Рост мастерства войск

В ходе оборонительного сражения под Сталинградом советские войска повышали свое боевое мастерство. Этому во многом способствовал общий процесс роста могущества Красной Армии. Завершение перевода советской экономики на военные рельсы обеспечивало снабжение войск совершенной техникой во все возрастающих количествах.

Вместе с тем упорное противодействие сильному неприятелю явилось хорошей школой практического использования боевой техники, улучшения организации Вооруженных Сил, а также методов ведения вооруженной борьбы.

Разнообразие условий, в которых протекала борьба под Сталинградом,- оборона крупного населенного пункта на подступах и непосредственно на его территории, нанесение контрударов севернее и южнее города - помогало совершенствованию тактики наступательного боя, развитию оперативного искусства.

Ценный опыт приобретался в трудной обстановке. В оборонительный период битвы на Волге преобладание сил было на стороне вражеской авиации. Открытая местность благоприятствовала действиям гитлеровских самолетов. Противник, заняв господствующие высоты, создал сильную огневую систему. Немецкие танки и самоходные орудия обеспечивали хорошую маневренность своих войск.

Боевой опыт накапливался, показывая сильные и слабые стороны в действиях советских войск. В этом смысле показателен анализ причин неудачи тех сил Сталинградского фронта, которым было приказано ликвидировать коридор противника, образованный после прорыва гитлеровцев к Волге севернее Сталинграда. Заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Г. К. Жуков, докладывая об этом И. В. Сталину, указывал, что «24-я, 1-я гвардейская и 66-я армии, участвовавшие в наступлении 5 - 11 сентября, показали себя боеспособными соединениями. Основная их слабость - отсутствие достаточных средств усиления, мало гаубичной артиллерии и танков, необходимых для непосредственной поддержки стрелковых частей. Местность же на участке Сталинградского фронта крайне невыгодна для наступления наших войск: открытая, изрезанная глубокими оврагами, где противник хорошо укрывается от огня. Заняв ряд командных высот, он имеет дальнее артиллерийское наблюдение и может во всех направлениях маневрировать огнем. Кроме того, у противника есть возможности вести дальний артиллерийский огонь из района Кузьмичи - Акатовка - совхоз «Опытное поле». При этих условиях 24-я, 1-я гвардейская и 66-я армии Сталинградского фронта прорвать фронт обороны противника не могут» (Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. 2-е изд., доп. М., 1974. Т. 2. С. 85.).

Борьба советских войск в Сталинградской битве была одним из источников того обширного опыта, который усваивался Красной Армией в Великой Отечественной войне. Он критически осмысливался, из него делались необходимые выводы. Именно в этом свете следует рассматривать приказ Верховного Главнокомандующего № 306 от 8 октября 1942 г. о тактике наступательного боя пехоты. В этом документе отмечалась устарелость ряда положений уставов, прежде всего по таким вопросам, как построение боевых порядков во время наступления, обеспечение подразделений и частей огневыми средствами, организация огня, роль командира в наступлении. Так, по поводу построения боевых порядков войск в наступательном бою в приказе говорилось, что поэше-лонное построение боевых порядков подразделений и частей не только не соответствует требованиям современной войны, но наносит еще вред, так как оно ведет к ненужным потерям, обрекает значительную часть войск на бездействие и лишает наши войска возможности обрушиться на противника силой всех огневых средств своих подразделений и частей. Приказ устанавливал новое построение частей и подразделений в наступлении, переход от их глубокого эшелонирования к одноэшелонному построению, что позволяло вводить в первый эшелон больше огневых средств и уменьшить потери от вражеского огня (История военного искусства. М., 1966. С. 392.). Основные положения приказа № 306 были закреплены затем в Боевом уставе пехоты 1942 г.

Танковая башня на постаменте - знак переднего края обороны 62-й армии

В оборонительных операциях на подступах к Сталинграду значительную роль играли танковые и механизированные части и соединения, а также артиллерия. Накопленный опыт выявил серьезные недостатки их боевого использования. Танковые атаки без предварительного подавления артиллерией противотанковых средств противника на переднем рае его обороны не давали нужного эффекта и вели к неоправданным потерям. Очевидна была необходимость боевого контакта с артиллерией и при действиях танков в глубине вражеской обороны. Ставка Верховного Главнокомандования дала соответствующие указания войскам и по этим вопросам, что было особенно важно для предстоящих наступательных боев.

Мемориальная доска на берегу Волги, где находился блиндаж КП 64-й армии

Рост мастерства командных кадров происходил одновременно с возрастанием их политической зрелости, создавая условия для укрепления единоначалия в армии. 9 октября 1942 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ об упразднении института военных комиссаров и об установлении полного единоначалия в Красной Армии (Ведомости Верховного Совета СССР. 1942. 10 окт.).

Памятник сталинградским чекистам

Командиры советских войск, закалившиеся в огне сражений, идейно преданные партии, стали единовластными руководителями частей и соединений. Это повышало ответственность командиров за действия вверенных им войск и поднимало их авторитет.

Таким образом, к осени 1942 г. происходит всестороннее повышение боеспособности Красной Армии.

Сталинградская битва и в ее первый период носила активный характер. Войска, сражавшиеся в междуречье Волги и Дона, свою оборонительную тактику сочетали с контрударами и контратаками. И именно опыт контрударов и контратак был затем широко использован в ходе последующих операций Великой Отечественной войны, и прежде всего в ходе сталинградского контрнаступления.

Вместе с тем накапливание опыта обороны крупного населенного пункта и уличных боев также было важным итогом первого периода Сталинградской битвы. В ходе этой борьбы вырабатывались специфические приемы и методы ближнего боя.

«Бой в городе,- писал В. И. Чуйков,- это особый бой. Тут решает вопрос не сила, а умение, сноровка, изворотливость и внезапность. Городские постройки, как волнорезы, разрезали боевые порядки наступающего противника и направляли его силы вдоль улиц. Поэтому мы крепко держались за особо прочные постройки, создавали в них немногочисленные гарнизоны, способные в случае окружения вести круговую оборону. Особо прочные здания помогли нам создать опорные пункты, из которых защитники города косили наступающих фашистов огнем пулеметов и автоматов» (Чуйков В. И. Начало пути. С. 155.).

В своих контратаках войска отказались от наступления частями и даже большими подразделениями. К концу сентября в полках 62-й армии появилась штурмовая группа (О составе и действиях штурмовых групп см.: Великая победа на Волге. С. 201-202.) - небольшая по численности, но подвижная в своих действиях и сильная ударом. Штурмовые группы вели бои за каждое здание, а в зданиях - за подвал, за комнату.

Во время авиационной и артиллерийской подготовки противника советские воины подходили и подползали вплотную к позициям врага. Немецкие летчики и артиллеристы, опасаясь задеть своих, утрачивали действенность своего огня. «Мы сознательно шли на самый ближний бой,- вспоминал В. И. Чуйков.- Гитлеровцы не любили, вернее, не знали ближнего боя. Они не выдерживали его морально, у них не хватало духу смотреть в глаза вооруженному человеку в форме воина Советской Армии» (Чуйков В. И. Начало пути. С. 178.).

Во время танковых атак противника защитники города пропускали над собой вражеские машины, которые расстреливались затем противотанковой артиллерией и бронебойщиками. Немецкая пехота, отрезанная от танков, истреблялась отдельно.

«Ночь и ночной бой были для нас родной стихией. Захватчики не умели вести ночной бой, мы же научились действовать ночью по жестокой необходимости: днем фашистская авиация висела над нашими боевыми порядками, не давала нам поднять головы, ночью мы не боялись ее.

