Эсхил

525 - 456 гг. до н. э. Сын Эвфориона. Из Элевсина. Древнегреческий драматург.

Эсхил. Рим, Капитолийский музей

О внешности Эсхила известно только то, что он был лысым. Бытовала легенда, что его большая лысина обманула даже зоркий глаз орла, который искал скалу, чтобы разбить о нее пойманную черепаху. Он бросил ее на голову поэта, черепаха скатилась, а орел ударил клювом по голове поэта и убил его. Так повествует анекдот, поводом к созданию которого послужила лысина поэта. Учитывая эту особенность внешности драматурга как изображение Эсхила можно признать только мраморную голову, находящуюся в Капитолийском музее в Риме. К этому выводу пришел Джузеппе Мелькиорри уже в 1843 г. Однако ему не удалось убедить других в своей правоте, потому что портретом Эсхила считалось другое изображение. Это портрет бородатого мужчины с пышной шевелюрой и несколько общим типом лица, который был создан в IV в. до н. э. По-видимому, правильнее будет считать этот портрет изображением поэта Архилоха. Голова же в Риме является копией оригинала, созданного в период 460-450 гг. до н. э., и таким образом соответствует не только известному представлению о внешности Эсхила, но и манере исполнения того времени. Следует отметить и то, что это изображение соответствует представлению, которое возникает после знакомства с его трагедиями (из 80 сохранилось 7) , а также сведениям, оставленным его современниками.

У него серьезное, почти мрачное выражение лица. Как воин, участвовавший в битве при Марафоне в 490 г. до н. э., он запечатлен на фреске в "Пестром зале" в Афинах, на которой изображена эта битва. Известно, что в театре Диониса в Афинах также стояла статуя Эсхила. Дошедший до нас портрет является только копией с античного оригинала, который был создан в честь его театральных успехов. Очевидно, существует только одна эта копия, и именно потому, что римляне предпочитали устанавливать парные статуи классикам трагедии - Софоклу и Еврипиду. Поставленные перед выбором, они вскоре отреклись от Эсхила. Позднее великолепный язык Эсхила вызывал столь же малый интерес, как и его революционные для той эпохи просветительские идеи, которые впоследствии сделали его идолом поэтов "Бури и натиска".