Глава XI. Откуда пришли буддисты?

В логово льва

Собираясь охотиться на львов, вы не поедете ни в Шри-Ланку, ни в Норвегию. В фауне этих стран львов нет и никогда не было. Тем не менее в Шри-Ланке можно увидеть изваянные в древности львиные лапы, намного превосходящие величиной лапы египетского сфинкса, а норвежский герб с давних времен украшает изображение льва, который, стоя на задних лапах, передними держит секиру. Почему же шриланкийцы не выбрали для изображения слона, а норвежцы - медведя?

Дело в том, что древний человек странствовал. Он не был заточен в четырех стенах. Корни сложившейся в той или иной стране национальной культуры уходили в другие регионы. Что-то было принесено с собой из прежних мест обитания, что-то заимствовано у других народов. Как созидатель древний человек ничуть не уступал современному, но он был также способен учиться и воспринимать влияния извне. Лев Старого Света и его эквивалент в Новом Свете - пума - были древнейшими символами богоданной королевской власти всюду, где в последние три тысячелетия до новой эры процветала доевропейская цивилизация. Неудивительно потому, что изображение льва сопутствовало мореплавателям, основавшим свое королевство в Шри-Ланке за несколько столетий до нашего летосчисления. И что викинги заимствовали символ, столь широко распространенный в их охотничьих угодьях по берегам Средиземного моря.

На Гааф-Гане мы смогли установить, что представление о льве опередило на мальдивских атоллах понятие об арабской лошади. В самом деле, лев, бык и солнце украсили большую хавитту задолго до того, как ее лишили этих символов и замазали белой известкой другие богомольцы, которые пользовались сооружением рединов до прихода мусульман. Легенды о свирепых "кошачьих людях" могли быть местного происхождения, но раскопанные нами фигурки львов говорили о связях с внешним миром. Лев, бык, цветок лотоса, длинноухие изваяния, бусы из самоцветов, медные гвозди, "пальчиковая" кладка и классические контуры блоков в основании хавитт говорили о связях мальдивских художников и зодчих домусульманского периода с основателями континентальных культур. Один за другим или все вместе эти элементы были принесены на Мальдивы мореплавателями из других стран.

Но каких именно? Надо было искать концы за пределами архипелага. И сразу же после первого знакомства с археологией Мальдивов мы начали поиск кусочков мозаики, которые могли стыковаться с тем, что сами доставили в столичный музей. Увлеченные мальдивской загадкой, все мы между очередными посещениями архипелага путешествовали по разным странам Азии и знакомились с музейными коллекциями, библиотеками и археологическими раскопками, стараясь общими усилиями заполнить пробелы.

Первое подозрение пало на ближайшего соседа - Шри-Ланку. Именно с этого материкового острова приезжал на Мальдивы Белл, усмотревший наличие сингальского периода в истории Мальдивов. Государство Шри-Ланка было одним из важнейших центров буддизма. Не говоря уже о том, что оно же было родиной древнего "львиного народа".

Не каждый из нас решился бы вместе с древним человеком выйти на его судах в открытое море, проникнуть в девственные джунгли, опуститься в его пещеры, подниматься на отвесные скалы. Если говорить о высоте, то она явно не пугала людей "львиного народа". Во всяком случае, их короля Кассапа, правителя Шри-Ланки в V веке, который поместил свой дворец на вершине скалы Сигирия. Когда я после плоских как блин Мальдивских островов очутился у подножия его каменной твердыни, у меня было такое чувство, словно мир вздыбился. Путь наверх пролегал по отвесу скалы, которая вздымалась почти на двести метров над джунглями наподобие огромной цилиндрической шляпы. Во многих местах даже горный козел не смог бы пройти по нависающим уступам. Тем не менее королевские строители, пользуясь тогдашними техническими средствами, сумели прорубить дорогу. И всякий, кто не страдает одышкой и головокружением, может получить немалое удовольствие, поднявшись по лестницам короля Кассапы.

Ныне Сигирия-выжны и туристический объект в "культурном треугольнике" Шри-Ланки. Я и пришел туда как турист, но с одним преимуществом: моим гидом был руководитель раскопок, ученый Сенаке Бандаванаяк, потомок "львиного народа". То, что он мне рассказывал, было историей его собственных предков. С удивлением я узнал, что и этот памятник тоже был заброшен и почти забыт, пока уже знакомый нам отважный исследователь Г. С. 11. Белл в 1894 году не приступил к расчистке леса и первым раскопкам.

