Первый азовский поход

Первый азовскiй походъ.

Дальнейшая истopiя Таны такъ близко связана съ исторiей Таганрога, что исторiя ея отношенiй къ Россiи есть въ то же время исторiя Таганрога. Тана, Азакъ или Азовъ утратили свое торговое значенiе съ одной стороны вследствiе захвата турками морей юго-восточной Европы и съ другой стороны вследствiе того, что вообще наиболее оживленною ареною деятельности въ Европе въ это время делаются западныя окраины по берегамъ Атлантическаго океана, чему способствовало открытiе Америки и воднаго пути въ Индiю. Западная Европа могла выбирать для себя среди морей то, которое более ее удовлетворяло; сначала Средиземное море, потомъ Балтiйское, Немецкое, наконецъ Атлантическiй океанъ, но была страна, которая была поставлена въ такiя условiя относительно морскихъ границъ, что и выбирать не изъ чего было. Страна эта — наше отечество Россiя. Отъ Балтiйскаго моря Россiя была оттеснена могущественными и культурными соседями: Ливонскими (потомъ Тевтонскими) рыцарями, шведами и частью поляками. Отъ Белаго моря Росciя отделялась малонаселенною страною дремучихъ лесовъ, суровымъ климатомъ и льдами. Каспiйское море было закрыто и давало возможность общенiя только съ персами и полудикими странами Кавказа и западно сибирскихъ степей. Наконецъ Черное и Азовское моря — это искони pyccкiя воды,—принадлежали туркамъ. Такое положенiе дела было въ XV, XVI и XVII векахъ и оно то досталось для генiальной работы Петра Великаго.

Необходимость сношенiй съ западной Европой давно сознавалась: Iоаннъ III , Василий III , и Iоаннъ Грозный посылали пословъ въ западно-европейскiя государства, прибегали къ посредничеству государей этихъ государствъ для разрешенiя политическихъ конфликтовъ съ соседями, выписывали мастеровъ, инженеровъ и пр., но все это было обставлено неудовлетворительно и сопряжено со многими препятствiями, которыя могли быть устранены только органической связью съ Европой. Россiя должна была войти въ политическую семью европейскихъ государствъ, она должна была, если не поравняться въ культурномъ отношенiи съ Европой, то по крайней мере понимать ея жизнь и учиться у нея, а для всего этого нужна была непосредственная связь: западная Европа должна была сделаться страною известною Pocciи, а не какимъ-то страшнымъ и загадочнымъ именемъ. Все это сделалось задушевною мыслью Петра Великаго, а первымъ шагомъ къ ея осуществленiю было стремленiе овладеть Азовскимъ моремъ. Конечно, изъ двухъ морей Балтiйскаго и Азовскаго все преимущества были на стороне перваго. Балтiйское море вводило въ непосредственную связь съ народами просвещенными, изъ каковыхъ голландцы привлекали особенное вниманiе Петра; кроме того Балтiйское море было ближе къ населеннымъ местамъ Pocciи; но зато борьба со шведами была трудна, и на нее Петръ I не скоро могъ отважиться. — Турки же представляли менее грозную силу, къ тому же слабость Азова была обнаружена еще въ 1637 г., когда этотъ городъ былъ взять казаками. Донскiе казаки часто нападали на своихъ соседей азовцевъ, но все это были набеги, лишенные, серьезнаго значенiя; пока не явились къ донцамъ более смелые и рыцарственные запорожцы — они то подзадорили донскихъ казаковъ и вместе съ ними захватили Азовъ, котораго однако же сами удержать не могли и обратились къ царю Михаилу Феодоровичу, предлагая ему принять Азовъ подъ свою власть. Михаилъ Феодоровичъ не находилъ возможнымъ подвергать Россiю, еще недавно испытавшую все ужасы смутнаго времени, всемъ слу-чайностямъ серьезной войны и отказался принять Азовъ, поблагодаривъ казаковъ за ихъ дружеское расположенiе и предложивъ имъ возвратить Азовъ туркамъ, что казаки и сделали. Уничтоживъ тамъ укрепленiя и постройки, казаки ушли въ Черкасскъ. Такой прецедентъ ободряющимъ образомъ могь действовать на Петра Великаго; онъ свидетельствовалъ о слабости Турцiи и указывалъ путь, какимъ можно идти къ обладанiю Азовскимъ моремъ.

