IX КОНОН

1. Афинянин Конон вступил на общественное поприще во время Пелопоннесской войны, и деятельность его принесли тогда много пользы. В звании стратега командовал он сухопутными армиями, в чине начальника флота совершил много славных дел на море. За эти подвиги он удостоился особой чести, ибо один получил в управление все острова. На этом посту он захватил спартанскую колонию Феру (Деятельность Конона в период Пелопонесской войны остается в тени. Известно, что в 413 г. он командовал эскадрой, стоявшей у Навпакта (город в Этолии, заселенный мессенскими эмигрантами). В 406 г. заместил отрешенного от командования Алквиада - это и есть, видимо, то начальство над островами, о котором говорит Непот. Вскоре после этого его эскадра была разбита Калликратидом и, потеряв почти половину судов, нашла спасение в гавани Митилены на Лесбосе. На помощь ей афиняне спешно снарядили 110 триер. Соединившись с кораблями Конона, этот флот одержал победу при Аргинусских островах. Фера - спартанская колония на одноименном острове близ Крита) . Был он стратегом и в конце Пелопоннесской войны, когда Лисандр разбил афинское войско на р. Эгос. Конон тогда отсутствовал, и это была одна из причин дурного командования. Сам он был военачальником опытным и осторожным, и никто тогда не сомневался, что если бы он оказался на месте, то афиняне не потерпели бы такого страшного поражения (Другие историки единогласно свидетельствуют, что Конон был единственным афинским стратегом, ускользнувшим из побоища при Эгосе с 8 триерами).

2. Когда дела приняли скверный оборот, и Конон услышал об осаде родного города, то стал он искать пристанище - не безопасное местечко для себя, а такое убежище, откуда можно было бы оказать помощь соотечественникам. Наконец, он отпра­вился к Фарнабазу, сатрапу Ионии и Лидии, который был к тому же зятем и родственником царя (Непот неточен. Сначала Конон отправился к греческому династу Эвагору, правившему в городе Саламане на Кипре. При начале спартано-персидской войны Эвагор, желая выслужиться перед персами, рекомендовал им человека, способного причинить спартанцам большой вред. Другом и соратником Конона стал Фарнабаз, провинция которого (не Иония и Лидия, а Фригия) страдала от нашествий Агесилая). Усердно служа и подвергаясь многим опасностям, добился он того, что вошел в большую милость к сатрапу. Дело в том, что лакедемоняне, победив афинян, не сохранили союза, заключенного с Артаксерксом, но послали в Азию Агесилая, чтобы он вел там войну. Подбил их на это, главным образом, Тиссаферн (О Тиссаферне, сатрапе Лидии и Карии, см. прим. 9 к жизнеописанию Алквиада), бывший сначала доверенным лицом царя, а затем изменивший ему и заключивший союз со спартан­цами. Против него был назначен полководцем Фарнабаз, но на самом деле войском командовал Конон, по совету которого вер­шились все дела. Неоднократно чинил он препятствия великому полководцу Агесилаю и часто разрушал его замыслы. Ни для кого не было секретом, что, не будь Конона, Агесилай отнял бы у царя Азию вплоть до Тавра. А когда сограждане отозвали послед­него домой по случаю того, что беотийцы и афиняне объявили спартанцам войну, и тогда Конон не оставил службы при царских полководцах и оказал им всем немало услуг.

3. Тиссаферн изменил царю, но об этом знали все, кроме Артаксеркса. За многие важные услуги, этот человек пользовался у царя влиянием даже после отставки. Неудивительно, что тому трудно было поверить в его предательство, ведь он помнил, как с его помощью одолел брата своего Кира. С обвинениями против Тиссаферна Фарнабаз послал к царю Конона. По прибытии тот, следуя персидскому обычаю, явился прежде всего к тысячена­чальнику Тифраету, второму лицу в государстве, и заявил, что хочет говорить с царем - без этого никого во дворец не пускали. А тот ему ответил: «Иди хоть сейчас, но подумай, что для тебя предпочтительнее - изложить дело устно или письменно. Ведь если ты предстанешь перед царем, то тебе придется склониться перед ним ниц (персы называют такой поклон «земным»). Если подобное приветствие тебе в тягость, то столь же успешно ты можешь добиться желанного исхода, передав свое прошение через меня». Тогда Конон сказал: «Мне не трудно воздать царю любую почесть, но боюсь, что позор ляжет на мое отечество, если я, уроженец того государства, которое привыкло повелевать другими народами, буду следовать не его, а варварским обычаям». Итак, он написал то, что хотел сказать, и передал послание тысяченачальнику.