Через остатки заложенного в V веке увеселительного сада с мраморными фонтанами и прудами, куда вода поступала по подземным водоводам, мы вышли к подножию Львиной скалы и начали подниматься по широкой лестнице между громадных живописных глыб. "Это уже не львиное логово, а орлиное гнездо", сказал я себе, когда просторная лестница сменилась диагональю крутых узких ступенек, прилепившихся в отвесной стене.

Высоко на склоне, где отвес над нашей головой сменился навесом, каменщики короля выложили удобную галерею. Узкий покатый пол был огражден с внешней стороны кирпичной стенкой, покрытой отполированной штукатуркой, которая за полторы тысячи лет не утратила прочности и зеркального блеска.

Вот где начиналось самое волнующее для человека, пересекшего три океана в погоне за длинноухими мореплавателями! Ибо здесь они явились его взору. В виде живописных изображений прекрасных женщин в половину натуральной величины. Благодаря тому, что навес и ограждение защищали фрески сверху и спереди, линии и краски остались такими чистыми, словно здесь потрудился наш современник. Что до изящества композиции и подбора красок, то современный художник мог бы многому поучиться у своего древнего коллеги. На оштукатуренной скальной стене естественного небоскреба короля Кассапы сохранился подлинный шедевр декоративного и портретного искусства.

Мужских портретов тут не было, только женские. Причем модели явно были выбраны за их редкостную красоту. Лишь цветные набедренные повязки покрывали полуобнаженные тела прелестниц, чьи пышные бюсты и узкие талии обеспечили бы им первое место на любом конкурсе секс-бомб. Неудивительно, что ограждающая стенка напротив фресок изобиловала позднейшими надписями, восхваляющими красоту молодых женщин. Сенаке перевел мне несколько сингальских надписей, большинство которых оставлено посетителями в период с VII по XI век. Один мужчина удивлялся, как это король Кассапа решился выставить напоказ своих дражайших подруг. И только одна зрительница той далекой поры написала критический отзыв: "Изображение юной женщины с глазами лани на горном склоне вызывает во мне возмущение. Она держит в руке ожерелье и всем своим видом бросает нам вызов".

Две юные красавицы держат в руке цветок лотоса, заставляя вспомнить египетские параллели, а второй рукой то ли расправляют, то ли обрывают лепестки. Другие несут большие букеты ярких цветов на подносах. Кожа у всех светлая, профили почти греческие, хотя разрез глаз скорее восточный. Судя по стройной осанке, грациозным изгибам тонких рук, длинным пальцам с узкими ногтями, драгоценным украшениям и пышным высоким прическам, перед нами представительницы знати. Об этом говорит и общая для всех них черта, пусть не очень привлекательная, зато такая, которая может служить элементом нашей мозаики. Все красавицы - длинноухие. Продырявленные мочки ушей сильно растянуты, и в отверстия вставлены большие диски, так что уши свисают почти до плеч.

Помимо изысканных ожерелий и браслетов, у каждой красавицы роскошный, весь в драгоценных камнях головной убор, напоминающий рафинированные моды майяской знати. Яркие самоцветы, такие, как красный агат и зеленый нефрит, в мастерски выполненной золотой оправе символизируют солнце и цветки лотоса.

Здесь, как и на Мальдивах, солярные знаки и лотос были излюбленными символами людей, удлинявших свои ушные мочки. А выше на скальной стене помешался лев - символ, настолько важный для короля, что по нему назвали не только всю его сказочную резиденцию, но и сам народ. И это на острове, где никогда не водились львы.

За галереей с прекрасными девами часть лестницы осыпалась, но по узкому современному железному мостику можно было пройти дальше к уцелевшим ступенькам, которые поднимались к широкой террасе.

Ступив на террасу, я замер. Ух ты! Куда ни повернись - потрясающие картины. Если стать спиной к скале, перед тобой открывается панорама редкостной красоты - на десятки километров простерлось зеленое море джунглей, омывая дикие горы, вздымающиеся островами над горизонтом. Повернись спиной к панораме-оказывается, ты стоишь между лапами такого огромного льва, что его голова и грудь, пока их не разрушила эрозия, наверно, были видны врагам и друзьям за много километров. Одни только пальцы лап этого исполина вдвое больше настоящего льва. Материалом для скульптур послужил кирпич, покрытый слоем известки, и детали выполнены так тщательно, что на лапах вплоть до огромных острых когтей воспроизведены шерстинки. Между лапами брала начало широкая лестница, продолжавшаяся внутри груди и головы скульптуры. После того как она рассыпалась, на оголившейся скале укрепили железные лесенки с перилами, чтобы наиболее отважные посетители могли подняться на вершину и обозреть развалины дворца и большой пруд.