Днем мы чаще всего оборонялись и отражали атаки фашистов, которые без поддержки авиации и танков редко наступали. Штурмовые группы буквально вгрызались в здания и в землю и ждали подхода фашистов на бросок гранаты. Мы истребляли захватчиков всеми способами. Например, мы знали, что не все фашисты смотрят в окна и амбразуры, большая часть пх отдыхает в укрытиях. Чтобы вызвать их из укрытий к окнам и амбразурам, ночью раздавалось наше русское «ура», гремели взрывы гранат. Захватчики по тревоге бросались к окнам и бойницам отражать атаку. И в этот момент наши артиллеристы и пулеметчики открывали огонь по окнам и амбразурам.

Особенно действенны были залпы «катюш» по скоплениям пехоты и танкам, которые мы обнаруживали перед новым наступлением противника. Я никогда не забуду полк «катюш» во главе с полковником Ерохиным.

Всех новинок, которые изобретались нашими бойцами, не перечесть: в жесточайших боях на Волге мы росли, учились, мужали - все, от рядового бойца до командарма.

Потом, к концу битвы, по дневникам убитых и пленных мы узнали, как дорого обходились фашистам наши новые методы борьбы. Они не знали, где сегодня мы ударим, чем ударим и как. Мы изматывали им нервы ночью так, что утром они вступали в бой невыспавшиеся, измученные» (Там же. С. 156-157.).

Войска 62-й и 64-й армий, защищавшие Сталинград, большое внимание уделяли инженерному обеспечению боевых действий. В отчете, составленном начальником инженерных войск 62-й армии подполковником В. М. Ткаченко за октябрь-ноябрь 1942 г., указывалось, что перед инженерными частями армии были поставлены три основные задачи:

1) устройство оборонительных сооружений, в том числе оборудование опорных пунктов на заводах СТЗ, «Баррикады», «Красный Октябрь»;

2) устройство противотанковых и противопехотных препятствий как перед передним краем, так и в глубине оборэны армии;

3) обеспечение армейской переправы через Волгу. Для выполнения этих задач 62-я армия имела достаточное число инженерных частей (НАИИ СССР АН СССР. Р. III. Ф. 5. Д. 150. Л. 1, 2.).

За время с 1 октября по 20 ноября 1942 г. войсковыми саперами, армейскими и приданными 62-й армии инженерными частями были построены многочисленные оборонительные сооружения (Подробнее см.: Сталинградская битва. М., 1960. С. 260.).

В боях на территории г. Сталинграда широкое развитие получило приспособление к обороне зданий, создание в них опорных пунктов и узлов сопротивления. Для этого использовались прочные, преимущественно имеющие подвалы здания. Как правило, опорные пункты строились с круговой обороной. Хаотическое нагромождение разрушенных зданий затрудняло организацию такой системы огня, которая бы контролировала все подступы к переднему краю. Поэтому опорные пункты дополнялись сетью дзотов с фланкирующим огнем, расположенных на смежных улицах, развалинах соседних зданий и в других местах. Бойницы и амбразуры для огневых точек оборудовались узкими и с козырьками.

В документе, обобщающем опыт оборонительных боев 13-й гвардейской стрелковой дивизии (ЦАМО СССР. Ф. 345. Оп. 310638. Д. 2. Л. 1-17.), говорится, что в ходе боевых действий все опорные пункты подвергались интенсивному обстрелу артиллерии и минометов противника; от прямого попадания снарядов подразделения и части несли потери, а иногда от попадания в стены здания сама стена рушилась и заваливала огневую точку (ОТ) с прислугой. Во избежание этого огневые точки в отдельных опорных пунктах стали выноситься вперед здания, и потери были гораздо меньше (Там же. Л. 3.). Опорные пункты и отдельные огневые точки на участках частей были связаны между собой и командными пунктами командиров частей и подразделений ходами сообщений полного профиля. При сильном артиллерийском обстреле и налетах вражеской авиации гарнизоны опорных пунктов укрывались в щелях, оборудованных вокруг зданий, а в домах на это время оставались лишь наблюдатели. Устойчивость обороны усиливалась наличием небольших резервов, располагавшихся за стыками и флангами обороняющихся частей и подразделений, а также непосредственно огнем снайперов.

В опорных пунктах, которые удерживались подразделениями советских воинов, система ведения огня организовывалась путем тесного взаимодействия всех видов пехотного огня и артиллерии, организации огневого взаимодействия между подразделениями, опорными пунктами и отдельными огневыми точками. Особое внимание было обращено на создание системы огня противотанковой обороны в сочетании с противотанковыми препятствиями. Все танкоопасные направления прикрывались огнем противотанковых орудий и ружей, минными полями. Для борьбы с танками устраивались также засады истребительных групп с противотанковыми гранатами и бутылками КС. Минные поля с противотанковыми и противопехотными минами периодически проверялись и восстанавливались.

Передний край и опорные пункты усиливались также инженерными заграждениями. Все искусственные заграждения устанавливались непосредственно под огнем противника. «Наибольшие трудности возникали при установке и проверке состояния минных полей. В светлое время суток приходилось ограничиваться лишь рекогносцировкой участков, подлежащих минированию. Все работы по подноске, установке и проверке мин производились ночью, под воздействием огня противника и его осветительных ракет... Работа минеров по установке и проверке минных полей прикрывалась огнем пехоты, а в некоторых случаях специально выделенным от пехоты охранением» (НАИИ СССР АН СССР. Р. III. Ф. 5. Д. 140. Л. 9.).

Перед фронтом 62-й армии за период октябрь - 20 ноября были возведены многие виды инженерных заграждений.

До выхода противника на берег Волги у СT3 и в районе завода «Баррикады» протяженность фронта 62-й армии, считая от правого фланга группы полковника Горохова до левого фланга 13-й гвардейской стрелковой дивизии, достигала 40 км. Плотность заграждений составляла около 800 противотанковых и 650 противопехотных мин и 900 погонных метров проволочных препятствий на 1 км фронта. Наибольшая плотность заграждения была достигнута на левом фланге, где фронт оставался стабильным. Так, в полосе обороны 13-й гвардейской стрелковой дивизии за указанное время было создано 91 минное поле (В течение октября - декабря 1942 г. в полосе обороны 13-й гвардейской стрелковой дивизии было установлено противотанковых и противопехотных мин - 6666; оборудовано дзотов и огневых точек для минометов, противотанковых ружей и пулеметов - 234; отрыто ходов сообщения - 4925 погонных м; установлено проволочных заграждений - 564 погонных м, спиралей Бруно - 2877 погонных м, рогаток - 100 шт., металлических ежей - 250 шт. См.: ЦАМО СССР. Ф. 345. Оп. 310638. Д. 2. Л. 9.). Из приведенных цифр видно, что средняя плотность искусственных заграждений, установленных в полосе обороны 62-й армии, была невелика, особенно если учесть подвижность фронта на ряде различных рубежей одной и той же оборонительной полосы (НАИИ СССР АН СССР Р. III. Ф. 5. Д. 140. Л. 11, 12.). В октябре, как это выше отмечалось, фронт 62-й армии был разрезан на три части.

