Низкие террасы

Особенностью террас этого комплекса является единый или соединяющий горизонт русловых галечников, подошва которого неровная [Файнер, 1969, с. 171].

II надпойменная терраса. В среднем участке бассейна высота поверхности ступени террасы 17-30 м, у тылового шва - до 35 м. В нижнем течении терраса имеет высоту до 25 м. Здесь М. П. Нагорский объединяет I и II террасы К. В. Радугина в одну [Нагорский, 1941, с. 47]. Мощность цоколя второго подразделения до 11 м, аллювия до - 15 м. Его индивидуальная особенность - анормальное развитие супесчано-суглинистой, пойменно-старичной фации с "болотной почвой" или торфяником. Терраса имеет, как правило, следующий состав: в основании лежат среднезернистые полимиктовые пески и галечники руслового аллювия [Пономарева, 1973, с. 209] мощностью до 6 м, далее следует пойменная фация аллювиальных отложений (пески, глины, суглинки, супеси) - 8-9 м, перекрывающиеся лессовидными суглинистыми породами - 5-6 м. Венчает террасу современная почва [Шумилова, 1934, с. 24-30]. А. И. Лаврентьев в разрезах террасы выделяет болотную (?) почву, относящуюся, по его" мнению, к каргинскому времени [Лаврентьев, 1974, с. 8]. Е. В. Шумиловой терраса классифицирована как III надпойменная [Шумилова, 1934, с. 24].

В аллювии II террасы у с. Салтымакова, которая обнажена на протяжении 6-7 км, обнаружен следующий фаунистический состав: Mammuthus primigenius (поздний), Coelodonta antiquitatis, Equus cobalhis (мелкая), Bison priscus (мелкий), Alces alces, Cervus elaplms, Microtus gregalis, Lagurus cf. lagurus [Лаврентьев. 1975]. Здесь же обнаружена метакорпальная кость Crocuta spelaea [Алексеева, 1980, с. 35].

Основу ассоциаций остракод из пойменно-старичных отложений террасы среднего течения Томи составляют разнообразные современные виды, среди которых присутствуют представители Candona, Candoniella, Ilyocypris, Cyclocypris, Eucypris, Cypris - формы, переносящие значительные изменения условий обитания. Здесь же отмечено присутствие Cyclocypris laevis, Cypridopsis vidua, Notodormos, характеризующих среду обитания как теплую, a Ilyocypris bradyi, Cypris pubera и Limnocythe- re - умеренную и относительно прохладную [Зудни, Николаев, 1982, с. 148].

Спорово-пыльцевые и карпологпческие комплексы, соответствующие времени формирования пойменно-старичных осадков, характеризуют климат, на фоне которого происходило их образование, или относительно умеренный, несколько более влажный и прохладный по сравнению с современным, или значительно более влажный и холодный. К первому типу относятся лесостепные - смешанные спорово-пыльцевые и карпологпческие характеристики (разрезы террас у сел Фомиха, Крапивино, Ажендарово). Травы (38,3-92,1 %) представлены Cramiueae (17,1-40,1 Chenopodiaceae (9,7-31,1%), Cyperaceae (6,5-48,5%), Labiatae и др., много влаголюбов; среди древесных (не более 29,5%) - ель сибирская (2-06%), сосна кедровая (2-36%), пихта (до 23%), береза (2-92%). ива (0,6-6%), ольха (до 4,3%) [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 148]. Комплекс второго типа лесотундро-степной карпологический, включающий Selaginella selaginoides, Heleocharis cf. ovata, Betula nana, Chenopodium album, C. glaucum, Gipsophyla paniculata, Valeriana sp. [Файнер, 1967; Лаврентьев, 1975].

В соответствии с радиометрическими измерениями пойменно-старичного аллювия II террасы - 27 650±520 (СО АН-76, с. Ажендарово), 27 810±310 (СО АН-410, с. Фомиха), 29 970±600 (СО АН-280) и 36 450±1500 (СО АН-281, с. Салтымаково) и палеоклиматическими реконструкциями, аллювий II террасы можно датировать среднепозднекаргинским временем (W₂) [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 148].

На водоразделах среднего течения Томи этому времени соответствуют осадки краснобродской свиты (W_II, Q³/₃kb), представленные алевритистыми песками, иловатыми суглинками, в основании - галечником, в кровле - криогенными текстурами. Низы свиты на стратиграфическом разрезе (Новосергеевский карьер пос. Краснобродский) имеют радиоуглеродные даты - 45 220 + 1700 (СО АН-1777), 44 700±2300, 44 990±2100, 45 000±220, соответствующие каргинскому веку [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 145, табл.]. Свиту характеризуют следующие млекопитающие: Mammuthus primigenius (поздний), Equus caballus, Е. hemionis [Зудин, Николаев и др., с. 145].

