Глава II Английская буржуазная революция (1640—1660 гг.)

1. Долгий парламент и его борьба с абсолютизмом

В революционной обстановке, создавшейся в Англии к осени 1540 г., выборы и открытие нового парламента имели громадное значение. Парламент, в котором и прежде имелась буржуазная оппозиция абсолютизму, тедерь, в условиях крайне обострившегося кризиса абсолютизма, в момент революционных выступлений широких народных масс, стал естественным организационным центром борьбы с феодально-абсолютистским режимом. Одной из своеобразных черт Английской буржуазной революции XVII в. было то, что органом революции здесь на первом этапе стал парламент, в котором подавляющее большинство представляло интересы буржуазии и нового дворянства. Этот парламент, оказавшийся на некоторое время во главе общенародного антифеодального движения, известен под названием Долгого парламента. Он собрался в Вестминстере 3 ноября 1640 г. и не расходился в течение 13 лет, до весны 1653 г.

Первый период деятельности Долгого парламента

В Долгом парламенте подавляющее большинство депутатов составляли дворяне. Из 511 членов палаты общин 91 депутат был послан графствами, 4 — университетами, остальные депутаты представляли города. Но в своем преобладающем большинстве и депутатами от городов были сельские джентльмены а сквайры, тесно связанные с буржуазией всей своей повседневной деятельностью в графствах то в качестве мировых судей, то в качестве королевских комиссаров, выступавших как своего рода доверенные лица буржуазии. Это новое дворянство, представлявшее интересы капиталистического развития Англии, было вполне подготовлено к тому, чтобы возглавить парламентскую борьбу против абсолютизма и захватить в свои руки бразды правления в интересах новых имущих классов.

Три первоочередные задачи стояли перед парламентом в момент его открытия: 1) наказать главных советников короля — вдохновителей политики произвола и насилия; 2) сделать невозможным повторение подобной политики в будущем; 3) довести до конца реформацию соответственно требованиям пуритан. Пока речь шла о достижении первых двух целей, в парламенте царило полное единодушие, и ликвидация ряда учреждений феодально-абсолютистского режима была проведена с поразительной быстротой и решительностью.

На первых же заседаниях палата общин возбудила судебное преследование против лорда Страффорда, главного вдохновителя королевского деспотизма. Через месяц вслед за Страффордом в Тауэр был заключен и архиепископ Лод. Орудия королевского произвола — судебная Звездная палата и административные советы по делам Севера и Уэльса — были уничтожены. Вместе с ними перестала функционировать и церковная Высокая комиссия. Из тюрем вышли политические заключенные, в их числе Джон Лильберн. Палата отменила патенты на монополии, а их обладателей исключила из парламента, объявила противозаконным приговор по делу Гемпдена и впредь запретила взимание какого бы то ни было налога без разрешения парламента. Наконец, 10 мая 1641 г. король был вынужден подписать закон, согласно которому парламент не мог быть распущен иначе, как по своему собственному постановлению. Таким образом, основы абсолютизма были подорваны.

Всех этих завоеваний парламент добился только благодаря неуклонно возраставшей активности народа и прежде всего плебейских масс Лондона. Лондонские подмастерья и ученики, мелкие ремесленники, портовые рабочие и матросы своими решительными выступлениями на улицах столицы придавали смелость ораторам парламента. Не пуританское красноречие парламентских юристов, а восставший с оружием в руках народ каждый раз вынуждал короля идти на уступки парламенту. Так, в частности, случилось и с биллем об опале Страффорда, обвиненного в государственной измене и других преступлениях. Только угроза штурма королевского дворца народом вырвала у Карла согласие на этот билль. 12 мая 1641 г. при огромном стечении народа Страффорд был казнен. Этим событием завершился первый этап революции.

Казнь Страффорда положила конец единодушию в парламенте. Для всех его членов было очевидно, что этот успех достигнут в результате выступления народных масс. Часть членов парламента насторожилась, другие резко поправели, решительно сопротивляясь дальнейшим революционным преобразованиям: развязывание революционной инициативы народных низов отнюдь не входило в их расчеты. Это наглядно обнаружилось при обсуждении билля о епископате, составленного на основе петиции 15 тыс. лондонцев об уничтожении «древа прелатства с его корнями и ветвями». Билль этот был внесен в парламент в январе 1641 г. Одним из его авторов являлся член парламента от графства Кембридж сквайр Оливер Кромвель (1599— 1658), который, как и все владельцы бывших церковных земель, был непосредственно заинтересован в доведении реформации до конца.

Однако группа умеренных членов палаты общин резко воспротивилась биллю. «Если мы введем равенство в делах церкви, нам придется ввести равенство в делах государства», — заявил сквайр Стрейнджуэйс. Другой член палаты — Эдмунд Уоллер выразился еще яснее: «Церковь и государство смешаны как вода и вино. Если путем поднятия рук и подачи в парламент петиции они добьются равенства в церковных делах, то ближайшим их требованием будет аграрный закон (т. е. раздел земель. — Ред.)». В нерушимости церковного строя он усматривал «защитный вал» собственности. Билль был отклонен.

Ирландское восстание. «Великая ремонстрация»

В октябре 1641 г. в Ирландии вспыхнуло широкое народное восстание. Оно явилось результатом колонизаторской политики, проводившейся в Ирландии английскими лендлордами в течение столетий.

Захват земель ирландских кланов, национальное, политическое и религиозное угнетение ирландцев приняли особенно жестокие формы в 30-х годах XVII в., во время наместничества Страффорда. Даже убийство ирландца англичанином каралось лишь незначительным штрафом. Из революционных событий 1640—1641 гг. происходивших в Англии, ирландцы сделали свои выводы. Организовав под руководством клановой знати и католического духовенства конфедерацию, они добивались полного изгнания чужеземцев и превращения Ирландии в независимую страну.

Но сквайры и купцы, заседавшие в Долгом парламенте (а среди них было немало владельцев земель в Ирландии), видели для себя в ирландском восстании смертельную угрозу. Борясь за свободу в Англии, они считали вполне естественным и допустимым колониальное угнетение Ирландии. Более того, свободу Англии они неразрывно связывали с порабощением ирландцев. Лицемерно оплакивая судьбу погибших во время восстания английских колонистов (число которых сильно преувеличивалось), пуритане парламента поспешили использовать ирландское движение в интересах наживы. Парламент выпустил заем под залог 2 и 1/2 млн. акров ирландской земли, которую заранее намечено было конфисковать у «мятежников». Новый заем раскупался в Лондоне охотно и быстро. Однако ирландское восстание ставило на повестку дня и другой вопрос — о вооруженных силах и о том, кто должен ими распоряжаться: король или парламент. Король явно стремился использовать события в Ирландии в своих интересах. Парламент же твердо решил не выпускать из своих рук контроля над вооруженными силами.

В ноябре 1641 г. парламентом была выработана так называемая Великая ремонстрация — длинный перечень злоупотреблений короля, допущенных за время его единоличного правления. Анализ всех ее 204 параграфов с очевидностью убеждает, что «злоупотреблением» буржуазия считала все, что ограничивало свободу буржуазного предпринимательства или угрожало неприкосновенности буржуазной собственности. В этот перечень входили жалобы на вмешательство короны в дела промышленности и торговли, произвольное обложение налогами, неудачные войны Карла I с Испанией и Францией, безнаказанность католиков и иезуитов и преследования пуритан. Но ни об огораживаниях, ни об ограблении крестьянства, ни о нуждах сельских и городских рабочих не упоминалось в этом своеобразном манифесте.

В последних пунктах Великой ремонстрации содержалось важное политическое требование. Парламент требовал права контроля над деятельностью министров короля, выражая таким образом основной принцип буржуазного парламентаризма, сложившегося окончательно в Англии только в XVIII в.

Борьба в палате общин вокруг ремонстрании снова обнаружила наличие серьезных расхождений среди ее членов. Многих коммонеров (Коммонеры — члены палаты общин.) явно пугали последствия ремонстрации — возможность гражданской войны. Кромвель, выражая мнение наиболее решительных противников абсолютизма, заявил, что, если ремонстрация будет отвергнута, для него самого и для «всех честных людей» не останется ничего другого, как покинуть Англию. 22 ноября 1641 г. ремонстрация была принята незначительным большинством голосов.

Народные массы в борьбе против попыток контрреволюционного переворота

Раскол в рядах парламента вдохновил Карла на попытку контрреволюционного переворота. В Тауэр был назначен преданный королю комендант. Жерла крепостных орудий были направлены прямо на Сити. Охрана парламента была снята под предлогом, что сам король позаботится об этом. По существу Карл подготовлял разгон парламента и расправу над его вождями. В этих условиях парламент снова апеллировал к массам.

В ноябре — декабре 1641 г. не прекращались волнения среди народных низов Лондона и близлежащих графств. 29 ноября вооруженные подмастерья окружили Уайтхолл (Уайтхолл (Белый дворец) — королевская резиденция в Лондоне.) с возгласами: «Долой епископов!» Офицеры дворцовой охраны приказали открыть огонь, но солдаты не выполнили приказа. 11 декабря парламенту была подана скрепленная 20 тыс. подписей петиция с требованием исключить епископов из палаты лордов. Толпы народа ежедневно окружали парламент. Из страха перед ними епископы и некоторые светские лорды, наиболее рьяные сторонники абсолютизма, перестали посещать заседания палаты лордов. Народные массы требовали назвать им имена «папистских лордов», чтобы расправиться с ними.

