Глава 3. Штурм цитадели

К концу XVIII в. борьба против колониального режима охватила целый ряд испанских колоний. Немалую роль в усилении освободительного движения в Испанской Америке сыграли война английских колоний в Северной Америке за независимость, Великая французская революция 1789 г., революция негров Гаити, закончившаяся образованием самостоятельного государства Сан-Доминго.

Нельзя забывать и об огромном влиянии идей французских просветителей на революционно настроенную интеллигенцию колоний.

Революция 1808 г. и партизанская война в самой Испании против французских поработителей, в значительной степени изолировавшие метрополию от ее американских колоний, создали благоприятные условия для выступления патриотов. В Испанской Америке началась война за независимость (1810-1826).

Первым восстал Каракас (апрель 1810 г.) - власть там взяла в свои руки патриотическая хунта. 25 мая того же года вспыхнула революция на Ла-Плате, затем поднялись на борьбу патриоты в Боготе, Чили, Мексике. И все-таки колонизаторам на первом этапе войны, в основном завершившемся в 1815 г., удалось сохранить свои позиции. Освободительное движение, однако, не угасло, поскольку объективные причины, обусловившие его, остались. Колониальный режим сдерживал поступательный процесс развития производительных сил в колониях. Установленная метрополией система жесткой регламентации их экономической жизни препятствовала вызреванию капиталистического уклада, росту товарно-денежных отношений. Сама же Испания в силу своей отсталости не могла удовлетворить растущие потребности колоний в промышленной продукции. Все это вызывало естественное недовольство местных латифундистов, торговцев и ремесленников, к тому же остро реагировавших на свое политическое бесправие, ибо вся власть в колониях находилась в руках испанцев. "Нарождающаяся экономика молодых национальных образований Америки, - писал перуанский марксист X. К. Мариатеги, - в интересах своего развития настоятельно требовала освобождения от жестокой власти и средневекового образа мыслей короля Испании" (Мариатеги X. К. Указ. соч., с. 58-59). Недовольство колониальным режимом привело в антииспанский лагерь самые различные классы и слои населения колоний. Причем богатые креолы добивались лишь создания более благоприятных условий для своего собственного экономического процветания, широкие же массы эксплуатируемого народа стремились навсегда сбросить путы феодальной и рабской зависимости, покончить с любым видом угнетения.

Второй этап войны за независимость Испанской Америки начался в 1816 г. В Венесуэле патриоты во главе с видным политическим деятелем Симоном Боливаром (Симон Боливар родился в 1783 г в богатой креольской семье. С 1799 по 1806 г. он жил в Европе, где получил прекрасное по тому времени образование и познакомился с передовыми идеями эпохи. Вернувшись на родину, сразу же принял активное участие в освободительном дви-жении )возобновили антиколониальную борьбу. В августе 1819 г. армия Боливара освободила Боготу - столицу Новой Гранады, а в декабре того же года по его предложению была создана республика Великая Колумбия, объединившая Новую Гранаду и Колумбию. Пост временного президента занял Боливар.

Не менее активно действовали патриоты в районе Ла-Платы. Летом 1816 г. была провозглашена независимость Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы. В феврале 1817 г. освободительная армия выдающегося полководца Хосе де Сан-Мартина (Хосе де Сан-Мартин родился в 1778 г. в провинции Мисионес в северо-восточной части вице-королевства Ла-Плата (ныне Аргентина), Военное образование получил в Испании, где принимал участие в войне против французских оккупантов и сформировался как крупный военный деятель. В Испании вступил в тайную ложу "Лаутаро", ставившую своей целью борьбу за независимость американских колоний Испании. После майской революции 1810 г. приехал в Буэнос-Айрес. На родине активно включился в освободительную борьбу) вступила в пределы Чили. В феврале 1818 г. Чили стала независимой республикой. "Верховным правителем" был избран соратник Сан-Мартина - О'Хиггинс (Бернардо О'Хиггинс (1778-1842) - сын бывшего генерал-капитана Чили Амбросио О'Хиггинса, который был также вице-королем Перу. Юношеские годы Берлардо провел в Перу, Испании и Англии, где получил разностороннее образование. В Лондоне он познакомился с выдающимися представителями эмиграции из Испанской Америки, в том числе с Ф. Мирандой, оказавшим на него большое влияние. В сентябрьские дни 1810 г., решающие дни для судеб колонии Чили, Бернардо сформировал и возглавил полк солдат из крестьян своего поместья для поддержки национальной хунты. В качестве первого "верховного правителя" Чилийской республики О'Хиггинс провел значительные социально-эко-номические и политические преобразования. Чилийский народ и по сей день отдает дань уважения О'Хигинсу, как освободителю и национальному герою). Победа, которую армия Сан-Мартина и О'Хиггинса одержала над испанскими войсками у реки Майну 5 апреля 1818 г., навсегда покончила с испанским господством в этом районе.

