Глава XXV. Нарастание империалистических противоречий и дипломатическая подготовка войны за передел мира

Переход «свободного» капитализма в империалистическую стадию ознаменовался появлением в руководящих кругах главных капиталистических стран планов, свидетельствовавших об их почти безграничных притязаниях. В Англии это были планы создания «более Великой Британии», призванной в конечном счете подчинить своему влиянию весь остальной мир. В Германии банковские и промышленные магнаты, юнкерство и связанная с ним военщина проектировали создание «Великой Германии», или «Срединной Европы», которая, все более расширяясь, охватила бы Австро-Венгрию, Балканы, Переднюю Азию, Прибалтику, Скандинавию, Бельгию, Голландию, часть Франции; кроме того, намечалось создать огромную германскую колониальную империю в Африке, в бассейне Тихого океана, широкую сферу влияния в Южной Америке. Французская финансовая олигархия, разжигая в стране реваншистские настроения, стремилась не только вернуть Франции Эльзас и Лотарингию, но и захватить Рурский бассейн, а также расширить французскую колониальную империю прежде всего за счет германских владений в Африке. Буржуазия и помещики царской России хотели установить свое политическое и военное господство на Балканах, овладеть Константинополем и проливами, включить в сферу своего влияния весь Иран; несмотря на поражение в русско-японской войне, они. не оставили своих планов и на Дальнем Востоке. Господствующие классы Австро-Венгрии, не довольствуясь своим экономическим и политическим влиянием в Болгарии, а в известной степени и в Румынии, добивались разгрома Сербии, чтобы превратить ее в своего вассала и укрепить свою гегемонию как в восточной, так и в западной части Балканского полуострову. Итальянские империалисты, взывая к славе древнего Рима, домогались подчинения Италии Триеста, Албании, участия в разделе Малой Азии и переделе колониальных владений в Африке, установления итальянской гегемонии в бассейне Средиземного моря.

Широкие захватнические планы строились также империалистическими кругами неевропейских держав. Уже в начале XX в. американский сенатор Биверидж говорил: «Бог... сделал нас искусными организаторами, призванными установить порядок в мире... Из всех рас он указал на американцев, которые должны в конечном счете привести к возрождению мира». В первую очередь американский империализм намеревался утвердить свое преимущественное влияние в Западном полушарии, а также усилить свое проникновение в Китай.

В Японии среди крупнокапиталистических и милитаристских кругов зрела мысль об установлении японского владычества над всей Восточной Азией и прилегающей частью Тихого океана.

Подготовка империалистических держав к реализации всех этих планов и отдельные попытки практического воплощения их в жизнь углубляли существующие и порождали новые противоречия на международной арене.

Англо-французское соглашение 1904 г. Русско-германский договор 1905 г. в Бьёрке

Усиление колониальной экспансии германского империализма приводило к обострению не только главного антагонизма- англо-германского, но и противоречий между Германией и Францией, правящие круги которой к тому же были обеспокоены отвлечением сил своей союзницы - цар-на Дальний Восток. Ближайшим последствием всего этого явилось англо-французское сближение. 8 апреля 1904 г., сразу после начала русско-японской войны, Англия и Франция заключили соглашение, главным содержанием которого было признание за Англией «прав» на господство в Египте, а за Францией - «прав» на удовлетворение ее претензий в Марокко. Вслед за тем начались секретные переговоры между английскими и французскими генеральными штабами по военным вопросам. Так возникло «сердечное согласие» (Entente cordiale) - англо-французская Антанта. Связав себя сначала военно-политическим союзом с Японией, в основном направленным против России, Англия теперь вступила в соглашение с Францией, которое в основном было направлено против Германии.

Германский империализм со своей стороны рассчитывал воспользоваться русско-японской войной и ослаблением царской России, чтобы добиться по меньшей мере трех целей: во-первых, навязать России невыгодный для нее торговый договор, который в интересах прусских юнкеров затруднил бы экспорт сельскохозяйственных продуктов из России на германский рынок и обеспечил экспансионистские интересы германского капитала в России; во-вторых, подорвать франко-русский союз и тем самым изолировать Францию на европейском континенте; в-третьих, создать наиболее благоприятные условия для германского экономического и политического проникновения на Ближний Восток, используя концессию на постройку Багдадской железной дороги, окончательно оформленную в 1903 г.

Вместе с тем германская дипломатия прилагала огромные усилия к тому, чтобы привлечь царскую Россию на свою сторону. При встрече с Николаем II в Бьёрке 24 июля 1905 г. кайзер Вильгельм навязал царю секретный союзный договор. Узнав, что Николай II подписал этот договор, Витте и министр иностранных дел Ламздорф предприняли самые энергичные шаги, чтобы свести на нет дипломатическую акцию царя, грозившую крахом франко-русского союза. «Главная, если не единственная, цель Вильгельма заключается в том, чтобы поссорить нас с Францией и за наш счет выйти самому из состояния изолированности»,- так характеризовал этот договор Ламздорф. Бьёркский договор так и не вступил в силу. Но борьба между империалистическими державами за привлечение на свою сторону царской России продолжалась. В ней применялись всякие средства, в том числе и финансовое давление; исход ее в полной мере определился несколько позднее.

Марокканския кризис 1905-1906 гг.

В конце 1904 г. французские финансисты, опирались на поддержку ряда влиятельных политиков, стали навязывать марокканскому султану крупный заем. Предоставление займа обусловливалось введением французского контроля над таможнями и полицией в важнейших портах и приглашением французских инструкторов в армию. Осуществление этих требований вело непосредственно к уничтожению независимости Марокко. Германские империалисты, имевшие собственные виды на Марокко, решили вмешаться, чтобы не допустить реализации планов своих французских соперников. Другой их целью было испытать действенность англо-французского соглашения и доказать Франции, что в острый момент Англия на окажет ей поддержку.

31 марта 1905 г. Вильгельм II, прибыв в марокканский порт Танжер, публично заявил, что Германия не потерпит господства какой-нибудь державы в Марокко и окажет этому всяческое сопротивление. Затем германское правительство объявило, что оно отказывается вести переговоры с французским министром иностранных дел Делькассе, считая его политику враждебной Германии.