На предложение палаты лордов силой подавить народные выступления один из лидеров парламентской оппозиции, Пим, ответил многозначительным предупреждением: «Боже избави, если общины чем-нибудь ослабят воодушевление народа...» В момент смертельной опасности для своего дела буржуазия искала опоры и защиты в народе. Лидерам парламентской оппозиции было ясно, что двор собирается нанести парламенту решительный удар. 3 января 1642 г. королевский прокурор потребовал ареста пяти членов палаты общин, в том числе Пима и Гемпдена, по обвинению в государственной измене. Палата отказалась их выдать. На следующий день, в нарушение древних обычаев, король в сопровождении вооруженных солдат лично явился в палату общин с намерением арестовать депутатов. Однако вовремя предупрежденные члены парламента, которым угрожал арест, скрылись. Раздосадованный Карл покинул палату. Проходя сквозь вооруженную толпу, лагерем расположившуюся вокруг парламента, он слышал громкие крики: «Привилегия, привилегия!» (Карл I нарушил традицию, в силу которой король не вправе был присутствовать на заседаниях палаты общин. Эта традиция рассматривалась как привилегия парламента.). События 3—4 января и следующих дней воочию показали, что истинным оплотом парламента являлись восставшие народные массы. Лондон в эти дни походил на военный лагерь. Палата общин прервала свои заседания в Вестминстере и перебралась в Сити, где временно нашли приют и пять обвиняемых парламентских депутатов. Лорд-мэр наотрез отказался выдать их королю. Возбуждение в Лондоне все нарастало. 7 января по ложной тревоге на улицах столицы собралось более 100 тыс. человек. Около 5 тыс. фригольдеров Бакингемшира прибыло в Лондон, чтобы поддержать своего земляка Джона Гемпдена. Многочисленные сквайры, фригольдеры и копигольдеры прибыли также из других, соседних с Лондоном, графств. Охрана парламента была поручена лондонской милиции, состоявшей из ремесленников, подмастерьев и учеников. Заговор двора против парламента был, таким образом, сорван. 10 января король покинул мятежную столицу и отправился на Север, где он начал собирать войска. Вооруженная борьба между королем и парламентом с этого времени стала неизбежной.

2. Первая гражданская война

22 августа 1642 г. король поднял свое знамя в Ноттингеме. В Англии, открыто разделившейся на два лагеря: сторонников короля — кавалеров и сторонников парламента — круглоголовых (В отличие от кавалеров они не носили длинных волос, ниспадавших на плечи.), началась гражданская война. Кавалеры и круглоголовые противостояли друг другу почти в каждом графстве. Лишь в ходе войны произошло более или менее отчетливое территориальное размежевание враждебных сторон. Экономически отсталые и редко населенные графства Севера и Запада поддерживали короля, богатые, экономически наиболее развитые графства Юго-Востока и Центральной Англии столь же единодушно выступили на стороне парламента. Феодальная знать со своими вассалами и дворовыми слугами, государственная англиканская церковь, придворные чиновники и связанные с двором финансисты-монополисты выступали с девизом «За бога и короля!»; напротив, буржуазия и новое дворянство, возглавив народные массы — йоменри, городскую мелкую буржуазию и плебейство, стали опорой парламента.

Люди, принадлежавшие к двум враждебным лагерям, боролись друг с другом не только по отдельным графствам, но часто и в отдельных селениях. Везде собирались отряды милиции, завязывалась борьба за овладение оружейными складами. За один только день в милицию Лондона вступило около 5 тыс. добровольцев. Было собрано большое количество оружия, денег, драгоценностей в пользу парламента. С открытых приверженцев короля взимались крупные контрибуции. Но роялисты (сторонники короля) тоже энергично организовывали свои силы. Многие лорды за свой счет снаряжали и приводили под королевское знамя целые полки. Граф Гламорген израсходовал на эти цели колоссальную сумму в 918 тыс. ф. ст.

Пресвитериане и индепенденты

С самого начала гражданской войны на стороне парламента был ряд важных преимуществ: в его руках находились все сколько-нибудь значительные порты и флот, а следовательно, и контроль над морскими коммуникациями. Его людские и материальные ресурсы благодаря обладанию Лондоном были несравненно большими, чем у короля.

Однако исход гражданской войны зависел не столько от этих преимуществ парламента, сколько от его способности возглавить революционные массы, готовые довести борьбу до конца. Но именно этого совсем не желала и даже страшилась значительная часть парламента. Уже ранее обозначившийся при обсуждении билля об уничтожении епископата раскол в парламенте к концу первого года гражданской войны привел к образованию в его составе двух партий — партии большинства, опиравшейся на консервативную верхушку буржуазии (главным образом Лондона) и оппозиционно настроенную часть аристократов, и партии меньшинства, состоявшей из мелких и средних сельских дворян, представлявших интересы средней буржуазии. Для первой партии война была лишь средством добиться соглашения с королем и вынудить у него некоторые уступки; вторая же партия готова была продолжать борьбу до полного разгрома короля и кавалеров, используя для этой цели революционную энергию масс. Эти две политические группировки получили наименования двух главных течений в пуританстве: партия большинства — пресвитерианской (пресвитерианство имело среди лондонских купцов и банкиров большое распространение); партия меньшинства — индепендентской (это радикальное течение пуританства было сильно распространено в среде мелкого джентри, ремесленников и фригольдеров Средней и Восточной Англии).

Два этапа первой гражданской войны

Первая гражданская война (1642—1646) делится на два этапа: 1) с 1642 до лета 1644 г., когда военная инициатива находилась в основном в руках короля, а парламент занимал преимущественно оборонительную позицию; 2) с лета 1644 по 1646 г. — период, когда инициатива в военных действиях полностью перешла в руки парламента.

Уже в первом крупном сражении при Эджгилле 23 октября 1642 г. командующий парламентской армией граф Эссекс проявил явное нежелание нанести королю решительный удар, хотя для этого представлялась полная возможность. В результате король укрепился в Оксфорде — всего в 50 милях от Лондона. В этом же сражении выявилось превосходство роялистов в решающем тогда роде войск — кавалерии. Но главной причиной слабости парламентской армии было то, что она состояла преимущественно из наемников, готовых служить за деньги кому угодно. Это понял Оливер Кромвель, сражавшийся под Эджгиллем во главе им самим набранного отряда в несколько десятков крестьян-кавалеристов. «Ваши отряды, — говорил он в те дни полковнику парламентской армии Гемпдену, — состоят большей частью из старых, дряхлых военных служак и пьяниц, а их (т. е. королевские) отряды — из сыновей джентльменов... Неужели вы думаете, что эти низкие и подлые люди когда-либо будут в состоянии померяться силами с джентльменами?» — «Чтобы сразиться с людьми чести, мы должны иметь людей совести (т. е. пуритан.—Ред.).., а где их найти, я знаю...»

Кромвель, несомненно, преувеличивал «честь» и «мужество» джентльменов, но он был совершенно прав, когда утверждал, что без революционного воодушевления войск парламент не одержит решающей победы.

Отношение пресвитерианского большинства парламента к гражданской войне как нельзя лучше проявилось в письме парламентского генерала Уоллера к роялисту Хоптону, написанном накануне предстоящего между ними сражения. «Мое расположение к вам, — писал пресвитерианский военачальник, — остается столь неизменным, что даже линия фронта не может разрушить мои дружественные чувства к вам. Великий бог ведает, с каким отвращением я шел на эту службу и с какой ненавистью я смотрю на эту войну без врага».

Подобные настроения пагубно отражались на состоянии парламентских войск и в конечном итоге могли привести к гибели дело революции. И действительно к лету 1643 г. положение парламента стало критическим. Парламентская армия Эссекса, медленно продвигаясь к резиденции короля — Оксфорду, таяла на глазах от дезертирства и эпидемий. Между тем Карл I наращивал свои силы; королева, уехавшая в 1642 г. во Францию, вернулась обратно с людьми, снаряжением и значительными денежными суммами. Парламентская армия Уоллера, блокировавшая роялистов на Западе, была почти полностью уничтожена. 26 июля 1643 г. роялистам сдался второй по величине порт королевства — Бристоль. На Севере роялисты нанесли крупное поражение парламентским силам, находившимся под командованием Фердинанда и Томаса Ферфаксов. Весь Йоркшир оказался в руках кавалеров. К осени 1643 г. у короля созрел план концентрической атаки Лондона с трех направлений: с севера должна была наступать армия герцога Ньюкасля, с запада — корнуолльские отряды, в центре — войска под командованием племянника короля принца Руперта. Революции грозила смертельная опасность. Однако народные массы снова преградили дорогу контрреволюции и тем самым создали предпосылки для победы парламента.

Зверства кавалеров. Гравюра из памфлета 1644 г.

Лондонская милиция, состоявшая преимущественно из столичного плебса, с невиданной быстротой подошла к стенам осажденного роялистами Глостера, и город был спасен. В то же время в так называемой Восточной ассоциации (объединение пяти восточных графств — Норфолка, Сеффолка, Эссекса, Кембриджа, Гертфорда, возникшее в конце 1642 г.) в схватках с кавалерами отличились йомены-кавалеристы, возглавленные Кромвелем. Они не только отразили угрозу вторжения кавалеров в пределы ассоциации, но, перейдя в наступление, одержали значительную победу в сражении под Уинсби (11 октября 1643 г.), в результате чего от роялистов вскоре был очищен весь Линкольншир. Наконец, на стороне парламента выступила Шотландия, пославшая ему на помощь 20-тысячную армию. Английский парламент со своей стороны обязался ввести по примеру Шотландии государственную пресвитерианскую церковь и взял шотландскую армию на свое содержание.

