11. Голод и борьба с ним

Партия и правительство принимали все меры к тому, чтобы незамедлительно увеличить завоз продовольствия к берегам Ладоги, с тем чтобы с восточного берега озера организовать переброску его на западный берег, а оттуда доставить в Ленинград. Непрерывно к Ладоге шли эшелоны.

Ответственность за снабжение Центральный Комитет партии и Государственный Комитет Обороны возложили на заместителя Председателя Совнаркома Союза ССР А. И. Микояна. Большую работу по снабжению Ленинграда и фронта, эвакуации населения и оборудования проводил А. Н. Косыгин. В Ленинград был направлен нарком торговли РСФСР Д. В. Павлов в качестве уполномоченного ГКО по продовольственному снабжению.

Ладожское озеро осенью ввиду частых и сильных штормов считалось почти непроходимым. Специального флота там не было, благоустроенных причалов тоже. Но нужно было этот единственный, хотя и крайне трудный водный путь использовать для снабжения осажденного города.

Усилиями ленинградцев и моряков-балтийцев были созданы флот, причалы, пирсы и иные сооружения.

Грузы перевозили на баржах, катерах и других приспособленных судах. Суда с продовольствием пробирались под огнем врага. Они шли в жестокие штормы, постоянно подвергаясь опасности, и не все суда достигали цели.

В те суровые дни отличился пароход "Буй" (капитан А. И. Петрашкин). Он сделал больше 100 рейсов с баржами на буксире, в которые было погружено продовольствие.

За время осенней блокадной навигации моряки Ладоги ценой огромных усилий доставили в Ленинград около 25 тысяч тонн разного продовольствия. Кроме того, до конца года транспортными самолетами было доставлено более 5 тысяч тонн. Но этот приток продовольствия не обеспечивал потребности, лишь незначительно улучшил положение. Голод продолжался.

Гитлеровцы, стремясь быстрее покончить с Ленинградом и высвободить силы для переброски под Москву, решили создать второе кольцо блокады, накрепко окружить Ленинград и принудить его сдаться.

Они начали наступление на город Тихвин и 8 ноября захватили его. Опасность над Ленинградом нависла смертельная.

Однако план противника закрепить второе кольцо блокады был сорван. Советские войска, выполняя приказ Верховного Главнокомандования, разгромили немецкую группировку под Тихвином, отбросили ее остатки на исходные позиции и 19 декабря 1941 года заняли город. Тем не менее потеря Тихвина, хотя и временная, оставила серьезные последствия. Немцы успели сильно разрушить железнодорожное полотно Северной дороги, мосты и виадуки от Тихвина до Волхова. Восстановление требовало времени.

На 1 ноября 1941 года в Ленинграде остатки продовольствия были крайне ограничены: муки - на 15 дней, крупы - на 16 дней, сахара - на 30, жиров - на 22 дня ^*. К 9 ноября запасы сократились до предела.

^* (См. Д. В. Павлов. Ленинград в блокаде, стр. 166. )

Значительная часть продовольствия находилась за Ладожским озером, но оно к этому времени еще не замерзло. Из-за торошения льда прекратился подвоз на судах. Пришлось вновь уменьшить расходование продовольствия. Военный совет фронта решил сократить нормы выдачи хлеба военным, но не сокращать жителям города. Но прошло несколько дней, дорога через озеро не устанавливалась, а хлеб кончался. Пришлось, как ни тяжело, сокращать нормы и гражданскому населению.

13 ноября проводится четвертое снижение: рабочим - 300 граммов хлеба в сутки, служащим, иждивенцам и детям до 12 лет - по 150 граммов. Суточный расход муки снизили и довели до 622 тонн. Однако и это было не последнее снижение. Лед на Ладожском озере все еще не окреп, и, когда окрепнет, было неизвестно. Чтобы не допустить полного прекращения выдачи хлеба, Военный совет еще раз с 20 ноября сокращает нормы снабжения. Рабочие стали получать в день 250 граммов хлеба, служащие, иждивенцы и дети - 125 граммов, войска первой линии, личный состав боевых кораблей, летно-технический состав Военно-Воздушных Сил - 500 граммов, все остальные воинские части - 300 граммов^*.

^* (Там же, стр. 174. )

Шла огромная работа по изысканию возможностей, чтобы хоть немного натянуть запасы. Чтобы облегчить положение населения, ленинградские организации искали и придумывали разные заменители: приготовляли белковые дрожжи из целлюлозы, перерабатывали технический жир, использовали альбумин, казеин, соевый шрот, столярный клей, каландровое масло, технический желатин и еще многое другое. По решению исполкома Ленинградского горсовета хлеб выпекался с различными примесями. Примешивали соевую, овсяную, солодовую муку, жмыхи, отруби, мучные смеси, а позднее целлюлозное тесто и иные суррогаты.