Маневры Германии встретили, однако, немедленную реакцию в Англии. Английское правительство посоветовало французскому премьер-министру Рувье не уступать Германии в Марокко и оставить Делькассе на его посту. Английские военные круги обещали Франции в случае германского нападения высадить на континенте 100-115-тысячную английскую армию.

Опираясь на эти, хотя и не вполне официальные, заверения английского правительства, Делькассе на бурном заседании французского правительства предложил отклонить германские предложения. Однако ввиду ослабления военного союзника Франции - царской России французское правительство решило отступить. В июне 1905 г. Делькассе вынужден был подать в отставку, и Франция согласилась рассмотреть вопрос о Марокко на международной конференции.

В начале 1906 г. в Альхесирасе (на юге Испании) открылась конференция по вопросу о Марокко. На ней определилась новая расстановка сил, сложившаяся на международной арене. Франция получила самую решительную поддержку со стороны Англии, чем была продемонстрирована крепость англо-французского «сердечного согласия». Немаловажную роль на Альхесирасской конференции сыграла и позиция царской России. Ослабленное войной с Японией, находясь перед угрозой финансового банкротства и крайне нуждаясь в иностранных займах, царское правительство после некоторых колебаний в решающий момент Альхесирасской конференции оказало дипломатическую поддержку Франции; последняя немедленно заплатила царизму предоставлением крупного займа для подавления революции.

Марокко, разрываемое на части европейскими державами. Карикатура из французского журнала «Асьет-о-бёр».

Даже Италия поддержала на конференции не свою союзницу - Германию, а Францию. Это объясняло, тем, что еще в 1900 г. Италия, несмотря на свое участие в Тройственном союз заключила с Францией секретное соглашение о разделе сфер влияния в Северно Африке: признав интересы Франции в Марокко, она получила от Франции обет ние не препятствовать захвату Триполитании, входившей в состав Османской империи. Через два года, в 1902 г., Италия подписала с Францией новое секретное с глашение - о взаимном нейтралитете, что еще больше свидетельствовало о начав шемся отходе Италии от Тройственного союза.

В результате Франция одержала на Альхесирасской конференции дищ0 матическую победу. Конференция формально признала равенство экономических интересов всех «великих держав» в Марокко, однако поддержание «внутреннего порядка» в стране, контроль над марокканской полицией передавались Франции. Это был крупный успех французского империализма, облегчивший ему в дальнейшем захват Марокко.

Англо-русское соглашение 1907 г. Создание Тройственного Согласия

К этому же времени относится поворот в отношениях между Англией и Россией. Британский империализм, ослабив при помощи Японии позиции царской России на Дальнем Востоке, теперь стремился к сближению с нею, так как видел в царизме возможного союзника, нужного ему и для подавления национально-освободительного движения на Востоке и на случай воины с Германией. В свою очередь царская Россия, зависимость которой от западноевропейского капитала все более возрастала, после русско-японской войны стала склоняться к соглашению с Англией против своего другого соперника - Германии. Таким образом, расчет германской дипломатии на то, что русско-японская воина обострит англо-русские противоречия и что, играя на них, Германия сможет успешнее вести борьбу за мировую гегемонию, не оправдался.

В ходе англо-русских переговоров был достигнут компромисс по спорным колониальным вопросам, и 31 августа 1907 г. соглашение было подписано. Иран был поделен на три зоны: северная отошла в сферу влияния России, южная - в сферу влияния Англии, а центральная часть страны составила «нейтральную» зону -поле «свободного» соперничества обеих держав. Афганистан признавался фактической сферой влияния Англии. Обе стороны обязались воздерживаться от вмешательства во внутреннее управление Тибета. Подписанию англо-русского соглашения предшествовало соглашение между царской Россией и Японией, по которому устанавливались их сферы влияния в Северо-Восточном Китае.

Заключением англо-русского соглашения 1907 г. завершилось создание Тройственного Согласия (или Тройственной Антанты) - военно-дипломатической империалистической группировки Англии, Франции и России, противостоящей другой империалистической группировке - Тройственному союзу (Германия, Австро-Венгрия и Италия). Европа окончательно раскололась на два противостоящих друг другу военных блока.

Некоторые крупные деятели II Интернационала приветствовали соглашение Англии и России - двух старых соперников - как «гарантию мира». Ленин выступил против таких оппортунистических оценок империалистических блоков и соглашении. Менее чем через год после образования Антанты Ленин, отмечая огромное накопление «горючего материала» в мировой империалистической политике, предостерегал рабочий класс, что все эти явные и тайные договоры, соглашения и т. д. могут при любом, даже самом незначительном «щелчке» какой-нибудь и» держав повести к войне (См. В. И. Ленин, Воинствующий милитаризм и антимилитаристская тактика социал-демократии, Соч., т. 15, стр. 168.).

Боснийский кризис

Серьезный международный конфликт возник в связи с аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в 1908 г. По условиям Берлинского трактата 1878 г. эти две провинции были оккупированы австро-венгерскими войсками, но оставались формально в составе Османской империи. После младотурецкой революции правящие круги Австро-Венгрии, опасаясь дальнейшего развития революционного и национально-освободительного движения на Балканах, пришли к выводу, что наступил момент для окончательной аннексии Боснии и Герцеговины. С этой целью Австро-Венгрия решила вступить в закулисный сговор с царской Россией, чтобы, пообещав ей компенсацию в вопросе о проливах, получить ее согласие на аннексию Боснии и Герцеговины. Со своей стороны царское правительство после неудачной войны с Японией и потрясений, испытанных во время революции 1905-1907 гг., хотело добиться какого-нибудь внешнеполитического успеха.

В сентябре 1908 г. в Бухлау состоялась встреча русского министра иностранных пел Извольского с австрийским министром иностранных дел Эренталем. Заключенная здесь тайная сделка сводилась к тому, что царская Россия соглашалась на аннексию Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией, а последняя взамен давала согласие на открытие черноморских проливов для русского военного флота. Вскоре царская дипломатия получила такое же согласие и от Германии, хотя оно было выражено в общей форме и обусловлено получением Германией «компенсации». Итальянское правительство также было готово поддержать царскую Россию в вопросе о проливах при условии, что Россия согласится на захват Италией Триполитании.