Перед львиными лапами стояла обтянутая проволочной сеткой клетка, способная вместить несколько живых львов, хотя лапа их рукотворного собрата туда не влезла бы.

- Это еще зачем?- удивился я.

Сенаке указал пальцем наверх.

На скале над нами прилепились огромные гнезда горных ос.

- Иногда они нападают на экскурсантов, - объяснил Сенаке.- Клетка предназначена для людей, а не для ос. В ней можно живо укрыться, по лестнице так скоро не спустишься.

Я поблагодарил его за предупреждение, а он меня за то, что я не настаиваю на продолжении подъема до самой вершины. И заверил, что потеря невелика: единственное, что мы сможем там увидеть,-огромные известняковые блоки, поднятые наверх подданными короля Кассапы.

Перед тем как спускаться, я еще раз внимательно осмотрел передние лапы льва. Почему не допустить, что творцов этого исполина вдохновило лицезрение сфинкса в Египте? Известно ведь из римских источников II века, что египетские папирусные ладьи доходили до этого острова задолго до того, как Кассапа построил свою крепость. Однако я знал также, что Кассапа не нуждался в импульсах извне: он считал самого себя потомком льва.

Историю о происхождении короля Кассапы мне поведали вечером того же дня у подножия его скалы. Прежде чем я лег спать в своем номере в комфортабельном отеле "Сигирия вилледж", группа приветливых шри-ланкийских исследователей поделилась со мной тем, что они знали о "львином народе". На Шри-Ланке хранится множество письменных памятников, содержащих предания и исторические факты, записанные буддийскими монахами больше тысячи лет назад. Как и на Мальдивах, тексты собраны в книгах - когда из листовой меди, когда из пальмовых листьев в деревянных переплетах. Недавние раскопки позволили обнаружить ценнейшие книги из тонкого листового золота. Во всей Азии ни одна другая страна, кроме Китая, не располагает такими детальными летописями, охватывающими больше двух тысяч лет.

Согласно этим древним летописям, на Шри-Ланку в конце VI века н.э. вторглись арии из Камбейского залива, на северо-западе Индии. Эти мореплаватели называли себя сингалами, то есть "львиными людьми", потому что их предводитель, король Виджая, утверждал, что в его жилах течет львиная кровь. По преданию его венценосная бабка была замужем за священным львом. Не поладив с отцом, сыном льва, принц Виджая собрал 700 своих сторонников, и на двух кораблях они вышли в море. На борту находились целые семьи-мужчины, женщины и дети. Посетив сперва несколько других островов, они наконец достигли Шри-Ланки и основали свое первое поселение вблизи Путталама на западном побережье. Шри-ланкийский календарь ведет отсчет от года этой высадки. Наш 1982 год соответствовал их 2525 году (после прибытия Вид-жаи). Стало быть, "львиный народ" пришел на Шри-Ланку около 543 года до н. э., и лингвистические данные указывают, что он принадлежал к группе народов, которых принято называть ариями.

Но следует ли считать "львиных людей" первыми облтателями Шри-Ланки? Или еще до них кто-то сумел перебраться с континента на этот большой остров?

Мои сингальские собеседники говорили о растущем числе свидетельств того, что ко времени прибытия на Шри-Ланку "львиных людей" там уже существовала по меньшей мере одна цивилизация. До сих пор мало сделано для выяснения, что это был за народ. В буддийском периоде монахи, составлявшие шри-ланкийские летописи, изрядно потрудились, чтобы стереть память о древнейших жителях острова. О них писали как о трех классах "демонов" - якха, нага иракхаса,- поклонявшихся воде, огню и богу плодородия.

Идя в свой номер после беседы с сингалами, я говорил себе, что эти люди, как и мальдивцы, одержимые религиозной гордыней, желают предать забвению свою древнейшую историю. Однако в наши дни, когда современная наука распознает людей под личиной так называемых демонов, необходимо принимать в расчет этих последних, когда изучаешь происхождение мальдивцев. Кем бы ни были предки "демонов", рассуждал я, в роду их были корабелы, ведь, сколько существует человек, остров Шри-Ланка никогда не соединялся с континентом. Так что если доискиваться, кто из обитателей этого огромного острова доходил до Мальдивов раньше мусульман, нельзя ограничиваться одним лишь буддийским периодом. Те же "львиные люди" плавали по морям до того, как стали буддистами; эту веру они приняли уже в III веке до н. э., через три столетия после прибытия на Шри-Ланку. До той поры они, надо полагать, исповедовали веру предков, создателей цивилизации долины Инда, возможно несколько видоизмененную из-за контактов и породнения с уже жившими на острове якхами и их современниками.