Покровные образования, перекрывающие аллювий II надпойменной террасы р. Томи, соответствуют сартанскому (верхнезырянскому - W₃) времени.

I надпойменная терраса. Достигает в высоту 15 м, на Кондоме - 9, на средней и верхней Терси - 12 м, с высотой у тылового шва до 25 м [Файнер, 1967а, с. 122]. На Западно-Сибирской равнине высота террасы, по К. В. Радугину, 8-12 м [Нагорский. 1941, с. 47]. Терраса обычно 14 сложена следующими отложениями: иочва современная мощностью до 0,6 м, покровные суглинки - 4-5 м, нойменно-старичный аллювий, представленный переслаиванием глин, суглинков, супесей, песков, - 1-1,5 м, гравийно-галечниковый горизонт руслового аллювия с заполнителем разнозернистого песка - 4,5-6 м, наконец, подстилает разрез цоколь, находящийся на 5-7 м ниже меженного уровня реки [Лаврентьев, 1973, с. 108]. Из аллювия террасы цроисходит следующий фауни- стический состав: Mammuthus sp., Bison priscus Sub. sp., Coelodonta sp., Marmota sp., Pantera spelea, Microtus sp., Lemmus obensis. Пойменно- старичные фации охарактеризованы многочисленными снорово-пыльцевыми и карпологическими комплексами, соответствующими растительным ассоциациям современного типа. Древесные (55-75%) представлены высокоствольной и карликовой березой, сосной, пихтой, елью, единично - ива. эфедра, ольха; травянистые (15-40%) - Gramineae, Chenopodiaceae. Labiatae, реже - Papilionaceae, Labiatae, Umbaliiferae, Compositae; разнообразны споровые (5-25%). Данные спектры соответствуют открытым пространствам с полынью и заболоченными березовыми лесами с разнотравьем [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 149].

Остракоды - современные виды, включающие: Condona ex. gr. Candida, С. sp. juv, С. neglecta, С. caudata, Cvpridopsis vidua, C. aff. nawtoni, Dolerocypris fasciata, Cypris pubera, Limnocythere postconcava, L. manjthschensis, Darvinula stevensoni [Файнер, 1967; Лаврентьев, 1975].

Биостратиграфический материал по I террасе свидетельствует о позднесартанском (верхнезырянском - W₃) возрасте ее аллювиальных отложений, коррелирующихся с еловской свитой (Q⁴/₃Q₄ el) водоразделов Кузнецкой котловины. Отложения свиты представлены легкими желто- серыми и серыми лессовидными суглинками со слабо выраженными ископаемыми почвами до трех горизонтов. Лесс залегает практически повсеместно, на всех террасах (за исключением поймы и крутых склонов) покровом неизменной мощности и, вероятно, имеет эоловое, субаэральное происхождение. В нем встречены следующие млекопитающие: Mammuthus primigenius (поздний), Coelodonta antiquitatis, Equus caballus, E. hemionis, Bos sp., Megaloceros giganteus, Sus. sp., Lagurus lagurus, Microtus gregalis, Allactaga cf. jaculus, Citellus erithrogenis, Lepus tumidus, Myospalax myospalax.

Террасы пойменной фации. В Кузнецкой котловине они подразделяются на низкую и высокую поймы с соответствующими высотами 3-5 и 6-8 м [Файнер, 1969, с. 171]. В пределах Западно-Сибирской равнины также отмечаются две пойменные террасы. Высокая пойма достигает высоты 4-5 м, низкая - 1-2 м [Фениксова, 1977, с. 46]. Цоколь пойменных участков погружен до 11 м. Мощность руслового галечника 1 -10 м, а пойменно-старичных фаций с торфом - до 8 м. Спорово-пыльцевые и карпологические характеристики из пойменно-старичных отложений соответствуют растительным ассоциациям светлохвойных, березово-сосновых лесов с примесью темнохвойных и прилегающих к ним лесостепей, которые совместно с радиометрическими измерениями: 5040±10 (СО АН-337), 8450±60 - высокая пойма, 2000±50 (СО АН-341) - низкая, определяют голоценовый их возраст [Зудин, Николаев, 1982, с. 149].

