Операция "Дунай" в воспоминаниях ее участников [2011 Шевченко В.В.

Из воспоминаний командира группы "Альфа" КГБ СССР, Героя Советского Союза, генерал-майора в отставке Зайцева Геннадия Николаевича (в 1968 году - руководитель группы 7-го Управления КГБ СССР при проведении операции "Дунай"):

"На тот период обстановка в ЧССР выглядела следующим образом.

... На первый план начали выходить уже даже не "прогрессисты" из КПЧ, а внепартийные силы - члены различных "общественных" и "политических" клубов, которых отличали ориентация на Запад и ненависть к русским. Июнь стал началом новой фазы обострения ситуации в Чехословакии и руководстве КПЧ, а в середине августа команда Дуб-чека полностью утратила контроль над ситуацией в стране.

Примечательно и то, что некоторые лидеры "Пражской весны" полагали, что симпатии Запада непременно материализуются в виде жесткой антисоветской позиции США в случае силовых действий со стороны Советского Союза".

Зайцев Геннадий Николаевич, Герой Советского Союза, генерал-майор в отставке

Была поставлена задача: группе под руководством Г.Н. Зайцева войти в Министерство внутренних дел ЧССР и взять его под контроль. Министру МВД И. Павлу удалось скрыться накануне. Согласно многочисленным свидетельствам, И. Павел по мере развития "Пражской весны" постепенно ликвидировал органы государственной безопасности, избавляясь от коммунистических кадров и сторонников Москвы. Своим сотрудникам, пытавшимся вести работу по обезвреживанию так называемых "прогрессистов" (Клуб беспартийных активистов и организация К-231), он грозил репрессиями. До решения правительства им был отдан приказ: немедленно прекратить глушение иностранных передач и начать демонтаж оборудования.

... В документах содержались сведения о том, что министр внутренних дел И. Павел и заведующий отделом ЦК КПЧ генерал Прхлик "подготовили проект создания руководящего Центра, который должен взять всю государственную власть в свои руки во время политической напряженности в стране". Там же говорилось и об осуществлении "превентивных мер безопасности, направленных против выступлений консервативных сил, включая создание трудовых лагерей". Иначе говоря, в стране проводилась скрытая, но вполне реальная подготовка к созданию концлагерей, куда должны были быть упрятаны все оппозиционные режиму "с человеческим лицом" силы... А если к этому добавить титанические усилия некоторых зарубежных спецслужб и агентов влияния Запада, намеревавшихся любой ценой оторвать Чехословакию от Восточного блока, то общая картина событий не выглядела столь однозначно, как нас пытаются в этом уверить.

... Каким образом удалось захватить отнюдь не маленькую европейскую страну в кратчайший срок и с минимальными потерями? Значительную роль в таком ходе событий сыграла нейтральная позиция чехословацкой армии, (а это порядка 200 тыс. человек, вооруженных в то время современной военной техникой). Хочу подчеркнуть, что генерал Мартин Дзур в той очень непростой ситуации сыграл ключевую роль. Но главной причиной малого числа жертв стало поведение советских солдат, которые проявили в Чехословакии поразительную выдержку.

... По данным чешских историков, при вводе войск погибло около ста человек, ранено и травмировано - около тысячи.

... Убежден, что в тот период иного выхода из кризиса просто не существовало. На мой взгляд, итоги "Пражской весны" весьма поучительны. Если бы не жесткие действия СССР и его союзников, то чешское руководство, мгновенно миновав стадию "социализма с человеческим лицом", оказалось бы в объятиях Запада. Варшавский блок лишился бы стратегически важного государства в центре Европы, НАТО оказалось бы у границ СССР. Давайте же будем до конца честны: операция в Чехословакии подарила мир двум поколениям советских детей. Или не так? Ведь "отпустив" Чехословакию, Советский Союз неизбежно столкнулся бы с эффектом карточного домика. Вспыхнули бы волнения в Польше и Венгрии. Затем наступил бы черед Прибалтики, а после нее и Закавказья".

Котляров Евгений Александрович, проживает в г. Ростове-на-Дону:

"... Должен подчеркнуть, что в руководстве батальона в то время были прекрасные офицеры, участники Великой Отечественной войны, в лице командира - подполковника Чечкова, замполита майора Крикун, начальника штаба - майора Мася-кина. Они приложили все силы, чтобы подготовить учебно-материальную базу и осуществлять подготовку личного состава к предстоящим действиям на высоком уровне, в полевых условиях...

Вечером 20 августа наш отдельный разведбат был выведен к границе, в исходное положение, буквально в километре от нее, и замер в ожидании.

Генерал-майор в отставке Котляров Евгений Александрович. После окончания Ташкентского общевойскового командного училища в 1966 году проходил службу в ГСВГ, в Туркестанском, Одесском военных округах, Генеральном штабе Вооруженных Сил, Ставке Юго-Западного направления. Звание 'майор' и 'полковник' получил досрочно. С отличием окончил Академию им. Фрунзе и Военную Академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Награжден орденом 'За службу Родине ВС СССР'. В 1968 году - лейтенант, командир группы глубинной разведки взвода Отдельного разведывательного батальона 14 гвардейской мотострелковой дивизии, дислоцированной в г. Ютербоге (ГДР), ветеран операции 'Дунай'. С 1992 года по 1999 годы возглавлял военный комиссариат Ростовской области

Сигнал на начало операции мы получили 20 августа 1968 года ровно в 24-00. Началась операция "Дунай"... Блокировав подразделения пограничных войск и пропустив авангард дивизии, батальон двинулся по своему маршруту через крупный населенный пункт Мост к юго-западной границе Чехословакии с ФРГ, к населенному пункту Железна Руда.

Что хотелось подчеркнуть, если в начале движения по территории Чехословакии население, проснувшись, приветствовало нас из своих окон, то уже днем 21 августа картина наблюдалась противоположная. Население собиралось вдоль улиц, на площадях на демонстрации и митинги, а к вечеру того же дня были и отдельные столкновения...

Завершив марш, батальон встал лагерем на окраине города и приступил к выполнению возложенных на него задач. Группы глубинной разведки (их было пять), занимавшиеся разведкой системы охраны границы, прикомандированы к офицерам КГБ. Впоследствии, в период моей дальнейшей службы, я всегда вспоминал этих офицеров добрым словом, удивляясь их хладнокровию и мужеству.

Разведка осуществлялась путем поиска на машинах ГАЗ-69 и ГАЗ-69А, которые были на вооружении офицеров КГБ и моей группы соответственно. Обнаружив заставу или погранотряд, мы подъезжали к нему, не ближе, чем на 50 метров. Офицер КГБ договаривался о встрече и шел к пограничникам на переговоры. Мы же на нашем автомобиле оставались на месте, но уже под прицелом орудий. И так было каждый раз, пока мы не выполнили свою работу...

Во втором ряду крайний справа Котляров Е.А. накануне ввода войск в Чехословакию

До 11 ноября 1968 года мы находились в заданном районе, и дни шли мучительно длинно и тревожно... В ночное время нередко была стрельба, виден и слышен был полет трассирующих пуль... Среди местных поползли слухи, что мы голодаем, едим собак и т.д... Командованию нашего батальона, чтобы опровергнуть эти домыслы, пришлось приглашать к приему пищи представителей местного населения...

После пересечения границы, нас приятно удивил факт теплой встречи нас жителями ГДР во всех населенных пунктах по маршруту движения..."

В своих воспоминаниях Андреев Владимир Петрович - подполковник в отставке, старший офицер оперативного отдела 8-й Краснознаменной танковой дивизии Прикарпатского военного округа напишет: ... "Колонны машин обстреливались из засад. Особенно опасно было передвигаться ночью. Вечером 23 августа 1968 года я получил боевой приказ убыть с группой офицеров в г. Годонин и предъявить ультиматум командованию танкового полка ЧНА, которое отказалось выполнять распоряжение Министра обороны ЧНА генерала Дзура: "Не оказывать сопротивления союзным войскам"... Командование чешского полка отказалось выполнять предлагаемые условия. Офицеры ЧНА вели себя высокомерно, среди них оказалось много сторонников мятежников. И только когда по нашему докладу в город прибыло два наших танковых батальона 27-го гвардейского танкового полка, дислоцировавшегося совместно с нашим 104 ОРТБ на аэродроме г. Брно, и дивизион противотанковых орудий, командование чехословацкого полка приняло условия нашего ультиматума... В ходе переговоров было обнаружено, что один танковый батальон чешского полка был выведен из расположения части и находился в 3-х километрах от гарнизона, в готовности в любой момент вступить в бой с советскими воинскими частями. Командование чешского полка, по распоряжению нашего командования, было арестовано".

Ткаченко Владимир Леонидович - подполковник в отставке, в 1968 году командир танка 274 МСП 24 МСД (в\ч 74220):

... "Утром 24 августа 1968 года началось "светопреставление": масса людей, более тысячи человек обступили наши БТРы и танки. Раздавались крики, свист, вой заводских сирен, призывы в мегафоны, отдельные истерические выкрики - "стреляй меня", оскорбления. Нас забрасывали камнями, бутылками, металлическими предметами. Группа молодчиков пыталась перевернуть БТР и прорваться к складам с вооружением. Пришлось открывать предупредительный огонь.

К вечеру разъяренная толпа стала расходиться, но отдельные группы продолжали делать попытки прорваться в склад.

... Ночью наш батальон был переброшен в другую местность. Во время ночного марша из отдельно стоящего дома нашу колонну обстреляли из автоматов. Но все обошлось благополучно.

... В один из дней с огнестрельным ранением в грудь был доставлен в медсанбат лейтенант из соседней роты. 26 августа 1968 года при выполнении боевой задачи погиб наш земляк, рядовой Пергашник Петр Михайлович, 1948 года рождения, который служил со мной в одном взводе в "учебке". Урна с его прахом была доставлена в г. Новоград-Волынский. Прах П.М. Пергашника с почестями похоронен на военном кладбище".

Вспоминает Исенгулов Айткали Гусманович - генерал-майор, заместитель Министра обороны Республики Казахстан 1993-1997 гг. В 1968 г.- ст. лейтенант, зам. командира 144-й роты специального назначения (СпН) - в/ч пп 38659. Проживает в Казахстане.

"Идут годы, меняется походка, цвет волос, появляются морщины, с возрастом меняется оценка событий, но неизменной остается только память.

Памятным для меня остался 1968 год. Год, насыщенный политическими и драматическими событиями. Тогда меня, молодого офицера, особенно тронули события на Дальнем Востоке, где наши боевые друзья пограничники отстаивали и проливали свою кровь за остров Даманский. Я и мои товарищи с восхищением слушали вести о тех тревожных событиях, к сожалению, унесших не одну молодую жизнь.

Подвиг офицера Стрельникова и сержанта Бабанского был у всех на устах.

В/ч пп 38659 - 144-я отдельная специальная рота была подчинена непосредственно штабу 1-й танковой армии, командиром части в период событий был капитан Григорьев Виктор Иванович (впоследствии полковник), заместитель по политчасти - старший лейтенант Мактера Николай Андреевич (подполковник в 1967 году). Офицеры части лейтенанты Соловей Иван Николаевич, Карпов Евгений Акимович в настоящее время - подполковники запаса, проживают в г. Туле и г. Москве соответственно. В 1970-1980 годы побывал в нескольких загранкомандировках, в том числе также в период кризиса в Африке и Юго-Восточной Азии. В настоящее время является президентом общественного объединения 'Союз военнослужащих запаса Республики Казахстан', членом президиума общественного объединения 'Совет генералов РК', заместителем председателя 'Партии патриотов Казахстана'. Награжден 27-ю правительственными наградами, из них 6-ю иностранными, является полным кавалером медали (бронза, серебро, золото) им. Артура Беккера (ГДР)

Мы восхищались их подвигом при защите священных рубежей того Великого Государства, которому мы все тогда служили. Тогда нам и в голову не приходило,что нам самим скоро придется принимать участие в не менее драматичных событиях, с которыми мы, молодые офицеры, столкнулись впервые.

В 1968 году я был утвержден кандидатом для поступления в военную академию и готовился к экзаменам, которые проводились выездной комиссией академии Вооруженных Сил СССР в г. Франкфурт-на-Одере (ГДР).

Неожиданно для нас (низового звена) в мае были проведены масштабные командно-штабные учения под кодовым названием "Эфир" для частей и соединений связи Группы Советских войск в Германии и Польше, Венгрии, западных военных округов СССР.

Только в процессе КШУ многие из нас поняли, что эти учения имеют далеко идущие цели.

В это время я был на должности заместителя командира войсковой части 38659. Уже тогда войска связи и разведки имели специфические задачи, которые выходили за рамки обычных командно-штабных учений, они больше носили тактико-специальный характер.

В последующем мы убедились в правоте наших предположений. Часть, в которой проходила моя служба, была специального назначения и соответственно обязанности были несколько иными, чем для войск общего назначения.

Некоторые офицеры дефицитных специальностей 1-й танковой и 20-й общевойсковой армии из числа кандидатов для поступления в военные академии под разными предлогами не были направлены на предэкзаменационные сборы; в их числе оказался и я. Конечно, в то время мы все были возмущены, казалось бы, такой несправедливостью со стороны командования. Но, как потом оказалось, у высокого начальства были свои видения той сложной военно-политической обстановки, которая сложилась к 1968 году.

Учитывая сложности, которые возникли на советско-китайской границе в районе острова Даманский, некоторую ослабленность центра внимания к делам в Европе, идеологические центры Западных стран занялись поиском наиболее слабых звеньев в соцлагере, где можно было под флагом демократических преобразований вырвать звено из коалиции стран Варшавского Договора.

Опыт проведения такой работы западные центры наработали в 1953 году в ГДР, в 1956 году в Венгрии, по большому счету ничего в их действиях нового не было. Только были усовершенствованы их формы. Рекомендации ведущих идеологов США и Западной Европы еще в начале 60-х годов о том, что если мы хотим добиться успехов в борьбе с советским тоталитаризмом, то необходимо работать с молодежью 15-16 лет, а не с взрослым населением, которое прошло горнило коммунистической пропаганды в ходе войны, советских пятилеток, полностью выполнялись западными идеологами.

Только конечный результат оказался не тот, который в 1968 году ожидали на Западе. У руководства СССР стояла закаленная в боях на фронте, также в идеологических боях старая гвардия настоящих коммунистов-консерваторов, которые на словах стояли за демократическое преобразование, а на деле твердо отстаивали тот же курс, что проводился их предшественниками.

Мне пришлось с первых дней подготовки к вводу войск и до вывода 1-й танковой и 20-й общевойсковой армий быть в их составе и обеспечивать управление войсками штабами этих объединений, связь с Посольством СССР в Праге, в пределах своих должностных обязанностей.

Только сейчас, анализируя события тех дней, прихожу к выводу, что падение Берлинской стены могло произойти гораздо раньше, если бы не были приняты столь решительные кардинальные решения в том тревожном 1968 году.

Сценарий тех событий был точно таким же, что и в конце 80-х годов в СССР и ГДР. Единственное различие было в том, что руководство в Советском Союзе было другое.

Сегодня можно твердо сказать, что Горбачев и Дубчек - близнецы-братья, только у чехословацкого руководителя не было той мощи и власти, которые имелись у Горбачева. То есть рычаги воздействия на мировые процессы у них были разные.

Помимо сообщений в открытой печати о событиях в Чехословакии тех дней, приходили и закрытые информации. Как по линии политических органов, так и военных. Реальной картиной обстановки в этой дружественной стране объективно мы владели.

Как указывал выше, после завершения командно-штабных учений "Эфир" на территории ЧССР, глубокого знакомства с политической и экономической обстановкой там, у меня сложилось мнение, что ЦК КПЧ ситуацию в ЧССР вряд ли сможет взять под контроль без помощи извне.

Из чего складывались такие выводы? Мы, молодые офицеры, в ходе общения в общественных местах (ресторанах, кафе), встреч со своими сверстниками, на так называемых дружественных мероприятиях, организуемых официальными представителями власти, уловили, что в умах молодежи уже витало стремление к западному образу жизни, открыто подвергались критике не только местное, но и центральное руководство на любом уровне. Представители молодежи и либерального крыла партийного и государственного руководства практически захватили власть не только на местах, но и в центре.

Это облегчалось бездействием высшего руководства страны в решении, в первую очередь, насущных как политических, так и экономических задач, которые давно назрели в государстве.

Никаких демократических преобразований официально не проводилось. Они уже осуществлялись стихийно, вопреки воле власти, точнее из-за безволия руководства страны.

Об этом открыто им было сказано в ходе встреч руководства СССР и ЧССР в г. Чиерне над Тисой, да и в рабочем порядке. Часть этих материалов по закрытым каналам мы знали.

Обстановка, по оценке того времени, была очень тяжелая. Мы, военные, ожидали повторения сценария венгерских событий 1956 года.

Может быть, такой информацией не владели войсковые офицеры, но офицеры специальных частей, частей связи, разведки были гораздо более осведомлены о событиях тех дней не только из официальной печати.

Внутренне мы готовились, что дело может принять более решительный оборот со стороны Советского правительства.

Почти месяц мы находились на специально-тактических учениях в Южной Германии, штаб 1 -й танковой армии дислоцировался недалеко от города Мариенберг. Этот месяц для нас прошел плодотворно. За это время мы тщательно провели рекогносцировку местности, изучили возможности автомобильных дорог и выполнили другие специфические задачи, которые были необходимы в случае ввода войск. В штабах соединений и объединений уже шла полноценная подготовка к оказанию интернациональной помощи братскому чехословацкому народу. Сейчас это воспринимается как вмешательство во внутренние дела другого государства, а тогда это было нормальным явлением. Чехословакия была участницей Варшавского Договора, при встрече полных составов Политбюро ЦК КПСС и членов Президиума

ЦК КПЧ большинство чехословацкого руководства высказалось за оказание братской помощи, вплоть до ввода войск. Правильность принятых решений необходимо рассматривать в контексте тех исторических событий, а не с позиции сегодняшнего дня.

Можно гипотетически представить такую картину: если бы одна из стран НАТО сегодня, под влиянием России или Китая, сделала попытку изменить существующий строй в их стране - и как бы реагировали на это США и ее союзники? Картина была бы гораздо хуже. Поступили бы так же как в Ираке, нашли бы любой, даже не существующий предлог, убили бы инициатора такой политической инициативы и посадили свое марионеточное правительство. К сожалению, право "сильного" существует до сих пор. В этой связи можно констатировать: если мы от одного монстра, который диктовал свои видения мироустройства, избавились, то другой продолжает это делать. Некоторые могут с такой оценкой и подходом не согласиться, но в этом и суть наших сегодняшних завоеваний на пространстве СНГ, что мы можем открыто выражать свое мнение, полемизируя с оппонентом, не подвергаясь никакой цензуре.

Ст. лейтенант Исенгулов А.Г. в 1968 году - зам. командира 144-й роты специального назначения

Но тогда было другое время и оценка, соответственно и другие выводы и действия.

17 августа 1968 года я прибыл из Чехословакии в г. Дрезден и затем в район дислокации своей части в Южной Германии, доложил о выполнении задания командования и непосредственно приступил к подготовке ввода войск.

19 августа состоялось большое совещание с участием руководства Минобороны СССР и командования оперативной группировки войск от ГСВГ, где наше командование заверило, что все поставленные задачи будут выполнены.

Мне в это время часто приходилось дежурить в оперативном салоне штаба 1-й танковой армии, где начальником штаба был генерал-майор Герасимов Иван Александрович (будущий генерал армии).

Ст. лейтенант Исенгулов А.Г. в 1968 году - зам. командира 144-й роты специального назначения

Обстановка в штабе была спокойная, по-фронтовому деловая. Этот человек мог создать рабочую атмосферу в любой обстановке.

Да и многоопытный командующий армией генерал-лейтенант Кожанов Константин Григорьевич, несмотря на его, как нам тогда казалось, чрезмерную строгость, был человек дела. Этот тандем для меня в последующем всегда был образцом того, как взаимодействовать командующему и его штабу в сложной обстановке: не было суматохи, крика, взаимных каких-то оскорблений. Шла деловая, казалось, повседневная работа, за исключением ее круглосуточности. Даже в той обстановке генерал-майор Герасимов И.А. сумел организовать работу штаба так, что мы все четко знали свои обязанности и точно их выполняли.

Памятными остаются для меня слова командующего армией генерал-лейтенанта Кожанова К.Г. одному из руководителей штаба, когда тот стал разговаривать с подчиненным на повышенных тонах: "Прекратить создавать нервную обстановку: как вы его учили, такую получаете отдачу от подчиненного сейчас. Надо было с ним тщательно заниматься в плановой обстановке, в повседневном порядке. Я запрещаю в боевой обстановке создавать стрессовую обстановку. Работайте спокойно, точно выполняйте свои служебные обязанности".

Так многоопытный генерал, прославленный командир Великой Отечественной войны учил нас быть командиром без паники в любой обстановке.

Я затем неоднократно замечал, что многие строгие генералы в отличие от повседневной жизни становились в боевой обстановке совсем другими: куда исчезала их, как казалось нам, придирчивость, на первый план выступали деловитость, строгость и контроль точности исполнения отданных приказов и распоряжений.

Уже с высоты возраста и своих должностных положений, анализируя действия своих командиров и подчиненных, прихожу к выводу, что именно в боевой обстановке выпукло проявляются положительные и отрицательные качества офицера, его профессиональная подготовка, боевой дух.

Перспективный офицер проявляет свои лучшие качества именно в особый период, в главное и наиболее трудное время полностью раскрываются его деловые, человеческие и профессиональные качества.

Эти выводы подтвердились в период инспекционных поездок в Афганистан, и службы в Анголе, ГСВГ, СГВ, БВО, САВО и других военных округах и в последующих моих наблюдениях.

20 августа 1968 года в 23.00 начался ввод войск стран Варшавского Договора.

Я был в головной колонне 10-й тяжелой танковой дивизии 1-й танковой армии.

В 6.00 22 августа 1968 года уже были полностью выполнены поставленные задачи на 1-й этап ввода войск. Практически все части и соединения нашего объединения заняли позиции, которые намечались.

За исключением нескольких танков, которые на поворотах не вписались в дорожное полотно и нанесли повреждения гражданским строениям, никаких происшествий не было.

Конечно, народ встретил ввод войск недружелюбно, особенно молодежь. Везде были плакаты об агрессивном характере этой политической акции. Все пестрело плакатами, где Л.И. Брежнева сравнивали с А. Гитлером и агитировали солдат не выполнять приказы офицеров.

Особенно неприятный случай со мной произошел в городе Кадане, где по нашей машине был произведен выстрел и ранен водитель машины, но принятыми быстрыми мерами затора в колонне не было. Но мы все почувствовали, что провокации могут быть повторены, приняли необходимые меры безопасности.

И действительно, провокации были не единичны. Западные радиостанции сообщили, что китайские консервы, которые выдавались на паек личному составу, приготовлены из дождевых червей. Некоторых офицеров и солдат рвало до крови. В это время в западной печати публиковалась книга Светланы Аллилуевой "20 писем другу", где также выборочно доводились негативы о советском образе жизни. Конечно, мы все западными СМИ представлялись кровожадными зверями. Что не подтверждалось самой жизнью.

Твердо могу сказать, что ни одного случая применения оружия по гражданскому персоналу не было. Отношение к ним солдат и сержантов, офицеров и генералов было доброжелательное, но твердое. Установка - на провокацию не поддаваться, но решительно ее пресекать - выполнялась неукоснительно.

Работа по мобилизации личного состава части на выполнение поставленных задач проводились целенаправленно по боевой обстановке.

Итогом ее действенности считаю то, что в период нахождения военнослужащими части на территории ЧССР не допущено ни одного случая воинских происшествий и преступлений. Профессиональная подготовка радиоспециалистов по выполнению перехвата радиопередач и подавления их источников и других специфических задач были выполнены полностью.

Особенно мне запомнилась организация проводной специальной связи с посольством СССР в г. Праге и штабом 1-й танковой армии. Это не входило в сферу моей деятельности, но вдруг меня вызывает высокое начальство и поручает организацию бесперебойной связи, которая постоянно подвергалась повреждению со стороны местного населения.

Охрану около 200 км проводной линии осуществляли мобилизованные военнослужащие запаса рядового и сержантского состава, которые допускали грубые нарушения личной дисциплины и режима воинских порядков в особый период. Многие из них возрастом были старше младшего кадрового офицерского состава. Это служило каким-то психологическим барьером для молодых офицеров. Я заменил на этом посту многоопытного офицера, старшего по воинскому званию. Анализ его ошибок был банальным. Не было персональной ответственности за каждый участок линии связи и, соответственно, контроль был не конкретным.

В боевой обстановке самое страшное - это нечеткий приказ по задачам и отсутствие контроля и спроса. Жалость в боевой обстановке - это лишние жертвы. Пожалев одного человека, можно потерять сотни.

Главное, надо в этом случае наладить систему контроля, в том числе и внезапного. Знание истинного положения дел на местах, - это важный фактор повышения персональной ответственности. Меры, принятые нами, позволили полностью исключить повреждение линии связи с посольством СССР до конца событий в Чехословакии.

... В середине ноября 1968 года войска, выделенные из ГСВГ для выполнения задачи по оказанию интернациональной помощи, как именовали тогда, вернулись на свои постоянные места дислокации.

Я за эту свою деятельность в период подготовки и введения войск в Чехословакию был поощрен Советским правительством и командованием.

Больно отдается по сердцу, когда ты слышишь, что участников чехословацкой компании 1968 года не считают воинами-интернационалистами, участниками локальной войны, впоследствии они не получили никакого статуса, хотя риск был такой же, как во всех локальных событиях подобного рода. И некоторыми приводится "веский" аргумент, что там не было практически человеческих жертв. Конечно, это ошибочное мнение. Там погибло в общей численности около 100 человек. Из них две третьих военных, но эти цифры не говорят о легкости выполнения операции "Дунай-68", а свидетельствуют о глубокой проработке всей военно-политической компании Высшим руководством Главного командования войск, стран Варшавского Договора, боевой готовности частей и соединений, высоком профессионализме личного состава, участвующих в данной операции.

Во всех управленческих и низовых звеньях командования войск, соединений и частей был сделан глубокий анализ по событиям аналогичного характера в ГДР в 1953 году, Венгрии 1956 года, Польше в середине пятидесятых годов, учтены ошибки и просчеты и сделаны соответствующие выводы по недопущению безвозвратных потерь в войсках и человеческих жертв среди мирного населения. К чести командования и личного состава трагические уроки прошлого не повторились. С наименьшими потерями военно-политическая задача, поставленные войскам стран Варшавского Договора были блестяще выполнены.

Практически вся активная фаза силовой операции продолжалась всего не более 2-3 суток. В первые сутки были блокированы все арсеналы, склады, воинские части, наиболее важные государственные учреждения и предприятия, была исключена возможность провокации со стороны враждебно настроенных элементов общества, которые были заинтересованы в громких провокациях, желательно с человеческими жертвами. О серьезности их преступных намерений свидетельствуют, вскрытые в ходе операции "Дунай-68" схроны с огромным количеством оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, которые вывозились несколькими грузовыми автомобилями. То есть сценарии, отработанные враждебными элементами по опыту вышеуказанных событий (Венгрия, Польша, ГДР), были пресечены умелыми действиями войск стран Варшавского Договора, сохранены сотни, если не тысячи человеческих жизней.

Одурманенная молодежь в сшитых из флагов ЧССР одеждах бросалась под машины, но, ни один из них не был задавлен или покалечен.

И здесь советские солдаты повторили подвиг своих дедов и отцов, они боролись за жизнь каждого человека, кем бы он ни был. Мы все понимали, что время конфронтации и разногласий пройдет, и нам снова придется налаживать взаимоотношения. История, как видим, подтвердило это. Ныне Чехия и Словакия близкие нам по духу страны, между нами налажены уже в новой политической обстановке добрососедские отношения.

Мы офицеры, солдаты знали, что последствия этой исторической военно-политической операции "Дунай-68" должны быть мирными, в интересах народов, как Чехословакии, так СССР.

По истечении времени, смены военно-политического, социально-экономического положения в этой части Восточной Европы и по сей день уверен, что не будь этой интернациональной помощи войск стран Варшавского Договора, события могли сложиться иным образом. Вероятность повторения венгерских событий 1956 года была налицо, где практически началась гражданская война, когда на фонарных столбах вешали своих идейных противников - венгров сами граждане этой страны.

Действительно значение операции "Дунай-68" мало изучено, но повторяюсь, были исключены предпосылки к массовым жертвам. Вот в этом одна из главных заслуг участников чехословацких событий 1968 года.

Именно поэтому участники этих исторических событий в политическом плане и в военном отношении должны быть особенно поощряемы и войти в анналы истории, как операция с гуманитарным направлением, выполненная блестяще генералами и офицерами Советской Армии. На наших руках нет крови граждан ЧССР, и этим я горжусь до сих пор. Пусть эта операция "Дунай-68" останется в военной истории как блестяще проведенное военно-стратегическое мероприятие с самыми малочисленными жертвами...

Военнослужащие, гражданский персонал, если бы даже это была политически неправильная акция, выполняли приказ.

Посмотрите, какие льготы имеют американские военнослужащие, которые выполнили преступный приказ своего государства в Ираке, куда их президент Буш обманом всего мирового сообщества послал искать несуществующее ядерное оружие и связь С. Хусейна с террористами. Жизнь показала, что ничего не подтвердилось.

Моральный облик США и Буша пострадали, развалилась под бременем военных расходов и других авантюрных решений экономика самой великой державы, но военнослужащие положенные им дивиденды от войны получили, - ибо военнослужащие - это подневольные граждане, где помимо Конституции страны работают подзаконные акты.

Ошибки подобного характера история не прощает. Под гнетом своих собственных ошибок и антидемократических решений пали все правительства стран Варшавского Договора. Ход истории ни один диктаторский режим остановить не смог.

Но армия существует во всех странах, несмотря на характер их политического строя, становится орудием в руках их руководителей.

Так, где в США самый демократический, на наш взгляд, строй, армия выполняет их волю, иногда во многом сомнительную. Наверное, пришло время, когда надо задуматься над рычагом власти, который бы воспрепятствовал воле таких диктаторов, одних явных - Пиночет, С. Хусейн, А. Гитлер, Ким Чин Ир, других - покрытых демократическими попонами, но со звериным оскалом.....

Зезекало Владимир Алексеевич

Воспоминания Зезекало Владимира Алексеевича, проживает в Боковском районе Ростовской области (рядовой, ГСВГ, 82-й мотострелковый полк, наводчик миномета, пп 47545):

"... Службу я проходил в батарее 120-мм минометов. 13 мая 1968 года полк был поднят по боевой тревоге и после суточного марша прибыл в лесной массив в Судетских горах на границе с Чехословакией, где и расположился на склоне одной из гор. Техника, а это автомашины ГАЗ-63, которыми транспортировались минометы и перевозился расчет, была вкопана и замаскирована в том же лесу.

После обустройства началась обычная армейская жизнь, занятия с техникой, учеба, политзанятия, наряды... Сразу же после прибытия в полевой лагерь, нам на политзанятиях объяснили, зачем мы здесь находимся... и так с мая и до самого вступления в ЧССР мы по газетам, радио, по сообщениям замполитов, следили за развитием событий. И все эти события, и переговоры нашего и их руководства отражались и на нас. Нам то объявляли повышенную готовность, то снова отбой, но видно было, что ситуация изо дня в день накаляется. Что думали обо всем этом мы, простые солдаты, которым в то время было всего-то по восемнадцать. Скажу о себе. Мы гордились, что мы советские люди, великая страна... и сомнений в том, правильно ли страна поступает, не было...

20 августа в 21-30 по местному времени наш полк вытянулся по шоссе и устремился к границе с ЧССР. Впереди двигался танковый батальон, затем мотострелки на БТР, потом мы, минометчики, и остальные артиллерийские подразделения. Марш вначале был довольно напряженный, вроде горы и невысокие, но много крутых поворотов и танки плохо держались на асфальте, видел в кюветах опрокинутые танки.

Где-то к полуночи, на скорости проходили первый чешский город, по-моему, это был Яблонов. Для жителей наше появление было неожиданностью, и встречали нас довольно радушно, приветствовали, предлагали фрукты, пиво, в кузова бросали цветы. Но чем дальше мы продвигались в глубь страны, тем заметней была смена настроений у жителей. Стали появляться плакаты с призывом убираться домой, бросали в нас овощами, бутылками и прочими предметами... К 8 часам утра вошли в пригород Праги. Тут обстановка уже была понапряженней, чувствовались признаки организованности. Улицы были забиты толпами людей с плакатами, жители перекрывали улицы и перекрестки, стучали палками по технике, кричали, ругались. . .Где-то в 11 часов колонна резко остановилась. Прямо над головой раздался резкий звук, и в брезенте нашей автомашины появилось несколько отверстий. Тут стало ясно, что по нам стреляют. Все повыскакивали из кузовов, попрятались за машины и сразу открыли огонь из автоматов по чердаку и окнам верхних этажей дома напротив. Видно было, что колонна атакована сразу в нескольких местах, впереди появились столбы черного дыма, похоже, жгли технику.

Кругом стоял грохот от выстрелов, от звона пустых гильз на асфальте. По улице с криками метались гражданские. Мы им кричали, чтобы прятались вместе с нами. Хотя прятаться за автомашины, набитые ящиками с минами, было "не очень удобно".

Наша группа, человек десять, выскочила из-за машин и побежала на другую сторону, к подъезду дома напротив.

Поскольку стрельба не прекращалась, офицеры начали собирать группу, которая должна была ворваться в дом напротив, с тем, чтобы ликвидировать стрелявших. Я вызвался добровольцем. Вот сейчас, спустя столько лет вспоминаю, что же я чувствовал в тот момент. Но страха не было, это точно. Было любопытство и какой-то азарт, может потому, что я был молодой и не верил, что со мной может что-либо случиться.

Огонь не прекращался, и где-то посредине улицы меня будто ударило палкой по ногам, и я лежу на асфальте. Боли в тот момент я не чувствовал, хотя и понимал, что ранен. Я продолжал вести ответный огонь по окнам здания, откуда непрерывно шла стрельба из автоматического оружия. Через какое-то время посмотрел на ноги и стало страшновато увидеть там, что-нибудь совсем паршивое. На левой ноге сапог пробит, но ничего не видно. На правой разодрана штанина в районе колена, пропитана кровью и вокруг ноги на асфальте так же начала собираться лужа крови. И вот тут мне стало страшно, лежу на асфальте, стрельба не прекращается, а я такая легкая мишень, но видно, что по мне больше никто прицельно не стрелял.

Опомнившись, я забрался под припаркованную к тротуару легковую машину... Через некоторое время ко мне добрался фельдшер, наложил жгут, сделал перевязку и укол обезболивающего прямо поверх брюк. Потом подогнали бронетранспортер, погрузили меня туда, там уже было несколько человек раненых, и повезли в полевой госпиталь...

"Из боевого донесения командира части пп 47545 "28 августа 1968 года рядовой В. Зезекало был ранен во время обстрела советских подразделений террористами. Несмотря на ранение, истекая кровью, рядовой Зезекало продолжал вести бой..."

... В медсанбате я провел одну ночь, а на следующий день меня вертолетом перебросили в стационарный госпиталь в Дрезден, там и сделали операцию, затем в групповой госпиталь в Белице, а в октябре санитарным поездом меня отправили в Союз и комиссовали...А в феврале 1969 года меня наградили медалью "За отвагу"... Сейчас, спустя годы, особенно в Интернете высказывается много самых разных мнений о тех событиях... Скажу от своего имени. СССР был великой страной, у которой были свои обязательства... , и ради их соблюдения надо было делать все возможное. Что мы, советские солдаты, и делали, выполняя приказ там, куда нас послала наша Родина. Я и сейчас ни о чем не жалею и ни от чего не отказываюсь...

Гвардии старший сержант Мешков Николай Дмитриевич, в дни службы

Рассказывает Мешков Николай Дмитриевич, проживает в г. Сальске РО (ст. сержант, ГСВГ, пп 50560): "21 июля прозвучала тревога. На пункте сбора был объявлен марш-бросок в сторону Чехословацкой границы. Через 5 часов добрались до границы, в боевой колонне простояли двое суток. 24 июля дали приказ "отбой", и наша часть начала разбивать лагерь вдоль опушки леса. Через два часа ротный дал приказ ставить палатки по взводам с уклоном на зимнюю стоянку, командиры и сержанты были оповещены, что возможно будем защищать социалистические завоевания в ЧССР...

21 августа прозвучала боевая тревога, нас построили, получили боеприпасы, гранаты, противогазы. Всю амуницию складывали в БТР, а в подсумки из-под противогазов, кто сколько мог, укладывали дополнительные патроны и гранаты. Мы понимали, что наши солдатские будни закончились, начинаются боевые.

Стало несколько не по себе, никто из нас не нюхал боевого пороха и не слышал смертельного свиста пуль около виска. Командир полка полковник Клевцов, боевой командир, участник Великой Отечественной войны, а также участник Венгерских событий, сказал: "Я научен горьким опытом Венгерских событий, из-за приказов "не стрелять" полегло много солдат. А нам отдан приказ защищать социалистические завоевания в ЧССР и мы их защитим с оружием в руках, и на каждый выстрел с их стороны, мы ответим тем же".

... В 12 часов ночи на 21 августа мы пересекли границу ЧССР маршем в боевой колонне, которая растянулась на 7 км. Перед нами была поставлена задача: на рассвете войти в Прагу, подойти к Дому правительства, сменить с дежурства десантников, которые должны были занять здание правительства и передать нам под боевую охрану.

Первые 50 километров прошли без происшествий. Проезжая где-то в 2 часа ночи какой-то населенный пункт, где была расположена одна из воинских частей ЧССР, мы увидели, что солдаты выводили танки и машины по боевой тревоге. Первые пулеметные очереди мы услышали, не доходя до Праги примерно 40 километров. Каждый из нас сразу нашел свою каску, половина солдат спустилась внутрь БТР. Все солдаты присоединили рожок к своему автомату и поставили на боевой взвод. Солдатские шутки отошли в сторону.

Перед боевой тревогой на границе ГДР и Чехословакии, 20 августа 1968 года

В 5 часов 30 минут мы вышли на окраину Праги, город встретил нас настороженно. Вокруг никаких указательных знаков, улочки узкие. Везде 10-15-этажные здания. Танк в таком месте казался спичечным коробком. Почти через километр на пути машин встала первая преграда - баррикада из машин и автобусов, все советского производства. Наша колонна остановилась. Из какого-то здания, сверху начался обстрел из автоматического оружия. Пули зацокали по броне БТР, нас как ветром сдуло внутрь машины. В ответ мы тоже открыли огонь из автоматов. Никто не пострадал. Головному танку был отдан приказ: выстрелить холостым зарядом, чтобы очистить дорогу. Выстрел прогремел внезапно, нарушив тишину раннего утра. Баррикада из машин разлетелась, некоторые машины перевернулись и загорелись. Колонна двинулась дальше.