Кампания 1644 г. снова отразила обе тенденции в военной политике парламента. В одном из наиболее крупных в гражданской войне сражении — при Марстон-Муре, близ Йорка (2 июля), парламентская армия благодаря военному таланту Кромвеля и храбрости его «железнобоких» отрядов одержала блестящую победу, захватив многочисленных пленных и военные трофеи. Но порочная тактика затягивания войны, осуществлявшаяся пресвитерианскими военачальниками на Юге и Западе, свела на нет результаты этой победы. Заново укомплектованная армия Уоллера потерпела вторичное поражение; армия Эссекса была разгромлена, и сам Эссекс едва спасся от плена. Его ближайший помощник граф Манчестер, имевший под своими знаменами в Восточной ассоциации около 20 тыс. человек, даже не двинулся с места. «Названный граф, — заявлял в парламенте Кромвель, — всегда отрицательно относился к сражениям, был против окончания войны силой оружия...». Манчестер не раз открыто заявлял: «Если мы разобьем короля 99 раз, он все-таки останется королем, как и его потомство после него. Если же король разобьет нас хотя бы один раз, нас всех повесят, а потомков наших сделают рабами». Такая военная тактика пресвитериан бесконечно затягивала войну, вызывала недоверие народных масс к парламенту и угрожала революции гибелью.

Оливер Кромвель. Миниатюра С. Купера.

Бедствия народа, усиливавшиеся в ходе войны, и рост его недовольства на время ослабили позицию пресвитериан в парламенте. Воспользовавшись этим, индепенденты во главе с Кромвелем добились принятия парламентом плана коренной реорганизации армии. Вместо территориальных отрядов милиции и отрядов наемников предусматривалось создание единой регулярной армии «нового образца», навербованной из добровольцев в подчиненных парламенту графствах, с единым, централизованным командованием и содержанием войск за счет государственного бюджета. Все находившиеся в армии члены парламента должны были отказаться от своих командных постов на основании так называемого билля о самоотречении от 9 декабря 1644 г.

Этот план к весне 1645 г. был проведен в жизнь. Армия «нового образца» численностью в 22 тыс. человек, в том числе 6-тысячный отряд кавалерии, в который вошли и «железнобокие» Кромвеля, стала ударной силой парламента. Она была охвачена революционным порывом и пуританским энтузиазмом. Ее возглавляли офицеры, среди которых было много выходцев из народа: полковник Прайд — в прошлом извозчик, полковник Хьюсон — бывший сапожник, полковник Фокс — бывший мастер-котельщик, и др. Новая армия горела желанием как можно быстрее покончить с ненавистными кавалерами и королем-тираном. Командующим армией «нового образца» был назначен 33-летний Томас Ферфакс, возглавлявший до этого парламентские силы на Севере. Все военачальники-пресвитериане, в том числе главнокомандующий граф Эссекс, были на основании закона, о самоотречении удалены из армии. Исключение было сделано лишь для члена парламента Оливера Кромвеля, заслужившего к тому времени славу наиболее талантливого и преданного революции военачальника. Он остался в армии в качестве командующего кавалерией и помощника Ферфакса. Таким образом, командование армией перешло в руки индепендентов.

Армия «нового образца», народная по своему составу, централизованная и дисциплинированная, решила исход гражданской войны в пользу парламента. В сражении при Нэзби (в Нортгемптоншире) 14 июня 1645 г. она нанесла сокрушительный удар по кавалерам. Выдающуюся роль в этой битве сыграла кромвелевская конница «железнобоких», обрушившаяся на фланг и тыл роялистской пехоты. Роялисты потеряли 5 тыс. пленными, всю артиллерию и обоз. Сам король едва спасся бегством. Военные действия после Нэзби свелись главным образом к систематическому очищению от роялистов отдельных районов и крепостей на Западе и Северо-Западе. Король бежал на Север и 5 мая 1646 г. сдался в плен шотландцам, рассчитывая сыграть на англо-шотландских противоречиях. Но шотландцы сочли более выгодным выдать Карла английскому парламенту, за что последний обязался выплатить им 400 тыс. ф. ст. (официально в качестве возмещения за военные расходы). Так кончилась первая гражданская война.

3. Борьба народных масс за дальнейшее углубление революции. Раскол партии индепендентов. Левеллеры

Антинародная политика пресвитерианского парламента во время гражданской войны

После победы при Нэзби пресвитериане, составлявшие большинство в парламенте и выражавшие интересы крупной буржуазии и верхушки дворянства, считали революцию законченной. Феодальная монархия, препятствовавшая буржуазному развитию страны, была разбита. Новые господствующие классы не только отстояли свою собственность от притязаний феодальной аристократии, но и получили возможность поживиться за счет собственности короны и феодалов.

С 1643 г. парламент проводил политику конфискации владений сторонников короля, так называемых делинквентов (преступников), а затем земель англиканской церкви и самой короны, распродававшихся по дешевой цене. Это обеспечивало дальнейшее перемещение значительной части земельной собственности страны в руки буржуазии и джентри. Вскоре после Нэзби парламент специальным актом (24 февраля 1646 г.) объявил рыцарские держания, т. е. все земли, находившиеся в вассальной зависимости от короны, свободной частной собственностью лендлордов; платежи королю, как феодальному сюзерену этих владений, были отменены, денежные капиталы надежно ограждены от посягательств казны.

Земельным собственникам и крупной буржуазии, поддерживавшей Долгий парламент во время гражданской войны, оставалось одно: поскорее договориться с пленным королем, на каких условиях он согласится придать ореол «законности» захваченной ими власти. Не только пресвитериане, но и дворяне-индепенденты к 1647 г. потеряли в значительной степени свой революционный пыл. Индепенденты во главе с Кромвелем также считали революцию по существу законченной и расходились с пресвитерианами лишь по второстепенным вопросам — об объеме и характере уступок, которые предстояло вырвать у короля.

Отличными от интересов буржуазии и ее союзника — нового дворянства были интересы народных масс. Завоевав победу в гражданской войне, народ не чувствовал еще облегчения своей участи. Буржуазия и новое дворянство освободились от феодальных пут, но они и не подумали раскрепостить поземельную собственность крестьянства, освободить от феодальных платежей копигольд и превратить его в свободное держание (фригольд). Копигольдеры, т. е. основная масса крестьянства, и впредь были оставлены «на воле лорда». Сохранялась по-прежнему церковная десятина. Все тяготы войны парламент переложил на плечи трудящихся. Особенно ухудшилось положение городского плебейства. Парламент обложил налогами предметы первой необходимости. Так, в мае 1643 г. акцизным сбором были обложены пиво, соль, ткани, топливо и т. д. Это, естественно, вызвало резкое вздорожание жизни. Акцизы, увеличиваясь в дальнейшем, превратились к концу гражданской войны в тяжкое бремя для народа.

Задерживая на долгие месяцы выплату солдатского жалованья, парламент вынуждал армию жить за счет населения и довел военными постоями и реквизициями массу крестьян и горожан до полного разорения. В одной из петиций (1643 г.) жители западных графств писали: «Разве вам не известно, что наши дома ограблены, что плоды наших долгих трудов отняты у нас... что поля наши лежат необработанными?». Население северных английских графств должно было содержать многочисленные союзные шотландские войска. Только два северных графства - Нортумберленд и Дарем должны были ежедневно поставлять шотландцам 30 тыс. фунтов хлеба, 6 тыс. фунтов сыра, мясо и пиво. Военные отряды, разбросанные по всей стране, разоряли деревни, облагали города контрибуциями.

Вместе с тем вызванное гражданской войной нарушение хозяйственных связей как внутри страны, так и с внешним миром привело к затяжному кризису в английской торговле и промышленности, особенно в сукноделии. Результатом этого было лишение средств к существованию многих тысяч ремесленников и мануфактурных рабочих. Уже в 1642 г. 15 тыс. портовых рабочих Лондона, «доведенных до отчаяния» безработицей, в своей петиции парламенту угрожали прибегнуть «к крайностям, которых даже нельзя назвать». Ткачи и прядильщики Эссекса и Сеффолка требовали обеспечить их хлебом, так как они голодали. Общинный совет города Лондона официально сообщил парламенту, что несчетное множество бедняков-ремесленников находится на грани голодной смерти.

Народные движения. Революционное движение в армии

В конце января 1642 г. член палаты общин Голис, передавая лордам очередную петицию лондонцев, заявил «Стоны бедняков достигают неба, их заставляют кричать нужда и голод, перед которыми бессильны каменные стены...». «Не будите дремлющего льва», — предупреждал он. Но обе палаты парламента оставались глухими к жалобам неимущих и не осуществили ни одного сколько-нибудь значительного мероприятия для облегчения положения трудящихся города и деревни.

Еще в ходе гражданской войны народные низы то тут, то там поднимались с оружием в руках. Восстания, направленные против огораживаний, прокатились в 1642—1643 гг. по графствам Гертфорд, Ланкашир, Гентингдон, Кембридж, Дорсет, Сомерсет. В западных графствах организовались отряды крестьянской самообороны — клобменов (люди с дубинками). Их целью было, по их собственным словам, «помочь друг другу во взаимной защите прав и собственности против всех грабителей и всех беззаконий и насилий, от кого бы они ни исходили». Это движение было столь грозным, что на его подавление пришлось бросить войска Кромвеля и Ферфакса. Если в начале революции еще сильна была вера масс в Долгий парламент, то теперь, после нескольких лет гражданской войны, простые люди Англии уже понимали, что парламент обманул их надежды. Так, в одной из петиций 1647 г., озаглавленной «Всеобщие жалобы наиболее угнетенных и страдающих общин Англии», говорилось: «Мы, веря в вашу искренность, избрали вас в качестве своих поверенных и защитников. Мы предоставили в ваше распоряжение свое состояние, а вы ограбили и разорили нас; мы доверили вам свою свободу, а вы нас поработили и закрепостили; мы доверили вам свою жизнь, а вы нас ежедневно убиваете и истязаете».

