Шейх Шихаб ад-Дин и город Джим, который связывают с его именем

(Этот рассказ представляет собой типичный образец «житийного» жанра. Сюжет рассказа характерен не только для «житий» (сийар) мусульманских святых и праведников - он типичен и для христианской агиографической литературы, а также восточного и европейского фольклора (сюжет «раскаявшегося грешника»). Этот сюжет восходит ко времени новых христиан, распространен в византийской литературе и в легендах и преданиях разных народов (в русском фольклоре и русской литературе разработан в острой форме: см. [89а, 215, гл. VI, «Спор о великом грешнике», где указаны варианты легенды о грешниках в фольклоре народов Восточной и Западной Европы]. Правда, у Ибн Баттуты этот сюжет потерял характер сказочности, легендарности и приобрел весьма «реальный» и прозаический вид, которым отличается вообще все повествование Ибн Баттуты (поэтому странно, что его все еще иногда называют «фантазером»). Ибн Баттута вовсе не хочет рассказать сказку, он повествует о подробностях биографии «святого» как о вполне реальной.)

Рассказывают, что этот человек любил удовольствия и очень много пил. У него было около шестидесяти собутыльников, которые имели обыкновение собираться каждый день в доме одного из них. Очередь каждого из них наступала по истечении двух месяцев. Они провели некоторое время таким образом. Наконец, однажды наступила очередь шейха Шихаб ад-Дина. Но в ночь перед пирушкой в его доме он раскаялся и решил уладить дела со своим господом (Ислах халихи маа раббихи - букв. «уладить дела (помириться) со своим господом». Мы оставляем такой перевод ввиду его наивного «делового» оттенка, который характерен для Ибн Баттуты, рассматривающего «примирение с господом» как своего рода торговую сделку.) Он сказал себе: «Если я скажу своим друзьям до того, как они у меня соберутся, что я дал обет больше не пить, они подумают, что у меня нет средств их принять». Он приготовил блюда и напитки так, как приготовляли его друзья до этого, и принес вино в бурдюках. Его товарищи пришли и, когда захотели пить, открыли бурдюки. Один из них попробовал и нашел вино сладким. Затем открыли второй бурдюк и увидели, что его содержимое такое же, а затем открыли третий и его тоже нашли таким же. Они спросили шейха, что это значит. Он им признался в истине, откровенно поведал свои тайные мысли. Поведал им о своем раскаянии и сказал: «Клянусь Аллахом, это то же самое вино, которое вы пили раньше». Тогда они все раскаялись, обратились к Аллаху Всевышнему, построили эту завию и посвятили себя служению Аллаху Всевышнему. Известно множество чудес и откровений этого шейха.

Потом мы отправились из Джама в Тус, один из крупнейших и важнейших городов Хорасана. Это - родина прославленного имама Абу Хамида ал-Газали (Абу Хамид ал-Газали (1059-1111) - крупнейший мусульманский богослов, мистик и философ-идеалист, родился в Тусе, учился в Нишапуре, был приближенным известного вазпра сельджуков Низам ал-Мулка, преподавал философию в медресе «Низамиййа» в Багдаде. Он совершил путешествие в Сирию, Египет, Палестину, на Аравийский полуостров. Наиболее известный его труд - «Ихйа улум ад-дин» («Воскрешение наук о вере»).), да будет Аллах доволен им! Здесь находится его могила. Оттуда мы поехали в город Машхад ар-Рида, названный так в честь Али ибн Мусы ал-Казима, сына Джафара ас-Садика, сына Мухаммада ал-Бакира, сына Али Зайн ал-Абидина,сына ал-Хусайна мученика, сына повелителя правоверных Али ибн Аби Талиба, да будет Аллах доволен ими! Это тоже большой и обширный город, имеющий множество фруктов, каналов и мельниц. Здесь жил ат-тахир Мухаммад-шах. Тахир имеет у них то же значение, что и накиб (Иакиб - «сотник», глава какой-либо группы (сословной или ремесленной)); у египтян, сирийцев и иракцев, а жители Индии, Синда и Туркестана говорят ас-саййид ал-аджали. В Машхаде жили также кади, шариф Джалал ад-Дин, которого я встретил впоследствии в Индии, и шариф Али, и его два сына, Амир-Хинду и Давлат-шах, которые меня сопровождали от Термеза до Индии. Они были из достойных людей.