На левом фланге армии сражалась 13-я гвардейская стрелковая дивизия, которая в ходе сентябрьских боев понесла большие потери. В первых числах октября дивизия перешла к жесткой обороне на занимаемых рубежах в центральной части города. Передний край дивизии ( «Это понятие, конечно, относительное, так как, по существу, весь участок, оборонявшийся дивизией, был передним краем» (Родимцев А. II. Воспоминания о легендарном сражении. С. 89).) протяженностью 6 - 7 км проходил от железной дороги (20 м севернее 1-го полотна) по северному склону оврага Долгий и далее на юг через Нефтесиндикат, овраг Крутой, по ул. Пензенской, восточной части площади 9 января, ул. Республиканской до ул. Киевской, затем на восток и юго-восток до берега Волги у городской переправы. Глубина оборонительной полосы, считая от берега реки, колебалась от 500 м (на участке 39-го гвардейского стрелкового полка) до 300 м (на участке 34-го гвардейского стрелкового полка) (ЦАМО СССР. Ф. 345. Оп. 310638. Д. 2. Л. 1. Минимальная глубина обороны дивизии составляла 200-250 м. См.: НАИИ СССР АН СССР. Р. III. Ф. 5. Д. 140. Л. 5.). При переходе к обороне перед дивизией была поставлена задача прочно удерживать занимаемую часть города, укреплять и совершенствовать оборону в противотанковом и противопехотном отношении. Мелкие штурмовые и блокировочные группы должны были последовательно уничтожать противника в захваченных им зданиях, освобождать новые кварталы.

Гвардейские части дивизии Родимцева продолжали вести борьбу. Глубина обороны, ограниченная с тыла большой водной преградой, была крайне недостаточной. Местность в тактическом отношении также была очень невыгодна. Передний край 34-го гвардейского стрелкового полка проходил главным образом по высокому обрыву берега Волги. В то же время местность, удерживаемая противником, абсолютно господствовала над обороной гвардейцев. Со своих наблюдательных пунктов гитлеровцы просматривали в окружности на 3 - 4 км в глубину, в том числе и восточный берег реки. Все это давало им возможность контролировать и обстреливать все подходы к переправам, и сами переправы, и даже западный берег Волги.

Захватив большую часть центра города и выйдя в районе центральной пристани на берег Волги, противник использовал наличие большого числа крупных зданий и построек для создания на своем переднем крае устойчивой обороны. После ряда неудачных попыток разгромить и сбросить в Волгу советские части враг перешел к позиционной обороне перед фронтом 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Наиболее важными опорными пунктами и узлами сопротивления врага являлись: Г-образный дом, Дом железнодорожников, Госбанк и дома специалистов.

В дополнение к этому противник соорудил целую сеть дзотов: «Вся эта система была так построена, что все подступы к опорным пунктам простреливались 2 - 3-слойным фронтальным, фланговым огнем и ар-тиллерийско-минометным огнем из глубины. Кроме того, все подступы прикрывались инженерными сооружениями: проволочными заборами, рогатками, минными полями и др.» (ЦАМО СССР. Ф. 345. Оп. 310638. Д. 2. Л. 2.).

Г-образный дом и Дом железнодорожников, находящиеся друг от друга на расстоянии 70 м и расположенные по ул. Пензенской, представляли собой многоэтажные здания с прочными подвалами. Овладев этими зданиями, враг превратил их в мощный узел сопротивления с целой системой огня из противотанковых орудий, станковых и ручных пулеметов, минометов, гранатометов и огнеметов, приспособив каждую комнату и каждый этаж для боя внутри здания, обнеся их проволочными заграждениями и минными полями и рядом дзотов, отсекающих пути подхода к ним. Эти два опорных пункта имели важное тактическое значение, позволяя контролировать окружающую местность, и совершенно сковывали активные действия на участках 34-го и 42-го гвардейских стрелковых полков (Там же. Л. 8.). В составе гарнизона этих зданий было не менее батальона немецко-фашистских войск.

13-я гвардейская стрелковая дивизия, стремясь улучшить свои позиции, проводила бои по захвату отдельных опорных пунктов противника. Эти бои велись исключительно мелкими блокировочными и штурмующими группами. Дважды делались попытки - 24 октября и 1 ноября - по захвату Г-образного дома и Дома железнодорожников, но обе попытки успеха не имели. И лишь третий штурм - 3 декабря 1942 г.- увенчался захватом этих важных опорных пунктов противника.

Опорный пункт противника в здании Военторга на углу улиц Солнечной и Смоленской был взят 24 октября. При нанесении контрударов наступательным действиям предшествовала разведка. Атаки велись при поддержке всех видов огня: артиллерии, полковых и батальонных минометов, противотанковых пушек и ружей, ручных и станковых пулеметов. Так, перед атакой здания Военторга штурмующими группами 39-го гвардейского стрелкового полка ночью, скрытно, на передний край были выдвинуты две 45-мм пушки. Прямым попаданием осколочных снарядов этих пушек были уничтожены четыре огневые точки противника и разрушена часть здания. При наличии такой поддержки штурмовые группы овладели зданием Военторга (Там же. Л. 5 об.).

Ярким примером создания и боевой деятельности опорного пункта являлся «дом Павлова». Его оборона вошла в историю Сталинградской битвы. Командир 42-го гвардейского стрелкового полка полковник И. П. Елин правильно оценил серьезное тактическое значение в обороне полка четырехэтажного дома, расположенного на совершенно открытой асфальтированной площади 9 Января (ныне площадь Ленина). Он приказал командиру 3-го батальона капитану А. Е. Жукову захватить дом и превратить его в опорный пункт. Выполнение этой задачи было возложено на командира 7-й стрелковой роты старшего лейтенанта И. И. Наумова.

Однажды ночью в конце сентября сержант Я. Ф. Павлов и рядовые А. П. Александров, В. С. Глущенко и Н. Я. Черноголов, выполняя приказ, произвели разведку и заняли дом. В течение двух суток отважная четверка отбивала ожесточенные атаки гитлеровцев. Здание еще раньше значительно пострадало от бомбежки и пожара, жители покинули его, а некоторые из них перешли в подвал и остались там жить. Затем в «дом Павлова» пришло подкрепление: пулеметный взвод лейтенанта И. Ф. Афанасьева (семь человек с одним станковым пулеметом), группа бронебойщиков (шесть человек с тремя ПТР) под командованием старшего сержанта А. А. Собгайды и трое автоматчиков. Через несколько дней прибыли минометчики (четверо с двумя 50-мм минометами) во главе с младшим лейтенантом А. Н. Чернушенко. Состав гарнизона «дома Павлова» был многонациональным. Здесь были русские А. П. Александров, И. Ф. Афанасьев, М. С. Бондаренков, И. В. Воронов, Т. И. Гридин, В. М. Киселев, Я. Ф. Павлов, В. К. Сараев, И. Т. Свирин, А. А. Собгайда, А. Н. Чернушенко, украинцы В. С. Глущенко, П. И. Довженко, А. И. Иващенко, Н. Я. Черноголов, А. Е. Шаповалов, Г. И. Якименко, грузин Н. Г. Мосияшвили, казах Т. Мурзаев, узбек М. Турдыев, таджик К. Тургунов, татарин Ф. 3. Ромазанов, еврей И. Я. Хант. Фамилия одного воина пока не установлена.

Опорный пункт командовал над местностью. Отсюда можно было наблюдать и держать под обстрелом занятую противником часть города на запад до 1 км, а в северном и южном направлениях - еще дальше. Гарнизон дома взаимодействовал с огневыми средствами опорных пунктов в «доме Заболотного», в здании мельницы № 4 и в «Доме железнодорожников».

Часто в «дом Павлова» приходил знаменитый снайпер дивизии А. И. Чехов и вел с чердака меткий огонь по врагу.

В ходе напряженной борьбы с врагом героический гарнизон непрерывно совершенствовал оборону. Здание, построенное из кирпича и дерева, разрушалось от бомбежек с воздуха и от минометного огня. Поэтому огневую систему по указанию командира полка организовали за пределами дома. Поблизости от него установили огневые точки, к которым были проделаны подземные ходы сообщения.

«Прежде всего,- рассказывает гвардии лейтенант Афанасьев,- был прорыт подземный ход сообщения от дома до бензохранилища (10 - 12 метров к западу). В него мы вынесли ручной пулемет - оттуда глубоко просматривались и обстреливались подходы с Республиканской улицы в обе стороны. В середине подземного хода сделали отверстие на поверхность земли, через которое по ночам наше боевое охранение наблюдало за противником. Днем это отверстие маскировалось...

