Глава 31. Нидерландская буржуазная революция. Республика Соединенных провинций в первой половине XVII в. (Чистозвонов А.Н.)

§ 1. Нидерландская буржуазная революция

Политический строй Нидерландов. В XV в. значительная часть нидерландских земель входила в состав герцогства Бургундского. Его длительная борьба с Францией за гегемонию в регионе завершилась поражением бургундской армии в битве при Нанси в 1477 г. (см. т. 1, гл. 9). Массовые восстания в Бургундии принудили наследницу престола Марию Бургундскую издать Великую привилегию, восстанавливавшую попранные Карлом Смелым привилегии страны, а для укрепления своего положения вступить в брак с Максимилианом Габсбургом, который позднее стал германским императором. Нидерландские земли оказались в династической зависимости от Габсбургов. В XVI в. император Карл V Габсбург распространил свою власть на новые области - Фрисландию, Утрехт, Оверэйссел, Хронинген, Дренту и Гелдерн. По Аугсбургскому миру 1548 г. и Прагматической санкции 1549 г. 17 областей Нидерландов: Артуа, Эно (Геннегау), Люксембург, Намюр, Фландрия, Лимбург, Турне, Мехельн, французская Фландрия (Лилль, Дуэ, Орши), Голландия, Зеландия, Утрехт, Фрисландия, Гелдерн, Оверэйссел (с Дрентой) - в качестве неделимого наследственного округа включались в империю на условиях выплаты ими символической квоты имперского налога. Епископство Льежское пользовалось особым самостоятельным правовым статусом. После раздела империи в 1555 г. Нидерланды отошли под власть короля Испании Филиппа II.

В политическом устройстве Нидерландов шла борьба двух направлений. С одной стороны, существовал правительственный аппарат во главе с императором, а позднее королем Испании и специальным Фландрским советом при нем. Практически же Нидерландами обычно управлял наместник (генеральный статхаудер). При наместнике имелось три отраслевых совета с совещательными правами: государственный, состоявший из крупнейших вельмож, где обсуждались все важнейшие дела; финансовый, ведавший доменами короля и финансово-податными вопросами; тайный, занимавшийся подготовкой законопроектов, важных административных распоряжений, а также рассматривавший апелляции, поданные на имя наместника. В последних двух советах должности замещались в основном королевскими легистами и образованными выходцами из служилого сословия. Центральным судебным органом был Главный совет. Наместнику подчинялись также статхаудеры провинций, обладавшие на местах значительной военно-административной властью. Этот централизованный аппарат все больше набирал силу, унифицировал законы, налогово-податную и судебно-административную систему, осуществляя волю монарха и его наместника. Централизация политической и экономической жизни служила прежде всего цели порабощения и ограбления Нидерландов иноземными династами.

С другой стороны, в Нидерландах существовали унаследованные от сословной монархии представительные учреждения - Генеральные и "областные" штаты. Их важнейшей прерогативой было вотирование налогов, испрашивавшихся властями. Кроме того, в городах и местечках имелись магистраты, где господствовали патриции, богатые купцы, бюргеры, а каждая область и город обладали своими особыми вольностями, привилегиями, неприкосновенность которых они настойчиво защищали от произвола испанских властей. Поэтому монарх в Нидерландах был несколько ограничен в своих действиях.

Нидерланды были очень важны для Карла V. В середине XVI в. они вносили в казну не один миллион гульденов в счет налогов. Нидерланды были также важнейшим военным плацдармом для ведения операций против Франции и некоторых немецких князей. Определенные выгоды извлекали из своей принадлежности к владениям Карла V и Нидерланды: их купцы и мануфактуристы получали рынки сбыта на подвластных Карлу V территориях, защиту своих торговых интересов в иноземных странах, известную причастность к колониальной торговле.

Однако уже во второй половине царствования Карла V бесконечные вымогательства налогов, разорительные династические войны, пренебрежение хозяйственными интересами страны подрывали экономику и финансы Нидерландов, вызывали острое недовольство. Назревавший общий конфликт имел и более глубокие причины, чем непопулярность политики Карла V; они коренились в самом характере социально-экономического развития Нидерландов.

Развитие капиталистических отношений в Нидерландах в XVI в. В первой половине XVI в. в Нидерландах быстро шло разложение феодальных отношений, развертывался процесс первоначального накопления и зарождались капиталистические формы хозяйства. На их небольшой территории к этому времени имелось около 300 городов и свыше 6500 деревень с населением примерно в 3 млн. человек. Нидерланды часто называли "страной городов".

Не все 17 провинций Нидерландов экономически были развиты одинаково. Условно их можно разделить на три группы: центральный промышленный район - Фландрия и Брабант; северо-западная торгово-промышленная группа, состоявшая в основном из Голландии и Зеландии; окраинные, по преимуществу сельскохозяйственные провинции - Артуа, Люксембург, Намюр, Гелдерн, Оверэйссел. Такие провинции, как Фрисландия, Утрехт, занимали промежуточное положение.

Во Фландрии и Брабанте товарное производство и обмен, а также купеческий капитал, широко укоренившиеся уже в XIII в., в XVI в. стали питательной средой для развития капиталистических отношений. К этому времени многие цехи, особенно богатые в прошлом сукнодельческие, пришли в упадок. Например, в Ипре в 1517 г. насчитывалось 600 работающих ткацких станков, а к 1545 г. осталось 100. Богатые мастера обособлялись в замкнутые касты, а подмастерья теряли шансы стать когда-либо самостоятельными мастерами.

