Общие черты периода.

В IV тысячелетии до н. э. произошли огромной важности изменения в уровне развития производительных сил. Важнейшим изменением в области материальной культуры человечества было освоение металлов, как материала для изготовления орудий труда. Коренные изменения последовали и в общественном строе. В этот период возникает классовое общество в долине Нила и в Двуречье.

Переход к веку металла.

Примерно в одно и то же время в различных местах Азии, Северо-Восточной Африки и Европы человеку стали известны такие металлы, как золото, медь, серебро, свинец, олово. Наибольшее значение в хозяйственной жизни человечества сразу же приобрела медь, которая сначала без примесей, а затем в сплавах с другими металлами (чаще всего с оловом) оставалась важнейшим металлом до того, как была освоена металлургия железа.

Первые изделия из металла, имевшие хозяйственное значение, были изготовлены человеком из самородной меди. Медь по своей твёрдости уступает кремню, обсидиану и другим породам камня, которыми пользовался человек для изготовления орудий труда в период каменного века. Но она обладает и огромными преимуществами. Даже в холодном виде можно ковкой изменять форму медного предмета; если же медь расплавить, то можно придать ей такую форму, которую камню придать нельзя. Для того, чтобы сделать шлифованный каменный топор, необходимо было затратить недели, а то и месяцы напряжённого труда; из меди же его можно было сделать значительно быстрее и с большей лёгкостью. Сломанное каменное орудие почти не поддавалось исправлению; медное же можно было переплавить. Такие важнейшие для .человека того временя предметы, сделанные из мели, как кинжалы, топоры, наконечники копий, рыболовные крючки, иглы, деревообрабатывающие инструменты и многие другие, оказывались несравненно более совершенными, чем сделанные из камня. Кроме того, из меди можно изготовить такие предметы, которые из камня изготовить вообще нельзя (трубы, проволоку, гвозди и т. д.).

Первоначальные способы добычи металлов из руды были весьма несовершенны— простой обжиг руды на костре, затем нагревание её в смеси с древесным углем в примитивных плавильных печах. Но первые шаги были сделаны, человек вступил в век металла, и это имело огромные последствия в производстве, а затем и в общественной жизни человечества. Использование самородных металлов известно человеку с VI—V тысячелетий до н. э. Но начало века металла следует считать с IV тысячелетия до н. э., когда в Передней Азии, Египте, Индии и других странах была освоена выплавка меди из руд. Несовершенство тогдашней металлургии, а также сравнительная редкость месторождений богатых руд, доступных лёгкой разработке, были причиной того, что медь ещё долго не могла вытеснить камень из сферы производства и он как материал для изготовления орудий труда продолжал играть весьма важную роль. Период IV—III тысячелетий до н. э.— это период энеолита, т. е. медно-каменного века («Энеолит» — термин, образованный от латинского слова «энеус» — медный и греческого слова «литос» — камень.).

Первое великое общественное разделение труда.

В предшествующих главах было рассказано о том, как в конце периода мезолита и во времена неолита в некоторых странах Азии и Африки начинает развиваться земледелие.

В числе первых очагов земледельческой культуры были районы Палестины, Египта, Иранского нагорья, предгорные районы Ирака и южной части Средней Азии. Земледелие было здесь вначале весьма примитивным. В этих знойных и сухих местах оно было возможно только в предгорьях, где влажные ветры увеличивали количество осадков; кое-где влагу давали тающие высокогорные снега. Здесь первые земледельцы использовали воду горных ручьёв; запруживая их, они таким образом орошали свои поля. В V тысячелетии до н. э. земледельческие очаги распространились широко по предгорным районам Западной Азии (культуры Телль-Халафа и Самарры). Подобные же условия сложились затем и в некоторых наиболее благоприятных для земледелия районах Индии и Китая. Появляется и распространяется земледелие у неолитических племён Малой Азии, Балканского полуострова и других средиземноморских стран. Несколько позже, но всё ещё в пределах неолита, возникает земледелие в степной и лесостепной зонах Европы, а также у племён Кавказа. К концу III тысячелетия земледелие было уже широко распространено во всех перечисленных районах.