Ну, а якхи - кто они?

"Якхи подлинные творцы гидротехнической цивилизации Шри-Ланки", ответил я сам себе, повторяя определение, которое внушал мне один местный исследователь. Придя несколько дней назад в гостиницу в Коломбо, он настойчиво уговаривал меня прочесть его труд.

"Какой-то чокнутый",- подумал я, увидя заголовок: "Древняя гидротехническая цивилизация Шри-Ланки". Никогда не слышал про гидротехнические цивилизации. Неолитические знаю. Даже мегалитические. Только не гидротехнические. Однако ученые, которые показывали мне внушительные плотины и другие сооружения "львиных людей", тоже называли их цивилизацию гидротехнической. Судя по всему, здесь этот термин был узаконен.

Лежа в постели, я видел в окно могучий черный цилиндр скалы Сигирия на фоне звезд над джунглями. Завороженный необычной атмосферой, я не мог уснуть и размышлял о том, как связать воедино нити древней истории Мальдивов и Шри-Ланки. Если якхи, как и "львиные люди", действительно существовали, их постигла та же судьба, что мальдивских рединов. Их образ постепенно тускнел в памяти последующих переселенцев, и в конце концов они оказались мифическими персонажами легенд. Если верно, что якхи оставили осязаемые археологические следы, то "демоны" буддийских летописей явно разделили участь "открытых" христианами американских индейцев: не все были истреблены завоевателями, но контакты и смешанные браки лишили их своего лица, их потомки и культура были ассимилированы и продолжали существовать как интегрированные части сложившегося затем сингальского общества. Общества, характерного для народа Шри-Ланки, и только для него. Буддисты повели себя на Шри-Ланке так же, как мусульмане на Мальдивах. Они совершенно недооценили значение прошлого собственной нации. Превознося основателей своих религий, те и другие пренебрегали культурными достижениями далеких предков и внушительной давностью своих исторических корней.

Я вытащил из чемодана публикацию, которую вручил мне исследователь в Коломбо, чтобы посмотреть, что у него говорится про якхов. На первой странице свежего оттиска было написано: "Посвящаю этот труд якхам, коим мы обязаны куда большим, чем полагали до сих пор". Автора звали А. Д. Н. Фернандо, он был членом редколлегии "Журнала Шри-Ланкийского отделения Королевского азиатского общества" (Fernando (1982).). Может быть, он не такой уж чокнутый?.. Углубившись в чтение, я почувствовал, что статью писал серьезный ученый. Мой взгляд задержался на следующих строках:

"Согласно историческим документам, когда в VI веке до н. э. на Шри-Ланку прибыл основатель сингальской нации принц Виджая, здесь обитали три племени, называемые ракхаса, якха и нага. Сойдя на берег с палубы своего корабля, он увидел принцессу якхов, Кувени, которая сидела с прялкой у бассейна".

Автор цитирует великую летопись "Махавамса", важнейшую древнюю буддийскую книгу Шри-Ланки: "Махавамса" сообщает, что король Пандукабхая [правитель "львиных людей"] предоставил якхам видное место в обществе, и они вместе сидели на трибуне, наблюдая ежегодные народные праздники. Именно король Пандукабхая, поладив с якхами, сплотил страну в единое целое. Согласно "Махавамсе", притязания вождей якхов на земли их предков были удовлетворены. Якхи, несомненно, были заодно с 11андукабхаей; в свою очередь Пандукабхая был обязан якхам за то, что с юных лет пользовался их помощью, и за то, что они всецело поддержали его усилия по единению Шри-Ланки. Пользуясь технологией якхов, он разработал планы и осуществил строительство Анурадхапуры".

Таким образом, город - крепость Анурадхапура был построен совместно "львиным народом" и якхами в IV веке до н. э. До принятия "львиными людьми" буддизма оставалось еще целое столетие. Анурадхапура с ее величественными зданиями и гидротехническими сооружениями пребывала столицей и культурным центром Шри-Ланки от дней основания и на все время правления 113 сингальских королей, то есть вплоть до XIII века н. э. Однако старший партнер в строительстве города - якхи постепенно были забыты и, когда сингалы приняли буддизм, превратились в народной памяти в "демонов".