Однако решение вопроса о проливах в желаемом для России смысле зависело не столько от Австро-Венгрии, Германии или Италии, сколько от Англии, а также от Франции. Чтобы добиться их поддержки, Извольский направился в Париж и в Лондон. Решив не ждать, пока Россия договорится со всеми заинтересованными державами, австро-венгерское правительство 7 октября 1908 г. официально объявило об аннексии Боснии и Герцеговины. Этим был нанесен удар одновременно и по младо-турецкой революции, и по национальным чаяниям южных славян, и по дипломатии ческнм замыслам царской России.

Аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией вызвала бурные протесты в Турции и в Сербии. Царское правительство также пыталось возражать против односторонних действий Австро-Венгрии, требуя обсуждения вопроса на международной конференции. Расчет Извольского на то, что Франция и Англия поддержат его политику в вопросе о проливах, не оправдался. Французское правительство заняло уклончивую позицию, а английское - прямо отказало в поддержке. Германия же активно помогала своей австро-венгерской союзнице. Конфликт продолжался несколько месяцев. В конце концов Австро-Венгрия при содействии Германии сумела в феврале 1909 г. получить за денежную компенсацию согласие Турции на аннексию Боснии и Герцеговины. Вслед за тем австро-венгерское правительство начало концентрировать свои войска на границе Сербии, а германское правительство в марте того же года ультимативно потребовало от России, чтобы она не только сама согласилась с совершившимся актом аннексии, но и добилась такого согласия от Сербии. Неподготовленное к войне, царское правительство было вынуждено принять германское требование и отступить. Извольскому пришлось уйти с поста министра иностранных дел.

Боснийский кризис резко обострил противоречия на Балканах, в особенности между Россией и Сербией, с одной стороны, и Австро-Венгрией - с другой. Хотя этот кризис и обнаружил трещины внутри Антанты, но в еще большей степени он показал всю глубину разногласий между двумя основными империалистическими группировками - англо-франко-русской и австро-германской.

Англо-германское морское соперничество

Создание Антанты и неудачные попытки германского империализма расколоть ее свидетельствовали о важных изменениях в системе международных отношении. Антагонизм между двумя колониальными державами - Англией и Францией, достигший кульминационного пункта в Фашодском кризисе 1898 г., ныне отошел на второй план. Противоречия между Англией и Россией на Ближнем Востоке (в особенности в вопросе о проливах), а также в Иране, хотя и не были преодолены, уже не играли решающей роли.

На первый план в полной мере выдвинулись империалистические противоречия между Англией и Германией. Порожденные экономическим, политическим и колониальным соперничеством, они еще больше осложнялись нараставшей гонкой морских вооружений.

Успешное осуществление Германией программы военно-морского строительства, разработанной адмиралом Тирпицем, вызвало в правящих кругах Англии серьезную тревогу. В ответ на стремление Германии изменить в свою пользу соотношение сил на морях Англия приступила к строительству крупных броненосцев нового типа -

дредноутов, имевших значительные преимущества как в вооружении, так и в скорости хода. В 1905 г. у Англии было 65 броненосцев обычного типа, а у Германии - 26. Выпуском дредноутов Англия предполагала сделать крупный скачок в развитии своей военно-морской мощи и заставить Германию признать безнадежность своих усилий поколебать морскую гегемонию Англии. Однако Германия также приступила к строительству дредноутов и уже в 1908 г. имела 9 дредноутов против 12, построенных Англией. Таким образом, соотношение в области морских вооружений начало меняться в пользу Германии, хотя Англия все еще сохраняла морское превосходство.

Английское правительство пыталось договориться с Германией об ограничении морских вооружений при условии признания ею фактического превосходства Англии на морях. Такие попытки были сделаны на созванной в 1907 г. в Гааге международной конференции мира и затем в 1908 г. в ходе переговоров между Эдуардом VII и Вильгельмом И. В обоих случаях германское правительство решительно отвергло английские предложения, демонстрируя свою непримиримость и желание продолжать гонку морских вооружений. Тогда английское правительство решило на строительство каждого крупного военного корабля в Германии отвечать строительством двух таких же кораблей. Со своей стороны правящие круги Германии усилили кампанию против Англии, обвиняя ее в политике «окружения Германии». Эта кампания была призвана оправдать рост германских вооружений как сухопутных, так и морских.

Дредноутная лихорадка в Англии и Германии. Карикатура из немецкого журнала «Дер варе Якоб». 1909 г.

Второй марокканский кризис (1911 г.)

В 1911 г. германский империализм снова попытался нанести удар англо-французской Антанте. Как и за шесть лет до этого, Германия выступила в связи с событиями в Марокко, где французский капитал постепенно прибирал к рукам богатства страны, вытесняя оттуда своего германского соперника. Весной 1911 г. в районе Феца, столицы Марокко, вспыхнуло восстание населения. Французские войска под предлогом «умиротворения» захватили Фец. Движимое интересами влиятельных групп германского финансового капитала, в частности монополии «Братья Маннесман», имевшей значительные капиталовложения в Марокко, германское правительство сначала подняло шумную кампанию в прессе, требуя раздела Марокко или значительных компенсаций в других районах, а затем неожиданно направило в марокканский порт Агадир канонерскую лодку «Пантера». Правящие круги Франции расценили «прыжок Пантеры» как прямую угрозу войны. В начавшихся между Францией и Германией переговорах обе стороны проявляли большое упорство и не раз прибегали к взаимным угрозам.

Марокканский кризис обострил также противоречия между Германией и Англией, подталкивавшей Францию на решительное сопротивление германским притязаниям. «В случае войны между Германией и Францией,- говорил министр иностранных дел Великобритании Эдуард Грей,- Англия должна была бы принять в ней участие. Если бы в эту войну была втянута Россия, Австрия была бы также втянута... Следовательно, это было бы не дуэлью между Францией и Германией, а европейской войной».

Европейская война тогда все же не вспыхнула. Царская Россия еще не была в состоянии активно поддержать Францию. В самой Франции влиятельные круги, представленные Жозефом Кайо, считали необходимым добиваться соглашения с Германией. С другой стороны, ни Австро-Венгрия, ни Италия - каждая по своим собственным мотивам - не были склонны идти на военную поддержку своего германского союзника. Поэтому решительное заявление английского правительства, сделанное устами Ллойд-Джорджа 21 июля 1911 г. о готовности Англии принять вызов и воевать на стороне Франции, заставило вдохновителей империалистической политики Германии отступить. В ноябре 1911 г. между Францией и Германией было достигнуто соглашение. Германия признала протекторат Франции над большей частью Марокко, а взамен получила малоценную часть Французского Конго.