В 1820 г. положение колонизаторов ухудшилось. В Испании вспыхнула революция, испанские власти были лишены возможности переправить в колонии дополнительные силы. Однако в их руках оставалась столь, казалось, неприступная цитадель в Южной Америке, как вице-королевство Перу. "Без освобождения Перу, как Вы знаете, мы пе можем рассчитывать на спасение", - писал О'Хиггинс Сан-Мартину (Legula у Martinez G. Historia de la emancipation del Peru. El Protectorado, t. III. Lima, 1972, p. 105).

После долгих и тщательных приготовлений войска под командованием Сан-Мартина в августе 1820 г. покинули Вальпараисо и на купленных у Англии (на пожертвованные и реквизированные средства) военных и транспортных кораблях направились к перуанским берегам. Не рискнув прямо идти на Лиму, Сан-Мартин высадился в Писко, в районе полуострова Паракас. Освободив южную часть страны, он стал продвигаться к перуанской столице. Наряду с военными действиями руководство Освободительной армии вело широкую пропагандистскую кампанию. По стране рассылалось большое количество воззваний. В простой и доступной форме они комментировали важнейшие события и проблемы того времени, звали перуанцев на борьбу за независимость. Эти воззвания встречали горячий отклик в сердцах перуанских патриотов, которые еще в 1816 г. составили в Лиме и переслали в Буэнос-Айрес страстный обличительный документ, озаглавленный "Историко-политический манифест революции в Америке и особенно в районе Перу и Рио-де-ла-Платы, созданный в центре угнетения и деспотизма". (Известно, что Сан-Мартин во многом придерживался плана военных операций, предложенного авторами этого документа.)

Несмотря на то, что Освободительная армия примерно в 5 раз уступала по численности испанским войскам, находившимся в Перу, она одерживала там одну победу за другой. В крупнейших центрах страны - Трухильо, Ламбайеке, Писко, Ике, Миуре, Кахамарке - была провозглашена независимость. Не устояла и Лима. Генералы Рикафорт (нанес испанским войскам поражение при Киапате и Уампани) и Ареналес (захватил Уамангу) отвлекли силы вице-короля от столицы, и опытный полководец Хосе де ла Серна не смог ее удержать. 10 июля в Лиму вступили солдаты Освободительной армии. Однако испанцы, сохранив в горах главные свои подразделения, продолжали контролировать значительную часть территории вице-королевства.

28 июля созванные Сан-Мартином представители столичного населения поручили ему провозгласить независимость Перу и предложили, взяв всю полноту военной и гражданской власти в свои руки, стать "протектором" (по существу он облекался диктаторскими полномочиями).

Одним из первых декретов нового главы государства был декрет о предоставлении свободы детям рабов, родившимся после провозглашения независимости. Сан-Мартин издал также закон о свободе печати, открыл порты Перу для торговли с иностранными государствами. Разработанный им Временный статут определял основные гражданские права населения. Особое значение имел декрет, уравнявший индейцев в правах с остальными гражданами страны.

Поскольку процесс окончательного освобождения Перу затягивался, "протектор" стал искать поддержки у патриотов Великой Колумбии.