На смену разлагавшемуся цеховому ремеслу выдвигались капиталистические мануфактуры, которые возникали в свободных от цехового принуждения деревнях и новых городских центрах, таких, как Хондсхот, Ниве Керке (Фландрия) и др. Мануфактуры Хондсхота в конце XV в. производили на экспорт 15-20 тыс. кусков саржи в год, а в 1563т. - уже 97 795 кусков. В окрестностях Ауденара ковроткачи-надомники попали в кабалу к скупщикам-мануфактуристам.

Антверпен - крупнейший порт Нидерландов - превращался в центр складывавшегося мирового рынка. На товарную и фондовую биржи ежедневно сходились тысячи купцов, финансистов и менял разных национальностей; в городе размещались также конторы всех крупных банкирских домов Европы: Фуггеров, Вельзеров, Шетцев, Гримальди, де Гаро и др. Мануфактуры города отделывали английские сукна, вырабатывали стеклянные изделия, шелковые ткани, льнополотно, пиво, печатали книги и т.д.

В Голландии и Зеландии также были заметны большие экономические перемены. Цеховые отрасли ремесла, особенно сукноделие, переживали тяжелые времена. В крупнейшем сукнодельческом центре Голландии - Лейдене - объем годовой продукции с 1530 по 1563 г. сократился почти в пять раз. Зато в окрестностях крупных городов развивалось свободное ремесло, в льно- и шерстоткачестве, судостроении, производстве кирпича, извести, черепицы возникали различные формы мануфактур. На лов сельди во время путины выходили одновременно сотни рыбачьих судов. Голландия располагала примерно 800 крупными судами и еще большим числом мелких. Количество матросов и портового люда исчислялось десятками тысяч.

Росла и торговля северных провинций, сосредоточенная в таких городах, как Амстердам, Роттердам, Мидделбюрх, Флиссинген и др. Они торговали главным образом с ганзейскими городами, Англией, Русским государством. Вывозили сыр, масло, вино, скот, рыбу, сукна; ввозили зерно, лен, лес, металлы.

Изменения коснулись и сферы поземельных отношений. Дворяне Фландрии и Брабанта были не в состоянии приспосабливаться к новым экономическим условиям, беднели, запутывались в долгах, а их земли постепенно переходили в руки ростовщиков, бюргеров, богатых крестьян, монастырей. Последние владели во Фландрии почти половиной всех земель. Феодальные отношения разлагались. Большинство крестьян Фландрии и Брабанта были уже лично свободными арендаторами феодального типа, внося ренту деньгами и натурой согласно условиям договоров. Отработки, личные повинности становились редкостью.

Различные категории крестьян хозяйствовали по-разному. Фермеры и богатые крестьяне нанимали батраков, совершенствовали агротехнику, внедряли плодосменный севооборот, доходные технические культуры, стойловый откорм скота. "Революция цен" шла на пользу фермерам и богатым крестьянам, производившим сельскохозяйственные продукты в большем количестве на продажу. Зато беднота попадала в руки ростовщиков и быстро разорялась. Горожане обычно сдавали свои земли в аренду типа испольщины, а то и сохраняли феодальные формы эксплуатации селившихся на них держателей.

Аграрный строй северных провинций отличался определенным своеобразием. В Голландии, Фрисландии, Дренте феодальные отношения не получили такой завершенной формы, как во Фландрии и Брабанте; во Фрисландии и Дренте, кроме того, сохранилась значительная прослойка искони свободного крестьянства, а в Северной Голландии большая часть крестьян была приписана к графскому домену и пользовалась многими льготами. Богатые и зажиточные наследственные владельцы земли составляли верхушку деревни, узурпировавшую общинные земли. Крестьянское землевладение и товарное производство в этих местах держались прочно.

В прибрежных областях Севера большое значение имели гидротехнические сооружения: плотины, шлюзы, дамбы, без которых было невозможно не только земледелие, но и проживание в этих низменных районах. Строительство и уход за ними требовали большого числа наемной рабочей силы, материалов, расходов, которые покрывались взимавшимся с крестьян особым "дамбовым налогом". Больших расходов стоило и осушение залитых водой земель. В Нидерландах сложилась искусная техника этих работ. Повышенные затраты окупались лишь при условии возделывания доходных технических, садово-огородных и высокоурожайных культур или ведения интенсивного мясо-молочного животноводства. Поэтому здесь, а также на вновь осушенных полдерах складывались фермерские хозяйства. Специализация целых дистриктов на возделывании отдельных культур или на отраслевом животноводстве привела к складыванию районов "торгового земледелия".

Многие села из-за малоземелья стали промысловыми (ловля рыбы, торфодобыча, прядение шерсти). Значительная часть населения их была потребителем хлеба, который привозился из Прибалтики. Как правило, дворяне не вели собственного хозяйства, и в XVI в. их материальное положение пошатнулось. Несколько сильнее позиции дворянского землевладения были в Зеландии. Гелдерн и Оверэйссел оставались оплотом феодального дворянства, сохранившего и свое экономическое значение, и политический вес. Сходное положение было и в окраинных провинциях юга и юго-востока страны - в Артуа, Эно, Люксембурге, Намюре.

Несмотря на внешнюю однородность экономического развития центральной и северной торгово-промышленных групп провинций, между ними имелись существенные различия. Капиталистические мануфактуры Фландрии и Брабанта подавляющую часть своей продукции сбывали на внешних рынках, связанных с Испанией и Англией: их шерстоткачество развивалось на привозной испанской и английской шерсти, и преуспеяние в значительной степени зависело от того, как складывались у Нидерландов взаимоотношения с этими странами. Торговля Антверпена была в основном посреднической, в ней большую роль играли иноземные купцы, тогда как местное купечество занимало сильные позиции в сфере обслуживания торговли. Сколько-нибудь значительным собственным флотом Антверпен не обладал.