Интересы народа близко принимали к сердцу тысячи солдат армии «нового образца» — те же крестьяне и ремесленники в недавнем прошлом. Именно поэтому конфликт между буржуазно-дворянским блоком, воспользовавшимся победой народа исключительно в своих интересах, и народными массами, обманутыми в своих надеждах, вылился в конфликт между армией и парламентом.

Пресвитериане уже давно усматривали в армии «нового образца» «гнездо мятежников и анабаптистов». «Ее солдаты, — отмечал пресвитерианский проповедник Бакстер, — стоят против короля и против всякой власти, кроме народной... Они считают короля тираном и врагом. Солдаты убеждены, что если они могут бороться против него, то они вправе и убить его».

Неудивительно поэтому, что, как только эта армия сделала свое дело, т. е. одержала победу над королем и кавалерами, парламент решил немедленно от нее избавиться. В феврале 1647 г. было принято постановление о роспуске армии; лишь часть ее решено было переправить в Ирландию для подавления разгоравшегося там восстания.

Но решение парламента распустить народную армию натолкнулось на единодушный отказ солдат сдать оружие. Вначале солдаты выдвинули в качестве условий подчинения приказу парламента профессиональные требования, как-то: выплата невыданного жалованья, обеспечение солдатских вдов и сирот и т. д. Однако по мере того как обнаруживалась солидарность офицерской верхушки с парламентом, из солдатских рядов выдвинулись вожаки, так называемые агитаторы, направившие движение в политическое русло. Уже в мае 1647 г. агитаторы, избранные во всех кавалерийских и в большинстве пехотных полков и все более оттеснявшие от руководства армией офицерскую верхушку — грандов армии, писали генералу Ферфаксу: «Мы прошли сквозь все трудности и опасности войны ради того, чтобы завоевать для народа... обильную жатву свободы. Но вместо этого, к глубокому огорчению и скорби наших сердец, мы видим, что угнетение осталось столь же великим, как и раньше, если не стало больше».

Левеллеры

Из партии индепендентов теперь выделилась новая, представлявшая интересы мелкой буржуазии партия левеллеров. Ее сторонников можно было встретить не только в армии, но и во многих городах и графствах и прежде всего в Лондоне и его предместьях. Целью левеллеров было уравнение людей в политических правах, отсюда и их название (левеллеры—уравнители).

Признанным главой левеллеров был ранее упоминавшийся Джон Лильберн (1618—1657), «великий страдалец за правое дело», известный в народе под именем «честного Джона». Из тюрьмы его освободил Долгий парламент в мае 1641 г. Участвуя в гражданской войне в рядах парламентской армии, Лильберн раньше, чем кто-либо иной, увидел непримиримое противоречие между политикой парламента и интересами народа. В 1645 г. Лильберн покидает армию. «Лучше, — заявил он, — копать репу и морковь, чем воевать за укрепление власти, которая сделает его (т. е. народ) рабом». В июне того же года он был брошен в тюрьму Долгам парламентом. Боевые, полные революционной страсти памфлеты Лильберна, написанные им в тюрьме, немало содействовали обособлению левеллеров в качестве самостоятельной политической партии.

«Вся власть, — писал Лильберн, — изначально и по своей сущности исходит от народа и, следовательно, принадлежит только ему. Свободный выбор этого народа и его согласие, выраженное через его представителей, — единственное основание всякого справедливого управления». Все люди, утверждал Лильберн, равны по рождению; каждый из них имеет одинаковое право на безопасность и свободу. Левеллерская доктрина естественного права и народоправства была несовместима ни с властью абсолютного монарха, ни с властью олигархического парламента. Левеллеры требовали уничтожения всех сословных привилегий — как унаследованных по рождению, так и приобретенных, проведения регулярных и демократических выборов в парламент, демократизации и удешевления суда. Они добивались установления свободы вероисповедания, а также свободы торговли и пропорционального налогообложения.

Английская буржуазная революци XVII в. (период 1642-1646 гг.)

Переход революционной инициативы к народным низам

Таким образом, левеллеры стремились повести революцию гораздо дальше, чем это намеревались сделать не только пресвитериане, но и индепенденты. Это становилось все более очевидным по мере углубления конфликта между парламентом и армией. 1 июня 1647 г. должен был, по плану парламента, начаться роспуск армии. Однако революционная армейская организация «агитаторов», тесно связанная с левеллерами, сорвала замыслы парламента. Полк примкнувшего к «агитаторам» полковника Рейнсборо захватил в свои руки всю армейскую артиллерию. В то же время корнет Джойс, бывший портняжеский подмастерье, с 500 драгунами захватил замок Холмби, где находился король, и перевез короля в расположение армии.

Джон Лильберн перед судом присяжныж. Гравюра XVII в.

Боязнь «грандов» оказаться между молотом и наковальней — между все более выходившей из-под их власти революционной армией и ненавидевшими их пресвитерианскими заправилами парламента — принудила армейское индепендентское командование примкнуть к солдатам. 3 июня в расположение армии прибыл Оливер Кромвель. Этот глава «шелковых индепендентов», как солдаты прозвали дворян-офицеров, сделал все, чтобы удержать армию в руках своей партии. Для вида Кромвель санкционировал создание общеармейского Совета, но наряду с «агитаторами» он ввел в него по 2 офицера от каждого полка и, кроме того, всех полковников и генералов.

Между тем в Лондоне произошел контрреволюционный переворот. Пресвитерианское большинство парламента вынудило депутатов-индепендентов бежать из столицы. Тогда армия двинулась в Лондон и 6 августа вошла в него без единого выстрела, так как воинственно настроенная клика пресвитериан не имела никакой поддержки народа.

Все помыслы «грандов» были теперь направлены на достижение двух целей: договориться с королем об «окончательной» форме государственного устройства и положить конец дальнейшей демократизации армии.

Для достижения первой из этих целей Кромвель вступил в личные переговоры с королем. Основой для соглашения с Карлом I должны были служить разработанные зятем Кромвеля — генералом Айртоном «Главы предложений». Наиболее важными из них были следующие:

1) Вето короля должно иметь временный (отлагательный), а не абсолютный характер. Билль, принятый двумя следующими один за другим парламентами, становится законом и без согласия короля.

2) Роялисты, сражавшиеся против парламента, на 5 лет отстраняются от занятия государственных должностей. Контроль над вооруженными силами на время переходит к парламенту.

3) Епископат уничтожается, земли епископов подлежат распродаже.

Стремление «грандов» вступить в сделку с королем вызвало бурю негодования в рядах армии. «Почему они (т. е. «гранды»), — говорилось в левеллеровском памфлете тех дней, — так любезны ... с главными соввтниками короля... Почему они становятся перед ним (королем) на колени! О, какой позор обращаться так с человеком, который с головы до ног забрызган кровью ваших самых дорогих друзей и солдат!».

Кромвель подрубает королевский дуб. Роялисткая карикатура 1649 г.

В противовес монархической программе «грандов» левеллеры выдвинули программу демократических преобразований, в сущности означавших установление буржуазной республики. 18 октября 1647 г. Ферфаксу от имени «агитаторов» были переданы требования армии, озаглавленные: «Дело армии, правильно изложенное».

Вскоре на их основе был разработан политический манифест левеллеров под названием «Народное соглашение», представлявший собой детальный проект нового государственного устройства Англии. «Народное соглашение» требовало безотлагательного роспуска Долгого парламента; впредь парламент должен свободно переизбираться каждые два года; распределение депутатских мест по округам должно соответствовать численности населения (принцип пропорциональности выборов); свободы совести (в рамках протестантизма). Но самым важным требованием левеллеров было введение всеобщего избирательного права (для мужчин). О короле и палате лордов в «Народном соглашении» даже не упоминалось. Однопалатный парламент в составе 400 депутатов признавался высшей властью в стране. Левеллеры требовали далее отмены косвенного обложения и введения налогов на имущество, уничтожения всех сословных привилегий, церковной десятины, постоянной армии; они требовали содержания за счет государства бедняков, инвалидов и престарелых.

В то же время левеллеры провозгласили неприкосновенность частной собственности. Левеллеры не отважились открыто произнести слово «республика», а вместо этого осторожно говорили, что решения палаты общин не нуждаются в чьей-либо санкции. Они полностью обходили вопрос о судьбе копигольда, т. е. отказывались от решения одного из коренных вопросов революции. Игнорирование основных интересов английского йоменри было главной причиной слабости демократического крыла революции.

«Народное соглашение» вскоре стало знаменем революционных сил армии в борьбе с «грандами». Солдаты требовали немедленного осуществления левеллерской программы.

Несмотря на мелкобуржуазные иллюзии и ограниченность социальной программы левеллеров, она сыграла большую роль в развитии и углублении революции. В тех условиях, когда буржуазия и новое дворянство, одержав победу, стремились остановить революцию на полпути, сохранить возможно больше остатков средневековья, политическая программа левеллеров была революционной и прогрессивной. Последовательное проведение ее в жизнь означало бы радикальную чистку страны от пережитков феодализма (сословный строй, монархия, государственная церковь и пр.) и создание в Англии демократической буржуазной республики.