Испания также стремилась принять участие в разделе Марокко, но она была на положении «младшего партнера» крупных империалистических государств. По франко-испанскому соглашению 1904 г. ей отводилась небольшая полоса между Мелильей и Сеутой. Теперь, после второго марокканского кризиса, Франция и Испания заключили новое соглашение, предусматривавшее окончательный раздел Марокко: Франция получила площадь в 572 тыс. кв. км, Испания - 28 тыс. кв. км. По настоянию Англии на побережье Марокко, у входа в Гибралтарский пролив, -выделялась международная зона Танжер площадью около 380 кв. км.

По существу исход второго марокканского кризиса не уменьшил напряженности империалистических противоречий. В начале 1912 г. начальник французского генерального штаба отмечал, что «ни во Франции, ни в Германии никто не доволен соглашением относительно Марокко» и что уже в скором времени «может вспыхнуть война». Во всех крупных империалистических государствах усилилась гонка сухопутных и морских вооружений. Значительно обострилась и борьба за консолидацию сложившихся в Европе военных блоков. При этом как Антанта, так и австро-германский блок придавали большое значение вопросу о том, какую позицию займет в приближавшейся европейской войне Италия.

Триполитанская война

Марокканский кризис создал благоприятную обстановку для осуществления планов итальянского империализма в отношении Триполи и Киренаики. Эти африканские провинции Османской империи уже давно привлекали внимание Римского банка, тесно связанного с Ватиканом, а также других влиятельных финансовых и промышленных кругов Италии. В захвате Триполитании (включая Киренаику) итальянские империалисты усматривали первый шаг на пути к установлению своего господства в бассейне Средиземного моря. Они использовали триполитанский вопрос и в интересах своей внутренней политики. Итальянская империалистическая пропаганда утверждала, что война против Турции «сплотит итальянцев» и заменит «борьбу классов борьбой наций».

Ни одна из европейских держав не оказала противодействия планам Италии. Германия опасалась, что если она воспротивится захвату Триполитании, то Италия откажется от возобновления договора о Тройственном союзе. Австро-Венгрия вообще считала для себя выгодным отвлечь захватнические аппетиты Италии от Албании и всего Адриатического побережья Балканского полуострова в сторону Триполитании. Франция еще в 1902 г. секретным договором обязалась поддержать Италию в триполитанском вопросе. Россия обещала Италии такую же поддержку по соглашению, заключенному в 1909 г. в Раккониджи. Наконец, Англия, отношения которой с Германией непрерывно обострялись, также не хотела восстанавливать против себя Италию.

Арестованные арабы под конвоем итальянских солдат в Триполи. Фотография. 1911 г.

В итоге, по выражению русского военно-морского атташе в Италии, «совершилась удивительная вещь - Италия пошла войной на Турцию с общего согласия Европы».

Предъявив Турции (28 сентября 1911 г.) ультимативное требование уступить Триполи и Киренаику и получив отказ, Италия начала военные действия. Итальянское командование решило нанести быстрый военный удар в надежде, что Турция не сможет оказать серьезного сопротивления и капитулирует. Действительно, турецкая армия была очень слаба, и в начале войны итальянским войскам удалось захватить город Триполи и другие более мелкие пункты на побережье. Однако в дальнейшем, встретив сильное сопротивление местного арабского населения, итальянцы так и не смогли продвинуться в глубь страны. Война затянулась.

С целью дополнительного давления на Турцию итальянский флот обстрелял Бейрут и Дарданеллы, а итальянские войска высадились на Додеканесских островах и захватили их. Обращения Турции к державам с просьбой о посредничестве ни к чему не приводили. На протяжении всей войны Турция оставалась изолированной.

Начавшийся кризис на Балканах и совпавшее с ним обострение внутренней борьбы в Турции заставили турецкое правительство пойти на уступки Италии и подписать с ней 15 октября 1912 г. тайный, а через три дня, 18 октября, уже и гласный договор, по которому турецкий султан отказывался в пользу Италии от всех своих прав на Триполи и Киренаику.

Таким образом, Италия в конце концов захватила Триполи и Киренаику, превратив их в свою колонию - Ливию. Огромные жертвы в триполитанской войне понесли арабы, которые в течение долгих лет после подписания мирного договора еще продолжали оказывать сопротивление итальянским захватчикам. «Война,- писал в 1912 г. В. И. Ленин,- несмотря на «мир», будет еще на деле продолжаться, ибо арабские племена внутри материка Африки, вдали от берега, не подчинятся. Их будут долго еще «цивилизовать» штыком, пулей, веревкой, огнем, насилованием женщин» (В. И. Ленин, Конец войны Италии с Турцией, Соч., т. 18, стр. 309-310.). Триполитанская война являлась, по выражению В. И. Ленина, типичной колониальной войной «цивилизованного» государства XX в.

Образование Балканского союза

Вслед за Марокканским кризисом 1911 г. и итало-турецкой войной 1911-1912 гг. начался новый кризис - на этот раз на Балканах, где глубокие социальные и национальные противоречия переплетались с соперничеством великих держав.

Национально-освободительное движение балканских народов, еще остававшихся под господством Турции (в Македонии, Албании, на островах Эгейского моря и т.д.), продолжало неуклонно развиваться. При этом классовые противоречия осложнялись национальными и религиозными.Так, в Македонии помещиками были турки-мусульмане, крестьянами же - славяне-христиане. Борьба балканских народов за национальное освобождение сливалась с борьбой против остатков средневековья - феодализма и абсолютизма. «Создание объединенных национальных государств на Балканах, свержение гнета местных феодалов, окончательное освобождение балканских крестьян всяческих национальностей от помещичьего ига,- писал В. И. Ленин,- такова была историческая задача, стоявшая перед балканскими народами» (В. И. Ленин, Балканская война и буржуазный шовинизм, Соч., т. 19, стр. 19.). Передовая часть рабочего класса балканских государств, правильно понимая исторические задачи, боролась за последовательное демократическое, революционное решение национального вопроса на Балканах.