Я читал статью Фернандо с растущим почтением к автору. Передо мной был храбрый шри-ланкийский исследователь, не побоявшийся приподнять религиозные покровы, которые со времен средневековья окутывали великое прошлое страны. Фернандо смело писал: "Не следует забывать, что великая летопись "Махавамса" в своей основе буддийская и для буддистов то же, что Библия для христиан. Местами текст призван создать впечатление, что все началось с буддийской эры, точно так же как христиане склонны считать, будто все началось с явлением богоизбранного народа".

Далее Фернандо выявляет в "Махавамсе" свидетельства высокого уровня культуры якхов. Говоря об их искусстве в обработке металлов, он упоминает храм с "золотыми изображениями четырех великих королей, 32 дев, 28 вождей якхов, богов - дева, пляшущих богинь с музыкальными инструментами, богов с зеркалами и множества других богов с цветами, лотосом, мечами и кувшинами...".

Якхи занимались градостроительством и до того, как помогли "львиным людям" построить их общую столицу Анурадхапуру. Согласно летописи, до прибытия "львиных людей" древней столицей Шри-Ланки была Ланкапура. "Пура" означает "город", "ланка" на санскрите и пали, древних языках индийского субконтинента, "блистательный". Летопись сообщает также, что жители Ланки предавались увеселениям и празднествам по случаю свадьбы принцессы якхов в королевском дворце, когда на город напал Виджая со своими воинами. Завоевав столицу, Виджая основал пять поселений. Скорее всего, некоторые из них уже существовали, ибо вряд ли для размещения его семисот воинов требовалось столько поселений. Исследования Фернандо показывают, что якхи жили отнюдь не в пещерах и шалашах:

"Посетив древнюю крепость якхов Ариттха (ныне Ритигала), мы увидим большие, тщательно обтесанные прямоугольные монолиты величиной примерно 5,5 х 1,8 х х 0,45 м, оформленные в виде столешниц и размещенные как бы в зале собраний, без каких-либо остатков буддийских ритуалов. Наличие многочисленных "асанагхар" с огромными монолитами, преобладание технологии якхов в гидротехнических сооружениях IV века до н. э. - все это говорит о высоком уровне мегалитической культуры якхов в добуддийском периоде".

В ходе воздушной рекогносцировки в 1979 году Фернандо открыл датируемый VI веком до н. э. шри-ланкийский город Виджитхапура площадью 100 гектаров. Но самое важное открытие якхских памятников он сделал спустя два года. В это время шри-ланкийские инженеры осуществляли обширный гидротехнический проект, предполагавший перекрытие одной долины плотиной и создание водохранилища многокилометровой длины. Когда бульдозеры принялись расчищать участок под основание дамбы, их отвалы наткнулись на засыпанные землей кирпичи, и, к всеобщему удивлению, выяснилось, что некогда древние строители на том же месте соорудили свою плотину.

Обнаружив мощную кирпичную кладку, Фернандо известил власти, и были организованы раскопки под наблюдением Археологической службы Шри-Ланки. Прочитав его публикацию, я отправился в Мадуру-Оя, чтобы лично осмотреть этот памятник. Он произвел на меня сильнейшее впечатление. Мало того что я и впрямь увидел образец строительных работ, которые производились задолго до того, как составляли свои летописи буддийские монахи, масштабы сооружения поразили бы любого из египетских фараонов. Такой размах вполне оправдывал употребление термина "гидротехническая культура". Впрочем, учитывая огромные размеры камней, с таким же основанием можно называть эту культуру мегалитической. Упирать ли на гидротехническую сторону или на мастерскую работу с камнем - в обоих случаях не достигается полное представление о технологических достижениях этих людей. За неимением подходящей научной дефиниции, я посчитал бы подходящим слово "мегакультура". Причем это определение годится для многих из тех колоссов древней цивилизации, чьи следы остались на реках и в приморьях Северной Африки, Западной и Восточной Азии.