Другие неолитические племена продолжали ещё в основном жить охотой и рыболовством, отчасти и собирательством.

Наряду с земледелием всё большее значение начинает приобретать разведение одомашненных животных. В этот период разведение скота нередко давало больший эффект, чем мотыжное земледелие и тем более охота. Там, где для этого имелись благоприятные условия, у отдельных племён скотоводство становится основным видом производства, надёжнее обеспечивавшим жизнь-племени, чем охота. В некоторых случаях — особенно в степных областях — племена даже оставляют земледелие и постепенно переходят исключительно к скотоводству Это имело место, например, у некоторых племён, обитавших в южнорусских степях в конце III и во II тысячелетии до н. э. Так из общей массы первобытных племён выделились скотоводческие пастушеские племена—произошло первое великое общественное разделение труда.

Наиболее существенные изменения в IV—III тысячелетиях до н. э. происходят в жизни племён субтропической зоны.

Южные скотоводческие племена.

К V—IV тысячелетиям до н. э. многие племена названной выше зоны имели кроме прирученных собак также скот: овец, свиней,ослов,коров, различные виды антилоп. Скот разводили и земледельческие племена, но для них это было подсобной отраслью производства. В то же время ряд племён, ранее занимавшихся исключительно охотой, особенно в степных полосах, со временем также перешёл к скотоводству, как к главному виду производства.

Поскольку скотоводство было делом преимущественно мужчин, отношения, характерные для материнского рода, у скотоводческих племён всё более уступают место патриархальным отношениям. У земледельческих племён пережитки материнского рода были значительно более стойкими; общественное положение женщины у земледельческих племён также, как правило, было более высоким.

Скотоводческие племена IV—III тысячелетий до н. э. существенно отличались от кочевых племён более позднего времени. Они имели скот, дававший им мясо, молоко, шерсть и кожу, но они не имели таких животных, как лошадь и верблюд, которые ещё не были одомашнены. Поэтому невозможна была быстрая перекочёвка с места на место; племя обитало в одном и том же месте вплоть до полного истощения пастбищ; избыточная часть численно возросшего племени выселялась в какой-нибудь другой район, где продолжала вести такое же хозяйство. Это был период усиления сухости климата, вызванного таянием и окончательным исчезновением ледников на севере; первоначальные пастбища по всем этим причинам должны были становиться всё более скудными и недостаточными, и скотоводческое население волнами расселялось всё дальше и дальше от мест своего первоначального обитания.

К сожалению, археология даёт очень мало данных об этих древнейших бродячих скотоводах. Кое-где в степях Северной Африки и Аравии они оставили наскальные рисунки; но главным образом мы узнаём о них уже из более поздних письменных источников (начиная с III тысячелетия), которые свидетельствуют о последовательном движении волн скотоводческих племён из степей Северной Африки, Аравии, а позже — Средней и Центральной Азии. Обыкновенно скотоводческие племена в ту пору постепенно обосновывались в степных районах долин и сливались с местным населением, переходя наряду со скотоводством к земледелию там, где оно было возможно. Иной раз, однако, их вторжения приводили к разрушениям и задержке в развитии земледельческих обществ. Существование в непосредственном соседстве земледельческих и пастушеских племён — характерное явление для всех районов древнейших цивилизаций.

Изменения в общественной жизни племён.

Освоение техники выплавки меди, которое произошло в течение IV тысячелетия до н- э., дало древним земледельцам более совершенные орудия. При помощи этих орудий значительно улучшилось изготовление деревянных изделий. Медная мотыга с деревянной рукоятью, лопата и другие орудия позволяли создавать оросительные каналы. Уже в начале и середине III тысячелетия кое-где, как, например, в Двуречье, в Египте, а несколько позже—и на Иранском нагорье (городище Тепе-Гиссар), изготовлялись деревянные плуги; одомашнение осла и коровы, происшедшее ещё раньше, позволило запрягать в плуг животных, что значительно повысило производительность труда. Развилось теперь и ремесленное производство—ткацкое, литейное, гончарное. Был изобретён, хотя не всюду получил ещё широкое применение, гончарный круг. На лодках начинают ставить паруса, кое-где появляются повозки на сплошных колёсах. Усложнившееся производство потребовало большей специализации; в общинах начинают выделяться специалисты-ремесленники; начинается второе великое общественное разделение труда — отделение ремесла от сельского хозяйства.