В крупных старых городах Фландрии и Брабанта средневековое бюргерство и цеховые корпорации, несмотря на их ослабление, имели достаточно прочное экономическое и политическое положение. Гораздо влиятельнее здесь были дворянство и духовенство.

Северная группа областей тяготела не столько к Антверпену и Фландрии, сколько к таким городам, как Амстердам, Энкхёйзен, Флиссенген, Мидделбюрх; их основные рынки сбыта и сырья находились в Прибалтике, не зависели от Испании. Из 1400 нидерландских кораблей, прошедших в 1500 г. пролив Зунд в Балтийском море, 1040 принадлежали голландцам.

Хотя мануфактуры Фландрии, Брабанта, Турне и Валансьена по объему продукции значительно превосходили мануфактуры Севера, мануфактурное производство, фермерство, свободное крестьянское землевладение, торговля и мореходство в Голландии, Зеландии, Фрисландии опирались на более прочную базу.

Социальные последствия экономических изменений. Процесс первоначального накопления, возникновение капиталистического уклада в экономике Нидерландов сопровождались глубокими социальными потрясениями. Экономическая и политическая почва уплывала из-под ног дворянства; средневековое бюргерство и феодальное крестьянство разлагались; мелкие непосредственные производители города и деревни - цеховые и свободные ремесленники, крестьяне - нищали и экспроприировались в массовом масштабе, превращаясь в деклассированных пауперов и бродяг. Те из них, кто находил работу, подвергались жестокой эксплуатации. Рабочий день длился 12-14 часов при низкой оплате и тяжелых жилищных условиях.

Немногим лучше жили те бедные крестьяне и ремесленники, которые еще не были выброшены на улицу. Чрезмерный труд всей семьи, включая детей, работа в подсобных промыслах на скупщиков, долговая кабала, голод делали беспросветным их существование. Лишь благотворительность и сбор подаяния (с разрешения местных властей) спасали многих из них от гибели. Законы против бродяг грозили бездомным беднякам жесточайшими карами.

Бедствия эти усугубляла хищническая политика иноземных монархов. Они хозяйничали в стране и давили ее налогами, разоряли династическими войнами, поддерживали внутреннюю реакцию - феодальную аристократию, католическую церковь, а в городах - верные им и католицизму правящие фракции патрицианско-цеховых олигархий. Это вызвало раскол. Менее покорные патрицианские группы обособлялись, тайно склонялись к ереси. Нарождавшиеся новые классы - буржуазия и мануфактурный пролетариат - болезненно испытывали на себе последствия реакционной политики иноземного абсолютизма. Острые социальные конфликты становились неизбежными. Они вылились в ряд восстаний. Наиболее крупными были народное движение 1534- 1535 гг. в северных провинциях под руководством революционных анабаптистов и Гентское восстание 1539-1540 гг. Оба они отличались большой остротой и сложностью социальных противоречий, которые сказались и в годы революции.

Усиление феодально-католической реакции. Филипп II. Уже политика Карла V характеризовалась нараставшей реакционностью. С 1521 г. стали издаваться особые законы - "плакаты" - против еретиков, был учрежден трибунал инквизиции. После массовых народных выступлений 1534-1535 гг. преследования еретиков становятся особенно жестокими. Беспрерывные династические войны с Францией подорвали финансы Нидерландов. Если для Карла V Испания была важной составной частью его владений, то для Филиппа II она стала главнейшей. Вся политика Филиппа II определялась интересами испанского дворянства, стремившегося к беспощадному ограблению подвластных стран.

Для достижения своих целей Филипп II наметил следующие меры: оставить в Нидерландах испанские войска, введенные туда во время войны с Францией; сосредоточить фактическую власть в стране в руках узкой группы членов Государственного совета (консульты), рабски преданных монарху; увеличить число епископов с 4 до 18, дав им полномочия инквизиторов для искоренения ересей. Этим монарх не ограничился: чтобы освободиться от долгов, он объявил в 1557 г. государственное банкротство, от чего нидерландские финансисты понесли огромные убытки.

Нововведения Филиппа II задели интересы различных слоев населения Нидерландов. Закон 1559 г. об учреждении новых епископств означал, что отныне "плакаты" против еретиков будут применяться со всей жестокостью. Оговорка о назначении епископами лишь богословов с университетским образованием отнимала выгодные епископские синекуры у дворян, а намерение содержать епископов за счет монастырей грозило пребендам аббатов, также выходцев из дворян. В 1560 г. в Испании была повышена вывозная пошлина на шерсть, в связи с чем ввоз ее в Нидерланды сократился почти в два раза. Затем нидерландским купцам закрыли доступ в испанские колонии. Англо-испанский конфликт парализовал нидерландско-английскую торговлю, что оставило без работы тысячи людей.

Поскольку все эти акты исходили от чужеземных правителей, они приобретали характер национального угнетения, и их проводники в Нидерландах - наместница Маргарита Пармская и кардинал Гранвелла заслужили всеобщую ненависть в стране.

Назревание революционной ситуации. Под влиянием указанных выше причин, а также в связи с ростом дороговизны и голодом в 1565-1566 гг. в Нидерландах началось сильное брожение среди городской бедноты, рабочих мануфактур, крестьян. Местами происходили голодные бунты. На арену открыто выступил кальвинизм. С начала 60-х годов кальвинистские консистории в крупных торгово-промышленных центрах (Турне, Валансьене, Антверпене, Хондсхоте и других местах), которыми руководили в большинстве случаев богатые буржуа, перешли к организации массовых выступлений. На кальвинистские проповеди, проходившие обычно в окрестностях городов по ночам, стекались тысячные толпы бедного люда, привлеченного не только религиозным рвением, но и щедро раздававшейся там консисториями милостыней. Все большее число людей приходило на проповеди с оружием, и эти проповеди выливались затем в подлинные вооруженные смотры. Среди руководителей и идеологов народных масс встречались и такие, которые требовали введения всеобщего христианского равенства и свободы. Дело шло к восстанию.