Однако в определении внешней политики балканских государств решающую роль играли не интересы народов, а династические домогательства правящих монархий, вмешательство крупных империалистических держав, а также захватнические стремления растущей национальной буржуазии. Весной 1911 г. правительства Сербии и Болгарии решили, что наступает благоприятный момент, чтобы окончательно разрешить вопрос о Македонии и других областях Европейской Турции. После возникновения итало-турецкой войны Сербия ускорила начатые ранее переговоры с Болгарией о заключении военного союза. В них приняла негласное участие и русская дипломатия. Царская Россия была заинтересована в создании балканского блока, который можно было бы в нужный момент направить как против Турции, так и против Австро-Венгрии. При этом, не будучи еще подготовлена к большой войне, она не хотела, чтобы Сербия и Болгария преждевременно начали войну с Турцией.

Сербо-болгарские переговоры затянулись почти на полгода из-за острых разногласий по вопросу о распределении территорий в Македонии, которые предполагалось освободить от турецкого господства и на которые одновременно претендовали Сербия и Болгария. Они закончились подписанием 13 марта 1912 г. союзного договора. По его условиям Болгария и Сербия обязались поддерживать друг друга, если какая-либо великая держава сделает попытку присоединить, хотя бы времен-но, часть балканских территорий (тем самым Сербия заручилась поддержкой Болгарии против агрессивной политики Австро-Венгрии на Балканах), а секретное приложение к союзному договору предусматривало вооруженное выступление Сербии и Болгарии против Турции. Союзники договорились и об условиях будущего раздела Македонии, выделив при этом «спорную зону», окончательная судьба которой должна была быть определена по третейскому решению русского царя. 12 мая 1912 г. Сербия и Болгария заключили военную конвенцию, определявшую количество войск, выставляемых в случае войны против Турции или Австро-Венгрии. Вскоре Болгария подписала союзный договор с Грецией, а Сербия заключила устное соглашение о союзе с Черногорией. Так сложился Балканский союз, участники которого ставили своей главной целью полную ликвидацию турецкого господства на Балканском полуострове. «Слабость демократических классов в теперешних балканских государствах,- отмечал В. И. Ленин,- (пролетариат немногочислен, крестьяне забиты, раздроблены, безграмотны) привела к тому, что экономически и политически необходимый союз стал союзом балканских монархий» (В. И. Ленин, Новая глава всемирной истории, Соч., т. 18, стр. 340.).

Летом и осенью 1912 г. отношения между балканскими союзниками и Турцией достигли большого напряжения. Обе стороны обменивались угрожающими нотами. Россия и Австро-Венгрия от имени европейских держав выступили с декларацией о том, что никакого изменения статус-кво на Балканах допущено не будет. Но это предупреждение уже не возымело действия.

Начало первой балканской войны

9 октября Черногория начала войну против Турции, 17 октября в воину вступили Болгария и Сербия, а на следующий день - Греция. Уже первые военные столкновения показали превосходство балканских союзников над Турцией. В течение нескольких недель они добились крупных успехов.

Сербские войска заняли верхнюю долину Вардара, Ново-Базарский санджак и северную часть Албании, а греческие - Салоники (лишь на несколько часов опередив подходившие туда же болгарские части). Болгарские войска продвигались к Стамбулу. В руках Турции оставались только крепости Эдирне (Адрианополь), Янина и Шкодер (Скутари).

Победы балканских союзников знаменовали крушение турецкого феодального господства на Балканском полуострове. В. И. Ленин писал: «Несмотря на то, что на Балканах образовался союз монархий, а не союз республик,- несмотря на то, что осуществлен союз благодаря войне, а не благодаря революции,- несмотря на это, сделан великий шаг вперед к разрушению остатков средневековья во всей восточной Европе» (Там же, стр. 341.).

3 ноября 1912 г. турецкое правительство обратилось к великим державам с просьбой о мирном посредничестве. В начале декабря между Турцией и Болгарией было заключено перемирие. Каждая из крупных европейских держав пыталась использовать создавшуюся на Балканах обстановку в своих интересах. Это означало, как указывал тогда В. И. Ленин, что «центр тяжести вопроса перенесен окончательно с театра военных действий на театр грызни и интриг так наз. великих держав» (В. И. Ленин, Балканская война и буржуазный шовинизм, Соч., т. 19, стр. 19.).

Балканские войны (1912-1913 гг.)

Вскоре в Лондоне начались совещания послов великих держав и одновременно переговоры между Турцией и балканскими союзниками по вопросу об условиях мирного договора. Империалистические державы оказывали на эти переговоры прямое и все возрастающее давление, стремясь обеспечить свои эгоистические интересы. По ряду вопросов возникли острые разногласия.

Так, требование Сербии предоставить ей порт на Адриатике вызвало крайнее недовольство Австро-Венгрии. Поддержанная Германией, она провела мобилизацию и приступила к сосредоточению войск на границе Сербии. Россия одобряла территориальные претензии Сербии, но рекомендовала сербскому правительству избегать открытого столкновения. К этому времени Франция начала склоняться к более агрессивному курсу, надеясь, что в случае большой европейской войны можно будет использовать болгарскую и сербскую армии против австро-германского блока. С этой целью Пуанкаре подталкивал царское правительство к более активной поддержке Сербии против Австро-Венгрии, а парижская биржа предоставила царскому правительству новый заем, предназначенный исключительно на военные нужды. Англия со своей Стороны разжигала противоречия между державами, надеясь обеспечить себе роль арбитра. Тем не менее державы не решились развязать большую войну, а Сербии пришлось отступиться от своих территориальных планов на Адриатике и удовлетвориться получением коммерческого выхода к свободному порту в Албании.

Образование Албанского государства

Одним из крупных вопросов лондонских переговоров был вопрос о судьбе Албании.

Еще в 1908 г., после младотурецкой революции, в Албании усилилось национально-освободительное движение, которое весной 1910 г. переросло в массовое вооруженное восстание на севере страны. В 1911-1912 гг. восстание охватило всю Албанию. Когда началась балканская война, в дела Албании вмешались балканские союзники и великие державы. Согласно первоначальным планам балканских союзников Албанию предполагалось разделить между Черногорией, Сербией и Грецией. Австро-Венгрия в противовес требованию Сербии о выходе к Адриатике выдвинула проект создания «независимой» Албании, рассчитывая установить над нею свой протекторат. Австро-Венгрию поддержали Италия и Германия. По их расчетам, Албания должна была служить преградой усиливавшемуся влиянию России на Балканах.

