«Продает здесь кто-нибудь недорого бусы?»

23 мая 1892 г., когда впервые после дождливой английской весны выглянуло солнце, от тяжелой сердечной недостаточности умер 62-летний Гревилл Джон Честер¹. Печаль охватила не только его друзей, все лондонские музеи, если можно так выразиться, приспустили флаги в этот траурный день. Империя потеряла одного из самых деятельных и достойных людей, снабжавших ее оптом и в розницу археологическими находками. Через несколько недель сообщение о смерти Честера с быстротой молнии распространилось по берегам Нила. Прочтя траурное сообщение, опечалились не только каирские и александрийские друзья Честера, но многочисленные мелкие торговцы древностями. Для них смерть седобородого британского благодетеля явилась большим потрясением.

Отцом Гревилла Джона Честера был священник Уильям Честер из Дентона, графство Норфолк Окончив обучение в оксфордском Бейаол-колледже, Гревилл Джон сначала занял место второго проповедника в Крейке, графство Йоркшир, а затем сменил несколько бедных приходов, прежде чем сумел получить жалованье, которого хватало на жизнь. Он принадлежал к тому типу людей, которые ни в чем не знают меры и тем самым вредят своему здоровью. Совершенно изможденный, Честер в 1865 г. оставил службу проповедника в церковном округе Айвид, графство Кент. Он настолько подорвал здоровье, что врачи посоветовали ему проводить сырые и холодные зимние месяцы где-нибудь на юге. После длительных путешествий по Италии и Греции он служил ассистентом у Уолтера Безанта (1836—1901), а также в Палестинском исследовательском фонде, работал в Сирии и Палестине. Благодаря большим способностям

Честер вскоре сделался неофициальным куратором Палестинского фонда. Начиная с 1875 г. он совершает самостоятельные исследовательские поездки по Сирии, Палестине и Египту.

Сначала ради интереса Честер собирал те древние памятники, которые ему удавалось разыскать при помощи безошибочного инстинкта прирожденного торговца древностями. Иногда он предлагал отдельные вещи кураторам музеев, подарил даже Британскому музею один великолепный предмет из собственной коллекции. Уже из первого своего путешествия по Египту он привез в Лондон коптские рукописи и египетские папирусы; дирекция Британского музея тут же согласилась купить партию «импортируемых» им предметов. Покупали у Честера с большим удовольствием, так как запрашиваемая им цена как раз покрывала расходы, связанные с путешествием. Такое благородное поведение на многие годы сделало его желанным гостем управления Британского музея. Будучи специалистом в области теологии и никогда специально не занимаясь археологией, он тем не менее постоянно привозил вещи самого высокого класса.

Когда управление Британского музея в 1879—1880 гг. решило послать в Переднюю Азию официальных и неофициальных агентов по закупке, Честер, находясь в Египте, долгое время занимался организацией сборных пунктов. Торгуясь, он никогда и никого не обманывал, даже самого глупого из местных торговцев.

Когда Честер верхом на осле объезжал деревни, феллахи радостно приветствовали его как доброго знакомого и оказывали ему знаки внимания. С грехом пополам владея арабским языком, он начинал свои поиски таким вопросом: «Продает здесь кто-нибудь недорого бусы?» Если желающих продать не находилось, он с удовольствием усаживался на тростниковые циновки, пил с крестьянами чай или курил наргиле.

Дружеские отношения с феллахами Верхнего Египта были лишь одной стороной медали. Совершая сделки с увертливыми и хитрыми перекупщиками или европейскими конкурентами, Честер становился более изощренным, нежели его противники, и всегда, даже во время спора, оставался совершенно невозмутим. Этой твердости Британский музей обязан несравненной коллекцией глазурованных кирпичей и изразцов из дворца Рамсеса III в Тель-эль-Яхудийя.

Честер был грозой таможен тех стран, границы которых он пересекал во время путешествий. Представительного вида, сухопарый человек, он терпеть не мог пышной униформы — кроме разве что английской. К иностранцам он относился чрезвычайно холодно, проявляя прямо-таки злобную надменность. Используя театральные приемы, он вызывал у таможенников такую робость, что они не отваживались расстегнуть хотя бы ремень на его чемоданах из свиной кожи. Там, где была бессильна демонстрация его исконно британского превосходства, он подкупал таможенников бакшишем, пачками банкнот. И если страж границы проявлял слабость, он менял способ поведения: прекрасно зная законы страны, он умел успокоить нечистую совесть продажного человека. Некоторых таможенников Честер вводил в заблуждение, изображая полное незнание местного языка; в конце концов они помогали ему грузить тяжелый багаж, состоявший из керамики, бронзовых статуй и даже тяжелых каменных стел, так как не владевший иностранным языком путешественник учтиво давал понять, что везет с собой только принадлежащие ему вещи. С помощью подобных трюков Честер вывозил из страны чемоданы и ящики, а таможенники облегченно вздыхали, когда вздорный, странного вида господин убирался с глаз долой.

Этот решительный человек, часто пересекавший границы, не один раз побывал за решеткой. Друзьям он с удовольствием рассказывал о своих happy fights(* Выигранные сражения (англ.).). Правда, однажды дело обернулось плохо для него. Незадолго до отъезда Честера из Сирии какой-то грек донес на него таможенным властям, и вещи англичанина задержали. Когда ему было предъявлено обвинение в ведении незаконной торговли, он решил выложить перед мудиром, директором отделения таможни, все свои приобретения. В тот же вечер Честер оказался в тюрьме города Джабеля, а на следующий день утром мудир перед отбытием парохода пожелал ему счастливого пути. Дело в том, что Честер продал мудиру реквизированные ценности. В Бейруте вещи снова должны были пройти таможенный осмотр. Честер в последнюю минуту хладнокровно применяет искусный прием, «пригласив» кого-то из местных жителей. Тот во всеуслышание объявляет всю эту гору вещей своей собственностью. Мудир велел не трогать своего земляка.

В 1881 г. сэр Флиндерс Питри² (1853—1942) встретился в Египте со своим соотечественником. Питри сообщает, что Гревилл Джон Честер совершал в то время свое тридцать восьмое путешествие на берега Нила. Всего же посредник Честер, умерший через десять лет после указанной встречи, осуществил более полусотни поездок, связанных с покупками древностей.