Неприятное слово "Дендера"

Боги, что были прежде и спят теперь 
 в своих пирамидах, 
 и знатные, славные люди, ушедшие в 
 пирамиды, — 
 все они строили себе храмы, 
 но нет у них пристанища 
 Скажи, за что такое наказание? 

(Песнь арфиста¹ из гробницы царя Антефа)

Главный инспектор луксорского отделения Службы древностей Мухаммед эль-Согхайер дал мне рекомендательное письмо к своему коллеге Шандавилю из города Кена. После нескольких часов поисков я нашел наконец отделение Службы древностей этого провинциального центра, расположенного на берегу Верхнего Нила. Комнаты Службы древностей располагались на третьем этаже скромного здания на улице Саада Загхаля.

Обстановка маленькой приемной была располагающей. Как и во всех других служебных помещениях, на стене, позади письменного стола, висел портрет тогдашнего президента Египта Анвара Садата (везде он висел косо). Я надеялся на благожелательный прием, но под настороженным взглядом инспектора Шандавиля мои надежды сильно поостыли, как это обычно и случается со мной в служебных помещениях. Я видел, что он владеет английским языком. Однако позвали молодого сотрудника перевести мою просьбу. У коренастого инспектора начал дергаться ус, когда я попросил сообщить мне о краже в крипте храма Хатор в Дендере, одном из наиболее хорошо сохранившихся культовых сооружений начала новой эры. Кража в дендерском храме относится ко времени между декабрем 1972 г. и осенью 1973 г.

Услышав название «Дендера» — инспектор стал сдержанным и даже, пожалуй, неприязненным: он демонстративно не смотрел на меня, что у арабов считается оскорбительным. Шандавиль обрушил на переводчика каскад слов, так что бедный малый, похоже, с трудом находил подходящие английские эквиваленты, чтобы как-то смягчить резкие выражения своего начальника. На мои вопросы Шандавиль не отвечал. Не оставалось сомнений, что он о Дендере ничего не будет рассказывать. На инспектора не подействовали ни разрешение Государственного информационного центра в Каире, ни удостоверение представителя прессы, в других случаях действовавшее как магическое «Сезам, откройся!». Начальник полиции Кены не сообщил мне ничего нового. Он заявил: «Мы разрешаем вам то же, что и всем туристам. О происшествии в Дендере в 1973 г. лучше не спрашивайте».

Эти беседы происходили 26 ноября 1978г. В тот же день я отыскал в Дендере храм богини Хатор. Начальник гафиров Фахкри побоялся показать мне ограбленную крипту, ибо Шандавиль запретил открывать ее кому бы то ни было.

Кирпичная стена окружает территорию храма размером 280 X X 290 метров; греки называли эту местность Тентира (Дендера). Храм посвящен богине любви и радости Хатор и ее супругу богу Гору, изображавшемуся с головой сокола. Господствующие здесь греческие элементы смягчают строгость египетской постройки. Долгое время Тентира представляла собой один из центров культа Афродиты (которая имеет много общего с Хатор)².

В здание храма попадаешь через северные ворота, несколько в стороне возвышается мощный фасад величественного колонного зала. 24 хаторические колонны³ несут его перекрытие. Наполовину открытая северная часть храма от самого архитрава⁴ затянута проволочной сеткой, протянутой до портала; она защищает храм от птиц.

В ограждении имеется одна-единственная решетчатая дверца. Только через нее можно проникнуть в следующий, малый колонный зал; несколько о (ходящих от него помещений, прежде служивших сокровищницами и складами, заперты массивными железными перекладинами. Свет мягко падает через восемь потолочных проемов, освещая цветочные капители⁵ колонн, сложенных из гранита и песчаника. Храм богини Хатор имеет лишь один вход, который одновременно является и единственным выходом.

К малому колонному залу примыкают два небольших помещения. Из первого, где находился жертвенник, на крышу храма ведет винтовая лестница; через второе — Серебряный покой⁶ — мимо так называемого «места рождения богини», попадаешь в главное святилище. К святилищу ведет узкий коридор, от которого ответвляются проходы в двенадцать маленьких камер. В отдельном помещении стоял наос⁷ со скульптурой Хатор.