Это обстоятельство вызвало развитие обмена — сначала между отдельными общинами и племенами, специализировавшимися на том или ином производстве. Предметы производства отдельных племён, оказавшихся в более благоприятных природных условиях для изготовления тех или иных изделий, переходя из рук в руки, распространяются теперь на большие расстояния. Например, в долину Евфрата и Тигра попадает кавказский обсидиан, иранская медь, в Египте используется медь, привозимая с соседнего Синая. Связи с отдалёнными районами обнаруживаются при изучении археологических памятников земледельческих племён Ирана, юга Средней Азии, долины великой китайской реки Хуанхэ. Но обмен начинает, вероятно, возникать и внутри общин — между специалистами-мастерами и земледельцами. Во всех случаях это был ещё обмен продуктами, без посредства денег.

Накопление продуктов, умножение богатства, происходившее, разумеется, в различных общинах неравномерно, приводят к возникновению междуобщинных и межплеменных войн с целью грабежа. Медное оружие увеличило военную силу его обладателей; столкновения между племенами, перешедшими уже к энеолиту, превращаются в настоящие войны. Война становится, в свою очередь, средством обогащения; военные вожди приобретают всё большую власть, а захватывая себе наибольшую добычу, они получают всё большие экономические преимущества перед своими соплеменниками.

По данным этнографии, на самых ранних ступенях развития земледелия применялось коллективное вскапывание полей деревянными палками. Однако мотыжное и особенно плужное земледелие постепенно становилось, даже в пределах общины, делом отдельных семей. Земледельческий труд, со времени развития плужного земледелия, перешёл из рук женщин в руки мужчин, и мужчина — земледелец и воин — стал главой семьи. Накопление в различных семьях создавалось неодинаковое, причём каждая из них, накапливая имущество, старалась сохранить его в семье. Продукт постепенно перестаёт делиться среди членов общины, а имущество начинает переходить от отца к его детям; закладываются основы частной собственности на средства производства. От счёта родства по материнской линии переходят к счёту родства по отцу — складывается патриархат. Соответственно меняется форма семейных отношений; возникает патриархальная семья, основанная на частной собственности. Подчинённое положение женщины сказывается, в частности, в том, что обязательность единобрачия устанавливается только для женщины, для мужчин же допускалась полигамия (многоженство). Древнейшие документы Египта и Двуречья рисуют такое положение сложившимся к концу IV — началу III тысячелетия до н. э. У племён предгорий Передней Азии, Китая и т. д. та же картина обнаруживается древнейшими памятниками письменности, появляющимися у некоторых из них во II тысячелетии до н. э.

Рост производительности труда, усиление обмена, постоянные войны — всё это вело к возникновению имущественного расслоения среди земледельческих племён. Имущественное неравенство порождало и общественное неравенство. •Складывалась верхушка родовой аристократии, в руках которой фактически находилось ведение всех дел. Знатные общинники заседали в племенном совете, ведали культом богов, выделяли из своей среды военных вождей и жрецов.

Наряду с имущественной и общественной дифференциацией внутри родовой общины происходит и дифференциация внутри племени между отдельными родами. Выделяются, с одной стороны, сильные и богатые роды, а с другой — ослабевшие и обедневшие. Соответственно первые из них постепенно превращаются в господствующие, а вторые — в подчинённые. В результате войн могли оказаться в подчинённом положении целые племена или даже группы племён.