В северном направлении был отрыт ход 12 - 13 м в длину и в конце его устроена площадка для станкового пулемета с широкой зоной обстрела. В южном направлении был прорыт еще один «ус» - к смотровому колодцу подземного хозяйства города. Здесь была сделана площадка для бронебойщика.

Затем по приказанию комбата начали рыть 100-метровый ход сообщения до здания мельницы. Он был готов за 4 - 5 дней, так как навстречу нам рыли его бойцы 7 роты.

В земляных работах помощь оказали нам жители дома, оставшиеся в бетонированных подвалах. Их было 30 - 35 человек. В большинстве это - престарелые женщины с детьми. Но были и мужчины, они помогали рыть ходы сообщения, а иногда брали в руки автомат или винтовку и становились на огневую позицию.

По распоряжению командования саперы заминировали подступы к дому со стороны площади 9-го Января, протянули проволочное заграждение и установили со стороны площади 20-килограммовый фугас.

В ходе этих оборонительных работ гарнизон продолжал отражать атаки противника, которые становились все более ожесточенными» (Афанасьев И. Ф. Дом солдатской славы // Битва за Волгу. С. 97.). Так вспоминал гвардии лейтенант Афанасьев.

В самом доме имелись для каждого пулемета огневые позиции, усиленные подпорками и накатниками для предохранения от завала в случае обрушения стен. В стенах и заложенных кирпичом окнах проделаны амбразуры для ведения огня кочующих автоматчиков и стрелков, которые могли вести огонь с трех-четырех мест. Дом приспособлен был к круговой обороне, и весь состав гарнизона мог вести бой даже в случае полного окружения.

В организации опорного пункта в «доме Павлова» большую роль сыграл полковник И. П. Елин, а также командир 3-го батальона капитан А. Е. Жуков. Они обеспечили продуманную систему обороны на всем участке, где находился «дом Павлова». Командир 7-й стрелковой роты старший лейтенант И. И. Наумов, непосредственно отвечавший за оборону на этом участке, постоянно находился в здании мельницы, но ежедневно, а иногда и по нескольку раз в день бывал в «доме Павлова». «Под его непосредственным руководством отражались наиболее сильные и опасные атаки противника, а также совершенствовалась оборона опорного пункта. Все указания командирам подразделений (Афанасьеву, Чернушенко, Собгайде, Павлову) Наумов отдавал лично, а в отдельных случаях через гвардии сержанта Павлова» (Гуркин В. «Дом Павлова» - символ доблести и геройства советских воинов // Воен.-ист. журн. 1963. № 2. С. 50-51.).

Повседневная боевая жизнь гарнизона (В «Кратком описании опыта оборонительных боев 13-й гвардейской ордена Ленина стрелковой дивизии по защите г. Сталинграда за период октябрь - декабрь месяцы 1942 г.», написанном в январе 1943 г., приводятся данные о числе его командного и рядового состава и вооружении гарнизона «дома Павлова» (ЦАМО СССР. Ф. 345. Оп. 310638. Д. 2. Л. 3 об.).) протекала в круглосуточном наблюдении за врагом со всех огневых точек и с наблюдательного пункта, оборудованных на третьем этаже. Ни одному фашисту не удавалось пройти безнаказанно по ближним улицам - их поражал огонь снайперов и автоматчиков. Для проверки бдительности несения службы охранения назначалось по графику 3-сменное дежурство командиров. Каждый боец и командир ежедневно в свой участок и место ведения огня вносил новые усовершенствования, приспособления. Командование батальона имело с гарнизоном связь телефонную, посыльными и условными сигналами посредством ракет (Там же. Л. 3 об., 4.).

В подвальных помещениях дома, где находился командный пункт и отдыхал гарнизон, была оборудована также ленинская комната, снабженная шашками, домино, художественной, политической и военной литературой. Сюда приходили политработники, проводили беседы, читки газет. Гвардейцы гарнизона все время были в курсе событий на фронте и жизни страны. Здесь же происходил прием в партию, комсомол.

«Дом Павлова», удерживаемый набольшой группой гвардейцев, стал неприступным бастионом, имевшим не только военное, но и огромное моральное значение. Героизм его гарнизона являлся символом стойкости и безграничной отваги всех защитников Сталинграда. Именно в этом заключался глубокий смысл этого частного эпизода битвы.

58 дней гарнизон отражал бесчисленные атаки противника, не позволяя ему прорваться через площадь 9 Января. В результате сокрушительного артиллерийского и минометного обстрела, а также ударов, наносимых с воздуха, фашисты разрушили здание опорного пункта, но его легендарные защитники не отступили ни на шаг, не пропустили здесь врага к Волге.

Когда начались наступательные бои 62-й армии, «дом Павлова» оставался важным опорным пунктом 42-го гвардейского стрелкового полка до тех пор, пока площадь 9 Января и окружающие ее кварталы не были очищены от противника.

Большое значение в создании стойкой обороны имели опорные пункты на территории завода СТЗ, «Баррикады» и «Красный Октябрь». Здесь к обороне приспосабливались заводские здания, производственное оборудование (крупногабаритные станки, мартеновские печи, бензобаки) и заводские подземные коммуникации. Устраивались также баррикады, устанавливались противотанковые ежи и надолбы. В «Отчете об инженерном обеспечении боевых действий 62-й армии» говорится: «Опыт боев, происходивших в октябре и ноябре 1942 г. на территории заводов СТЗ, «Баррикады» и «Красный Октябрь», показал, что крупные цеха этих заводов, с их весьма мощными металлическими и железобетонными конструкциями покрытий и подкрановых путей, сложным, вплотную установленным оборудованием и развитой сетью подземного хозяйства, дают возможность длительной и весьма упорной обороны. Бои внутри таких цехов зачастую длились днями, причем особую трудность представляло выкуривание автоматчиков и пулеметных расчетов противника, засевших в металлических конструкциях или в производственном оборудовании, например в мартенах.

В качестве примера можно привести бои, происходившие в цехе блюминга и в листопрокатном цехе завода «Красный Октябрь», вылившиеся в длительную, упорную и кровопролитную борьбу за каждый метр площади цеха. Аналогичный характер имели бои за овладение бензобаками завода «Баррикады», происходившие с 13 по 20.11.42 г. Следует отметить еще одну характерную особенность борьбы внутри крупных цехов, выявившуюся в процессе боев. Даже интенсивная и многодневная бомбардировка таких цехов с воздуха не вызывала сколько-нибудь серьезного их разрушения. Объясняется это особенностями конструктивного оформления крупных производственных зданий... Вместе с тем наличие в цехах оборудования приводило к увеличению поражаемости находящейся в цехах живой силы и к усилению действия взрывной волны» (НАИИ СССР АН СССР. Р. III. Ф. 5. Д. 140. Л. 3-5.).