Как видно из состава рыхлых отложений, значительным распространением в бассейне Томи пользуются лессовидные образования, отмеченные почти всеми исследователями, начиная с Б. К. Поленова [Поленов, 1897, 1907; Яворский, Бутов, 1927; Шумилова, 1934; Кучин, 1960; Файнер, 1967а, 1969; Алексеева, 1980; Алексеева, Рябчикова, 1974]. Они отсутствуют лишь на террасах пойменной фации. Лессовидные отложения, формирующиеся в перигляциальной зоне Западной Сибири, где была сильно развита ветровая эрозия, откладываются в ледниковые эпохи. Лессы накапливались при достаточно сухом суровом климате, соответствовавшем эпохам оледенения севера Западной Сибири и гор Южной Сибири. О сухости климата можно судить по повышенной карбонатности лессов (7-10%) и пылеватости материала, слагающего их [Рябчикова, 1979, с. 25]. Они сформированы за счет мелкозема и придают рельефу плавные очертания [Вдовин, 19766, с. 47]. Лессовые образования пользуются широким распространением в пределах южной и центральной частей Западной Сибири. Они обычно залегают прямо на поверхности и являются материнской породой для современной почвы. Палеолитические памятники бассейна Томи почти все приурочены к лессовым горизонтам высоких террас, что затрудняет их хронологическое определение.

Дело в том, что датировка лессовидных суглинков сопряжена со значительными трудностями, ибо они зачастую лишены микропалеонтологических остатков (спор, пыльцы, остракод). Правда, суглинки часто содержат кости крупных млекопитающих, в основном хоботных и копытных [Сивов и др., 1969, с. 226]. Однако среди палеолитических памятников бассейна Томи фаунистические остатки единичны и фрагментарны. В целом на основании палеонтологических находок кровля лессовидных отложений высоких отметок датируется поздним плейстоценом [Сивов и др., 1969, с. 226; Алексеева, Рябчикова, 1974, с. 154], что не противоречит существующим утверждениям по поводу позднечетвертичного возраста лессовых пород, широко распространенных как в европейской части нашей страны, так и в Западной Сибири [Архипов и др., 1980, с. 67]. Э. В. Алексеева отмечает в них остатки мамонта позднего типа, шерстистого носорога, близкого к тологойскому, дикой лошади мелких и средних размеров, которая по морфологическим признакам близка к североазиатским позднеплейстоценовым лошадям, кулана, короткорогого бизона, первобытного быка, сайги, гигантского оленя, лося, марала, северного оленя, косули, бурого медведя, волка, лисицы, пещерного льва [Алексеева, 1970, с. 119].

Погребенные почвы, неоднократно отмеченные при описании высоких террас [Шумилова, 1934; Файнер, 1967, 1969], кроме, как известно, одного случая на "бедаревском" разрезе, анализу на предмет датирования не подвергались [Лаврентьев и др., 1969, с. 51]. Отмечается, что погребенные почвы юга Кузнецкой котловины относятся к степным черноземным, лугово-черноземным типам (цвет, структура, содержание гумуса, карбонатный псевдомицелий в иллювиальном горизонте, фауна грызунов - степная полевка, степная пеструшка и т. д.) [Рябчикова, 1979, с. 26].

Интересен вопрос о геоморфологическом районировании памятников бассейна р. Томи. Почти все они приурочены к верхам лессовидных отложений III и IV (?) высоких террас. Исключение составляют сборы из Салгымакова и Старочервова (основание II террасы) и из Лачинова (водораздельное плато). Стратифицированных памятников на низких террасах, несмотря на ежегодные работы, пока не обнаружено. Это явление, безусловно, требует объяснения. Рассматривая вопрос, связанный с геологическими и стратиграфическими позициями палеолита Алтая и Предалтайской равнины, С. М. Цейтлин отмечал, что ряд памятников (Сростки, Талицкая, Новиково и т. д.) объединяют высокое положение над урезами современных рек и однозначные условия залегания их в разрезе [Цейтлин, 1970]. Высокое геоморфологическое положение памятников связано, по его мнению, с повышенными уровнями обводненности, имеющими место, видимо, в определенные этапы позднечетвертичной истории. Это подтверждается тем, что на некоторых разрезах террас степного Приобья под современной почвой наблюдаются маломощные прослои водного происхождения. Мы пока почти не располагаем аналогичными данными в изучаемом районе (кроме высоких пойм), поэтому последнее положение принято в качестве рабочей гипотезы.