Однако долгое время наряду с советом — органом родовой знати — большую роль продолжает играть и собрание всех взрослых общинников-воинов. Несмотря на имущественное и общественное расслоение общины, верхушка родовой знати ещё должна считаться с мнением всей общины. Обычно заседание совета происходило в присутствии всех воинов, которые, как это рисуют эпические песни древнейших обитателей Двуречья, активно выражали своё одобрение или неодобрение решениям вождя и совета. Военные успехи ещё в известной мере обогащали всю данную общину, но главным образом её верхушку. Такие порядки на последнем этапе развития первобытно-общинного строя обыкновенно называют военной демократией.

Внутренние связи в общине в этот период ещё не были разрушены. Памятники последнего этапа первобытно-общинного строя повсеместно свидетельствуют о силе коллективного труда. Когда участившиеся войны потребовали укрепления обороны поселений, создавались мощные крепости, стены которых были сложены из громадных необработанных глыб камня (так называемая циклопическая кладка), вырубить которые и доставить наместо можно было только коллективным трудом многих людей. Там, где не было камня, воздвигались толстые стены из кирпича-сырца. Устройство оросительных каналов также требовало слаженного труда всего коллектива членов общины. Общинники ещё участвуют в общественных делах своего коллектива, будучи членами народного собрания. Но всё чаще трудом коллектива злоупотребляет в своих интересах родовая верхушка, с могуществом которой рядовые общинники уже не могут спорить.

Общественная активность племенной массы сказывается в описываемое время и в художественном творчестве. К этому периоду восходят в конечном счёте многие замечательные эпические памятники народной поэзии древнего Востока. Одной из главных областей художественного творчества было также ремесло, что хорошо нам известно на примере гончарного производства. На всём протяжении зоны земледельческих очагов в IV и III тысячелетиях до н. э. получает распространение великолепная расписная посуда, украшенная одноцветными или многоцветными орнаментами и стилизованными изображениями животных и символов земледельческих божеств — солнца, воды, колоса. По этим изделиям, распространённым на огромном протяжении от берегов Чёрного и Средиземного морей до Китая, через Иран и Среднюю Азию, энеолитические культуры этих территорий получили название культур крашеной керамики. Те же стилистические черты проявлялись в искусстве резьбы по камню и, надо полагать, в изделиях ткацкого ремесла, которым явно подражают многие росписи на посуде.

Образование языковых семей.

Рассматриваемое время являлось важным этапом в развитии языков. В неолитический период и особенно во время энеолита, по всей вероятности, происходит оформление многих из нынешних языковых семей.

В западной части полосы, занятой южными племенами скотоводов и первыми земледельческими очагами, сложилась семито-хамитская семья языков. Центром её, как можно предполагать, явилась Сахара, или, точнее, северная часть Африки, ещё в то время, когда эта область была более пригодна для обитания. Со временем племена, говорившие на языках семито-хамитской семьи, расселились в разные стороны: не позже V—IV тысячелетий до н. э. Аравийский полуостров заселили семиты, составившие скотоводческое население Передней Азии; в долине Нила осели и перешли к земледелию, вероятно ещё в начале неолита, близкие по языку к семитам египтяне; североафриканские степи заняли племена берберо-ливийской группы языков; саванны и нагорья северо-восточной части Африки и верховья Голубого Нила заняли пастухи и охотники, говорившие на языках кушитской группы; наконец, к югу от Сахары распространились племена, говорившие на других языках той же группы. Области, где расселялись последние две группы, примыкали уже вплотную к областям обитания носителей языков, принадлежавших к языковым семьям Центральной и Южной Африки. Народы, говорящие ныне на языках семито-хамитской семьи языков, принадлежат к самым разнообразным антропологическим типам — от европеоидов-средиземноморпев до негров. Это говорит о том, что число расселившихся носителей этих языков было сравнительно незначительным и они были бесследно поглощены массой местного, особенно оседлого населения; но языки их оказались при скрещивании победителями. Это полностью опровергает антинаучные измышления расистов, пытавшихся отыскивать «чистый» расовый тип, соответствующий народу определённого языка.