Политическiя условiя были тоже благопрiятны для осуществленiя предпрiятiя. Дело въ томъ, что, хотя открытой компанiи противъ турокъ не было, но война съ турками существовала, и не было необходимости прибегать къ дипломатическимъ прiемамъ и искать предлоговъ къ войне. Война, начатая Россией въ союзе съ Венецiей, Польшей и Императоромъ противъ Турцiи, какъ известно, была ознаменована двумя неудачными походами Голицына въ Крымъ — и хотя эти походы были неудачны, однако русскiе дипломаты хорошо сознавали, какую пользу эти походы принесли общему делу союзниковъ, отвлекая крымцевъ и мешая имъ оказать помощь туркамъ. Поэтому, когда Императоръ и Польша вступили съ турками въ переговоры, то Россия требовала, чтобы ея услуги не были оставлены безъ вниманiя и требовала себе удовлетворенiя, при чемъ они не особенно были снисходительны: pyccкie дипломаты настаивали на изгнанiи татаръ изъ Крыма въ Малую Азiю и на уступке Крыма, Азова и Очакова Pocciи. Вмешательство Россiи въ переговоры о мире было крайне нежелательно западнымъ союзникамъ, и поэтому отъ русскихъ пословъ скрывали переговоры и вообще игнорировали Россiю. Когда, после удаленiя царевны Софiи, Петръ I вступилъ въ управленiе государствомъ, то хотя и приказалъ посламъ быть уступчивее въ требованiяхъ, однако отказаться отъ удовлетворенiя не хотелъ. Но переговоры все таки ни къ чему не приводили, потому что союзники не были единодушны въ требованiяхъ, а турки постоянно меняли свои соображенiя. Следовательно война, хотя и не шла фактически, однако же и окончена не была какимъ либо соглашенiемъ. Это, разумеется, развязывало руки Петру Великому, который считая себя неудовлетвореннымъ, началъ наступательную войну независимо отъ действiй союзниковъ, которые теперь не могли разделять его политическихъ интересовъ, а потому и онъ на нихъ не разсчитывалъ.

Готовясь къ походу противъ Азова, Царь Петръ возлагалъ большiя надежды на вновь обученныя по западно-европейскому образцу войска. Были еще у Царя другiя войска — стрельцы и казаки, но ни на техъ, ни на другихъ не особенно полагался молодой Царь; хотя дело преобразованiй еще не началось, однако въ фанатической привязанности къ старине этихъ военныхъ сословiй не могь Великiй Преобразователь усматривать особенной къ себе привязанности, что и оправдалось впоследствiи. Но безъ стрельцовъ пока обойтись было трудно; а къ донскимъ казакамъ былъ присоединенъ отрядъ запорожцевъ, которые помимо всякихъ другихъ отношенiй къ Москве были уже потому надежные сотрудники Царя въ войне съ турками, что это были исконные, принципiальные враги магометанъ.