Страшная рука голода тянулась к населению города. Смерть подкрадывалась к истощенным и обессиленным людям. Положение усугублялось морозами. Из-за отсутствия топлива не действовала система отопления. В домах начали выходить из строя водопровод и канализация. В декабре 1941 года от дистрофии умерло почти 53 тысячи человек. Еще больше людей находилось на пороге смерти.

Партийные организации города делали все возможное, чтобы облегчить страдания ленинградцев. Осенью 1941 года предприятия создавали рыболовецкие бригады. Улов отдавали в рабочие столовые. В оранжереях выращивался салат, редис, лук. Были организованы научные советы, которые следили за правильным использованием пищевых заменителей.

К массовым заболеваниям дистрофией прибавилась цинга. Городской комитет партии 31 октября 1941 года принял решение о производстве витамина С из хвои. Леизаготторгу было предложено организовать заготовку хвои. Производство настоя витамина возложили на Ленинградский ликероводочный завод^*. К этому важному вопросу горком партии возвращался не один раз.

^* (ЛПА, ф. 25, оп. 2, д. 3820, л. 26. )

Много занимался производством хвойного настоя профессор научно-исследовательского витаминного института А. Д. Беззубов. Свыше 150 предприятий, научных учреждений, столовых было привлечено к этому делу. За первое полугодие 1942 года для жителей Ленинграда было изготовлено 783,5 тысячи литров хвойного настоя^*.

(См. Н. Д. Худякова. Вся страна с Ленинградом. Л., 1960, стр. 61. )

Серьезную помощь осажденному Ленинграду оказывали колхозники северо-восточных районов Ленинградской области. Бюро обкома партии, партийная комиссия по руководству этими районами, советские организации, комсомол стремились сделать все для того, чтобы Ленинград получил больше хлеба, картофеля, мяса, овощей от колхозов, совхозов и колхозников области. С декабря 1941 по март 1942 года в Ленинград поступило из области около 15 тысяч тонн продовольствия, в том числе 4700 тонн мяса и мясных продуктов, 750 тонн молочных продуктов, 3100 тонн картофеля, свыше 100 тонн овощей^*.

^* (Там же, стр. 63. )

Забегая несколько вперед, следует сказать, что продовольствие для Ленинграда собирали также в районах партизанского края Новгородской и Псковской областей- Дедовичском, Белобелковском, Поддорском и Ашевском. Эти районы осенью 1941 года были освобождены от немцев. Там была восстановлена Советская власть, действовали колхозы и другие организации. Партизаны решили организовать обоз с продовольствием для ленинградцев и начали сбор пожертвований. Каждый давал что мог: муку, крупу, горох, мясо, жиры. Было собрано 380 центнеров хлеба, 120 центнеров жиров и другие продукты^*.

^* (См. Н. Д. Худякова. Вся страна с Ленинградом, стр. 67, 68. )

На 250 подводах в сопровождении 22 делегатов во главе с председателем Дедовичского райисполкома А. Поруценко партизаны отправили продовольствие. С большим риском обоз прошел линию фронта и 29 марта прибыл в Ленинград. Секретарю обкома М. Н. Никитину и мне было поручено встретить обоз в районе Ваганово. Рано утром через станцию Ржевка, которая пылала от взрывов эшелона с боеприпасами, мы пробрались за город и встретили растянувшийся почти на километр партизанский обоз. Встреча была радостная. После короткого митинга тронулись в Ленинград.

Приезд партизан был большим событием. В Смольном встречу с ними проводил А. А. Жданов. От имени бюро обкома ВКП(б) и ленинградцев он поблагодарил партизан за ту большую материальную и моральную поддержку, которую они оказали блокированному Ленинграду. Партизаны задержались в городе, с тем чтобы посетить предприятия, посмотреть, как трудятся ленинградцы в тяжелейших блокадных условиях, и рассказать им о своих боевых делах в тылу врага.

Народные мстители побывали на Металлическом заводе, на Кировском, Балтийском, имени Жданова, имени Карла Маркса, на крейсерах "Киров", "Максим Горький", на линкоре "Октябрьская революция". Везде их тепло встречали, везде, несмотря на холод, состоялись митинги.

В ночь на 22 ноября 1941 года по льду Ладожского озера прошли первые 60 полуторатонных машин. Ледовая трасса вступила в строй. Но из-за сложных условий эксплуатации она еще долго не выполняла плана перевозок.

