Вдоль древнего тракта

1

Старый Калганский тракт - кратчайший путь от границы Монгольской Народной Республики к морскому побережью. Здесь войска калганского направления наступали по степному плоскогорью, пересеченному небольшими высотами. И чем ближе к Чансыру, расположенному в 250 километрах от границы, тем больше высот.

Восточнее начинались горы Иншаня, где в районе городов Чжанбэя и Калгана раскинулся вдоль Великой Китайской стены мощный укрепленный район. Перед укрепрайоном, прикрывая его, располагались основные силы князя Дэвана.

На долоннорском направлении такого прикрытия не оказалось: японское командование считало, что через пустыню Гоби трудно пройти даже хорошо подготовленному каравану. С этим соглашался и военный министр Маньчжурии генерал Син Жи-лян. "Много лет там не ступала нога человека, - говорил он, - так много, что караванный путь исчез под толщей песков. И какой полководец осмелится на погибель себе повести через страшные сыпучие пески армию?.." Словом, долоннорское направление фактически прикрывала пустыня Гоби, а калганское - князь Дэван. Но боевые действия показали, что войска князя не более надежное прикрытие, чем пустыня Гоби.

Сохранившиеся у меня записи и некоторые документы позволяют в самых общих чертах восстановить ход событий на калганском направлении в первые дни операции.

Я уже упоминал, что передовая механизированная группа достигла за сутки Цаган-Обо-Сумэ, где находились японский оперативный пункт и до роты солдат Дэвана. В ночь на 10 августа японцы на машинах отошли к югу, а дэвановцы подались в горы.

Следующим на пути опорным пунктом противника был город Эрлянь. К нему вышел 3-й мотострелковый полк 27-й отдельной бригады под командованием офицера Финогенова, стремительным ударом с ходу разбивший противника. Когда в город вступили наши войска, он казался вымершим. И это не удивительно: жителей угнали японцы.

Во второй половине дня 11 августа мне доложили, что мотомехгруппа выступила на Чжанбэй. По пути туда, в стороне от Калганского тракта, находился дворец Дэвана Барун-Сунитван, где размещалась ставка князя. Приказываю после овладения Холтыйн-Сумэ свернуть с тракта на юг и внезапным ударом захватить дворец.

Вечером мы связались по радио с Дорожинским.

- Холтыйн-Сумэ взят, - доложил он. - Это небольшой населенный пункт. В нем добротный монастырь, порядочно кирпичных и саманных домов, множество юрт. По показаниям жителей, здесь размещались военная школа, насчитывавшая несколько сот человек, и подразделение из охраны князя Дэвана. В соответствии с вашим приказанием мотомеханизированная группа развернулась и наступает в направлении Барун-Сунитвана.

Примерно через сутки наши передовые части захватили Барун-Сунитван и почти одновременно - Панцзян. Живописный дворец Дэвана окружали кирпичные здания, предназначенные для многочисленной свиты и слуг. Поблизости находились казармы, в которых размещался кавалерийский полк личной охраны князя.

К моменту подхода наших частей в резиденции не было достаточно войск, способных оказать серьезное сопротивление. Разведотряд под командованием майора Слаутского с ходу ворвался в населенный пункт. Но князю с семьей в сопровождении охранного полка удалось скрыться. Бежали и японские подразделения, около 100 сотрудников оперативного пункта, школа юнкеров и другие. Причем так поспешно, что оставили почти все вооружение и боеприпасы. Пленные показали, что Дэван направился в сторону Гуйсуй, а японцы - на Калган. Странно, но в трудную минуту союзникам оказалось не по пути.

В бывшей ставке князя остались наши мотоциклетные подразделения. Наряду с обороной им вменялась в обязанность охрана исторических ценностей и предметов искусства, собранных во дворце.

За Барун-Сунитваном начинались горы. И первый населенный пункт в горах - Чансыр, очень напоминающий город: девять кварталов, центральная улица с кирпичными зданиями, несколько тысяч жителей. Чансыр обнесен высокой стеной с огромными башнями и множеством бойниц. Когда-то это была неприступная крепость. Расположенная в цепи скалистых отрогов, она и теперь могла оказать серьезное сопротивление передовому отряду, во всяком случае, на время задержать его наступление. К тому же, по нашим сведениям, здесь дислоцировалась 7-я дэвановская кавалерийская дивизия под командованием генерал-лейтенанта Дамрин-Суруна.

Дорога до Чансыра тянулась по предгорью. На пути лежало пять выгодных для обороны перевалов. Открытые подходы к ним просматривались примерно на десять километров. Поэтому элемент внезапности днем исключался. Организуй противник оборону на перевалах, он мог бы основательно измотать наши войска еще на подходах к Чансыру. К счастью, этого не успели сделать.

Встреча с японцами произошла возле второго перевала, когда их автоколонна пыталась занять выгодный рубеж.

Наш бронеотряд в составе бронероты, артбатареи, мотоциклетной роты и подразделения автоматчиков, возглавляемый капитаном Д. Г. Пылевым, первым заметил противника. Прибавив скорость, на японцев устремилось мотоциклетное подразделение. Остальные свернули с дороги для обхода.

Вражеские машины начали разворачиваться, но было поздно. 20 мотоциклистов начали обстреливать их из ручных пулеметов. А вскоре с фланга противника атаковали бронерота и автоматчики. Выброси японцы белый флаг, они могли бы увидеть родные берега Ниппона...

Путь на Чансыр был открыт. Днем 13 августа разведотряд достиг городских стен и, не останавливаясь, ворвался в Чансыр. Кавалерийская дивизия генерала Дамрин-Суруна отошла в результате небольших, скоротечных боев. "Мы видели, - донес Пылев, - как до полка конницы уходило в горы Иншаня".

Итак, на калганском направлении наши войска достигли района дислокации основной группировки князя Дэвана: Дабэйгунсы, Чансыр, Шанду. Но противник не оказывал достаточно серьезного сопротивления. После коротких схваток он предпочитал отходить в глубь страны.