Прежде всего мое внимание привлекли блоки в стенах двойного водоспуска, который пронизывал кирпичную кладку некогда перегородившей долину гигантской дамбы. Выходные отверстия параллельных тоннелей были обложены тремя поставленными на попа огромными камнями, накрытыми сверху тесаным гранитным монолитом весом больше 15 тонн. Размеры выложенных мегалитическими блоками, квадратных тоннелей позволяли ходить по ним, пригнувшись. Чтобы умерить давление сверху, массивной кладке над каждым тоннелем придали форму арки - древний прием, который, как подчеркивает Фернандо, был известен строителям от стран Ближнего Востока до доколумбовой Америки. Как и для многих других древних плотин "львиных людей" или их предшественников в Шри-Ланке, труднее всего было решить проблему спуска воды из искусственных озер, достигавших в длину 10 и больше километров. Требовалось в периоды разлива и засухи управлять миллионами тонн воды, чтобы через многокилометровые каналы орошать засушливые земли. Чудовищный напор регулировался устройством, которое Фернандо называет ключом успеха якхов:

"Таким ключом был шлюз с затвором - замечательное изобретение, сделавшее возможным развитие гидротехнической цивилизации в нашей стране. В Шри-Ланке это новшество, всецело местного происхождения, называется бисокотува".

Бисокотува - вертикальная шахта квадратного сечения в теле плотины, с поднимающимся и опускающимся деревянным затвором, разделяющим тоннель на две части. Шахта открытой Фернандо плотины была выложена из соединенного смолой широкого плоского кирпича и облицована внутри гладкими гранитными плитами. Снаружи кирпичная кладка были обмазана водонепроницаемой смесью глины с песком. Описывая сложную систему двойного водоспуска, Фернандо замечает:

"Площадь сечения тоннеля на входе меньше сечения на выходе, как того требует хорошо известный гидротехнический принцип при конструировании шлюзов. Другими словами, древние инженеры отлично знали научные и технологические принципы такого строительства".

Во время раскопок часть шахты обрушилась, и обнажился прекрасно исполненный терракотовый рельеф длиной примерно полтора и шириной один метр. Судя по его расположению внутри шлюза, он не предназначался для обозрения. Мотив рельефа - пять пляшущих богинь-дева - отображал какой-то якхский культ. "Казалось, пляшущие богини приветствуют поток, устремлявшийся мимо них на волю, чтобы оросить рисовые поля внизу". По бокам танцующих богинь были вырезаны цилиндрические колонны классической формы на квадратных цоколях. Фернандо усматривал сходство с анималистическими рельефами на вавилонских стенах VII века до н. э., однако шри-ланкийские рельефы "выполнены на плотно уложенных кирпичах, соединенных смолой. Человеческие фигурки превосходны. Они не покрыты ни известкой, ни глазурью; похоже, что искусный мастер вырубил и отделал их прямо на кладке".

Фернандо предполагает, что рельеф послужил для какого-то ритуала до того, как его замуровали в шлюзе, ибо фигуры слегка повреждены каким-то тупым инструментом, однако без намерения совсем их.уничтожить. По обе стороны шахты были найдены еще две плитки с терракотовыми скульптурами, поменьше размером, но также оформленные с большим искусством. Эти рельефы изображают головы божеств якхского культа. Круглое лицо и демонические черты напоминают добуддийских демонов на Мальдивах, и сходство усиливается тем, что у якхских демонов удлиненные мочки ушей с большими затычками.

Тот факт, что письменные источники ничего не говорят об этом сооружении, плюс полное отсутствие в раскопе каких-либо буддийских предметов, сам характер дамбы и конкретные свидетельства ритуалов в шлюзе и вне его позволяют датировать плотину добуддийским периодом. Остается заключить, что якхи обладали высокой цивилизацией и развитой технологией.

Читатель помнит, что древнейшие известные примеры удлинения мочек прослеживаются у мореплавателей из Лотхала, главного порта Мохенджо-Даро в Камбейском заливе, на северо-западе Индии. И выходит, что якхи, подобно сменившим их "львиным людям", входили в великую семью культур, которые в том или ином виде испытали плодотворное влияние цивилизации долины Инда.

Возникает естественный вопрос: сколь велико было этническое и культурное различие между "львиными людьми" и якхами, которые предшествовали им и так легко были ими ассимилированы? Может быть, те и другие принадлежали, по сути, к одной индоарийской группе народов, поочередно мигрировавших на юг вдоль западного побережья Индии?

Почему-то мне стало казаться, что ответ на этот вопрос важен и для решения мальдивской загадки.