Предъ походомъ все делалось такъ, какъ будто-бы Царь хочетъ вторгнуться въ Крымъ, а не броситься на Азовъ. Не только распоряженiя, которымъ придавалась особенная преднамеренная гласность, но и движенiе боярина Бориса Петровича Шереметьева къ устьямъ Днепра должны были замаскировать истину. Это было въ январь 1695 г., а чрезъ три месяца съ открытiемъ весны войско, состоящее изъ солдатъ и стрельцовъ, подъ предводительствомъ Гордона выступило изъ Тамбова. Путь былъ труденъ, хотя суда, вышедшiя изъ Воронежа съ провiантомъ и оказывали услугу войску. Стрельцы въ этомъ походе обнаружили отсутсвiе расторопности и лень. Въ iюле месяце около казацкаго городка Раздоры Гордонъ встретилъ атамана донского войска Флора Миняева, Атаманъ не одобрялъ выработаннаго плана войны, говоря, что нападение на Азовъ до прибытiя всей армiи, съ которой долженъ былъ прiйти Царь, опасно. После переправы черезъ Манычъ вести стали приходить все более и более тревожныя: говорили, что подъ Азовомъ стоить много турецкой конницы, а въ море много судовъ. Близъ Черкасска атаманъ привелъ къ Гордону пленнаго грека, который подтверждалъ опасные слухи, разсказывая объ основательныхъ укрепленiяхъ, воздвигнутыхъ турками, о батареяхъ поставленныхъ ими и о большихъ корабляхъ пришедшихъ изъ Каффы и Константинополя.

Предостереженiя атамана и известiя, полученныя чрезъ пленнаго грека заставили Гордона несколько призадуматься и не смотря на то, что движенiе впередъ было предначертано въ плане, кампанiи и было утверждено Великимъ Бомбардиромъ, подъ именемъ котораго въ азовскихъ походахъ былъ известенъ Петръ, онъ остановился лагеремъ около Черкасска, ныне Старо-Черкасская станица. Между темъ пришли известiя, что армiя, шедшая подъ предводительствомъ Царя, находится у Верхняго-Курманъ-Яра и идеть весьма скоро Дономъ на судахъ, сооруженныхъ въ Воронеже, а потому требовалось приготовить место для выгрузки артиллерiи и высадки войска. Вследствiе всего этого Гордонъ перешелъ реченку Батай и при впаденiи Коисуга въ Донъ, въ 15 верстахъ отъ Азова, сталъ возводить укрепленiя и въ то же время приближался къ Азову, въ виду котораго и остановился въ боевомъ порядке. Сюда и направилась главная армiя, во главе которой оффицiально стояли Лефортъ и Головинъ, но душою былъ, конечно, Великiй Бомбардиръ. Въ тотъ же день Царь отправился съ прибывшими генералами къ Гордону и установилъ порядокъ осады. Осада Азова началась жестокою канонадою, въ которой самое деятельное и непосредственное участие принималъ Царь. Две недели орудiя гремели, производили пожары въ Азове, сбили караульную башню и смиряли турецкiя орудiя, но дело все таки медленно подвигалось впередъ: турки получали постоянно и безпрепятственно подкрепленiя съ судовъ, стоявшихъ въ море, а русскiя войска въ этомъ отношенiи были крайне стеснены, потому что татарская конница, рыскавшая въ луговыхъ степяхъ Дона, отбивала фуражъ и мешала доставке снарядовъ; къ тому же въ верстахъ трехъ повыше Азова по Дону стояли по обоимъ сторонамъ реки две каланчи укрепленные пушками, одна противъ другой: между каланчами были протянуты цепи, замыкавшiя проходъ черезъ Донъ. Въ виду важности уничтожить эти запоры решено было взять каланчи; для этой цели предложено было выступить охотникамъ, каковымъ было обещано денежное вознагражденiе по 10 руб. каждому. Охотниками вызвались казаки числомъ 200 человъкъ. 14 iюля охотники на разсвете подкрались къ ближайшей каланче и после часовой борьбы овладели каланчей. Этоть успехъ среди медленно подвигавшейся осады ободрилъ и Царя и войско. Изъ взятой каланчи казаки открыли огонь по каланче противоположнаго берега Дона и такiе проломы произвели въ ея стенахъ, что турецкий ага бросилъ ее вместе съ 21 пушкой. Паденiе второй каланчи произошло 26 iюля. Это были наиболее успешные действiя перваго азовскаго похода. Вообще же дело обстояло неудовлетворительно. Помимо указанныхъ причинъ, какъ невозможность полнаго обложенiя, были еще и другiя. Между генералами не было единодушiя. Одного главнокомандующаго не было.