4. Ознакомившись с обвинениями, царь настолько доверился авторитету Конона, что объявил Тиссаферна врагом (В 395 г. после доноса Конона царю, Тифраст был послан в Сарды для наведения порядка. Казнил Тиссаферна, откупил Лидию от нашествий Агесилая за 30 талантов, фактически натравив спартанца на Фригию), приказал Конону вести войну с лакедемонянами и разрешил ему выбрать военного казначея по своему усмотрению. Тот отказался, ссылаясь на то, что решение должно исходить не от него, но от самого паря, который, очевидно, лучше знает своих людей; он же со своей стороны предлагает поручить это дело Фарнабазу. После этого, осыпанный щедрыми дарами, он был послан к морю с наказом требовать военные корабли у киприотов, финикийцев и других приморских государств и готовить флот, чтобы с начала весны контролировать его силами море; помощником его, как он и хотел, назначили Фарнабаза (Формально командующим был Фарнабаз, а не Конон. Афинянин получил 40 кораблей от Эвагора и столько же - от финикийцев. После того, как в начале кампании Конону сдался Родос, эскадре его придали еще 90 триер). Когда лакедемоняне узнали об этом, то взялись за приготовления с большим рвением, понимая, что теперь им предстоит более серьезная война, чем если бы они имели дело только с варваром. Они видели, что во главе царского войска с ними будет биться полководец храбрый и предусмотрительный, которого им не превзойти ни умом, ни силой. Взвесив все это, они собрали большой флот и вышли в море во главе с Писандром. Конон атаковал их у Книда, дал большое сражение и, обратив про­тивника в бегство, много кораблей захватил, а еще больше - пото­пил. Эта победа дала свободу как Афинам, так и всей Греции, находившейся под властью лакедемонян (Битва при Книде произошла в начале августа 394 г. - 14 августа известие о ней пришло к Агесилаю, стоявшему в Беотии. Погибло почти половина неприятельского флота (50 судов), пал спартанский "адмирал" Писандр - родственник Агесилая. О крушении спартанской гегемонии в Азии и Пропонтиде в связи с победой Конона - см. вступительную статью. Спарта удержала только Абидос и Сест). Конон же с частью своего флота прибыл на родину, распорядился о восстановлении стен Афин и Пирея, разрушенных Лисандром, и вручил согражда­нам 50 талантов, взятых у Фарнабаза.

5, Как и все мы, смертные, в счастье он проявил меньшее благоразумие, чем в несчастье. Полагая, что победа его над пелопоннесским флотом искупила беды отечества, загорелся он совершить более великое дело, чем было ему но силам. Впрочем, надо сказать, что его старание увеличить могущество не столько царя, сколько своей родины, было благочестивым и достойным одобрения. Итак, завоевав после морского сражения у Книда большой авторитет и у варваров, и у всех греческих государств, он начал тайные хлопоты, направленные на то, чтобы вернуть Афинам Ионию и Эолию. Дело это велось недостаточно скрытно, и вот наместник Сард Тирибаз вызвал к себе Конона будто для того, чтобы послать его по важному делу к царю (По свидетельству Ксенофонта,Конон возглавлял в 392 г. афинское посольство к Тирибазу - преемнику Тиссаферна, прибывшее по случаю обсуждения мирных предложений Спарты (первый несостоявшийся проект Анталкидова мира - Ксен. Греч. ист. IV, 8, 12-16)). Когда тот, подчиняясь зову, явился, его бросили в темницу и держали гам какое-то время. Потом, как сообщают некоторые писатели, его отправили к царю, и там он умер. Напротив, Динон, сведениям которого о Персии я верю больше всего, пишет, что Конон бежал (Исократ сообщает, что Конон умер у Эвагора на Кипре (Панэлл, 41)), и не может только сказать - случилось ли это с ведома Тирибаза или без его участия.