Присоединясь к потоку туристов, я вступил на территорию внушительного храмового комплекса, где якхи и "львиные люди" построили свою первую общую столицу - Анурадхапуру. Над лесом возвышались огромные купола, одни - сверкающие на солнце белой штукатуркой, другие - обросшие зеленью, напоминая травянистые холмы. Этот сказочный мир не зря привлекал туристов со всего мира. Правда, сейчас подавляющее большинство составляли шриланкийцы, и мне объяснили, что приток иностранных гостей временно сократился из-за столкновений между сингалами и тамилами. Население Шри-Ланки на 74 процента состоит из сингалов, в основном буддистов, и на 18 процентов - из тамилов, преимущественно индуистов. Остальные 8 процентов - мусульмане и христиане, однако на моих глазах представители разных этнических групп мирно шествовали по каменным лестницам древних буддийских святынь. Все одинаково восхищались невообразимыми масштабами сооружений, воздвигнутых человеком в далеком прошлом, когда зодчие и строители располагали только мускульной силой слонов и людей. Перед нами возвышались хорошо сохранившиеся ступы, они же дагабы; воздвигнутые в первых веках новой эры, они превосходили высотой любые современные им сооружения Римской империи. Каждая ступа представляла собой компактную кирпичную конструкцию с математически точно выдержанной куполовидной формой, внутри помещались всего лишь несколько буддийских реликвий.

Самая большая ступа, Джетаванадагаба, была построена в III веке. Ее высота достигала почти 120 метров; тогда во всем мире только две величайшие египетские пирамиды были еще выше.

Мне повезло: в Анурадхапуру меня привел сам Роланд Сильва, архитектор и археолог, на которого возложена главная ответственность за раскопки и реконструкцию во всем "культурном треугольнике" Шри-Ланки. Мы подружились уже в первый день нашего знакомства в доме Бьёрна, когда обсуждали планы моей поездки на Мальдивы. С таким гидом древняя столица словно оживала перед моим взором: стены поднимались из руин и обретали крышу, живописные толпы заполняли улицы и лестницы святынь. Сильва обратил мое внимание на группу девушек в цветастых платьях; примерно так же одевались их сестры в древности. Женщины носили сари, мужчины - набедренные повязки дхоти... Пятнадцать веков назад эта столица была в мире не из последних. "Махавамса" сообщает, что Анурадхапура, помимо своих огромных святынь, включала четыре предместья, большие монастыри, бани, общественное кладбище. На службе короля было пятьсот метельщиков улиц и двести чистильщиков канализации. Я вынужден был согласиться с моим ученым гидом, когда он как высшее проявление эстетического чувства той поры показал мне уборную, где мраморный пол представлял собой образец рельефной скульптуры, окружающей две аккуратные ступеньки над сточной трубой.

Водоснабжение города было обеспечено его якхскими и сингальскими основателями, которые осушили заболоченный район и при помощи плотины создали искусственное озеро, откуда вода по глиняным трубам и открытым каналам поступала в городские водоводы и на окружающие поля. Для своих ритуалов и для удовольствия монахи даже построили плавательный бассейн, превосходящий размерами наши олимпийские.

Как и во многих других древнейших городах, современный посетитель невольно ощущает единство человечества во времени и в пространстве. Что ни говори, в том, что составляет основы нашей жизни, последнее тысячелетие технического прогресса сильно изменило материальный мир, но куда меньше повлияло на чувства, которые будит в нашей душе повседневное окружение. Длинноухие "львиные люди" Шри-Ланки, знать и священнослужители, ученые и писцы, зодчие и врачи, крестьяне, горняки и моряки, горшечники, ткачи и живописцы, плотники, кузнецы и ювелиры - все они были здесь, в городе, и за его стенами со своим трудом, своими потребностями и страстями, мечтами о здоровье, богатстве и безопасности, чего тогда, как и теперь, многим недоставало.

- И в наше время не смогли достичь такого уровня строительного искусства,-заметил Роланд Сильва, когда мы поднимались по ступеням на платформу, служащую опорой громадной ступы.- Это сооружение высотой около 120 метров построено 2200 лет назад. Мы же со всей нашей современной техникой с трудом переваливаем за 60 метров. Самый высокий дом в Коломбо сейчас - семидесятиметровое здание банка.

Обходя по кругу белую полусферу, все смотрели вверх, на гигантский яйцевидный купол с шпилем на макушке. Один я вместо этого опустил глаза вниз, всматриваясь в большие плиты, которыми была вымощена платформа. Они казались мне неоднородными по материалу, да и по форме не очень-то подходили друг к другу. Внезапно я увидел плиту, чей облик заставил меня остановиться и подозвать Сильву. Под ногами у нас был древний камень с обрамляющими диск, отчетливо видимыми концентрическими кольцами - рельефным солярным символом. Сильва не мог объяснить мне, почему на этом камне есть декор, а на соседних нет.