Гордонъ, Лефортъ и Головинъ были достаточно самостоятельны въ своихъ действiяхъ, чтобы отсутствie солидарности между ними могло невыгодно обнаруживаться. Царь Петръ, хотя и руководилъ осадою, однако и самъ руководствовался указаниями генераловъ, а между ними были постоянныя разногласия. Гордонъ былъ человекъ осторожный, систематичный въ своихъ действiяхъ, хорошо знавшiй войско и его составъ: солдать, стрельцовъ и казаковъ, и успевшiй изучить условiя войны. Онъ первый пришелъ къ Азову и велъ дело съ самаго начала. Онъ не советовалъ спешить съ осадой и вооружался противъ затевавшихъ штурмъ крепости. Что же касается до подвижнаго швейцарца Лефорта, то онъ былъ совершенно противоположнаго мненiя и торопился взятiемъ осажденнаго города, склоняя Царя къ смелымъ, плохо подготовленнымъ штурмамъ. Головинъ поддерживалъ Лефорта, а молодой Царь, горя нетерпенiемъ приводить въ действiе свои великiя предначертанiя, соглашался съ этими последними. Небрежность при этой поспешности была выказана въ достаточной степени: мины при взрывахъ причиняли не столько вреда азовцамъ, сколько русскимъ — много русскаго народу было этими минами побито подъ Азовомъ. После каждой неудачи Гордонъ выступалъ съ защитой своего плана действiя, но все было напрасно — неудачи не убеждали Лефорта въ верности взгляда Гордона, а более раздражали и вызывали совершенно ненужную въ этомъ случае настойчивость. Что-же касается Царя, то система Лефорта была более ему но душе и онъ, находя въ Гордоне преданнаго и исполнительнаго генерала, заставлялъ его выполнять планы, которымъ тотъ не давалъ никакой веры. Изъ всехъ настойчивыхъ предложенiй Гордона одно только исполнено да и то неохотно - это укрепленiе занятыхъ каланчей, сохраненiе которыхъ въ русскихъ рукахъ было единственнымъ трофеемъ и единственнымъ утешенiемъ перваго азовскаго похода.

25 сентября 1695 г. былъ произведенъ последнiй штурмъ Азова; не смотря на то, что полки Семеновскiй и Преображенскiй и донскiе казаки захватили береговыя укрепленiя, дело окончилось все таки ничемъ; солдаты потеряли всякую уверенность въ своихъ силахъ; удачныя контрмины турокъ и неудачныя мины русскихъ парализовали все предположенiя и планы генераловъ, и штурмъ окончился взятiемъ одного турецкаго знамени, да отбитiемъ четырьмя стрельцами пушки, каковую они и притащили къ Гордону.

Тогда поcле серьезнаго совещанiя Царь и его полководцы решили снять осаду до следующей весны, а все военныя принадлежности и орудiя отправить въ Черкасскъ. Что же касается двухъ каланчей, сохранившихся въ русскихъ рукахъ, благодаря дальновидности Гордона, то въ нихъ поставили трехтысячный гарнизонъ и назвали Сергiевскимъ городомъ. 1-го октября началось отcтупленiе, все бремя котораго пало на Гордона и на Бутырскiй полкъ, который въ продолженiе осады Азова всегда былъ на виду и подвергался наибольшей опасности.

Сначала русскiя войска испытывали нападенiе татаръ. Потомъ на смену являлись другiя трудности: после выступленiя изъ Черкасска, въ степи лишенной всякой растительности, которая была выжжена жаркимъ летомъ, быстро стали наступать холодные дни; холода становились очень чувствительны при многочисленныхъ неудобствахъ похода, а въ особенности при отсутствiи хорошей пищи для людей и лошадей. А затемъ къ ноябрю месяцу начались мятели; все эти лишенiя вызвали болезни и смертность. Путь русскихъ войскъ отъ Черкасска до Валуекъ былъ покрыть множествомъ труповъ, которые служили пищею волкамъ. Такъ кончилась первая попытка овладеть Азовомъ.