Вторым очагом пастушеских племён, начавшим играть большую роль в истории значительно позднее, была Центральная Азия; она была центром распространения близко родственных между собой тюркских и монгольских языков.

Но не только пастушеские племена образовывали определённые, широко распространённые языковые семьи. Их возникновение было неизбежно всюду, где было возможно расселение племён.

Так, восток Азии был центром распространения сино-тибетских языков, к которым принадлежат и современные языки Китая, Тибета, Бирмы и Вьетнама. По-видимому, рано создаётся индоевропейская семья языков, по всей вероятности, на территории южной части Восточной Европы и отчасти Средней Азии. Ныне в состав этой семьи входят языки индо-иранские, славянские, балтийские, германские, романские, кельтские и другие.

Свободно расселялись ещё со времён мезолита однородные по своему культурному и этническому типу племена лесной зоны от Зауралья до Прибалтики; здесь, по всей вероятности, сложилась финно-угорская семья языков, в число которых входят ныне такие языки, как венгерский, марийский, мордовский, эстонский, финский, карельский и другие.

Каждая из этих семей языков имела своеобразные черты грамматического строя и словарного запаса. Так, семито-хамитские языки отличаются ярко выраженной особенностью: согласные играют главную роль, составляя костяк корня, в то время как гласные внутри корня имеют подчинённое значение и передают грамматические отношения. Языки семито-хамитской семьи отличаются также богатым развитием внешней флексии (окончаний и приставок). Ещё более богатая флексия характерна для индоевропейских языков, для которых типична также сложная система склонений и спряжений. Финно-угорские, тюркские и монгольские языки выражают грамматические отношения путём агглютинации, т. е. «приклеивания» отдельных показателей к основе. Каждый из этих показателей выражает какое-нибудь одно грамматическое отношение. Сино-тибетскив языки выражают грамматические отношения главным образом путём определённого расположения слов (каждое из которых является, в сущности, корнем) внутри предложения. Развитие языков в пределах языковых семей шло в каждом случае особыми путями, так что в дальнейшем в грамматическом строе языков мира наблюдается большое разнообразие. Однако все эти языки в равной степени приспособлены для передачи мыслей любой сложности и представляют полноценное средство передачи человеческого мышления.

Не меньше, чем грамматический строй, различен и словарный состав языков различных семей.

За время своего многотысячелетнего существования в условиях разрозненных общин каменного века человечество создало бесконечное разнообразие родовых и племенных языков. Преодоление этого разнообразия и создание меньшего числа языков, понятных большому числу людей, было важным шагом, способствовавшим культурному прогрессу человечества. Огромную роль в этом процессе сыграли появление и рост рабовладельческих обществ и государств и начало образования народностей вместо отдельных мелких племён.

Возникновение рабовладельческого общества.

В истории человечества IV тысячелетие отмечено возникновением рабовладельческого общества. К этому вело развитие производительных сил.

Первые рабовладельческие общества сложились в Египте и Двуречье. Все те явления, которые мы описали как характерные для земледельческих племён, наблюдаются и здесь, но кроме того здесь имелись и свои, притом важнейшие, особенности.

Наносные земли в долинах великих рек субтропиков — Евфрата, Нила, Инда, Хуанхэ —исключительно плодородны и удобны для земледелия. Но эта их особенность не могла быть в сколько-нибудь значительной мере использована человеком, пока он имел только каменные орудия. Низовья рек заболачивались, а чуть подальше от воды земля высыхала от зноя, превращаясь в бесплодную степь или полупустыню. Человек не мог бороться с частыми могучими разливами рек, уничтожавшими плоды его трудов, с постоянными изменениями речного русла. Поэтому в то время, как племена предгорного земледелия богатели и развивались, племена, оттеснённые в низовья рек, отставали в своём развитии.

