышный титул «учителя государства и покровителя желтой религии на севере», а его жене - звание «мудрой и драгоценной княгини». Сделку закрепили в документе, названном: «Условия в 64 пунктах об улучшении будущего положения Монголии».

Соглашение не было, однако, реализовано. Намерение богдо-гэгэновского правительства отказаться от автономного режима вызвало в стране широкую волну недовольства. Даже многие князья, в особенности мелкие, не желали возврата к прошлому. Созванная богдо-гэгэном нижняя палата высказалась против «64 пунктов». Богдо-гэгэн разогнал палату, но оппозиция князей - членов палаты подействовала на него, и он стал колебаться. Тогда китайские милитаристы и стоявшие за их спиной японские империалисты решили ускорить ход событий. Их серьезно тревожили успехи Красной Армии, нанесшей летом и осенью 1919 г. сокрушительные удары Колчаку, а также растущие признаки революционного движения в Монголии.

В это время в Урге образовались первые подпольные революционные кружки во главе с Сухэ-Батором и Чойбалсаном. Сухэ-Батор и его соратники видели, что только от Советской России монгольский народ может получить поддержку в своей борьбе за независимость. В августе 1919 г. Советское правительство обратилось к монгольскому правительству и народу с посланием, в котором сообщалось об аннулировании Советской Россией всех тайных договоров царизма, направленных на закабаление Монголии, и в заключение говорилось: «Монголия есть свободная страна... Вся власть в стране должна принадлежать монгольскому народу. Ни один иностранец не вправе вмешиваться во внутренние дела Монголии...» Богдо-гэгэновское правительство скрыло от монгольского народа это обращение, но Сухэ-Батор и другие революционеры узнали о нем и стали распространять его среди населения.

Уничтожение автономии. Захват Монголии белогвардейцами

Убедившись в неспособности Чэнь И договориться с богдо-гэгэном, японские империалисты попытались покончить с автономией Монголии посредством открытого насилия. В ноябре 1919 г. их ставленник из аньхоискои клики китайских милитаристов Сюй Шу-чжэн арестовал и выслал из Монголии Чэнь И. Вслед за тем Сюй Шу-чжэн окружил своими войсками резиденцию богдо-гэгэна, подверг его и некоторых министров фактическому домашнему аресту и предъявил монгольскому правительству ультиматум о немедленном «добровольном» отказе от автономии. Феодалы во главе с богдо-гэгэном подчинились ультиматуму, подписав заготовленный заранее Сюй Шу-чжэном текст «петиции», на основании которой спустя несколько дней в Пекине был опубликован декрет об отмене автономии Монголии.

В Урге было учреждено «главное управление по делам северо-западного края Китайской республики». Сюй Шу-чжэн, получивший титул «комиссара по благоустройству окраины Китая и умиротворенной Внешней Монголии», распустил монгольское правительство, разоружил и демобилизовал национальную армию, запретил населению свободно передвигаться, ввел новые тяжелые поборы с аратов. Одновременно Сюй Шу-чжэн, выполняя поручение японских империалистов, принял со своими войсками активное участие в антисоветской интервенции. В начале 1920 г. вооруженные отряды китайских милитаристов вторглись в пограничные с Монголией районы Советской России для оказания поддержки белогвардейцам.

Летом 1920 г. политическая обстановка в стране еще больше обострилась. К этому времени в Пекине потерпела поражение прояпонская аньхойская клика. На смену ей пришла чжилииская милитаристская группировка, тесно связанная с английскими и американскими империалистами. В связи с этим утратил свою власть Сюй Шу-чжэн, и в Ургу в качестве представителя пекинского правительства снова прибыл Чэнь И, имея целью сохранить Монголию в составе Китая. Богдо-гэгэн и князья теперь были не прочь сговориться с Чэнь И на основе «64 пунктов». Но японцы перебросили в Монголию белогвардейские банды под командованием барона Унгер-на фон Штернберга с поручением захватить Ургу и использовать монгольскую территорию для продолжения антисоветской интервенции.

Унгерн одержал верх над Чэнь И. Выдвинув лозунг «освобождения» Монголии и восстановления ее автономии, он в начале 1921 г. перевез богдо-гэгэна из Урги к себе в ставку, чтобы опереться на все еще высокий в народных массах религиозный авторитет «живого бога». Попав к Унгерну, богдо-гэгэн немедленно объявил о своей готовности помогать ему. В феврале 1921 г. Унгерн захватил Ургу, изгнал оттуда китайские войска и «восстановил» богдо-гэгэна на престоле.