В июле 1822 г. по инициативе Сан-Мартина между Перу и Великой Колумбией был заключен договор о дружбе, союзе и взаимопомощи. В послании к народам Южной Америки от 17 июля 1822 г., после завершения кампании по освобождению Великой Колумбии, ее президент Боливар выразил готовность оказать полную поддержку южным соседям и братьям в борьбе против испанского ига. Тогда же в Гуаякиле состоялась встреча полководцев. Сан-Мартин предложил создать Перуано-колумбийскую федерацию и слить военные силы обеих стран в единую армию практически под его верховным командованием. На это Боливар не захотел пойти. Натолкнувшись на возражения каракасца, Сан-Мартин согласился на роль помощника Боливара в освободительной войне. Но Боливар возразил, что подобная роль не пристала освободителю Юга и что он, как располагавший меньшими силами, должен вовсе уйти со сцены, позволив Боливару завершить их общее дело.

В Гуаякиле освободители дискутировали с глазу на глаз, без свидетелей. Имеется лишь несколько кратких сообщений Боливара, направленных колумбийскому правительству, о своих беседах с Сан-Мартином. Последний же крайне мало и неохотно комментировал их. Поэтому историки до сих пор строят различные предположения по поводу содержания переговоров в Гуаякиле (В 1839-1844 г. во Франции вышли в свет под названием "Путешествия вокруг света и через обе Америки" мемуары французского морского офицера Габриэля Лафон де Люрси, на которые мало кто обратил внимание в то время. Лишь спустя несколько лет книга вызвала заметный интерес среди исследователей из-за одного опубликованного в ней письма. В молодости Лафон служил в перуанском морском флоте. Его корабль стоял на якоре в порту Гуаякиль, когда туда прибыл для переговоров с Боливаром Сан-Мартин. Спустя много лет, когда Лафон готовил к печати второй том своих мемуаров, он обратился к Сан-Мартину, жившему тогда тоже во Франции, с письмом, в котором просил прислать имеющиеся в его распоряжении документы, "способные восстановить былое и заслуженное величие великого Освободителя". Польщенный генерал якобы направил Лафону некоторые документы из своего архива, в том числе копию до той поры никому не известного собственного письма Боливару от 29 августа 1822 г. В этом письме, которое французский моряк опубликовал в своих мемуарах спустя 14 лет после смерти Боливара, Сан-Мартин сожалел, что соратник по борьбе отклонил в Гуаякиле его предложение стать помощником. Далее в письме сообщалось, что Сан-Мартин созвал на 20 сентября 1822 г. заседание конгресса и что на следующий день после этого уехал в Чили. В заключение выражалось пожелание победоносно окончить войну за независимость Южной Америки (Leguia у Martinez G. Op. cit, t. VII, p. 244-245)).

Достоверно известно лишь, что 28 июля Сан-Мартин выехал из Гуаякиля, 20 августа прибыл в Лиму, а 20 сентября сложил перед Учредительным конгрессом свои полномочия. На следующий день он покинул страну (После недолгого пребывания в Буэнос-Айресе полководец отправился в добровольное изгнание в Европу. Там, в скромном сельском домике под Парижем, вместе с дочерью он провел остаток своих дней. Только за два года до смерти Сан-Мартина, в 1850 г., перуанские власти вспомнили о слепом и всеми забытом Освободителе и назначили ему скромную пенсию. Гроб с телом Сан-Мартина сопровождали лишь несколько близких ему людей и поверенный в делах Чили во Франции... Сегодня величественный монумент, установленный в честь полководца на одной из центральных площадей Лимы, носящей его имя, утопает в венках и букетах живых цветов).

Боливар принимает предложение перуанского конгресса, сместившего президента Рива Агуэро и избравшего Хосе де Тагле, взять в свои руки не только военные командование, но и правление республикой. Конгресс провозглашает его Освободителем.