Появление медных орудий позволило значительно повысить производительность труда в предгорных районах; в частности, своими медными орудиями люди могли провести небольшую оросительную канаву в мягком грунте поля. Но они не могли создавать крупных каналов, чтобы оросить обширные бесплодные пространства, не могли управлять течением рек: горный грунт был слишком тяжёл для их орудий. Хотя производительность труда и увеличилась по сравнению с временами неолита, но она возросла всё же ещё в недостаточной мере для того, чтобы могло происходить постоянное создание прибавочного продукта. Как правило, лишь с переходом к железным орудиям здесь оказалось возможным резко повысить производительность труда, создалась возможность получения прибавочного продукта.

Иное дело — наносные земли. Здесь уже медные и хорошо обработанные при помощи медных инструментов деревянные орудия позволяли предпринимать грандиозные работы — прорытие каналов в мягком грунте и создание плотин. Правда, не во всех речных долинах это было возможно уже в период энеолита; иногда течение рек было слишком быстрым и размывало плотины, разрушало каналы, арыки; здесь их приходилось отводить издалека, от верховьев, т. е. рыть каналы опять-таки по тяжёлому грунту. В других случаях река текла в высоких берегах или не создала наносов. Поэтому создание ирригационного земледелия в речных долинах происходило далеко не одновременно. Наиболее рано — в IV тысячелетии до н. э., ещё на уровне раннего энеолита,— это оказалось возможным в двух пунктах земного шара — в нижней части долины Нила и в низовьях Евфрата (Воды Тигра, соседней с Евфратом реки, стали использоваться несколько позднее.).Немногим позднее, вероятно, в середине III тысячелетия, тот же процесс начался и в долине Инда.

Создание ирригационного земледелия в этих первых его очагах привело к значительному росту количества производимого продукта. Производительность труда на наносной земле с употреблением медных орудий была такова, что трудом одного человека можно было создать значительно больше продукта, чем это минимально необходимо было для его прокормления. А это означало в тех общественных условиях, что одним людям можно было кормиться за счёт труда других. Появилась предпосылка для перехода к классовому, эксплуататорскому строю.

Рабство.

Захваченных в межплеменных войнах чужаков ранее либо принимали в род, либо убивали. В период энеолита племена, занимавшиеся примитивным земледелием, иногда уже использовали их труд, но прокормить и держать в повиновении большое число пленных рабов им было ещё не под силу; поэтому и здесь пленных чаще всего убивали, а оставленные в живых нередко должны были впоследствии сопровождать своего хозяина в могилу. В погребениях, принадлежащих племенам предгорий и относящихся ко времени энеолита и особенно бронзового века, нередко встречаются костяки людей, похороненных, очевидно, вместе с их хозяином. На основе речного ирригационного земледелия, возникавшего в IV и начале III тысячелетия в Египте и Двуречье, можно было, правда, прокормить большое количество рабов-пленных, но при существовавшем тогда низком уровне развития производительных сил свободный воин, чьё оружие состояло из медного клевца или топорика, или хотя бы из лука и стрел, не имел большого преимущества в вооружении перед рабом—вчерашним вражеским воином,— если тот брал в руки медную мотыгу и камень. Поэтому использовался главным образом труд пленных женщин, что не давало достаточного производственного эффекта. Держать же в повиновении большие массы рабов-мужчин было ещё очень трудно, так как они представляли серьёзную опасность для поработителей. Отсюда возникла необходимость создать сильную государственную власть, которая обеспечила бы безопасность и интересы рабовладельцев.

В это время со стороны общинной верхушки проявляется стремление к использованию в качестве рабочей силы и своих соплеменников. Для этого открывались всё более широкие возможности: так, по данным этнографии, часто более бедные общинники в условиях разложения первобытно-общинного строя прибегают к «покровительству» более зажиточных и знатных, становясь в зависимость от них. Повидимому, община выделяла также часть своих членов для обслуживания полей, предназначенных на содержание вождей и культа богов. Так, древнейшие письменные документы Двуречья — IV тысячелетия до н. э. — это документы хозяйств, обслуживающих культ. Работать на эти хозяйства, вероятно, должны были рядовые члены общин.