В оппозицию к правительству встала и значительная часть нидерландского дворянства. Ядро оппозиции сначала группировалось вокруг вельмож, членов Государственного совета - принца Оранского, графов Эгмонта и Горна. Дворяне были недовольны нарушением их привилегий королем и надеялись поправить свои финансы за счет секуляризации монастырских земель, реформировав церковь в угодном им духе. В связи с этим в их среде стали распространяться лютеранство и кальвинизм. Видя подъем народного движения, дворяне, с одной стороны, были не прочь использовать его в своих интересах, но с другой - опасались его. Поэтому они решили взять на себя роль "посредников" между волновавшимся народом и правительством и таким образом достичь своих целей. Выполняя волю дворян, оппозиционные вельможи стали критиковать в Государственном совете правительство и потребовали восстановления "вольностей" страны, отмены или смягчения "плакатов" против еретиков, вывода испанских войск, отставки Гранвеллы.

Дворянская оппозиция добилась выполнения двух последних требований, чем снискала себе известную популярность, но на дальнейшие уступки правительство не пошло, и борьба обострилась. В ноябре 1565 г. оппозиционные дворяне создали союз ("Компромисс"), объединивший несколько сот человек, и подписали соглашение, в котором обязывались довести борьбу до победного конца, но не допустить народного бунта. Свои требования они сформулировали в специальном обращении к правительству. 5 апреля 1566 г. члены союза вручили обращение наместнице Маргарите Пармской. Они требовали восстановления вольностей страны, смягчения "плакатов", созыва Генеральных штатов, указывая, что невыполнение их требований может вызвать всеобщее волнение и бунт, первыми жертвами которого станут дворяне. Скромная одежда дворян дала повод одному из вельмож презрительно обозвать их гёзами, т. е. нищими. Позднее так именовались все нидерландские революционеры и борцы за независимость.

Маргарита Пармская лишь обещала довести просьбу дворян до сведения короля, а пока, до его решения, временно ограничить преследования еретиков. Обстановка в стране все более накалялась. Летом 1566 г. союз дворян заключил соглашение с консисториями о совместных действиях и получил от них деньги для вербовки солдат. Классовые интересы богатых буржуа, возглавлявших консистории, связь с массами толкали их на путь революционных действий.

Испанские власти оказались политически изолированными. В стране создалась революционная ситуация.

Иконоборческое восстание 1566 г. Первым актом начавшейся Нидерландской буржуазной революции и освободительной войны было иконоборческое восстание. В августе 1566 г. вооруженные народные отряды стихийно, а местами подстрекаемые консисториями начали погромы церквей, истребление икон, статуй святых и прочих предметов католического культа в окрестностях Хондехота, Армантьера, Касселя. Церковные драгоценности порой уничтожали, но чаще собирали и использовали на нужды восстания и благотворительности.

В Антверпене инициаторами восстания выступили ремесленники и городская беднота. В Турне в погромах церквей помимо горожан участвовали сотни крестьян. Руководящую роль там играли консистории. За счет конфискованных церковных ценностей были навербованы отряды из бедняков, которые охраняли город. Повстанцы сожгли финансовые и поземельные документы монастырей и церквей. То же самое происходило в Валансьене.

В Мидделбюрхе (Зеландия) иконоборцы при поддержке богатых лиц и некоторых членов магистрата принудили власти освободить арестованных еретиков. В Утрехте действия иконоборцев носили ярко выраженный социальный и политический характер. Наместница оценивала их не только как "ниспровержение религии", но и как "уничтожение судопроизводства и всего политического порядка".

Всей своей силой восстание обрушилось против оплота испанского владычества - католической церкви. Погрому подверглись по всем Нидерландам несколько тысяч церквей. Восстание постепенно распространялось на север. Руководили им обычно кальвинистские консистории, а местами - отдельные дворяне-кальвинисты, члены союза. Базой восстания были Фландрия, Брабант, Турне, Голландия, Зеландия, Утрехт. В окраинных аграрных областях иконоборчество затронуло лишь отдельные районы и города. 23 августа 1566 г. наместница вынуждена была заявить о смягчении деятельности инквизиции, "плакатов", допущении кальвинистских проповедей там, где они уже проводились ранее, об амнистии членам союза дворян. Окончательно решить все эти вопросы должен был Филипп II.

Нидерландская буржуазная революция (1566-1609гг.)

Успех восстания мог быть закреплен лишь в случае развития движения и сплоченности всех сил, которые выступили с оружием в руках. Однако ни консистории, ни тем более Союз дворян не оказались способными взять власть в свои руки. Они хотели "попугать" правительство и добиться с ним соглашения, но испугались сами, увидев размах движения и услышав возгласы восставших: "Поповской крови и имущества богачей!" Поэтому маневр наместницы, рассчитанный на раскол движения, удался. Союз дворян принял ее условия, самораспустился, а некоторые его члены, как и лидеры аристократической оппозиции - граф Эгмонт и принц Оранский, начали преследовать иконоборцев. Консистории вели переговоры с правительством, добиваясь новых уступок, и уже отрекались от своего участия в восстании.