Перед боевой тревогой на границе ГДР и Чехословакии, 20 августа 1968 года

... Дорога проходила вдоль реки, а слева находились высотки. Дорога была очень узкой, два танка, находясь на ней, не смогли бы разъехаться. Километра через полтора, на повороте, появилась толпа вооруженных людей, которые прикрывались малыми детьми. Они открыли по нам огонь. Передний танк начал уходить вправо, чтобы не наехать на детей, проломил парапет и упал в реку. Никто из экипажа не выбрался, все погибли, но ценой своих жизней они спасли детишек. Затем люди стали разбегаться по домам, а мы огнем оттесняли вооруженных боевиков. Трое из них погибли, а у нас было два раненых и погибший экипаж...

... Еще по пути до Праги было две баррикады из машин и автобусов, и также вся техника была советской, где они ее столько набрали? Вперед колонны выдвинулся БАТ с очистителем и разгреб баррикады, как кучу мусора. Нас еще трижды обстреливали с домов... Позади загорелся БТР, метров через 40 еще один, солдаты выскакивали из машин. На БТР с окон была сброшена смесь в целлофане, когда при ударе целлофан разрывался, смесь сразу же возгоралась как бензин, командиры сказали, что этот огонь потушить невозможно... Добравшись с потерями до резиденции правительства около 7 утра и окружив ее со всех сторон, мы не увидели ни одного десантника, их не было. Как потом выяснилось, они по каким-то причинам задержались почти на три часа, и добирались к месту назначения кто на чем мог. В общем, колонна мотоциклов, на которой они прибыли, составляла 100 единиц. Но их сразу отвели на другие рубежи, их задание выполнила наша часть. На площадях были установлены гаубицы. Все подъездные пути к зданию правительства охранялись солдатами.

На северной стороне располагался полк немцев, рядом с ними венгры, а чуть дальше поляки.

К 8 утра город проснулся как по команде, оглушенный взрывами, стрельбой автоматов и пулеметов. Все войска союзников вошли в город на 6 часов раньше, чем нас ждали. Благодаря нашей разведке боевые отряды контрреволюции не успели развернуться на подступах к городу.

Воинские части из Союза начали прибывать к вечеру.

Стрельба в городе не прекращалась, все солдаты были в боевой готовности. Запахло войной и смертью, никому не хотелось умирать. Страшно. Не верьте тем, кто говорит, что не страшно. Человеческий организм запрограммирован на самосохранение, и если открывался огонь, каждый защищал себя и товарищей, всем хотелось остаться живым...

Занятие огневой позиции в Праге, 22 августа 1968 год

Правительство не прекращало работу. На каждом посту рядом с часовыми стояли люди в штатском, они проверяли документы: одних пропускали в здание правительства, других уводили в другом направлении. С нами находились чешские службы и коммунисты, они также занимались проверкой документов. Наша задача состояла в предотвращении военных действий и провокаций.

Город зажил военной жизнью, появились военные патрули. Стрельба в городе не прекращалась, а нарастала с каждым часом. Мы уже хорошо различали, где бьет наш пулемет, а где чужой, выстрелы наших пушек и взрывы чужих снарядов. Только веер пуль нельзя было различить, он в полете одинаков. Появились первые пикетчики, студенты. Они устроили забастовку, потом пошли на штурм, мы еле сдерживали натиск. Произошел захват гаубицы, мы взводом отбили пушкарей.

... В памяти остался случай: из толпы выходили чехи, хорошо говорившие по-русски, и предлагали нам убираться с их земли по-хорошему. Толпа из 500-600 человек стала стеной, как по команде, нас отделяло метров 20. Из задних рядов на руках они подняли четырех человек, которые осматривались по сторонам. Толпа притихла. Они что-то показывали руками друг другу, а потом мгновенно выхватили короткоствольные автоматы, и прогремели 4 длинные очереди. Мы не ожидали такого подвоха. 9 человек упали замертво. Шестеро было ранено, стрелявшие чехи мгновенно исчезли, толпа остолбенела. Впереди стоящий солдат, у которого убили друга, разрядил обойму в толпу. Все разошлись, унося своих убитых и раненых. Так первая смерть пришла к нашим "пушкарям". В дальнейшем мы стали умнее,

всех бастующих брали в кольцо, и проверяли каждого на предмет оружия. Не было ни одного случая, чтобы мы его не изъяли, по 6-10 единиц каждый раз. Людей с оружием мы передавали в штаб, там с ними разбирались. Оружие находили и у женщин, они его искусно прятали, не только пистолеты, но и гранаты... Рейды по изъятию оружия мы проводили совместно с коммунистами или разведкой ЧССР. Так из высшей партийной школы в одну ночь вывезли 4 МАЗа оружия разного назначения, из государственного банка - 3 машины оружия, с овощной базы - 2 машины, из какого-то института - 5 машин оружия, с двух магазинов - 2 машины оружия. Если бы это оружие попало в руки к боевикам, кровопролития было бы намного больше...

Первая ночь, которую мы провели в Праге, запомнилась надолго. Война, первые убитые и раненые. Небо над Прагой в течение недели светилось от трассирующих пуль. Зрелище, конечно, завораживающее, но это смерть, и тут ты начинаешь по-другому ценить жизнь.

На второй день наш взвод подняли по тревоге, и мы отправились в здание правительства. Нас разделили по группам, приставили 2 гражданских, чехословацкого представителя, говорящего по-русски. Мы разошлись по этажам проверять кабинеты. Затем, при спуске вниз нас ожидала гражданская группа. Наш взвод отправили сопровождать ее. На выходе нас ожидали 4 боевых машины БТР. Мы погрузились и колонна тронулась. Куда, нам не сказали. Мы прибыли в аэропорт (он контролировался нашими солдатами). Мы подъехали к самолету. Группа гражданских лиц пошла на посадку в самолет. После их взлета мы поехали обратно, и офицер сказал, что мы сопровождали Дубчека, он улетел в Москву...

Неделя боев и стрельб оставила свой отпечаток. Однажды, проснувшись утром, я заглянул в зеркало и увидел, что у меня седые виски. Переживания и смерть товарищей дали о себе знать... Где-то на пятый день утром, в километре от нас ударил шквальным огнем пулемет. Пули зацокали по стенам, осыпая струйки песка. Все упали на землю и прикрыли головы руками, начали передвигаться ползком. Поступила команда подавить огневую точку. Пулемет бил, не давая поднять головы, пули, рикошетя о брусчатку, издавали жужжащий звук, от которого замирало сердце. Я почувствовал что-то горячее в правой ноге, переполз за угол, снял сапог. Он был порван, вся портянка в крови. Пуля рассекла сапог и разрезала кожу на ноге, по сути, царапина. Перемотал пакетом и сделал укол. Боли как таковой не было, повезло. Принял боевое крещение. Ребята из второй роты, а они были гранатометчики, подавили огневую точку. С одного залпа гранатомета 4-этажное здание, откуда велся огонь, стало 3-этажным, один этаж осел полностью. После такого выстрела охватывает гордость за мощь нашего оружия.

... Где-то на двадцатый день военных действий бои начали утихать, происходили только мелкие стычки, хотя были и убитые и раненые.

Еще опишу один случай. В один из дней сентября 1968 года нашу роту послали на разгрузку продовольствия для армии. Пришло 4 железнодорожных холодильника, груженных тушками свинины и говядины, 2 вагона масла, колбасы, тушенки и круп. Перед разгрузкой наши врачи проверили продукты на пригодность, оказалось все мясо и остальное продовольствие отравлено, хотя все пломбы и документы сопровождения целы. Эшелон перегнали дальше от города, в поле. Военные выкопали траншеи. Мы в химзащите выгрузили продовольствие в ямы, полили дизельным топливом и подожгли. Все сравняли с землей... Шла настоящая война...

... Нашу часть вывели из города и расположили в лесу. Выезжая по тревоге, мы разоружали мелкие группы боевиков, вступали с ними в бой.

... Самым радостным и приятным для нас было, когда мы маршем пересекли границу ЧССР и вошли в Германию, и то, что от границы до Дрездена вдоль дорог стояли простые люди с цветами, горячим кофе и чаем, встречали нас. Везде были лозунги: "Спасибо спасителям Мира!" И так приятно было на душе от такого приема. Хвала тому народу, который чтит заслуги воина-освободителя, и хвала отцам нашим, которые отстояли мир и не стали рабами нацизма...

... А спустя время и солдаты и офицеры, которые участвовали в военных действиях, были забыты своей Родиной, которая сама отправляла нас выполнять интернациональный долг..."

Засецкий Александр Александрович

Воспоминания Засецкого Александра Александровича, проживает в г. Ростове-на-Дону (в\ч пп 87854, 6-й гв. отдельный полк связи 20-й общевойсковой армии ГСВГ, в 1968 году - командир радиовзвода, лейтенант):

"... В 1968 году я служил в ГСВГ, (ГДР) г. Эберсвальд. Был командиром взвода радиостанций Р-118 и Р-122 М2, лейтенантом. Часть обеспечивала управление войсками командованию армии. Служба как служба: занятия, учения, войсковые будни... Помню в мае месяце 1968 года, числа 25-го нас подняли по тревоге и вывели на учения. Мы удивлялись - почему марш такой долгий и район назначения непривычный. Прибыли куда-то в район г. Карл-Маркс-Штадт. Началась усиленно непривычная учеба, длительные и тщательные занятия. Примерно через месяц на автомашины приказали нанести белые полосы по установленному образцу. Мы еще не понимали, для чего это нужно. Только ходили слухи о какой-то предстоящей операции.

Так продолжалось до середины августа. 20 августа 1968 года срочно собрали на инструктаж, объяснили оперативную обстановку, выдали боеприпасы. Строго предупредили, что марш будет быстрым, очень ответственным. В душе поселилась тревога...

Внезапно меня вызвал командир и отдал приказ о назначении на вертолет Командующего армии "Кенгуру", для обеспечения связи на марше на радиостанциях УКВ диапазона. На танках тогда стояли радиостанции Р-123, участок диапазона которых совпадал с радиостанцией Р-105, которые пришлось установить на вертолет. И как оказалось совсем не напрасно. На коротковолновом диапазоне после начала операции был сплошной рев и вой. Это включились (как я узнал позже) средства подавления радиосвязи НАТО. Их дивизии стояли у западных границ Чехословакии.

В 23-00 20 августа была объявлена боевая тревога. Начался марш. Колонны нашей боевой техники двигались быстро. Сверху хорошо все видно. Шлагбаумы на Чешской границе смяли и устремились на Прагу. На марше сопротивления нашим войскам не было, всё началось позже...

Утром 21 августа наша часть заняла позицию в местечке "школа Кобелисе" рядом с Прагой. Развернули средства связи, началась боевая работа. Диапазон коротких волн ревет и гудит. Пришлось снова использовать УКВ радиостанции. Часто приходилось менять частоты. Даже на УКВ начались помехи, прицельные, а иногда и голосовые. Ругали нас и матом на ломанном русском языке, и "глушилки" включали.

Место временной дислокации одной из войсковых частей в ходе операции 'Дунай',

Через несколько дней увиделся с сослуживцами, бесконечные разговоры при встречах, обмен мнениями. Узнал, что на марше были потери: где-то танк свалился в обрыв, где-то машина. Дороги были временами узкие, особенно горные.

Чешский народ встретил нас по-разному: взрослое население - спокойно, но настороженно, а вот молодежь - агрессивно, враждебно и вызывающе. Она была здорово "обработана" враждебной пропагандой. В Праге тогда было полно выходцев с Запада, их потом ловили и выдворяли. От молодежи, в основном, были нападения, стрельба, поджоги машин и танков. На наших танках над моторным отсеком крепились две бочки с горючим, так они прыгали на танк, пробивали бочки и поджигали их. Танк горел. Потом был приказ - бочки снять. Были конечно и людские потери. Со мной на вертолете работал радист Лёня Пестов, жаль не знаю из какой части. Через несколько дней, когда его не было видно, спросил - где Лёня? Говорят погиб. Вертолеты, на которых мы летали, обстреливали многократно. Некоторые сбивали. Гибли люди. Помню, сбили вертолет с журналистами. Двое журналистов и пилот погибли.

Через некоторое время я вернулся в свой взвод. Снова пришлось разворачивать радиостанции УКВ диапазона, но уже автомобильные - Р-122МР. Это хорошие мощные радиостанции с тропосферным отражением луча. Связь работала, и неплохо. Потом включились и тяжелые радиостанции KB диапазона - Р-110 с пятью киловаттами излучаемой мощности. Задачу связисты выполнили, управление войсками командованию обеспечили. Да и специалисты у нас были хорошие. Например, отлично командовал батальоном связи капитан Кобец Константин Иванович. За эту операцию он награжден орденом Красной Звезды. Впоследствии он вырос по службе, стал генералом армии в Генеральном штабе. Начальник радиостанции Р-110 Желеский Михаил Иванович, тогда старший лейтенант, проявлял чудеса профессионализма и на KB радиостанции обеспечивал бесперебойную связь. Командиры взводов связи Лавров Саша, Комлев Гена показывали верх мастерства. Да разве всех перечислишь.

Примеров плохой работы не припомню - не было такого.

Хотя иные моменты тогдашней боевой жизни вспоминаю с удовольствием. Рядом с нашим расположением находилась усадьба, был большой роскошный сад. Осень. Всё созрело, плодов уйма. Чтобы не было искушения полакомиться из сада, командиром была организована охрана этой усадьбы. Когда немного всё успокоилось, приезжает пожилой чех на трехколесном автомобильчике и просит разрешения собрать в саду урожай. "Если что осталось" - как он выразился. Каково же было его удивление, когда он увидел, что всё цело, всё в полном порядке, а ему в помощь для уборки выделили отделение солдат. Растроганный пожилой чех расплакался и долго благодарил.

Много и долго можно вспоминать. Но лучше бы больше таких операций не было. До слез жалко молодых ребят, погибших во время этой операции, а их было, как я слышал тогда, немало.

За эту операцию Указом Президиума Верховного Совета СССР №3676541 от 21 февраля 1969 года я был награжден орденом Красной Звезды...

Награждение

Архивная справка

Такие удостоверения выдавались в Украине воинам-интернационалистам, участвовавшим в операции 'Дунай'

Такими надписями и разобранными тротуарами экстремисты встречали союзные войска в Праге и других городах Чехословакии

В то время 'это дело' касалось всех стран социалистического лагеря

...Гитлер вошел в Прагу и оккупировал Чехословакию без аргументов...

Подобного рода надписи делались не руками мирного населения ЧССР

Один из провокационных приемов контрреволюционных элементов

Обычно подобного рода надписи наносились в ночное время

Один из многочисленных тайных схронов с оружием и боеприпасами

Военнослужащим, находящимся в то время в ЧССР, выдавались сертификаты

Обратная сторона сертификата

Выпохорохнюк Валентин Павлович, проживающий в Украине, проходил действительную военную службу в 29-м отдельном ордена Красной Звезды разведывательном батальоне (в\ч 36997) 24-й Железной мотострелковой дивизии в должности разведчика и заряжающего танка ПТ-76:

... "20 августа 1968 года на территории ПНР мы вновь были подняты по боевой тревоге, получили боеприпасы, НЗ, и нам была поставлена боевая задача по переходу государственной границы ЧССР в район Цешин, блокированию пограничной заставы и вывода на маршруты следования частей 24 МСД.

Задача была выполнена, и батальону была поставлена следующая задача: выдвинуться в район Пшерова, захватить аэродром и обеспечить посадку прибывающего из Венгрии авиационного истребительного полка. При выполнении этой задачи сверхсрочнослужащим Горкуном был задержан чех-радист, передававший по радиостанции маршруты следования войск, сведения о количестве и вооружении войск.

После сдачи под охрану аэродрома танкистам батальона была поставлена задача по блокированию 7-го воздушного разведывательно-диверсионного полка ЧНА, дислоцировавшегося в районе Пшерова, и недопущению его к выступлению на стороне контрреволюционных сил. Для выполнения этой задачи батальону была придана батарея 122 мм САУ.

... В середине сентября батальон был отведен от чешской части и расположился в полевом лагере. В этот период батальон неоднократно обстреливался из автоматического оружия и пулеметов".

Подтверждение о боевых действиях на территории ЧССР летом-осенью 1968 года Цимбалюка Сергея Федоровича - в 1968 году водитель в\ч полевая почта 37023: "Настоящее подтверждение свидетельствует, что действительно я проходил службу (в\ч пп 37023 ГСГВ) в ЧССР с Башинским Владимиром Ивановичем...

... В ночь на 30 августа мы пересекли государственную границу, в составе батальона по подвозу горючего частям, движущимся на марше в сторону г. Праги. Сразу была поставлена боевая задача и получено оружие и боеприпасы. При движении на марше неоднократно приходилось применять оружие, как группе сопровождения, так и нам для обеспечения безопасности передвижения бензовозов... Автомобили-бензовозы с топливом были самыми привлекательными целями. От нас зависело, в полной мере передвижение техники, и поэтому случаи нападения и обстрелов колонны и одиночных заправщиков были наиболее частыми. Неоднократно принимались попытки поджога автомобилей на марше и в городских районах горючей смесью и гранатами, что порой и достигалось, и нам приходилось заниматься тушением пожара. По прибытию на место дислокации, автомобили были дозаправлены на складах района Миловице и высланы навстречу движущимся войскам, где все действия повторялись".

Из рассказа других участников операции "Дунай":

Чавлюк Петр Васильевич - в 1968 году капитан, начальник подразделения 23 гв. ТП 9-й ТД ГСГВ (в\ч пп 58639). В августе 1968 года в составе штурмовой группы 23-го тяжелого танкового полка 9-й тяжелой танковой дивизии 1-й танковой армии выполнял интернациональный долг в Чехословакии.

... "В сентябре командир полка поставил мне задачу доставить в полк со штаба армии группу офицеров. На обратном пути следования в полк на узкой проселочной дороге в горной местности мятежники устроили нашему автомобилю засаду. При столкновении я был тяжело ранен... Были ранены и другие офицеры. Пришел в сознание в военном госпитале в г. Дрезден. Всех раненых доставил в госпиталь наш вертолет, патрулировавший в этой местности.

Во время чехословацких событий в подобной ситуации погиб командир танкового взвода Володя Яковенко, несколько сержантов и рядовых солдат".

Иванов Иван Яковлевич, проживает в г. Ростове-на-Дону (подполковник в отставке, начальник радиорелейной станции 6-го отд. радиорелейного батальона, ГСВГ, в\ч пп 66949):

"... Наш батальон дислоцировался на территории восточной Германии, южнее города Дрезден. 20.08.1968 года в 23-30 поступила команда на построение личного состава батальона. Командир батальона довел политическую обстановку и зачитал боевой приказ на оказание интернациональной помощи народу Чехословакии по защите его завоеваний и на упреждение замыслов империалистических сил. После приказа личный состав получил дополнительное стрелковое оружие, боеприпасы и снаряжение. Так мне, начальнику радиорелейной станции Р-404-М, выдан, помимо табельного пистолета Макарова, автомат АК-47 и четыре магазина с патронами, ящик гранат и каска. Приказано было "оружие применять по обстановке".

И вот настало время "Ч", тишину взорвало гулом танков. Это начался марш-бросок наших танков на автостраде Дрезден-Прага. Подразделения связи нашего батальона последовали сразу же за танковой колонной... Остановлюсь на следующем факте, произошедшем после пересечения германо-чешской границы. Танковая колонна ушла на максимальной скорости вперед, а автоколонна была отсечена от основных ударных сил путем поджога бензовоза огнестрельным огнем со стороны сил сопротивления. Дальнейшее движение застопорилось, создалась пробка на дороге. Огневое противодействие продолжилось уже по другим автомобилям колонны, что грозило уничтожением средств связи и, следовательно, срыву выполнения боевой задачи. Личный состав отдельного радиорелейного батальона связи (ОРРБС) вынужден был открыть ответный огонь со всех видов стрелкового оружия. Тут же стрельба со стороны нападающих прекратилась, нападение было отбито, пробка ликвидирована, и продвижение колонны в глубь Чехии продолжилось...

Рассвет встретил нас в Средне-Чешских горах, уже непосредственно на боевой точке - гора "Ветров". Перед нами стояла боевая задача - обеспечить беспрерывную, надежную радиорелейную связь (протяженность линии свыше 1000 км) в высших звеньях Вооруженных Сил - Генеральном штабе (узел связи Миловице на окраине г. Прага)... Задача была выполнена своевременно с опережением нормативного времени... Надо отметить, что из восьми р\р станций нашего ОРРБС на действующей боевой связи было задействовано только две (одна под командованием автора этих строк, вторая - под командованием ст. лейтенанта Н. Клюзова), а остальные 6 станций находились в резерве... На нашей станции было организовано посменное круглосуточное боевое дежурство, личный состав нашего экипажа приступил к обустройству, охране и обороне стратегической точки.

Дружественная встреча с сотрудниками народной милиции г. Дечин - представителями прогрессивно настроенных слоев населения в период проведения командно-штабных учений под условным наименованием 'Шумава' на территории Чехословакии 29 июня 1968 года. В первом ряду крайний справа начальник КАРЕЛ ЗМЕК, крайний слева лейтенант И.Я. Иванов

Днем 21.08.1968 года на точку пожаловали визитеры с транспарантами и плакатами следующего содержания: "Уходите домой", "Мы не рабы" и пр... На следующую ночь наша точка подверглась огневому нападению, но личный состав экипажа организовал огневой отпор с занятием круговой обороны...

Надо отметить, что мы на точке были лишены питьевой воды, нам просто отказывали в ее получении, а "заборни-ки" воды были закрыты на замки. Выход был найден - в лесу разыскали чистые родники, воду фильтровали через марлю и использовали для питья и приготовления пищи. Так продолжалось дней 7-10, а потом пришла помощь. Нам на боевую точку придали мотострелковый взвод и два бронетранспортера 60-ПБ, с использованием которых мы получили доступ к источникам воды. А еще прибыл экипаж малоканальной радиорелейной станции Р-405 на базе ГАЗ-66, его возглавлял капитан Локтев от Комитета Госбезопасности. Но и после получения подкрепления огневое преследование со стороны реакционных сил не прекращалось..."

Служебная карточка Иванова И.Я

... "При оборудовании обходного пути наш взвод обнаружил завалы из спиленных деревьев. Завалы были заминированы противопехотными минами. При ликвидации завалов произошли взрывы мин, в результате чего многие солдаты взвода, в том числе и я, получили ранения и контузии"..

22.08.1968 года инженерно-техническому взводу в\ч 91026, которым командовал лейтенант Шеремет С.Н., была поставлена боевая задача: оборудовать обходной маршрут для пропуска подразделений полка вокруг разрушенного участка существующей дороги. При оборудовании обходного маршрута в лесном массиве на проселочной дороге взвод встретил лесной завал. Места завалов были заминированы противопехотными (осколочными и фугасными) минами. При ликвидации лесных завалов произошли взрывы мин, в результате взрывов получили ранения и контузии военнослужащие взвода, в том числе и лейтенант взвода Шеремет С.Н. -командир взвода.

В в\ч 10877 (медсанбате) медицинским обследованием установлено, что больной Шеремет С.Н. находился вначале в тяжелом состоянии - ранен в голову с контузией - шок с потерей сознания в течение 3-х суток с 22.08.1968 г. по 25.08.1968 г... Начальник лечебного отделения в\ч 10877 ст.лейтенант медслужбы Яковлев Начальник мед.части командир мед.роты в\ч 10877 майор медслужбы Розанов.

Из воспоминаний Терентьева Сергея Михайловича (командир зенитно-ракетного взвода в\ч 38668):

... "За время пребывания в Судетах полк потерял 3 человека в столкновениях с экстремистами. Погибли старший лейтенант - командир разведывательного взвода, сержант и солдат срочной службы..."

Из воспоминаний Слынюка Владимира Васильевича (в\ч пп 58846): ... "Прибыв в указанное место, мы заняли боевые позиции вдоль границы ЧССР и ФРГ. Наши танки находились на чехословацкой территории. Их пушки были направлены на Запад, хотя опасность могла подстерегать нас и с Востока... Однажды во время моего дежурства было задержано 28 человек. Вскоре на нашем КПП из изъятого оружия образовался целый склад. В ночное время на КПП было неспокойно. Нас обстреливали из автоматов. Во время одной перестрелки погибли два связиста полка".

Такие удостоверения выдавались в Украине воинам-интернационалистам

Вспоминает Демьяновский Валерий Игоревич, проживает в г. Киеве, Украина (старший водитель в\ч пп 70413, 20-я танковая дивизия, СГВ):

"... 1968 год поначалу был таким же, как и предыдущий: учения, подготовка к весенней проверке. Но к началу марта что-то напряженное уже витало в размеренной армейской жизни. Волнения и митинги в Варшаве, забастовки польских рабочих на верфях, митинги против Гомулки и Циранкевича. Как водителю командира 20-й танковой дивизии, мне довелось много поездить по территории ПНР, комдив постоянно проверял боеготовность подразделений, места дислокации, районы сосредоточения. После проведенных учений, части дивизии передислоцировались в район польско-чешской границы, где примерно месяц с небольшим мы стояли в лесах. Полевые условия жизни для солдата привычное дело. Прибытие с инспекцией высоких чинов из Москвы, во главе с министром обороны СССР А.А. Гречко, ещё раз подтвердило то, что готовятся не простые учения. А когда в один из августовских дней наш ротный старшина Горобченко, отдал команду получить боевые патроны и гранаты и вытягиваться в походную колонну, стало ясно, что для обычных учений все это не характерно. Тогда мой друг, "секретчик" политотдела Коля Винников, всегда такой спокойный, рассудительный, напрочь лишенный патетики, сказал, что может быть, это и есть самый последний мирный день в Европе... Как меняется солдат накануне боевых действий - враз исчезли шутки, прибаутки, обиды и всякие неравенства по годам службы. Полетели из вещмешков спортивные костюмы, прочий солдатский "гражданский" скарб, а место его занимали бумажные кубики по 25 патронов калибра 7.62. Потому что каждый понял - патроны важнее хлеба...

Мне определено было место в авангарде, и "комдивовская" белая "Волга" М-21 04-54 АГ не очень-то вписывалась в ряды БТР, танков и штабных автобусов на базе ЗИЛ-157. Со мной в машину сели два корреспондента АПН Зворыкин, Соколов и рядовой Мельниченко Николай. К вечеру по телефону был получен условный сигнал, всё пришло в движение, и комдив дал приказ "Вперёд"!..Помню, как пересекали границу ЧССР, обезоруженные чешские пограничники молча сидели на посту, равнодушно смотря на вереницы армейской техники. После границы узкая, извилистая лесная дорога проходила мимо маленьких деревень, и удивленные жители, разбуженные ревом танковых моторов, молча, смотрели на происходящее. Так мы подошли к г. Либерец. Впереди меня шли танк ПТ-76 и два штабных автобуса. Спуск в город был узким и выходил на площадь. Я немного увеличил дистанцию, чтобы камни из-под колёс не разбили лобовое стекло. Было около трёх часов ночи. Многолюдная толпа стояла вдоль дороги. Колонна пересекла площадь, и один из автобусов остановился на выходе. Полетели в него доски, камни, я остановился, и остановилась колонна за мной. Вначале я подумал, что он застрял, но видимо заглох мотор, и когда он завёлся, выпустив шлейф дыма, и тронулся с места, проезд моментально заняла толпа молодых кричащих парней, размахивающих кто доской, кто ломом, выкрикивая что-то типа: "Иван, иди сюда, мы тебе покажем..." Они видимо думали, что в машине едет высокое начальство, я же в свою очередь подумал, что вверенная мне боевая единица М-21, против лома не устоит. Помня приказ комдива "Никакой задержки в пути, сломался танк, БТР, любая техника, которая мешает продвижению, вперёд - в кювет её! Задержка на марше - ПРЕСТУПЛЕНИЕ!" Вышел я из машины с автоматом наизготовку, закричал, чтобы все разошлись по домам, но мне в ответ вылетел из какого-то окна, то ли молоток, то ли утюг, звон в ночном городе сильный, и толпа подошла поближе. И тогда я выпустил в воздух длинную предупредительную автоматную очередь! Мне показалось, что она подействовала отрезвляюще... но не на тех, кто стоял с ломами в руках. Крикнул Николаю, если будут нападать, бей по ходу. За эти сто метров, я набрал приличную для "Волги" скорость, Николай, высунувшись из окна, выпустил несколько трассирующих, юнцы отпрянули, но Николаю всё ж досталось -была рассечена щека чем-то острым. Выскочили мы с площади, а наша колонна уже ушла, сзади слышна стрельба нешуточная, куда ехать не знаю. Хорошо, что траки на булыжнике оставляют зазубрины, так я по ним и догнал наших. Танк ПТ-76 и два ГАЗ-69 разведбатовские. Они тоже поучаствовали в инциденте в каком-то селе, и офицер в звании капитана сказал просто: "Есть боевой Устав - на огонь огнём! Друг дружку не бросать, танк вперёд, при обстреле - держим круговую оборону." Рука у него была забинтована, но голос бодрый и вселяющий уверенность. Такой маленькой колонной мы и прошли несколько десятков километров пока не соединились с основной колонной. Никогда я не видел столько танков на марше! Земля дрожала. Силища своя, а всё ж мороз по коже... Тяжело было танкистам, нагрузки на руки, сложное управление на асфальте и брусчатке, тесные улочки в городах, через которые пролегал маршрут движения. Да и провокации на дорогах чего стояли. Ведь ни один механик-водитель не поведет танк на детские коляски. А в них бывали и бутылки с зажигательной смесью... Но и всем было не просто. Регулировщикам, оставленным в городах один на один с возмущенной толпой, разведчикам-мотоциклистам, иногда под брошенными камнями, незащищёнными даже тонким стеклом. Но все выполняли свой воинский долг честно... За время марша видели мы и сгоревшие наши автомобили, БТРы, бензовозы, танки, поврежденные и лежащие в кюветах. Нелёгок был путь до австрийско-чехословацкой границы. Но дивизия выполнила свою задачу - вышла на рубежи границ с Австрией и ФРГ и взяла их под контроль... Штаб дивизии был в лесу под городом Ческе-Будеевице. Приходилось возить комдива по подразделениям и частям дивизии и днём и ночью. Поначалу нас сопровождал ГАЗ-69 с охраной, но потом комдив сказал, что нам здесь бояться нечего - пусть контрреволюция нас боится. Не робкого десятка был командир 20-й танковой дивизии, фронтовик, генерал-майор танковых войск Иван Леонидович Жебрунов. Спустя три месяца дивизия была передислоцирована в Польшу в свой гарнизон Свентошув. Благодарность Министра обороны всему личному составу была достойной оценкой боевых действий 20-й ТД Северной группы войск..."

Мой друг, 'секретчик' политотдела Николай Винников из г. Ростова-на-Дону

Чехословакия, август 1968 года. На снимке в центре Н. Винников с боевыми друзьями 20-й ТД

Вспоминает Утенков Юрий Васильевич, проживает в г. Воронеже, заслуженный художник России (в 1968 году - гв. ефрейтор, ГСВГ, пп 59912):

"... Итак, шли очередные учения, и мы всё лето перемещаемся вдоль границы ГДР с Чехословакией. Были под Магдебургом и Дрезденом, стояли и в лесу и чистом поле, жили в палатках. Шли разговоры, что на территории ФРГ также проводят свои маневры войска НАТО и караулят свои интересы. Так проходило лето. Всё изменилось 20 августа. Ночью нас подняли по тревоге, построили, зачитали приказ, из которого следовало, что согласно Договора мы должны оказать помощь народу Чехословакии, социалистические завоевания, которого, в опасности. Выдали оружие, патроны (2 рожка обычных, 2 трассирующих) и часа в 2 ночи были уже на марше по дороге на Прагу. Ехали как обычно на учениях, наша могучая техника безотказная ЗИЛ-153, в кабине водитель и я, сопровождаю. Вдруг что-то застучало по машине, да это же камни. Так, шутки в сторону! Два года назад наш эшелон забрасывали камнями, неразумные, дикие узбечата, разбивая окна вагона на скорости и серьёзно ставя под угрозу жизни призывников, когда нас везли в Душанбе. Но это же не Азия, это Европа, на всякий случай достал автомат и присоединил магазин, камушки летели не мелкие. Вспомнились слова из зачитанного приказа: "любую агрессию пресекать". Как будто подсмотрев нашу реакцию, больше камни не летели. Но вот в районе г. Мельник мы видели наш танк в глубоком кювете вверх гусеницами, рядом наши ребята. Потом рассказывали, что танк не пошел на людей, которых вывел на дорогу провокатор, а пострадали наши солдаты. Пока ехали, насмотрелись всякого, кто-то дружески махал, кто-то напряженно наблюдал, но было и такое, что поворачивались задом и снимали штаны... Доехали. Встали лагерем на высоком берегу Влтавы. Слева лес, справа поле. Лес называется Чемитский гай, позже я зарисовал указатель в этом лесу. Начались солдатские будни. Жизнь в лесу даже летом, не простая, а тут уже начинается осень и сколько нам предстоит здесь пробыть, никто не говорит. Вечерами иногда слышим выстрелы, но всё быстро затихает. Через пару недель на большой поляне построили длинный стол метров 5, может все 10, очень большой и на этом столе разложили часть оружия, конфискованного у реакционных и уголовных группировок. Пригласили прессу. Все мы имели возможность посмотреть этот арсенал. Меня очень удивил автомат китайского производства, точная копия нашего АКМ, но с прикладом из прессованных опилок. Были новейшие пулеметы в смазке, американское и английское оружие, и даже оружие времён Второй мировой войны. Как-то, нашу жизнь оживила история с девчонкой, которую привезли в наше расположение на автомобиле, какие-то изобретательные люди, предварительно раздев эту особу, и прихватив с собой журналистов, для описания "зверств" советских солдат. Но провокация не удалась, и мы видели, как наши бдительные ребята увозили эту кампанию подальше от нас и ближе к компетентным органам...

В лесу был и кинотеатр, и баня. Фильм, помню, смотрели "Щит и Меч", а через месяц мы сдали автоматы, нам оставили штык-нож. Наездами, бывая в центре, прочитал много надписей на русском языке, писали везде: на заборах, на стенах, на памятниках и просто на асфальте. Часто встречались указатели с расстоянием до Москвы, "Ленин проснись, Брежнев сошел с ума" " в 1945 вы нас освободили, в 1968 захватили", очень много было нарисовано значков - пятиконечная звезда, а по центру фашистская свастика. Эти надписи местному руководству помогали убирать наши десантники и танкисты, причем рассказывали, если обнаруживали автора "произведения", то вытирали эти надписи прямо самим автором, что конечно не нравилось "творцам". Вообще наши ребята проявляли большую выдержку и достоинство. Были моменты и у меня, когда неверно принятое решение могло привести к печальным последствиям. Один из инцидентов произошел в Пражском граде. Была организована экскурсия в исторический центр Праги, и я естественно воспользовался этим, взял альбом, чтобы порисовать. Ходили плотной группой, и всё было нормально. В одном из внутренних двориков я зазевался, то есть зарисовался, и отстал от нашей группы. Увидев меня одного, несколько человек вплотную подошли ко мне, размахивая руками и выкрикивая на чешском какие-то резкие фразы, явно провоцируя на драку. А один из них снимал всё это на кинокамеру, в ответ я начал рисовать этого человека с кинокамерой в руках, такого поворота не ожидал никто, да и я тоже. От нестандартного решения они оторопели, а я, посвистывая, медленно двинулся догонять своих, которые ничего не заметили. А рисунок этого оператора у меня сохранился по сей день. Второй, более драматичный эпизод, произошел на шоссе когда мы на маленьком ГАЗ-69 с брезентовым верхом, возвращались с совещания из штаба бригады в Прагу. Я сопровождал начальника штаба тыла 20-й гвардейской армии полковника Савченко Александра Ивановича, у нас был большой рулон штабных карт, вел машину киевлянин Сашка, земляк и тёзка полковника. Погода была замечательная, начало октября - солнышко светит, машин почти нет, тепло, светло, асфальт хороший. На горизонте появляется большой плечевой тягач (в народе "фура") и едет нам навстречу, и всё бы ничего, но незадолго до встречи вдруг выезжает на нашу полосу и идёт нам прямо в лоб, на "таран". Ситуация, явно, не в нашу пользу, по массе мы как муха против слона. Нас или в лепешку или в кювет, Сашка выбирает кювет и чудом удерживает автомобиль от переворота. Остановились, отдышались. "Сашко, за ним! - скомандовал Александр Иванович. И началась самая настоящая погоня, как в кино. Водитель тягача нас увидел, на сигналы не реагирует, обогнать не даёт. А автоматы мы уже сдали, хорошо у водителей оставили. Я достал Сашкин АКМ, приготовился. А трасса пустая. Но вот маленький посёлок и ж/д переезд, и "фура" останавливается у меня есть несколько секунд, и я уже перед его носом передёргиваю затвор, он продолжает медленно трогаться. Но, видимо, "Калашник" серьёзный аргумент, и машина останавливается. Тут подбегает полковник Савченко, не стесняется в выражениях, размахивает пистолетом. Водитель уже подчинился приказу, вышел из кабины, понял что влип, струсил, бормочет: "Я не хотел убивать...". Так хотелось его "отму-тузить", но сдержались. Решили сообщить в комендатуру и чешским органам. Что с ним дальше было, не знаю. Но думаю, что он на всю жизнь запомнил свой "подвиг", и что еще немного и "привет семье".

Справедливости ради надо сказать, что по-разному на наше пребывания в ЧССР реагировало население. Вот с той злополучной экскурсии я вернулся с подарком от простой работницы музея, она подарила мне буклет о Пражском граде 1968 г. выпуска, попросив только спрятать его, чтобы у неё не было неприятностей, боялись люди. Так я его под гимнастёркой и принёс к себе, и сейчас этот свидетель в целости и сохранности. А к сослуживцу нашему приезжали чешские друзья по переписки ещё со школы. Командование части отпускало его к ним в гости на пару дней.

21 августа 1968 года. Короткий привал на границе ГДР - ЧССР. Фото В. Калиниченко

В первых числах ноября поступила команда вернуться к себе, на зимние квартиры. Нашу колонну немцы встречали очень торжественно с цветами, флагами и музыкой. На коротких остановках, в маленьких немецких городках, к нам подходили жители и угощали бутербродами и фруктами. Запомнилась одна деталь - яблоки были аккуратно обернуты в красивые бумажные салфетки. В этой подробности я увидел благодарность и уважение к нашей стране и нашей армии. Эта салфетка хранится у меня. Много чего было. Жаль, что многое в памяти не удержалось, а привычка записывать хотя бы главные моменты в жизни так и не привилась..."

Сентябрь 1968 года. Район ПРАГА-7. На окраине Чемитского леса

... Еще с суворовских времен - 'война войной, а обед по расписанию'...

В свободное время - на этюды. В окрестностях Магдебурга, 1968 год. Слева - Ю. Утенков

После пражских событий. Ноябрь 1968 года. Слева направо: Ю. Утенков и В. Калиниченко с сослуживцами

Из воспоминаний Лунева Валерия Ивановича, проживает в Песчанокоп-ском районе РО (гв. мл.сержант, наводчик орудия 31-го Гвардейского отдельного танкового батальона, 27-й гв.МСД 1 гв.ТА, п\п 42242):

Лунев Валерий Иванович

"... Примерно в начале июля 1968 года нас подняли по тревоге, и что было странно для нас, выдали закрепленное оружие (пистолет), а заряжающему еще и автомат с боеприпасами. После марша по дорогам ГДР, прибыли и остановились недалеко от границы с ЧССР и оставались там до 20 августа. Жили в палатках с танковых брезентов, несли караульную службу, проводили учебные занятия...