Одной из типичных особенностей боев на территории Сталинграда являлась малая глубина обороны войск 62-й армии. От берега Волги до переднего края она составляла от 200 - 250 м в полосе обороны 13-й гвардейской стрелковой дивизии, до 1,5 км в полосе обороны 284-й стрелковой дивизии. Это вызывало, в частности, большие трудности в размещении штабов частей, соединений и армии. Командные пункты, как правило, располагались по склонам правого берега Волги и пересекающих его многочисленных оврагов и балок. Опыт вскоре показал, что блиндажи котлованного типа неоднократно поражались авиабомбами, что приводило к большим потерям находившегося в них личного состава. Бывали случаи, когда при прямом попадании авиабомбы в такой блиндаж все находившиеся там люди погибали. Гораздо более надежными были блиндажи, возводимые «минным» способом в склонах берега, оврагов и балок. Высота и крутизна склонов при наличии плотного, местами скалистого грунта позволяли устраивать в них блиндажи с наличием над ними большой толщины нетронутой земли, достигавшей в ряде случаев 10 - 12 м. Против входа в блиндаж устраивался защитный земляной вал, а внутренняя часть отделывалась рамами. Такой блиндаж являлся надежным укрытием от мин, артснарядов и авиабомб. За весь период боев за Сталинград был зарегистрирован лишь один случай прямого попадания авиабомбы в подобный блиндаж, вызвавший ранение трех человек, причем бомба разорвалась не сверху, а сбоку блиндажа, в непосредственной близости от входа. Саперные части быстро освоили минный способ возведения блиндажей. При этом они снабжали их запасными выходами - на случай обвала при бомбежке основного - и оборудовали трубы, обеспечивающие подачу внутрь блиндажа чистого воздуха. За период октябрь - 20 ноября для одного лишь штаба 62-й армии было построено четыре основных и один запасной командный пункт каждый из которых насчитывал от 15 до 20 блиндажей. Средняя вместимость одного блиндажа составляла 5 - 10 человек (Там же. Л. 6, 7.).

Командование армии постоянно находилось там, откуда оно могло с наибольшей оперативностью реагировать на быстро меняющуюся в ходе острой борьбы боевую обстановку. Генерал В. И. Чуйков, член Военного совета армии К. А. Гуров, начальник штаба армии Н. И. Крылов и их соратники все время находились вблизи сражающихся частей, обеспечивая непрерывность управления и связи с дивизиями. «Самое преступное,- говорил В. И. Чуйков еще в дни боев за Сталинград,- самое опасное для командира, особенно большого, когда он теряет управление и связь» (Стенограмма беседы с командующим 62-й армией генерал-лейтенантом В. И. Чуйковым. См.: НАИИ СССР АН СССР. Р. I. Ф. 52. Д. 1. Л. 5.).

Несмотря на исключительную сложность обстановки, в самых трудных условиях командование 62-й армии не теряло управления своими частями. Командные пункты дивизий и армии располагались в 300 - 1000 метрах от передовой линии фронта, обеспечивая близость органов управления к войскам.

С большой настойчивостью и упорством проводились меры, направленные к обеспечению бесперебойной связи, но достичь этого было чрезвычайно трудно. Проводная связь с левобережьем шла через Волгу (На дно реки провод опускался с прикрепленным к нему грузом.), вдоль кромки воды по правому берегу, а также в направлениях расположения обороняющихся дивизий. Для телефонной связи первое время использовался обычный провод, который требовал частой замены. Положение несколько улучшилось, когда для этой цели стали применять речной бронированный провод. Но и после этого проводная связь через Волгу прерывалась в результате непрерывной бомбежки, сильного артиллерийского и минометного обстрела, а также при тралении мин судами Волжской военной флотилии. Проводная связь в городе при ее нарушении восстанавливалась более быстро. Для этого выставлялись специальные посты, которые быстро нащупывали, в каком месте происходил разрыв. Более надежными средствами связи были радио, офицеры связи и пешие посыльные. Радиосвязь имела исключительно большое значение для управления огнем фронтовой артиллерии, материальная часть которой находилась на левобережье, а наблюдательные пункты - на правом берегу Волги.

Вот что рассказывали об организации связи член Военного совета 62-й армии генерал-лейтенант К. А. Гуров и начальник штаба армии генерал-майор Н. И. Крылов. «Связисты,- говорил Гуров - у нас работали исключительно хорошо. Связь держал в руках полковник Юрин - начальник связи, и Крылов - начальник штаба - занимался связью. Связью, собственно, все занимались. Пожары были кругом, бомбежка. Между дивизиями рвалась связь через каждые 20 - 30 минут; или берег горит, или от бомбежки провода порвались. Через 10 - 20 минут связь опять восстанавливалась, потому что везде посты выставлены и нащупывали, в каком месте, на каком участке провода порваны» (Стенограмма беседы с генерал-лейтенантом К. А. Гуровым. См.: НАИИ СССР АН СССР. Р. I. Ф. 52. Д. 6. Л. 20.).

«Основной узел связи,- рассказывал Крылов,- был построен на левом берегу Волги, и отсюда пути расходились радиально во все соединения армии. Через Волгу... было сделано семь переходов проводов, и, кроме того, связь шла по самой кромке воды по правому берегу. Такая же линия связи шла по обрыву, тоже параллельно фронту. Эта связь, которая шла по обрезу воды, была с Людниковым. Отдельные смельчаки пробирались по берегу Волги и тянули провода по самому обрезу воды. Связь, которая шла через Волгу, когда начался ледостав, была прервана. Мы 15 дней управляли боем только по радио и пешими посыльными, офицерамп связи, ночью. Радиосвязь действовала безотказно. Это было основным средством управления боем. В этот самый критический момент, в самый тяжелый период связь дублировалась посыльными и офицерами связи. Что бы ни творилось на этом участке, мы всегда получали радиосводки... Поэтому командование армии всегда было в курсе того, что происходит на фронте» (Стенограмма беседы с генерал-майором Н. И. Крыловым. См.: Там же. Р. I. Ф. 52. Д. 2. Л. 11.). Связь с группой Горохова и дивизией Родим-цева осуществлялась почти исключительно по радио.

В оборонительных боях в Сталинграде широко применялась артиллерия (В боях за город 62-я армия имела:. 8-10 артиллерийских полков дивизионной артиллерии, пять истребительно-противотанковых артиллерийских полков, два - три пушечных, и два -три полка гвардейских минометов («катюш») (Чуйков В. И. Начало пути. С. 330).). Орудия малого и среднего калибра с успехом действовали в боевых порядках пехоты, разрушая в ходе уличных боев опорные пункты врага и уничтожая его танки. Артиллерийские средства, начиная от 82-мм минометов до 122-мм гаубиц, использовались в зависимости от обстановки централизованно и децентрализованно. Дивизионная артиллерия находилась в распоряжении начальника артиллерии дивизии, полковая артиллерия - в руках командиров полков. Артиллерийские полки, например 32-й гвардейский артиллерийский полк 13-й гвардейской стрелковой дивизии, в ряде случаев распределялись подивизионно, составляя группы поддержки пехоты (ПП) командиров полков. Ввиду малой глубины обороны полковая артиллерия использовалась во многих случаях побатарейно для стрельбы с закрытых позиций. Однако часть орудий полковой артиллерии, имевшейся на западном берегу, находилась на огневых позициях в непосредственной близости от переднего края, ведя огонь исключительно прямой наводкой для разрушения зданий, уничтожения огневых точек и поражения пехоты противника.

В уже упоминавшемся выше описании опыта оборонительных боев 13-й гвардейской стрелковой дивизии говорится: 45-мм орудия использовались главным образом как противотанковые средства и вместе с ПТР и во взаимодействии с ними составляли противотанковые районы. «Таких районов на участке дивизии было 7. При создании противотанковых районов в условиях обороны гор. Сталинграда основное внимание наряду с организацией системы огня уделялось тщательности оборудования огневых позиций и степени их маскировки. Позиции отдельных орудий оборудовались в каменных и кирпичных строениях, и эти орудия входили в состав гарнизонов опорных пунктов... Каждое орудие имело 2 - 3 запасные позиции, окончательно оборудованные, что давало возможность маневрировать не только огнем, но и колесами» (ЦАМО СССР. Ф. 345. Oп. 310638. Д. 2. Л. 17-18.).