На деле богдо-гэгэн и образованное при нем «правительство» были марионетками в руках фактического диктатора Монголии Унгерна и стоявших за ним японских империалистов.

Победа народной революции

Террор китайских милитаристов и банд Унгерна не сломили волю монгольского народа к борьбе за независимость. В стране ширилось партизанское движение. Монгольские революционеры усилили свою пропагандистскую и организаторскую деятельность. В 1920 г. путем слияния двух образовавшихся в предыдущем году революционных кружков сформировалась единая политическая организация монгольских революционеров (впоследствии она приняла название Народной партии) во главе с Сухэ-Батором и Чойбалсаном. Революционная организация распространяла листовки, добывала оружие, создавала ядро партизанских отрядов, вела подготовку к вооруженному восстанию. Летом 1920 г., после того как победы Красной Армии над белогвардейцами открыли свободный путь из Монголии в Россию, делегация монгольских революционеров выехала в Иркутск. Отсюда часть делегации отправилась в Москву, где получила обещание Советского правительства оказать монгольскому народу помощь в борьбе за освобождение Монголии.

В ноябре 1920 г. делегация монгольских революционеров возвратилась на родину. В конце ноября начала выходить нелегальная революционная газета «Монголын унэн» («Монгольская правда»), сыгравшая видную роль в распространении национально-освободительных идей.

Группа монгольских партизан - участников боев против интервентов. Фотография. 1922 г.

1 марта 1921 г. состоялся I съезд Монгольской народной партии. В принятой съездом программе партии ставились задачи очищения страны от врагов, взятия государственной власти народом, уничтожения всякого гнета. Съезд избрал Центральный Комитет партии и назначил Сухэ-Батора командующим Народно-революционной армией. В числе командиров Народно-революционной армии были ближайший соратник Сухэ-Батора Чойбалсан, видный военный деятель Максар-жаб (Хатан-батор) и др. Сформировалось Временное народное правительство Монголии - орган подготовки и проведения вооруженного восстания.

Дальнейшие события развивались в нарастающем темпе. 18 марта Народно-революционная армия разбила превосходившие ее во много раз по численности войска китайских милитаристов и освободила Маймачен. Установив здесь свое местопребывание, Временное народное правительство 10 апреля обратилось к правительству Советской России с официальной просьбой о военной помощи для совместной борьбы против белогвардейских банд. Красная Армия пришла на помощь монгольскому народу. 6-7 июля 1921 г. части Красной Армии и монгольской Народно-революционной армии освободили от интервентов Ургу. 8 июля в столицу прибыли Временное народное правительство и Центральный Комитет Народной партии. 11 июля было создано Народно-революционное правительство, которое торжественно объявило о победе революции.

Монгольская народная революция носила антиимпериалистический и антифеодальный характер. Государственная власть перешла в руки правительства, руководимого революционным авангардом трудового аратства - Народной партией.

Сухэ-Батор во время пребывания в Москве. Кинокадр. 1921 г.

В августе 1921 г. благодаря совместным действиям Красной Армии и монгольской Народно-революционной армии унгерновские банды потерпели окончательный разгром. Унгерн был захвачен и в сентябре того же года расстрелян по приговору советского военного трибунала.

Начальный период деятельности Народно-революционного правительства

Революция 1921 г. не сразу разрешила все задачи политического и социального переустройства страны. Победа над интервентами уничтожила феодально-теократический строй, позволила создать независимое государство нового типа, но народной власти приходилось считаться с низким уровнем производительных сил страны, с сохранившимся влиянием ламаистского духовенства, с религиозными предрассудками.

Поэтому богдо-гэгэн, все еще пользовавшийся доверием аратов, был по решению Народно-революционной партии оставлен на престоле как ограниченный в правах монарх.

Тщательная подготовка, осторожность, терпение нужны были и при осуществлении социальных преобразований. После победы революции 1921 г. Народно-революционное правительство провело некоторые мероприятия, направленные на подрыв феодальных устоев и на улучшение положения аратства.

Монгольская народная революция 1921 г.