В ночь на 21 августа нас подняли по тревоге, приказали расчехлить пушки, снять с транспортной блокировки, и мы вышли на марш. Нам сказали, что мы должны помочь вместе с другими братскими странами чехословацкому народу и народной армии отстоять завоевания социализма и не допустить туда прихода американцев. И хотя нам объявили, что чехословацкая армия сопротивляться не будет, у нас были полные боекомплекты, если силы контрреволюции и международной реакции предпримут провокации. Командир батальона приказал (а он был участником Великой Отечественной войны) на огонь отвечать огнем. Когда подошли к границе, шлагбаум был поднят, и никто нам не оказал никакого сопротивления. Часть танков нашего батальона были брошены на блокирование чехословацких воинских частей. А часть, в том числе и мой, продолжили совершать марш... Через два дня часть нашего батальона выстроилась в боевую линию под Карловыми Варами, опустив пушки вниз, расконсервировав кумулятивные и бронебойные снаряды и стали ожидать. По рации были слышны переговоры, из которых стало понятно, что части танкового чехословацкого полка хотят прорваться к границе с ФРГ, и мы будем первым им заслоном. Все ждали боя, но при помощи авиации танки были повернуты на старое место расположения и там разоружены. Бой не состоялся.

И снова начались ночные марши и отдыхи днем. Что характерно, при марше чехи старались путать нам дорожные указатели, что иной раз приносило большие неприятности для нас...

Сами чехи активного вооруженного сопротивления почти не оказывали, но нередко выстраивались поперек дороги огромной толпой, блокировали движение техники, бросали в нас всякой дрянью, и кричали различные ругательства. Однако стоило кому-то зазеваться - на него тут же нападали из-за угла. Был случай, когда нашей колонне преградила путь огромная толпа из детей, кричавших: "Фашисты! Оккупанты - уходите домой! Дубчек - ДА! Брежнев - НИКОГДА!

С первых дней дороги были завалены листовками с антисоветскими высказываниями, все заборы и дороги исписаны провокационными лозунгами. И еще особенно раздражало, что стоит несколько минут поработать в эфире, как уже слышно: "Оккупанты - уходите домой!" Нас поражало, что только перейдем на запасную, а они уже на ней... Хотя я лично не припомню случая, чтобы советский солдат сделал что-то плохое чехам. Вот по соседству с нами стояли немцы, которые ходили "чуть ли ни с закатанными рукавами"... Сначала кто-то пытался организовать что-то вроде баррикад из легковушек на их пути. Но немцы не растерялись и просто переехали их танками, даже не обернувшись. И вообще, где видели косой взгляд, чуть что - вступали в драку. Да и поляки тоже спуску не давали. Про остальных не знаю. Но чехи в них ничего не бросали и тем более не стреляли, боялись...

В Чехословакии командиром нашего экипажа был ст. сержант Карпенко, механик-водитель - сержант Мишуров...

За участие в чехословацких событиях нам была объявлена благодарность от Министра обороны с записью в комсомольском билете, но билет я сдал при поступлении в члены КПСС..."

Последнее подведение итогов боевой подготовки перед выходом с места постоянной дислокации 9-й роты, 3 тб 8-го гв. танкового полка в условиях освоения самых современных танков. В центре и.о. командира роты, командир взвода лейтенант Калинякин. Свентошув

Рассказывает Головко Николай Иванович, проживает в Миллеровском районе РО (в 1968 году старший механик-водитель танка Т-62 8-го гв. танкового полка 20-й танковой дивизии, сержант, в\ч пп 31695, СГВ): "Практически с нового 1968 года проводились интенсивные занятия по боевой подготовке подразделений полка, включая боевые стрельбы и ночное вождение. Ежемесячно штаб дивизии давал оценку боеготовности полка".

До событий в Чехословакии нашим полком командовал Герой Советского Союза гвардии полковник Клюев, начальник штаба - гвардии подполковник Мусин. Незадолго до ввода войск полковник Клюев был назначен на должность командира дивизии в другом округе. А командование полком принял гвардии подполковник Шашков. Как и все подразделения дивизии, мы, начиная с весны 1968 года, находились в лесах, проводилась подготовка личного состава к экстремальным боевым условиям.

Оттачивалось мастерство вождения танков в ходе преодоления водных преград на реке Одер. Через несколько минут экипаж должен быть готов к бою

20 августа, вечером, танковые экипажи были построены в лесу. На построении командиром полка и начальником штаба был доведен приказ Министра обороны выступить на защиту соц. завоеваний в ЧССР. Затем был проведен инструктаж, где акцентировалось внимание на недопущение ошибок и последствий венгерских событий, "на выстрел отвечать выстрелом", своевременно убирать с дороги технику, которая может помешать быстрому продвижению танковых колонн. Была поставлена боевая задача: по сигналу танковому полку пересечь границу с ЧССР, выдвинуться в район г. Табор и блокировать танковый полк чехословацкой народной армии, на вооружении которого находились танки Т-55. Не доходя порядка 35-ти км до г. Табор, по техническим причинам вышел из строя один из танков 9-й танковой роты. Мне было приказано остаться рядом с ним, но другим танком, и оказать техническую помощь. Основная колонна ушла вперед. После восстановительных работ и ремонта нам пришлось двумя танковыми единицами догонять колонну. В пути движения поступила команда изменить маршрут и выдвигаться в район г. Ческе-Будеевице, поскольку основная колонна ушла именно туда, а чешский танковый полк был блокирован другим нашим танковым подразделением. Радиосвязь в танках работала только на прием. Нашу танковую колонну мы догнали возле г. Ческе-Будеевице. Вновь поступила команда выделить 7 танков нашего полка, настроив их на один радиоканал, для подавления восстания в этом городе. В районе г. Ческе-Будеевице мы находились 2 суток, основную роль выполняли самолеты-истребители, которые барражировали над городом с включенными сиренами. Затем поступила команда блокировать танковое подразделение ЧНА в г. Прохатице. Основные силы полка были выдвинуты в этот район.

На второй день после возвращения на 'зимние квартиры'. Мастера воинской специальности, наиболее отличившиеся в ходе операции 'Дунай' - командиры танков, механики-водители, наводчики и заряжающие. Во втором ряду второй слева старший механик-водитель Головко Н.И. Расположение 8-го гв. ТП Свентошув

После выполнения боевой задачи в г. Прохатице был назначен военный комендант, заместитель командира по строевой части подполковник Поликарпов и сформирована военная комендатура, куда вошли 6 танков, 3 орудия и взвод автоматчиков. Танк командира дивизии генерала Жебрунова "001", который был закреплен за нашим полком и находился в 9-й танковой роте, 3-го танкового батальона нашего полка, был оставлен в районе г. Ческе-Будеевице.

Старшие механики-водители 9-й танковой роты. В центре зампотех. батальона майор Башкин. Крайний слева Головко Н.И

В ходе дальнейших событий круглосуточно проводились заградительные мероприятия, проверки автотранспорта, досмотры на предмет обнаружения и изъятия оружия и боеприпасов, литературы экстремистского толка, листовок, велась агитационная работа среди населения. Первые контакты у наших солдат были с молодежью, которая неоднократно пыталась нам преподнести в порядке упрека, что якобы "советские солдаты разрушили центральный музей в г. Праге, и из окон расстреливали из автоматов местное гражданское население". Хотя на самом деле, это была провокация со стороны контрреволюционеров. Затем в наше расположение с целью общения и установления контактов стали приезжать ветераны партии и участники Второй мировой войны, которые воевали вместе с Людвигом Свободой. Приходили мирные жители, которым разъяснялась цель нашего здесь присутствия. До 5 ноября наша 9-я танковая рота находилась в г. Прохатице, затем поступила команда готовить танки для дальнейшего выдвижения и погрузки на ж.д. платформы.

Из воспоминаний Подопригора Вячеслава Ниловича (бывший старшина 1-й радио-релейной роты 3-й отдельной бригады связи):

... "В Праге мы неоднократно подвергались обстрелу. Под давлением мятежников-экстремистов жители города оказывали нам всяческое сопротивление.

... В считанное время нужно было убрать горящие бочки с диз. топливом на глазах у разъяренной и подстрекаемой к расправе толпы...

Кто отказывался это делать, того избивали или поливали лицо серной кислотой... В одном населенном пункте при проходе колонны наших танков кто-то из толпы поджег на одном из танков бочку с горючим, от бочки загорелся двигатель. От огня вот-вот мог взорваться боекомплект. А это гибель многих мирных жителей, стоящих на обочине дороги. Предвидя это, командир танка старший сержант бросился в толпу, упрашивая людей быстро отойти от машины. Через несколько минут прогремел взрыв огромной силы. Командир танка и остальные члены экипажа погибли. Погибло несколько местных жителей. Многие жители были ранены.

Командир "железной" дивизии Г.П. Яшкин лично собирал представителей местной власти, убеждал их в правоте миссии Советских Вооруженных Сил. В одном из городов во время проведения митинга кто-то выстрелил в него из толпы. К счастью, все обошлось благополучно, пуля прошла мимо..."

Из рассказа Табакова Михаила Ивановича, проживает в г. Волгограде (в 1968 году механик-водитель БТР-50П на базе плавающего танка в стрелковой роте 8-го гв. ТП, 20-й гв. Звенигородской ТД):

Табаков Михаил Иванович

"... В 1968 году в воздухе чувствовалось какое-то напряжение. На праздники усиливались караулы, чаще проводились боевые стрельбы. Мы учились бросать боевые гранаты, стрелять с бедра... В августе наш танковый полк был выведен к границе Чехословакии для проведения учений. На броне нами были нанесены белые полосы для отличия наших танков от танков условного противника. Мы располагались в лесу недалеко от границы с Чехословакией. Стояли что-то около месяца, занимались обслуживанием техники, словом, "куда-то готовились". Вышли мы на учения, имея в машинах полный боекомплект. Механики-водители в наряд не ходили, мы с моим коллегой механиком-водителем соседнего плавуна, Васей Мишкиным спали не в палатке, где спала рота, а прямо в своих бронетранспортерах.

20 августа наш ротный - капитан Ильин, зачитал приказ о вхождении в Чехословакию. Операция была назначена на двадцать один час. Предупредил нас о режиме радиомолчания. За командира БТР у меня был старший лейтенант Остапенко, из только что введенных в армии политруков. Нам с ним было приказано расставить регулировщиков до границы с Чехословакией. В 16-00 я выехал от места дислокации полка до границы с Чехословакией, с регулировщиками на броне, которых расставили по пути следования полка, а затем ждали подход основной колонны, не доезжая до границы с ЧССР два километра, дождавшись колонны, мы должны оыли занять в ней место за третьей машиной, это был танк командира полка, подполковника Шашкова. К нам в полк его назначили вместо Героя Советского Союза полковника Клюева. Клюев начал свою армейскую карьеру в Великую Отечественную войну механиком-водителем, прошел всю войну и прекрасно знал жизнь простого солдата. Характерная деталь: перед раздачей пищи дежурный офицер проверял качество пищи, отобедав в солдатской столовой. Естественно дежурному подавали на пробу, что получше, и кушал он отдельно. Клюев поступал по-другому. Заходил в солдатскую столовую сам, садился за любой солдатский стол, провожал одного из солдат на кухню, чтобы его накормили там вместо него, а сам обедал с солдатами за общим столом из общей раздачи. Поэтому кормили нас вкусно и сытно, повара боялись гнева полковника, жалоб на качество и количество пищи в полку не было.

... Когда уже стало темнеть, послышался гул танков и вдалеке показались огоньки фар. Прогрев двигатель, я пристроился за третьей машиной колонны, и мы покатили в сторону границы, которую пересекли уже в темноте. Помню, слева стояло двухэтажное здание без света, справа в кювете валялся сбитый пограничный полосатый шлагбаум. Дальше путь шел по лесу и мало что было видно. Поздней ночью первым чешским городом на нашем пути оказался город Либерец. Я шел за танком командира полка. Механиком там был Николай, фамилию его не помню. Где-то ближе к центру города был небольшой подъем по улице, и я, чуть отстав на повороте, потерял из виду передний танк. Прибавив обороты, чтобы не потеряться, я из улочки выскочил на квадратную, чисто европейскую площадь вымощенную брусчаткой с красивой клумбой посередине, и передо мной предстала страшноватая картина. Вождение мы проходили на Свентошувском полигоне, где кроме песка и сосен ничего не было. На песчаных трассах танк очень хорошо управляем. Брусчатка и асфальт совсем другое дело. Управлять им, особенно не имея навыка такого вождения, трудновато. Я смотрел, как танк командира полка буквально вальсировал по площади. Механик Николай видимо растерялся, нервно газовал, отчего танк еще больше терял управление...

... Дальнейшее движение колонны проходило также ночью, хорошо помню освещенные европейские дороги, по которым ехать было одно удовольствие. Расчетная скорость БТР - 45 км/ч, однако как всякая машина танк имел запас оборотов двигателя, и я, сняв пломбу с топливного насоса, внес свои коррективы в мощность и оборотистость двигателя. Теперь мой плавун развивал не 45, а все 60 км/ч.

Утром, когда рассвело, колонна еще сохраняла свою стройность и количество. Однако в колонне, в пределах видимости, почему-то напрочь отсутствовали автозаправщики. Я попросил Остапенко искать заправщик, так как топливо в основных баках уже подходило к концу, и нужно было останавливаться, чтобы перекачать его из запасных баков. Терять же колонну в чужой стране, да еще неизвестно как нас встретившей, было страшновато. И из оружия у нас на двоих был только пистолет и автомат с четырьмя рожками. Но когда БТР стал уже совсем плохо управляться, и стрелка топливомера болталась в районе нуля, я решил остановиться для дозаправки, а также подрегулировать ходовую... Естественно от колонны мы отстали. Поскольку режим радиомолчания соблюдался, в эфир мы не выходили, и неслись по карте наугад... Догнали мы уже чужую колонну, это был автобат. "Автобатовцы" были несказанно рады нам. Перед нами был какой-то чешский городок. Автобат сунулся в этот город, но колонну там обстреляли и они, вернувшись назад, теперь ждали хоть какую-то бронетехнику. Мы тоже не стали рисковать и вместе с ними ожидали подхода любой танковой колонны. И спустя время подошедшая танковая колонна провела нас через город. Но дальше они двигались по своему маршруту, а мы со старлеем снова оказались одни на дороге и тщетно искали свой полк...Мы были в горах. Дорога была прямая, и я развил приличную скорость. Крутой поворот направо я заметил слишком поздно. Потянул на себя правый рычаг, но БТР продолжал нестись прямо. Правая гусеница скользила по асфальту, как лыжа на снегу. Видя, что в поворот я уже не вписываюсь, и если я буду тормозить одной гусеницей, то при выезде на грунт, опрокинусь в кювет. Я бросил рычаги, рассчитывая затормозить, проскочив его. Когда я пролетал кювет, вдруг услышал истошный крик Остапенко, который заглушил рёв двигателя и был хорошо слышен даже через застегнутый шлемофон. Это было ни ругательство, ни крик "стой", а просто "А-а-а-а-а... !". Спокойно подумав про себя "че орать-то?", я потянул рычаги на себя, пытаясь остановить БТР. Машина, проскочив кювет и какой-то взгорок, остановилась, наклонившись носом вниз. И тут я только увидел далеко внизу маленькие домики чешской деревеньки. Остапенко увидел их гораздо раньше, он стоял на башне, и ему раньше стало понятно, куда мы собираемся лететь. БТР остановился, наклонившись вниз носом. Я как-то спокойно подумал, отпущу рычаги, машина покатится вниз, и нас долго будут "собирать по запчастям", нужно выезжать назад, иначе БТР мне не остановить. А для того, чтобы включить заднюю передачу, нужно отпустить правую руку Все делалось как-то спокойно, может это нас со старлеем и спасло. Кстати, он не спрыгнул с машины, хотя возможность такая у него была. Исхитрившись, я поставил рычаги на защелки, для верности зажал рычаги ногами и, тихонько освободив правую руку, включил заднюю передачу. Чтобы двигатель не заглох, дал побольше оборотов и спокойно отпуская рычаги, выехал назад на дорогу. Как оказалось потом, этот крутой поворот был входом в серпантин с этой горы. После, съезжая по этому серпантину, я так прижимался к высокой стороне и держал одну гусеницу на грунте, что свалил все столбы, которые стояли на пути. Когда мы спустились в деревеньку, до меня видимо дошло, где мы со старлеем висели, меня прошиб пот, и я не мог дальше вести машину. Остановившись, я вылез из танка, сел на обочину и молча сидел там минут десять. Остапенко также молча сидел и ждал меня на башне... Дальше мы двигались по гористой местности, дорога шла по каким-то ущельям и рация никак не могла поймать ни одну из радиостанций. Решив подняться на гору и попробовать оттуда связаться с нашей колонной, мы стали подниматься по узкой просеке, среди сосен на вершину горы. Впереди сосны расступились, и мне из люка было видно, что они кронами образуют поляну. Остапенко сверху было видно гораздо дальше, и он вдруг начал кричать мне по внутренней связи "Разворачивайся! Назад!". Я не понял причину такой спешки и, подумав выехать на поляну и там развернуться, продолжал подъем. Только выскочив на поляну, я понял, почему он так истошно требовал скорее развернуться. На поляне стояли в один ряд чешские танки, дулами в нашу сторону. Их было около роты. Командиры экипажей стояли полукругом, метрах в пяти, впереди танков. Они смотрели на нас, но никто не двинулся к своим танкам, видимо ждали команды. Я резко крутанулся на одной гусенице на 180 градусов и полетел вниз. Про себя отметил, экипажи стояли спокойно. Пока будет команда, пока они займут свои места, заведут двигатели, мы успеем удрать на приличное расстояние, тем более, что наш плавун легче, маневренней и быстроходней... Позже, осматривая свою машину, я увидел следы пулеметной очереди на броне сзади. Не скажу уверенно, что это они нас обстреляли, или это было еще где-то в другом месте. Но одного выстрела танковой пушки хватило бы прошить нашу тонкую броню насквозь, через все борта. Пока я занимался гонками по просекам, Остапенко все же связался с нашими, и утром следующего дня мы догнали свою колонну. Я не спал почти трое суток... Помню, шел по броне в обнимку с матрацем, споткнулся обо что-то, упал и уснул, не долетев до крышки моторного отсека. Проснувшись, я обнаружил рядом с собой котелок с едой, подкрепился и уже в колонне мы продолжили путь... К вечеру остановились на опушке небольшого леса, проехав небольшой городок Прахатице. Нам сказали, что здесь мы надолго, и мы стали обустраиваться - экипажи ставили себе палатки, штаб развернул связь... Через пару дней меня и снайпера из стрелковой роты Мущинского вызвал ротный - капитан Ильин, и поставил перед нами боевую задачу. В г. Прахатице, под которым мы стояли, находился чешский танковый полк (со стоявшими у него на вооружении танками Т-34), этот полк взбунтовался и готовился выступать против нас... На случай выдвижения полка ЧНА против нас, нам с Мущинским нужно было на большой скорости преодолеть расстояние до КПП, пробить ворота, проскочить за казарму с тыла и вести огонь из танкового пулемета по окнам и дверям, не давая экипажам выскочить из казармы и прорваться к танкам. Дальше нас должны были поддержать средние, менее маневренные наши танки. Огонь по казарме должен вестись непрерывно, и если Мущинский будет убит или ранен, огонь должен будешь вести ты, показал на меня ротный. Нам было приказано освободить БТР от всего, что может гореть: сняли запасные топливные баки, вытащили всё, что было лишнее внутри, оставив только сиденье водителя, сдали личные документы ротному... Но в конечном итоге, с учетом переговоров наших командиров, к общему счастью нас и чехов, действия по спланированному прорыву и захвату не потребовались...

В палатках мы жили до ноября, а затем вернулись в Польшу, на место постоянной дислокации...

Из воспоминаний Ожеред Александра Николаевича, проживает в Азовском районе РО (водитель в\ч пп 31695 8-го ТП 20-й ТД):

... "20 августа мы были направлены в ЧССР для защиты социалистических завоеваний. Когда ночью пересекли границу, пограничников не было. Ехали долго, особенно тяжело было в горах, машины были тяжелые, груженные боеприпасами, и если ломались, то их быстро разгружали, а саму машину сбрасывали в пропасть. Кроме того, чехословацкие провокаторы на большегрузных машинах "ТАТРА" по пути продвижения нашей колонны сбрасывали большие камни и булыжники, которые летели с огромной скоростью и нередко попадали в цель, сбивая наши машины. Моя машина шла впереди и была здорово разбита, стекла выбиты...

Ожеред А.К, Чехословакия, 1968 год

Ночью подъехали к большому городу Ческе-Будеевице, остановились на поляне возле дороги. Проезжающие на большой скорости легковые автомобили обстреляли нашу колонну...

Днем услышали какой-то шум, потом увидели, что на нас бежит большая группа женщин и подростков. Командование приняло решение остановить эту группу, выставив оцепление в три яруса. Я стоял в третьем ряду, возле своей машины. Толпа быстро добежала до первого кольца и смяла его, было смято и второе... Поступила команда зарядить автоматы, солдаты прижались друг к другу, но никто не стрелял, видя женщин и детей... Неподалеку находился наш военный вертолет, он поднялся и подлетел к нашей колонне. Потоки воздуха закрутили женщинам платья, поднялся страшный вой и плач, женщины и дети сбились в кучу и мы их мирно и потихоньку оттеснили от колонны, а к вечеру переехали подальше от дороги...

... Не помню, в каком городе, в мою машину была брошена граната Ф-1, я обмер, а она ударила спереди по капоту, но не взорвалась, а отлетела. Хлопцы из машины через брезент выставили пулеметы и автоматы и куда-то стреляли, а затем мы быстро уехали. Так у меня на переднем капоте осталась метка от гранаты... Обстреливали нашу колонну неоднократно, были и сгоревшие машины и улетевшие в пропасть...

К концу ноября вернулись в Польшу, когда приехали в полк, командир части, гвардии полковник Шашков написал нам в военных билетах: "Участвовал в защите социалистических завоеваний в ЧССР, август-ноябрь 1968 год". Начальником штаба у нас был гвардии подполковник Мусин, командир автороты - капитан Орлов, командир регулировочного взвода - лейтенант Петров..."

Бондаренко Владимир Иванович, проживает в Заветинском районе РО (ст. сержант, СГВ, в\ч пп 51109):

"... После окончания школы младших командиров в польском городе Яворе, меня направили в город Легница, в штаб Северной Группы Войск, командиром отделения автомобильной роты.

При прохождении службы в городе Легница, нас направили на учения в Чехословакию под условным наименованием "Шумава". По прибытию на территорию Чехословацкой Социалистической Республики нас встречали очень дружелюбно. Нам дарили цветы, фрукты и хлеб. Штаб наш расположился в городе Миловице. После окончания учений мы возвращались в Польшу. И уже было видно, что отношение к нашим солдатам сильно изменилось в худшую сторону.

Прибыв в Польшу, мы стали готовить машины на консервацию...

Бондаренко В.И. в дни своей службы

20 августа 1968 года после обеда раздался сигнал тревоги. Получив своё оружие в оружейных комнатах, мы направились к своим машинам, чтобы выехать на общее построение. Через некоторое время прибыли машины из штаба и стали во главе колонны. Нам выдали патроны, гранаты и сообщили, что мы направляемся в Чехословакию. По всему маршруту следования нашей колонны стояли регулировщики, что позволило нам быстро прибыть до границы Чехословакии.

В полночь мы пересекли границу. Через каждые пять машин в колонну входил танк для нашего сопровождения. При движении наших колонн по территории Чехословакии местное население устраивало преграды из горящих автомобильных скатов. Наши пехотинцы освобождали дорогу. Солдаты находились в едком дыму и все были покрыты сажей. Также на дороге были устроены завалы из деревьев и даже были выставлены живые щиты (в основном, из детей и женщин). Всё это сильно затрудняло движение наших колонн. Вдоль дороги находились плакаты с антисоветскими лозунгами. Советских солдат называли оккупантами. Дорожные указатели были развёрнуты в обратную сторону с указанием точного расстояния до Москвы..."

Бондаренко В.И. за отличное выполнение боевых задач при выполнении интернационального долга получил благодарность от имени Министра обороны СССР, о чем свидетельствует запись в его воинском билете

Из воспоминаний Кодинцева Николая Ивановича, проживает ст. Кущевская Краснодарского края (в 1968, ефрейтор 237-й отдельный медсанбат (в\ч 02876) танковой дивизии ПрикВО, водитель санитарной автомашины, в ЧССР пп 58294, ЦГВ):

"... В августе 1968 года на территории Западной Украины в Прикарпатском военном округе проходили командно-штабные учения, в которых принимала участие наша танковая дивизия и отдельный медсанбат. Проходил я службу по воинской специальности водителя санитарной автомашины.

Когда мы находились в районе г. Ужгорода, прибежал наш радист и сказал, что неожиданно поступила команда о свертывании учений. И действительно, в течение часа такая команда поступила, необходимо было вернуться в пункты постоянной дислокации и начать готовить технику и людей для долговременного марша. Никто еще не знал, куда и когда придется выдвигаться. В ходе подготовки грузилось медоборудование, палатки, снаряжение и хоз. инвентарь. Готовился и автотранспорт. Командир нашего отдельного батальона подполковник мед. службы Ткачев по несколько раз выезжал на совещания и инструктажи в штаб дивизии. Личный состав батальона, как и в полках, был в постоянном движении. Танкисты готовили свою бронетехнику, артиллеристы тоже.

В эти дни к нам в часть прибыли три девушки: две родные сестры - медицинские сестрички и одна - военврач из г. Батайска, Ростовской области, мобилизованные военкоматом (одна из медсестер на фото вместе с Кодинцевым Н.).

У нас служил связистом Борис Гаврилюк из Западной Украины, который рассказал, что в последние дни неизвестными вскрываются колодцы с правительственной связью, и по всей вероятности, с единственной целью подслушивания телефонных разговоров. Мы посоветовали, чтобы он доложил командиру и нашему "особисту", чтобы выставили посты для охраны.

20 августа начали выстраивать нашу колонну. Офицеры и сверхсрочнослужащие по картам изучали маршруты будущего продвижения. Были получены боеприпасы и объявлен боевой приказ на выдвижение.

На следующий день, по команде наша колонна двинулась к границе с Чехословакией. Впереди шло несколько танков, и несколько замыкали колонну санитарных машин. После перехода границы, в первом же населенном пункте на территории ЧССР дорогу перегородили длинномеры - "фуры". Когда колонна остановилась, два танка развернув башни с орудиями в противоположном направлении, сдвинули заблокированные автомашины и наша колонна пошла вперед. В дальнейшем мы обходили населенные пункты. И все же, в одном из них нас как будто бы поджидала толпа людей - местных жителей. Они вели себя крайне агрессивно. Я обратил внимание, что особенно активно в негативном плане вели себя отдельные молодые люди, которые размахивали руками, что-то кричали. Другие начали бросать камни и металлические куски труб. Кто-то из толпы бросил горящую бутылку, и тент автомашины загорелся. С другой стороны начали также бросать факелы по автомашинам. Мы остановились на какое-то время и стали тушить огонь, при этом, не подпуская вплотную людей из толпы. Прозвучало несколько выстрелов, но кто стрелял было неизвестно. С непривычки, в первое время была какая-то растерянность, но наши командиры, которые воевали во время Великой Отечественной войны и в Венгрии в 1956 году, четко отдавали команды и распоряжения.

Через несколько часов наша колонна остановилась на опушке леса, и мы начали окапываться, устанавливать палатки, заносить медоборудование, выстраивать автомашины. На следующий день к нам в полевой госпиталь машиной доставили солдата с телесными повреждениями. Впоследствии оказалось, что это мой земляк из Кущевской.

Недалеко от нашего временного расположения был населенный пункт, где было несколько водяных колонок и водонапорная башня, которую нам пришлось охранять, и мне тоже. В один из дней к нам подошла женщина, сказала, что она русская, родом из Воронежа, в свое время вышла замуж за чеха. Плача, она рассказала, что ночью несколько раз к ним домой приходили какие-то люди, искали ее, чтобы устроить расправу. Мы ее отправили в комендатуру...

К нам в медсанбат привозили на автомашинах солдат с травмами и пулевыми ранениями, некоторые уже с оказанной первой медпомощью. У некоторых ребят были перебинтованы руки, головы, у одного - забинтованы глаза. Доставляли к нам раненых и вертолетами из других мест. Затем ими в палатках занимались военврачи. В некоторых случаях, я, по распоряжению командира, отвозил раненых с сопровождающим в стационарный госпиталь недалеко от Праги, на базе ЧНА. Однажды отвозил подполковника и майора с другой части, они лежали на носилках в машине. Их сопровождал военврач с нашего батальона, к сожалению, не помню фамилию...

Иногда ночью, особенно в первое время, с другой стороны леса были попытки обстреливать наш палаточный городок. И тогда, для отражения таких нападений, подключалось другое подразделение с нашей дивизии.

Спустя несколько месяцев, когда в ноябре стали выводить из ЧССР основные войска, нашу часть оставили до особого распоряжения, уже в составе Центральной Группы войск. И таким образом, мы расположились на новых "зимних квартирах" в г. Брунталь. Наверное, так было суждено, но "дембель" мы дождались летом в 1969 году в Чехословакии, хотя призывались весной 1966 года.

Наш командир дивизии уехал на замену в Союз с повышением на должность 1-го заместителя Бакинского военного округа.

Прошло много лет, но до сегодняшнего дня я горд тем, что мы добросовестно выполнили свой интернациональный долг и были верны присяге".

Возложение венков на могилы советских солдат, погибших в 1945 году, ЧССР, г. Брунталь, ноябрь 1968 года

В центре: командир части Ткачев, справа от него ком-р взвода старшина Петров П. Во втором ряду 4-й справа налево Кодинцев Н.И.

Командир вч пп 58294 Ткачев объявляет Приказ №242 Министра обороны Гречко от 17.09.68, ЧССР г. Брунталь, ноябрь 1968 г.

Начальник политотдела дивизии вручает комсомольский билет Кодинцеву Н.И.

Рассказывает Тимошенко Юрий Михайлович, проживает в Неклиновском районе РО (СГВ, автомобильный батальон, в\ч пп 41196):

На фото слева - Тимошенко Ю.М. 1968 год

"... 20 августа наш автомобильный батальон был поднят по тревоге. Я со своим отделением прибыл в г. Легница, где находился штаб Северной Группы Войск. Наши автомобили были загружены, затентованы, и что в них находилось, нам было неизвестно. В тревожном состоянии мы находились до 20-00 часов. Затем поступила команда по машинам, и мы стали двигаться сформированной колонной. Спустя время колонна остановилась, все собрались в ее голове, куда подъехал армейский ГАЗ-69, из которого вышел генерал и зачитал боевой приказ, что мы пересекаем границу Чехословакии и вступаем на ее территорию. Предупредил, чтобы были очень внимательны, не поддавались на провокации со стороны населения и были начеку. Ровно в 24-00 с 20 на 21 августа мы пересекли границу Чехословакии и двинулись в сторону Праги.

Проезжая по территории Чехии, а особенно по населенным пунктам, колонну встречало враждебно настроенное население, которое мешало продвижению колонны, пытаясь залезть на автомобили, так как движение было очень замедленно. Выкрикивали антисоветские лозунги. На стенах домов надписи: "Фашисты! Убирайтесь домой!". Пытались бросать факелы. Нервы на тот момент были натянуты до предела. Автомат на коленях, патрон в патроннике. И так двигались примерно 12 часов, пока колонна не остановилась и была рассредоточена. Это было в Миловице под Прагой, где был временно размещен оперативный штаб. Жили мы в палатках, питались от полевой кухни...

Примерно через две недели, пришлось ехать самостоятельно одной машиной с сопровождающим офицером обратно в Польшу за грузом. Помимо табельного автомата мне был выдан ПМ, на всякий непредвиденный случай, который к счастью не произошел. И так я два раза в неделю ездил в Польшу, перевозил грузы. Однажды, проезжая в горах, услышали автоматную стрельбу. Пришлось остановиться и залечь. Вскоре стрельба закончилась, выждав еще немного, двинулись вперед, соблюдая все меры предосторожности...".

Вспоминает Жигаренко Николай Иванович, проживает в г. Ростове-на-Дону (рядовой, ГСВГ, 264-й МСП, стрелок-гранатометчик, пп 58973):

"В мае 1968 года наш полк вывели из постоянного места дислокации. С тех пор в течение всего летнего периода мы находились на учениях, иногда проходило перемещение батальонов полка в другие местности. В основном, солдатская служба проходила в лесах, шли интенсивные тренировки личного состава, отработка нормативов, политзанятия, в ходе которых нам доводили состояние международной обстановки. На местных полигонах отрабатывалось метание ручных гранат, в ночное время велись стрельбы с помощью фосфорных насадок.

Жигаренко Николай Иванович, в дни службы

20 августа, примерно в 22 часа поступила команда на построение, было уже темно. Командир части вместе с начальником штаба и замполитом зачитали боевой приказ о пересечении государственной границы с ЧССР и выполнении боевых задач. Было доведено требование о беспрекословном выполнении приказов и распоряжений командиров всех уровней. Мы все были предупреждены о том, что невыполнение указанных требований будет рассматриваться по законам военного времени.

Каждому выдали боеприпасы, автоматные патроны и ручные гранаты. Также нас предупредили о временном запрете на переписку.

... 'Крайние' политзанятия в лесу 20 августа 1968 года

... А впоследствии улыбались уже редко...

... Выражение 'зеленка' бытовала в солдатских кругах уже тогда... В лесной местности Судетской области ЧССР во время планирования боевой операции. Первым стоит лейтенант Максименко

Вместе с остальными войсками мы со стороны ГДР перешли границу и вошли в Чехословакию. Местом временной дислокации был указан населенный пункт Стрышибро Судетской области, и была поставлена задача разоружить отдельный батальон связи ЧНА.

Командовал разведгруппой командир 1-го взвода ст. лейтенант Максименко. При выполнении поставленной задачи между командованием батальона и руководством батальона ЧНА произошел конфликт, но спустя 2 часа задача была выполнена и штатным оружием, находившимся на вооружении чешского батальона, уже никто не мог распорядиться.

По пути продвижения в лесной и горной местности с целью воспрепятствования нашим группам, экстремисты устраивали завалы. При этом спиливали деревья, которыми перегораживали дороги и минировали их. Благодаря инженерной разведке наших саперов в ряде случаев была обнаружена и обезврежена взрывчатка.

В течение последующего времени подразделения нашего полка также перемещались и пребывали в лесной местности с выполнением отдельных боевых задач.

В начале ноября 1968 года поступила команда нам сниматься и выдвигаться в направлении ГДР. Когда пересекли границу мы, сами того не ожидая, в немецких населенных пунктах и городах увидели большое количество людей, в том числе и детей. Жители нас радостно встречали, приветствовали жестами и цветами..."

Возвращение из Чехословакии на постоянное место дислокации в ГСВГ. Ноябрь 1968 года. Радушные приветствия населения ГДР. На плакате - 'Мы передаем наш боевой привет трудящимся ГДР'

Из воспоминаний Садкова Николая Григорьевича, житель Цимлянского района Ростовской области (ГСВГ, мл. сержант, командир взвода 40-го гв. 5-ти орденоносного ТП 11-й гв. ТД, 1 гв.ТА):

23 августа 1968 года г. Прага, ЧССР 2-й танковый взвод. Крайний слева командир танкового взвода Садков Н.Г.

23 августа 1968 года г. Прага, 40 гв. танковый полк пп 93266. Механик-водитель танка Бабушкин В. (уроженец г. Кургана)

... "Сначала шли через Рудные горы, где потеряли много техники, особенно колесных машин, которые улетали в пропасть...Ночью, перейдя горы, влетели в г. Терезин... танки шли юзом, не управлялись на асфальте... Пройдя город, вышли на рокадную дорогу, на Прагу. Нам сказали, что на Прагу высадят десант ВДВ, который должен будет продержаться один час, пока мы подойдем. Мы опередили свое расчетное время и подошли к Праге, когда выбросили один батальон ВДВ, а остальная дивизия приземлилась на Пражском аэродроме. Время было где-то 3.30 утра. Десантники выбегали на дорогу, останавливали автобусы, машины, которые выезжали в это время из Праги, высаживали пассажиров и водителей, разворачивали транспорт и ехали в Прагу. Так что мы входили в город вместе с десантом. Впереди нас ехала БМД десанта и вдруг она начала стрелять с пулемета по крыше здания. Мы развернули пушки, как предписывал устав "бой в городе" и начали стрелять с пулеметов по чердакам и верхним этажам зданий. Как оказалось, там сидел пулеметчик. Дальше движение продолжили уже с закрытыми люками, "по-боевому".

Переправившись по мосту через реку Влтава, вышли на исходную. Наш батальон по плану блокировал бригаду ЧНА, которая несла охрану Пражского Кремля, с дальнейшим ее разоружением. Мой взвод блокировал тыльную сторону бригады, рота блокировала центральный вход. Моя задача состояла в том, чтобы никто не убежал, когда начнут разоружать. Когда чешские солдаты начали перелазить через бетонный забор, достаточно было одной пулеметной очереди в забор и больше попыток не было. Простояли так весь день...

На следующий день утром, часов в девять, вся Прага начала гудеть (заводы, пароходы, поезда, машины), это оказалось, был призыв к восстанию. А где-то часов в 13-14 началась сильная стрельба. Толпы людей, в основном молодежь, носили тряпки, вымазанные чем-то красным, выкрикивая, что это кровь их братьев... Через прицел наблюдал, как на площади парень и девушка сами себя подожгли в знак протеста. . .Если чехи проходили мимо нас, то плевали в нашу сторону, бросали бутылки с зажигательной смесью и краской и пр... Вечером к нам в батальон привезли раненного корреспондента газеты "Известия"... Стрельба продолжалась и всю ночь. На следующий день чехи вывесили лозунг "Ни глотка воды русским". Начались проблемы с водой, нас предупредили, что воду могут отравить... С утра 23 августа ротный по рации передал, что в мою сторону движется демонстрация, и чтоб я ее не пропустил по улице к Кремлю. Я перегородил дорогу танком, и когда подошли, дал очередь из пулемета над головами, толпа повернула назад и ушла. До 25 августа мы патрулировали по набережной реки Влтава, а утром 25 числа мой взвод получил команду охранять парадный вход Кремля и никого не пропускать на Вацлавскую площадь (кроме послов Японии, Швейцарии, на машинах). А 26 августа мне придали отделение пехоты с дивизии им. Дзержинского из Москвы, и мы совместно с ними до 29 августа охраняли Кремль и Вацлавскую площадь перед ним, не пропускали сюда демонстрантов... 29 августа наш полк вывели из Праги, совершили марш порядка 70-ти километров под г. Бенишов, где стоял чешский мотострелковый полк, мы его блокировали и потом разоружили. Стояли мы там до 5 ноября, а затем прибыли эшелоном на постоянное место дислокации в Германию..."

