Среда, 9 февраля 1916 г

Вот точное изложение таинственных обстоятельств, приведших к опале министра внутренних дел Алексея Хвостова: они дают грустное освещение внутренней подоплеке режима.

Когда в октябре месяце прошлого года Алексей Хвостов получил портфель министра внутренних дел, назначение это было сделано царем не только по указанию, но по настоянию Распутина и г-жи Вырубовой. Великосветский мошенник, князь Андронников, близкий приятель "старца", его обычный маклер, его главный сводник, играл в этом деле очень активную роль. Таким образом, назначение Хвостова было победой камарильи царицы.

Но скоро возник личный конфликт между новым министром и его товарищем министра, хитрым Директором департамента полиции, Белецким. В этом мире низких интриг, ревнивого соискательства и тайного соперничества, взаимное недоверие и безконечные ссоры. Хвостов, таким образом, мало-по-малу оказался в ссоре со всей шайкой, поставившей его у власти. Тогда, чувствуя себя погибшим, он тайно направил пушки на своих. А так как его честолюбие состоит, главным образом, из цинизма, смелости и гордости, он тотчас сообразил, какую великолепную, всероссийскую роль он мог сыграть, избавив Россию от Распутина.

Как раз в это время он узнал, что монах Иллиодор, известный своей прежней связью со старцем, ставший потом его смертельным врагом и вынужденный в настоящее время жить в изгнании в Христиании, закончил книгу, полную скандальных разоблачений о его сношениях с Двором и с Гришкой.

Хвостов немедленно сделал попытку приобрести рукопись, в которой он надеялся получить всемогущее орудие для того, чтобы заставить царя прогнать Распутина, если не развестись с царицей. Но, вполне основательно не доверяя оффициальной полиции, он не хотел посвящать в это дело "охранку" и отправил в Христианию одного из своих личных агентов, темного журналиста, уже неоднократно подвергавшегося осуждению, Бориса Ржевского. В то время, как последний готовился пробраться через Финляндию в Норвергию, его жена, оставшаяся в Петрограде и хотевшая ему отомстить за его грубость, донесла о всей махинации Распутину, который немедленно призвал своего друга, директора департамента Белецкого. Этот сановник обладает всеми профессиональными качествами, находчив и хитер, не знает колебаний, не допускает другого принципа, кроме государственной пользы и способный на все для сохранения царской милости. Он немедленно решил захватить своего министра с поличным. Маневр был деликатный. Он поручил его одному из своих лучших исполнителей, Жандармскому полковнику Туфаеву, который был в Тот день дежурным в Белоострове на финляндской дранице. По прибытии поезда на эту станцию, Борис Невский устремился в буфет. Полковник Туфаев, поджидавший его при проходе, делает вид, будто тот ег° толкнул и, якобы теряя равновесие, сапогом наступает ему на ногу. Ржевский взвыл от боли, а офицер притворяется, будто принял этот крик за оскорбление. Поставленные тут же два жандарма хватают нахала и отводят его в помещение бюро. У него спрашивают документы, обыскивают его; он сначала заявляет, что он едет по поручению министра внутренних дел с целью, в которой он никому, кроме его превосходительства, отчета давать не обязан. Ему якобы не верят, донимают его предательскими вопросами... как умеет "охранка" донимать людей, которые попадаются ей в руки; его основательно "обрабатывают". Испугавшись, но сообразив скоро, чего они от него добиваются, он заявляет, наконец, что получил от Хвостова поручение организовать вместе с Иллиодором убийство Распутина... Записывают его показания в протокол, который отправляют к Директору департамента полиции, а последний немедленно доставляет его в Царское Село. На следующий день Хвостов больше не был министром.