В Машхаде высокочтимом имеется мавзолей [ар-Риды], покрытый громадным куполом, который находится внутри завии. Рядом с ним медресе и мечеть. Все они красиво построены, и их стены покрыты изразцами. На гробнице деревянный помост, покрытый листовым серебром, а над ней подвешены серебряные светильники. Порог двери мавзолея из серебра. На двери висит шелковый покров, шитый золотом, а на полу разостланы разные ковры. Напротив этой могилы находится могила повелителя правоверных Харуна ар-Рашида, да будет Аллах доволен им! Над этой могилой имеется помост, на котором помещены подсвечники, которые жители Магриба называют ал-хасак и ал-манаир. Когда рафидит входит в мавзолей, чтобы ему поклониться, он ударяет ногой по могиле ар-Рашида, а затем приветствует [ар-Риду]. Далее мы проехали город Сарахс, откуда происходит благочестивый шейх Лукман ас-Сарахси, да будет Аллах доволен им! Из Сарахса мы отправились в Завэ. Это родина праведного шейха Кутб ад-Дина Хайдара, по имени которого называется хайдаритское братство факиров. Эти факиры носят железные кольца на руках, шеях, ушах и надевают их на свои члены так, что они не могут иметь сношений с женщинами.

Выехав в Завэ, мы прибыли в город Найсабур, один из четырех столичных городов Хорасана. Его называют Малым Дамаском из-за его красоты, обилия фруктов, садов и каналов. Его пересекают четыре канала, его базары красивы и обширны, его мечеть замечательна, она расположена посреди базара, а к ней примыкают четыре медресе, и там протекает полноводный канал. В этих медресе множество учеников, которые читают Коран и изучают фикх. Эти медресе Хорасана, обоих Ираков, Дамаска, Багдада и Египта, хотя и достигают наивысшей прочности и красоты, все они уступают медресе, построенным нашим государем, повелителем правоверных ал-Мутаваккилем, подвижником на пути Аллаха, знаменем царей и сердцевиной ожерелья справедливых халифов Абу Инаном (Абу Инан принял титул халифа, называя себя «повелителем правоверных» и «царское имя» - ал-Мутаваккил ала-л-Лахи («Полагающийся на Аллаха»). Этот отрывок, содержащий стандартные восхваления Абу Инана, явно выделяется из общего стиля повествования, почти дословно повторяя некоторые фрагменты предисловия к «Путешествию», и, без сомнения, вставлен Ибн Джузаййем, который счел невозможным упомянуть о Фесе, не восхвалив Абу Инана.), - пусть Аллах дарует ему счастье и сделает его войско победоносным - около крепости города Феса, да сохранит его Аллах Всевышний! Это медресе не имеет равных ни по размерам, ни по высоте, ни по гипсовым украшениям, каких жители Востока не умеют делать.

В Найсабуре вырабатываются шелковые ткани, а также ткани из наха, камха и других, которые вывозятся в Индию. В этом городе находится завия ученого имама, шейха, поклоняющихся Аллаху, кутба (В эпоху Ибн Баттуты уже окончательно сложилась сложная иерархия суфизма. Из суфийской иерархической лестницы, соответствующей духовному восхождению тарика с его ступенями ахвал и макамат, можно выделить основные иерархические степени: накиб - «сотник» (слово, имеющее и бытовое и религиозно-терминологическое значение), всего может быть 300 накибов; бадал-абдал - «замена» (40 абдалей); амин-умана - «верный» (семь аминов); амуд-«столп» (четыре амуда) и один кутб - «полюс», «центр».

Эта иерархия, видимо, не всегда строго соблюдалась, и был не один, а несколько кутбов (по территориальному признаку, хотя известно, что суфии имели широкие международные связи. В данном случае Кутб ад-Дин ан-Найсабури был, очевидно, главой хорасанских суфиев (Хорасан вообще играл значительную роль в развитии мистических учений в исламе)).по имени Кутб ад-Дин ан-Найсабури, одного из проповедников благочестивых ученых. Я остановился у него. Он меня принял очень хорошо и обращался со мной почтительно. Я был свидетелем его удивительных чудес.