Воспоминания Лаврова Александра Алексеевича, проживает в г.Сальске РО (в 1968 году сержант 7-й гв. ВДД, в\ч 63295, в\ч 02207):

"... Служба началась в Каунасской учебной дивизии. После окончания курсов в звании младшего сержанта в мае 1968 года попал в Каунасскую ВДД, в артполк, в\ч 02207, где принял отделение радиационно-химической разведки. Отделение состояло из 4-х человек: я, командир отделения; старший разведчик - ефрейтор Ар-цимок из г. Львова; разведчик Мытько Н.Л., из г. Бендеры; и разведчик-водитель Парамонов Алексей из г. Лиски, Воронежской области.

По тревоге полк мы покидали за 5 минут и вели его в район сосредоточения по проложенному маршруту по карте. За месяц до Чехословацких событий полк был поднят по тревоге, а базировался он недалеко от польской границы, в г. Калва-рия, и был переброшен под г. Паневегинс, где был аэродром, построенный еще при немцах. Туда были переброшены и военно-транспортные самолеты АН-12. Жили в палатках, усиленно готовились к учениям с вооруженными силами Варшавского Договора. Артиллеристы занимались своим делом, связисты, топографы и другие службы - своим. Я со своим отделением занимался хождением по азимуту в дневное и ночное время, осваивали ориентацию на местности, занимались боевой и физподготовкой, приемами самбо и т.д...

20 августа примерно после обеда в штаб были вызваны командиры подразделений для получения боеприпасов для своих подчиненных. Я получил на каждого по 450 патронов, по две гранаты Ф-1 и одну на отделение противотанковую гранату. Всем без построения стало понятно, какие это будут "учения". В час ночи я был поднят и через 10 минут со своим отделением был уже на аэродроме. Полк подняли через 40 минут. Взлетали 3 самолета с разведчиками, была поставлена боевая задача - захватить гражданский аэропорт, очистить взлетно-посадочные полосы от гражданских самолетов, включить освещение на всех взлетных полосах, обеспечить посадку самолетов с боевой техникой и живой силой. Помню инструктаж командующего военно-транспортной авиацией генерал-полковника перед вылетом: "Сынки, летим на учения, но чтобы не получилось так, как в 1956 году в Венгрии. На один выстрел по вам патронов не жалейте, кончатся, мы вам еще подкинем. Но и сами первыми огонь не открывайте". В иллюминатор были видны наши самолеты-истребители, как мы поняли для нашего прикрытия. После пересечения польско-чешской границы, самолет пошел на малой высоте, примерно 100 метров от земли, были видны колонны наших танков, автомобили с пушками, вся эта сила спешила в Прагу.

Самолеты приземлялись и тут же улетали, десант спрыгивал, не дожидаясь полной остановки. Мы без единого выстрела врасплох захватили аэропорт, выполнили боевую задачу, а через полчаса, когда прибыли другие самолеты с десантом и военной техникой (основные силы), мы устремились в Прагу. Нам была поставлена задача - занять Военно-политическую Академию. При ней была рота охраны, хорошо вооруженная и представляющая большую опасность. Был выходной день и благодаря разнице во времени, в 2 часа ночи они все спали, кроме дежурных на КП и дневального. Дежурные на КП сидели пили пиво, и свободно открыли ворота, тут же были разоружены, с их помощью отыскали казарму, дневальный сопротивление не оказал, и мы завладели оружейными комнатами, там было много автоматов, пулеметов, гранатометов. Выставили часовых вокруг забора Академии и возле оружейных комнат. На территории Академии расположился наш штаб. Часов до 9-ти утра в городе было спокойно, наши танки и артиллерия взяли под контроль перекрестки, мосты через реку Влтава. В 9 часов утра я со своим отделением заступил в оцепление вдоль забора, который отделял двор Академии от широкой улицы. Появились первые демонстранты на автомобилях, мотоциклах, они орали, плевались в лицо, показывали голые задницы, в ход пошли бутылки с зажигательной смесью, которые бросали по нашим танкам и автомобилям. В разных концах города началась перестрелка, особое сопротивление оказало МВД Чехословакии. Напротив меня на улице стоял наш ЗИЛ-157 с пушкой на прицепной тяге. Что-то у них сломалось, и солдаты вели ремонт под автомобилем. В это время по улице пошла демонстрация порядка 2000 человек, крики, свист, беспорядочная стрельба в нашу сторону. Взвод связи, топографы открыли огонь поверх голов. Демонстрация дрогнула, начала разбегаться, стреляя по ходу. Мое отделение не стреляло, мы залегли за бетонными столбами забора и оказались между двух огней. В это время с противоположной стороны улицы пробегали три парня и две девушки, двое из них стреляли из пистолетов по нашим солдатам под машину. Пришлось по ним дать автоматную очередь. Жаль, ведь эти ребята были обманутые гражданские люди. К вечеру в нашем полку было ранено несколько солдат и один офицер, еще один офицер погиб... В последующие дни мы вели патрулирование по улицам в ночное время, этим пользовались чехи и стреляли из-за угла. Обезвреживали множество нелегальных радиостанций, которые вещали о саботаже, об оказании сопротивления и прочее. Мне пришлось обезвреживать такую радиостанцию во Дворце спорта. Она находилась под Дворцом, в подвальном помещении. Вся сложность в том, что не было света (свет, вода, канализация - все было отключено). Когда нас трое зашли в подвал, а он был разделен множеством перегородок, а посреди - узкий проход, за одной из перегородок светился огонек, слышалась негромкая речь. На требование выйти в ответ полетела в нашу сторону граната, к счастью никто не пострадал, успели укрыться за бетонной перегородкой. После взрыва им удалось в темноте скрыться. Мы нашли включенную радиостанцию, три ящика пистолетов и два ящика патронов к ним. За что получили от командования благодарность. Были и еще случаи, но все не опишешь...

Спали на полу в Академии, на мешках с кронами в банке. Через неделю полк был выведен из Праги в аэропорт Рузине, куда были привезены и расставлены палатки. Один из танковых корпусов не подчинился чешскому командованию и ушел в Татры, в случае его нападения наш полк должен был его задержать... Рядом с нами стоял полк болгар. Эти ребята тоже понесли потери. В одну из ночей с поста пропали два солдата, один наш и один болгарин. В их поисках мне пришлось проехать, да и не только мне, почти всю Чехословакию. Болгарина нашли под Карловыми Варами убитого в лесу, а нашего так и не нашли...

21 октября с приходом первого эшелона из Союза (начала формироваться Центральная группа войск), нас вывели из ЧССР к постоянному месту дислокации, где я продолжил службу..."

Командир 7-й гв. воздушно-десантной дивизии, генерал-лейтенант воздушно-десантных войск, Горелов Л.Н.

В дополнение к воспоминаниям А.А. Лаврова, касающихся потерь военнослужащих Болгарской Народной Армии, приводим отрывок интервью бывшего командира 7-й гв. ВДД, генерала ВДВ Льва Николаевича Горелова каналу ОРТ в лице А. Шейнина:

"... ВОПРОС: Ещё, я слышал, что участвовали какие-то подразделения из других соц-стран. Кто в этом участвовал?

ГОРЕЛОВ: ... Ко мне на усиление прилетел полк болгарской армии, он был в моем подчинении. Я ему поставил задачу оборонять аэродром, сама дивизия же ушла в Прагу, он у меня как бы во втором эшелоне. А немцы хотели войти с севера. Вот одни данные - вошли, другие - не вошли.

ВОПРОС: Вы просто говорили, что у этих болгар был какой-то инцидент?

ГОРЕЛОВ: Был, ночью перерезали человек восемь, отделение, головы отрезали им и оставили прямо там..."

8 апреля 1968 года командующий Воздушно-десантными войсками Герой Советского Союза генерал армии В.Ф. Маргелов, получил директиву за подписью Министра обороны Маршала Советского Союза А. Гречко и начальника Генштаба Вооруженных Сил СССР Маршала Советского Союза М. Захарова. В документе говорилось: "Контрреволюционные силы Чехословакии при активной помощи США и ФРГ дезорганизовали государственный порядок в этой стране. Используя эти события, войска НАТО угрожают завоевать Чехословакию, свергнуть в ней народную власть и установить угодный им режим...

С получением сигнала "Буря" привести в полную боевую готовность в пунктах постоянной дислокации 7-ю и 103-ю гвардейские воздушно-десантные дивизии, вывести их в исходный район для подготовки к высадке в Чехословакии парашютным и посадочными способами...

Оказание помощи органам народной власти в подавлении сил контрреволюции, взятии под контроль важнейших государственных учреждений, радиостанций, телевидения, почты, телеграфа, аэродромов, а также важнейших узлов дорог. Не допустить проникновения контрреволюционных сил в район Праги...

Если войска Чехословацкой Народной армии с пониманием отнесутся к появлению советских войск, в этом случае необходимо организовать с ними взаимодействие и совместно выполнять поставленные задачи. В случае, если войска ЧНА будут враждебно относиться к десантникам и поддержат консервативные силы, тогда необходимо принимать меры к их локализации, а при невозможности этого разоружать...

Названным дивизиям надлежит быть готовым к взлету через 20 часов после получения сигнала "Буря"..."

Маргелов В.Ф. (крайний справа), встретившись с группой офицеров, приветствует командира полка 7-й гв. ВДВ подполковника Красного. Чехословакия, район Пражского аэропорта, 21 августа 1968 года

Маргелов спланировал применение воздушных десантов на территории ЧССР. А спустя время он напишет: "Крупных военных столкновений не произошло, но бои и перестрелки были..."

Прохождение торжественным маршем после объявления боевого приказа

Расположение Пражского аэропорта. Выдвижение на Прагу с боевой задачей блокировать Военно-политическую академию высшего командного состава, где рота охраны была разоружена. 21 августа 1968 года

В центре Праги, в первые дни проведения операции 'Дунай'

Практически повсеместно были надписи подобного характера

За высокое воинское мастерство и мужество при исполнении интернационального долга приказом Министра обороны СССР, как и многим другим военнослужащим, А. Лаврову объявлена благодарность

Рассказывает Соломинченко Петр Егорович, проживает в Миллеровском районе РО (ГСВГ, водитель в\ч пп 58961):

Соломинченко Петр Егорович

... "Часть наша относилась к 1-й Танковой армии, 11-й танковой дивизии, дислоцированной в г. Дрездене. На автомобиле ЗИЛ-157 я таскал 122 мм гаубицу... Подошло 20 августа... после ужина нас собрали на комсомольское собрание, и там замполит нам зачитал приказ, что сегодня будем в Чехословакии, но что будем там делать не сказал, отметил, что время покажет. Только одно сказал, что "на один любой выстрел отвечать десятью, хоть артиллерийскими".

Благодарственное письмо Соломинченко П.Е

Получили боеприпасы у старшин: по четыре рожка патронов, по четыре гранаты - две Ф-1 и две РГД. Заняли все свои места (в лесу, в 5-ти км от границы) и около 12-ти ночи прозвучала команда "заводи и вперед", начался марш-бросок техники и людей... Проезжали города Хомутов, Мосты, Красный Лес... На рассвете подошли к окраинам Праги... вошли в город и спустились на Вацлавскую площадь... Здесь народ на машинах, пешком, с флагами, с плакатами обступили и плюют в лицо, грозят кулаками, кричат: "Оккупанты, фашисты, уходите домой!", говорят, "мы сами разберемся, и мы хотим жить свободно от вас". И вот тогда чуть поодаль я услышал автоматные очереди... Машины, пока мы стояли все разрисовали свастикой... Стрельба слышалась по всему городу. Ночью вообще всё небо было услано трассерами...

К вечеру мы зашли во двор штаба противовоздушной обороны, блокировали его и стояли там шесть дней. С нами сотрудничали наши ребята, десантники из Ужгорода. Они впускали и выпускали офицеров из штаба, обыскивали их и машины, находили и отбирали у них оружие... Как-то подошел к нам наш офицер-десантник и говорит, что они никак не могут взять вышку, стреляют, и уже трех наших положили. Сейчас говорит, пойдем на штурм и их выкурим...

На шестой день мы собрались, весь полк выстроился в колонну и пошел в направление границы СССР. Там есть городок Бенишев, где располагалась чехословацкая танковая часть, так вот мы ее обложили пушками и блокировали, пока всё мало-мальски улеглось... Но пока двигались по территории Чехословакии, шли под те же плевки и кулаки. А вот когда выехали на территорию ГДР - совсем другое дело, нас встречали как победителей - цветами, подарками, объятьями..."

Из воспоминаний Соболева Николая Дмитриевича, проживает в г. Новошах-тинске РО (в 1968 году - командир отделения отдельного автомобильного батальона СГВ, в\ч пп 41196):

Соболев Н.Д.

На групповой фотографии Соболев Н.Д. во втором ряду первый справа

"... Командиром батальона в то время был подполковник Богданов, начальником штаба - майор Цаллагов, замполитом - майор Дорохов, все командиры были участниками Великой Отечественной войны. Командиром роты был капитан Черных В.Т. (знаю, что в настоящее время он генерал в отставке, живет в г. Львове).

... Мы пересекли границу в районе Больхоу и пошли на Прагу. Встреча с местными жителями хорошего не предвещала, они постоянно валили деревья на дорогу, либо перекрывали дорогу живым щитом... Прибыли мы с батальоном в Миловице, был там рядом аэродром, вот мы и охраняли его... как наступал вечер пулеметы палили трассирующими пулями постоянно... Однажды, когда мы остановились на дозаправку, прямо в нашу колонну кто-то бросил гранату Ф-1, от разрыва которой двое моих сослуживцев было ранено... Мы свой воинский долг выполнили достойно, хотя и насмотрелись и пережили много...

При выполнении интернационального долга со мной служили мои товарищи и земляки: Симкин Н., Лозинов В., Гвоздик М., они родом из Песчанокопского района, шахтинцы - Бурлин В., Твердохлебов Л., Занегин Н., Попов А., из Чертковского района - Мишура Н., Дудкин В., Писковец А., Коваленко. Из г. Волгодонска - Пугачев, Шевченко В., Гайворонский А. Некоторые уже ушли из этой жизни - Михаил Русанов, а это очень жаль...".

Локтев Григорий Васильевич, проживает в Миллеровском районе РО (сержант, СГВ, пп 31695, командир танка, зам.ком.взвода):

Локтев Григорий Васильевич

"... С середины мая 1968 года нас вывели из зимних квартир, боксов и колоннами мы подошли непосредственно к границе ЧССР (на стыке границ ЧССР - Польши - Германии, Сгожельский лес). Танковые роты были рассредоточены и замаскированы в пере лесках... В местах сосредоточения мы с личным составом проводили политзанятия, тактику и вождение по горной местности... Так было до нашего вступления в ЧССР 21 августа. Перед самым вступлением нам выдали сухой паек на четверо суток, снабдили боекомплектом и топливом. Была поставлена задача перед батальоном, ротой, взводом, перед каждым солдатом. Командирам танков дали устный маршрут движения, командирам взводов, рот - боевые карты. Наш батальон был в авангарде полка. Вытянулись в походные колонны, и подошли к границе ЧССР примерно в 23-23.30 ч. Перед самым пересечением границы нас напутствовал высший офицерский состав СГВ и МО: о правильности вступления в ЧССР, о возможности применять боевое оружие, в случае необходимости, о предельной сдержанности, гуманности по отношению к мирному населению, необходимости быть хорошим агитатором...

При пересечении границы около 24-00, пограничников ЧССР видно не было, шлагбаум был раздавлен гусеницами танков. Мы пошли по направлению Праги, обойдя ее южную окраину, двинулись по направлению к городу Табор, где находился оперативный штаб Центральной группы войск ЧССР или оперативный штаб Минобороны ЧССР... Жители г. Табор встретили нас стихийными митингами... движение было затруднено, в солдат бросали камни, доски, так, что некоторым солдатам и офицерам приходилось обращаться к санитарам. Кроме того, некоторые чешские граждане поворачивали в другую сторону указатели направления движения. Всё это сдерживало скорость продвижения войск. Нам помогали двигаться солдаты-регулировщики с нашего полка. В их числе были земляки из Белой Калит-вы братья-близнецы Васильчековы. Был случай, один из братьев, отстояв регулировщиком и пропустив колонну наших войск, должен был быть подобран патрулем, но что-то помешало, и его не сменили вовремя, несколько суток он не уходил с поста, его посчитали уже без вести пропавшим. Следующей шла колонна полковника Кужелева, а эти братья Васильчиковы служили во взводе управления полка и хорошо знали в лицо этого полковника, и он их знал, благодаря этому его доставили в расположение нашего полка целым и невредимым.

... С нами вместе вошли немцы и поляки. У немцев впереди колонны шли мотоциклы с солдатами, и, входя в населенный пункт, они проводили черту-запрет, и в случае пересечения этой черты чехами, немцы давали автоматные очереди. Немцев боялись, и чехи говорили о них: "как были фашистами, так и остались".

... Чтобы как-то успокоить агрессивно настроенных граждан ЧССР командиру батальона дали разрешение применить дымовую завесу. Комендантом города был назначен командир стрелковой роты нашего полка, который быстро навел порядок... В городе Таборе располагались: полк связи, танковый полк, наши Т-54, стрелковый полк. Танки нашего батальона перекрыли все подходы к танковым боксам и другим видам техники... простояв около 3-х суток в этом городе, нам дали команду двигаться дальше к Австрийской границе, в район г. Ческе-Будеевице. Прибыв туда, мы рассредоточились повзводно, перекрыли все тропы в горах. Днем маскировались в лесу, а ночью выезжали и становились на открытой местности, в целях безопасности танк друг от друга находился на расстоянии 100-150 метров... Через две недели политическая обстановка в ЧССР начала постепенно стабилизироваться... Старшее поколение чехов относилось к нам дружелюбно и с пониманием, нас 40 солдат даже послали на помощь, на уборку картофеля... К постоянному месту дислокации, в Свентошув, мы вернулись 8 ноября 1968 года...

Второй справа налево командир танка Локтев Г.В. со своим экипажем

Первые привалы после долгих маршей, на опушке леса в районе Собеслав. Четвертый справа налево, во втором ряду Локтев Г.В. с однополчанами

Следуя приказу, захвачен мост, на котором остались только надписи...

Период подготовки к выполнению боевых задач

Боевая техника

Солдаты-танкисты на фоне боевой машины

Рассказывает Сага Александр Михайлович, проживает в Азовском районе РО (рядовой, СГВ, 155 гв.ТП, 20 ТД, наводчик танка Т-62, в\ч пп 61412):

"... Летом 1968 года был в отпуске, а когда вернулся, уже шла подготовка техники к маршу. Затем выехали с гарнизона и расположились около границы ЧССР (в районе Зелена-Гуры, в лесу).

Гарнизон Свентошув. Во втором ряду слева направо: первый - Сага Александр Михайлович, второй - Чернышев Василий из г. Краснодара, третий - Томилкин Николай из Приморско-Ахтарска Краснодарского края, четвертый - Стрюков Александр из г. Аксая Ростовской области. В нижнем ряду крайний слева - Чернышев Петр из г. Краснодара

Вечером 20 августа прилетел министр обороны Гречко и Главнокомандующий войсками стран Варшавского Договора Якубовский. Министр обороны посетил даже кухню, так что дежурному по кухне повезло, сам Гречко пожал руку ефрейтору. После ужина было построение, на котором объявили, что сегодня ночью мы пересекает границу ЧССР, и что с 0 часов в силу вступают законы военного времени.

Вечером колонна пошла вперед, границу пересекли ночью. Утром, когда народ проснулся, в городе уже была военная техника. Встретили нас, конечно, недружелюбно. Рота 255-го МСП из Страхува, которая сопровождала ракетный дивизион, была обстреляна, в районе Колина горели машины с химимуществом. Но колонна не останавливалась. Труднее всего было регулировщикам, ведь они стояли среди толпы и ни какие провокации не шли...

Вышли мы к границе с Австрией, в г. Ческе-Будеевице. Рядом стояла войсковая часть чехословацких связистов, солдаты которой бегали по казарме и выставляли плакаты: "У нас тоже есть оружие", а из толпы кидали в нас камни, и всякое остальное, что было под рукой. Осетину Кочкарову Тахиру серьезно рассекли щеку, а он чуть не начал стрелять, все-таки горячая кавказская кровь. Были и иные плакаты: "Вы все переодетые политруки", "Вас ожидает Сибирь". Спустя время переехали из города в сторону танкового полка и аэродрома. Блокировали радиостанцию, которая находилась на трассе и связывала ЧССР с другими государствами, и взяли ее под контроль. Там же обнаружили оружие, ящики с боеприпасами, которые затем отправили в Ческе-Будеевице. Это оружие сопровождал сержант Томилкин Николай, 1946 года рождения, из Приморско-Ахтарска, 155 гв. ТП, зам. командира взвода, БТР-50 ПУ, к сожалению, некоторое время назад он скончался.

Броня тоже должна 'отдохнуть' после экзаменов на выносливость. Расположение 155-го гв. ТП 20-й ТД. Уже смыты белые полосы. Все узлы и агрегаты нуждаются в тщательной проверке и обслуживании после длительных дорог, в том числе и в горной местности

Персонал радиостанции не работал, но ее работники периодически приходили сюда и в комнате отдыха смотрели телевизор, который мы тоже смотрели. Но там неоднократно показывали, что наши танки давят детей, мы возмутились и сказали, что всё эта выдумки их телевизионщиков. Были и иные провокационные выходки: то перекрыли воду, и не давали ее набрать для приготовления обеда, то выдумывали и рассказывали про наших солдат различные провокационные истории... Но спустя время контакт между нами и сотрудниками радиостанции был налажен, и мы даже подружились. Через неделю приехали наши командиры и офицеры их армии, и радиостанцию открыли. После этого мы переехали ближе к танковому полку. Ходили друг к другу в гости, вместе обедали как у них в полку, так и в нашем расположении.

Так как мы жили на бойком месте, нам доставлялись газеты, листовки, которые мы на спортивных велосипедах развозили по остановкам автобусов, а так же раскладывали в подъезды домов.

В октябре мы снова возвратились в Польшу, а 21 ноября я демобилизовался.

Командиром нашего 155 гв. танкового полка был подполковник Ершов, с Дона, командиром батальона - подполковник Цыклухин".

Из воспоминаний Козловец Николая Моисеевича (мотострелок 64-го мотострелкового полка 35 МСД 20 OA ГСВГ):

... "Однажды я и мои товарищи, Дюнов и Мещеряков, получили боевую задачу охранять мост и регулировать движение колонн наших войск по нему. Группа контрреволюционеров сделала попытку взорвать мост. Началась перестрелка, во время которой Виктор Дюнов и Михаил Мещеряков погибли. Мне пришлось одному отражать это нападение до появления смены. Боевую задачу я выполнил. Помнится еще одни эпизод, когда я сопровождал старших офицеров нашей дивизии и болгарского батальона. В парке Юлия Фучика нас атаковали экстремисты. С сержантом Федоровым мы отбили это нападение"...

Рассказывает Парьев Виталий Михайлович, проживает в Мартыновском районе РО (рядовой, СГВ, штаб группы войск г. Легница, водитель штабного автобуса ЗИЛ-157, пп 70634):

Парьев Виталий Михайлович

"... В июне месяце 1968 года часть штаба СГВ была задействована в командно-штабных учениях армий соц.стран "Шумава" на территории Чехословакии. Я находился вместе с офицерами штаба. Все маршруты продвижения туда и обратно офицерами наносились на карты.

Спустя полмесяца после нашего возвращения на место постоянной дислокации в Северную Группу Войск (СГВ) была объявлена боевая тревога, выданы оружие и боеприпасы, включая гранаты. Своим ходом наша колонна пошла в сторону границы с Чехословакией. На территории ЧССР временная дислокация была развернута в районе г. Миловице, были вырыты окопы, установлены палатки, выставлено боевое охранение, особое внимание было уделено линиям связи и средствам радиосвязи, поскольку нашу радиосвязь глушили мощные радиостанции, находящиеся за пределами границ ЧССР.

В 150-ти метрах от нас был развернут штабной пункт ННА ГДР с их штабными автобусами. Офицеров и солдат там было 34 человека, с которыми мы постоянно общались, офицеры совместно работали по картам, ежедневно готовили боевые донесения.

В один из дней поступило сообщение, что недалеко от нас был вырезан танковый экипаж в ночное время суток, в палатке. После этого случая танкистам и экипажам САУ запретили спать в палатках.

Вспоминает Витченко Александр Викторович, проживает в г. Таганроге РО (сержант, 7-я гв. воздушно-десантная дивизия, 119 Воздушно-десантный полк, пп 10075):

Витченко Александр Викторович

"... С конца июля-начала августа спим одетые, снаряжение при нас, полковое снаряжение и парашюты загружены по машинам. Наконец приказ - летим в ЧССР, десантируемся в районе аэродрома Рузине (в 14-ти км от Праги). Когда выдали нам по 500 патронов автоматных, по 1200 пулеметных и по 2 гранаты, стало как-то тревожно... Погрузились в военно-транспортный АН-12, поднялись в воздух и полетели. Летели недолго - через Польшу, а там уже и ЧССР. В полете объявили, что аэродром уже захвачен нашими войсками, чешские подразделения увезены в горы, якобы на учения, но все равно быть нужно ко всему готовыми, так как могут быть провокации... Приземлились и началась разгрузка самолетов, двигатели работают на холостом ходу, не выключаются, и все равно ветер такой, что с ног валит. В бешеном темпе разгрузились, и самолеты улетели, а мы остались сами. Кругом - горы военного груза, а тут еще какое-то подразделение на БРДМе (снаряженным крупнокалиберным пулеметом) подъезжает, и форма одежды незнакомая. Ротный кричит: "К бою", "Окапывайся", а куда окапываться - кругом бетон. Тут, пожалуй, страху все натерпелись. Ну, Слава Богу, это оказались братья-болгары, встретились, чуть не расцеловались... А рано утром - мы в Прагу, поступил боевой приказ: занять телестудию "Баррандов-фильм". Въезжали в Прагу, местные жители еще ничего не поняли. Потом пошли основные войска: немцы, поляки, венгры - все подразделения Варшавского Договора. Вот тут и началось. В основном молодежь, студенты стали бросать в нас камни, бутылки, поджигать автотранспорт, развешивать листовки, нередко в ночное время, велась стрельба. Далее был введен комендантский час. Мы патрулировали улицы (город был разбит по кварталам) усиленным составом, проводили досмотр, хулиганов и мародеров задерживали... Вскоре обстановка начала стабилизироваться... Через некоторое время нас вывели сначала в пригород Праги, а к ноябрьским праздникам мы уже вернулись к постоянному месту службы...".

Благодарность Витченко А.В. от имени Министра обороны Маршала Советского Союза Гречко А.А.

Вспоминает Власов Анатолий Дмитриевич, проживает в г. Таганроге РО (рядовой, ПрибВО, 7-я гв. воздушно-десантная дивизия, 119-й воздушно-десантный полк, в\ч 10075):

Власов Анатолий Дмитриевич

"Военно-политическая обстановка в Европе была сложной уже с начала (и особенно весной) 1968 года. И это общее состояние мы чувствовали на себе. Ежедневно с личным составом рот нашего батальона проводилась боевая и политическая работа по совершенствованию боевого мастерства, укреплению морально-политического состояния и готовности к выполнению боевой задачи. Комбатом нашего третьего батальона был майор Пастухов, который после окончания военного училища некоторое время служил адъютантом у Марге-лова (главнокомандующий ВДВ), а затем был переведен к нам в полк... Не раз к нам в полк приезжали военачальники, участники Великой Отечественной войны, (некоторые из них участники Венгерских событий 1956 года), которые вели разъяснительную работу как избежать роковых ошибок и потерь в период ведения боевых действий, наказывали "действовать решительно и смело, исходя из опыта венгерских событий, на выстрел отвечать выстрелом, чтобы не допустить лишних жертв".

Перед вылетом в Прагу (Власов А.Д. - крайний справа)

Власов А.Д. за настройкой радиостанции

... Поздним вечером 20 августа поступил сигнал боевой тревоги. Мы получили боекомплект, надели парашюты и вошли в самолеты АН-12... Но затем поступил приказ "снять парашюты, садиться будем посадочным способом"... Ранним утром, под сильным проливным дождем наши самолеты поднялись в небо, и уже около 6-ти утра мы приземлились на международный аэродром в Праге. Еще ранее сюда же приземлилась наши разведроты, которые нейтрализовали чешские подразделения... После посадки мы быстро погрузились в ГАЗ-66-е и отправились выполнять поставленные боевые задачи по блокированию теле- и радиоцентров Праги...

Хочется отметить, что несмотря на первоначальное недоумение и даже агрессию со стороны чешского населения, не все жители Праги относились к нам с неприязнью. Пожилые пражане, в ночное время нередко приносили нам пирожки и иные продукты питания, хотя в дневное время, они боялись это делать, чтобы избежать террора со стороны провокаторов. А со временем мы нашли общий язык и с чешской молодежью. И хотя большинство из них не одобряло наш приход в страну, но в то же время соглашалось с нами, что в стране правительственный кризис, молодежи не уделяется достаточного внимания, нередки случаи распространения наркомании, тунеядства и пр. "...

Первый день в Праге

Чехословакия, район Пражского аэропорта. Совместное выполнение боевых задач с солдатами Болгарской Народной армии, 27.08.1968 год (Власов А. в первом ряду, в центре)

Улица в Праге

Подразделения 7 гв. ВДД на улицах Праги при выполнении боевых задач

Боевая техника на улицах Праги

Пражский аэропорт (Власов А.Д. - второй справа)

Михно Евгений Никифорович, проживает в г. Таганроге (в 1968 году - гв. рядовой, 119-й ВДП, 7-я гв. ВДД, рота десантного обеспечения, укладчик грузовых парашютов, в\ч 10075):

Михно Евгений Никифорович

"... Ночью 20 августа 1968 года нас подняли по тревоге, поехали мы в Калининград. Погода ужасная, всё время льет дождь. Прибыли на аэродром, перегрузили технику в самолеты, все мокрые насквозь, обогреться и обсушиться негде, сидели прямо на земле. Около 4-х утра 21 августа поступила команда на взлет. Ребята сели в самолеты, почувствовав тепло, мгновенно уснули. Не все сразу заметили, что у одного из самолетов АН-12 отказали два двигателя из четырех, и только благодаря мастерству и четким грамотным действиям пилотов самолет удалось посадить и избежать потерь, прежде всего человеческих.

Десантирования не было, перед нами прибыли десантники Каунаского полка, они были первыми, а мы просто приземлились на бетонку.

Выгрузились на аэродроме Рузине, затем перебрались на какой-то стадион и стали ждать дальнейшей команды. Вдруг откуда-то с пятиэтажных жилых домов по нам открыли огонь, мы не разобрались, откуда стреляли, а пули летели прямо у нас над головами. Было, конечно, очень неприятно, тем более, что нам огонь открывать не разрешали. Потом мы переехали в центр Праги. Передвигались на открытых машинах, по нам кидали камни, яйца, овощи, но нам отвечать на эти провокации и производить какие-либо действия запрещали. В Праге мы осуществляли патрулирование города, местные жители, и особенно молодежь, относились к нам враждебно. Перестрелки происходили часто, по нашим десантникам стреляли из окон и крыш домов, но к счастью, потерь среди наших ребят не было.

Однажды ночью, во время патрулирования, я заметил какое-то движение на крыше многоэтажки. Мы с товарищем остановились и присмотрелись. Люди на крыше суетились и украдкой выглядывали на нас. Я взвел автомат и выстрелил короткой очередью, практически сразу же прибежал "особист" и стал расспрашивать, что произошло. Затем мы все вместе поднялись на крышу девятиэтажки и обнаружили там склад оружия: огромное количество автоматов и гранатометов, судя по всему, готовилось большое нападение на наши войска. Но благодаря нашей бдительности, этим преступным замыслам не суждено было сбыться..."

Улица Праги, конец августа 1968 года

$Мой товарищ по службе Королькевич Александр. 7-я гв. ВДД, 119-й гв. ВДП, в\ч 10075$
Мой товарищ по службе Королькевич Александр. 7-я гв. ВДД, 119-й гв. ВДП, в\ч 10075

$Мой товарищ по службе Шанкеев Виктор. 7-я гв. ВДД, 119-й гв. ВДП, в\ч 10075$
Мой товарищ по службе Шанкеев Виктор. 7-я гв. ВДД, 119-й гв. ВДП, в\ч 10075

Мои сослуживцы из взвода десантного обеспечения

На крыше телестудии г. Прага

Перед погрузкой для возвращения в Союз, десантников пришли провожать чехословацкие дети... Опасность была уже позади... Октябрь 1968 г.

Вернулись из ЧССР на 'зимние квартиры' в Литву. Ноябрь 1968 г.

1-й ряд справа налево: Державин Василий (г. Астрахань), командир батальона (фамилия не установлена), командир взвода Филиппов Николай (г. Казань), Еременков Николай (Астраханская область). 2-й ряд слева-направо: Кочубаев Михаил (г. Астрахань), Михно Евгений (г. Таганрог), Абызов Петр (г. Казань), Шарифуллин Ильдар (г. Казань), Саетгареев Ильгизар ( Татарстан), Тимофеев Влад, Кашлев Александр (Куйбышевская область)

Радченко Владимир Пантелеевич, проживает в г. Таганроге (в 1968 году - ст. сержант, ПрибВО, 147-й отдельный саперный батальон, старшина роты, 7-я гв. ВДД, в\ч 32553):

Радченко Владимир Пантелеевич

"... Еще перед службой в рядах СА я прошел парашютно-десантную подготовку, произвел три прыжка с парашютом с самолета АН-2, а 13 ноября 1966 года меня призвали в ряды Советской Армии. В г. Батайске, на распределительном пункте нас направили в Прибалтику, пока добирались к месту службы познакомились ближе, со мной ехали ребята из Ростовской области: Михно Женя, Никулин Толик, Кожаров Жора, Гричук Слава, Сазонов Саша - из г. Таганрога, Гончаров Миша и Моисеев Саша из г. Ростова-на-Дону, Манченко Иван - из г. Миллерово, Коломийцев Коля - не помню откуда...

Когда ехали в поезде, разложили продукты перекусить, у каждого также была кружка по 0,5 л, а у меня с собой была отцовская на 1,5 л. Мой отец Радченко Пантелей Тихонович прошел всю войну, был контужен, тяжело ранен под Кенигсбергом, так вот он мне говорил, бери мою кружку, будешь чай пить, и есть из нее можно...

Я попал в г. Каунас, в 7-ю гвардейскую ВДД, 147-й отдельный саперный батальон, в\ч 32553, в роту ИТР, к капитану Семенчук Анатолию. Пошли солдатские будни, часто ездили на учения, жили в лагерях, проходили занятия по физо, стрельбы...

В июне 1968 года (я как раз только вернулся из отпуска), нас подняли по тревоге и мы выехали в лес под Паневежис. Разбили лагерь, жили в палатках, каждый день политзанятия, усиленно занимались физподготовкой, много стреляли, метали гранаты, обкатывали под танком. Примерно 17-18 августа нам привезли боеприпасы - патроны, гранаты, мины. Гранат дали по две штуки, а патронов - неограниченно. Выдали нам новую форму: темно-зеленые комбинезоны, тельняшки и малиновые береты. Обстановка была тревожная, хотя хочу сказать, что страшно не было, многие писали рапорты, чтоб выполнить интернациональный долг. Домой письма писали, но дома их никто не получал, родители волновались, даже ходили в военкомат, где им сказали, что сын на учениях...

С каждым днем обстановка становилась все более напряжённой, и наконец был назначен день "Ч". Весь наш батальон сидел у костра, разговаривали с командирами, в это время делали обход комбат подполковник Куленко Г. и комдив генерал Горелов. Разговорились, они нам давали советы, так как уже прошли Венгрию и другие страны. Инструктировали "огнем отвечать на огонь". Прозвучала команда: "По машинам!" и ночью мы поехали на аэродром, погрузились в самолеты АН-12, без парашютов. Я летел в пятом самолете, приземлились, заняли свои позиции, саперы поставили мины, потому что рядом стояла танковая часть ЧНА, и мы не знали, что у них на уме...

В центре - Никулин Анатолий, 7-я гв. ВДД

Пришлось участвовать в захвате тюрьмы, там забирали спрятавшихся контрреволюционеров. Охрана сопротивления практически не оказала, было произведено несколько выстрелов. Заключенные кричали в окна "Спасибо освободителям". А вот возле типографии газеты "Руде право" произошел вооруженный конфликт и перестрелка. Мы (я, лейтенант Имеряков Саша и молодой гвардеец, фамилию не помню) находились в административном здании, когда началась стрельба. Пуля через окно попала в козырек фуражки лейтенанта, наверное, стрелял снайпер. Мы спрятались между окон, а когда Имеряков опять вылез из укрытия, в комнату снова полетело несколько пуль, а одна из них попала ему прямо в гранату ПГ-47 и вскользь ее пробила. Я крикнул "ложись", но всё обошлось. Затем мы увидели, откуда стреляли и открыли по ним огонь, патронов не жалели.

27.11.1968 год, аэропорт Рузине Чехословакия. Слева направо: Гончаров Михаил, Радченко Владимир, Кравченко из Ростовской области

... Когда находились в Праге, отметил, какой красивый город, но было не до этого. Народу на улицах было много, все кричали, поджигали машины, бросали в нас бутылки, кидались драться, подбрасывали антисоветские листовки. Рядом с нами размещались болгары, так их ночью обстреляли какие-то молодые люди с мотоциклов... Нас считали оккупантами, так они кричали, мы же в разговорах с чехами говорили им, что пришли выполнить свой интернациональный долг. Потом через время мы ходили в патруль по городу, убирали мусор, жизнь потихоньку налаживалась...

В Чехословакии мне вручили кандидатскую карточку КПСС, вручал сам главком ВДВ Маргелов. Представляли меня к награде (ордену Славы III степени), но затем вручили грамоту от имени Министра обороны Гречко...

В конце года мы погрузились в самолеты и полетели домой, в нашу часть 32553, в свой военный городок "Шанцы", а в июле 1969 года я демобилизовался из СА...

Прошло много лет, я не могу уверенно сказать, все ли правильно мы делали, но одно знаю точно: дух патриотизма и стремление выполнить долг был у всех, без сомнения. . .Многих друзей уже нет, осталась только память".

К сожалению, не осталось воспоминаний жителя г. Каменска-Шахтинского Ростовской области, Титаренко Евгения Михайловича, который выполнял боевые задачи в составе в\ч 32553 (7-я гв. ВДД). Но сохранился его личный фотоархив:

Титаренко Е.М. г. Каунас, 1968 г.

Сослуживец Титаренко Е.М. - Александр - участник операции 'Дунай'

Сослуживец Титаренко Е.М. - Виктор - участник операции 'Дунай'

В ряде случаев выполнение боевых задач в ВДД начиналось с неба...