Военный совет принимает меры к улучшению организации перевозок. И вот с 20-х чисел декабря начинает увеличиваться завоз продовольствия. Он постепенно превышает расход. Однако запасы муки еще не накоплены. Город и фронт питались, как говорят, с колес. И все-таки, несмотря на то, что запасов муки еще не имелось, по предложению А. А. Жданова было решено с 25 декабря увеличить паек. Население города стало получать 350 граммов хлеба по рабочей карточке и 200 граммов по карточкам служащих, детей и иждивенцев. Расчет при установлении прибавки был на то, что в ближайшие дни подвоз продовольствия по Ладожской трассе увеличится.

Об увеличении норм выдачи и о некотором риске, связанном с этим, Д. В. Павлов писал: "Столь ответственный акт, как повышение расходования хлеба, в условиях, когда приходилось полагаться только на текущую доставку, не имея никаких запасов на случай возможных срывов в завозе (а в тех условиях они могли быть), казалось, походил на прыжок с закрытыми глазами через неизвестное пространство. Нет худшей ошибки для авторитетного органа, как объявить народу опрометчивое решение, вселяющее надежды и вызывающее радость, а на деле не в состоянии его выполнить. Но этого не случилось. Расчет был верным и полностью оправдался..."^*

^* (Д. В. Павлов. Ленинград в блокаде, стр. 225. )

Прибавка хлеба, пусть небольшая, имела огромное значение. Она была победой самоотверженного труда строителей ледовой трассы и путей к ней, победой партийных и военных организаций. Тысячи ленинградцев, бледных и истощенных, поздравляли друг друга, улыбались, радовались. В прибавке хлеба люди видели просвет победы, провал человеконенавистнических намерений Гитлера задушить Ленинград костлявой рукой голода.

Люди сильно верили в новые возможности, в то, что за первой прибавкой последует другая, однако никто еще не знал, когда она последует. Запасы расходовались быстро, а новых на подходе не было.

Правительство принимало срочные меры. Хлеб прибывал по железной дороге в район Тихвина, а оттуда машинами отгружался по дальнему маршруту: Коськово - Сясьстрой - Новая Ладога - Кобона - Ледовая трасса- Осиновец-190 километров по плохой дороге. Это продолжалось до тех пор, пока 54-я армия под командованием генерала И. И. Федюнинского не отбросила немцев от железнодорожных станций Войбокало и Жихарево. Теперь продовольственные товары из Тихвина на автомашинах стали отправлять до Колчаново, там перегружать на железную дорогу, а на станциях Войбокало и Жихарево снова перегружать из вагонов на грузовики. Такой комбинированный способ перевозок продолжался до 1 января 1942 года-до открытия сквозного пути Тихвин - Волхов - Войбокало.

С этого дня пробег машин сократился до 55 километров вместо 320 до Заборья (дальний маршрут, когда Тихвин был захвачен немцами) и 190 километров до Тихвина.

Однако до конца января нормы хлеба вновь увеличить не представлялось возможным, а других продуктов не имелось. Запасы продовольствия все еще были малы, примерно на 4-6 дней.

Январь 1942 года для ленинградцев был крайне тяжелым. Число больных дистрофией катастрофически нарастало. Увеличилась смертность. В январе и феврале умерли 199 187 человек^*.

^* (См. Д. В. Павлов. Ленинград в блокаде, стр. 180. )

Зима в Ленинграде стояла очень холодная, морозы доходили до 30 градусов. Вышел из строя городской водопровод, люди ходили за водой на Неву, на каналы, к пожарным гидрантам. Перестали работать бани, прачечные. В квартирах не было света. Многие дома остались без управдомов, дворников, слесарей и водопроводчиков. Все это усугубляло и без того тяжелое положение жителей. Надо было принимать безотлагательные меры. Городской комитет партии 9 января 1942 года вынес решение "О наведении элементарного порядка в жилых домах". Перед райисполкомами поставлена задача укомплектовать штат работников домохозяйств: создать при каждом жилуправлении аварийные бригады из слесарей, водопроводчиков, сантехников в количестве до 30 человек. Подбор бригад провести из рабочих предприятий соответствующих районов.

Райисполкомы обязывались незамедлительно приступить к отогреву и отеплению замерзших водопроводных и канализационных труб, к восстановлению работы котельных в домах с центральным отоплением. Городской комитет обязывал райкомы и райисполкомы установить в каждом доме общественные водоразборные колонки для населения, использовав для этого прачечные, котельные, дворницкие и т. п. Был намечен еще ряд крайне нужных и полезных мер^*.

^* (ЛПА, ф. 25, оп. 2, д. 4407, л. 2-4. )

Решение приковало внимание к работе домоуправлений и наведению элементарного порядка в домах. Это решение, опубликованное в печати, имело и политический смысл. Оно положительно влияло на настроение жителей, которые увидели в этом документе стремление к борьбе с трудностями блокадного времени. Правда, многого сделать не удалось: слишком был велик объем работ, а силы недостаточны и слабы. Лишь весной и летом 1942 года задача была в основном решена.