Примиренческая, нерешительная тактика консисторий лишила движение руководства. Правительство воспользовалось этим, чтобы разоружить народные отряды, собрало военные силы и перешло в наступление. К весне 1567 г. иконоборческое восстание было подавлено, а вместе с ним поражением завершился и первый этап Нидерландской революции. В Мадриде спешно готовили карательный поход в Нидерланды под руководством герцога Альбы.

Террористический режим герцога Альбы в Нидерландах. Летом 1567 г. герцог Альба во главе отборного испанского войска вступил в Нидерланды. Он не мог и не желал понимать сущности событий, происходивших в стране. Как верноподданный слуга короля, Альба стремился лишь выполнить порученное: ликвидировать привилегии Нидерландов, подчинить их произволу испанских чиновников, разместить испанские войска во всех важных пунктах, подавить всякие проявления социально-политического протеста и еретичества, выжать побольше золота, хотя бы ценой полного разорения страны, примерно наказать бунтовщиков.

Был учрежден карательный "совет по делу о мятежах", прозванный "кровавым советом". Среди казненных оказались и прежние вожди аристократической оппозиции графы Эгмонт и Горн, дворяне, некоторые купцы, много бедного люда.

Началось установление испанских порядков. Хозяевами страны стали инквизиторы, испанские чиновники, их пособники из числа местных аристократов и патрициата городов, распоясавшиеся солдаты. Чтобы подорвать значение Генеральных штатов и обеспечить бесперебойное получение денег, Альба решил ввести постоянный налог, включивший в себя единовременный 1%-ный налог со всех недвижимых имуществ, 5%-ный - с продажи недвижимости и 10%-ный - с продажи всех товаров.

Введение 10%-ного налога (алькабалы)в экономических условиях Нидерландов, где товар доходил до потребителя через добрый десяток посредников, означало полную хозяйственную катастрофу. Альба согласился лишь подождать с введением алькабалы до 1571 г., взимая два года по 2 млн. гульденов прямого налога.

Партизанская народная борьба против испанского абсолютизма. Кровавый террор герцога Альбы испугал малодушных, но в сердцах храбрых патриотов он разжег гнев и желание отомстить врагам. Леса Фландрии и Эно стали убежищем вооруженного рабочего люда, ремесленников, крестьян. Их отряды истребляли мелкие группы испанских солдат, священников и монахов (доносивших испанцам на патриотов), судейских чиновников. Казни испанских пособников осуществлялись по приговорам подпольных консисторий. Партизаны - "лесные гёзы" пользовались поддержкой населения, снабжавшего их продовольствием и сообщавшего о действиях властей и передвижениях войск.

На севере партизанская борьба приняла иную форму. Там матросы, рыболовы, портовый люд, некоторые судовладельцы и дворяне-кальвинисты повели войну против испанцев на море, используя в качестве баз порты Англии, временно помогавшей им ради ослабления своего противника - Испании. "Морские гёзы" захватывали и топили испанские суда, нападали на приморские городки, истребляли испанцев и их пособников. Увидев успешность их действий, принц Оранский, укрывшийся в Германии, стал выдавать "морским гёзам" каперские свидетельства на право ведения войны против Альбы и посылал им своих офицеров.

Политика принца Оранского и дворянской эмиграции. На путь борьбы с испанским деспотизмом встал и принц Вильгельм Оранский, вокруг которого в Германии группировались бежавшие из Нидерландов дворяне. Но намерения принца Оранского и его приверженцев были иными, чем у народных партизан. В окружении принца вынашивались секретные планы союза с немецкими лютеранскими князьями, Францией, Англией ценой раздела Нидерландов. Один из таких проектов предусматривал передачу Фландрии и Артуа Франции, Голландии и Зеландии - Англии, а Брабант и еще некоторые области предполагалось включить в состав империи на правах курфюршества Брабантского во главе с курфюрстом - принцем Оранским. Такие проекты означали борьбу с Испанией не во имя нового, а ради возвращения к отжившим порядкам с некоторым их изменением. Вместе с тем дворянские эмигранты надеялись путем военного нажима заставить Филиппа II пойти на уступки, а затем договориться с ним.

Внешне же принц вел себя как искренний патриот, а его влиятельные приверженцы в Нидерландах всячески создавали ему авторитет самоотверженного и бескорыстного борца за свободу страны. С помощью немецких протестантских князей и французских гугенотов войска принца Оранского в 1568-1572 гг. несколько раз вторгались в Нидерланды, чтобы завоевать их южные и центральные провинции, где он рассчитывал получить наибольшую поддержку. Однако все свои надежды принц возлагал на иноземных наемников, которые жаждали лишь грабежа, не желал вступать в связь с отрядами "лесных гёзов" и опираться на народ. Военные операции принца Оранского в Нидерландах терпели неудачи.

Восстание 1572 г. и зарождение буржуазной республики на севере страны. В 1572 г. планировалось ввести алькабалу. Слухи об этом вызвали панику, дезорганизацию экономики. Вместо нее ввели новый, более высокий налог.

В этой обстановке караван "морских гёзов", которых королева Елизавета, опасаясь конфликта с Испанией, изгнала из английских портов, 1 апреля 1572 г. овладел городом Брилем, расположенным в дельте Рейна. Это событие в условиях вновь назревавшей революционной ситуации послужило сигналом к началу всеобщего восстания в северных провинциях. 5 апреля восстал и впустил в город отряды гёзов городской люд Флиссингена. Вслед за этим отпали от испанцев города Феер, Арнемёйден, Энкхёйзен и др. Крестьяне также поддерживали "морских гёзов", создавали отряды самообороны, истребляли испанцев. "Морские гёзы" наносили испанцам удары на море. Так начался второй этап Нидерландской буржуазной революции и освободительной войны, заложивший основу будущей Республики Соединенных провинций.