В составе боевого охранения. Один из рассветов. Справа: Титаренко Е.М

В составе боевого охранения

Перед вылетом на Родину. ЧССР. Ноябрь 1968 г.

После приземления на Родине по выполнению боевых задач в ЧССР и первое прохождение торжественным маршем

Малый Евгений Николаевич, проживает в Ставропольском крае (СГВ, рота обслуживания штаба дивизии, старший писарь тех.части в\ч пп 70413):

"... Утром мы пересекли границу и вошли на территорию Чехословакии с севера и начали продвижение на юг в сторону г. Ческе-Будеевице... По пути следования нас постоянно сопровождали автомобили и мотоциклисты с плакатами типа "В 1945 - освободители, в 1968 - захватчики"... Через какой бы городок мы не проходили, везде были митинги, оборудованы трибуны, огромное скопление людей, площади и большие улицы оборудованы громкоговорителями... На площади г. Либерец наша колонна была остановлена толпой людей, которые брались за руки и становились перед машинами, не пропуская нас дальше. Двигаясь потихоньку, кое-как разорвали "эти объятья", и выехали с площади за город, хотя при движении и были оплеваны, закиданы мелкими предметами и камнями. Но на провокации не поддавались, сдерживая волнение, проявляли выдержку и внешнее спокойствие. За городом уперлись в ж\д переезд, закрытый шлагбаумом, а на путях стоял паровоз, преградив нам движение. На наши сигналы никто не реагировал. Так мы простояли минут 20-30. Внезапно с противоположной стороны от переезда показался наш БТР, который на полной скорости мчался на переезд. Паровоз тут же исчез, а шлагбаум открылся, и мы тронулись дальше..."

Лес под Ческе-Будеевице. Слева Головченко, справа Малый Е.Н. 1968 г.

Первый слева - Демьяновский Валерий, второй Кораблев, пятый - капитан Волков, седьмой Малый Е.Н.

Справа - Малый Е.Н., слева - Демьяновский В.И.

Ким Рудольф Максимович (бывший командир 8-й танковой роты 398 танкового полка 128 гв. МСД, в\ч 74257):

... "При движении в населенных пунктах, особенно в городах Кошице, Банска-Бистрица, Зволен, Тренчин, Трнава, Братислава, Брно, контрреволюционными элементами создавались различные препятствия и заграждения. Решительными действиями танкисты роты устраняли препятствия и продолжали выполнять боевую задачу. В городах Банска-Бистрица, Зволен, Тренчин, и других населенных пунктах, наша рота была неоднократно обстреляна контрреволюционерами, особенно ночью. Наши танкисты отвечали ответным огнем по противнику...

... К Оломоуцу прибыли во второй половине 23 августа. Командир 3-го танкового батальона получил боевую задачу блокировать танковый полк Чехословацкой Народной армии в Приелавице. 3 танковый батальон в полном составе с батареей 122 мм гаубиц в течение 23-25.08.1968 года блокировал танковый полк ЧНР с перекрытием всех основных и запасных выходов из военного городка"...

Командир 108 гв. парашютно-десантного полка гв. подполковник Соколов (выписка из исторического формуляра в\ч 02291):

... "В период выполнения задач по захвату и блокированию Дворца Президента и Дома правительства проводились провокационные выступления с применением оружия, многолюдные сборища населения, особенно толп длинноволосой молодежи, которая своим поведением и антисоветскими выступлениями пыталась вызвать наших солдат на провокации... Наши воины-десантники показали образцы дисциплинированности и выдержки, несмотря на раздававшиеся провокационные выстрелы и с чердаков и окон зданий... Противник, в основном, сопротивления не оказывал, но имелись отдельные провокационные выступления с применением оружия, в результате которых ранен рядовой Юрьев Б.А...

... Подразделения 3 ПДБ на протяжении всего времени блокирования штаба 7-й армии ПВО ЧССР и постов подвергались воздействию провокационных выстрелов с чердаков зданий, расположенных на противоположном берегу р. Влтава, в результате которых был легко ранен и остался в строю рядовой Булкаускас А.А. и смертельно ранен рядовой Буянкин Н.И., который впоследствии скончался..."

Бывший зам.командира ракетной бригады по вооружению Прик ВО - подполковник в отставке Салацкий Болеслав Андреевич:

... "81-й гвардейский мотострелковый полк 6-й гв. танковой дивизии был передислоцирован в пределах ГДР к границе ЧССР...

... 17 августа командиру батареи 122 мм гаубиц и мне была поставлена боевая задача: в составе полка двигаться в направлении Праги для участия в блокировании пражского гарнизона в случае поддержки им контрреволюционных сил.

... Полк вышел на марш 20 августа в 21-00. Границу ЧССР пересекли в Лу-шицких горах на высоте 1000 метров. Успешно преодолев на границе инженерные заграждения (они были смяты и расчищены бронетанковой техникой), полк 21 августа в 4 часа утра вошел в Прагу и расположился в районе Прага-2. В 8-00 полк подвергся обстрелу. В условиях узких улиц западноевропейского типа трудно было понять: откуда ведется огонь. Стреляли из окон, чердаков, подворотен. В перестрелке было ранено два наших солдата, подожжено два танка и две автомашины с боеприпасами.

Толпа молодчиков, собравшаяся на Виноградской улице, ликовала от содеянного. Но когда начали рваться снаряды на подожженной машине, все разбежались кто куда. От рвавшихся снарядов гибли мирные люди.

Мы же медленно продвигались к центру города. У радиоцентра на Вацлавской площади путь нам преградили баррикады из автомашин. Пришлось применять танки. В действие вступили мотострелки, экстремисты оказали яростное сопротивление. Многие из них погибли. Почти пять суток мы находились под огнем контрреволюционных сил..."

Из воспоминаний Монина Василия Сергеевича, проживает в Ремонтненском районе РО (младший сержант, механик-водитель 76-го танкового полка 20-й Звенигородской танковой дивизии, в\ч пп 52801):

Атака контрреволюционной силы

... "20-го августа 1968 года командир батальона собрал всех офицеров и солдат и объявил, что сегодня мы совершим марш-бросок на территорию Чехословакии. "Экипажам танков приказываю всё вооружение, находящееся на танке расконсервировать и привести в полную боевую готовность. Механикам-водителям обеспечить надежность всех механизмов и агрегатов... Можете написать письма родным и невестам, что вы направляетесь в Чехословакию для выполнения интернационального долга. Сколько мы там пробудем, и как нас там встретят неизвестно..." После собрания мы стали готовиться к маршу... И ровно в 19-00 поступила команда: "По машинам!" ... В полночь с 20-го на 21-е августа мы пересекли государственную границу с ЧССР. Первые населенные пункты встретили нас темными окнами и тишиной, а с восходом солнца вдоль дороги, по которой мы ехали стали появляться люди. Старики, и в особенности женщины, вытирали платками слезы, видимо вспоминая войну. Ну а молодежь бесновалась: корчила рожицы, бросала в нас камни, показывали нам кулаки и "кукиш". Ближе к полудню уже огромные толпы людей собрались на улицах городов и селений, выкрикивая провокационные лозунги. На заборах появились провокационные лозунги: "Воин, езжай домой", "Брежнев сошел с ума", рисовали пятиконечную звезду, а внутри фашистскую свастику т.д. Остановки были короткими и нечастыми, чтобы подтянулась колонна и снова вперед 22 августа в 3 часа ночи колонна остановилась и нам дали возможность отдохнуть. В этом месте наш батальон, поротно разъехался к месту своего назначения. Нашей роте был отдан приказ рассредоточиться по берегу реки Влтава и замаскироваться. По этой реке проходила граница Чехословакии, Австрии и ФРГ... Остановились мы в сотне метров от реки... и стали вести наблюдение за противоположным берегом и рекой, механики вели наблюдение днем, а остальные члены экипажа ночью... А 24 или 25 августа мы направились в район Чески-Крумлов, где дислоцировался чехословацкий моторизированный полк. Мы заняли оборону примерно в километре от этого полка, замаскировали танки. Тем временем командование нашего полка отправилось для ведения переговоров с командованием Чешского полка. Переговоры были трудными, но для нас закончились успешно, хотя обстановка была напряженной еще примерно с неделю...

За период нахождения вблизи г. Чески-Крумлов, к нам стали приходить дети 12-14-ти лет, приносили значки, жевательную резинку, мы с ними разговаривали об учебе, об их увлечениях. Затем пришла старушка и принесла нам продукты, сказав, что слышала по радио, что советские солдаты голодают. Мы, в ответ повели старушку к нам в столовую, повар угостил ее солдатским обедом - борщом, кашей, компотом. Старушка посмотрела на обед и говорит: "Значит, наше радио всё врет про советских солдат, да и вообще они никогда нам, чехам, не были врагами...". В начале октября к нам в расположение пришли чешские солдаты с дружеским визитом, было это в субботу, мы все вместе посмотрели фильм "Кавказская пленница", чехи смотрели этот фильм с большим интересом и смеялись до упаду. Общение проходило в дружеской обстановке...

Здесь мы находились до 5-го ноября, а затем вернулись в Польшу, в Свентошув, в свои родные казармы, где и продолжали службу..."

Из воспоминаний Горина Анатолия Федоровича, проживает в г. Сальске РО (ГСВГ, сапер танкового батальона в\ч пп 34167, пп 58845):

... "18 августа 1968 года нас подняли по тревоге и отправили в Чехословакию для оказания братской помощи в борьбе с контрреволюционными элементами. Перед границей с Чехословакией нам выдали по два комплекта патронов, это шесть магазинов к автомату, и по четыре гранаты Ф-1, паек на три дня.

Затем отобрали десять человек со взвода и присоединили к разведчикам, всего же отобрали человек шестьдесят, в том числе и меня. Посадили в бронированные машины открытого типа. По приказу были направлены на границу Чехословакии. С 20-го на 21-е августа перешли границу Чехословакии, на границе нам было оказано сопротивление, чехословацкие пограничники по нам открыли огонь. С небольшим боем перешли границу. С нашей стороны были потери, одна броневая машина сгорела, несколько бойцов ранено. После перехода границы направились в город Дечен. Чехословацкие солдаты оказали нам сопротивление, раненые были с обеих сторон, их отвезли в госпиталь. Но через несколько часов боя солдаты ЧССР сложили оружие, которое было собрано в отдельное помещение и выставлена охрана.

На фото слева Горин Анатолий

22 августа во второй половине дня толпы бандитов начали нас забрасывать бутылками с зажигательной смесью и открыли стрельбу из огнестрельного оружия. Мы стреляли, в основном, вверх. Стрельба продолжалась до конца дня. Ночью с боем отошли в горы, чтобы предотвратить кровопролитие. Остановились на какой-то туристической базе и заняли круговую оборону... Отбили три атаки со стороны чехословацких бандитов. Командовал нашей группой старший лейтенант из разведки Брюханов. Сержанты: Щеглов, Литвинов, Корусь. Через четыре дня соединились с основной частью, которая находилась на территории Чехословакии.

Грамота Горину А.Ф.

... В начале сентября 1968 года в горах Чехословакии наша группа ликвидировала бандитов в количестве 12-ти человек. Я получил легкое ранение в голову, спасла солдатская каска.

... Все военные действия проходили в секретном режиме, разглашение этих событий запрещалось. На территории Чехо Словакии с братской помощью я был до конца ноября 1968 года. Награжден грамотой за образцовое выполнение задания командования..."

Из воспоминаний Горина Николая Григорьевича, проживает в Сальском районе РО (ГСВГ, рота регулировщиков, в\ч пп 58467):

"... 20 августа 1968 года наше подразделение было поднято по тревоге, и после объявления боевого приказа, вышли своим ходом на границу с Чехословакией. В ЧССР входили третьими, вначале - войсковая разведка, затем - десант, и мы...

Горин Николай Григорьевич

На местах давали направление продвижению основных войск. Выполнять эту работу было, в первую очередь, тяжело морально, так как граждане Чехословакии возмущались, кричали, препятствовали передвижению наших колонн, подходили вплотную с радиоприемниками, по каналам которых была слышна стрельба и стоны.

Уже к вечеру 21 августа из направления, противоположного продвижению наших войск, ко мне подъехал "Урал-157", и водитель спросил "Где тылы?" - видимо разыскивая медсанбат. Когда я заглянул в кузов машины, увидел, что там находятся наши раненые и убитые, участники первых вооруженных столкновений с экстремистами. Я не знал, в каком направлении ему двигаться, и машина ушла дальше, в направлении границы с Германией...

Через некоторое время поступил приказ сниматься и продвигаться в направлении Праги. По пути следования нам встречалась сгоревшая техника союзных войск, в том числе, и советская: танки, автомобили...

Зашли в Прагу, где нам поступила команда блокировать Дом радио. У радиоцентра путь нам преградили баррикады из автомашин, завязался бой, длившийся около 2-х часов, экстремисты оказывали яростное сопротивление. Вместе с нами в блокировании Дома радио участвовали и десантники. После выполнения этой задачи мы вместе зашли на территорию этого центра (и находились здесь порядка недели), а бронетехника окружила его со всех сторон. Тем не менее, мы неоднократно продолжали подвергаться обстрелам, в основном, экстремисты использовали момент, когда подъезжала полевая кухня... В один из таких провокационных обстрелов (числа 23 или 24 августа) погиб солдат, но он был не из нашей роты, и его фамилию я не знаю.

Спустя несколько дней, когда обстановка несколько успокоилась, рота была отправлена в Прагу-3, осуществлять охрану комендатуры, где мы и находились до глубокой осени, до момента формирования Центральной группы войск..."

От автора: в 1968 году Горин Николай Григорьевич, как и многие солдаты и офицеры Советской Армии и стран Варшавского Договора, благодаря своей выдержке и безупречному исполнению воинского долга, защитили мир в Европе и возможно предотвратили начало 3-й мировой войны.

Спустя 27 лет сын Николая Григорьевича - Горин Виталий Николаевич, старший лейтенант Российской Армии, погиб при исполнении своего воинского долга, защищая территориальную цело стно сть России. Посмертно Виталию Горину было присвоено высокое звание "Герой России".

Горин Виталий Николаевич - сын Николая Григорьевича

Виталий Николаевич Горин родился 5 июля 1971 года. Когда он был еще мальчишкой, отец часто рассказывал о пройденном пути, убеждал в правоте действий советских солдат, исполнявших интернациональный долг в ЧССР, о военной мощи Советской Армии, прививал глубокое чувство патриотизма. С 1988 года (спустя 20 лет после чехословацких событий) - сын пошел по военной жизненной стезе. Окончил Казанское военное танковое командное училище, служил в 503-м мотострелковом полку 19-й мотострелковой дивизии Северо-Кавказского военного округа, полк дислоцировался во Владикавказе.

Недолгой оказалась мирная офицерская судьба Виталия Горина. Всего два с половиной года становления, чтобы потом испытать на прочность огнем чеченской войны. Во время выполнения правительственного задания Виталий зарекомендовал себя мужественным, отважным, грамотным офицером. В боевой обстановке неоднократно он проявлял героизм и беспредельную преданность Родине.

14 декабря 1994 года... Эту дату запомнили многие российские солдаты, кто в составе штурмовых отрядов выступил тогда на границу с Чечней. Они не знали, что ждет их впереди. Бушующую в душах романтику встретил огненный ад. Пройдя его испытание, многие из них вошли в бессмертие.

В бои первой чеченской войны в должности командира танкового взвода вступил 13 декабря 1994 года в районе станицы Ассиновская и Виталий Горин, воевал в составе группировки российских войск "Запад".

В этот день танковым взводом он обеспечивал продвижение колонны. Танк командира шел первым. Боевики, подорвав мост через реку, обустроили глубокую оборону на противоположном берегу. И как только колонна подошла к переправе, они открыли по ней прицельный огонь. Экипаж Горина первым вступил в бой с противником. Несколькими выстрелами из танка старший лейтенант подавил две точки дудаевцев. Этим он предотвратил большие потери наступавшего отряда - отвлек внимание боевиков на себя. Не дождавшись команд сверху, он принял на тот момент правильное решение. Командир взвода был уверен в себе и в своих подчиненных.

По найденному им новому маршруту выдвинулась вся колонна. Но, преодолев очередное препятствие, танк Виталия подорвался на мине. Командира контузило. И тут боевики с еще большим остервенением обрушили на танкистов шквал огня. Придя в себя, молодой офицер не покинул машину. Снова зазвучали четкие и решительные команды. Танкисты вновь вступили в неравный бой. В ходе огневого противоборства экипаж Виталия Горина уничтожил гранатометный расчет, бронетранспортер и несколько боевиков, разрушив оборудованный опорный пункт и не допустив их к переправе.

24 декабря старший лейтенант Виталий Горин в составе танковой роты своим взводом обеспечивал движение оперативного сводного отряда дивизии. У населенного пункта Алхан-Кала по колонне неожиданно был открыт огонь из противотанковых орудий и минометов. И снова на пути смертельных огненных трасс первым встал танк Горина. Экипаж не успел произвести ни одного выстрела. В нижнюю броню попал снаряд противника. Танк подбили. Очнувшись от контузии (уже второй), Виталий приказал эвакуироваться из боевой машины. Шатаясь от сильного сотрясения, от чудовищной головной боли, он с трудом покинул танк. Командир роты на запросы по радиостанции не отвечал. Горин пробрался к танку ротного капитана Ф.Сарварова. Он был ранен. Не теряя времени на раздумья, старший лейтенант занял его место в танке и принял командование на себя. Оценивая взглядом обстановку, он заметил противотанковое орудие противника. На точный математический расчет профессионалу много времени не понадобилось. Одним выстрелом осколочного снаряда расчет орудия был уничтожен.

Последний бой старший лейтенант В. Горин принял в ночь с 7 на 8 января 1995 года у президентского дворца.

Взвод Горина на двух танках прорывался к логову дудаевцев. Танкисты должны были обеспечить дальнейшее продвижение основных сил. В районе центрального рынка города взвод вступил в жестокий бой. Офицер проявил свои лучшие командирские качества. В ходе боя, умело и грамотно выбирая позиции для танков, он лично из своего орудия уничтожил пять огневых точек противника, подбил два танка, поразил огнем несколько десятков боевиков. В течение шести часов жестокого боя сумел сохранить боевую технику и личный состав взвода.

Освободив маршрут для выхода основных сил к дворцу, Горин занял позицию прикрытия. Но через несколько минут его танк был подбит из гранатомета. Виталию осколками перебило обе ноги. Но он продолжал управлять экипажем и вести огонь с места, принимая на себя основную силу огня боевиков. Уже из горящей машины он последний раз вышел на связь. Пламя лизало краску на броне. Вызвав подмогу, он дал команду экипажу покинуть танк. Но сделать это успел только наводчик орудия. Сильнейшей мощности взрыв потряс землю...

За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, Указом Президента Российской Федерации №220 от 12 марта 1997 года старшему лейтенанту Виталию Горину посмертно присвоено звание Героя России.

Вспоминает Сериков Валерий Петрович, проживает в г. Сальске РО (службу проходил в Северной группе войск, в г. Свидница, в\ч пп 12255):

Сериков Валерий Петрович

"20 августа 1968 года наш полк был поднят по тревоге, готовность №1, и своим ходом, с гаубицами был направлен в Чехию, в заданный район. Над нами пролетели наша десантная армия из Германии. После мы узнали, что десантники занимали взлетные полосы на аэродромах Чехии (ставили автотранспорт, не давая взлетать их самолетам, как военным, так и гражданским), и ни один чешский самолет не взлетел, все было блокировано. Десантники свою задачу выполнили...

... Когда мы прибыли под Прагу нам был отдан приказ не поддаваться на провокации, не стрелять. Хотя чехи в нас и стреляли , и бросали бутылки с зажигательной смесью, кирпичи, булыжники, оскорбляли и обзывали нас всяческими "похабными" изречениями, вызывая на конфликт, нападали на наши караулы, караулы были усилены до 2-3-х человек...Стояли мы в окопах, наш полк часто обстреливали, в том числе и снайперы... С нами были и гражданские водители, срочно призванные из запаса из Белоруссии и Украины, они обеспечивали подвоз горюче-смазочных материалов...

В Чехии мы находились с 21 августа по 25 октября 1968 года... Каждый день мы жили как на пороховой бочке, среди нас были раненые и убитые, но мне повезло, я вернулся домой из этого кошмара целым и невредимым, хотя до сих пор иногда по ночам просыпаюсь в поту, когда снятся события той поры..."

Рассказывает Фоменко Павел Александрович, проживает в Зимовниковском районе РО (командир отделения разведроты 8-го ТП 20-й Звенигородской ТД, в\ч пп 31695, СГВ):

Фоменко Павел Александрович

"... Мы, практически отслужившие тогда свой срок, собирались демобилизоваться, когда пришел приказ "задержать до особого". Тогда мы уже знали о положении в ЧССР. Буквально через неделю нас подняли по тревоге, и мы вышли на границу Польша - ЧССР, и через две недели томительного ожидания поступил приказ "Боевая готовность №1". Командир полка зачитал нам приказ Министра обороны, Маршала Советского Союза А.А. Гречко о вступлении на территорию ЧССР для оказания братской помощи чехословацкому народу. Отмечалось, что при переходе границы, огнем отвечать на огонь, и при дальнейших развитиях боевой обстановки адекватно реагировать имеющимися средствами, находящимися у нас на вооружении... Вечером, в 22-00, мы в составе двух взводов под командованием старшего лейтенанта Коваленко пересекли польско-чехословацкую границу. Напряжение было на пределе. Границу мы прошли, не встречая никаких преград, в 24-00 часа проходили г. Табор, население было удивлено нашим присутствием, но агрессии пока не проявляло. Но уже к рассвету, при подходе к населенному пункту Собеслав, нам встретилась небольшая демонстрация с лозунгами: "Солдаты, идите домой, вас обманули", и прочими, имеющими провокационный характер... Наша задача заключалась в том, чтобы выйти на границу с ФРГ и закрыть ее. Приказ был выпускать всех и не впускать никого, что и было выполнено... Мой экипаж: водитель - рядовой Шемяков Александр, разведчик - ефрейтор Чернюк Алексей, старший разведчик (он же пулеметчик) - ефрейтор Труш Анатолий, выполнял другую задачу: контролировать воинские части Чехословацкой армии, вышедшие под видом учений и оставшиеся в лесах предгорья Карпат...".

Из рассказа Кошелева Сергея Александровича, в настоящее время проживает в Московской области, г. Железнодорожный (в 1968 году радист отдельного взвода связи, в\ч 70413 "Г", СГВ):

"Я, Кошелев Сергей Александрович, призвался в СА в октябре 1967 года и до мая 1968 года проходил службу в учебном батальоне связи в\ч 83578, расположенном в г. Куйбышеве. По окончании учебной части был направлен для прохождения дальнейшей службы в вч/пп 70413 "Г" Северной Группы Войск, расположенной в военном городке Свентошув ПНР.

Слева направо: младший сержант Кошелев Сергей, рядовой Бахтеев Виктор, и младший сержант Ермилов Валерий

В июне-июле 1968 года обо стрилась политиче екая обстановка в ЧССР и наша дивизия перешла в режим боевой готовности, и уже в конце июля 1968 года наша часть была переброшена на границу с ЧССР в район г. Болеславец, где мы продолжали нести службу. А в ночь с 20 на 21 августа наша часть пересекла государственную границу ЧССР и совершила марш-бросок с конечной точкой нового места дислокации в районе г. Ческе-Будеевице, что на юге Чехии. Основным назначением нашей части было обеспечение управления штаба 20-й танковой дивизии, что выражалось в несении боевой службы в месте дислокации. Одним из видов несения службы являлось и периодическое патрулирование в ночное время по г. Ческе-Будеевице, т.к. в этом городе был введен комендантский час. Данное задание требовало от нас как постоянной собранности и готовности пресечения любых агрессивных действий со стороны нарушителей, так и соблюдения правил вежливости и корректности по отношению к гражданам, оказавшимся в силу определенных обстоятельств, в запрещенное время на улицах города.

Неоднократно в ходе несения службы задерживались лица, которые расклеивали листовки в общественных местах. Некоторые из них на руках имели документы об их принадлежности к другим странам. Все эти лица доставлялись в военную комендатуру для дальнейшего разбирательства.

А в первые дни нашего пребывания в Чехословакии, в ряде мест, особенно в ночное время суток слышались выстрелы и автоматные очереди..."

Из воспоминаний Киценко Василия Васильевича, проживает в Заветин-ском районе РО (20-я Звенигородская Краснознаменная танковая дивизия, 255-й Волгоградско-Корсунь-Шевченковский мотострелковый гвардейский полк, в\ч пп 61412):

"... В июле 1968 года наш полк вывели из расположения части к границе ЧССР, и, не доезжая километра три, остановились и простояли здесь около месяца. Ночью с 20 на 21 августа полк пересек границу с Чехословакией и пошли километры пути. В эту первую ночь чехи приветствовали нас, думая, что это проходят учения, у на утро всё изменилось. По нам кидали кирпичи и булыжники, плевали и обзывали фашистами, оккупантами и бандитами. Утром мы приехали в чешский город Тин, и впоследствии блокировали его. Простояв там несколько суток, наш полк получил новый приказ - блокировать чехословацкий танковый полк, чтобы ни одна машина никуда не вышла. И мы этот приказ выполнили, а после поехали дальше.

Не доезжая километра три-четыре до города Ческе-Будеевице мы остановились в лесу, рядом была асфальтированная дорога... нашей задачей было проверять грузовые, легковые машины, автобусы и иной транспорт, на котором можно вывезти оружие, взрывчатку, литературу пропагандистского характера... Пропаганд а и провокации велись повсюду ... Среди чешского населения, особенно по деревням, распространяли слухи, что нам (военнослужащим Советской армии) нечего кушать, и мы якобы ловим маленьких детей, потом их режем и едим, короче запугивали, что мы еще и людоеды... К нам даже приходили жители неподалеку расположенной деревни, приносили с собой продукты, но мы их проводили на кухню, угощали всем, чем питаемся сами (тушенка, макароны, масло и прочее), развеивая тем самым глупые, провокационные слухи...

Я горжусь нашим полком и своим танковым батальоном, славные ребята служили в нем. Из своих сослуживцев вспоминаю: Овсянникова Анатолия, Федорен-ко Александра, Булахова Николая, Попова Василия, Малышева Вячеслава (живет предположительно, в Волгограде), Горковенко Николая из Невинномысска, Но-санёва Володю из Волгоградской области, Шляхтина Александра, из Казахстана, Волошина Сергея из Ростовской области, Евсеева Федора из Горьковской области, Коломейцева Павла из Ставропольского края, Кузьменко Валентина из Краснодарского края, Муратова Геннадия и Аксенова Сергея из Волгоградской области, Му-гаева из Чечни..."

Вспоминает Исаев Тихон Алексеевич, проживает в Азовском районе РО (сержант, СГВ, вертолетный полк, пп 10385):

"В 1968 году я в составе вертолетного полка, который дислоцировался в районе г. Легница, СГВ (Польша), вместе со своими сослуживцами принимал участие в командно-штабных учениях, под условным названием "Шумава" на территории Чехословакии. Местом временной дислокации было расположение аэродрома в г. Миловице ЧССР.

В середине мая 1968 года мы пересекли границу и вошли в ЧССР. С нами были также войсковые части из Прикарпатского военного округа. Сколько ехали, столько шли проливные дожди, поэтому дорога была небезопасна, особенно в горах с множеством крутых поворотов. На следующий день после пересечения границы в расположение нашей части прибыл в сопровождении группы офицеров Главнокомандующий войсками Варшавского Договора Маршал Советского Союза Якубовский. Что меня поразило больше всего, что Якубовский подошел к солдатам вплотную, поздоровался и пожал всем руки. Мы его также поприветствовали, а я, как и положено было по уставу, сказал: "Здравия желаю, товарищ маршал!".

Слева - Тихон Исаев, справа - Куаншпеков Марат Садыкович, после возвращения на 'зимние квартиры', г. Легница, СГВ, расположение вертолетного полка

В этих учениях принимали участие солдаты дружественных армий из Венгрии, ГДР, Польши и также Чехословакии. Прибыли мы в ЧССР 17 июня и учения продолжались до конца месяца июня 1968 года. В ходе учений отрабатывались совместные действия под руководством офицерского состава по воинским специальностям. Отношения между солдатами соц. стран, в основном, носили дружественный характер. Но чувствовалась какая-то неприязнь к нам, в первую очередь, со стороны офицеров чехословацкой армии. Но и в то же время по результатам учений меня даже наградили знаком "Отличник ЧНА".

В конце июля 1968 года мы возвратились в Польшу, в район Легницы, на место постоянной дислокации.

... 20 августа в час ночи нас подняли по боевой тревоге, раздали автоматы, боевые патроны. Перед строем выступил командир, и сказал, что обстановка очень серьезная, никакие это не учения, а возможно война... Прозвучала команда "По машинам!!" и в воздух поднялись вертолеты МИ-6 и МИ-4, на вооружении которых находились "ПТУРСы". Так как я служил в вертолетном полку на пожарной машине, мы поехали колонной. И уже утром были в Чехословакии, на аэродроме в Миловице. Чехи нас встречали недружелюбно: кричали "оккупанты, убирайтесь домой!", кидали камни по машинам и в нас. По пути продвижения асфальт был исписан белой краской, было написано "Ленин, проснись, Брежнев сошел с ума", "Гитлер-38, Брежнев - 68".

Мы поставили в поле палатки, наносили соломы. Поступила команда рыть окопы... На контрольно-диспетчерском пункте, как флаг висело полотнище из черного материала, наши солдаты несколько раз снимали его, а чехи снова затягивали... В начале к нам пришли чешки: женщины с белым флагом, одна из них говорит: "мы парламентеры", в руках у них чехословацкие флажки. Попросили позвать командира полка, к ним вышел полковник Полухин, женщины стали на него кричать, требуя, чтобы мы убирались с их земли, кинулись на него с кулаками, обзывали оккупантами. Полковник им отвечает: "Какие же мы оккупанты? Я с солдатами на соломе в поле сплю, а вы вспомните фашистов, как они спали и жили в ваших домах, как они издевались над вами?". В диалог с чешками также вступили подошедшие замполит майор Сидро и начальник штаба полка подполковник Топко. Все они воевали во время Великой Отечественной войны

В 22 часа сделали отбой, мы легли в одежде, с автоматами. Не прошло и 10 минут, как услышали приказ "Лагерь в ружье!". Мы повыскакивали с палаток, а над головами засвистели трассирующие пули. Очень неприятное зрелище, то зеленые, то красные, стреляли метров за 150, с кукурузного поля, и так почти всю ночь...

Подошли наши танки, стали по периметру аэродрома, утром привезли раненых десантников, которые брали Прагу. Особо тяжелых отправляли самолетом в Москву, а более легких - в госпиталь в. Легницу. Раненые нам рассказывали, что были и убитые, которых погрузили в вертолеты. Вспоминать об этом крайне тяжело, перед глазами стоят молодые совсем ребята, отдавшие свою жизнь, но исполнившие при этом интернациональный долг...

Стрельба продолжалась больше недели, и в основном ночью. Воду мы набирали в водовозы с оружием, и обязательно проверяли, чтобы ее не отравили.

Когда разоружали военный городок, оружия собрали у чехов огромное количество, затем все погрузили в бронетранспортер и увезли...

В 20-х числах августа (число не припоминаю) контрреволюционеры сбили вертолет МИ-4, он упал и загорелся. На бортах и частях развалившегося и горевшего вертолета, были видны пробоины от крупнокалиберного пулемета. После мне с однополчанами пришлось грузить останки погибших в автомашину и перевозить к вертолету МИ-6..."

Рассказывает Карандась Павел Федорович, проживает в Багаевском районе Ростовской области (ГСВГ, младший лейтенант запаса, в\ч пп 60636):

Карандась Павел Федорович

... "Скорость движения нашей колонны была предельно высокая. Копоть стояла жуткая, двигались без света, рация работала только на прием, вся надежда на приборы ночного видения. Согласно Приказа, при вынужденной остановке танка по техническим причинам на узкой дороге в горах, танки сталкивать в пропасть. Напряжение было на пределе, такая скорость и крутые повороты в горах, жизнь наша была в руках механиков-водителей, дай Бог им здоровья, а умершим - память наша. В нашем батальоне двое офицеров второй раз в жизни шли на Прагу - первый раз в 1945 году, и второй раз - в 1968 году. Энергичные, требовательные, отважные, иногда - с крепким русским словцом, на таких офицерах Родина держится...

... В три часа ночи мы вошли в Прагу, но в центр города нас не пустили, туда пошли Т-55, но десантники, которые должны были поддержать танкистов, запаздывали, "голые" танки с бочками с дизтопливом остались без защиты... население проснулось и началось противостояние со стрельбой для тех, кто двигался к центру... кроме того, основные и запасные частоты были заглушены музыкой и трудно было докричаться... в Праге наши танкисты "варились в собственном соку", их забрасывали бутылками с зажигательной смесью... не давали экипажу вылезти и тушить... десант опоздал на 12 часов... Впоследствии мы своим танком отвозили в госпиталь раненых, а убитых забирала спецкоманда... С каждым днем агрессия населения нарастала. Народная милиция Чехии отсутствовала, чешских военных не было на улицах. Население почувствовало вседозволенность, и в городе началась настоящая анархия: началось вооруженное противостояние, по квартирам ходили и расстреливали чиновников, коммунистов Чехии. По ночам стреляли из окон, но если поблизости оказывался танк, стрельба прекращалась. Нам доводили до сведения, что в чешской армии молодые офицеры призывают оказать нам сопротивление, не подчиняться старому командованию, и даже были случаи ареста старших командиров. Воинские части Чехии были окружены и блокированы нашими войсками, из многих частей снаряды и другое вооружение было вывезено...

В 30-ти км от Праги подняла восстание артиллерийская бригада Чехии, в это 120 стволов 100-мм пушек. Нашему батальону поступил приказ противостоять. Трое суток мы простояли ствол в ствол, 1 танк и на него нацелено 4 пушки. Но затем они послушались своего министра обороны Дзура и сдали нам снаряды и боеприпасы, которые были вывезены. Блокировать это чешское подразделение осталась соседняя рота.

В один из последующих дней, мы на самой окраине Праги контролировали перекресток, к которому примыкал лес (у них лес делится просеками на участки). Я заметил, что по узкой просеке едет военная машина с тентом, солдат в ней полно. Заряжающему говорю, будем брать. Тихо по лесу проберемся, ты меня с автоматом прикроешь. На тот момент у нас из вооружения - автомат, два пистолета и в сумке противогазной по гранате. Я выскочил из-за дерева, в левой руке пистолет, в правой - граната. Они ехали медленно, так как местами были завалы из деревьев. Когда выскочил, одновременно выстрелил вверх, с паузой чеку у них на глазах выдернул, за мной с автоматом выбежал заряжающий. Крикнул: "бросай оружие!". Слышу, наш танк завелся и следом за нами выехал на просеку. Мне показалось, что время остановилось, сам креплюсь, чтобы устоять при пулевом попадании, успеть бросить гранату. Солдаты из машины, увидев танк, стали впереди машины бросать пистолеты, автоматы. Заряжающий открыл дверь машины, там сидел офицер, он и не думал сдавать пистолет. Заряжающий за руку выдернул офицера из машины, тот полетел на землю. Я ему кричу: "бросай оружие. Ты чех?" А он качает головой, и говорит нет. У меня волосы на голове зашевелились, думаю, это наверное болгары, ну влип. Правая рука онемела, так сильно зажимаю гранату. И тут офицер резким движением вывернулся в мою сторону и выстрелил, пуля пролетела между рукой и туловищем, едва зацепив комбинезон. Я ногой выбил у него пистолет, а гранатой ударил по голове, офицер отключился. Он оказался словаком. Подбежал остальной экипаж, и мы вывели чехов из леса. При ударе гранату я из руки не выпустил, но чеку потерял, думаю в лес гранату бросать нельзя, лето, жара... Через дорогу находился овраг, я подождал, пока машин нет и бросил. Грохот был огромный, в километре от нас стоял еще один танк, так они мгновенно примчались, не зная, что произошло. Тут же по рации вызвали фельдшера, осмотрели офицера ЧНА и затем отправили его в наш госпиталь, изъятое оружие сложили на танке, а солдат впоследствии отпустили...

В один из дней чешских событий, у меня родились стихи:

После выполнения интернационального долга для наиболее отличившихся солдат срочной службы, были организованы в местах постоянной дислокации краткосрочные офицерские курсы по воинским специальностям. Карандась П.Ф. явился одним из таких...

Заключение старших начальников

За образцовое выполнение интернационального долга Карандасъ 77. Ф. было вручено благодарственное письмо от командования части

Карандась П.Ф. у родной '62-ки' (справа в офицерской форме, в звании мл. лейтенанта)

Вспоминает Гринкин Николай Емельянович, проживает в г. Батайске РО (служил в 20-й танковой дивизии, 76-м гвардейском танковом полку, рота связи, пп 52801"В"):

Гринкин Николай Емельянович (справа) с сослуживцем Мосинцевым Григорием

... "В ночь на 21 августа 1968 года мы пересекли границу и вошли на территорию Чехословакии. Накануне нам выдали по 4 рожка патронов, 2 гранаты и приказали вскрыть цинковый ящик с патронами. Так же поступил приказ "на огонь отвечать огнем", чтобы не получилось как в Венгрии...

Наш полк проходил через г. Ческе -Будеевице, большая часть полка прошла благополучно через город, а третий танковый батальон блокировали на площади, закрыв все выходы автомобилями и автобусами. Командир полка послал на помощь роту танков и ЗСУ, которые разблокировали площадь. При дальнейшем продвижении наших войск в направлении Австро-Германской границы происходили нападения на наши колонны: поджигали танки и автомобили. В горной местности, за поворотом вывели колонну детишек, и когда водитель танка, выезжая из-за поворота, увидел ее, он уже не смог остановить свой Т-62 и направил его в пропасть. По мере продвижения войск в обрывах лежали танки, БТРы, автомобили, их просто убирали танками с проезжей части, спихивая в пропасть, а тыловики их потом вытаскивали и ремонтировали...

Конечным пунктом нашего назначения был город Чески-Крумлов на берегу реки Влтава... Молодежь Чехословакии относилась к нам агрессивно, а местные жители из числа участников войны из армии "Свобода", приносили нам продукты, думая, что мы голодаем. Но мы были на повышенном пайке и угощали их консервами, сливочным маслом, сигаретами...

Были и погибшие воины, гробы, с их телами отправляли в Союз. А нам даже не сделали пометок в военном билете о том, что мы находились в Чехословакии, ссылаясь на то, что это был наш интернациональный долг... А ведь нас встречали и провожали гневными выкриками "оккупанты, возвращайтесь домой", бросали в нас камни, жгли нашу технику, убивали наших солдат. А наше правительство сделало всё, чтобы это было забыто, но как можно это забыть? Прошло уже 42 года, а я помню, как будто это было вчера... Так хочется встретиться со своими однополчанами, вспомнить те лихие времена. И чтобы Мин. обороны и на уровне правительства вспомнили, что мы находились вдали от Родины, за пределами СССР не по своей воле, не в туристической поездке, а по воле и приказу нашего правительства. Как нам объяснили, чтобы в Чехословакию не вошли войска НАТО. А сколько оружия было изъято в горах, в домах, в различных зданиях и учреждениях. Ведь солдаты с риском для жизни находили и изымали его. Блокировали и охраняли боевые части Чехословакии, чтобы не было их выступления. И где же находились наши солдаты, если в военкоматах, откуда мы призывались, слышен ответ: "Участников чехословацких событий у нас не числится"...