Поражение Турции в войне породило у албанцев новые надежды на получение независимости. В ноябре 1912 г. в Бухаресте на собрании представителей различных албанских эмигрантских организаций было принято решение о созыве всеалбанского конгресса и избрании временного национального правительства.

28 ноября 1912 г. во Влоре (Валоне) на собрании представителей от различных районов страны и от заграничных центров албанской эмиграции была провозглашена независимость Албании. Спустя неделю было сформировано Временное правительство во главе с Исмаилом Кемалем. Учитывая непреклонную волю албанского народа к борьбе, державы были вынуждены согласиться на создание Албанского государства. Однако, считаясь с домогательствами Австро-Венгрии, которая стремилась расширить свое влияние на балканском побережье Адриатики, а с другой стороны, с требованием Сербии предоставить ей выход к Адриатике, державы решили создать автономную Албанию под сюзеренитетом султана и под контролем европейских держав. Шкодер передавался Албании.

Черногория, войска которой вели осаду Шкодера, отказалась выполнить решение о его передаче Албании. В поддержку Черногории выступала Россия, против нее - Австро-Венгрия. Поскольку Германия поддерживала Австро-Венгрию, а Англия - Россию, албанский вопрос и, в частности, вопрос о Шкодере перерос в большой международный конфликт и грозил серьезными осложнениями. В конце концов Черногория уступила и вывела свои войска из-под Шкодера.

Таким образом, в результате борьбы албанского народа против турецкого ига и в результате войны балканских стран против Турции Албания восстановила свою государственность. Однако фактически Албания не обрела тогда полной независимости. Иностранные державы, возведя на княжеский престол Албании немецкого принца Вида, продолжали вмешиваться в ее дела.

Лондонский договор 1913 г.

В ходе мирных переговоров обнаружились глубокие противоречия и по другим вопросам. Болгария требовала значительного расширения границ в направлении Восточной Фракии. Греция, которая уже заняла Салоники, добивалась передачи ей Эгейских островов, а также претендовала на южную часть Албании.

Лагерь болгарских войск под Адрианополем. Фотография. 1913 г.

Сербия присоединила к себе всю Македонию, в том числе «спорную зону» и часть, предназначавшуюся ранее Болгарии, не собираясь ничего уступать. Болгария не хотела примириться ни с сербскими приобретениями, ни с переходом Салоник к Греции.

Положение осложнилось в связи с государственным переворотом, произведенным в Турции в январе 1913 г. воинственно настроенной группой младотурок и повлекшим за собой возобновление военных действий между Турцией и Болгарией. Но турецкие войска снова потерпели поражение, и 30 мая 1913 г. в Лондоне был подписан выработанный под давлением великих держав мирный договор между участниками Балканского союза и Турцией. Согласно этому договору только Стамбул и прилегающая зона проливов по линии Энос - Мидия остались во владении Турции. Вся остальная территория Европейской Турции, за исключением Албании, выделявшейся в самостоятельное государство, отходила к участникам Балканского союза. Вопрос о принадлежности Эгейских островов передавался на решение великих держав.

Заключение Лондонского мирного договора не устранило, а еще более обострило противоречия как между главными империалистическими державами, так и между балканскими государствами. Итоги балканской войны оказались невыгодными для австро-венгерского блока. Турция, которая рассматривалась правящими кругами Германии как возможный союзник в борьбе против России, потерпела жестокое поражение. Значительно усилилась Сербия, составлявшая главный объект империалистических устремлений Австро-Венгрии. Вместе с тем самое существование Балканского союза означало дальнейший подрыв влияния австро-германских империалистов на Балканах и усиление позиций держав Антанты.

В этих условиях австрийская и германская дипломатия поставила перед собою задачу расколоть союз балканских государств.

Вторая балканская война

Используя возникшее в Болгарии бурное недовольство приобретениями Сербии в Македонии и опираясь на свою креатуру - царя Фердинанда Кобургского, Германия и Австро-Венгрия стали подталкивать Болгарию на выступление против других участников Балканского союза.

В свою очередь Сербия, Черногория и Греция заключили тайный военный союз против Болгарии; к этому союзу присоединилась и Румыния. Попытки России предотвратить назревавшее столкновение не увенчались успехом. Уверенная в своем военном превосходстве, Болгария 29 июня 1913 г. внезапно напала на своих бывших союзников. Однако сербские, черногорские и греческие войска удержали свои позиции; в то же время Румыния, а также и Турция выступили против Болгарии.

Так началась вторая балканская война. В короткий срок Болгария была разгромлена и запросила мира. 30 июля 1913 г. в Бухаресте открылась мирная конференция и уже 10 августа Болгария подписала мирный договор с Сербией, Грецией и Румынией; 29 сентября был подписан и болгаро-турецкий мирный договор. Сербия получила почти целиком ту часть Македонии, которая была перед этим отобрана Болгарией у Турции; Южная Македония и Западная Фракия отошли к Греции, Южная Добруджа - к Румынии, часть Восточной Фракии с Эдирне - к Турции.

В итоге Болгария сохранила из территорий, приобретенных в результате первой балканской войны, лишь небольшие части Македонии и Западной Фракии. Турецко-болгарская граница отодвинулась западнее линии Энос - Мидия.

Австро-германский Империализм не преминул воспользоваться расколом Балканского союза. В правящих кругах Болгарии усилились прогерманские, а также реваншистские тенденции. Вместе с тем германское правительство направило в Турцию военную миссию, глава которой генерал Лиман фон Сандерс был вскоре назначен на пост командующего турецкими войсками, расположенными в столице империи - Стамбуле. Наряду со строительством Багдадской железной дороги посылка германской военной миссии свидетельствовала о значительном усилении позиций германского империализма на Ближнем Востоке.

Усмотрев угрозу своим интересам на Балканах и в Турции, особенно в районе черноморских проливо-в, царское правительство выступило с решительным протестом против назначения Лимана фон Сандерса. Это привело к новому русско-германскому конфликту, который, однако, закончился компромиссом. Германское правительство согласилось, чтобы Лиман был не командиром корпуса, а инспектором турецкой армии. Уступка имела лишь формальное значение и не смягчала противоречий между Германией и Россией.