Конференция в Пэтни

Желая овладеть движением за «Народное соглашение», Кромвель согласился на созыв в предместьи Лондона - Пэтни общеармейского Совета, которому предложено было обсудить этот документ. Заседания Совета армии открылись 28 октября 1647 г. Дошедшие до нас протоколы развернувшихся на них дебатов ярко отразили острый конфликт между представителями демократического крыла — левеллерами и их противгиками — индепендентами, стремившимися не допустить дальнейшего углубления революции.

Прения открыл «агитатор» Сексби, смело упрекавший Кромвеля и других генералов в том, что они пресмыкаются перед королем. Открытым врагом «агитаторов» выступил генерал Айртон, заявивший: «Я никогда не пойду с теми, кто ищет погибели парламента и короля». Кромвель, хотя он и высказывался очень осторожно, не скрывал своего недовольства «Народным соглашением». «Ваши предложения новы для меня, — говорил Кромвель «агитаторам». — Они заключают в себе важные изменения в образе правления, а подумали ли вы о последствиях, какие они могут иметь? Не породит ли все это полную смуту..?». То, на что глухо намекал Кромвель, открыто выразил Айртон. Принцип всеобщего избирательного права казался «грандам» гибельным для буржуазной собственности. «Мне думается, — заявил Айртон, — что не существует общего для всех права... что никто не имеет права принимать участия в решении дел королевства, кроме тех, кто имеет настоящую заинтересованность в нем (т. е. тех, кто обладает собственностью. — Ред.)». «Вы хотите держаться одного естественного закона, — продолжал он, — но на основании этого закона вы не имеете большего права на этот кусок земли или какой-нибудь другой, чем я; я в такой же мере, как и вы, волен захватить все необходимое для моего пропитания или для моего личного довольства... Я прихожу в ужас от тех последствий, какие может иметь подобное предложение». Страх джентльменов и буржуа за свою собственность сквозил во всех речах «грандов». Они в сущности ничего не могли противопоставить убедительной революционной логике левеллеров. «Неужели, — спрашивал сторонник левеллеров Рейнсборо, — то обстоятельство, что я беден, дает право меня притеснять?.. Но я хотел бы знать, для чего же тогда сражались солдаты? Очевидно, для того, чтобы поработить себя, чтобы отдать власть богатым людям, земельным собственникам и сделать себя вечными рабами». «Кромвеля и левеллеров, — подытожил борьбу в Пэтни современный событиям журнал, — можно столь же легко примирить друг с другом, как огонь и воду. Цель одних — народовластие, цель другого — олигархия». В конце концов командование армии решило прибегнуть к силе. Заседания Совета были прерваны. «Агитаторам» было приказано немедленно вернуться в полки. Когда же 15 ноября на смотре частей армии два пслка открыто вышли из повиновения, самовольно явившись на смотр с текстом «Народного соглашения», приколотым к головным уборам, 14 «зачинщиков» были тут же арестованы и преданы военному суду. Один из них — солдат-левеллер Ричард Арнольд был расстрелян перед строем.

Так попытка поднять солдатское восстание была подавлена в зародыше. В армии блла проведена чистка. Одни из солдат были изгнаны, другие заключены в тюрьму, третьих удалось подкупить и заставить молчать. Армия на время снова стала послушным орудием в руках «грандов».

Вторая гражданская война и казнь короля

В то время как индепенденты-«гранды» и пресвитериане заигрывали с королем, последний готовил новую гражданскую войну. Его надежда на конечную победу в условиях раздоров и распрей в лагере парламента как будто оправдывалась. На его сторону перешли шотландские пресвитериане. Страх перед самостоятельным выступлением народных низов все более сближал и английских пресвитериан с кавалерами.

Наличие роялистского заговора стало очевидным, когда король бежал из парламентского плена на остров Уайт, где он надеялся склонить на свою сторону коменданта замка Кэрисбрук. Опасаясь засилья пресвитериан, индепенденты-«гранды» заняли по отношению к королю враждебную позицию.

В связи с угрозой нового мятежа кавалеров снова устанавливается временный союз индепендентов и левеллеров. На совещании руководителей армии в Виндзоре в апреле 1648 г. было принято с участием «агитаторов» историческое решение: «Карл Стюарт, человек, запятнанный кровью, должен быть призван к ответу за пролитую им кровь и за тягчайшие преступления против дела божьего и этой бедной нации». Судьба короля была решена. Он был официально признан преступником. Этого уже давно требовали левеллеры.

Весной 1648 г. началась вторая гражданская война. Военные действия развернулись в трех изолированных районах: на Юго-Востоке, на Западе (включая Уэльс) и на Севере. Подавив мятеж пресвитериан на Юго-Востоке и мятеж реакционного джентри на Западе, парламентская армия, возглавленная Кромвелем, двинулась на Север против шотландцев, выступивших теперь на стороне короля. В то время как 20-тысячная шотландская армия Гамильтона двигалась через Ланкашир на юг, Кромвель повернул на запад и неожиданно появился на ее фланге. Имея под ружьем лишь 8,6 тыс. человек, он 17 августа 1648 г. атаковал под прикрытием густого тумана с фланга колонну шотландцев, растянувшуюся на марше от Уигана до Престона. Поражение шотландцев было катастрофическим. Десять тысяч попало в плен, остальные бежали на Север. К концу августа вторая гражданская война фактически закончилась. Бесславный для роялистов конец ее свидетельствовал, насколько решительно народные массы отвернулись от монархии.

Несмотря на это, пресвитерианский парламент с большой поспешностью возобновил переговоры с королем, требуя от него лишь незначительных уступок: передачи милиции под контроль парламента на три года и установления пресвитерианского строя церкви впредь до созыва общенационального церковного Синода. Но сделке пресвитериан с королем помешало возобновившееся сотрудничество левеллеров и индепендентов. 2 декабря парламентская армия снова вступила в столицу. Одновременно ее посланцы захватили короля и перевезли его с острова Уайт в уединенный замок на скале Херст. 6 декабря 1648 г., после того как отряд драгун под начальством полковника Прайда занял вход в парламент, была произведена чистка палаты общин от пресвитериан. Около 150 депутатов было изгнано из парламента, часть их заключена в тюрьму. Теперь индепенденты получили в парламенте большинство.

23 декабря 1648 г. парламент принял постановление о суде над королем, а 4 января 1649 г. провозгласил себя носителем верховной власти в стране. Англия превратилась в республику. Назначенный парламентом Верховный суд в составе 135 человек — членов парламента, юристов, военных и др. — после сильных колебаний и под прямым давлением революционной армии вынес королю смертный приговор. 30 января 1649 г. Карл I Стюарт при огромном стечении народа был казнен на площади перед королевским дворцом Уайтхолл.

Так «исключительно благодаря вмешательству... йоменри и плебейского элемента городов борьба была доведена до последнего решительного конца и Карл I угодил на эшафот» (Ф. Энгельс, Развитие социализма от утопии к науке, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, стр. 95.).

4. Индепендентская республика и ее крушение

Революция торжествовала победу — феодальная монархия была низвергнута. Актом парламента от 17 марта 1649 г. королевская власть объявлялась уничтоженной, как «ненужная, обременительная и опасная для блага народа». Через два дня ее судьбу, разделила палата лордов. 19 мая в торжественной обстановке Англия была объявлена республикой. «В первый год свободы, божьим благословением восстановленной», — значилось на новой государственной печати, скрепившей этот исторический акт. У власти оказались индепенденты, представители интересов средней городской буржуазии и части дворянства — джентри.

Республика 1649 г. и ее классовый облик

Вся законодательная власть в стране принадлежала теперь однопалатному парламенту в лице палаты общин. Фактически же это был только остаток парламента, «охвостье» (Так называли современники парламент после «прайдовой чистки».), так как из сотни остававшихся в нем членов заседания посещало не более 50—60 человек. Исполнительная власть была формально вручена избранному парламентом сроком на один год Государственному совету, но из 41 его члена только 11не являлись одновременно членами парламента. В Государственном совете всю власть осуществляла офицерская верхушка армии во главе с Кромвелем. Таким образом, столь торжественно провозглашенная республика на деле была диктатурой индепендентских генералов, лишь прикрытой парламентским фасадом.

По мере развития революции иссякало «свободолюбие» одной прослойки буржуазии за другой. Если пресвитериане еще были в состоянии начать гражданскую войну против короля, то они оказались абсолютно неспособными закрепить одержанную в ней народными массами победу, и движение этих масс смело их самих со сцены. Пришедшие на смену им индепенденты под давлением народа отважились на казнь короля и провозглашение республики, но это был предел их революционных возможностей. Далее началась индепендентская буржуазная реакция.

«Полтораста и двести пятьдесят лет тому назад, — писал В. И. Ленин, имея в виду Английскую и Французскую революции, — обещали народам передовые вожди... революции ...освободить человечество от средневековых привилегий.., от государственных преимуществ той илц иной религии.., от неравноправия национальностей. Обещали — и не выполнили. Не могли выполнить, ибо помешало «уважение»... к «священной частной собственности» (В. И. Ленин, К четырехлетней годовщине Октябрьской революции, Соч., т. 33, стр. 31).

