Операция "Цицерон"

После завершения Тегеранской конференции немецкая разведка сделала все возможное, чтобы узнать о важнейших решениях, принятых руководителями СССР, Англии и США.

Часть этой информации, имевшей в то время большое государственное значение, стала известна немецким агентам секретной службы гестапо и абвера, работавшим в аппарате посольства и военного атташе в Турции через их тайного агента Эльяса Базну (получившего от германского посла в Турции фон Папена кличку Цицерон), который устроился камердинером к английскому послу в Турции Нэтчбэллу Хьюджессену (См.: Мойзиш Л. Операция "Цицерон". М., 1965; Базна Э. Я был "Цицероном". М., 1965).

Факт утечки секретной информации из английского посольства в Турции позднее был признан тогдашним министром иностранных дел лейбористского правительства Бевином. В ответ на запрос депутата английского парламента Шеперда 18 октября 1950 г. о краже секретных документов, включая документы об операции "Оверлорд", из английского посольства в Турции Бевин ответил: "...никакие документы фактически не были украдены во время войны из посольства ее величества в Анкаре... Но следствие по этому делу показало, что камердинер посла сфотографировал в посольстве несколько секретных документов и продал пленку немцам. Он не мог бы сделать это, если бы посол соблюдал предписания, относящиеся к хранению секретных документов" (Parliamentary Debates. House of Commons, 1950, vol. 478, col. 2023-2024). Однако на вопрос депутата Латона, "с какой целью весьма секретные детали о военных операциях предоставляются послам в странах, подобных Турции" (Ibidem., col. 2024), ответа не последовало.

Несомненно, английский посол в Турции не имел достаточно полных материалов о Тегеранской и Каирской конференциях. Ему было направлено только краткое сообщение о принятых решениях. Базне удалось сфотографировать это резюме о решениях, принятых в Тегеране и Каире, и продать фотопленки за 300 тыс. ф. ст. (они оказались фальшивыми) Л. Мойзишу, секретному агенту гестапо в Анкаре, занимавшему пост "коммерческого атташе" немецкого посольства в Турции (Papen F. Op. cit., p. 510).

Проявив эти фотопленки, Мойзиш, как он пишет в своей книге, увидел, что в его руках "оказались все протоколы Каирской и Тегеранской конференций" (Мойзиш Л. Указ, соч., с. 79-80). Но это была явная ложь, поскольку в Тегеране и Каире не велись протоколы, а имелись лишь записи заседаний, составленные отдельно представителями делегаций СССР, Англии и США.

Руководитель фашистских разведчиков в Анкаре посол фон Папен писал позднее в своих мемуарах:

"Информация Цицерона была весьма ценной по двум мотивам. Английскому послу были направлены резюме решений, принятых на Тегеранской конференции. Это раскрыло намерение союзников относительно политического положения Германии после ее поражения... Но еще большее и непосредственное значение его информации состояло в том, что в наше распоряжение поступили секретные данные об оперативных планах противника" ( Papen F. Op. cit., p. 517).

Папен признает, что английскому послу в Анкаре были направлены лишь резюме решений в Тегеране и Каире: "Телеграммы Цицерона говорили о дебатах "большой тройки" в Тегеране относительно формулы "безоговорочная капитуляция" " (Ibid., p. 514).

В то же время непонятно, почему в Берлине отнеслись с "равнодушием" к такой, казалось бы, ценнейшей информации и не приняли соответствующих мер! Почему "полу-ченные сведения об оперативных планах противника никогда не были использованы" фашистскими политиками, генералами? ( Мойзиш Л. Указ, соч., с. 113, 142)

Папен высказывает мысль о том, что в высших кругах "третьего рейха" "скрывали от Гитлера плохие новости" (Papen F. Op. cit., p. 518). Конечно, решения о новых ударах по фашистской Германии, о ее безоговорочной капитуляции вряд ли могли понравиться Гитлеру. Но, с другой стороны, вряд ли Риббентроп, Кальтенбруннер, через которого шла информация об операции "Цицерон", осмелились бы скрыть от Гитлера столь важные сведения.