Гонка вооружений. Военно-стратегические планы держав

К началу 1914 г. гонка вооружений достигла огромных размеров. Категорически отказываясь сократить свою морскую программу, Германия в то же время лихорадочно увеличивала сухопутную армию. Вместе со своей союзницей Австро-Венгрией она имела теперь в своем распоряжении 8 млн. человек, обученных военному делу. В лагере держав Антанты насчитывалось большее число обученных военному делу, но германская армия была технически лучше оснащена, чем французская и русская, а английскую армию, ввиду ее малочисленности, можно было тогда почти не принимать в расчет. К тому же германский генеральный штаб исходил из того, что мобилизация и развертывание германской армии произойдут значительно скорее, чем армий России и Франции.

Монтажный цех авиационного завода в Лейпциге. Фотография. 1913 г.

Страны Антанты также быстро увеличивали свои вооруженные силы. При помощи новых французских займов Россия строила стратегические железные дороги, ведущие к германской границе, расширяла кадровый состав армии. Однако программа военных мероприятий царского правительства была еще далека от выполнения: конечные сроки намечались на 1916-1917 гг. Обширную военную программу проводила в жизнь и Франция. В частности, в 1913 г. был принят закон о переходе от двухгодичного к трехгодичному сроку военной службы, что должно было увеличить численность французской армии мирного времени на 50%. В целом военные программы Франции и России предусматривали, что через два-три года перевес Германии в вооружениях будет ликвидирован.

В обоих лагерях шла интенсивная работа генеральных штабов по согласованию планов войны. Германский генеральный штаб находился в тесном контакте с генеральным штабом Австро-Венгрии. В 1912 г. Франция и Россия заключили секретную военно-морскую конвенцию. Происходившие почти одновременно переговоры между генеральными штабами Франции и России, Англии и Франции закончились подписанием секретных военной и морской конвенций. Тогда же было достигнуто и политическое соглашение между Англией и Францией, которое, несмотря на содержавшуюся в нем оговорку о «свободе рук» для Англии, фактически предопределяло ее выступление на стороне Франции в случае войны с Германией. Весной 1914г. начались секретные переговоры о закдючении военно-морской конвенции между Россией и Англией. Переговоры были вскоре прерваны, так как они стали известны германскому правительству.

Карта мира накануне мировой империалистической войны

Германский план войны, предусматривавший кратковременную войну на двух фронтах - западном и восточном, разработал Шлиффен, начальник германского генерального штаба в 1891-1905 гг. Преемник Шлиффена, Мольтке-младший, лишь несколько видоизменил этот план, сохранив главную идею своего предшественника: основной кулак из пяти армий, сконцентрированных на правом крыле, должен через Бельгию обрушиться на северную Францию и, если это будет необходимо, продвигаться в обход Парижа; целью операции являлись окружение и разгром французских армий. Против русских армий для начала предусматривались оборонительные действия ограниченными силами. Затем, после разгрома французских армий, предполагалось перебросить германские корпуса на восток и нанести поражение России.

Австро-Венгрия планировала войну на два фронта - против России и против Сербии с Черногорией, предусматривая также необходимость обезопасить себя со стороны своего весьма ненадежного союзника - Италии.

Французский стратегический план вырабатывался под влиянием крайне противоречивых факторов. В экономическом и военно-промышленном отношении Франция отставала от своего противника - Германии. Численность французской армии была меньше германской. Поэтому планы французского командования в основе своей были пассивно-выжидательными. В то же время реваншистские настроения французской буржуазии заставляли французский генеральный штаб стремиться к активным действиям в Эльзасе и Лотарингии, а полученные сведения о немецком плане вторжения через Бельгию привлекали внимание к северному участку будущего фронта. Англия также настаивала на активной защите Бельгии. Испытывая эти противоречивые влияния, французский план предусматривал развертывание четырех армий, рассредоточенных по всему фронту, и одной армии во втором эшелоне.

На долю английской экспедиционной армии, равно как и бельгийской армии, выпадала второстепенная роль. Англия не стремилась к широкому участию в сухопутной войне, надеясь всю ее тяжесть возложить на Францию и Россию.

Что касается русского плана, то политические и стратегические интересы царизма требовали направления главных усилий в первую очередь против Австро-Венгрии. Поэтому на австрийском фронте намечалось выставить четыре из шести развертываемых активных армий. Но Россия, связанная договорными обязательствами с союзниками, одновременно должна была в соответствии с франко-русской военной конвенцией сосредоточить на германской границе 800-тысячную армию к пятнадцатому дню мобилизации, чтобы сразу же начать активные действия против Германии.

Учитывая, что соотношение сил, сложившееся в 1914 г. в пользу Германии, через некоторое время могло измениться в пользу ее противников, германские правящие круги выдвинули идею «превентивной» войны. Мольтке-младший в беседе с начальником австрийского генерального штаба Конрадом фон Гетцендорфом заявил, что «всякая оттяжка уменьшает шансы на успех». Германские военные круги прямо подталкивали Австрию на конфликт с Сербией. С другой стороны, германские империалисты усматривали в войне выход из назревавшего в стране внутриполитического кризиса. Еще в конце 1913 г. французский посол в Берлине Жюль Камбон отмечал, что некоторые влиятельные политические круги Германии желают войны из социальных соображений, так как хотят переключить внимание на интересы внешнеполитического характера, которые одни только и в состоянии помешать росту демократического и социалистического движения масс.

Имелись и другие обстоятельства, которые расценивались в Германии как благоприятствующие ее агрессивным планам. Вновь усилившееся соперничество между Россией и Англией в Иране приняло в начале 1914 г. столь острые формы, что вопрос о пересмотре англо-русского соглашения 1907 г. сделался предметом официальных переговоров между обоими правительствами. С другой стороны, в начале 1914 г. открылись англо-германские переговоры по вопросу о Багдадской железной дороге, а также о разделе португальских колоний в Африке.

Г. Принцип, схваченный после убийства эрцгерцога Фердинанда 28 июня 1914 г. Фотография.

В действительности эти переговоры были вызваны стремлением английского правительства ввести в заблуждение Германию относительно позиции Англии в назревающем европейском конфликте и одновременно оказать давление на царскую Россию в вопросе об Иране. Но правящие круги Германии, оценивая летом 1914 г. международную обстановку, считали, что Англия в случае возникновения войны в Европе не выступит, по крайней мере в течение известного периода, на стороне России и Франции.