Из этого помещения можно спуститься в крипту — подземные камеры и погребальные сооружения; после ограбления 1972—1973 гг. открыто лишь одно погребальное сооружение.

Редкие посетители Дендеры подвергаются тяготам очень неудобного спуска; крипты тесны, да и рой летучих мышей тоже не всем по душе. Тем не менее двенадцать камер, в которые так трудно попасть, составляют важную достопримечательность храма Дендеры. Они расположены друг над другом тремя ярусами; камеры нижнего яруса разрушены грунтовыми водами. В верхние можно проникнуть лишь через узкие лазы, проделанные на половине высоты их стен. С поздней осени 1973 г. лазы закрыты железными дверями, ключи от которых хранятся у господина Шандавиля.

Что же влекло сюда воров? Дело в том, что и в других египетских храмах есть крипты, но только в Дендере они украшены замечательными изображениями. Скульпторы изваяли здесь прекрасные фигуры и символы в технике врезного рельефа, они проработаны до мельчайших деталей. Подобные рельефы были признаком особой изысканности и большого богатства. Поскольку в криптах храма, вероятно, могли храниться большие ценности, древние строители сделали их труднодоступными и скрытыми от посторонних глаз.

Каменные плиты в несколько квадратных метров невозможно отделить от кладки, тем более спрятать или унести под широкой галабеей. Такую кражу надо готовить долгое время, заручившись поддержкой гафиров. В Дендере ограбление было совершено под руководством опытных людей, принимавших во внимание каждую находку. Здесь действовала организация грабителей, что свидетельствует о продуманности системы конспирации, посредством которой укрыватели краденого и спекулянты от искусства добывают ценности и продают их на черном рынке.

Расследование дендерского дела велось крайне медленно. Стало известно, что некоторые из украденных объектов неожиданно объявились в Европе, т. е. на самом большом из черных рынков произведений искусства. Египетские власти знали об этом, но были не в состоянии воспользоваться полученными сведениями.

Директор одного западногерманского музея, поддерживавший добрые отношения с людьми, торгующими произведениями искусства, сообщил египетским властям весьма интересные сведения. Так, например, ему стало известно, что один из дендерских рельефов предлагали на рынке. Если бы торговцы черного рынка не мстили за любое «нескромное вмешательство» в свои дела, то руководитель музея наверняка напал бы на СЛРД грабителей; он сделал бы вид, что ведет переговоры о покупке и в конце концов разоблачил бы происки кампании преступников, действовавшей в Дендере. Но порядочные люди боятся возмездия и поэтому не делают полученную информацию достоянием гласности. Так, например, весной 1978 г. я получил анонимное письмо следующего содержания: «Советую вам прекратить поиски. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь...» Дела на черном рынке произведений искусства идут своим чередом под неусыпным и зловещим оком мафии. Недаром один мой знакомый из Кёльна посоветовал мне: «Напишите свою книгу лет через 50. К тому времени субъектов, которых вы заденете, уже не будет в живых».

Ограбление в Дендере готовилось людьми, которые ко всему прочему имеют длинные руки. В конечном счете вся эта история стала действовать египтянам на нервы. Ни один разговор со специалистами не обходился без вопроса: «Не известно ничего нового об этом деле?» Все хотели знать, только ли в Европе, или где-нибудь еще находятся похищенные рельефы. Специалисты-египтологи расспрашивали меня о путях, которые могли бы привести к спрятанным драгоценностям.

Госпожа Зейнаб эль-Курди, доцент кафедры египтологии Каирского университета, в разговоре со мной изложила свою версию ограбления в Дендере; французский профессор истории искусств Франсис Дюма из Университета Поля Валери, Монпелье, прислал мне целый доклад об этом происшествии. Сведения, полученные из различных источников, в общем, совпадали с тем, что удалось установить мне самому. Далее следует краткое изложение событий.

В начале октября 1973 г. инспектор Шандавиль обратился к профессору Дюма с вопросом, не слышал ли он что-либо об ограблении храма в Дендере; Дюма ответил отрицательно, и тогда инспектор попросил его осмотреть крипты. Когда именно Шандавиль получил первое сообщение о происшествии и сразу ли он начал полицейское расследование, узнать не удалось.