Рыская по платформе, я вскоре обнаружил еще плиты с таким же мотивом. В одном месте сразу несколько экземпляров лежали среди камней, которые явно не сочетались с ними.

- Эти плиты взяты откуда-то,- сказал я.

Сильва согласился. Было очевидно, что они предназначались не для мощения. И я узнал мотив. Казалось, плиты были заимствованы из кладки большой хавитты на Гааф - Гане. Нигде в стенах этой ступы и прочих осмотренных нами на Шри-Ланке древних руин не было таких "солярных камней". В своих экскурсиях я непрестанно высматривал параллели виденному на Мальдивах. И вот наконец увидел.

- Эти плиты взяты откуда-то, повторил я озадаченному Сильве.- Взяты из более древнего храма теми, кто строил буддийскую ступу.

Сильва подозвал одного из своих коллег. Как и он, тот прежде не присматривался к этим плитам. Вне всякого сомнения, они были заимствованы из какого-то другого сооружения. До сих пор никто не искал в этом районе добуддийских памятников, хотя они должны были существовать, ведь Анурадхапуру основали до распространения буддизма на Шри-Ланке. Никто не знал, где стояли храмы основавших столицу якхов и "львиных людей". В путеводителе значилось только, что на месте, где воздвигли первую ступу, раньше находилось добуддийское святилище, именовавшееся "Дом больших жертвоприношений".

Камни в кладке самой ступы были скрыты от обозрения толстым слоем ослепительно белой известки. ЮНЕСКО выделила 100 миллионов рупий на укрепление и ремонт этого колоссального сооружения. Быть может, впоследствии найдутся средства и на поиски остатков более древнего, добуддийского храма. Возможно, их обнаружат где-то рядом. А может быть, все они использованы как внутренний заполнитель компактной конструкции ступ; эта мысль пришла мне в голову уже после того, как мы обнаружили, что преобразованную хавитту на Гааф - Гане тоже кто-то покрыл белой известкой, под которой скрывались древние солярные камни. А фигурки львов и вовсе были брошены в насыпь под облицовкой.

Но во время этого посещения Шри-Ланки ни мы, ни кто-либо иной не подозревали, что внутри мальдивской хавитты лежат три маленьких льва. А потому я не усмотрел связи с Мальдивами, когда на платформе большой ступы в Анурадхапуре увидел целую стаю каменных львов. Они лежали под открытым небом вместе с другими скульптурами и строительными блоками, и я назвал бы это скорее складом, чем экспозицией. Рядом с гладкой ступой фигурные камни смотрелись как нечто чужеродное. Тут были и целые скульптуры, и отдельные головы, и рельефы. На груди одного льва был высечен солярный символ в виде концентрических кругов, у других такой же знак украшал локтевой сустав или поднятую лапу. На одном рельефе солярный знак поместился внутри завитка, образованного львиным хвостом. И все эти изделия совершенно не вписывались в контекст осматриваемого нами памятника. Кто их создал: буддисты или "львиные люди" добуддийской эпохи?

- Не забывайте, что Будду звали Шакьямуни,- заметил Сильва,- а это родовое имя в преданиях связано с образами льва и солнца, гак что солярные символы могли быть буддийскими.

Я помнил об этом. Сильва показывал мне огромную скульптуру спящего Будды в Полоннаруве, не так уж далеко от Анурадхапуры. Голова длинноухого каменного исполина покоится на подушке, декорированной изображениями львов, а подошвы его ног украшены концентрическими кольцами солярных знаков. Поскольку льва и солнце почитали основателями династии индуистских правителей, к которой принадлежал Будда, они значились и его легендарными предками.

Все это осложнило в дальнейшем наши поиски ответа на мальдивскую загадку. Кто из выполнявших миссионерские функции потомков льва и солнца был буддистом, а кто индуистом? Где кончается одна нить и начинается другая? Куда бы я ни повернулся в поисках выхода из таинственного лабиринта, всюду мне встречались в тесном единении лев и солнце, лотос и длинноухие. Их следы словно образовали замкнутый круг - или этакий гордиев узел, где никак не нащупать нить, к которой можно было бы привязать домусульманскую эпоху Мальдивов.