Экономический упадок Ирана

Усилившаяся заинтересованность феодальных землевладельцев в разведении ценных экспортных культур способствовала тому, что стала расти барщина, ранее слабо распространенная. Возникала новая прослойка помещиков, преимущественно из купеческой среды, приобретавших на праве частной феодальной собственности бывшие ленные земли. Крестьяне, переходившие к новым хозяевам, подвергались еще более тяжелой, чем прежде, эксплуатации. Арендные платежи и другие сборы достигали двух третей и даже четырех пятых урожая. В огромной степени возросла ростовщическая кабала. «Уверяют, — писал один путешественник, побывавший в Иране в конце 30-х годов XIX в.,— что в этой стране из десяти земледельцев нет двух, которые не были бы в долгах».

Тяжелые условия жизни создались и для трудящихся слоев города. Иранские города не имели самоуправления и, за исключением нескольких крупных торгово-ремесленных и культурных центров, целиком зависели от феодальных правителей. Даже в больших городах, где было относительно многочисленное торгово-ремесленное население, экономическая жизнь носила застойный характер. Развитие капиталистических отношений происходило в крайне замедленных темпах. Внешняя торговля обогащала иностранцев и ничтожную группу иранских купцов. Добившись от шаха распространения на Англию льгот и привилегий Туркманчайского трактата, английские капиталисты в короткий срок наводнили Иран своими фабричными изделиями, которые стали вытеснять предметы местного производства. Множество ремесленников осталось без куска хлеба. Ремесло, мелкое товарное производство и внутренняя торговля приходили в упадок. Низкий таможенный тариф (5% от стоимости товара) создавал благоприятные условия для иностранной торговли и лишал слабую местную промышленность всякой возможности конкурировать с иностранными фабричными товарами. Например, распространенная в Иране грубая ткань, так называемый кадак, исфаханского производства стоила в 1843г. от 7 р. 50 к. до 9 руб. (на русские деньги) за кусок, а привозной английский кадак фабричной выделки — З руб. Хотя английская ткань была хуже по качеству, иранцы раскупали ее охотнее, чем исфаханскую. Ничем не ограниченный ввоз иностранных товаров довел иранский рынок до того, что уже в 1836—1837 гг. в стране разразился жестокий кризис сбыта, сопровождавшийся массовым разорением местных купцов, прекращением кредита со стороны иностранных фирм и переходом значительной части внешнеторговых операций в руки иностранцев.

Ремесленник на тегеранском базаре. Рисунок 1854 г.

Из года в год Иран поражали стихийные бедствия: засухи, недороды, эпидемии чумы и холеры. Численность населения за первую половину XIX в. сократилась на несколько миллионов человек.

Шахиншах и его министры, губернаторы провинций, высшее мусульманское духовенство, ханы кочевых племен умножали свои богатства за счет эксплуатации широких масс населения. Сбор налогов сдавался на откуп. Внеся в казну установленную сумму, откупщик затем с помощью полицейского аппарата взыскивал с населения вдвое и втрое больше положенного по закону. Так как откупщиком часто являлся сам губернатор провинции или его доверенное лицо, то жаловаться было некому.

Система откупов распространялась на все отрасли государственного управления. Административные, судейские и военные должности также сдавались на откуп или продавались. Обязательно нужно было дать и пишкеш — узаконенную взятку, без которой вообще никто не мог обратиться к вышестоящему лицу. Крестьяне давали пишкеш помещику, помещики — губернаторам, министрам, сановникам, а последние — самому шахиншаху и его семье.

Огромные средства тратились на содержание шахского гарема, многочисленных членов каджарской династии, сановников, придворной челяди, на постройку дворцов и мечетей, на подачки вождям кочевых племен и т. д. Все это ложилось тяжелым бременем на иранский народ. Крестьяне, измученные невыносимыми условиями жизни, массами бежали в города в надежде найти если не работу, то хотя бы подаяние на базарах. Целые деревни оставались без жителей. Русский путешественник, проезжая летом 1840 г. из Исфахана в Хамадан, отмечал, что знакомая ему деревня, «еще недавно цветущая», теперь насчитывала лишь несколько обитаемых домов, а остальные брошены и разрушаются.

Всё о новой книге Пелевина "Круть" https://www.chitai-gorod.ru/