Однако народные низы не хотели остановиться на этом. Революция была и теперь для них далеко еще не завершенной. Их экономическое положение становилось с каждым годом все более тяжелым. Продолжавшийся застой в торговле и промышленности означал массовую безработицу в Лондоне и других промышленных районах. Недороды 1647 и 1648 гг. сделали для многих хлеб недоступной роскошью. В течение двадцатилетия 1620—1640 гг. цена пшеницы редко превышала 45 шилл. за квартер, а в 1645—1647 гг. квартер стоил уже 52 шилл., в 1647—1648 гг. — 62,5 шилл., в 1648—1649 гг. — почти 68 шилл. Многочисленные петиции, обращенные к Государственному совету, отмечали низкий уровень заработной платы, дороговизну продовольствия и топлива. Множество крестьян и ремесленников было превращено армейскими реквизициями и солдатским грабежом в пауперов. Голод стал уделом бедных людей в английских городах и селениях. «О, члены парламента и солдаты! — гласит одна петиция. — Прислушайтесь у наших дверей, как наши дети кричат: «хлеба, хлеба!»...» В то же время на плечах народных масс продолжало лежать непосильное бремя налогов. Гражданская война закончилась, но правительство и не думало отменять ни акцизных сборов, ни других военных налогов. За исключением провозглашения республики, не было осуществлено ни одно из многочисленных требований «Народного соглашения». Массовая распродажа коронных и церковных владений лишь обогащала богатых покупщиков и земельных спекулянтов, крестьянское же землевладение не только не было ограждено от «воли лордов», но подвергалось усиленному гнету со стороны «новых собственников». Республика 1649 г. не только не запретила огораживание общинных земель, но дала им новый толчок. Реформа права и суда так и не была осуществлена правосудие из-за дороговизны и волокиты осталось недоступным для бедняков. Наконец, ничего не было сделано, чтобы обеспечить работой тысячи пауперов, погибавших от нужды. Индепендентская республика оказалась «раем» только для богатых.

Окончательный разрыв иидепендентов с левеллерами. Разгром солдатских восстаний

Выразителями попранных интересов народа и на этот раз выступили левеллеры. Левеллерское движение, с наибольшей силой развернувшееся весной 1649 г., обнаружило ту пропасть, которая образовалась между торжествующим буржуазно-дворянским блоком и обманутыми в своих чаяниях народными массами. Согласившись в критические для них дни осени — зимы 1648 г. на некоторые уступки левеллерам (компромиссный, урезанный вариант «Народного соглашения» был передан на рассмотрение парламента), индепенденты теперь окончательно отреклись от «Народного соглашения», которое как раз тогда стало знаменем демократического движения не только в армии, но и вне ее.

Лильберн, выпущенный в августе 1648 г. из тюрьмы, назвал власть индепендентов «новыми цепями Англии». В памфлете под этим названием он писал: «Народ низведен до ничтожества, а между тем ему льстят, уверяя, что он — единственный источник всякой справедливой власти». «Вы ждете облегчения и свободы от тех, кто угнетает вас, — разъясняли левеллеры массам в другом памфлете, — но кто ваши угнетатели, как не лорды и джентри, и кто угнетен, как не йомен, арендатор, ремесленник и поденщик?» «Восстаньте же как один человек для борьбы за свое освобождение против тех, кто обманул вас». Голос левеллеров находил живой отклик в лондонских предместьях и в солдатских казармах.

Чтобы предотвратить угрозу новой революционной вспышки, Государственный совет решил первым нанести удар. Опубликование второй части «Новых цепей Англии», подписанной вождями левеллеров — Лильберном, Уолвином, Принеси и Овертоном, послужило поводом для немедленного их ареста и заключения в Тауэр.

Английская буржуазная революция XVII в. (период 1648-1651 г.)

Вожди левеллеров нашли нужным отгородиться от подобного рода обвинений. «Мы объявляем, — писали они из тюрьмы, — что у нас никогда и в мыслях не было уравнять состояния людей. Наивысшим стремлением нашим является такое положение.., при котором каждый с наибольшей безопасностью смог бы пользоваться своей собственностью». В новую редакцию «Народного соглашения», опубликованную 1 мая 1649 г., был внесен специальный пункт, согласно которому парламенту запрещалось «уравнивать состояния людей, разрушать собственность или делать все вещи общими». В этом факте ярко обнаружилась мелкобуржуазная классовая природа левеллеров. Требование всеобщего избирательного права ограничивалось: из него исключались служащие по найму и нищие.

Как и в 1647 г., борьбу за проведение в жизнь «Народного соглашения» возглавили левеллерские элементы в армии. Брожение прежде всего охватило воинские части, предназначавшиеся к отправке в Ирландию. Они отказывались покинуть столицу, пока их требования не будут удовлетворены. В апреле 1649 г. в этих частях вспыхнуло восстание.

Вслед за ними восстали армейские гарнизоны в ряде графств. В Бэнбери (вблизи Оксфорда) восстало 200 драгун во главе с капитаном Томпсоном, в Уилтшире и Бакингемшире поднялись полки Айртона, Скиппона, Скрупа и Гаррисона. Однако разрозненность сил восставших и отсутствие единого руководства дали возможность Кромвелю быстро и без особого труда подавить восстание. Во главе отряда в 2 тыс. кавалеристов он спешно выступил против восставших и настиг их под Берфордом. Неожиданность нападения решила исход битвы. Левеллеры были разбиты. 400 человек попало в плен, остальные, побросав оружие, разбежались. Многие из схваченных были тут же казнены.

В поражении левеллеров — сторонников Лильберна, несомненно, большую роль сыграла отмеченная выше узость аграрной программы левеллеров. Левеллеры не обратились с призывом ко всей массе крестьянства, чтобы поднять ее на борьбу с лендлордами за землю. В результате этого движение левеллеров и в 1649 г., как ранее в 1647 г., свелось к ряду разрозненных солдатских и плебейских городских восстаний, которые без массового крестьянского восстания были обречены на поражение.

Движение диггеров

Весной 1649 г. в Англии дало о себе знать другое демократическое движение — диггеров (копателей). Требование Лильберна уравнять людей в гражданских правах независимо от размера собственности не могло принести облегчения тем сотням тысяч батраков и рабочих, которые не имели никакой собственности. В устах лишенных земли батраков и разоренных мелких крестьян требование «равенства» естественно превращалось в требование имущественного равенства. Вот почему в отличие от сторонников Лильберна представители этих наиболее угнетенных и эксплуатируемых людей называли себя настоящими, «истинными» левеллерами. Их идеологом был Джерард Уинстэнли (1609 г. — умер после 1657 г.), разорившийся мелкий лондонский торговец, вынужденный стать на некоторое время батраком в соседнем с Лондоном графстве Серри. Уинстэнли был едва ли не единственным в те дни политическим писателем, осознавшим, какие последствия будет иметь для крестьян односторонняя отмена феодальных держаний только в пользу лордов. «Разве вы не обещали свободу всей нации после того, как будет изгнана партия кавалеров? -спрашивал он у сквайров-пуритан. — Почему же теперь вы ищете свободы лишь для себя... отрицая такое же право за простым народом, понесшим наибольшие потери?..». Революция не закончена, разъяснял Уинстэнли, она уничтожила королевскую власть, но оставила в неприкосновенности власть манориальных лордов. Это ветви одного древа. Не может быть подлинной свободы, пока земля крестьян остается собственностью лордов. Требуя отмены копигольда и превращения общинных земель в фонд для безземельных, Уинстэнли выступал за демократическое разрешение аграрного вопроса в интересах массы крестьян. Так устами диггеров была сформулирована крестьянско-плебейская аграрная программа революции. Вместе с тем Уинстэнли в форме утопии, названной им «Закон свободы» (1652 г.), нарисовал такое устройство общества, в котором частная собственность будет уничтожена и где не будет эксплуатации человека человеком.

Однако для создания такого общества Уинстэнли призывал не к вооруженной борьбе с врагами, а к воздействию убеждением. «Мы победим любовью и терпением», — заявлял он. Диггерам казалось, что достаточно будет хорошего примера чтобы за ними последовали другие. Уинстэнли и его друзья сделали попытку практического осуществления своих планов. В апреле 1649 г. Государственному совету донесли, что недалеко от местечка Кобхем, в графстве Серри, группа в 30—40 человек во главе с Уинстэнли и бывшим солдатом Эверардом, вооруженная лопатами, приступила к обработке пустоши на холме св. Георгия. Они называли себя диггерами (копателями). Они призывали всех желающих присоединиться к ним, утверждая, что скоро их будет 5 тыс. человек. Движение диггеров перебросилось в соседние графства — Нортгемптон, Кент и др.

Против них, несмотря на мирный характер движения, ополчилась вся индепендентская республика с Государственным советом в Лондоне, местными шерифами, мировыми судьями, милицией, пуританскими проповедниками. От диггеров отмежевался даже Лильберн. Всюду диггеров разгоняли, арестовывали, жестоко избивали; уничтожали их посевы, разрушали хижины, калечили скот. В этих мирных тружениках имущие классы увидели самых опасных врагов буржуазной собственности. Впоследствии Кромвель, вспоминая тревожный 1649 г., говорил: «Уж если государство обречено на страдания, лучше для него страдать от руки богатых нежели бедных...».

Титульный лист памфлета Д. Уинстэнли 'Закон свободы' 1625 г.

Поражение левеллерского движения — сторонников Лильберна и диггеров — резко сузило социальную базу индепендентской республики, лишив ее поддержки тех слоев, чьими усилиями она была воздвигнута. Но тем самым республика 1649 г. подготовила условия для собственного крушения. Столь же гибельной для судеб Английской республики была индепендентская политика в Ирландии и Шотландии.

Покорение Ирландии

Подавив демократическое движение в самой Англии, Кромвель отправился в августе 1649 г. во главе экспедиционной армии для подавления ирландского восстания, а по существу для нового завоевания «Зеленого острова».