Из воспоминаний Бабанского Ивана Ивановича, проживает в г. Волгодонске РО (ефрейтор, наводчик орудия танкового полка, ГСВГ, в\ч пп 60833):

Бабанский Иван Иванович

"Служил я в танковом полку под городом Витенберг, Лютерштат. В июле 1968 года мы были переброшены под город Ци-тау, это приграничный немецкий городок между ГДР и ЧССР... 20 августа, в 23.00 мы отдельным танковым батальоном (31 танк) вошли на территорию Чехословакии, ночью перешли Судеты и рано утором подошли к КПП танковой дивизии, расквартированной в г. Миловице. Позднее там находился штаб группы Центр. Пришло нас всего 24 танка, остальные дойти не смогли: два упали в пропасть, а остальные на высоких бетонных дорогах или опрокинулись или сломались... И вот мы, 24 танка, взломав ворота, рассредоточились по расположению Чехословацкой танковой дивизии, а это 300 танков Т-55М, плюс артиллерия, прикрытие и т.д... целая действующая армия. И вдруг на ее территорию входят танки другого, враждебного на тот момент государства... В нас стреляли, травили источники воды и т.д. Но нам удалось блокировать эту массу техники и солдат. Затем нас сменили резервисты с Бреста, а мы пошли на Прагу... Что меня поразило? Везде баррикады, много, очень много людей. С верхних этажей по нам стреляют, бросают бутылки с зажигательной смесью. Танк не приспособлен к уличным боям, поэтому мы шли по улице двумя колоннами. Левая колонна обстреливала правую сторону улицы, а правая колонна - левую. В Прагу мы вошли с марша и не успели сбросить танковые запасные бочки, была большая вероятность поджога танка. Были настоящие военные действия... Через двое суток нас вывели из Праги и мы блокировали подступы к Праге. Потому, что уже из блокированных танковых подразделений армии ЧССР вырывались единицы танков и шли на помощь своим в Прагу. И вот мы, рассредоточившись по одному танку готовы были встретить их... Затем 30 октября, когда всё немного успокоилось, нам вручили письменную благодарность Министра обороны, Маршала СССР А.А. Гречко, и мы ушли на "зимние квартиры" в ГСВГ, в район г. Виттенберг... В этой благодарности меня, также как и моих сослуживцев, благодарят за выполнение интернационального долга, за то, что я участвовал в боевых действиях в Чехословакии, что благодаря и моим усилиям всё закончилось благополучно... Российская Федерация является правопреемницей СССР. Как же получается? СССР признал нас как воинов-интернационалистов, а Россия не признает? Нас осталось не так уж много и мы уже не молоды... А наши украинские сослуживцы уже семь лет признаны своим государством участниками боевых действий и гордо носят звание воинов-интернационалистов..."

... Всегда в боевой готовности... Наводчик орудия танка Бабанский И.И.

Благодарность Бабанскому И.И

Из воспоминаний Василевского Анатолия Александровича, проживает в г. Таганроге (гв. старший сержант, зам. командира взвода 119-го воздушно-десантного полка, 7-й гв. воздушно-десантной дивизии, в\ч пп 10075):

Василевский А.А. июнь 1968 года

"... Срочную службу я проходил в Прибалтийском военном округе в г. Каунасе... С 30 июля по 21 августа 1968 года наш полк размещался в пригороде г. Калининграда на аэродроме Храброво... 21 августа в час ночи нас подняли по тревоге, мы получили полный боекомплект, карты г. Праги, а уже в 2 часа мы вместе с ротой разведки прибыли в Чехословакию на аэродром Рузине, и где практически сразу же нами были блокировали чешские части... Далее моему батальону была поставлена задача выдвинуться и взять под контроль железнодорожный вокзал, а затем и центральный телеграф... Наши танковые части немного запоздали и поэтому первые часы наш десантный полк решал поставленные задачи своими силами с помощью имеющейся у нас бронетехники... 22-23 августа мы с ребятами нашего батальона помогали туристам, которые по воле случая оказались в центре событий августа 1968 года в Праге (отдавали им свои сух.пайки, оказывали содействие в отправке из города). Провокаторы же, в свою очередь, обстреливали и наших солдат и туристов, мешали их вывозу...

Встреча с гражданским населением. Прага

Уже к 6-ти утра 21 августа чешские провокаторы сняли или поменяли таблички с названиями улиц Праги, чтобы сбить с толку наши войска. Первые же часы враждебности со стороны пражских жителей, и особенно людей старшего возраста, мы не наблюдали. Только спустя время, когда заработали подпольные радиостанции и мятежники на улицах нагнетали обстановку, начались провокации и по отношению к нам, большей частью со стороны чешской молодежи. Нас обстреливали из домов, подворотен, чаще исподтишка и в темное время суток, при этом прикрывались женщинами и детьми, выставляя их в проемы окон, на балконы зданий и т.п... Так, лично мне известен случай подрыва нашей машины из взвода обеспечения, когда серьезное ранение получил мой земляк из г. Таганрога - Чепоруха Александр Филиппович, впоследствии он был отправлен в госпиталь и комиссован...

Чепоруха Александр Федорович в дни службы

... 24 августа прошли первые похороны жителей Праги, которые погибли в первые часы и дни описываемых событий. С новой силой, подстрекаемая провокаторами толпа била и обстреливала наши машины, нападала на наших солдат... Но уже к началу октября обстановка постепенно нормализовалась, хотя еще до декабря в Праге оставались и наши войска, и регулярные части Народной Республики Болгарии..."

Перед возвращением в Союз - политинформация (Василевский А.А. в центре, в первом ряду)

Воспоминания Глушко Константина Ивановича, проживает в Ремонтненском районе РО (сержант, 76 гв. ТП, 20 ТД, командир отделения, в\ч 52801):

Глушко Константин Иванович

"... Ночью с 20 на 21 августа мы пересекли границу Чехословакии, а уже утром нас забрасывали бутылками с зажигательной смесью, камнями, листовками, в которых были угрозы, прием был, так сказать, без объятий, молодежь вообще была настроена враждебно. К вечеру на привале многие механики-водители бинтовали в кровь истертые руки, дальний скоростной марш-бросок давал о себе знать. Помню случай, механик-водитель уснул от усталости, танк сошел с моста, и командир танка погиб... Еще помню случай, по пути следования колонны были расставлены регулировщики, но внезапно маршрут был смещен, а регулировщик остался на прежнем посту, о нем забыли.. Он окопался и десять дней никого к себе не подпускал, даже не брал продукты, которые ему приносили сердобольные чешские жители. Потом о нем конечно вспомнили, сняли его с поста, об этом даже писали в солдатских газетах... Мы же продолжали передвижение и где-то на второй или третий день остались в лесу, где поступил приказ о взятии танкового полкового городка. Но в полночь приехало командование чешского полка и сдали танковый полк. Наше командование опечатало все боксы, разрешено было только трем машинам производить обучение чешских танкистов...

Командиром роты у нас был капитан Алейников из г. Гуково, командиром взвода Розов Александр, командиром полка - полковник Грубый...

... Спустя время возобновились дружеские отношения между нашими и чешскими танкистами, мы даже ездили к ним играть в футбол и волейбол, ведь большинство из нас понимали, что настоящие действия ни от них, ни от нас не зависят, просто каждый из нас выполняет свой приказ. Но оставались, конечно и враждебно настроенные... Через шесть месяцев нас сменили части, прибывшие из СССР, а мы вернулись к месту службы в Польшу, где нас ждал радушный прием, как победителей - цветы, плакаты, объятия...

В часы отдыха в первые дни нахождения на территории ЧССР, я написал песню о воинах, выполнивших свой интернациональный долг в Чехословакии, которую впоследствии не раз исполнял в кругу друзей и на сцене (небольшой отрывок из которой приводим ниже): ... Вспомним Крумлов и Прагу,

Из рассказа Ходак Дмитрия Александровича, проживает в г. Волгодонске Ростовской области (в 1968 году рядовой, служил в ГСВГ, отдельный батальон связи при штабе дивизии, пп 47364):

"... В июле 1968 года танковая дивизия, дислоцировавшаяся в ГДР г. Ризе выступила на учения ближе к границе с Чехословакией, в район д. Вальдкирхен ГДР. Я служил при штабе дивизии в отдельном батальоне связи, мы обслуживали связью штаб дивизии. Простояли мы под этой деревней примерно 2 недели... Сейчас уже не помню число, по внутренней связи пришло сообщение для командира дивизии, генерал-майора Коротеева. Примерно с таким текстом: в такое-то время выйти на марш, пересечь границу с Чехословакией, занять такой-то квадрат. Всем выдать боеприпасы, огонь открывать только по сигналу "три тройки", без сигнала запрещается отвечать огнем на любые провокационные действия.

Ранним утром вся дивизия была уже на марше. В машине узла связи нас находилось 2 человека, в кабине был водитель и зам. командира ст. лейтенант Черно-брывченко. Мы вели наблюдение с окна машины. Впереди колонны шел разведбат, который устранял все чинимые чехами препятствия.

Подъезжая к чешским селениям, мы видели разные эпизоды: сгоревшие машины наших войск, перевернутые танки, на заборах надписи "Убирайтесь домой, мы разберемся сами", "Оккупанты, вон с нашей страны" и пр. Чехи были настроены крайне враждебно. По прибытию в назначенное место, а это был лес, вблизи г. Пльзень, мы сразу же развернули узел связи. Радио и релейная связь в первое время не работали, так как чехи включали свои радиостанции и передатчики на наших частотах, но позже мы связь восстановили...

Разворачивание узла связи в районе г. Пльзень. Ходак Д.А. в августе 1968 г.

Майор Карабанов проводит инструктаж

Д.Ходак (слева) и С. Крякин заготавливают дрова для печки-буржуйки

... В целях укрепления дружбы возле штаба танковой дивизии было выложено панно из песка и мха с надписью 'СССР и ЧССР - дружба народов!'

На второй день по асфальтовой дороге вдоль леса проезжал чешский БТР и открыл пулеметный огонь по нашему штабу Офицеры и солдаты повыскакивали с палаток и заняли круговую оборону вокруг узла связи и ЗАС, и открыли ответный огонь. Но стрельба продолжалась недолго, вскоре все стихло, а утром, когда я посмотрел на место, где рыл окоп, не поверил своим глазам, как за такой короткий промежуток, я смог вырыть такой себе "окопчик"... В первые дни, когда я устанавливал телефон в медсанбате, увидел убитого нашего солдата, с ним прощались ребята, откуда он я не знал. А где-то на 4 или 5 день прилетел вертолет за гробами, и мы видели, как их грузили в этот вертолет... Жили мы в палатках до ноября месяца".

Воспоминания Колосова Александра Александровича, проживает в г. Таганроге (СГВ, мл. сержант, 255-й Волгоградско-Корсунь-Шевченковский гвардейский мотострелковый полк):

Колосов А.А., август 1968 года

"... С весны 1968 года, как нам объяснили в связи со студенческими волнениями в Польше, все воинские части были приведены в повышенную боевую готовность. Проходили строевые смотры на предмет укомплектованности снаряжением и обмундированием. Было увеличено количество классных заданий по полит, подготовке, отрабатывались элементы ведения боевых действий в условиях населенных пунктов. В начале июня полк со всеми службами обеспечения совершил ночной марш и расположился в лесном массиве, в непосредственной близости от границы с Чехословакией. Обустроили шалаши для жилья и классы для проведения занятий, основной упор делался на политзанятиях и тактической подготовке. Так продолжалось до 20 августа, в этот день после обеда в батальон прибыл командир полка и поставил задачу: к 19-ти часам раздать личному составу полный боекомплект, на бронетранспортерах установить пулеметы и выдвинуться колонной в направлении Польско-Чехословацкой границы. Так как нам была известна ситуация в ЧССР, нервное напряжение было достаточно высокое, тем более, что был отдан приказ: на огонь отвечать огнем без всяких дополнительных указаний.

... Ровно в 24 часа взревели моторы бронетехники, и колонна перешла границу. Первую половину ночи прошли без инцидентов, в тех населенных пунктах, которые мы проходили, люди спали, и видимо еще не знали о происходящем. К утру всё резко изменилось, кроме плакатов "Ваня, иди домой, тебя ждет Маня", и тому подобных, начались и прямые провокации: нас забрасывали камнями и прочими предметами. По пути следования колонны нас встречали импровизированные виселицы с силуэтами солдат, на касках которых красовались пятиконечные звезды. Вездесущие репортеры стрекотали кинокамерами, пытаясь снять враждебные выражения наших лиц, но первый стресс от такого приема уже прошел, и мы достаточно хладнокровно воспринимали эти деяния...

Конечным пунктом нашего подразделения оказался город Ческе-Будеевице, в который мы вошли, сохранив личный состав и боевую технику. Дружественного приема не получилось, по пути следования нас встречали оскорбительные плакаты и негативно настроенная масса, в основном состоящая из молодых людей. Расположились мы на центральной площади города, пресекая всякие экстремистские выходки и прекратив вещание мобильной радиостанции. Впоследствии мы вели беседы с людьми, разъясняя наши миролюбивые помыслы. С 19.00 в городе был установлен комендантский час... Так прошло десять суток, провокации постепенно сошли на нет, благодаря грамотным действиям наших спецслужб и выдержке личного состава войск... Затем мы поменяли место дислокации и расположились в гористой местности, вблизи с границей Австрии. Но разъяснительные беседы с местным населением мы продолжили, и не только на политические темы, но и на общечеловеческие и бытовые. Люди старшего поколения были, в основном доброжелательны, но, увы легко поддающиеся на всякого рода авантюры, в том числе и политического характера... Во второй половине ноября мы вернулись на постоянное место дислокации...".

Колосов А. А. (в первом ряду) с сослуживцами из 255-го гв. МСП. Во втором ряду первый слева - Гаев Рафаил из Осетии, первый справа - Труфанов из Краснодарского края

"... Я, Локтев Михаил Иванович (г. Миллерово Ростовская область), и мой брат-близнец Локтев Александр Иванович службу начали 30 августа 1966 года в ГСВГ г. Бернау, под Берлином, в отдельном радио-релейном батальоне связи, рота тяжелых станций Р-400м.

Экипаж состоял из 9 человек солдат и младших офицеров. На период чехословацких событий я был на должности ст. водителя-электромеханика, брат - водитель-электромеханик.

$Локтев Михаил Иванович, ГСВГ, в\ч пп 64032$
Локтев Михаил Иванович, ГСВГ, в\ч пп 64032

Станция комплектовалась из трех автомобилей ЗИЛ 157: 1-я - аппаратная, 2-я - силовая, 3-я - антенная... 7 мая 1968 года, вечером, экипаж был поднят по тревоге, и с этого момента, обратно в часть мы вернулись только через 7 месяцев, в ноябре, по завершению событий в Чехословакии. Сначала прибыли под Дрезден, где были тренировки по разворачиванию станции и вхождению в связь в разных режимах, потом Потсдам, и т.д., ближе к чешской границе. Три месяца колесили по ГДР, были так называемые учения стран Варшавского Договора. Работали параллельно с немецкими станциями, в разных режимах... В августе стали тщательно готовить технику, проверяли машины, красили, чтобы сверху был крестообразный знак из белых полос, шириной около 400 мм...

На этот момент экипаж состоял: начальник экипажа - лейтенант Виктор Остро-ухов 1942 г.р., уроженец г. Донецка УССР, классный специалист по ЗАСовским аппаратным, помощник начальника - Тимощук Н. 1946 г.р., релейный механик, Мишин Григорий, 1947 г.р., уроженец г. Брянска, Михайлов Валерий, 1948 г.р., г. Москва, Пименов Александр, 1948 г.р., г. Москва, Хижий Виктор, 1947 г.р., с Украины, водитель-электромеханик Пыльцын Анатолий, 1948 г.р., уроженец г. Шатура Московской области, Переславцев Владимир, 1949 г.р., г. Москва, и мы с братом... Экипаж был самый лучший в батальоне, все - классные специалисты.

Первый ряд (стоят) слева-направо: второй - Локтев Александр, третий - Локтев Михаил, четвертый - Григорий Мишин, пятый - ротный Якименко Анатолий Иванович. Второй ряд (на корточках): 1-й - Пименов Александр, 2-й - Пыльцын Анатолий, 3-й - Михайлов Валерий, 4-й - Хижий Виктор, 5-й - начальник экипажа лейтенант Остроухов Виктор, 6-й - помощник Тимощук Николай. Остальные - взвод охраны станции

На политинформации - справа стоит командир части подполковник Петр Федорович Буреев, на заднем плане - нач. экипажа Остроухов Виктор (с усами), Локтев Михаил сидит первый слева

Командовал ротой капитан Якименко Анатолий Иванович, 1936 г.р., уроженец г. Киева, командир батальона - гвардии подполковник Буреев Петр Федорович, участник Великой Отечественной войны, замполит - гвардии майор Соловов Анатолий Иванович, так же участник ВОВ.

Перед началом формирования колонны нам выдали боекомплект (патроны, гранаты), суточный паек, мед.пакеты, таблетки для дезинфекции воды, денежное довольствие за три месяца немецкими марками и сертификатами, впоследствии называемыми "дубчики". Полная заправка машины бензином, а это 800 литров...

Мы были в составе головной колонны, состоящей из танков 1-й ТА, командир - гв. генерал-лейтенант И. Величко, начальник штаба - генерал-майор - И. Карпов. Командующий держал речь, особенно просил нас, водителей станций, чтобы благополучно доехали до своей точки назначения (курс был на Прагу), чтобы не одна единица техники не остановилась, это был бы конец. Мы шли впереди, сразу за штабным танком, а за нами десятки и сотни танков. Ночь, пыль, скорость предельная, на руках автоматы, между сиденьями гранаты, в баках - 800 л бензина... Около полуночи пересекли границу и въехали на территорию ЧССР... Жители населенных пунктов, которые мы проезжали, относились к нам агрессивно, бранили, обзывали нас оккупантами, фашистами.. В пункт назначения мы прибыли вовремя, начали готовить площадку для разворачивания станции, и тут прибыла тьма народа, началась перепалка, нам нужно было срочно выполнять задание, а люди ложились на землю, кричали, что это их земля, уходите. Мы могли опоздать со связью, и ротный, он был с нами, стал стрелять в воздух, они отошли, и мы вошли в связь... Первая неделя была очень тяжелой, не хватало еды и воды, "НЗ" на воду держали на случай смены позиции. Уже потом нам дали БТР и взвод охраны. Были неоднократные случаи обстрела нашей точки, нам тоже пришлось пострелять так, что ствол краснел...

Стал прилетать вертолет, регулярно привозя продукты, листовки и газеты... Приходили чешские коммунисты (помню одного звали Ярда), немного с опаской, они боялись своих, предупреждали, что в отношении нас могут быть провокации. Постепенно стала приходить молодежь, расспрашивали откуда мы, поначалу были стычки, было жутко слушать то, что они говорили. Но мы были тверды, как камень, убеждали их, что мы друзья... Те, кто постарше стали приносит фотографии воинов освободителей 1945 года, на одной из них, которую принесла Надя, сама чешка, на обратной стороне была надпись "Наде от Ивана г. Ростов Дон"...

Уже когда мы уезжали, некоторая молодежь прибегала к нам с чемоданами, хотели ехать к нам домой, в Союз... были слезы... Входя в ГДР, немцы забрасывали нас цветами и подарками, встречали как героев...

Много было разных случаев, но основное задание по обеспечению бесперебойной связи главнокомандования мы выполнили с честью, о чем говорят мои и брата благодарственные письма от Министра обороны..."

Грамота ефрейтору Локтеву Михаилу Ивановичу

Благодарность ефрейтору Локтеву Михаилу Ивановичу

Грамота Локтеву Михаилу Ивановичу

"... В 1968 году, во время чехословацких событий я, Градинар Леонид Александрович, проживаю в Волгоградской области (в 1968 году служил в батальоне охраны и обслуживания штаба армии - 20-й танковой гвардейской (ГСВГ, в/ч 59441).

Градинар Л.А. в Чехословакии, август 1968 года

Стояли мы под г. Дрезденом. 22 августа в 22-00 поступила команда пересечь границу Чехословакии, и двигаться в сторону Праги. Нашу часть сопровождали с воздуха вертолёты, в ночное время с прожекторами... Дорожные знаки были все разбиты и развернуты в противоположную сторону от Праги. На вопросы, куда ехать на Прагу, чехи показывали также в другую сторону. По пути следования уже под утро, с левой стороны дороги видели в овраге наш танк, который лежал вверх гусеницами, это было сразу за резким поворотом направо... У нас был приказ не вступать в конфликтные ситуации с чехами, которые всячески мешали продвижению автоколонны. Мы могли применять оружие только "огонь на огонь". У меня был автомобиль ЗИЛ-157, салон которого использовался для работы штаба ПВО. Моим напарником был Максимович Николай. Мы свои ЗИЛы ставили рядом, раскрывали бока, соединяя их - получался рабочий салон для работы офицеров, с большой вертикально стоящей картой... По прибытию в Прагу мы стояли на возвышенности - это был какой-то парк отдыха, вся Прага была внизу и все уличные бои, происходящие в городе, нам были видны, как на ладони. Комендантом Праги был наш командующий армией генерал-лейтенант Величко... Первые дни мы спали в своих машинах, автоматы были на предохранителе, готовые к стрельбе, ведь умирать никому не хотелось, а палатка очень удобна для нападения диверсантов. Были случаи, когда чехи убивали часового и спящих в палатке... В Прагу приходилось ездить очень часто в комендатуру, участвовал в нескольких уличных боях и ночных перестрелках, рад, что свинца не "отведал", и то слава Богу..."

Градинар Л.А. (в центре) с сослуживцами

Грамота Градинар Л.А

Вспоминает Красюк Михаил Гаврилович, проживает в Цимлянском районе РО (в 1968 году - рядовой, ЮГВ, механик-водитель БТР-50 ПК, 2-й противотанковый взвод 13-я гв ТД, пп 20623"У"):

Красюк Михаил Гаврилович

"... Командир нашего подразделения получил боевую задачу разоружить и блокировать танковый полк ЧНА в районе Братиславы... Поначалу командование чешского полка отказывалось выполнять предлагаемые условия. Офицеры ЧНА вели себя высокомерно, среди них были и те, кто являлся сторонниками мятежников... Командование чешского полка, по распоряжению нашего командования, было арестовано... По пути следования реакционные силы пытались втянуть наши войска в боевые действия... Звучали провокационные выкрики, ругательства, а в ночное время нас несколько раз обстреливали из крупнокалиберного пулемета, следы от которого остались у меня на БТР по левому борту... Наших раненных ребят отправляли в Венгрию... Мне повезло больше, хотя и у меня после одной из таких "теплых" встреч оказалась разбита челюсть и зубы..."

Красюк М. Г. с сослуживцем

Благодарность Красюк М. Г

Рассказывает Рыбкин Михаил Михайлович, проживает в Морозовском районе РО (ефрейтор, ГСГВ, в\ч пп 61119, водитель машины К-61 десантно-переправочного взвода):

Рыбкин Михаил Михайлович

"... Обстановка в Европе весной 1968 года была напряженной, и это общее состояние мы чувствовали на себе. Уже 15 мая наш батальон подняли по тревоге, и мы совершили марш до границы Чехословакии, и не доходя километров 7-ми, разбили лагерь. Ежедневно личный состав нашего подразделения усиленно занимался боевой (взрывное дело, рукопашный бой, обслуживание боевой техники и вооружения) и политической подготовкой по поддержанию и укреплению морально-политического состояния и готовности к выполнению боевой задачи. Никто из нас не знал точно, к чему мы готовимся, но с каждым днем мы чувствовали приближение дня "икс". И он настал, 20 августа нас подняли по тревоге, выдали боекомплект и сказали, что идем в Чехословакию, где якобы готовится переворот... К вечеру второго дня мы остановились в 3-х километрах от г. Карловы Вары. Наша часть непосредственно прикрывала штаб дивизии. На переднем плане стоял наш батальон, далее разведбат... По ходу движения нашей колонны постоянно сталкивались с провокационными надписями и лозунгами, нередко в нас бросали камни, о нас распространяли слухи, что мы голодаем и отстреливаем всё на своем пути... Однажды лейтенанта из нашего батальона, который с водителем поехали за водой, захватили местные жители, отобрали у них пистолет, уложили на землю. Но наш патруль подоспел вовремя, и все обошлось хорошо, но впоследствии тех, кто ездил за водой, сопровождал бронетранспортер..."

Чехословакия, возвращение на 'зимние квартиры', ноябрь 1968 года (Рыбкин М.М. во втором ряду первый справа)

Из воспоминаний Радуль Анатолия Григорьевича, проживает в Заветинском районе РО (мл. сержант артиллерийского полка 122 мм гаубиц, взвод боевого обеспечения "ВБО", СГВ, пп 12255):

Радуль Анатолий Григорьевич

"... В конце мая 1968 года весь наш полк вывели в район сосредоточения в леса под город Бо-леславец, где мы простояли до 20 августа. Примерно в 14.00 срочное построение полка, где командиры рот, дивизионов, взводов объявили, что идем в Чехию. Выдали по четыре магазина, патроны к автомату АК-47 и по две гранаты. Вечером полк тронулся в путь: ночь, неизвестность, лес, горы, оказывается, мы пересекали Альпы. Рано на рассвете показался первый чешский городок. По тротуарам шли люди, мы им, а они нам махали руками, все было хорошо и мирно. Часа через полтора въехали в следующий населенный пункт, мне кажется, это был город Колин. Тут уже ситуация изменилась. Колонна шла очень медленно, ее постоянно останавливала толпа, с криками и угрозами, бросали бутылки и камни в машины, поэтому впереди и сзади каждой колонны шел танк, который немного успокаивал бушующую толпу. На стенах были нарисованы карикатуры солдат, надписи "СССР - свинья!", и много чего еще. И так в каждом последующем городе и населенном пункте. Дальше - больше, на обочинах дорог начали встречаться разбитые, сгоревшие машины. Много было аварий, много техники стояло по обочинам, некоторые слетали с брусчаток в обрывы и переворачивались. Весь день мы двигались сквозь людское море, сквозь крики и проклятия... Ночью и следующий день мы добирались до места, это был пригород города Ческе-Будеевице. Лес и больше ничего, здесь нам предстояло выполнять поставленную задачу по перекрытию Австрийской границы... Командиры собрали нас и стали инструктировать, как вести себя в случае нападения. Медленно потекли дни... За водой ездили только вместе с автоматчиками... Однажды вблизи нашего расположения остановился легковой автомобиль, с которого по радио начали что-то кричать, а затем пустили по нам автоматные очереди..."

По этой дороге входили в город Ческе-Будеевице, где наши войска перекрывали проход войскам НАТО со стороны австрийской границы

На полевых занятиях перед вводом войск в Чехословакию. Крайний справа - А. Радуль

Из воспоминаний Семенцова Виктора Дмитриевича, житель Зерноградского района РО (ефрейтор, ГСВГ, хим. взвод мотострелкового полка танковой дивизии, 1 ТА, старший химик-разведчик, в\ч пп 60560):

"... Призывался и служил я в одной части с родным братом Семенцовым Николаем Дмитриевичем, который, так же как и я, имел воинскую специальность химик-разведчик.

Крайний слева Семенцов Николай, второй за ним - Семенцов Виктор

В предшествующий период вводу войск в ЧССР из разных подразделений соединения был сформирован отряд обеспечения полка для своевременного предупреждения и реагирования на случай применения противником ядерного и химического оружия. В отряд входили танковая рота, батарея "ПТУРсов", рота инженерного полка, (в задачу которой входило наведение понтонов, мостоукладчиков), артиллерийское подразделение гаубиц 122-мм. Отрядом командовал капитан Войцехов-ский.

Непосредственно в Чехословакии в Праге наш отряд был сосредоточен возле Пражского Кремля. Впереди нас находились подразделения ВДВ со своей бронетехникой, в задачу которых входило сопровождение членов правительства ЧССР на аэродром для отправки в Москву. Как раз в этот день проходило какое-то заседание правительства. Представителей правительства разместили в БТРы и вывезли на аэродром.

Где-то с 22-го на 23-е августа, кажется, это было воскресенье, на Вацлавской площади Праги собрались десятки тысяч людей, и было объявлено о пражском восстании. Через некоторое время пришла информация, что на помощь восставшим вышла танковая дивизия Чехословацкой народной армии, которая возвращалась с учений, и в связи с этими событиями вышла из подчинения командования. На подступах к Праге со стороны г. Кладно танковые чешские колонны были остановлены бронетанковыми подразделениями и артиллерийскими подразделениями союзных войск и разоружены. Перед этим всю бронетехнику вывели за пределы г. Праги. В ходе этой операции два танка чехословацкой армии были подбиты.

В 120-ти км от Праги в лощине укрылся ракетный дивизион ЧНА, который своевременно не вернулся с учений. Союзными войсками он был окружен, при поддержки танков и артиллерии, и разоружен. Были выставлены караулы, а солдат отправили домой.

Благодарность Семенцову В.Д

Чехословакия, октябрь 1968 года, район г. Кладно, справа Семенцов Виктор

Перед началом выполнения боевой задачи. Второй справа во втором ряду Семенцов Виктор

'Лесная жизнь' в районе г. Праги. 1968 год

Передислокация на новое место в южном направлении. В центре - В. Семенцов

Лицевая сторона открытки, которой приветствовали и вручали при встрече граждане ГДР советским воинам, возвращавшимся после выполнения интернационального долга в Чехословакии

Оборотная сторона открытки, которой приветствовали и вручали при встрече граждане ГДР советским воинам, возвращавшимся после выполнения интернационального долга в Чехословакии

Вспоминает Подгрушный Юрий Александрович, проживает в г. Батайске РО (рядовой, писарь 833-го истребительно-авиационного полка, 126-й истребительной авиационной дивизии, 16-й воздушной армии ГСВГ, пп 79902):

Подгрушный Ю.А., сентябрь 1968 года. ЧССР. В гостях у земляков

"... С 20 августа мы стали наносить белые полосы на наши самолеты (на всей технике войск союзников, которые вступили в Чехословакию, были нанесены отличительные белые полосы). А в ночь с 20 на 21 августа 1968 года командир эскадрильи Гончаров Николай Гаврилович зачитал нам приказ выдвигаться в Чехословакию, на аэродром Градчани, где на тот момент дислоцировался чешский полк. Впоследствии он был блокирован, разоружен и расформирован. По прибытию на аэродром мы поставили палатки, окопались, и наш полк приступил к выполнению боевой задачи. Командиром нашего полка был подполковник Немцевич Юрий Юрьевич, начальником штаба - подполковник Гайдук...

Неоднократно в отношении нас совершались провокации, попытки вывести из строя средства связи и транспорт, кратковременные обстрелы со стороны чешских экстремистов и боевиков, но серьезных потерь и ранений наш полк не понес..."

Командир полка, подполковник Ю.Ю. Немцевич с рыбой, рядом зам. командира полка Трофимов

Подгрушный Ю.А. с сослуживцем Сухорубченко Николаем Петровичем

Подгрушный Ю.А. с товарищами в Чехословакии

Подгрушный Ю.А. Чехословакия, 1968 г.

Вспоминает Гладунов Александр Григорьевич, житель г. Сальска РО (мл. сержант, ГСВГ, пп 11670):

Гладунов Александр Григорьевич

"... Службу я проходил в ГСВГ, в в\ч 11670, в качестве заведующего продовольственно-фуражным складом. Уже в мае 1968 года наш 721-й отдельный батальон связи прибыл в заданный район и расположился в лесу, где мы находились до 21 августа. Занимались боевой и политической подготовкой, ежедневно тренировались, проводили форсирование водных преград (на фото). Офицеры разъясняли личному составу вопросы международной обстановки, внутренней обстановки в ЧССР, суть внешней и внутренней политики СССР, велась работа по интернациональному воспитанию воинов. Все мы понимали, что готовится большая военная операция...

Форсирование водных преград на реке Эльба, май 1968 год

Уже после начала операции "Дунай", наша часть дислоцировалась в районе Пра-га-8 (в лесу на окраине Праги), и перешла в подчинение 20-й общевойсковой армии (ранее подчинялись штабу ГСВГ)... Чешское радио и телевидение с первого дня нашего вступления в ЧССР поливало грязью Советский Союз, его правительство и Вооруженные Силы, а также войска Варшавского Договора. Так же беспрестанно работали и подпольные радиостанции. Задача наша состояла в том, чтобы заглушать эфир дезинформацией и глушить подпольные радиостанции... Также мы несли охрану источников питьевой воды (так как знали о неоднократных случаях ее травли и порчи), занимались обеспечением наших частей продовольствием и водой... Нередко слышалась стрельба, были и нападения на наших часовых, но всё обошлось благополучно и потерь в нашем батальоне не было... Личный состав добросовестно выполнял свои обязанности и задачи, и в октябре 1968 года от имени Министра обороны СССР мне и моим боевым товарищам была объявлена благодарность..."

Благодарность Гладунову А.Г.

Павленко Иван Васильевич, проживает в Ростовской области, Зимовников-ском районе, (ст. сержант, ПрибВО, 7-я гв. ВДД, в\ч 10075): "... Днем 20 августа мы по команде получили боеприпасы, личное оружие (а у меня по штату был автомат и пистолет Макарова) было при нас. К вечеру "по ракете" мы надели парашюты и походным маршем пошли к самолетам. С нами в самолетах находилась и техника. . .Под утро 21 августа мы были уже на территории Чехословакии, приземлились посадочным способом. При приземлении мой старший (капитан) сказал, что в нашем распоряжении ГАЗ-66-я, в которую мы затем сели и двинулись на Прагу. На подъезде к Праге на нашем пути стояла танковая колонна с ГДР, нас вписали в эту колонну и мы тронулись. При въезде в город мы видели армейские казармы военнослужащих ЧНА, которые смотрели на нашу колонну через окна. Личный состав этой части был на казарменном положении, и как потом стало ясно, разоружен, и впоследствии распущен...

Пражское население встречало нас по-разному: кто приветствовал (и таких в первое время меньшинство), кто плевался...

Мы оказались возле здания ЦК КПЧ, которое со всех сторон, за исключением парадного входа, было окружено танками... Капитан, который командовал моей группой, отдал приказ следовать за ним. Мы очутились в здании ЦК. Препятствий не было. Сначала с их стороны была охрана, но потом ее заменили нашими... Нам сразу был отдан приказ снять сапоги, на нас были носки, портянок не было. Мы бесшумно подошли к дверям, где размещалось правительство. Зашли. За длинным столом у них было, по всей видимости, совещание. Запомнились слова Александра Дубчека: "По какому праву вы здесь, у нас рабочее совещание. Буду звонить Брежневу", связь сразу была отрезана... Спустя время, на членов правительства надели плащ-палатки, посадили в бронетранспортеры и увезли, как нам говорили в г. Брно... А мы так и продолжали находиться в здании ЦК... В один из дней, когда мы с группой офицеров находились на улице, между зданием ЦК и расположенным неподалеку зданием Министерства сельского хозяйства, услышали хлопок. Стало ясно, что выстрел был произведен из здания Мине ел ьхоза... Стоявший рядом со мной капитан танковых войск сказал мне: "Гвардеец, за мной". Мы вошли в здание, стали ходить по этажам, искать, на одном из этажей заметили открытую металлическую дверь, вошли в нее, далее по коридору еще одна дверь направо... открываем, видим: гора оружия и здесь же сидят 2 или 3 человека в гражданском. На вопрос "кто вы и откуда", отвечают: "Мы - рабочая милиция"... Оружие было разное: автоматы, гранатометы, мины, очень много, и другое автоматическое оружие английского производства...Потом началась стрельба с улицы. Танкист мне говорит, давай эвакуировать людей из кабинетов, в основном там были женщины. Людей направляли в вестибюль, на улицу они выходить боялись. Здание было оцеплено. Внутри появились наши. Людей стали вывозить в безопасное место на машинах и бронетранспортере.

Оружие же потом погрузили в машины и увезли, были разговоры, что всё оружие свозили на пражский аэродром, но я дальнейшей судьбы этого оружия не знаю...

Потом нас в ЦК подменили другими людьми. Дальше было радио, телевидение, академия наук... спустя время войска вывели в леса, а я в составе своей роты оставался еще некоторое время в Праге при комендатуре..."

Вспоминает Женетель Шамиль Караметович, проживает в г. Ростове-на-Дону (в 1968 году - ефрейтор, ГСВГ, 1-й танковый полк 20-й гв. МСД, 8-й OA, взвод обеспечения, водитель отделения подвоза боеприпасов, пп 58846):

Женетель Шамиль Караметович

"Проходил я службу в Германии с 1965 по 1968 год. Наш 1946-й год рождения был последним, кто служил по 3 года... Уже заканчивался срок нашей службы, и нас уже почти демобилизованных, задержали на неопределенный срок, как было сказано "До особого распоряжения". Приказ есть приказ, и нам пришлось разойтись по подразделениям, вновь принять технику, оружие т.д.

'Объявление для оккупантов', населенный пункт Емнице, где дислоцировался МСП ЧНА, август 1968 года

В начале августа 1968 года наш танковый полк был поднят по тревоге и выведен из части в заданный район. Всё это время мы находились недалеко от границы ГДР с ЧССР.

Экипаж танка Т-55, участвовавшего в блокировании мотострелкового полка ЧНА, август 1968 г.

Танкисты 3-й танковой роты 1-го батальона, командир роты ст. лейтенант Никифоров (в первом ряду в центре). Конец сентября 1968 года, район г. Пльзень

$На второй день после прибытия на 'зимние квартиры' в ГСВГ (г. Глаухау, в\ч 58846). Прохождение торжественным маршем после объявления личному составу части Приказа Министра обороны Маршала Советского Союза А. Гречко. На трибуне в центре командир полка полковник Казанцев, начальник штаба подполковник Рыбкин (крайний справа), крайний слева - подполковник Парфенов. Ноябрь 1968 г.$
На второй день после прибытия на 'зимние квартиры' в ГСВГ (г. Глаухау, в\ч 58846). Прохождение торжественным маршем после объявления личному составу части Приказа Министра обороны Маршала Советского Союза А. Гречко. На трибуне в центре командир полка полковник Казанцев, начальник штаба подполковник Рыбкин (крайний справа), крайний слева - подполковник Парфенов. Ноябрь 1968 г.

20 августа ночью полк вновь был поднят по тревоге и колонны двинулись в сторону границы, и 21 августа в 4 часа утра мы пересекли границу Чехословакии в местечке "Божий дар"...

Сразу же после того, как начали продвигаться по территории ЧССР, встретились с враждебностью и сопротивлением местного населения, что для нас было непонятным, и оказалось, что мы являемся "оккупантами". Много было всяких инцидентов и столкновений. Нас грубо презирали, обклеивали машины листовками, били стекла, пытались поджечь танки и автомобили, забрасывали камнями и бутылками. Но мы не могли ничем ответить, так как стрелять было запрещено.