В общем, по мнению германских и австро-венгерских империалистов, соотношение сил складывалось в их пользу. К такому выводу пришли Вильгельм II и наследник австрийского престола Франц-Фердинанд, встретившиеся в середине июня 1914 г. в Конопиште. По мнению Франца-Фердинанда, не было оснований опасаться и царской России: «внутренние затруднения слишком велики, чтобы разрешить этой стране вести агрессивную внешнюю политику». С этой оценкой согласился и германский император. Он посоветовал австрийцам крепким ударом по Сербии окончательно утвердить свое влияние на Балканах.

Убийство в Сараево

Из Конопишта Франц-Фердинанд отправился к сербской границе, где были назначены маневры австро-венгерской армии. Маневры, как и приезд Франца-Фердинанда в главный город Боснии - Сараево, были расценены в Сербии как провокация и вызвали огромное возбуждение националистически настроенной сербской молодежи. Активизировались и тайные великосербские военно-патриотические организации Белграда.

28 июня 1914 г. Франц-Фердинанд был убит на улице в Сараево членом сербского военно-патриотического общества «Черная рука» гимназистом Г. Принципом.

В Берлине и Вене тотчас же было решено, что сараевское событие - удобный повод для того, чтобы начать конфликт. «Теперь или никогда!» - в этих словах Вильгельма II нашли свое выражение настроения руководящих кругов германского империализма. 5 и 6 июля в Потсдаме велись переговоры между представителями Австро-Венгрии и Германии. Вопрос о войне был уже решен, австрийская дипломатия заботилась лишь о том, чтобы предъявить Сербии такие требования, которые были бы неизбежно отклонены, а ультиматум составить так, чтобы ответственность за военное столкновение перенести с Австро-Венгрии на Сербию.

Пока австрийское правительство готовилось к предъявлению ультиматума, германская дипломатия через каналы буржуазной печати оказывала давление на общественное мнение внутри страны и за границей. Нужно было, как гласила секретная инструкция германского правительства, «самым тщательным образом скрыть все то, что может возбудить подозрение, будто мы подбивали австрийцев на войну».

Германская дипломатия начала выяснять, какую позицию намерена занять Англия. 6 июля, когда заканчивались переговоры в Потсдаме, германский посол «совершенно доверительно» сообщил Грею, что в Берлине считают необходимым, пользуясь слабостью царской России, не сдерживать Австро-Венгрию. Полученный от английского правительства ответ был составлен так, что он мог лишь подтолкнуть Германию к выступлению: Грей подтвердил, что Россия в военном отношении слаба. Между тем в переговорах с русским послом Грей дал понять, что «своего основного противника Германия видит в России»; и стремился создать впечатление, что в случае войны Англия займет позицию, благоприятную для России.

Франция и царская Россия рассматривали создавшуюся после сараевского убийства международную обстановку как преддверие общеевропейской войны. Состоявшаяся в июле 1914 г. поездка французского президента Пуанкаре в Петербург предоставила русской и французской дипломатии возможность непосредственно договориться о дальнейшем поведении. О содержании переговоров, происходивших во время пребывания Пуанкаре в Петербурге (20-23 июля), хорошо осведомленный посол Англии в России Бьюкенен сообщил в Лондон: «Совершенно ясно, что Франция и Россия пришли к решению поднять брошенную им перчатку».

Австрийский ультиматум и начало австро-сербской войны

23 июля в Белграде был вручен австрийский ультиматум. Обвиняя сербское правительство в попустительстве террористическим актам и в поддержке движения, направленного против Австро-Венгрии, правительство Габсбургской монархии предъявило требования, выполнение которых означало утрату сербским государством своего суверенитета.

Германия подталкивала свою союзницу к нанесению удара на Балканах, надеясь застать противников врасплох. В Берлине, как сообщал 25 июля австрийский посол Сегени, «нам советуют самым настоятельным образом немедленно выступить и поставить мир перед совершившимся фактом».

24 июля, еще до истечения срока австрийского ультиматума Сербии, царское правительство приняло решение о мобилизации четырех военных округов-Киевского, Одесского, Московского и Казанского, а также черноморского и балтийского флотов. 25 июля было решено ввести со следующего дня на всей территории России положение о подготовительном к войне периоде. В тот же день и французское правительство предприняло ряд подготовительных мероприятий военного характера.

Английская буржуазная пресса утверждала, будто Англия не собирается вмешиваться в конфликт между Австро-Венгрией и Сербией. В действительности британские империалисты с самого начала понимали, что не может быть и речи о локализации конфликта. «Англию страшит не столько австрийская гегемония на Балканах, сколько мировая гегемония Германии»,- так определил русский посол в Лондоне Бенкендорф политику Англии. 25 июля, еще до того как Сербия ответила на австрийский ультиматум, один из руководящих деятелей британской дипломатии Эйр Кроу в представленном правительству меморандуме писал: «В этой борьбе.., в которой Германия добивается утверждения своего политического превосходства в Европе.., наши интересы переплетаются с интересами Франции и России».

Стремясь скрыть свои намерения, английская дипломатия выступала в качестве посредника. Но предложения о предотвращении войны служили, по выражению Грея, лишь «средством прощупать пульс Германии». Они были призваны также внушить английскому народу сознание того, что угроза войны надвигается, несмотря на противодействие правительства.

25 июля Сербия дала ответ на австрийский ультиматум. Нота сербского правительства выражала готовность урегулировать конфликт. Тем не менее австро-венгерское правительство заявило, что оно не удовлетворено, и объявило Сербии войну. 28 июля на австро-сербской границе начались военные действия.

На следующий день, 29 июля, в Берлине получили известие от посла в Лондоне Лихновского, что британское правительство недвусмысленно заявило о своей готовности к войне. События, таким образом, стали развиваться по варианту, хотя и предусмотренному, но наименее желательному для германского империализма. Это вызвало бешенство в правящей верхушке Германии. «Англия открывает cbopi карты в тот момент, когда ей кажется, что мы загнаны в тупик и находимся в безвыходном положении», - надписал Вильгельм на телеграмме Лихновского.

В это время все мобилизационные мероприятия Германии уже были в разгаре. К вечеру 30 июля царь Николай II утвердил решение о всеобщей мобилизации в России. Указ об этом был объявлен 31 июля, а в полночь германское правительство предъявило России ультимативное требование отказаться от проведения мобилизации. Военное столкновение главных европейских держав стало неизбежным.