Титульный лист памфлета диггеров 'Декларация бедного угнетённого народа Англии' 1649 г.

Война в Ирландии была первой колониальной войной Английской республики. По своей бесчеловечности и жестокости она превзошла все, что видела Ирландия за всю свою многострадальную историю (Завоевание Ирландии английскими феодалами началось еще и XII в. и растянулось на несколько столетий, вплоть до самой революции.). Пользуясь разногласиями в лагере восставших (и прежде всего между католиками и протестантами), а также материальным перевесом сил, Кромвель, возглавивший поход в Ирландию, повел войну «на истребление». По его приказу поголовно истреблялись гарнизоны сдававшихся крепостей. Так, из 3-тысячного гарнизона г. Дрохеды, по признанию самого Кромвеля, в живых осталось не более 30 человек. После взятия крепости Уэксфорд английские войска перебили на улицах и на рыночной площади города 2 тыс. ее защитников. Несмотря на упорное сопротивление, судьба плохо вооруженных и разрозненно действовавших ирландских отрядов была предрешена. Они частью были истреблены, частью оттеснены в пустынные края Западной Ирландии.

Ирландия в результате завоевания 1649—1652 гг. была вконец опустошена. Из полутора миллионов населения в ней осталось немногим более половины. Много тысяч ирландцев были вывеены принудительно в американские колонии Англии и превращены там в «белых рабов». Последовавшие массовые конфискации земель восставших передали в руки английских собственников 2/3 ирландской территории. Этот огромный земельный фонд предназначался для удовлетворения претензий государственных кредиторов, главным образом денежных тузов Сити, и для погашения задолженности армии, преимущественно офицерской верхушке.

Так в Англии конца 40 — начала 50-х годов, с одной стороны, произошло перерождение некогда революционной армии в армию колонизаторов, душителей свободы других народов, а с другой — создавался новый слой английских дворян - лендлордов Ирландии, ставших опорой реакции в самой Англии и стремившихся к скорейшему восстановлению в ней традиционной системы дворянского господства. «...Английская республика при Кромвеле в сущности разбилась об Ирландию» ( Маркс — Л. Кугельману, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, Госполитиздат, 1953, стр. 229.), характеризовал К. Маркс значение ирландской катастрофы, имея в виду ее социальные и политические последствия для Англии.

Война с Шотландией

Перерождению кромвслевской армии способствовала и война с Шотландией. Установление в Англии индепендентской республики оттолкнуло от нее не только шотландскую аристократию, но и вообще имущие классы Шотландии. Стремясь оградить себя от грозившей из Англии опасности, шотландские пуритане превратились в пламенных приверженцев той самой монархии Стюартов, которой сами же они не столь давно нанесли первый удар. Бежавший в Голландию принц Карл, сын казненного короля, был тотчас же после казни Карла I провозглашен в Эдинбурге королем. Желание вернуть себе «отеческий престол» вынудило Карла обещать сохранение в Шотландии пресвитерианской церкви и распространение пресвитерианства как государственной религии на Англию и Ирландию, подобно тому как за год до этого он согласился на всевозможные уступки ирландским католикам.

Война Английской республики с Шотландией, особенно после прибытия сюда самого Карла, стала неизбежной. Во главе шотландского похода был поставлен снова Кромвель, в основном закончивший уже в первой половине 1650 г. кампанию в Ирландии и возвратившийся в Англию. После длительных маршей и контрмаршей Кромвель 3 сентября 1650 г. вынудил шотландцев вступить в сражение при Денбаре и наголову разбил их. Однако и после этой победы война длилась еще целый год. Только 3 сентября 1651 г. в сражении при Вустере на западе Англии сопротивление шотландцев было окончательно сломлено.

Завоевание Ирландии Англией в 1649-1652 гг.

Крушение индепендентской республики

Так вместе с внешними успехами и кажущейся стабилизацией режима республики завершилось ее внутреннее перерождение. К 1651 г. даже умеренный Оливер Кромвель стал казаться «радикалом» по сравнению с индепендентами парламентского «охвостья». Вся политика индепендентской республики именно к тому и сводилась, чтобы всемерно облегчить обогащение за счет трудовых масс дорвавшихся до власти представителей буржуазии и нового дворянства. Республика полностью пренебрегала интересами крестьян, т. е. того класса, усилиям которого она больше всего была обязана своим существованием. В то самое время, как крестьянство на глазах у парламента сгонялось с земли новыми собственниками, парламент раздавал имения роялистов армейской верхушке: Ферфаксу были «подарены» земли, приносившие 5 тыс. ф. ст. годового дохода; Кромвель в два приема получил имения с доходом в 7 тыс. ф. ст. В стране шла неслыханная земельная спекуляция. Денежные люди и «гранды» скупали за бесценок имения делинквентов, а также «долговые обязательства», полученные солдатами в счет жалованья и дававшие право на получение земельного надела из фонда конфискованных земель. Так, например, бывший левеллер майор Уайльдман скупил за несколько лет 50 владений, расположенных в 20 графствах Англии.

Отстаивая в первую очередь интересы крупной буржуазии не только внутри страны, но и за ее пределами, индепендентская республика вступила в ожесточенную борьбу со своим основным торговым конкурентом — протестантской Голландией. Издание в 1651 г. «Навигационного акта», запрещавшего ввоз в Англию иноземных товаров иначе, как на английских судах или судах той страны, где эти товары производились, привело к войне с Голландией. Дорогостоящая морская война еще более обострила недовольство в стране.

Брожение в массах и опасность народного восстания побудили Кромвеля к решительным действиям. 20 апреля 1653 г. он с помощью военной силы разогнал «охвостье» Долгого парламента. Роспуск знаменитого когда-то собрания, уже полностью изжившего себя к этому времени и превратившегося в ненавистную для вceх олигархию, не вызвал каких-либо протестов в стране; народ сочувствовал этому акту, надеясь на созыв нового, более демократического представительного органа, Маркс отмечает, что в лице Кромвеля английский народ разогнал Долгий парламент ( См. К. Маркс, Контрреволюция в Берлине, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 6, стр. 11.).

Собравшийся в июле того же 1653 г. новый парламзнт, прозванный Малым или Бербонским, парламентом (Последнее название дано было ему по имени одного из активных членов парламента — владельца кожевенной мастерской Бербона.), не был избран обычным порядком по графствам и городам. Его члены фактически были назначены Государственным советом из числа рекомендованных местными индепендентскими властями членов индепендентских конгрегации.

Однако и этот «парламент святых», как его иронически называли современники, не удовлетворил индепендентскую верхушку армии. Вследствие усилившегося недовольства в стране в Малый парламент вошло много радикальных сектантов, которые провели через него некоторые демократические реформы — установила гражданскую регистрацию браков, создали комитет для кодификации английского права, пытались уничтожить прославившийся волокитой и взяточничеством канцлерский суд, уменьшить налоговое бремя, отменить церковную десятину, сократить численность армии. Все это казалось «грандам» столь гибельным для судеб буржуазной собственности, что новый парламент был распущен через пять месяцев после его созыва.

Кромвель разгоняет Долгий парламент. Гравюра XVII в.

Позднее Кромвель с ужасом вспоминал о деятельности Бербонского парламента: это собрание зашло, по его мнению, в своих нападках на собственность так далеко, что было готово отнять у того, кто владеет двумя коровами, одну, чтобы передать ее не имеющему ничего.

5. Протекторат Кромвеля

С роспуском Малого парламента республика фактически была ликвидирована. Побуждаемая страхом за судьбу своей «благоприобретенной собственности», контрреволюционная буржуазия прибегла к открытой военной диктатуре победоносного генерала Оливзра Кромвеля. Комиссия под руководством генерала Ламберта составила новую конституцию, так называемое Орудие управления. Эта конституция, одобренная 16 декабря 1653 г. Государственным советом, разделила власть между лордом-протектором Англии, Шэтландии и Ирландии (титул, присвоенный Кромвелю), Государственным советом и парламентом, в который впервые включалась представители Ирландии (В действительности представители англичан-протестантов, проживавших в Ирландии, отнюдь не самих ирландцев.) и Шотландии. Хотя представительство графств было несколько увеличено за счет некоторых старинных местечек, но повышение избирательного ценза до 200 ф. ст. отчетливо раскрывало антинародную сущность режима протектората.

Новая конституция, формально больше всего заботившаяся о «разделении властей», на деле привела к полному сосрздоточению власти в руках протектора. Кромвель был главнокомандующим армии и флота, он контролировал финансы и суд, руководил внешней политикой и в перерывах между сессиями парламента издавал ордонансы, имевшие силу закона.

Первый парламент протектората

Созыву первого парламента протектората предшествовали два важных события: издание ордонанса о полном государственном слиянии Шотландии и Ирландии с Англией и заключение выгодного мира с Голландией. Собравшийся 3 сентября 1654 г. парламент включал немалое количество республиканцев (Бредшоу, Гезльриг, Скотт и др.), не желавших мириться с неограниченной по существу властью протектора. Под их влиянием парламент начал свою деятельность с того, что подверг сомнению конституционные полномочия протектора. Не сделали его более податливым ни повторные увещания Кромвеля, ни насильственное удаление из его состава более сотня депутатов, отказавшихся подписать заявление о признании существующего политического порядка. 22 января 1655 г. парламент был распущен. Но вслед за этим протектор оказался лицом к лицу с труднейшей задачей — изыскания средств для пополнения казны.