К осмотру крипт господин Дюма, а затем и госпожа Курди, в это время готовившая научную работу о богине Хатор, приступили в ноябре. «Курди спросила меня, осматривал ли я крипту № 1-восток? Она разыскивала один рельеф и никак не могла найти его. Я ответил ей, что под лестницей, ведущей из крипты № 2-восток в крипту № 1-восток, все фигуры выломаны. Вообще же крипта № 1-восток пострадала более всего. Во всех остальных имеются лишь незначительные повреждения» (Дюма).

Госпожа Курди немедленно сообщила обо всем инспектору Шан-давилю, который приехал в Дендеру и убедился в факте ограбления. «На этот или на следующий день с официальной миссией прибыл инспектор отделения Службы древностей в Луксоре доктор Рамадан Саад. Он сделал вывод, что ограбление произошло, по-видимому, в период между декабрем 1972 г. и сентябрем 1973 г., хотя в начале 1973 г. мы вместе с ним осматривали ограбленные крипты, и тогда все было в хорошем состоянии» (Дюма).

В заключение своего доклада Дюма писал: «Через несколько дней полиция допросила нас, и я сообщил им о тех событиях, которые изложил вам в письме».

Имеются сведения, что Шандавиль узнал о хищении, самое позднее, в середине октября 1973 г., но счел нужным осмотреть место происшествия лишь через месяц. Отсюда можно заключить, что до этого момента не было предпринято никаких шагов и, таким образом, грабители имели достаточно времени для переправки ворованного добра за границу. Более пятнадцати фрагментов рельефов похищено из крипт храма, несколько из них видели в Европе. Доктор Гиргис из Службы древностей (Абаасия) полагает, что всего украдено около двадцати фрагментов.

Одному западногерманскому профессору показали фотографию фрагмента из Дендеры, предлагая купить его. Профессор сообщил об этом компетентным лицам в Египте. К расследованию подключился Интерпол, но, судя по всему, были проведены самые поверхностные розыски. По мнению специалистов, часть ворованного добра осела в Швейцарии и Германии, другие вещи попали на международный черный рынок и растеклись по частным коллекциям.

Может возникнуть вопрос: каким образом удалось похитить тяжелые рельефы, находившиеся под замком?

В 1972—1973 гг. храмовый комплекс охраняли восемь гафиров (рис. 60—61), получавших месячное жалованье 21—25 египетских фунтов — слишком мало, чтобы устоять перед искушением. Служба отнимает у этих людей много времени и требует большого внимания. Гафиры со сворой цепных псов совершают постоянные обходы всего комплекса.

Фахкри, начальник стражи, уже больше десяти лет состоял на этой службе. Он был арестован вместе со своими людьми, следствие с допросами и проверками двигалось медленно и затянулось почти на четыре года. В один прекрасный день Фахкри освободили: он отказался сообщить мне, продолжают ли находиться в заключении остальные гафиры. «Не знаю», — уклончиво ответил он. В конце концов он не выдержал и попросил оставить его в покое: «Господин Шандавиль нагнал на меня страху!» Его помощник дал дружеский совет: «Спросите инспектора города Кена, нам ничего не известно об этом деле».

Нанятых мной помощников — Мухаммеда и Ахмеда из Луксора — в день нашего отъезда из Дендеры допросили в префектуре полиции. Им задали один-единственный вопрос: оплачиваем ли мы их работу? Мухаммед солгал, сказав «нет»; Ахмед же признался, что получил от меня 15 фунтов. Позже в луксорском отеле «Савой» Ахмед признался, что он вынужден был отдать эти 15 фунтов полицейскому. «Почему?» — удивился я. «Чтобы иметь возможность снова поехать вместе с тобой в Дендеру», — ответил он с улыбкой.

Офицер луксорской полиции Хенне «милостиво» разрешил Мухаммеду и Ахмеду сопровождать нас. Это позволение стоило мне ручных часов, карманного фонарика армейского образца и четырех флаконов французских духов. Офицеру показалось этого мало, и через два дня он снова потребовал бакшиш. Не имея уже ни гроша в кармане, я отдал ему свою последнюю хлопчатобумажную рубашку цвета хаки, паркеровскую шариковую ручку и содержимое походной аптечки. «Every time at your service!» ( «Всегда к вашим услугам1» (англ.)) — сказал на прощанье этот разбойник в полицейском мундире.