2. Городские книгохранилища и ризницы

Основные книжные хранилища Древней Руси также сосредоточивались в городах. Небесполезно будет напомнить о нескольких подобных хранилищах в древнерусских городах. Повесть временных лет говорит об Ярославе Мудром, как о великом книголюбце XI в. «Ярослав любил церковные уставы и собрал писцы многие и переводил с греческого на славянское письмо, и написал книги многие», - пишет летописец об его деятельности («И бе Ярослав любя церковныя уставы... и прекладаше от грек на словеньское писмо, и списаша книгы многы» (Лаврент. лет., стр. 148)). Из дальнейших летописных сведений мы узнаём, что Ярослав любил книги и многие из них положил в церкви св. Софии в Киеве («Ярослав же сей яко же рекохом, любим бе книгам и многы написав, положи в святей Софьи, церкви, юже созда сам» (Лаврент. лет., стр. 149)).

Современник только отметил особую любовь Ярослава к письменности. Но книжные собрания на Руси возникли ещё до него. Летописец приписывает любовь к книжным словесам («бе бо любя словеса книжная») и его отцу, Владимиру Святославичу.

Уже И. И. Срезневский отмечал некоторые переводы, которые, по его мнению, были сделаны на Руси и отличаются русскими языковыми особенностями. Количество таких произведений сильно увеличилось в результате исследований А. И. Соболевского и других историков древнерусской литературы. Таким образом, у нас нет никакого сомнения в истинности летописных слов о переводах многих греческих произведений на славянский язык, сделанных уже в первой половине XI в.

Нет сомнений и в существовании библиотеки при Софийском соборе в Киеве, от которой до настоящего времени, повидимому, ничего не осталось. «Велика ведь бывает польза от учения книжного; книгами мы мудрость обретаем; это реки напояющие вселенную; в книгах ведь неисчетная глубина; и ими в печали утешаемся» - эти изречения принадлежат летописцу XI в. В них высказывается та же мысль о пользе книжности и наук, которую впоследствии выразил великий русский учёный М. В. Ломоносов: науки «в счастливой жизни украшают, в несчастный случай берегут».

Софийская библиотека не была исключением в самом Киеве. Есть прямое указание на другую обширную библиотеку, где имелись не только русские, но и греческие книги, - это библиотека Киево-Печерского монастыря. На хорах, «полатях», соборной церкви этого монастыря хранились греческие книги, которые были принесены мастерами, расписывавшими эту церковь. «Суть же и ныне свиты их на полатах и книгы их греческие блюдомы» (сохраняемы), - пишет автор XII-XIII в («Печерский патерик», стр. 9).

Такие же библиотеки существовали в других русских городах. Одна из них с давнего времени была собрана при новгородском Софийском соборе. Эта библиотека находилась под наблюдением новгородского владыки. Праздничный Стихирарь, хранящийся теперь в Публичной Библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, был написан при епископе Аркадии и тиуне Тупочеле (1156-1163 гг.). На одной из пергаменных книг той же библиотеки отмечено, что новгородский архиепископ Климент смотрел в 1276 г. соборную ризницу («сосудохранильницу») и поручил книги некоему Назарию (Е. Э. Гранстрем, Описание русских и славянский пергаменных рукописей Публичной Библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. 1953, стр. 19, 16).

В Полоцке также существовала соборная библиотека» Здесь перепиской книг не гнушались даже лица княжеского рода. Полоцкая княжна Евфросиния сама переписывала книги и продавала их за деньги. Известно также о высокой учёности смоленского епископа Клима и о тех спорах по богословским вопросам, в которых принимал участие Смоленск начала XIII в.

Об одном из ростовских епископов, Кирилле, летопись говорит, как о ревностном собирателе рукописей и различных богатств: «был Кирилл зело богат деньгами и селами и всяким имуществом («товаром») и книгами» ( Лаврент. лет., стр. 429-430). Ему, возможно, принадлежало житие Нифонта, написанное в 1219 г. в городе Ростове. В записи Кирилл обращается с молитвенным воззванием о князе Васильке и о себе самом. Кирилл, судя по записи, был владельцем рукописи, а не переписчиком. Писцы рукописи (Иоанн и Олексей) отмечены тут же (И. И. Срезневский, Древние памятники [русского письма я языка, стр. 93).

Книжные хранилища, служившие и местами хранения документов («ларь» в Троицком соборе в Пскове), а также ризницы с церковными сосудами и казной рассматривались горожанами как их городская собственность. Горожане ревниво смотрели на их расхищение. Сокровища Десятинной церкви были поручены попу Анастасу Корсунянину вместе с другими корсунскими (херсонесскими) попами. Бегство Анастаса в Польшу особо отмечается летописцем. Владимирский летописец с негодованием говорит о «молодых» князьях Ростиславичах, слушавших своих бояр, подучивших их «на многое именье». В первый же день своего княжения во Владимире князья отняли ключи от церковных хор, где хранилась ризница («первый день, ключе полатнии церковныя отъяста»). По мнению владимирских горожан, так можно было поступать лишь во вражеских городах. «Точно не собираются княжить у нас, грабят не только область всю, но и церкви», - восклицали владимирцы, призывая к выступлению против таких князей («промышляйте, братья!») (Лаврент. лет., стр. 355-356).

Но не только соборные церкви были богаты книгами. Из летописей и других источников мы знаем о существовании книгохранилищ и ризниц при ряде монастырей. Например, "в Юрьевом монастыре жил и работал монах Кирик, принимавший участие в составлении летописей. В этом монастыре с большой тщательностью сохранялись письменные документы на монастырские земли. Драгоценный сборник копий с владельческих актов этого монастыря, написанный скорописью XVII в. и пропавший после оккупации Новгорода немецкими фашистами, заключал в себе копии с владельческих документов на монастырские земли начиная с XII в. Такие же владельческие акты сохраняли другие новгородские монастыри (Хутынский, Антониев). Отдельные книги из библиотек этих монастырей сохранились до нашего времени.

Наконец, и это особенно интересно, книжные богатства хранились и в отдельных церквах. Их заказывали знатные горожане и церковные старосты. В так называемом «Пантелеймонове евангелии», рукописи XII- XIII вв., помещена миниатюра с изображением святых Пантелеймона и Екатерины, имена которых носили заказчики книги. Тут же помещена запись с пожеланием благополучия заказчику и его жене (подружию): «Яко много муж той учини еще на потребу церкви, преж учини икону святую богородицу, потом колокол... и написа пролог, потом же и сия книгы» (Е. Э. Гранстрем, Описание русских и славянских пергаменных рукописей, стр. 21-22). Заказчиком книг, написанных для церкви Ивана Предтечи, был богатый горожанин, судя по тому, что он просто назван «мужем», как обычно называли друг друга новгородцы.

Записи на рукописях показывают, что книги хранились в церквах, переписывались для церквей, считались их богатством. Отсюда жалобы летописцев на разграбление церквей и их ризниц при взятии городов, когда из церквей выносили служебные сосуды, ризы, иконы и книги. Остатки ризниц и книгохранилищ тех городов, которые не были разрушены татарами (Новгорода, Пскова) сохранились и до сих пор. Они немые свидетели высокой культуры Древней Руси.