Орудия открывали огонь по танкам противника с дистанции 300- 400 м, что позволяло преждевременно не обнаруживать себя и обеспечивало внезапность удара. 22 сентября противник, подтянув до двух пехотных полков и около 100 танков, атаковал позиции 13-й гвардейской стрелковой дивизии, нанося главный удар на участке 34-го гвардейского стрелкового полка. Действия наземных войск противника поддерживались большим числом пикирующих бомбардировщиков. На 3-ю батарею 4-го отдельного гвардейского истребительного противотанкового дивизиона, занимавшую позиции в районе оврага Крутой, устремилось по 20 танков. Восемь часов длился ожесточенный бой. Потеряв семь танков и две бронемашины, противник отошел на исходные позиции (Там же. Л. 19.). 45-мм орудия и ПТР, помимо борьбы с танками, успешно использовались также для подавления и уничтожения огневых точек и живой силы противника.

Большое значение имела централизация управления артиллерийским огнем. «Командующий артиллерией армии,- пишет В. И. Чуйков,- имел возможность централизованно управлять артиллерией всех стрелковых дивизий, истребительно-противотанковых артиллерийских полков, полков артиллерийской поддержки и гвардейскими минометными частями. Так, например, в конце сентября нашими артиллерийскими налетами было сорвано большое наступление противника в направлении высота 102,0 и овраг Банный. Контрподготовка проводилась несколько дней подряд, и в пей участвовало более 250 орудий среднего и крупного калибра на фронте в один-два километра.

В ноябрьских боях в районе завода «Баррикады» в массированных огневых налетах участвовала артиллерия восьми дивизий, двух истребительно-противотанковых артиллерийских полков, трех полков артиллерийской поддержки и, кроме того, два полка фронтовой артиллерийской группы.

Организация управления артиллерией строилась с таким расчетом, чтобы в нужное время артиллерийские дивизионы и полки могли полностью перейти в распоряжение командующего артиллерией армии. Для этого все части артиллерии усиления имели связь с командующими артиллерией дивизий и одновременно непосредственную связь с командующим артиллерией армии» (Чуйков В. И. Начало пути. С. 330-331.).

Командование фронта в необходимых случаях также использовало дивизионную артиллерию как маневренное огневое средство в зависимости от складывающейся обстановки. Когда во второй половине дня 19 октября противник потеснил дерущиеся в окружении части группы полковника Горохова, командующий Сталинградским фронтом приказал: «Командиру 300-й стрелковой дивизии.

Копия: командарму 62.

1. Командиру 300-й сд огнем дивизионной артиллерии, с фронта Средн. Погромное, Осадная Балка, поддержать действия группы Горохова в районе Рынок, Спартановка.

Для корректировки стрельбы и получения задачи в район КП т. Горохова (Рынок) выбросить своих наблюдателей.

Кроме того, свяжитесь с НП речной флотилии, который находится в районе Пионерлагерь, что зап. 1,5 км Осадная Балка (на левом берегу р. Волги).

2. Батарею 85-го гв. ап отправить в свой полк.

3. Исполнение донести 20.00 20.10.42 г.» (ЦАМО СССР. Ф. 345. Оп. 50312. Д. 1. Л. 279.).

Значительный урон противнику наносила фронтовая группа артиллерии дальнего действия, занимавшая огневые позиции на левом берегу Волги. На основании разведданных командованию Сталинградского фронта часто становилось заранее известно о подготавливаемой противником атаке. Враг сосредоточивал в определенном месте свои силы - подтягивал пехоту, артиллерию, танки, боеприпасы. Но за несколько часов до начала его наступления фронтовая артиллерия дальнего действия обрушивала из-за Волги массированные удары по местам скопления пехоты и танков врага и его артиллерийским позициям, выпуская тысячи снарядов. Немецкие войска несли огромные потери, их ряды расстраивались.

Для обеспечения бесперебойного управления действиями армейских артиллерийских групп на левом берегу Волги были созданы дополнительные командные пункты. В боевом распоряжении командования Сталинградского фронта от 20 октября 1942 г. командующему 62-й армией говорилось:

«1. Не нарушая организационной связи группы на правом берегу р. Волга, создать вторые командные пункты командира группы и полков на левом берегу с развернутой сетью телефонной и радиосвязью.

2. Командиру армейской группы и командирам артполков находиться на своих НП на правом берегу р. Волга. На командных пунктах левого берега иметь заместителей, которые в случае прорыва связи на правом берегу продолжают вести массированный огонь под руководством заместителя армейской группы.

3. Начальнику артиллерии фронта генерал-майору Матвееву выделить в распоряжение командира армейской группы КП левого берега одну радиостанцию, с которой держать непосредственную связь.

4. Обращаю особое внимание на своевременный и массированный огонь армейской группы на ответственных направлениях.

5. Исполнение донести 21.10.42 г.

Командующий войсками

Сталинградского фронта

генерал-полковник Еременко

Начальник штаба

генерал-майор Варенников»(Там же. Ф. 341. Оп. 5846. Д. 3. Л. 280.)

Член Военного совета

Сталинградского фронта Чуянов.

Эффективность действий сталинградской фронтовой артиллерии, состоящей главным образом из тяжелых гаубичных и пушечных полков,, признавало и немецко-фашистское командование, которое в конце сентября отмечало, что «у русских на восточном берегу Волги внезапно появилась масса тяжелой артиллерии, задерживающей окончательное взятие Сталинграда». В середине октября на восточный берег прибыли новые тяжелые артиллерийские полки. Это позволило создать, помимо-фронтовой артиллерии, также армейские группы 62-й и 64-й армий с включением в их состав и гвардейских минометных частей.

Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, рассказывая о своем посещении Сталинградского фронта в сентябре 1942 г., отметил и действия знаменитой Заволжской артиллерийской группы: «Артиллерия большой и особой мощности была своевременно выведена за Волгу. Конечно, эта группа меня интересовала до деталей.

Бросились в глаза недочеты в управлении ее подразделениями. Возникло решение сформировать из Заволжской артиллерийской группы, имевшей на вооружении орудия калибром 203 - 280 миллиметров, отдельную тяжелую артиллерийскую дивизию. Тогда всю эту мощь будет легче собрать в один кулак. Об этом поставили в известность А. И. Еременко, доложили в Ставку и оттуда получили согласие. Таким образом, в войсках Сталинградского фронта появилась первая тяжелая артиллерийская дивизия» (Воронов Н. II. На службе военной. М., 1963. С. 257.).

Сражающиеся войска получали большое количество боеприпасов. После разгрузки на станциях прифронтового железнодорожного участка они отправлялись на фронтовые или армейские склады. Такая переброска производилась ночами. За оборонительный период Сталинградской битвы расход боеприпасов (учитывая и потери при транспортировке) составил 7 610 тыс. снарядов и мин, 182 млн. патронов и около 2,3 млн. ручных гранат. Для их доставки фронтам потребовалось 4728 вагонов (Яковлев Н. Д. Об артиллерии и немного о себе. М., 1981. С. 10.).

В боях на территории Сталинграда участвовали и танковые части. Их было немного, но своими действиями они часто оказывали заметное влияние на ход борьбы. Огнем из засад, преимущественно там, где имелся большой сектор обстрела, танки усиливали оборону стрелковых подразделений. Большую роль они играли при отражении атак противника. Обычно танки применялись небольшими группами по пять-шесть машин. При проведении штурмовыми группами атак отдельных объектов противника танки огнем прямой наводкой уничтожали огневые точки врага в зданиях и блиндажах. Подбитые танки ремонтировались и затем снова вступали в бои.