Если военнопленные становились собственностью победителей, как вещь, поступить с которой хозяин мог по своему произволу, то гораздо труднее было превратить в собственность своего свободного соплеменника. Однако, если он попадал в зависимость от кого-либо, его хозяин стремился эксплуатировать и его, как раба. Опираясь на свои более обширные хозяйственные возможности и на те средства насилия, которые ему предоставляло возникающее государство, такой хозяин постепенно переходил к насильственному принуждению своего соплеменника к труду. Хотя первоначальные формы эксплуатации соплеменников были разнообразны, исторической тенденцией было превращение зависимых соплеменников в рабов уже в полном смысле этого слова. Количественное преобладание над рабами людей, не обращённых ещё в рабство, но зависимых от рабовладельческой знати является одной из характерных черт ранних форм в развитии рабовладельческого общества, в частности в Египте и Двуречье III тысячелетия до н. э., а отчасти и позже.

С самых ранних этапов рабовладельческого общества мы видим, разумеется, и настоящих рабов, главным образом из военнопленных. Хотя их количество сначала было ещё не так велико, но самое появление рабства изменило весь характер общественных отношений. Постепенно в дальнейшем ходе исторического развития во всё большем числе отраслей и областей производства увеличивается количество рабов, находящихся в собственности хозяина как вещь. Возникающее рабство ещё тесно сплетено с порядками и традициями первобытно-общинного строя и носит патриархальный характер.

Сельская община.

Другой особенностью складывавшихся рабовладельческих обществ в Египте и Двуречье было то, что потребности поддержания ирригационной сети вызывали необходимость в постоянном коллективном труде, требовавшем сохранения производственных коллективов для его осуществления.

Отсюда вытекает прежде всего то, что хотя развитие земледельческого производства и вело здесь, как и всюду, к. созданию частной собственности на средства производства, однако развитие частной собственности задерживалось длительным сохранением общин. Эти общины на этапе разложения первобытно-общинного строя приобретают иной характер, чем ранее, так как процесс создания классового общества вызывал смешение родовых групп и ослабление кровнородственных связей. Прежний тип общинной организации сменяется другим типом — сельской общиной, состоявшей из соседей, связанных между собой необходимостью коллективных усилий в известных областях производства и вытекавшими из общего труда общими интересами. Хотя факт существования общины с её коллективной собственностью на землю и воду является пережитком первобытно-общинной эпохи, однако община сохранялась на протяжении веков и внутри классового рабовладельческого общества, являясь существенным фактором его общественной и хозяйственной жизни.

В первых классовых обществах Востока община сохраняется, как правило, ещё в очень архаических формах. Частная собственность на землю только начинает складываться в виде земельных владений знати, остальные же общинники большей частью владеют землёй лишь как члены общины, остающейся действительным собственником земли.

Возникновение рабовладельческого государства.

С распадением общества на классы, на угнетённых и угнетателей, в конце IV—начале III тысячелетия до н. э. в Египте и Двуречье создается система органов насилия, призванных обеспечивать господство класса эксплуататоров, создаётся рабовладельческое государство. Первоначально это насилие меньшинства над большинством населения осуществлялось органами управления, сложившимися ещё внутри первобытно-общинного строя и находившимися введении родо-племенной верхушки, представители которой главным образом и являлись собственниками рабов, господами попавших к ним в зависимость людей и владельцами присвоенной в процессе классообразования основной массы средств производства. Позже создаются новые органы власти, характерные уже для рабовладельческого государства.

Государство рабовладельцев осуществляет свою власть на определённой территории, разделённой в целях управления по территориальному, а не по родо-племенному признаку; оно облагает население налогами, захватывая то, что ранее выделялось на содержание вождя и в общинный запасный фонд, добавляя к этому всё новые и новые поборы; оно использует в интересах класса рабовладельцев обязанность членов общины выполнять работы на общественные нужды.

В условиях слагающегося рабовладельческого общества ополчение свободных противостоит эксплуатируемым в качестве классового орудия насилия, но затем рабовладельцы создают специальное постоянное войско из профессиональных воинов. Помимо этого государство обладает и другими средствами насилия для осуществления решений классового суда и для прямого принуждения угнетаемых: выделяются особые надсмотрщики, палачи, стража, и т. п.