Отсутствие должных мер по предотвращению операции "Оверлорд" можно объяснить тем, что фашистские руководители не верили в подлинность информации Цицерона, считали ее провокацией, делом "английской секретной службы" (Die Zeit, 14.XII.1950) или "ловкой хитростью со стороны врага" (Papen F. Op. cit., p. 518).

Тот же Папен указывал: "Гитлер и Риббентроп знали о решениях, принятых в Тегеране и Каире... но особый склад ума помешал им прийти к соответствующим выводам" (Ibid., p. 517).

Дело, конечно, не в складе ума, а в ошибочности концепции Гитлера и его окружения, надеявшихся на то, что противоречия между СССР, Англией и США будут расти и второй фронт не будет открыт и в 1944 г.

Отсутствие соответствующих шагов со стороны фашистских политиков и генералов объяснялось, по-видимому, и тем, что германский генеральный штаб не знал об операции "Оверлорд" очень многого. В частности, точное место высадки союзных войск не было известно немцам.

Кроме того, если бы фашистские генералы и располагали какими-то данными об "Оверлорде", они не смогли бы помешать открытию второго фронта в Северной Франции, не имея достаточных сил для противодействия десантным операциям США и Англии. Германское командование имело в Северной Франции, Бельгии и Голландии лишь 45 дивизий неполного состава, из них 22 были укомплектованы 17-летними юнцами и солдатами старших возрастов, плохо вооруженными, без достаточного количества транспортных средств (См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 - 1945, т. 4. М., 1962, с. 524).

К первому июня 1944 г. более 180 немецко-фашистских дивизий находилось на Восточном фронте (См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза, т. 6, с. 26). Красная Армия на полях сражений воплощала в жизнь решения, принятые в Тегеране, - беспощадно громила врага, создавая предпосылки для успешного наступления армий США и Англии, нанесения ударов по фашистской Германии с востока, запада и юга.

Тегеранская конференция имела большое значение для хода и исхода второй мировой войны. Впервые за время существования антигитлеровской коалиции были согласованы планы ведения войны против общего врага, создавались условия для победоносного ее завершения.

Курс на расширение военно-политического сотрудничества между СССР, США и Великобританией становился все более необходимым и неизбежным. "Боевое и политическое сотрудничество Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании в годы второй мировой войны является одним из величайших уроков истории, который нельзя предавать забвению" (Тегеранская конференция..., с. 6).

Решения конференции встретили горячее одобрение трудящихся СССР, США, Англии и других стран, видевших в укреплении сотрудничества великих держав кратчайший путь к достижению разгрома фашистских государств, к длительному миру.

"Историческая встреча в Тегеране, - писала газета "Известия", - проникнута твердой волей и решимостью союзников в самом скором времени совместными сокрушительными ударами положить конец кровавому неистовству фашизма и открыть человечеству дорогу к длительному периоду мирного сотрудничества" (Известия, 1943, 7 декабря).

Решения, принятые в Тегеране, свидетельствовали о возросшей мощи и международном влиянии СССР, успешно выполнявшего свою освободительную миссию.

На Тегеранской конференции руководители трех союзных держав продемонстрировали возможность и желание успешно, несмотря на наличие значительных, подчас коренных расхождений, прийти к соглашению по основным вопросам обеспечения победы над фашизмом и послевоенного политического мирного урегулирования.

"Непреходящее значение решений, принятых в Тегеране, - отмечено в журнале "Коммунист", - как они видятся сегодня, с дистанции четырех десятилетий и в обстановке резко возросшей угрозы миру и самому существованию человечества, заключается прежде всего в том, что они позволили во имя достижения гуманных, общечеловеческих целей преодолеть барьеры отчуждения в отношениях между тремя великими державами, принадлежащими к противоположным общественным системам. Трехстороннее согласование военных планов, осуществленное впервые за годы второй мировой войны, способствовало значительному приближению ее окончания и тем самым спасению тысяч и тысяч человеческих жизней. В то же время одобренные на конференции основные принципы послевоенного миропорядка... явились весомым вкладом в дело конкретного воплощения принципов мирного сосуществования, в форму межгосударственных договоренностей" (Коммунист, 1983, № 17, с. 112). Тегеранская конференция открыла семафор дальнейшим межсоюзническим встречам "большой тройки" - состоявшимся в 1945 г. Крымской и Берлинской конференциям.