Ни герцог Альба, ни принц Оранский не смогли оценить всю важность этих событий. Альба, который видел главного врага в принце Оранском и его союзниках (французских гугенотах), пренебрежительно отнесся к "бунту мужиков" на севере страны. Заявив: "Это не важно!", - он двинул свои войска под стены Монса, захваченного братом принца Людовиком Нассауским.

Принц Оранский, "узнав о народном движении, не проявил никакого удовольствия". Наоборот, он жаловался, "что эти небольшие успехи (восставших на севере. - Авт.) помешают главному мероприятию, которое он готовил", - писал в своих "Анналах" Гуго Гроций. Это "главное мероприятие" принца потерпело поражение, как и предыдущие. Оно сыграло лишь ту положительную роль, что отвлекло силы испанцев и позволило восстанию на севере развиваться без больших помех. Вильгельм Оранский, хотя и с опозданием, стал сближаться с революционными силами и консисториями, направлявшими движение на севере.

Там "морские гёзы", городские ополчения (стрелковые гильдии), заново сформированные из городского люда и ремесленников, консистории стали на время очень влиятельными. Они объединили вокруг себя и те революционно и антииспански настроенные элементы, которые не порвали с католической верой, но презирали католических клириков за их пороки и сотрудничество с испанскими властями. Против испанцев выступили и дворяне-кальвинисты северных провинций, возглавив многие отряды повстанцев. Революционные силы повсеместно наступали, свергали реакционные магистраты городов, вмешивались в управление городскими делами. Крестьяне в ряде мест громили монастыри и поместья дворян - сторонников Испании, захватывали принадлежавшие им земли, прекратили выплату церковной десятины. Но делалось это стихийно, без законодательного оформления проводимых мер.

Богатое купечество и патрициат северных провинций постепенно начали прибирать власть к своим рукам, закрепившись в магистратах городов и штатах провинций. Одним из важных шагов в этом направлении было призвание принца Оранского в восставшую Голландию. Штаты Голландии и Зеландии на дордрехтской сессии летом 1572 г. признали принца Оранского статхаудером Голландии и Зеландии, вручив ему верховное военное командование, высшую исполнительную власть и право назначения и смещения (с ведома штатов) всех высших должностных лиц.

В октябре 1572 г. принц прибыл в Голландию. Его интересы не совпадали полностью с целями призвавшей его купеческо-патрицианской олигархии. Он стремился к гораздо большей самостоятельности и, используя свой пост, добивался расположения дворян и симпатий консисторий, за которыми стояли народные массы. Правящую олигархию это не очень беспокоило. Она надежно контролировала принца через Штаты и понимала, что демагогические его заигрывания лишь укрепляют складывающийся режим, придавая ему популярность.

Период с 1573 по 1575 г. был тяжелым для восставших. Поняв свою ошибку, Альба всеми силами обрушился на "мятежников". Семь месяцев (декабрь 1572 г. - июль 1573 г.) героически оборонялись жители осажденного Хаарлема, и лишь голод принудил их капитулировать. Еще больший героизм проявили жители осажденного Лейдена (май - октябрь 1574 г.), борьба которых закончилась победой. Восставшие провинции успешно применяли метод затопления водой территорий, занятых испанцами, несмотря на связанные с этим тяжелые материальные потери. Теперь и в Мадриде поняли, что политика герцога Альбы в Нидерландах провалилась. В конце 1573 г. он был отозван в Испанию.

Восстание 4 сентября 1576 г. "Гентское умиротворение". Дон Луис Рекезенс, сменивший Альбу на посту наместника в Нидерландах, до 1575 г. продолжал наступать и добился некоторых успехов, но оказался затем в тяжелом положении. Денег не было. Испанские наемники годами не получали жалованья, были деморализованы героическим сопротивлением восставшего народа. 5 марта 1576 г., после скоропостижной смерти Рекезенса, власть перешла в руки Государственного совета, где заседали испанские прислужники, не способные овладеть положением. Более того, летом 1576 г. испанские войска, требуя жалованья, восстали, захватили цитадели в ряде городов (Алост, Гент, Антверпен), грабили и терроризировали население. В ответ в центральных провинциях и на юге назревало восстание.

4 сентября 1576 г. отряд брюссельской городской милиции под командованием офицеров-оранжистов (сторонников Вильгельма Оранского), при сочувствии и поддержке горожан арестовал членов Государственного совета. Владычеству испанцев пришел конец. Начался третий этап революции и освободительной войны, ознаменовавшийся распространением ее на всю территорию страны. Народные массы всюду брались за оружие: шли аресты испанцев и их пособников, вооруженные силы повстанцев блокировали засевших в цитаделях взбунтовавшихся испанских солдат, вводили новые порядки. Негодование против испанцев было всеобщим: оно охватило и дворян, и даже часть католического духовенства.

В октябре 1576 г. в Генте собрались Генеральные штаты, взявшие власть в свои руки. По составу участников они не отражали перемен, происшедших в жизни страны. В них заседали представители патрициата, консервативного купечества, католического духовенства. Депутаты северных провинций выступали довольно решительно, но дебаты затянулись.