Маршал Советского Союза В. И. Чуйков приводит следующий пример использования танков в 62-й армии: «14 - 17 октября, в период самых напряженных боев, когда гитлеровцы бросили против Тракторного завода и завода «Баррикады» сотни танков, наши танкисты... действуя из засад, вели огонь с места. И хотя в бригаде Белого (34-й танковой бригаде полковника Д. Н. Белого.- А. С.) оставалось только 20 танков, они выдержали атаку превосходящих сил, подбили и сожгли много немецких танков, а главное, не дали ударной группе противника, состоявшей из пяти дивизий, развернуться и ударить на юг вдоль Волги во фланг главным силам армии» (Чуйков В. И. Начало пути. С. 336 - 337.).

Говоря о большом значении артиллерии и роли танков в сталинградских боях, следует вместе с тем подчеркнуть, что главным огневым средством защитников города являлось пехотное оружие: станковые и ручные пулеметы, винтовки, автоматы, ручные гранаты. Станковые и ручные пулеметы были основными огневыми средствами, находящимися на переднем крае и в опорных пунктах. Все подступы к переднему краю и отдельным опорным пунктам брались под фланговый и косоприцельный огонь пулеметов. «Большая насыщенность пехотного оружия, особенно пулеметами, при малочисленности стрелков позволила нам отражать все атаки противника, пытавшегося приблизиться к нашему переднему краю»,- говорится в описании боевого опыта оборонительных боев 13-й гвардейской стрелковой дивизии (ЦАМО СССР. Ф. 345. Оп. 310638. Д. 2. Л. 6.). На участке 39-го гвардейского стрелкового полка (вместе с пулеметным батальоном), где протяженность линии переднего края составляла 1300 - 1400 м, на огневых позициях было установлено 32 станковых и 48 ручных пулеметов (Там же.). В боях широко применялись ручные гранаты: РГД-32 с оборонительной рубашкой, Ф-1 и противотанковые.

В сталинградских боях родилась боевая слава снайперов Героя Советского Союза В. Зайцева, В. Медведева, В. Феофанова, Н. Куликова и многих других.

Среди защитников Сталинграда снайперское движение получило широкое распространение, насчитывая свыше 400 мастеров меткого огня. В 284-й стрелковой дивизии 62-й армии за три месяца уличных боев снайперы уничтожили 3166 немецких солдат и офицеров.

Пионерами снайперского движения в этой дивизии были сибиряк Александр Калентьев и уроженец Приуралья Василий Зайцев, оба из 1047-го стрелкового полка подполковника Метелева. В. Г. Зайцев научился стрелять уже с 12 лет, охотясь вместе с отцом и братом в уральских лесах. Детство Василия Зайцева прошло в родном поселке Елининском Агаповского района Челябинской области, где он зимой учился, а летом был пастухом (Стенограмма беседы с Героем Советского Союза В. Г. Зайцевым. См.: НАИИ СССР АН СССР. Р. IV. Инв. № 247. Л. 1.). Пятнадцатилетним подростком он поехал в Магнитогорск и поступил учиться в строительный техникум, который потом с отличием окончил. Затем он поступил на бухгалтерские курсы, работал бухгалтером, старшим инспектором по страхованию. В 1937 г. В. Зайцев по комсомольскому набору пошел служить в Тихоокеанский флот, где работал начфином одного из боевых кораблей (Там же. Л. 2.). В 284-ю стрелковую дивизию Зайцев прибыл вместе с группой комсомольцев-моряков Тихоокеанского флота, возбудивших ходатайство перед Военным советом флота о направлении их на фронт.

В первых же боях полка на правом берегу Волги, а затем при штурме врага на территории завода «Метиз» Зайцев отличился и был награжден медалью «За отвагу». Немцы прилагали отчаянные усилия, пытаясь прорвать оборону 284-й стрелковой дивизии, выбить ее с занимаемых позиций. Особенно ожесточенная борьба разгорелась за высоту 102,0 - Мамаев курган. Эта господствующая над городом возвышенность протянулась вдоль берега приблизительно на 1000 м; в ширину она имеет 400 - 500 м, в высоту - 80 м.

В октябре Мамаев курган был разделен на две части: восточные его скаты занимали советские войска, западные - немцы. В руках противника были и так называемые «чертовы купола» - водонапорные баки на вершине высоты, главные наблюдательные пункты врага, где в безопасности сидели его артиллерийские корректировщики. Борьба за баки в значительной мере определяла исход борьбы за господство на Мамаевом кургане.

Стрелковый полк подполковника Метелева вместе с другими частями 284-й дивизии с исключительной стойкостью и упорством дрался с противником. Советские воины изматывали силы врага и наносили ему встречные удары, действуя небольшими штурмовыми группами. Большой урон гитлеровцам причиняли артиллеристы и минометчики.

Василий Зайцев стал известен в полку как снайпер в октябре - самом горячем месяце боев за Сталинград. Однажды (это было в первых числах октября) он увидел показавшегося впереди вражеского связного, который был далеко и, вероятно, чувствовал себя в безопасности. Зайцев навел винтовку и первым же выстрелом свалил его. К убитому сразу же направился второй гитлеровец. Тогда Зайцев снова выстрелил, и опять без промаха. Третьего пришлось ждать дольше: враг боялся стать мишенью меткого советского стрелка. Наконец, к неподвижно лежащим двум немцам стал ползком приближаться третий. Зайцев опять плавно нажал на спусковой крючок, и еще один враг был убит.

На другой день после этого Зайцеву от имени командира полка подполковника Метелева вручили снайперскую винтовку с оптическим прицелом. С тех пор на улицах Сталинграда ежедневно раздавались выстрелы стрелявшего без промаха русского снайпера Зайцева, беспощадно уничтожавшего фашистов.

В полку Метелева вскоре стало 48 снайперов. За время боев на улицах города и на Мамаевом кургане они уничтожили 1278 вражеских солдат и офицеров. Снайперское движение получило распространение и в других частях. Политотдел дивизии стал выпускать «лицевые счета» снайперов, а дивизионная газета и агитаторы распространяли опыт лучших истребителей врага.

В. Зайцев настойчиво увеличивал свой «лицевой счет». Много раз ему приходилось вступать в единоборство с гитлеровскими снайперами, и каждый раз он оставался победителем. Этому замечательному воину принадлежат слова, которые стали известны всей Советской стране: «Для нас, бойцов и командиров 62-й армии, за Волгой земли нет. Мы стояли и будем стоять насмерть!».

В тот день, когда Зайцев был принят в партию, на его «личном счету» значилось 60 убитых вражеских солдат и офицеров. Вскоре появились листовки, где было написано: «Стреляй так, как снайпер Василий Зайцев. Он убил 158 немцев, а сколько убил ты?» Позже этот счет достиг 242 уничтоженных врагов (к середине января 1943 г.) (В литературе по истории Сталинградской битвы имеются некоторые разночтения при описании подвига снайпера Героя Советского Союза В. Г. Зайцева. В отдельных книгах неточно указывается количестве уничтоженных им при защите Сталинграда гитлеровцев. Между тем в фондах Волгоградского музея обороны хранятся воспоминания В. Г. Зайцева, в которых говорится: «...всего на Сталинградском фронте я уничтожил из своей винтовки 242 вражеских солдата и офицера». Об этом же свидетельствуют имеющиеся там же копия его «лицевого счета» и листовка Главного политического управления Красной Армии. Неправильны сведения, что Василий Зайцев в сентябре 1942 г. принимал в Кремле правительственную награду из рук М. И. Калинина. В действительности В. Г. Зайцев до 10 января 1943 г. из Сталинграда никуда не выезжал, а отмеченный выше факт произошел в 1943 г. уже после окончания Сталинградской битвы. Подробнее об этом см.: Малицкий Г. Отклик на книги по истории битвы на Волге // Воен.-ист. журн. 1966. № 8. С. 97-98.).