Резко сократились запасы топлива. Горком партии был вынужден принять постановление о заготовке дров в специально отведенных районах лесоохранной зоны (Парголовском и Всеволожском). На лесозаготовки были направлены главным образом женщины, никогда не занимавшиеся этим делом, не державшие топора и пилы в руках. К тому же глубокий снег затруднял передвижение и работу.

Военный совет, учитывая тяжелые условия труда, увеличил хлебный паек лесорубам до 375 граммов. И эта норма была недостаточной, но город больше дать не мог.

В целях ускорения лесозаготовок комсомольские организации послали на лесозаготовки свыше 2 тысяч человек. Превозмогая слабость, в холод и снег комсомольцы осваивали трудное, почти непосильное дело. Молодежь строила жилье, дороги, валила лес, добилась улучшения в заготовке топлива. В январе - марте 1942 года заготовительные пункты дали городу около 54 тысяч кубометров дров.

Вторым источником топлива стал торф. Заготовленный летом, он лежал под снегом. На торфопредприятиях правого берега Невы торф был кусковой и фрезерный. Доставить его в город было очень трудно.

По постановлению горкома партии и исполкома горсовета от 24 декабря 1941 года, на топливо разрешалось разбирать деревянные постройки и здания в районах, подвергавшихся опасности разрушения.

Партийная организация Ленинграда принимала все меры для бесперебойной работы всех учреждений общественного питания: столовых, буфетов, раздаточных пунктов. Горячая пища могла поддерживать силы людей. Нелегко было добиться этого: столовые тоже не имели топлива. Воду приходилось таскать на себе. Но люди преодолевали трудности. В Ленинграде организуются чайные, кипяточные. Горячий чай и кипяток стали продавать в магазинах. За время блокады магазины и чайные продали более 90 миллионов стаканов чая и кофе. Литр кипятка стоил 3 копейки.

Для того чтобы сократить смертность, повысить жизнеспособное состояние граждан города, ленинградские партийные и советские организации создали свыше 100 стационарных лечебных учреждений. Стационары, так их обычно называли, организовывались на предприятиях, в поликлиниках, гостиницах. В них побывало за зиму 1941/42 года несколько десятков тысяч человек. На предприятиях создавались общежития, столовые, где рабочие взамен сданных карточек получали трехразовое питание. В домохозяйствах создавались комнаты для ослабевших, где имелся кипяток, топились буржуйки, кипятильники. Эти меры спасали многих переистощенных людей.

Однако крайне низкая норма выдачи продуктов сказывалась с каждым днем. Людей умирало все больше и больше. Каждый день увеличивались скорбные вереницы бредущих на кладбища людей с санками, на которых лежал завернутый в простыню труп. Не всегда люди были в состоянии дотащить покойника на кладбище. Выбиваясь из сил, они часто оставляли его на пути. Но, несмотря на трагическое положение, ленинградцы не были в состоянии безысходности, страха и отчаяния. Они умирали как герои, сражаясь до последнего вздоха, уверенные в грядущей победе.

В эти трагические дни Ленинградская партийная организация делала все от нее зависящее, чтобы облегчить участь людей, помочь им выжить, выстоять. В домах работали красные уголки, устраивались утепленные комнаты. Здесь жители дома собирались, чтобы укрыться от холода. Агитаторы и политорганизаторы проводили среди них беседы, читали газеты, сообщения Совинформбюро. Зимой 1941/42 года работало около 500 красных уголков, много обогревательных пунктов. Красные уголки были организованы даже в помещениях бомбоубежищ. Агитаторы вели работу всюду, где были люди. В Ленинском районе, например, беседы велись даже у общественных водоразборных колонок. Там были специально установлены доски, на которых вывешивались отпечатанные на машинке очередные сводки Совинформбюро. Рядом находился агитатор, который рассказывал женщинам, пришедшим за водой, о текущих событиях. Затем первого агитатора сменял другой, который то же рассказывал, но уже новой группе людей. В обязанность агитаторов вменялись также беседы и о том, как нужно съедать полученную норму хлеба. Голодному человеку трудно было делить паек на три части. Он его съедал сразу. А потом ничего не имел. Агитаторы старались своими беседами воспитывать у людей дисциплину в питании, ибо она помогала сохранить жизнь.

Коммунисты, как и все жители, терпели лишения и тяготы блокады. Ленинградская партийная организация за первое полугодие потеряла от голода больше 15 процентов своего состава. 400 коммунистов Кировского завода погибли в первый год войны от голода, обстрелов, бомбежек. Главная задача, которая стояла в те дни перед Ленинградской организацией, сводилась к тому, чтобы как-то облегчить быт людей, сократить смертность населения.