4 ноября 1576 г. испанские наемники совершили вылазку из антверпенской цитадели и подвергли город разгрому и грабежу. Считают, что было убито и замучено свыше 8 тыс. горожан, сожжено до тысячи домов. Общий урон оценивался в 24 млн. гульденов. Былой блеск Антверпена, его значение в мировой торговле и кредите стали быстро угасать. Генеральные штаты поспешили с выработкой соглашения, которое было опубликовано 8 ноября. "Гентское умиротворение" формально являлось мирным договором между восставшими в 1572 г. северными областями и областями, остававшимися до 1576 г. под властью испанцев. Фактически его значение было гораздо шире: в нем нашли отражение сложившаяся в 1576 г. общая расстановка классовых сил и устремления тех социальных группировок, которые желали соглашения с Филиппом II, а не углубления революции и освободительной войны. Оно предусматривало: вывод испанских войск; отмену "плакатов" против еретиков и законов, введенных Альбой; освобождение арестованных на их основании лиц; компенсацию тем, чьи имущества были конфискованы испанцами. В то же время прокламировались сохранение суверенитета Филиппа II, католической веры, запрет кальвинистского богослужения, война объявлялась только мятежным испанским войскам, предложение о конфискации церковных земель было отклонено.

Политический статус Голландии и Зеландии оставался автономным, но им запрещалось распространять кальвинизм или поддерживать его за своими пределами.

Обострение классовой борьбы. После прибытия в Нидерланды нового испанского наместника дона Хуана Австрийского Генеральные штаты, вопреки воле прогрессивных сил и противодействию принца Оранского, завязали с ним переговоры. В феврале 1577 г. был подписан "Вечный эдикт", и дон Хуан, обязавшийся соблюдать "Гентское умиротворение", признавался наместником Филиппа II. Но уже в июне дон Хуан, намереваясь восстановить прежние порядки, захватил цитадель в Намюре и начал военные действия против войск Генеральных штатов.

Это вызвало новый подъем социально-политической борьбы, изменившей расстановку сил во Фландрии, Брабанте и южных провинциях. Происпански настроенные дворяне, городской патрициат, реакционные слои бюргерства и купечества, связанные своими экономическими и политическими интересами с Испанией, объединялись в единый блок феодально-католической реакции, искавший соглашения с Филиппом II. Кальвинистская буржуазия, мелкобуржуазные и народные массы городов, в ряде случаев устанавливавшие контакты с крестьянами, объединялись в блок революционно-освободительного движения. Приверженцы принца Оранского, рекрутировавшиеся из антииспански настроенных кругов дворянства, умеренных слоев бюргерства и купечества, занимали промежуточное положение, пытались играть роль "примирителей" борющихся сил.

После измены дона Хуана прокатилась новая волна народных восстаний, в ходе которых свергались реакционные магистраты, арестовывались сторонники испанцев, изгонялись католические священники. В Брюсселе, Антверпене, Ипре, Генте были созданы революционные "комитеты восемнадцати" ("18"), тесно связанные с консисториями. Членами "18" были кальвинисты - буржуа, адвокаты, цеховые ремесленники, лавочники, купцы, даже представители враждебных Испании кальвинистских группировок патрициата. Своей главной задачей комитеты считали организацию обороны городов и прилегающей сельской местности от испанцев; но постепенно "18" стали вмешиваться во все вопросы городского управления, контролировать действия магистратов, играя роль революционных органов власти. В Брюсселе "18" оказывали давление на Государственный совет и Генеральные штаты, требовали удаления реакционеров и испанских пособников из государственного аппарата, всеобщего вооружения народа.

Однако действия "18", кальвинистских консисторий и народных масс были разрозненны, буржуазия не смогла выдвинуть из своей среды авторитетных руководителей общегосударственного и даже областного масштаба. Этим воспользовался принц Оранский, уже давно мечтавший перебраться из Голландии в Брюссель, где находились центральные органы власти восставших провинций. Осенью 1577 г. он прибыл в Брюссель и, опираясь на энергичную деятельность своих сторонников, добился назначения на пост руварда (чрезвычайного наместника) Брабанта.

Происпанские силы тем временем попытались закрепиться во Фландрии, сделав ее столицу Гент своим центром. Однако восстание гентцев в октябре 1577 г. сорвало эти планы. Лидер дворянских реакционеров герцог Арсхот и другие заговорщики были арестованы. Хозяевами положения здесь стали "18" и консистории.

Вопреки "Гентскому умиротворению" "18" ввели свободу кальвинистского богослужения; правительственные войска были изгнаны из города и заменены формированиями, которыми командовали кальвинистские буржуа. "18" конфисковали церковное имущество и обратили вырученные от его распродажи средства на городские нужды и оплату своих войск, восстановили ликвидированную Карлом V после подавления восстания 1539 г. цехово-муниципальную структуру. В знак протеста против политики Генеральных штатов и принца гентцы прекратили выплату налогов.

Гент заключил союз с другими городами Фландрии и Брюсселем, а также установил прочные контакты с крестьянскими отрядами самообороны, созданными во Фландрии, где в это время, по словам одного современника, разгорелась настоящая крестьянская война. Борьба против католических реакционеров кипела и в других городах. Генеральные штаты и их сторонники, напуганные мощным размахом народных выступлений, видели выход в их подавлении и сговоре с силами феодально-католической реакции. В основном такой же политики в это время придерживался и принц Оранский.

Аррасская и Утрехтская унии 1579 г. Осенью 1578 г. католическое дворянство провинций Артуа и Эно ("недовольные") подняло открытый мятеж против Генеральных штатов, обвиняя их в потворстве "бунтовщическим элементам", и стало вести переговоры с новым испанским наместником в Нидерландах Александром Фарнезе. 6 января 1579 г. "недовольные" заключили с ним официальный союз (Аррасская уния), цель которого определялась следующим образом: "Добиться соглашения с католическим королем, нашим законным повелителем и государем".