Наши войска были рассредоточены по всей Чехословакии и пытались донести до населения, что мы не враги и оккупанты, а друзья с добрыми намерениями, и что мы пришли защитить братский народ от реакционных сил.

Наш батальон блокировал мотострелковый полк чешской армии, чтобы чешские армейские силы не смогли выступить. Наше командование постоянно общалось с командованием чешского полка и, в конце концов, нашим удалось убедить не оказывать нам сопротивление. Общаясь с местным населением, и нам удалось найти понимание с ними, и к нам стали относиться лояльно.

В конце октября наш полк вернулся в Германию, к постоянному месту дислокации. За защиту социалистических завоеваний в ЧССР, от имени Маршала СССР А. Гречко я имею благодарность.

В конце ноября нас всех старослужащих демобилизовали, и мы вернулись к мирной жизни, но память о тех далеких событиях до сих пор живет в нас.

Гненный Василий Федорович, проживает в г. Таганроге (мл. лейтенант, командир взвода управления батареями 122 мм гаубицами, 48 МСД им. М.И. Калинина):

Гненный Василий Федорович

"... Меня, как офицера запаса, призвали на сборы в июле 1968 года... и в моем отделении разведки все оказались "запасниками"... Две-три недели мы простояли на границе с Венгрией, с. Бе-регово, затем вошли в Венгрию, и уже из Будапешта, в двадцатых числах августа двинулись в Чехословакию, район г. Пльзень, где выполняли боевую задачу по перекрытию границы с Западной Германией. Местность там достаточно пересеченная и сложная: Моравские горы, узкие дороги, на трассах много мостов, тоннелей, высоких насыпей и подъемов. На моих глазах возле одного из мостов произошло столкновение: на всей скорости легковая автомашина с чехами столкнулась с нашим МАЗом, следом за которым шел бронетранспортер. МАЗ упал с высоты более 15 метров, погибло шестеро наших солдат...

По пути следования мы неоднократно встречались с провокациями со стороны враждебно настроенных элементов. В районе г. Брно, впереди колонны шла машина командира дивизии, которая чуть ушла вперед, а сразу же за ней толпа перекрыли дорогу, мешая продвижению наших войск. Но водители наших автомашин, проявляя высочайшую выдержку, продолжали, хоть и медленно, но настойчиво, продвигаться по указанному маршруту, избегая столкновения с экстремистами, пытавшимися развязать кровопролитие. Толпа вынуждена была уйти с дороги... Так же было много случаев отравления источников питьевой воды местным населением... И надо отдать должное солдатам, рядовым защитникам Отечества, вынесшим на плечах всю тяжесть боевой обстановки...

После я вернулся домой, в родной украинский колхоз, где продолжил свою трудовую деятельность. Спустя годы, Указом Президента Украины Л.Д. Кучмы, мы, участники чехословацких событий, были признаны воинами-интернационалистами, приравнены к участникам боевых действий, с предоставлением льгот в рамках Закона...

Так сложились жизненные обстоятельства, что в 2001 году я с семьей переехал на постоянное местожительство в Россию, где и проживаю все эти годы. По прибытию в г. Таганрог, имея на руках удостоверение участника боевых действий, я обратился в городской военный комиссариат, для подтверждения своего статуса. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что здесь, в России, участники тех боевых событий, не признаны государством и не считаются воинами-интернационалистами, хотя с ними вместе мы служили и выполняли приказ нашей общей тогда Родины -Советского Союза..."

Вспоминает Васильева Анастасия Григорьевна (проживает в г. Батайске) -вдова участника боевых действий в ЧССР, Васильева Александра Яковлевича, майора в отставке, пропагандиста дивизии Одесского военного округа, скончавшегося в ноябре 2006 года: "... Вспоминать пережитое более сорока лет назад, нелегко. События в Чехословакии оставили в нашей семье глубокий след... По воле судьбы, став женой военнослужащего (а мой супруг в свое время окончил Тамбовское общевойсковое училище), я познала все прелести жизни в отдаленных гарнизонах бывшего Советского Союза.

Васильев Александр Яковлевич, майор в отставке, пропагандист дивизии, в ЧССР с 1968 по 1973 годы

События в Чехословакии застали нас в Молдавии, с. Кагул. Сердце забилось тревожно, неужели война? Первое время мы (жены и семьи военнослужащих) находились в неведении, постоянные разговоры на работе о событиях в чешской республике, тревога за жизнь мужа, за судьбу дочерей превращали мою жизнь в полные волнений цни и бессонные ночи. А когда спу-:тя какой-то период к нам в район привезли первого погибшего - совсем молоденького лейтенанта, мы вовсе потеряли покой, сердце разрывалось на части. Но, слава Богу, осенью 1968 года муж вернулся домой живым и невредимым в краткосрочный отпуск, о событиях военной операции практически ничего не рассказывал, а затем вновь вернулся в Чехословакию, где проходил службу до лета 1973 года...

Все переживаемые превратности современного отношения к участникам чехословацких событий побуждают меня принимать участие в оказании помощи в установлении признания прав участников тех тревожных событий..."

Васильев А.Я. зачитывает Коммюнике офицерам части

Чехословакия. Сентябрь 1968 г.

Период вывода основных соединений из ЧССР... Часть подразделений остается в составе ЦГВ. Чехословакия, ноябрь 1968 года. На переднем плане Васильев А.Я.

Такими же чувствами и воспоминаниями живет вдова еще одного участника тех далеких чехословацких событий Польского Виктора Александровича, старшего сержанта, командира танка, ГСВГ, скоропостижно скончавшегося в октябре 2002 года - Польская Алла Тимофеевна, ныне проживающая в г. Батайске:

Польский В.А. (второй слева) у палаток в лесу близ Праги

Польский В.А. (первый слева) с сослуживцами, Чехословакия, август 1968 год

"... Мы с будущим мужем дружили с детских лет, вместе учились в школе, в положенный срок я проводила его в армию. Будучи человеком волевым, настойчивым в достижении целей, муж и в дни службы проявил и зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны. А после событий в Чехословакии, непосредственным участником которых он являлся, командованием части мужу была объявлена благодарность за образцовое выполнение интернационального долга, высокое воинское мастерство, стойкость и выдержку... Возвратившись домой муж мало что рассказывал о чешских событиях, говорил только: "Я честно и добросовестно выполнял свой воинский долг, а остальное рассудит время..."

Воспоминаниями делится и Соболева Клавдия Андреевна (проживает в г. Таганроге), жена скоропостижно скончавшегося несколько лет назад Соболева Юрия Николаевича, служил в 7-й гв. ВДД, ПрибВО, в 1968 году был сержантом:

Соболев Юрий Николаевич

"... Поженились еще перед армией, родился первенец, в 1966 году Юрий Николаевич был призван в ряды СА, попал служить в Прибалтийский военный округ, г. Каунас. Переписывались мы практически ежедневно, я ездила к мужу в часть, и когда вдруг Юрий перестал писать (писем не было около 3-4-х месяцев) я и родители забеспокоились, написали письмо на имя командира части. Вскоре пришел ответ, в котором молчание солдата объяснили тем, что он якобы находится в лесах на учениях, и нет возможности поддерживать переписку. И только спустя время стало известно, что супруг выполнял интернациональный долг в Чехословакии. Уже по возвращении домой вспоминать об этом он особенно не любил, говорил, что было нелегко, но при этом всегда отмечал смелость и находчивость своих друзей и сослуживцев, их боевое братство, которое не смогли разрушить годы и расстояния... Может кто-то из ребят посмотрит фотографии из архива Ю. Соболева, узнает себя и вспомнит дни службы, в том числе и тревожное время периода событий в ЧССР..."

Ю. Соболев в первом ряду слева

Укладка парашютов - дело более чем ответственное

Ю. Соболев (второй справа) доставлял сослуживцам весточки от родных и близких, выполняя обязанности почтальона

Жиляев Юрий Алексеевич, проживает в Песчанокопском районе РО (в 1968 году - рядовой, ЮГВ, 254 мотострелковая дивизия, в\ч пп 47993, водитель колесных бронетранспортеров):

Жиляев Юрий Алексеевич

"... 20 августа - боевая тревога!!! По трассе колонна шла четко по указанному регулировщиками маршруту, рядом по грунтовке шли танки. Прибыли в назначенный район. По рации: "Командирам и водителям прибыть в голову колонны!". Обычно строем, а здесь майор Черепахин просит подойти поближе. Он по возрасту нам отец. Удивило обращение, не солдаты и командиры, а "Сынки! Вы все знаете обстановку, не подведите!" На предельно максимальной скорости нам приказано прибыть в следующий пункт назначения... Как только вошли в город, на одной из улиц путь преградили детскими колясками. При свете фар было видно, что подъехал военный ГАЗик к нашей командирской машине, вышли люди в гражданском, (что странно наш майор отдавал им честь), после разговора нам быстро освободили дорогу. По рации услышали команду: "всем личное оружие снять с предохранителей, патрон в патронник, и приготовить гранаты".

В 1 час ночи прибыли в г. Братислава. Ночь, толпы людей, уже перед рассветом поняли, что стоим перед университетом, у центрального входа. Появляются всё большие толпы людей с антисоветскими лозунгами. Слышались отдельные выстрелы, а вскоре начали стрелять из толпы по бронемашинам. Команда по рации: "На огонь не отвечать, не поддаваться на провокацию". Развиднелось. Неожиданно с крыши университета заработал ручной пулемет. Ощущение не из приятных, хотя мы и под броней БТР (БТР №552 - лобовая броня 14 мм, боковая - 11мм). По рации, наконец, поступает долгожданная команда: "Уничтожить огневую точку на крыше университета!". Сержант со своим расчетом перебежками направился к центральному входу, а там метров тридцать. С крыши опять застрочил пулемет, и сержант упал, получив ранение в ноги, наши ребята его быстро забрали. После этого, моментально, по крыше был открыт шквальный огонь на поражение... Метров в 70-ти от нас, стояла церквушка с высокой колокольней. Оттуда открыл огонь крупнокалиберный пулемет. Справа от нашей брони находились немецкие подразделения, и немцы из-за своей машины с гранатомета по основанию купола колокольни уничтожили огневую точку. После этого стрельба прекратилась... Толпы с каждым часом увеличивались и начали окружать технику. Уже на броне начали писать лозунги краской или яркой помадой, некоторые пытались поджечь технику. Появилась наша пехота, после чего толпы сразу отпрянули от техники. Рация не смолкала, было слышно, что с другой стороны университета шла интенсивная стрельба, и работал снайпер, был ранен офицер, его фамилию я уже не помню. По всему городу была слышна стрельба...

Вооружены мы были по полному боевому, и сухим пайком тоже. А вот питьевая вода у некоторых закончилась, и те солдаты, которые набрали воды в городе, затем отравились, их отправили в дивизионный госпиталь...

На третью ночь, наш отдельный взвод "ПТУРСов" вывели за город, в рощу, где находились тылы части. Первое, что успокоило - нет стрельбы и взрывов. Командир взвода старший лейтенант Рудык дает команду на отдых - спать. Трое суток без сна, включая марш-бросок из г. Сомбатхей, форсирование Дуная в г. Братислава. Вот воистину проверка личного состава на крепость духа. Вели себя достойно, проявляли невероятную выдержку, находчивость, смекалку, умение соответствовать боевой обстановке. Это не просто слова, это нервы, это броня, избитая пулями, это липкие от пота гимнастерки, копоть от стрельбы, это сдавливание ручки "калаша" до онемения руки, это оглушенные взрывами бледные лица, окровавленные бинты... На легкие ранения в такой обстановке внимания не обращали, кровь, царапины от пули или осколка, ну и что? Хотя обязаны были по прибытию "на базу" обратиться в медсанбат, но в этом случае останешься там и не сможешь пойти на следующее задание, отстать от своих бойцов. Для нас это было немыслимо. Конечно, другое дело, если ранение серьезное, тогда - санчасть... прошло уже более 40 лет, а вот погибшего Николая Одуденко, никогда не забудем. Он получил ранение в роще под Братиславой - разрывная пуля попала ему в бедро через брезент ГАЗ-66, и по дороге в дивизионный госпиталь Николай скончался... Тяжело все это вспоминать нам, теперешним пенсионерам, а как было трудно родителям Николая и его близким?...

... Рассказывают, что в подвалах университета находились более 10-ти тонн боеприпасов и оружия. Вскоре всё это погрузили в 66-е и увезли... Теперь мы понимаем, что бастующие и их организаторы не успели его получить. Мы опередили их в первый день, окружая университет при входе в город. Все подразделения окружали тогда важные объекты, в которых тоже находилось много оружия и боеприпасов... После ликвидации оружия, по всему городу заметно поредели толпы бастующих. Город начал постепенно успокаиваться, хотя в некоторых районах города стрельба была еще слышна...

Вспоминая эти события, хотелось отметить, что не все относились к нам недружелюбно. Пожилые люди, прошедшие войну, приветствовали нас, и среди бастующих их не было. Недовольные были, в основном, среди молодежи. Приходилось разговаривать с местными горожанами. Их говор был нам понятен, ведь они словаки, и как такового языкового барьера не существовало. С одним их городских я познакомился, он жил недалеко от университета и когда мы уезжали, он дал мне свой адрес: ЧССР, г. Братислава, ул. Ленинградская 18 "А", Милан Шченка. По возрасту он теперь тоже пенсионер, жив ли?

Впоследствии, когда нормализовалась обстановка, и нас вывели за город - приходилось разговаривать с ребятами в сельской местности - им совсем было не до политики. Они говорили: "Нам хлеб бы убрать вовремя, пока позволяет погода"...

Во время этих событий очень многое поняли, пережили, многому научились, обрели дополнительные военные знания.

В свободные минуты я с ребятами-однополчанами иногда писал стихи. Вот небольшой отрывок одного из них:

Очень хотелось бы узнать о друзьях однополчанах, их теперешние адреса...

Отслужив, перед новым 1970 годом, вернулись домой, но как бы остались в нашем ограниченном контингенте, так как в Союзе о нас и событиях в ЧССР очень мало кто знал..."

25.08.1968 год, в лесу близ Братиславы. Жиляев Ю.А. в верхнем ряду, второй справа и сослуживцы: Гузьман, Храмов, Зеленков, Федоров, Мурзаков

В лесу Чехословакии, осень 1968 год, Жиляев Ю.А. в центре с автоматом, и сослуживцы: Мигбаев, Кутищев, Аскаров, Шариков, Зеленков, Федоров, Мурзаков

После возвращения на 'зимние квартиры', Венгрия, осень 1968 год

Из рассказа Шаповалова Михаила Захаровича, житель г. Ростова-на-Дону: (рядовой, СГВ, пп 78673):

Шаповалов М.З., август 1968 год, Польша, СГВ

"... Служил я в Польше, в г. Шпратава, в войсках ВВС, механиком ЦЗ-1, обеспечивал заправку самолетов топливом...

... Нам поступил приказ приготовить оборудование и материалы для их использования в полевых условиях. Полк, базировавшийся на аэродроме, улетел на запасной аэродром. К нам начали прибывать гражданские самолеты, в которых везли резервистов. В основном, это были специалисты по связи.

В один из дней прибыл вертолет МИ-8, в который мы погрузили материалы и оборудование (для использования в полевых условиях). За день до отлета нам выдали оружие - карабины и полный боевой комплект, провели инструктаж, как вести себя в экстремальных ситуациях. Летчики рассказали, что в Чехословакии проблема с водой и топливом для техники. Прилетели мы под вечер на аэродром Прага, который был еще не достроен. Как только вертолет приземлился, его окружили БТР и солдаты, потом подъехавший офицер выяснил, кто мы и разрешил разгрузку. Позже мы узнали, что аэродром охраняли болгары. Две недели мы пробыли на аэродроме, видели, как увозили правительство Чехословакии на ТУ-104 в СССР...

Потом поступил новый приказ, и мы поменяли дислокацию. Ехали целый день через Прагу, на улицах было полно народу, одни приветствовали нас (таких было немного), другие злобно ругали и бросали в нас, все, что попадалось под руку. Проехали без потерь, хотя видели наши подбитые танки и сгоревшие машины...

Разбили палатки на окраине какого-то села вдоль поля, по краям которого стояли танки. На противоположной стороне поля располагались люди, которые вели себя недружелюбно, периодически по громкоговорителю кричали оскорбительные слова в наш адрес, а по ночам обстреливали из пулеметов трассирующими пулями.

Пробыли мы там недели две, без потерь. Возвращались в часть на машинах. Когда вернулись в Польшу, на место постоянной дислокации в г. Шпратава, весь городок вышел нас встречать, а начальник штаба майор Крупатких лично обошел всех прибывших и поздравил с благополучным возвращением.."

Из воспоминаний Карпун Игоря Митрофановича, проживает в г. Воронеже (в 1968 году - ст. лейтенант, командир роты 16-го гв. полка 6-й МСД 20-й гв. OA, в настоящее время подполковник в отставке):

Карпун Игорь Митрофанович

"В 1968 году я проходил службу в 16-м Гвардейском, ордена Ленина, Краснознаменном, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого полку, 6-й мотострелковой дивизии 20-й Гвардейской общевойсковой армии ГСВГ.

В начале мая 1968 года командир полка подполковник Салтыков с заместителями убыл в Вюнсдорф на сборы. Заместитель командира полка по строевой части подполковник Битук на полковом стрельбище проводил сборы с командирами рот, батарей.

13 мая была объявлена боевая тревога, и все подразделения полка вышли в запасный район. Со стрельбища мы - командиры рот, прибыли, когда полк уже ушел в запасной район. В тот момент в автотранспортной роте, которой я командовал, были только сержанты и солдаты срочной службы. Прибыв в полк, я завел шасси ЗИЛ-157 и срочно отправился в запасной район. Прибыв в район, я принял рапорт заместителя командира 1 -го взвода ст. сержанта Олефир Владимира, который доложил, что рота в район прибыла полностью, все положенное имущество вывезено, машины рассредоточены на своих местах, охрана организована. Я проследовал в штаб полка, доложил о выходе роты в район, сразу был решен вопрос и на ЗИЛ-157 за два дня был сделан кузов, машина была загружена имуществом и поставлена в строй.

В дальнейшем наш полк убыл в район Герлиц (ГДР), где мы изучали обстановку в Чехословацкой Республике и совершенствовали боевую подготовку личного состава. Каждый понимал истинное положение дел в Чехословацкой Республике, и необходимость оказания интернациональной помощи трудящимся Чехословакии.

20 августа я получил отработанную карту, где мне была поставлена задача привести тылы полка, включая тыловые подразделения батальонов и дивизионов, так как все батальоны и отдельные роты выполняли боевую задачу по блокированию частей и подразделений Чехословацкой армии, а также ракетных баз и подразделений.

После возвращения на 'зимние квартиры' дежурный по части Карпун И.М.

Тыловые подразделения полка я должен был сосредоточить у населенного пункта Ходов (восточнее Праги).

Вечером 20 августа каждому солдату было выдано по 2 снаряженных магазина к АКМ и по 2 оборонительных гранаты ("лимонка").

В 24-00 мы пересекли государственную границу ГДР и ЧССР и к 4-00 тыловые подразделения были сосредоточены в районе населенного пункта Ходов у Праги и обеспечивали жизнедеятельность батальонов и рот, выполнявших задачу по блокированию Чехословацкой армии.

При выполнении боевой задачи, на следующий день после ввода войск, в то время когда часть танковой колонны находилась на марше, погиб командир танка КОБУК Василий, 1946 года рождения, уроженец Украинской ССР, Волынской области, младший сержант 16-го гвардейского мотострелкового полка 6-й гвардейской мотострелковой дивизии. Эта была первая боевая потеря в нашей дивизии, горькая весть потрясла нас.

В дальнейшем, в сентябре тылы полка были передислоцированы в район населенных пунктов Горни Почернице и Дольни Почернице, что северо-восточнее Праги, также выполняли задачу по обеспечению жизнедеятельности полковых подразделений. Обстановка постепенно налаживалась. И в начале октября весь наш полк был сосредоточен в районе Летняни, что севернее Праги.

Задачи, поставленные перед командиром полка, были выполнены, потому что огромное внимание уделялось боевой подготовке подразделений, каждый солдат знал конкретную задачу, стоящую перед ним и был готов ее выполнить.

Таким образом, благодаря тщательной подготовке частей и подразделений операция "Дунай-68" была выполнена с минимальными потерями для нас. Это должно быть примером по подготовке и проведению подобных операций".

Кушнарев Николай Иванович, проживает в г. Ростове-на-Дону (в 1968 году капитан, командир отдельной автороты 13-й общевойсковой армии Прикарпатского военного округа):

Кушнарев Николай Иванович

"... В мае 1968 года я был назначен на должность начальника отдела транспорта. Это происходило в канун проведения больших учений на территории Чехословакии совместно с армиями социалистических государств. В связи с чем поступили распоряжения и указания о подготовке всего комплекса в системе тыловых служб. Но через месяц дали понять, что наша часть, которая планировала принять участие в маневрах, будет на месте в расположении. Однако в июле началась активная подготовка войск Прикарпатского военного округа к длительным маршам. В ходе подготовки пополнялись запасы материальных средств, отрабатывались карты.

В конце июля и в первой декаде августа мы принимали участие в тыловых учениях под условным наименованием "Неман" с привлечением резервистов и большого количества гражданских транспортных средств...

20 августа 1968 года была объявлена боевая тревога. Из нашего округа в направлении границы ушла мотострелковая дивизия под командованием генерала Яшкина. Все офицеры в округе окрестили ее "Железной". Меня же в этот период вызвали в штаб и направили в распоряжение начальника прод. отдела (из штаба округа) майора Гейко, находящегося в г. Львове.

А в конце сентября был сформирован воинский эшелон во Львове с инвентарем для тылового обеспечения войск. Туда входили полевые кухни, палатки, продовольствие, запчасти, мед оборудование. Границу эшелон пересек через станцию Чоп. Через некоторое время без особых происшествий мы прибыли в Миловице, где располагалось Главное командование.

Мы размещались на территории бывшей войсковой части ЧНА в военном городке. Туда же "стекалась" вся информация, затрагивающая интересы тыловых служб, на что мы старались незамедлительно реагировать. Наши службы, и я в частности, занимались обеспечением продовольствия для войск, которое мы получали железной дорогой и транспортной авиацией из Союза, ГДР и Польши. Кроме того, мы обеспечивали отправку поврежденной автотехники и бронетехники на ремонт в Группу Советских Войск в Германии, где находился наш ремонтный завод. Также отправляли вышедшие из строя двигатели с "Уралов", "ЗИЛов". Эти типы автотранспорта представляли особую ценность, так как обладали большой проходимостью по пересеченной местности, перевозили тяжелые орудия, минометы, боеприпасы для танков, артиллерии и авиации, а также личный состав подразделений. Взамен осуществлялась поставка новых двигателей и автомобильных шин. При каждом формировании колонн, направлявшихся в ГДР, старались усилить боевое охранение, поскольку неоднократно они подвергались обстрелам со стороны контр-революционеров, особенно в ночное время суток. Провокации имели место и на железной дороге во время продвижения наших составов по территории ЧССР.

В середине ноября 1968 года основная часть войск покинула территорию Чехословакии. Наша часть была оставлена в составе Центральной Группы войск с некоторыми подразделениями, вошедшими на территорию ЧССР 21 августа.

После этого я прослужил в Чехословакии еще пять лет. Особенно на первом этапе формирования ЦГВ приходилось общаться с рабочими, военнослужащими, государственными должностными лицами и населением, и постепенно начали налаживаться контакты и взаимопонимание, укрепились узы дружбы между нами.

В это время мне было присвоено звание майор, и я уже пребывал в должности начальника авто службы полка непосредственного подчинения Центральной Группы войск. В этот же период быстрыми темпами был построен на территории ЧССР в районе г. Оломоуца завод по ремонту военной автотехники (пп 21446), где я проходил службу в должности начальника ОТК завода.

В начале 70-х годов в ЧССР я был награжден чехословацкой медалью "За укрепление братства оружия".

Медаль 'За укрепление братства оружия'

Я, как советский офицер, как и многие-многие другие военнослужащие, внес свою лепту в проведение операции "Дунай" и выполнил воинский долг по оказанию интернациональной помощи чехословацкому народу. Этим горжусь до сегодняшнего дня..."

Миргород Петр Иванович, капитан запаса, проживает в г. Шахты Ростовской области (рядовой, СГВ, гауб.полк-122 мм, пп 12255):

"... Вечером 21 августа поступил приказ пересечь границу и выдвинуться в район г. Ческе-Будеевице, и блокировать чешский артиллерийский полк... Прибыв в заданный район, мы заняли исходные рубежи, были разбиты палатки, развернуты полевые пункты питания, и пр... Спустя несколько дней была создана так называемая агитбригада, в составе: замполита дивизиона майора Плечко, комсорга дивизиона - Владимира Бойченко, меня и водителя ГАЗ-69. Мы ездили по селам, заводам и фабрикам и с чешскими гражданами вели беседы, или как мы их называли, агитацию, разъясняя, с какой целью мы пришли в их страну. Большинство граждан настроено против этой военной акции, хотя все, в основном, молчали, внимательно слушали, откровенной агрессии или вражды не было, а спорили и пытались доказать свою правоту только единицы... А спустя время такие беседы стали принимать более житейский характер, меньше стали говорить о политике, больше о жизни у нас в стране и у них в Чехословакии..."

Справа: рядовой Миргород П.И., слева - сержант Путилин из г. Краснодара, командир расчета

Период несения боевого дежурства. 1-я батарея 1-го дивизиона артполка 20-й ТД

При выполнении задач

Обед в полевых условиях слаще, чем на 'зимних квартирах'. На переднем плане: ст. сержант Аверьянов из г. Москвы, командир расчета

Может кто-нибудь узнает себя спустя много лет... Крайний справа: сержант Мазутаев из Дагестана, командир орудия, рядом -Дугаев Алексей из Волгограда

Каждый из расчета четко знал свои обязанности по воинской специальности и был готов к выполнению боевых задач

Первые минуты по прибытию в заданный район и занятие огневой позиции. В предместье Ческе-Будеевице. 21 августа 1968 г.

Минуты короткого привала. На переднем плане Кулик Юрий из г. Ростова-на-Дону

"Поскольку я был непосредственным участником операции "Дунай", мне вспоминается один из эпизодов выполнения нами поставленной задачи, произошедший в Судетской области. В месте постоянной дислокации артиллерийского подразделения ЧНА, несмотря на приказ министра обороны ЧССР, военнослужащие начали выводить артиллерию (пушки), как бы на "учения". Наша войсковая разведка своевременно сообщила командиру полка о готовящейся провокации. В связи с этим командир полка Бобков поехал в расположение их части на переговоры. Своему заместителю и командиру батальона он сказал: "Если я в течении часа не вернусь, идите прямым штурмом". Где-то через полчаса, поступила команда окружить танками расположение чехословацкой артиллерийской части. Мы заехали на ее территорию, пушки уже закатывали в боксы. Было выставлено наше охранение. Таким образом, не дали возможности им выйти за пределы военного городка с боеприпасами. Наш командир танкового полка Бобков был награжден орденом Красной Звезды.

Кулешов Виктор Иванович, проживает в г. Ростове-на-Дону (ГСВГ, 14-я ТД, механик-водитель Т-54, специалист 1-го класса, пп 34999):

Всего несколько минут назад поступила команда готовить технику к длительному многокилометровому маршу по пересеченной местности. В люке механика-водителя В. Кулешов, специалист первого класса

"Поскольку я был непосредственным участником операции "Дунай", мне вспоминается один из эпизодов выполнения нами поставленной задачи, произошедший в Судетской области. В месте постоянной дислокации артиллерийского подразделения ЧНА, несмотря на приказ министра обороны ЧССР, военнослужащие начали выводить артиллерию (пушки), как бы на "учения". Наша войсковая разведка своевременно сообщила командиру полка о готовящейся провокации. В связи с этим командир полка Бобков поехал в расположение их части на переговоры. Своему заместителю и командиру батальона он сказал: "Если я в течение часа не вернусь, идите прямым штурмом". Где-то через полчаса, поступила команда окружить танками расположение чехословацкой артиллерийской части. Мы заехали на ее территорию, пушки уже закатывали в боксы. Было выставлено наше охранение. Таким образом, не дали возможности им выйти за пределы военного городка с боеприпасами. Наш командир танкового полка Бобков был награжден орденом Красной Звезды.

У западных открытых границ Чехословакии в процессе коротких привалов решались вопросы перегруппировки и передислокации танковых подразделений 14-й ТД. На башне во 2-м ряду крайний справа В. Кулешов

Павленко Виктор Филиппович, проживает в Куйбышевском районе РО (сержант, СГВ, 8-й гв. ТП, 20-й ТД, в\ч пп 31695, механик-водитель Т-62):

Младший сержант Павленко В.Ф., расположение 8-го гв. ТП 20 ТД (Свентошув)

"В октябре 1966 года меня призвали на срочную военную службу в Польшу г. Свенто-шув. После первоначального обучения я 9 месяцев обучался на механика-водителя танка...

В мае 1968 года весь наш полк подняли по тревоге "готовность № 1" и мы выдвинулись к границе Чехословакии. Там мы несколько месяцев находились в лесу, делали укрепления. Ежедневно проводились занятия по боевой подготовке, уделяя особое внимание стрельбе из танков, вождению танков и обслуживанию боевой техники и вооружения, работе с картой местности, по топографии. Так же ежедневно до нас доводилась информация о международной обстановке в Европе и в мире...

20 августа 1968 года уже вечером весь полк построили и зачитали приказ о проведении операции "Дунай". Поступила команда "Вперед". Мы на танках прошли город Ческе-Будеевице, и направились в сторону Австрийской границы, г. Прахати-це. Передвигались исключительно в танках. Командиру взвода старшему лейтенанту Амельченко давали указания по рации, сообщали куда ехать. Руководители над нами летели на вертолетах. Не доезжая до Прахатице, нас остановили. По другую сторону началась стрельба и нам разведка доложила, что там стоят "гаубицы". После того как разведка убрала "гаубицы", мы въехали в Прахатице, где стояли дней десять... После окончания нашей миссии нашу технику, танки мы грузили на платформы эшелона, и железной дорогой мы были отправлены в Польшу. 28.12.1968 года я демобилизовался и прибыл домой в с. Куйбышево. Во время военных действий у нас были и потери, в основном по глупости, так например, во время движения танка, командир 5-й роты стоял по пояс в люке башни танка, проезжая мимо здания, кто-то выкинул на него бак. Командир 5-й роты скончался на месте.

В основном проходили мирные переговоры. Если в нас стреляли - мы отвечали тем же.

Большая часть населения Чехословакии к нам относилась очень плохо, хотя некоторые даже приносили нам кушать и пить.

Мне убивать не приходилось. Пистолет был с собой, но его ни разу не применял, оружие было только для защиты.

В с. Куйбышево проживали мои сослуживцы: Гайдамака и Проценко, они уже давно умерли. Других сослуживцев, из числа жителей Ростовской области, я не знаю".

Крайний справа в 3-м ряду Павленко В.Ф.

Из рассказа Самсоненко Алексея Николаевича, житель г. Азова Ростовской области: (рядовой, СГВ, в\ч пп 70413 "Г", БУАР - батарея управления артиллерией и ракетами, водитель): Из рассказа Самсоненко Алексея Николаевича, житель г. Азова Ростовской области: (рядовой, СГВ, в\ч пп 70413 "Г", БУАР - батарея управления артиллерией и ракетами, водитель):

"... Вместе со всеми переходил границу, с территории Польши в Чехословакию... Во втором населенном пункте колонна была подвергнута обстрелу, но обошлось без потерь. В следующем населенном пункте, сейчас трудно вспомнить его название, когда автомобили, некоторые из которых шли с большим интервалом, были заблокированы толпами людей. Незаметно к кабине подошла пожилая женщина и украдкой протянула руку, в которой была спрятана пачка сигарет. В нерешительности и от неожиданности я не знал как себя повести. Но все же затем сказал "спасибо". А женщина впоследствии незаметно ушла.

Чехословакия 1968 год, слева Самсоненко Алексей, справа Козачук Юрий

Когда мы уже находились в районе г. Ческе-Будеевице и дислоцировались в лесу, примерно через две-три недели, я написал письмо своей родной тете, которая проживала в Чехословакии, и, будучи в городе с руководством части, я бросил письмо в почтовый ящик. Моя тетя Новикова Валентина Даниловна, 1928 года рождения, была угнана немцами из села Семибалки Азовского района, во время оккупации в 1942 году. Находясь в лагере на территории Чехословакии, она познакомилась с чехом Юзефом Просеком, который находился там в команде поваров. После освобождения Чехословакии советскими войсками в 1945 году моя тетя так же была освобождена вместе с остальными пленными. После этого тетя и Юзеф поженились и стали проживать в Судетской области ЧССР, в г. Усти-на-Лабе.

Ориентировочно через неделю после того, как опустил письмо в почтовый ящик, моя тетя Валентина Даниловна вместе с мужем Юзефом, поездом приехали в г. Ческе-Будеевице, обратились к военнослужащим и стали расспрашивать, где меня найти. После чего они были доставлены в военную комендатуру.

Поскольку меня знал заместитель коменданта г. Ческе-Будеевице подполковник Иванов, который был начальником штаба ракетного дивизиона дивизии (командир дивизиона Куркин), он выделил машину ГАЗ-69, мою тетку с мужем привезли к нам в расположение, в лес. Мы тепло встретились, тетка привезла с собой пироги, которыми я затем угостил своих сослуживцев. И в течение часа мы с теткой и ее мужем пообщались, после чего на выделенном автотранспорте, их отвезли на ж.д. станцию. Еще через несколько минут, я был вызван в особый отдел, где мне были заданы ряд вопросов, связанных с приездом тетки. Но всё обошлось благополучно...

В последующие годы, Юзеф приезжал вместе с теткой погостить в Азовский район, к ее родственникам, и с его слов, был предан коммунистическим идеям. В один из таких приездов, он скончался и был похоронен в х. Павло-Очаково, в 30-ти км от г. Азова. Моя тетя Валентина Даниловна скончалась в 1995 году и похоронена в г. Усти-на-Лабе, в Чешской Республике".

Рассказывает Романов Анатолий Семенович, житель г. Ростова-на-Дону (в 1968 году - рядовой, СГВ, водитель взвода боевого обеспечения командира дивизиона, в\ч пп 12255):

Сегодня А. Романов обеспечивает отраслевое направление общественного транспорта Южной столицы

"..Служил я во взводе боевого обеспечения командира арт. дивизиона. В него входили дальномерщики, вычислители, арт. разведчики, связисты. Я был водителем.

... 1968-й год для артиллерийского полка 20-й танковой дивизии начался с весеннего выезда на учения. 8 марта утром мы были на полигоне (Свентошув), но почему-то поступил приказ - из машин не выходить. Командир нашего арт. дивизиона подполковник Иванов Николай Николаевич уехал на совещание в штаб дивизии, вернулся ночью, полк развернули и мы вернулись к месту дислокации. Через час после прибытия была объявлена боевая тревога и приказ: загрузить всё имущество в машины и с этого момента мы находились в постоянной боевой готовности - офицеры в казармах, и такая ситуация продолжалась до 21 июля. В этот день снова боевая тревога, мы подошли к границе с Чехословакией, где простояли месяц. 21 августа в 16.00 полк перешел границу, а через 21 час мы подошли к г. Ческе-

Будеевице, где согласно приказа должны были предотвратить сопротивление одного из подразделений чехословацкой армии. Расположившись в заданном районе, мы вырыли окопы, установили орудия (122 мм гаубицы с круговым сектором обстрела). Ящики со снарядами были открыты, спали в окопах около орудий, и каждую ночь по 2-3 раза прочесывали лес. Однажды ночью начался обстрел наших позиций из автоматического оружия. Мы открыли ответный огонь. И так в эту ночь происходило трижды, но для нас всё обошлось благополучно, потерь в нашем полку не было. Стрельба в этом районе происходила и в другие ночи, и так продолжалось до 3 ноября, затем мы вернулись к месту постоянной дислокации, г. Свидница, ПНР... Среди своих сослуживцев вспоминаю: Коваленко Юрия из г. Шахты Ростовской области, Репринцева Александра из г. Краснодара, Чихичина Николая из г. Ростова-на-Дону, Кривко Анатолия, проживал в районе конезавода им. Кирова и других ребят..."

Из воспоминаний Маирко Андрея Григорьевича, проживает в г. Новочеркасске Ростовской области (в 1968 году - старшина сверхсрочной службы, ГСВГ, командир танкового взвода 3-й TP, 1-го ТБ, 40-го гв. ТП, 11-я гв. ТД, 1-й ТА, пп 47518):

Маирко Андрей Григорьевич

"... 28 июля 1968 года наш танковый батальон поэтапно вывели из места постоянной дислокации в район сосредоточения на границу Германской Демократической Республики и Чехословакии. Танковые экипажи порот-но без каких-либо препятствий преодолели расстояние в 75 километров. Примерно в полутора километрах мы остановились в горной местности, поросшей лесом и кустарником. Были развернуты палатки, организовано боевое охранение. Наши танки "Т-55" имели полный боекомплект боеприпасов, снарядов и разбиты на два отряда. Еще на "зимних квартирах" в боксах были нанесены белые полосы. Мы уже знали, что будем идти в Чехословакию, но не знали когда именно.

20 августа 1968 года, когда уже стемнело, каждому экипажу была поставлена боевая задача: - при переходе государственной границы, - и по действиям на территории ЧССР в заданном районе. Я раздал патроны к автоматам, поскольку выполнял и функции старшины роты. Проверил еще раз наличие ящиков с гранатами в каждом танке.

Почти в полночь поступила команда на движение. Маршрут пролегал через Гро-бовице, Слани...

На рассвете, ближе к утру наше подразделение должно было входить в Прагу Но прошла команда по 1-й и 3-й танковым ротам выдвинуться в район аэродрома и протаранить чешские самолеты, чтобы лишить их возможности взлететь. Когда подошли к заданному району, там уже приземлились наши самолеты с десантами. При заходе в г. Прагу, поступила команда на перекрытие определенных перекрестков дорог с задачей не пропускать чехословацкие автомашины и другой транспорт в столицу. Экипажи рассредоточились, заняли позиции и приступили к выполнению поставленных задач.

2-я танковая рота нашего батальона заняла позиции на мосту. 21 августа, примерно в 13 часов из окон пятиэтажного здания, расположенного рядом с мостом, неожиданно был открыт интенсивный огонь из автоматического оружия. Возле танков находились солдаты из других подразделений, не защищенных броней, поэтому многие успели укрыться за нашими машинами. Нами был открыт ответный огонь из танковых пулеметов по окнам, откуда велся огонь, но обстрел продолжался. Десантники применили гранатометы с нескольких направлений, и только тогда огонь со стороны контрреволюционных элементов прекратился.

Группа Советских войск в Германии, гарнизон Нойслагер в районе г. Кенигсбрюка, 1968 г. Прохождение торжественным маршем личного состава 1-го ТБ после инструктажа и поставленных задач. Впереди - командир 3-й танковой роты 1-го ТБ капитан Давыдов, фронтовик, кавалер ордена Славы. В первой шеренге крайний справа - Маирко А.Г.