Положение в Перу сложилось к тому времени довольно тяжелое. Испанские войска сохраняли численное превосходство. С оказанием финансовой помощи, которую Боливар настойчиво просил у правительства Великой Колумбии, оно медлило. Креольская знать встретила "чужеземного диктатора" в штыки (Видный перуанский историк и публицист конца XIX в. Мариано Фелипе Пас Солдан подчеркивал: "Бесспорно, что присутствия Боливара в Перу требовали все политические партии, конгресс и общественность..." (Carrera Naranjo A. Quien llamo a Bolivar? Lima, 1974, p. 13) Постепенно слава великого полководца стала клониться к закату. 6 декабря 1830 г. он писал своей родственнице: "Я умираю от нестерпимой боли и бесконечных страданий. На мою долю выпало стать молнией, на мгновение осветившей мрак, едва блеснувшей над пропастью и снова исчезнувшей в пустоте" (цит. по: "Comercio", 1974, 1 die). Свою деятельность он сравнивал со строительством здания на зыбучих песках и пахотой моря (Palma Ricardo. Op. cit., p. 1053)). Группа офицеров, возглавленная Рива Агуэро, вступила в тайные переговоры с испанцами.

В феврале 1824 г. в Кальяо вспыхнул мятеж, в результате которого морские ворота Лимы оказались в руках вице-короля.

В связи с падением Кальяо перуанский конгресс сместил президента Хосе де Тагле и назначил Боливара диктатором с неограниченными полномочиями. Но поздно: быстро исправить положение уже не в состоянии был даже Боливар. Он отдал приказ оставить Лиму, которую тут же заняли испанцы.

Значительная часть страны вновь оказалась под контролем вице-короля. Но Боливар не пал духом: во временной перуанской столице Трухильо он приступил к пополнению и укреплению армии, мобилизуя все ресурсы. В атом деле ему не приходилось рассчитывать на креольскую знать и католическую церковь: обе силы выступали на стороне колониальных властей. Особенно активно действовали священнослужители, которые (за исключением низшего духовенства) организовали сбор средств для борьбы с патриотами, вели против них активную пропаганду среди населения, увещевая его воздерживаться от вступления в ряды Освободительной армии. Креолы-помещики, недовольные законом Сан-Мартина об отмене миты, естественно, не поддерживали Боливара, подписавшего декреты об отмене подушной подати с индейцев и о передаче последним в личную собственность общинных земель.

Боливар конфискует драгоценности не только у королевских чиновников, но и у церкви, пополняет армию за счет бедных слоев местного населения, особенно индейцев; на его призыв откликнулся трудовой народ страны - жители заготавливали продовольствие, шили обмундирование, изготовляли и чинили оружие. К апрелю 1824 г. Освободительная армия вновь представляла собой внушительную силу, хотя еще на 6 тыс. человек уступала испанским войскам.

Неожиданно для Боливара крайне выгодно складываются и обстоятельства. Части под командованием генерала Оланьеты, расквартированные в Верхнем Перу, отказываются подчиняться вице-королю Ла Серне, которого Оланьета считал либералом. Воспользовавшись выходом из игры 4 тыс. испанских солдат, Боливар, перейдя Анды, появляется в тылу войск вице-короля и наголову разбивает их на равнине Хунин 6 августа 1824 г.

Важную роль в этой битве сыграла конница всадников воинственного племени морочукос. Неудержимой лавиной обрушились они с гор на королевские войска, обратив их в бегство.

Пользуясь передышкой после победы при Хунине, Боливар, передав обязанности главнокомандующего генералу Сукре (сражавшемуся в Перу еще до прибытия туда Боливара), с частью войск совершает переход в район Косты и в начале декабря того же года освобождает Лиму.

Находясь в столице, он вынашивает планы формирования еще более многочисленной армии для нанесения окончательного удара по врагу. Однако испанцы сами приближают свой конец. Ла Серна предпринимает попытку окружить армию Сукре в Сьерре. Но опытный полководец, вовремя разгадав замыслы вице-короля, умелым маневрированием своих войск заметно выматывает силы неприятеля. Вскоре наступает развязка- происходит решающая битва враждующих армий в пампе Кинуа, у подножия горы Кондоркунка, неподалеку от Аякучо.