Войско нужно было рабовладельцам и для ведения войн с целью захвата рабов и материальных ценностей соседних народов.

Поскольку появление ирригационного земледелия потребовало организации управления оросительными работами, эта функция, как и все прочие, попадает сначала в руки племенной верхушки, а затем в руки рабовладельческого государств.

В рабовладельческом обществе происходит отделение умственного труда от физического. Накопленные веками в процессе труда знания и наблюдения становятся достоянием немногочисленной группы эксплуататоров, в первую очередь жрецов. В Египте и Двуречье в условиях ирригационного земледелия они становятся хранителями всех знаний, необходимых для развития этой основы хозяйства.

Всё более усиливаются в этих странах могущество и богатство той части знати, которая обладала жреческими функциями. Под защиту выделенных уже на поздних этапах первобытно-общинного строя (например, в Двуречье) храмовых хозяйств, вероятно, прибегали маломощные общинники, и в связи с этим именно в храмовых хозяйствах особенно интенсивно происходил процесс постепенного порабощения соплеменников.

Интересы класса рабовладельцев в Египте и в Двуречье толкали к созданию сильного централизованного государства — рабовладельческой деспотии.

Земледелие, основанное на ирригации, могло дать наибольшую выгоду только тогда, когда использование вод во всей речной долине было координировано и представляло единую систему, в противном случае конкурирующие общины мешали водоснабжению друг друга, а это вело к непрерывным, разрушительным войнам. Число рабов и беднеющих свободных увеличивалось, держать их в повиновении могла лишь сильная государственная власть. Это и вело к созданию единых деспотических рабовладельческих государств. Здесь не смогли долго существовать первичные мельчайшие государственные образования, как это обычно бывало в других странах при складывании классового общества. Объединение создаётся путём завоевания — в Египте очень рано, вероятно, не позже 3000 г. до н. э., в долине Евфрата и Тигра позже — более или менее прочно лишь к концу III тысячелетия до н. э.; завоеватель — вождь или царёк — становится над отдельными общинами с их советами и другими прежними органами управления. Такое объединение было в интересах всего господствующего класса, но верхушка местной родовой знати теряла при этом монопольное господствующее положение на своей общинной территории; поэтому объединение проходило, повидимому, в борьбе с родовой знатью.

Первые рабовладельческие государства, возникшие на древнем Востоке, становятся ареной ожесточённой классовой борьбы. В движение приходят по временам и низы свободных и рабы, обездоленные и угнетённые. Отныне развитие человечества происходит в классово-антагонистической форме.

Установление нового общественно-экономического строя привело к значительному росту культуры. Созданная первыми рабовладельческими государствами цивилизация оказала в дальнейшем важнейшее влияние на всё культурное развитие человечества. В государствах древнего Востока впервые в истории из примитивных способов передачи мысли при помощи рисунков (пиктографии — «рисуночного письма») возникает настоящая письменность.

Переход от первобытно-общинного строя к рабовладельческому был для своего времени прогрессивным явлением. Хотя рабовладельческие отношения были основаны на жесточайшем угнетении человека человеком, однако они открывали единственную при тех условиях возможность дальнейшего развития производительных сил и создания более высокой культуры.

Возникновение классового общества, впервые в долинах Нила и Евфрата, явилось одним из важнейших поворотных пунктов в общественном развитии человечества.

Таким образом, к III тысячелетию до н. э. население земного шара являлось уже неоднородным по своему общественному развитию и технической вооружённости. С одной стороны, целый ряд племён переходит к веку металла, причём у части из них начинает возникать классовое общество. С другой стороны, в ряде областей земного шара, в особенности в лесных полосах Севера и в тропиках, а также на всём континенте обеих Америк и в Австралии, и в это время и позже сохраняется ещё каменный век и господствуют общественные условия, охарактеризованные в предыдущей части настоящего тома.

В каком порядке читать книги цикла "Песнь льда" https://www.chitai-gorod.ru/