Снайперы успешно действовали и в других частях и соединениях оборонявших Сталинград советских войск. Так, в 13-й гвардейской стрелковой дивизии 62-й армии 52 снайпера в октябре 1942 г. уничтожили 480 солдат и офицеров противника (ЦАМО СССР. Ф. 345. Оп. 310638. Д. 2. Л. 6 об.).

Военный совет Сталинградского фронта уделял серьезное внимание боевому использованию снайперов и подготовке новых мастеров меткого огня, что видно из приводимого документа:

«Приказ

войскам Сталинградского фронта

9 октября 1942 г.

Действующая Армия.

Содержание: «О развитии снайперского движения и использовании снайперов в борьбе с врагом».

Опыт боев на фронтах Отечественной войны и в борьбе за Сталинград показывает и подтверждает весьма эффективное использование снайперов в бою. Неоднократно доказано, что в обороне и наступлении активно действующие снайперы-одиночки и снайперские группы наносили большие потери врагу.

Задача подготовки снайперов в ходе боевых действий войск является важнейшей задачей всего командного состава соединений и частей; задача, разрешение которой усилит боевую мощь и стойкость войск в бою, умножит потери врага. Особо это имеет значение в условиях нашего фронта, ведущего борьбу за Сталинград в уличных боях.

Приказываю:

1. Во всех частях создать снайперов и организовать их подготовку в ходе боев.

2. К 20.10.42 г. иметь в каждом взводе не менее двух-трех снайперов, в роте - не менее пяти пулеметчиков и автоматчиков; в ротах ПТР - не менее пяти расчетов ПТР; в батареях ПА и ПТО - не менее двух снайперских орудийных расчетов.

Снайперам винтовок, автоматов и пулеметов - уничтожать офицеров, пулеметные и орудийные расчеты, наблюдателей, самолеты, десанты на танках. Снайперам орудий ПА, ПТО и ПТР - уничтожать танки, орудия, минометы и самолеты врага.

3. Действие снайперов широко популяризировать, всяческие успехи в бою всемерно поощрять, представляя отличившихся к наградам.

4. Настоящий приказ довести до сведения всех бойцов и командиров частей фронта и иметь его во всех ротах, эскадронах и батареях.

5. О выполнении данного приказа донести 25.10.42.

Командующий Сталинградским фронтом

генерал-полковник Еременко

Начальник штаба СТФ

генерал-майор Захаров»(Там же. Оп. 50312. Д. 1. Л. 281.).

Член Военсовета

Сталинградского фронта

Н. Хрущев

Боевое использование и обучение снайперов успешно проводилось и в 64-й армии. В приказе по войскам этой армии 27 октября 1942 г. говорилось: «В целях создания квалифицированных кадров снайперов организовать и провести при Армейских курсах младших лейтенантов 15-дневный сбор начальников команд снайперов» (Там же. Ф. 341. Оп. 5846. Д. 3. Л. 60.).

Борьба советских наземных войск на территории Сталинграда активно поддерживалась авиацией, которой приходилось действовать в исключительно трудной боевой обстановке. Господство в воздухе принадлежало врагу, что видно из следующих данных: в сентябре гитлеровцы имели 900 самолетов первой линии, 500 бомбардировщиков и 400 истребителей (НАИИ СССР АН СССР. Р. III. Ф. 5. Д. 219. Л. 3.). В это время советская фронтовая авиация располагала 192 самолетами, к началу следующего месяца - соответственно 850 и 373. Несмотря на такое неравенство сил («Действия нашей авиации на протяжении всего месяца проводились в обстановке постоянного превосходства противника в воздухе». См.: НАИИ СССР АН СССР. Р. III. Ф. 5. Д. 219. Л. 6.), советские военно-воздушные части самоотверженно боролись с неприятельской артиллерией и авиацией, обрушивая свои удары по коммуникациям и тылам противника, поражая немецкие танки и пехоту, вели разведку.

Большинство вылетов советской авиации на боевые задания сопровождалось воздушными боями. Действия всех родов авиации проходили во взаимодействии с защищавшими Сталинград наземными войсками. Основную роль в действиях по войскам противника на поле боя днем играли штурмовики, ночью - бомбардировщики типа По-2, СБ, Р-5, ДБ-3. Истребители прикрывали свои наземные войска, сопровождали штурмовиков и вели борьбу с авиацией противника. В течение сентября и октября советские летчики провели над Сталинградом и подступами к нему 450 воздушных боев, сбив 330 вражеских самолетов. Ночные бомбардировщики, особенно соединения малых самолетов У-2, причиняли противнику не только большой материальный урон, но физически и морально изнуряли его войска, снижая их боеспособность (Там же. Л. 17, 18.).

«Самолеты По-2,- писал Маршал Советского Союза А. И. Еременко,- работали с ближних аэродромов и часто делали по 3 - 4 вылета в ночь (В сентябре среднее напряжение на работающий самолет У-2 составляло пять боевых вылетов за ночь. См.: НАИИ СССР АН СССР. Р. III. Ф. 5. Д. 219. Л. 18.). Каждый из них подвешивал по две стокилограммовые бомбы или же брал по четыре полусотки, действовали они весьма целеустремленно, по строго разработанным планам и точно, как днем. Ночники хорошо наводились на цели, что, естественно, значительно облегчало их задачу. Как это достигалось? Прежде всего хорошей организацией сигнальной службы на земле и особенно продуманным целеуказанием. Для наведения самолетов на цель использовались прожекторы, которые точно показывали цель или одним лучом, или скрещиванием лучей над целью, или параллельными лучами, обозначавшими границы цели. Для сигнализации употреблялись электрические световые сигналы, костры, ракеты. Сигналы чередовались, изменялась сама тактика ночных операций, и это усиливало эффективность действий нашей ночной авиации. Ею произведено свыше 21 тысячи вылетов, сброшено разных бомб около 300 тысяч штук и ампул КС около 22 тысяч. Общий вес груза, сброшенного ею на противника, составил свыше 20 тысяч тонн. А ведь это только часть той большой работы, которую проводила ночная авиация» (Еременко А. И. Сталинградская битва. С. 91.).

Рост боеспособности Красной Армии был замечен, конечно, и противником.

В книге В. Адама есть глава «Противник стал сильнее», где автор приводит следующие слова Паулюса: «Сопротивляемость красноармейцев за последние недели достигла такой силы, какой мы никогда не ожидали... Солдат Красной Армии с каждым днем все чаще действует как мастер ближнего боя, уличных сражений и искусной маскировки». Потом он сказал, что, как только немецкие пехотинцы выходят из укрытий, их встречает уничтожающий огонь. «Стоит нам достигнуть в каком-нибудь месте успеха, как русские тотчас же наносят ответный удар, который часто нас отбрасывает на исходную позицию.

Задумавшись на минуту, Паулюс продолжал:

- Командование противника также действует более целеустремленно. У нас создалось такое впечатление, что советское командование намерено любой ценой удержать свои позиции на западном берегу Волги» (Адам В. Указ. соч. С. 139.).

Защитники Сталинграда в ходе битвы закаляли свою волю и накапливали боевой опыт. Ярким примером этого являлись войска 62-й и 64-й армий, которые решали наиболее трудную задачу, сражаясь непосредственно за город. Военный совет Сталинградского фронта 31 декабря 1942 г. доносил в Ставку Верховного Главнокомандования о том, что 62-я и 64-я армии за стойкость в обороне Сталинграда заслуживают награждения орденом Ленина и преобразования в гвардейские, а командующие генерал-лейтенанты В. И. Чуйков и М. С. Шумилов - присвоения им высокого звания Героя Советского Союза.

Огромное упорство, героизм и растущее мастерство проявляли и все другие участники борьбы. Такой итог оборонительного периода битвы за Сталинград являлся прочной основой для успешного развития последующих событий.