Оно уничтожило сословные привилегии князей и крепостную зависимость аратов, ввело выборность местных органов власти, отменило обязательные пожертвования в пользу монастырей, аннулировало кабальную задолженность аратов ростовщикам.

Солдаты Народно-революционной армии на праздновании в Урге годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Фотография. 1922 г.

Были уменьшены налоговые тяготы трудящихся и установлен прогрессивно-подоходный налог, учреждена центральная потребительская кооперация для снабжения населения товарами по государственным ценам, сделаны первые шаги в области народного просвещения. Однако для того, чтобы осуществить коренную ломку социального строя, требовалось время.

Осенью 1921 г. монгольская правительственная делегация во главе сСухэ-Батором посетила Москву. Во время беседы с В. И. Лениным члены делегации задали вопрос, следует ли Народно-революционной партии превратиться в Коммунистическую. В. И. Ленин на это ответил отрицательно и подчеркнул, что «превратиться» одной партии в другую нельзя. Разъяснив характер коммунистических партий как партий пролетариата, он сказал, что монгольским революционерам нужно будет еще много работать в области государственного, хозяйственного и культурного строительства, пока из пастушеских элементов создастся рабочий класс, который впоследствии поможет преобразованию Народно-революционной партии в Коммунистическую. Простая перемена названия вредна и опасна. В. И. Ленин развил перед монгольскими делегатами идею некапиталистического пути развития Монголии. Он указал, что в результате укрепления народной власти и под влиянием Народно-революционной партии должны расти кооперативы, прививаться новые формы хозяйствования и национальной культуры, должны сплачиваться вокруг партии и правительства широкие слои аратства для борьбы за экономическое и культурное развитие страны. Только из островков нового хозяйственного уклада, созданного под влиянием партии и правительства, сложится новая, некапиталистическая экономическая система в аратской Монголии. «...Единственно правильным путем для всякого трудящегося вашей страны,- сказал В. И. Ленин,- является борьба за государственную и хозяйственную независимость в союзе с рабочими и крестьянами РСФСР» (Ленинский сборник XXXV, стр. 290. Примечание.).

Изгнание в 1922 г. японских интервентов с Советского Дальнего Востока ликвидировало угрозу открытой белогвардейско-японской интервенции в Монголии. Но в стране активно действовала агентура империалистов. Князья и высшие ламы вели ожесточенную борьбу против народной власти, устраивали заговоры и восстания, занимались саботажем. Подрывная деятельность внешних и внутренних врагов монгольского народа не прекращалась и позднее.

Решающим фактором победы монгольского народа над империалистической интервенцией и феодальной реакцией, а также последующих успехов народной власти была братская дружба с советским народом. 5 ноября 1921 г. независимая Монголия заключила с Советской Россией первый политический договор. Он предусматривал взаимное признание де-юре, установление дружественных отношений, обмен дипломатическими и консульскими представителями. Советское правительство подтвердило свой полный отказ от всякого рода привилегий, обусловленных неравноправными договорами прежних правительств Монголии с царским правительством.

Договор 1921 г. заложил прочную основу тесного сотрудничества между советским и монгольским народами. Как в период вооруженной борьбы с иностранными интервентами, так и в дальнейшем Советское правительство неизменно оказывало Монголии бескорыстную и разностороннюю помощь, и монгольский народ высоко ценил ее. Когда части Красной Армии, участвовавшие в разгроме интервентов, уходили из Монголии, Народно-революционное правительство обратилось к Советскому правительству с письмом, в котором отметило незабываемые заслуги советских воинов в деле освобождения Монголии и просило «передать рабочим и крестьянам, героической и единственной в мире... Красной Армии, ее руководящим органам и правительству вашей страны великое спасибо монгольского трудового народа и уверения в вечной признательности и неизменной дружбе».

В 1924 г. после смерти богдо-гэгэна Монголия была провозглашена Народной республикой. Верховная власть перешла к Великому народному хуралу, избираемому на демократических основах всем населением. Принятая в том же году конституция устанавливала, что Монголия является независимым государством нового типа, власть в этом государстве принадлежит трудовому народу, земля и недра национализированы, а частная собственность аратских хозяйств охраняется законом. В ознаменование происшедших в стране перемен Великий хурал постановил дать столице республики новое название - Улан-Батор хото («город Красного богатыря»).