Примерно 1 сентября мы получили задачу блокировать мотострелковый полк в г. Бенишев, в ходе выполнения которой имели место элементы противостояния, были эксцессы между нашими командирами и ЧНА, но затем обстановка разрядилась без применения оружия.

Далее была получена команда на выдвижение с задачей войти и заблокировать полк связи и ракетную бригаду ЧНА. В этой связи была сформирована группа офицеров парламентеров во главе с начальником штаба нашего танкового отряда Тка-ченко Иваном Михайловичем. Но когда мы были в районе КПП, поступила информация, что основные подразделения ЧНА были выведены в горы на учения. После докладов руководству, команды были продублированы другим подразделениям. По данному факту вынужден был вмешаться посол СССР в ЧССР.

В ходе продвижения произошла нештатная ситуация. Со 2-го взвода 3-й танковой роты в районе г. Слани с моста упал наш танк. Пострадали члены экипажа, среди которых был зампотех. роты старший лейтенант Пинкасевич, и которых вертолетом отправили в госпиталь в г. Белиц (ГДР).

В последующие месяцы мы несли боевое дежурство, перемещаясь на небольшие расстояния.

2-го ноября 1968 года поступила команда на погрузку танков на платформы. По возвращению в ГСВГ, местные жители на всем пути следования нас приветливо встречали.

... Невозможно забыть фронтовые дороги Великой Отечественной, военно-стратегические операции 'Вихрь', 'Дунай' и боевых товарищей... Полковник в отставке Новохацкий А.И. в домашней обстановке

В нашем 40-м гв. танковом полку 11-й танковой дивизии проходил службу Ново-хацкий Андрей Иванович, 1924 года рождения, который являлся начальником арт. вооружения танкового полка. Новохацкий А.И. - участник Великой Отечественной войны, был награжден боевыми орденами и медалями.

В 1956 году, он, будучи офицером, участвовал в Венгерских событиях, в операции "Вихрь", был непосредственно в г. Будапеште.

А в августе 1968 года в составе нашего полка принимал участие в военно-стратегической операции "Дунай", в Чехословакии.

Постановка боевой задачи офицерам полка. Новохацкий А.И. - второй справа

Тайники с оружием и боеприпасами находили не только в административных зданиях... Новохацкий А.И. - второй справа налево

Этот ответственный и обязательный офицер сделал всё, и не только по части вооружения, чтобы среди экипажей танковых подразделений был порядок, высокий уровень боевой готовности и дисциплины при выполнении боевых задач в ЧССР.

Войтов Николай Борисович

Вспоминает Войтов Николай Борисович, проживает в Морозовском районе РО (старшина сверхсрочной службы, ГСВГ, пп 34161, командир танка отдельного танкового батальона, 14 гв. МСД):

"... Вошли в ЧССР с 20 на 21 августа, ночью прошли серпантины. Народ к нам относился по-разному: молодежь кидала камни и пивные кружки, при входе названия городов были либо сбиты, либо замазаны. В одном населенном пункте у танка порвалась гусеничная лента, и нам пришлось ее натягивать под злобные угрозы, но все-таки наше оружие сдерживало толпу... Нашей боевой задачей являлось блокирование танкового полка ЧНА под Сушицей, чтобы ни один танк не вышел из парка... Примерно через 20 минут поступила информация от наших разведчиков о том, что на пути нашего дальнейшего продвижения были установлены пушки из чешского артиллерийского дивизиона с боевыми снарядами, т.е. нам была устроена засада. В связи с этим командир батальона подполковник Ватеечкин, взяв с собой начальника штаба, выехал к месту расположения чешского артиллерийского подразделения, где провел переговоры с их командованием. Чехи не хотели пропускать нашу танковую колонну. Чтобы избежать боестолкновения подполковник Ватеечкин принял решение объехать артполк ЧНА и продолжить движение колонны к месту назначения. А для контроля за чешскими артиллеристами на господствующей высоте был выставлен танковый взвод, который отслеживал и вел наблюдение за дальнейшими действиями чешских артиллеристов...В дальнейшем, "солдатская молва" нам донесла, что за изменение маршрута наш комбат Ватеечкин был отстранен от командования батальоном. Перед строем подполковник Ватеечкин попрощался с личным составом и со знаменем части, и уехал в Советский Союз, дальнейшая его судьба мне неизвестна, но благодаря комбату Ватеечкину удалось избежать боевого столкновения и потерь как с нашей стороны, так и со стороны чехов...

... Жили мы в лесу, в палатках. Нам стало известно, что в районе г. Шиберм из мест лишения свободы были выпущены заключенные, которым было выдано оружие. Они ушли в леса и горы для ведения обстрелов и партизанской войны против союзных войск. Несколько раз происходили обстрелы караульных постов, но потерь среди наших ребят не было...

... 6 ноября нас погрузили в эшелон для отправки на место дислокации. При входе поезда в туннель, на него вылили несколько бочек нитрокраски, а на выходе пытались поджечь, но у провокаторов ничего не получилось..."

Вспоминает старший прапорщик в отставке, Беркут Николай Васильевич, в настоящее время проживает в г. Абинске Краснодарского края (в 1968 году, старший сержант, СГВ, отдельный батальон связи 20-й ТД, радио-релейный механик на подвижном узле связи, в\ч пп 45504):

Беркут Николай Васильевич

В 1968 году я служил в военной части п\п 45504 на территории Польской Народной Республики, г. Свентошув. Проходил я службу в отдельном батальоне связи 20-й танковой дивизии (командир дивизии генерал-майор Жебрунов, начальник политотдела полковник Грабченко) на должности радио-релейного механика на подвижном узле связи (БТР-50ПУ) командира дивизии.

О событиях в Чехословакии нам говорили на политзанятиях, что экстремисты пытаются захватить власть, оторвать Чехословацкую Республику от социалистического содружества, реставрировать капитализм. Думал ли я, 20-летний юнец, что стану участником всех тех событий, которые проходили в ЧССР. И что мне придется пройти те города и веси, в чужих для меня странах, которые проходил мой отец Беркут Василий Алексеевич - участник Великой Отечественной войны.

В конце июня 1968 года наш батальон был поднят по тревоге, и вся техника была вытянута в колонны. Так мы простояли до середины июля. В середине июля на радио-релейной станции заболел механик, рядовой Кошель Н., и меня перевели туда, в связи с тем, что станция и аппаратная ЗАС убывала на границу с Чехословакией в населенный пункт Чернява-Здруй совместно с разведчиками их разведбата. Был получен полный боевой комплект. Разведчики наблюдали за происходящим на границе и через наши станции докладывали в штаб дивизии.

В составе группы у нас было 7 человек во главе с лейтенантом Харченко В.

Пищу себе готовили сами, по очереди на костре. Когда очередь дошла до меня, то моя стряпня всем понравилась, и вопрос в приготовлении пищи отпал.

20 августа 1968 года поступила команда на готовность к маршу. И в 23.30 колонна двинулась через границу. К нам был прислан представитель штаба Северной Группы Войск, который докладывал о прохождении колонн. Где-то в 3 часа ночи к нам на ГАЗ-69 приехал командующий СГВ, генерал (если мне не изменяет память Шкадов), побеседовал с нами, объяснил обстановку. Сказал, что мы пропустим нашу дивизию, дивизию запасников, которая пришла из Мукачево, и когда пойдет Немецкая Национальная армия ГДР, мы можем сниматься и следовать к месту дислокации. Утро было довольно-таки прохладным, и когда генерал сказал, что продрог, я предложил ему свою шинель, и он не отказался. И главное, что он нам сказал, чтобы не происходило, какая бы обстановка не сложилась, не стрелять ни в коем случае.

После прохождения двух дивизий мы свернулись и вместе с немцами двинулись к месту дислокации. Немцы с чехами не церемонились. Если, не дай Бог, кто-то выстрелил, то они отвечали залпом нескольких танков. По пути следования колонны были убраны все дорожные знаки, а на больших щитах чехи разместили различные надписи типа: "Здесь Москвы нет, так будет", "СССР - слон, Чехословакия - еж, слон ежа не съест", а внизу мелом дописано: "Побреем, потом съедим".

Местность, по которой мы двигались ночью, гористая, никаких указателей, крутой спуск, а внизу еще круче поворот. За одним из таких поворотов чехи выставили группу детей, чтобы остановить колонну. Экипаж танка старшины Рака направил свой танк в пропасть и все погибли. А сколько было сообщений о гибели от неумелого обращения молодых солдат с оружием и боеприпасами. Водители по двое суток не выходили из-за руля, запасных водителей не было.

По прибытию к месту дислокации я был возвращен в свой экипаж. На месте временной дислокации мы несли службу внутреннюю (караульную), а также несли боевое дежурство на радио и релейных станциях. Жили в оборудованном палаточном городке. Когда наступила осень, в палатках стало холодно. Так как мы располагались в лесу, то поступила команда рубить лес и строить землянки.

Убыли мы к себе в часть, в Польшу на "зимние квартиры" в ноябре 1968 года. Я не историк и не политик, я участник тех уже далеких событий. И когда мне говорят, "ввод войск был ошибкой", я позволю не согласиться с этим, и предлагаю рассмотреть данный вопрос в разных аспектах. Например, в военном, экономическом и политическом. И исследовав все это, я делаю вывод: Советское военно-политическое руководство, основывая свои действия на юридически оформленных решениях, не могло в тот момент поступить иначе. И причем те 500 тысяч солдат и офицеров из всех задействованных стран, которые с честью и достоинством выполнили приказ, за что и оказались "оккупантами"..."

В первом ряду: крайний слева Петрунько Г. - повар пп 45504, во втором ряду крайний справа - Беркут Н

На привале. ЧССР, август 1968 г. Крайний справа Гнеуш А., второй справа Беркут Н

Личный состав взвода, свободных от службы: Беркут Н., Сирица В., Андрющенко А., Цымбал Н., Иванов В., Солдатов А., Гнеуш А., Петрунько Г., Крисъко В. В центре Шевченко В

Последние дни пребывания на 'зимних квартирах'. На фото Н. Беркут

Последние дни пребывания на 'зимних квартирах'

Из воспоминаний Бекулова Хабаса Мухамедовича, в настоящее время проживает в г. Нальчике (в 1968 году служил в СГВ, 459-й зенитно-артиллерийский полк, наводчик 57-мм зенитно-артиллерийской пушки, в\ч пп 33593):

Бекулов Хабас Мухамедович

В августе-ноябре 1968 года в/ч пп 33593 располагалась вблизи города Ческе -Будеевице. Я служил во второй батарее с литерой "Г". Мы прикрывали штаб 20-й Звенигородской танковой дивизии от возможных налетов авиации противника. Но этому предшествовало следующее:

Числа 18 или 19 августа 1968 года по тревоге наш полк был перемещен на другую позицию, ближе к Чехословацкой границе. К этому времени 20-сантиметровые белые полосы краской были нанесены по периметру наших "Уралов". В четких колоннах 20-й ТД просматривалась эта белая полоса, которая была символом всех войск Варшавского Договора, задействованных в операции "Дунай".

В обед 20 августа нас построили, объявили повышенную готовность. Всем раздали штатное оружие и боеприпасы. К автомату дали 120 патронов и в придачу по 2 противопехотные гранаты "РГД". На каждый экипаж были выделены ящик патронов, снаряды к пушке и противотанковые гранаты в упакованном ящике. Получили инструкции по их применению. Категорически запрещалось отвечать на провокационные выходки. Вечером, примерно в 22 часа мы тронулись в путь. Ровно в полночь мы пересекли государственную границу Чехословакии.

Рано утром 21 августа 1968 года после 6-часового марша я находился в кузове "Урала", когда проезжали по улице города Либерец. С высотных домов лили помои, в толпах просматривались недовольные лица. Людей на улицах было много, кто-то махал кулаком (в основном, молодые люди), те, кто постарше, тайком показывали пальцами знак победы "V". Где-то промелькнула надпись: "Ленин, проснись, Брежнев сошел с ума", "До Москвы - 1795 км - езжайте обратно" и т.д. Таких плакатов было много, и в моей голове не укладывалось наличие такого массового негатива. Люди, в том числе и я, которые обожествляли КПСС, и ожидавшие единодушие чехословацкого народа, были ошарашены наличием оппозиции к этой идеологии. В общем, воспоминания по маршруту продвижения не из приятных.

Проехали Прагу к середине дня в обход с восточной стороны в 38-ми километрах. С приближением к г. Табор, волнение среди офицеров стало более заметным. Они имели информацию о готовящемся сопротивлении оппозиционеров в этом городе. В ожидании решения, привал, организованный на подступах к городу, был немного растянут. Но через некоторое время колонна тронулась, и в обход г. Табор, продолжила движение в сторону границы Австрии. По дороге во время разворота, одна из пушек нашего взвода (командир отделения сержант Антоненко) скатилась в кювет. Чтобы колонну не задерживать, расчет, отцепив пушку и оставив ее на месте, поехал дальше.

К рассвету мы достигли окраин г. Ческе-Будеевице. Штаб 20-й Звенигородской танковой дивизии располагался недалеко от автострады, на опушке леса, а наша батарея прикрывала над ним воздушное пространство. Были мы по соседству, заняли огневую позицию в 500-х метрах от штаба дивизии. В 17-20-ти км располагался город, наша батарея расположилась в 100 метрах от дороги, ведущей в этот город.

На следующее утро старшина Макаров пытался в городе набрать воды, но население воспрепятствовало этому. Тогда он прихватил с собой автоматчиков и поехал заново. На этот раз набрать воды удалось...

В эти дни нас высаживали в "секретки". То есть солдаты, как могли, маскировались в окопе вблизи проезжих дорог или на подступах к нашим расположениям, и их задачей была зафиксировать возможные провокации лазутчиков...

Отношение некоторых местных жителей к нам нельзя назвать благодушным: чехи повсюду расклеивали листовки против проводимой акции, называя нас оккупантами, предостерегали граждан Чехословакии от сотрудничества с оккупационными войсками. Нам же запрещалось их читать и следовало эти листовки уничтожать до их прочтения. Однако мне по-счастл иви л о сь о ставить незаметным один номер газеты "Южно-Чешская правда", выпущенный в среду 21 августа 1968 года. На передовице написано: "что 20 августа 1968 года войска Варшавского Договора (перечисляются государства: ГДР, ВНР, ПНР, БНР и СССР) в 23 часа без ведома руководства ЧССР оккупировали страну". Здесь много рубрик о тревогах этого утра: "Критические минуты", "Ход оккупации городов"...

Люди в городах собирались, митинговали, подливая масла в натянутые отношения. Это напряжение перекинулось на артиллерийский полк ЧНА, дислоцировавшийся в Ческе-Будеевице. Как мне потом поведал артиллерист 1052-го гв. ордена Ленина гаубичного полка сержант Ибрагим Гутов, его полк к тому времени с противоположной стороны хребта уже держал на прицеле каждую точку в гарнизоне этого полка ЧНА. Ожидалась развязка.

Примерно 25-26-го августа поступил приказ о повышенной боевой готовности. Накормили обедом на 2 часа раньше, затем доукомплектовали снаряжение и боеприпасы, дали команду на отдых (на два часа), после чего быть готовым к выполнению боевой операции по нейтрализации артиллерийского полка ЧНА.

Неопределенность не давала заснуть, хотя в течение этих дней солдаты были изнурены дорогой и постоянными нарядами. Через пару часов поступила команда "Отбой", как потом оказалось, к этому времени в Прагу (из Москвы) вернулось правительство во главе с Александром Дубчеком. По приезду Дубчек дал указание частям ЧНА проявлять спокойствие и не противопоставлять себя войскам стран Варшавского Договора, чем было предотвращено кровопролитие...

Через некоторое время началась деятельность идеологической направленности. Командование части делает установку на налаживание контактов с артполком, дислоцировавшимся в г. Ческе-Будеевице. Примерно через день меня вызвал начальник отдела агитации и пропаганды майор Суворов и сообщил, что я включен в состав делегации сержантского и солдатского состава, которая поедет в артиллерийский полк ЧНА, на идеологический диспут. В штабе дивизии, в политотделе нас проинструктировали о возможных провокационных вопросах, и после этого на "Урале" отвезли нас в часть ЧНА. Нас было 7-8 человек и столько же солдат Чехословакии. Сели друг против друга, и каждый стал доказывать свою позицию: на чьей стороне правда. Среди чешских солдат не было тех, кто хотя бы частично не владел русским языком, и поэтому особых проблем в общении не было. Наши аргументы, что мы не желаем братскому народу ничего плохого, мы просто опередили войска НАТО от вторжения, и нет никакой аналогии с оккупацией немцами в период Второй мировой войны, мы вполне убедительно им это доказывали.

Хочу отметить, что в части идеологии мы были подготовлены и убеждены в правоте действий. Я сужу по себе - я готов был без оглядки отдать свою жизнь в то время за победу социализма.

Помню, когда в конце нашего диалога чешский солдат достал фото из какого-то журнала, где на площади Вацлава в Праге русские убили ни в чем не повинного ребенка, а на месте гибели лежали венки и цветы. Я не растерялся и доказал ему, что в случае гибели там обязательно остались бы следы крови, а это просто фотомонтаж и уловка идеологов оппозиции.

Веским аргументом в нашу пользу был май 1945 года, когда наши отцы и деды освобождали Прагу, и они ушли из города после выполнения задачи. Мы тоже так поступим, - говорили мы.

В этом диспуте участвовали только солдаты, нам объяснили, что с позиции чехов - эту оккупацию организовали КПСС и КГБ, а не рядовые жители страны, а мы, солдаты, категорически были против этой акции. Наша задача была опровергнуть эту мысль и доказать единодушие народных масс, в том числе и солдат, с установкой партии по защите социалистических завоеваний в Чехословакии.

Офицеры, которые нас сопровождали, не вмешивались в наш разговор. После завершения официальной части диалога, пошла неформальная беседа, нам показали, как живут чешские солдаты, как несут службу. Мы были удивлены, когда в части нам предложили пиво, что не запрещалось на службе у чешских солдат. Но мы вежливо отказались, потому что для нас это было совершенно исключено.

После возвращения в часть, подведение итогов общения проводил подполковник Бабичев, зам. командира полка по политической части, он остался довольным нашими морально-идейными устоями. Политическая подкованность солдат не осталась незамеченной. Вскоре в расположение нашей 2-й батареи прибыл корреспондент центральной газеты Северной Группы войск "Знамя Победы", майор Воинов А., который запечатлел меня в своем репортаже, опубликованном в конце сентября 1968 года.

Комсомолец Бекулов Х.М. проводит беседу с сослуживцами

На пожелтевшей от времени газетной вырезке теперь я смотрю на моих сослуживцев, которые меня окружали: Николай Семеняка из Темрюкского района Краснодарского края, Ивана Серика из г. Бахмач, Александра Востокова и Анатолия Тамбовцева из Пензенской области, Геннадия Копылова из д. Мишневичи Шуми-линского района Витебской области, Петра Речича из Винницы, Геннадия Кибина из Ростова, Валерия Казакова из г. Октябрьский, Николая Симонова из Ульяновской области, Владимира Поликарпова из станицы Суворовской. Еще пятерых моих молодых сослуживцев, 1967 года призыва, в пожелтевшей газете я не установил.

В общении с чехами нам предписывалось быть корректными и доброжелательными, да мы, солдаты, тоже не видели в простых людях ярых врагов и политических противников. К нам часто заезжал 18-летний чех Вацлав, который подолгу разговаривал и ел с удовольствием с солдатского котелка кашу вместе с нами. По соседству, в двухстах метрах от нашего расположения жила семья одного фермера, венгра по национальности. За месяц были налажены доверительные отношения, я бывал у них дома. А нужно отметить, что в 1968 году их материальное положение оставляло желать лучшего, жили они бедно, поэтому, когда мы ходили к ним в гости, брали какие-нибудь припасы, которые семьей фермера воспринимались с благодарностью...

С октября отношения потеплели, сняли секретные посты, распорядок дня солдат в отличие от графика военного времени, стал менее напряженным.

Возвращение в места постоянной дислокации - как праздник!

Несколько месяцев пребывания в Чехословакии оставили неизгладимый след в нашей памяти.

3 ноября 1968 года рано утром пушки были приведены в походное положение. Наши "Уралы" с белой полосой выстроились в колонну для возвращения в места постоянной дислокации.

Ехали обратно по другому маршруту: Пардубице, Градец Кралови, Трутнов...

В Чехословакии люди лишний раз к нам не оборачивались, но после пересечения границы Польши нам все рукоплескали. По дороге эмоциональная детвора просила во весь голос "Значку, пан", на что мы откручивали эмблемы, звездочки и другие нагрудные знаки и бросали им на память. По пути следования нас закидывали цветами, а на некоторых площадях играла польская оркестровая музыка.

В "Красный городок" - Свидницу мы приехали в тот же день к вечеру. После небольшого перерыва (было дано время на приведение себя в порядок), было построение гарнизона. На плацу начальник гарнизона командир 1052-й гв. ордена Ленина гаубичного полка доложил начальнику артиллерии 20-й Звенигородской танковой дивизии полковнику Болыпунову о построении по случаю возвращения. Нас поблагодарили, объявили благодарность от имени Министра обороны СССР, и поздравили с успешным завершением поставленной задачи. Зам. командира полка подполковник Лифанов, заметив отсутствие эмблем, звездочек на пилотках, никого не наказал за нарушение формы одежды, только сказал, что он сам чуть не кинул свои большие звездочки упорно ликующей детворе.

Так завершилась секретная операция "Дунай" для солдат и офицеров 2-й батареи войсковой части 33593 "Г"...

Вспоминает Кузнецов Эвальд Эвальдович, в настоящее время проживает в г. Черкесске, Карачаево-Черкесская республика: (в 1968 году гв. младший сержант, полк разведывательной авиации, электрик по оборудованию систем самолетов, в/ч п/п 82377):

Часовой Э. Кузнецов. Август 1968 года. Чехословакия

Наша часть с мая по июнь месяц 1968 года принимала участие в крупномасштабных командно-штабных учениях войск Организации Варшавского Договора с участием ГДР, Польши, ЧССР и Венгрии вблизи границ Чехословакии , а затем на ее территории. Учения проходили под условным названием "Шумава", где было задействовано несколько родов войск. В соответствии со сроками их завершения в начале июля, начался вывод союзных войск с территории ЧССР. Но все же некоторые части какое-то время продолжали оставаться в определенных местах по причинам неготовности к маршам, либо транспортировки к ж.д. станциям для погрузки на платформы.

Срочные ремонтные работы электрооборудования

А со второй декады августа начались другие учения под условным наименованием "Небесный щит". Я и мои однополчане получили за это время необходимую подготовку по воинским специальностям.

Когда нас подняли по боевой тревоге 20 августа, мы были как-то настроены к длительным маршам и возможным входом на территорию ЧССР. Поскольку такие предположения среди офицерского состава в ходе разных учений прогнозировались, по крайней мере не исключались. По команде были получены боеприпасы. Командиры, построив подразделения доложили обстановку, объявили, что мы выдвигаемся на территорию Чехословакии с целью оказания братской помощи чехословацкому народу, выполнения интернационального долга. А также были поставлены конкретные задачи и проведены инструктажи. Конечным пунктом назначения нашей колонны являлся г. Брно. По пути продвижения по территории ЧССР нам оказывалось физическое сопротивление со стороны контрреволюционеров и молодежи. Они бросали булыжники и бутылки с зажигательной смесью по автомашинам. Инцидент произошел в районе железнодорожного переезда, когда нашу автомашину толпа отсекла от колонны. Но благодаря находчивости водителя и старшего машины все обошлось благополучно. И нам удалось догнать свою колонну. Одна из автомашин подверглась обстрелу. Другие подразделения, которые были впереди, "подготовили" для нас место для размещения - аэродром, который ими был взят под охрану и оборону, хранилище ГСМ и других материальных средств.

По прибытию на место, за считанные минуты мы разгрузились, привели в рабочее состояние соответствующее оборудование. Наш пункт временной дислокации размещался между взлетными полосами на аэродроме в районе н.п.Церновице. Были развернуты палатки, организованно боевое охранение. Рядом с нами, с противоположной стороны располагались еще два полка: истребительной авиации (МИГ-19 и МИГ-21) и транспортной авиации (АН-8 и АН-24). Через некоторое время начались проблемы с питьевой водой поскольку контрреволюционные элементы перекрыли воду и отключили электроэнергию в местах, где располагались союзные войска. Но в течение недели в этой части все нормализовались с помощью солдат армии ГДР. Я и мои однополчане обслуживали самолеты - разведчики "ЯК-27Р", с установленной на них фотоаппаратурой с возможностью топографической съемки местности. Приходилось с воздуха производить топографическую съемку практически по всей территории Чехословакии, особенно о передвижении колонн ЧНА и незамедлительно докладывать офицерам обстановку для последующих докладов командованию и принятия решений.

Наше подразделение выполнило поставленные задачи, за что все мы получили благодарность от имени Министра обороны СССР Маршала Советского Союза А. Гречко. В ноябре наша часть возвратилась в ГСВГ, в место постоянной дислокации (н.п. Бернохин, в 27 км от Берлина).

Самолет-разведчик к вылету готов...

На неопределенное время был запрет на взлет чехословацких самолетов

Срочное сообщение от главного командования...

Настройка авиационного фотооборудования

Так осуществлялся прием пищи в полевых условиях. Другим же было менее комфортно, поскольку пищу привозили на бронетехнике за 20 км

Из воспоминаний вдовы подполковника медицинской службы Сербина Евгения Константиновича - участника операции "Дунай" - полковника мед. службы запаса Сербиной Валентины Петровны (г. Новороссийск):

Старший лейтенант медицинской службы Сербин Е.К., 1968 г. ГСВГ пп 60413

"... Мы с мужем учились вместе на одном курсе Ростовского медицинского института, который окончили в 1963 году. После окончания, мы как военнообязанные, поступили на военную службу, которую начинали в военном госпитале. Через некоторое время нас направили в Группу Советских войск в Германии, где мы также проходили военную службу в военном госпитале. Стационарный госпиталь дислоцировался в гарнизоне Ютербог. Номер полевой почты пп 60413, где начальником штаба в то время был гв. подполковник Орлов.

20 августа 1968 года уже вечером муж сообщил мне, что его направляют в Чехословакию с частью госпиталя и оборудованием для организации полевого госпиталя. Я осталась на месте службы на территории ГДР.

Евгений Константинович рассказал мне об участии наших солдат и офицеров в операции "Дунай", о миссии наших военнослужащих и, конечно же, о своей - как военного врача, а также фельдшеров - солдат срочной службы.

Место временной дислокации полевого госпиталя. Лес навсегда останется в памяти. Крайний слева Сербин Е.К. сентябрь 1968 г.

... После маршей, по прибытию в район временной дислокации на территории Чехо слова-кии, в лесу они развернули полевой госпиталь в палатках и землянках. В ходе боевых действий из частей в госпиталь поступали солдаты и офицеры с ранениями. Доставляемых неотложных приходилось оперировать как в дневное, так и в ночное время. В основном, раненые характеризовались - с пулевыми ранениями, а также с травмами, иногда тяжелыми. После оказания первой медицинской помощи, при необходимости, их отправляли в госпиталя ГСВГ вертолетами, а иногда в Союз - транспортной авиацией.

Записи в историях болезни раненых иногда приходилось делать при свечах

Муж рассказывал и об обстрелах. Но благодаря надежному боевому охранению из числа военного медперсонала их части, никто не пострадал...

Валентина Петровна любезно предоставила фотографии Евгения Константиновича Сербина из их личного архива, касающиеся событий в Чехословакии в 1968 году и его участия в операции "Дунай".

Вовремя оказать медицинскую помощь, поставить в строй бойца - это боевая работа военного хирурга. Оперирование военнослужащего в полевых условиях. Крайний справа: Сербин Е.К. август 1968 г. Чехословакия

Из воспоминаний Осипян Петроса Симоновича, старшего лейтенанта запаса, проживает в Октябрьском сельском районе Ростовской области, (в 1968 году ефрейтор отдельного танкового батальона охраны штаба армии, наводчик орудия танка Т-62):

"... Служил я срочную службу в Прикарпатском военном округе, в 128-й Туркестанской дивизии, дислоцировавшейся в г. Мукачево. Командующий Ужгородским танковым корпусом был генерал-майор Кривда, командиром нашей роты - капитан Токарев.

Статья 'Ночью, как днем'

С конца мая 1968 года в войсках началась усиленная подготовка: шли интенсивные занятия по боевой и политической подготовке, тактике вождения, в том числе и ночного.

Перед выездом на танкодром для боевых стрельб. ПрикВО, район Мукачево. Весна 1968 года

Солдаты-танкисты должны были хорошо стрелять из пистолета 'Макарова'

И хотя никакой официальной информации о вводе войск не было, но между собой мы вели разговоры о неспокойной обстановке в Чехословакии. Где-то в 20-х числах июня к нам с инспекторской проверкой прибыл Министр обороны СССР А.А. Гречко, вместе с ним был и начальник Главного Политического Управления Советской Армии - А.А. Епишев. Что осталось в памяти, так это тот факт, что Гречко был довольно прост в общении, расспросил нас о службе, о питании... Я осмелился и задал ему вопрос: "А правда ли, что мы скоро пойдем в Чехословакию?". На что Министр обороны коротко мне ответил: "Не торопитесь..."

20 августа, примерно в 20.15 прозвучал сигнал тревоги, а уже в 21.00 мы были на марше. В колонне на первом танке двигался командир взвода, в следующим за ним - находился командующий танковым корпусом генерал-майор Кривда. В третьем танке (с номером 775 на башне машины) находился мой экипаж... Границу с Чехословакией мы пересекли в районе селения Чоп, и уже к утру мы прибыли к г. Кошице. Население блокировало движение техники, нередко собираясь толпой и перегораживая нам дорогу. При этом в наш адрес летели не только грязные ругательства, но и всякая дрянь: бутылки, камни и прочее. Несколько раз нам приходилось включать так называемый "дымоход", чтобы разогнать толпу и освободить дорогу. Повсюду были разбросаны листовки, на заборах зданиях мы читали надписи провокационного характера: "Ваня, иди домой, тебя ждет Маня", "В 45-м - освободители, в 68-м - оккупанты!" и им подобные.

Часов в 10 утра 22 августа мы прибыли в г. Прагу, где заняли позиции в районе железнодорожного вокзала. Но здесь мы находились недолго (около 3-4-х часов), а затем нам поступил приказ двигаться к границе Австрии и ФРГ, где уже сосредотачивались войска НАТО, танки которых мы видели, так как находились в полукилометре от границы. Несли мы круглосуточную службу, наши танки поочередно меняли друг друга. Через три дня нас вывели в лес, в район г. Ческе-Будеевице, где мы охраняли штаб армии до декабря.

26 или 27 августа танк, в котором находился наш экипаж, при движении в колонне посунулся и почти упал с края моста, я получил травму головы и почек. Но в тот момент в горячке, хоть и было больно, но я сразу ничего не понял. С помощью инженерного подразделения и тягачей, мы сумели вытащить танк и поставить его снова на марш. После я попал в полевой госпиталь, расположенный здесь же в лесу рядом с нашей частью, и где я пробыл около 3-х недель, а затем снова вернулся в часть...

До конца года мы продолжали нести службу в составе Центральной Группы войск.

За отличное выполнение боевых задач наш экипаж был поощрен командованием, и я был направлен на краткосрочные офицерские курсы, после чего мне было присвоено звание "младшего лейтенанта".

Будучи уже в запасе я много размышлял о миссии наших солдат и офицеров, и до настоящего времени горжусь тем, что являюсь частицей сохраненного в те годы мира. И на протяжении всей жизни я воспитывал своего сына в духе патриотизма, любви к родине и ее Вооруженным силам. И мой сын достойно выполнял боевые задачи в ходе контртеррористической операции в Чечне, во второй компании".

Под укрытием родной '62-ки'. Слева - Осипян П., справа Милиневский В. Район Ческе-Будеевице, октябрь 1968 года

За два месяца до ввода войск, в ходе проведения совместных учений 'Шумава' на территории Чехословакии. Там случайно встретил солдата Болгарской Народной армии, армянина по национальности - Бабика Погосянца (в первом ряду в центре)

Мой наставник - командир танка Анатолий Пофалушин

Приходилось помогать и на полевой кухне. Справа - П. Осипян

Экипаж машины боевой: слева направо: первый Евгений Липинг, второй - Петрос Осипян, третий - командир 2-го отделения (к сожалению, нет данных), четвертый - Виктор Милиневский. 1968 год, ЦГВ, ЧССР

Возможно, спустя более 40 лет кто-то узнает себя на снимке в полуистлевшей чехословацкой газете. Десантники (слева направо): Геннадий Новиков, сержант Аркадий Долгов, старший сержант Виталий Листопад, младший сержант Владимир Самоделов

В ходе выполнения боевых задач в операции 'Дунай', встреча с военнослужащими Войска Польского на чехословацкой земле

Булгаков Владимир Васильевич, генерал-полковник, Герой России, кандидат военных наук, проживает в г. Москве.

Герой России. Генерал-полковник Булгаков Владимир Васильевич. На первоначальном этапе военной службы находился в должности командира взвода в Чехословакии. Выполнял интернациональный долг в республике Афганистан. На протяжении 10 лет выполнял боевые задачи в ходе контртеррористической операции в условиях Северокавказского региона, занимая руководящие должности. Награждён семью боевыми орденами. В настоящее время профессионально занимается вопросами военной истории, в частности периода 'холодной' войны, как военный и политик. Проводит большую общественную работу (ветеранские организации, кадетское братство, школы)

С 1971 по 1976 год командовал танковым взводом, танковой ротой и танковым батальоном в войсках Центральной Группы Войск на территории Чехословакии. После окончания Военной академии бронетанковых войск им. Р.Я. Малиновского, служил начальником штаба - зам. командира мотострелкового полка, командиром танкового полка. В 1985-1987 годах воевал в Афганистане. С 1987 года - зам. командира мотострелковой дивизии в Белорусском военном округе, - командир 6-й гв. мотострелковой Витебско-Новгородской дважды Краснознаменной дивизии (Борне-Сулиново) в Северной Группе Войск в Польше, которую выводил в Союз после его распада (которая впоследствии была переформирована в 116 гв. мсбр, и являющихся одной из самых подготовленных и боеспособных частей в то время, принимавших участие в первой войне на территории Чечни), - командир мотострелковой бригады в Московском военном округе. В 1995 году назначен зам. командующего 58-й общевойсковой армией в Северо-Кавказском военном округе. Активный участник боевых действий в период первой и второй чеченских войн, -первый зам. командующего войсками - начальник штаба СКВО. - командующий войсками Дальневосточного военного округа, - зам. Главнокомандующего Сухопутными войсками РФ. С 2009 года - в отставке.

"... Когда возникает вопрос о вводе войск в Чехословакию, то все обвинения, почему-то, предъявляются только советскому руководству, забывая о том, что это было коллективное решение руководителей государств, входящих в Варшавский Договор. Поэтому прежде чем ответить на вопрос о правомерности ввода войск в Чехословакию, давайте вернемся в 60-е годы двадцатого столетия. В это время мир был двухполюсным. Существовало две силы, которые влияли на международную обстановку. Это, с одной стороны, лагерь стран с социалистической ориентацией, лагерь социализма во главе с СССР, и лагерь стран с капиталистической ориентацией, лагерь капитализма, во главе с США с другой. Продолжалась гонка вооружений, шла, так называемая, "холодная" война. США создавали во всех частях света военно-политические союзы, блоки, которые были направлены, в первую очередь, против Советского Союза. На территориях своих союзников, непосредственно у наших границ, США размещали свои военные базы. В Европе противостояли две мощные военно-политические группировки: блок НАТО и страны, входящие в Варшавский Договор. Советский Союз пытался смягчить международную обстановку и выступал с конструктивными предложениями по укреплению мира. Однако США продолжали свою политику по обострению противоречий. В Западной Европе наращивали ядерный потенциал, увеличивалось количество средств ядерного нападения, проводилась активная подрывная работа по расколу лагеря социализма. Эти попытки проявлялись в Венгрии, Польше, и впоследствии, в Чехословакии.

Чехословакия привлекала, во-первых, географическим положением. Территория этого государства разделяла европейские страны пополам и выходила непосредственно к границам СССР. Выход ЧССР из Варшавского Договора и социалистического лагеря чувствительно снижал не только экономический и военный потенциал, но и отрицательно сказывался на укреплении союза восточно-европейских государств. То есть, выход ЧССР нарушал баланс сил не только в Европе, но и в мире. Само руководство ЧССР не предпринимало решительных мер к укреплению порядка в государстве. Страна стояла на грани раскола, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Все это обостряло и без того напряженную международную обстановку. После многочисленных консультаций глав государств, входящих в Варшавский Договор, 3 августа 1968 года в Братиславе состоялась встреча руководителей шести коммунистических и рабочих партий (Болгарии, Венгрии, Германии, Польши, СССР и Чехословакии). Участники совещания отметили, что в Чехословакии возросла угроза победы правых экстремистских сил и раскола лагеря социализма. Поэтому в своем заявлении руководители коммунистических и рабочих партий стран - участниц Варшавского Договора четко определили свою позицию: "Братские партии твердо и решительно противопоставляют свою нерушимую солидарность, высокую бдительность любым попыткам империализма, а также всех других антикоммунистических сил ослабить руководящую роль рабочего класса и коммунистических партий. Они никогда никому не позволят вбить клин между социалистическими государствами, подорвать основы социалистического общественного строя".

В обращении группы членов ЦК КПЧ, правительства и Национального собрания ЧССР к гражданам Чехословакии вообще снимаются все обвинения в адрес Советского Союза о единоличном принятии решения о вводе войск: "Сознавая высшую ответственность по отношению к нашему народу, полные чувства действительного патриотизма, чувства международной социалистической солидарности, сознавая свои интернациональные обязательства, мы взяли на себя инициативу сплотить все патриотические силы во имя нашего социалистического будущего и нашей Родины. Опасность братоубийственной войны, которую подготовила реакция... поставила нас перед необходимостью принять историческое решение обратиться за помощью к Советскому Союзу и к другим братским социалистическим государствам".

Другим спорным вопросом является правомерность считать непосредственных участников августовских событий участниками боевых действий. Ответ дает формулировка, что является боевыми действиями, которую можно прочитать в наших руководящих документах, в частности в "Боевом уставе по подготовке и ведению общевойскового боя". "Боевые действия - организованные действия объединений, соединений, частей при выполнении поставленных задач. Соединения и части для выполнения поставленных задач применяют различные формы и способы ведения боевых действий". При проведении этой операции, операции по овладению назначенными рубежами и районами местности, создания благоприятных условий для дальнейших действий по стабилизации обстановки внутри Чехословакии и обеспечении безопасности ее внешних границ удалось избежать больших жертв. Это удалось благодаря тщательно спланированной, подготовленной и блестяще выполненной операции войск стран Варшавского Договора".

... Заканчивая повествования непосредственных участников операции "Дунай", мысленно задумываешься об общенародном их признании как воинов-интернационалистов, ветеранов боевых действий...