"...Силы (испанцев. - Ю. Г.) составляли 13 батальонов пехоты с артиллерией и кавалерией, всего 9310 человек. 8 декабря 1824 г. вступили в бой авангарды обеих армий, а на следующий день Сукре повел в атаку 5780 человек. 2-я колумбийская дивизия под командованием генерала Кордоба атаковала левый фланг испанской армии и сразу привела его в расстройство. Перуанская дивизия на левом фланге под командованием генерала Ла Мара встретила более упорное сопротивление и не смогла продвинуться вперед, пока не прибыли резервы под командованием генерала Лара. Когда после этого отступление неприятеля стало всеобщим, в преследование была брошена кавалерия, которая рассеяла испанскую конницу и завершила разгром пехоты... На следующий день генерал Кантерак, к которому теперь перешло командование испанской армией, подписал капитуляцию, по условиям которой не только он и все его войска становились военнопленными, но все испанские войска в Перу и все военные посты, артиллерия, склады, а также вся перуанская территория, которая еще находилась в руках испанцев (Куско, Арекипа, Пуно, Килька и пр.), передавались повстанцам. Численность войск, переданных таким путем в качестве военнопленных, достигала в целом почти 12 000 человек. Таким образом с испанским владычеством было окончательно покончено..." - писали К. Маркс и Ф. Энгельс (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 14, с. 176-177).

После разгрома королевских сил в Перу под властью испанской короны в Южной Америке оставалось только Верхнее Перу. Поэтому именно туда были направлены войска под командованием Сукре, которые продвигались, почти не встречая сопротивления. В августе 1825 г. конгресс, собравшийся в местечке Чукисака, провозгласил суверенитет Верхнего Перу. В честь великого полководца новое государство стало называться Республикой Боливар, а позднее - Боливией.

Война за независимость практически была закончена. Она имела исключительно большое значение для судеб Американского континента. Будучи национальной революцией, война за независимость явилась важнейшим фактором формирования наций в Латинской Америке, становления суверенных национальных государств (Подробнее см.: Матвеев Н. М. Основные проблемы войны за независимость в Латинской Америке. - В кн.: Война за независимость в Латинской Америке. М., 1964, с. 31).

Не обрели свободу лишь две испанские колонии в западном полушарии - Куба и Пуэрто-Рико. Боливар попытался поставить вопрос об оказании помощи патриотам этих стран на Панамском конгрессе (июнь 1826 г.), куда съехались полномочные представители ряда латиноамериканских республик. Но этим попыткам воспрепятствовали Соединенные Штаты (Народные массы в Северной Америке сочувственно относились к стремлению южноамериканцев обрести свободу. Но официальное признание молодых латиноамериканских государств со стороны США последовало лишь в 1822 г. (это объяснялось главным образом тем, что успехи национально - освободительного движения серьезно обеспокоили американские правящие круги). 10 мая 1822 г. государственный секретарь США Д. К. Адамc писал испанскому посланнику в Вашингтоне по этому поводу: "Признание не может помешать Испании использовать любые средства (курсив наш. - Ю. Г.)... с целью воссоединения упомянутых провинций (латиноамериканских республик. - Ю. Г.) с остальными своими владениями" (American State Papers. Foreign Belations in, 6 vols, vol. IV. Washington, 1832-1959, p. 846). В дальнейшем Соединенные Штаты достаточно ясно продемонстрировали существо своей экспансионистской политики, сформулированной в так называемой доктрине Монро в 1823 г. и составившей идеологическую базу для проникновения американского империализма в Латинскую Америку. Так же как и народные массы в Северной Америке, с большой симпатией следили за событиями в Испанской Америке в первой четверти XIX в. - представители передовой части русского общества. Они были неплохо информированы и о том, что происходило в Перу, поскольку многие русские мореплаватели попадали в те годы в южноамериканские порты. Наибольший интерес представляют записи, сделанные такими видными деятелями русского флота, как Ф. П. Литке, Ф. П. Врангель, Ф. Ф. Матюшкин (лицейский товарищ А. С. Пушкина), которые еще совсем молодыми офицерами участвовали в плавании на шлюпе "Камчатка" (1817-1819) к берегам Перу, Чили и Бразилии. Русские моряки подвергают резкой критике испанский колониальный режим, злоупотребления властей, католической церкви, особенно инквизиции, сочувственно относятся к индейцам и неграм, к борьбе патриотов Перу и других колоний за независимость).

Конгресс не привел к каким-либо практическим результатам, однако он явился первым важным шагом на пути создания латиноамериканского единства.