Несмотря на то что доходная часть бюджета достигла в 1654 г. огромной цифры в 1,5 млн. ф. ст., дефицит в казначействе составлял более 500 тыс. ф. ст. в год. Для стабилизации бюджета требовалось резко сократить расходы на содержание армии и флота, но Кромвель и его офицерское окружение полностью отдавали себе отчет в том, что армия является основной опорой протектората. Поэтому, несмотря на наступление долгожданного мира, в стране целиком сохранялось обременительное налоговое обложение военного времени — акцизы, так называемое помесячное обложение и т. п., — все это для того, чтобы сохранить постоянную армию, численность которой в 50-е годы дошла уже до 60 тыс. человек.

Внутриполитическое положение

Растущее недовольство в стране попытались использован в своих целях кавалеры. В марте 1655 г. в ряде городов были раскрыты роялистские заговоры, а в городе Солсбери вспыхнуло открытое восстание. С другой стороны, в стране активизировались демократические элементы, о чем свидетельствовало распространение новых религиозных сект. Наиболее популярными были квакеры (Т. е. «трясущиеся», как в насмешку называли их враги, имея в виду экстаз, овладевавший ими во время молитвы.), или, как они сами себя называли, «Общество друзей внутреннего света».

Разочарование и усталость в низах привели к распространению религиозной доктрины, видевшей средство общественного переустройства не в активной общественной борьбе, а во «внутреннем просветлении» отдельного человека. Однако квакеров тех лет нельзя еще считать аполитичными. Своими проповедями, обличениями, всем своим поведением и бытом они бросали вызов жестокому и своекорыстному режиму «грандов». Не прекратили полностью своей деятельности левеллеры и некоторые радикальные секты. Их памфлеты и выступления участились в середине 50-х годов. Однако, оторванные от масс, отчаявшиеся в успешности восстания против протектора, левеллеры 50-х годов переродились в беспринципных заговорщиков-террористов, готовых ради свержения Кромвеля идти на все, вплоть до соглашения с роялистами и агентами испанского короля. Только широко разветвленная шпионская сеть, возглавлявшаяся другом Кромвеля и начальником его разведки Джоном Терло, спасала протектора от террористов-левеллеров. Наиболее известным из террористов был Эдуард Сексби (умер в 1658 г.), издавший памфлет против Кромвеля с характерным заглавием «Умерщвление (тирана.— Ред.) не есть убийство».

Морской бой англичан с голландцами близ устья Темзы. В. ван де Вальде. 1653 г.

Лорд-протектор Оливер Кромвель ввел неприкрытую военную диктатуру, Летом 1655 г. вся страна была разделена на 11 военно-административных округов, во главе которых были поставлены генерал-майоры. Каждый из них был как бы протектором в миниатюре. В их ведение передавалось абсолютно все, начиная от командования милицией графства и сбора налогов и кончая надзором за нравственностью населения. Без разрешения генерал-майоров нельзя было ни открыть таверну, ни произнести проповедь. Всякие сборища народа разгонялись, даже безобидные традиционные массовые увеселения (петушиные бои, показ прирученных медведей, выступления жонглеров, канатных плясунов и т. п.) строго запрещались.

Англия становилась второй Женевой времен Кальвина — угрюмой, молчаливой, подозрительной. В стране воцарился военно-полицейский порядок. Недаром протектор в одной из своих парламентских речей сравнил самого себя с «хорошим констэблем (полицейским), который призван охранять порядок в приходе».

Классовая природа протектората

Классовая сущность протектората достаточно ясно раскрывается также в ордонансе 1656 г. об «Отмене рыцарского держания и уничтожении Палаты феодальных сборов». Подтверждая акт Долгого парламента от 24 февраля 1646 г., изданный еще при господстве пресвитериан, Кромвель не изменил его антинародного характера. Все права на землю были признаны исключительно за лендлордами.

В интересах тех же земельных собственников протекторат сохранил в неприкосновенности и церковную десятину. Наконец, протектор, когда-то сам выступавший в своем родном графстве в защиту своих соседей-держателей против огораживателей-аристократов, стал теперь на сторону огораживателей — злейших врагов деревенской бедноты. В период протектората возобновились в широком масштабе огораживания болотистых земель в Восточной Англии. Компании по осушке земель в восточных графствах пользовались прямым покровительством государственной власти.

Столь же последовательно отстаивались при протекторате и интересы крупной английской буржуазии. Кромвель поставил на службу ее внешнеполитических интересов всю мощь созданной революцией регулярной армии. Целью внешней политики протектората являлось завоевание Англией торгового преобладания в мире, создание могущественной британской колониальной империи. Как уже указывалось, в 1654 г. Кромвель заключил мир с Голландией, принудив последнюю признать для себя обязательным «Навигационный акт» 1651 г. Выгодный договор с Данией обеспечил английским купцам торговлю в Северном и Балтийском морях, а договор с Португалией — торговлю в Индии и Индонезии. В 1656 г. Кромвель в союзе с Францией начал войну против Испании с целью захвата ее американских колоний.

Удачная внешняя политика протектора на время примирила с «узурпатором» крупную буржуазию, желавшую лишь для большей стабилизации завоеванной власти превратить Кромвеля в монарха и тем самым положить конец как роялистским заговорам, так и вмешательству в государственное управление представителей армии.

Второй парламент и падение протектората

Второй парламент протектората открылся 17 сентября 1656 г. Несмотря на контроль генерал-майоров за выборами, в нем оказалось немало радикальных элементов, и Государственному совету пришлось с самого начала отвести почти 100 депутатов-республиканцев, неугодных протектору. Первым актом этого парламента было уничтожение режима генерал-майоров. Далее палатой был поставлен вопрос о реорганизации самой верховной власти. С этой целью 25 марта 1657 г. парламент специальным голосованием (143 против 63) принял так называемую Смиренную петицию, в которой предлагалось «просить Кромвеля принять титул короля». «Титул протектора, — аргументировала палата свое предложение, — совершенно неизвестен английскому праву, в то время как сан короля существовал в течение многих столетий». Так проявилась сокровенная мечта буржуазии и дворянства восстановить в Англии монархию.

Под давлением офицерской верхушки, не желавшей расставаться со своим влиянием в государстве, Кромвель вынужден был отказаться от королевского титула. Но это не помешало парламенту придать его власти характер фактически королевский. Титул протектора был объявлен наследственным в семье Кромвеля. Восстанавливалась верхняя палата в составе не более 70 и не менее 40 пожизненно назначенных протектором членов. 26 июня 1657 г. новая конституция была введена в действие. Но и второй парламент протектората не проявил желания стать послушным орудием Кромвеля. Вместо того чтобы вотировать новые налоги, депутаты парламента затеяли бесконечный спор о правомочиях верхней палаты. Кромвель поспешил весною 1658 г. распустить и этот парламент.

К этому времени Англия находилась уже в состоянии войны с Испанией. Еще в декабре 1654 г. в Вест-Индию была отправлена английская военная экспедиция. Однако надежды английской буржуазии на легкую и прибыльную войну в Америке не сбылись. Вместо намеченного захвата Эспаньолы (Гаити) англичане должны были удовольствоваться захватом другого, менее важного испанского острова — Ямайки.

Адмирал Блэк захватил часть испанского «серебряного флота», но эта добыча оказалась каплей в море военных расходов. Финансовое положение протектората стало еще более напряженным. Государственный долг составлял незадолго до смерти Кромвеля 2 млн. ф. ст. В результате войны, закрывшей для английских товаров внешние рынки, страна снова переживала тяжелый торгово-промышленный кризис.

«Вся торговля западного берега Англии подорвана, — писал один современник — Бристоль потерял 250 кораблей, захваченных врагом. Вывоз сукна в Гамбург со 100 тыс. кусков в год упал до 20 тыс.; в Эссексе и Сеффолке разорены тысячи семей». Сити, не веря более в устойчивость нового режима, отказало Кромвелю в кредите. И хотя доблесть кромвелевских солдат еще раз была продемонстрирована в англо-испанской войне и принесла Англии важный опорный пункт на континенте — город Дюнкерк (на побережье Ла-Манша), однако никакие военные успехи уже не могли предотвратить политического кризиса республики. Вся система протектората с неизбежностью вела к реставрации монархии.

Смерть Кромвеля 3 сентября 1658 г. ускорила крушение режима протектората. Сын Оливера Кромвеля Ричард, провозглашенный протектором, не смог долго удержаться на этом посту. Не обладая ни политическими, ни военными дарованиями, он с самого начала оказался марионеткой в руках армейской клики. Как только он вступил с ней в конфликт, ему пришлось отказаться от звания протектора (весной 1659 г.).

Последующая смена нескольких правительств, с возвращением на некоторое время к власти «охвостья» Долгого парламента, и оживившиеся народные движения частью левеллерского, частью анабаптистского типа, возбудили в среде имущих классов страх перед «новой смутой». В этой среде все более зрел заговор в пользу «законной династии Стюартов». Орудием этого заговора стал реакционный генералитет. Выполняя волю крупной буржуазии и разбогатевших за время революции кругов нового дворянства, генерал Монк, командовавший английскими войсками в Шотландии, предпринял в конце 1659 г. поход на Лондон с целью поддержать монархически настроенную лондонскую буржуазию. Вскоре Монк вступил в прямые переговоры с королем-эмигрантом Карлом II и его двором в городе Бреде (Голландия) об условиях реставрации монархии. 25 апреля 1660 г. собрался новый учредительный парламент — конвент, в котором большинство составляли пресвитериане и кавалеры. Конвент санкционировал возвращение Стюартов; спустя месяц Кард II торжественно вступил в Лондон.