В мае 1579 г. соглашение было подписано в Аррасе и затем ратифицировано штатами областей Артуа, Эно, Лилля, Дуэ и Орши, чем официально признавалась их капитуляция перед Испанией. Соглашение предусматривало признание Филиппом II "Гентского умиротворения", "Вечного эдикта", вывод испанских войск, сохранение католицизма и восстановление ранее существовавших политических порядков.

23 января 1579 г. отложившиеся провинции, ядро которых составляли Голландия, Зеландия, Фрисландия и Утрехт, в ответ на этот акт подписали текст Утрехтской унии. К ней присоединились крупнейшие города Фландрии и Брабанта, в том числе Гент.

Утрехтская уния, формально не отвергая "Гентского умиротворения", ставила главной целью ведение революционной войны против Испании до победного конца. Она прокламировала единство и взаимопомощь отложившихся провинций, предусматривала меры по обеспечению их обороны, финансированию военных расходов, регулированию денежных курсов, компенсацию лицам, владения которых были конфискованы, формулировала в общих чертах основы политического устройства. Испанскому абсолютизму в нем места фактически не оставалось, хотя формально суверенитет Филиппа II над Нидерландами сохранялся. Провозглашалась свобода совести, но не богослужения, что было запрещено католикам. С 1579 г. начался четвертый этап революции.

Решительные действия северных областей в ответ на измену реакционного дворянства Артуа и Эно, независимость их позиции вызвали недовольство принца Оранского, который даже после подписания Аррасской унии не оставлял надежд на возможность достигнуть соглашения с дворянской контрреволюцией. Поэтому принц подписал текст Утрехтской унии лишь в мае 1579 г.

Низложение Филиппа II. Настало время покончить с фикцией суверенитета Филиппа II. Но правящие круги боялись, что переход к республиканской форме правления развяжет революционную инициативу консисторий и народных масс. Поэтому они провели ряд мер, предупреждающих такую возможность. В августе 1579 г. принц Оранский организовал подавление демократического движения в Генте, на севере - крестьянских восстаний, а демократизированные в ходе революции городские милиции (стрелковые гильдии) были лишены права впредь принимать участие в решении городских и общегосударственных дел, чего они добились в ходе восстания 1572 г. Только после проведения этих мер 26 июля 1581 г. Филипп II был объявлен низложенным.

Поражение революции на юге страны и его причины. Принц Оранский и Генеральные штаты в феврале 1582 г. призвали в страну в качестве ее "губернатора" брата французского короля герцога Анжуйского, ничтожного, но властолюбивого авантюриста. В январе 1583 г., используя свои войска, герцог предпринял попытку захватить Анверпен, а затем Фландрию и Брабант и подчинить их Франции. Эту попытку сорвали вооруженный народ и милиция, но она имела гибельные последствия.

Теперь во Фландрии и Брабанте со всей очевидностью сказались результаты политики принца Оранского и послушных ему Генеральных штатов. Революционный потенциал был подорван. Использование иноземных войск и вручение верховной власти герцогу Анжуйскому скомпрометировали в глазах народных масс саму идею войны за независимость. На время, перед лицом успешного наступления испанцев, в крупнейших городах Фландрии и Брабанта снова одержали верх силы революции и освободительной борьбы. Однако обстановка на Юге в целом была полностью дестабилизирована, там нарастали пораженческие настроения. За ведение изменнических переговоров с испанцами в Генте был казнен местный лидер - Имбизе. Попал под подозрение и Марникс фан Синт Алдехонде, руководивший обороной Антверпена. Используя свой перевес в силах, разобщенность действий городов, проводя искусную политику и стратегию, Александр Фарнезе принуждал их поочередно к капитуляции. С падением Антверпена в августе 1585 г. революция и освободительная война на Юге потерпели окончательное поражение.

Республика Соединенных провинций в конце XVI в. На Севере после низложения Филиппа II на основе Утрехтской унии складывалась Республика Соединенных провинций. Буржуазия и купечество Голландии и Зеландии успешно использовали передышку, которую дало восстание 1576 г. Отмена испанских законов и распоряжений властей, нарушавших нормальный ход хозяйственной жизни, изгнание реакционеров из городских магистратов, проведение ряда прогрессивных реформ способствовали тому, что экономика этих провинций находилась на подъеме.

Купеческая олигархия уже прочно держала в своих руках бразды правления, а консистории все больше оттеснялись на положение оппозиции.

Летом 1584 г. от руки наемного убийцы, подосланного испанцами, погиб принц Вильгельм Оранский. Лидер аристократической оппозиции, а затем дворянской эмиграции, организатор нескольких походов против герцога Альбы, он с 1572 г. возглавил восставшие северные области, способствуя консолидации сил, вступивших в борьбу против Испании. Перейдя на сторону революции и освободительной войны как глава вооруженных сил и исполнительной власти, принц внес свой вклад в дело борьбы с Испанией и создания Республики. Это был ловкий политик и дипломат, велеречивый оратор, умевший столь искусно маскировать свои истинные цели, что получил прозвище "Молчаливый". Мастер политических компромиссов и интриг, но посредственный полководец. Заигрывая с радикальной кальвинистской буржуазией и простым людом, принц на самом деле их презирал. Внутри страны он искал себе союзников в рядах оппозиционного дворянства, богатого купечества, консервативного бюргерства, а за рубежом - в лице немецких протестантских князей, французских гугенотов, герцога Анжуйского и королевы Елизаветы I, скрывавших свои захватнические цели под личиной "защитников" нидерландского народа. Принц Оранский олицетворял собой политический союз между буржуазией и кальвинистским дворянством Нидерландов. Уход его с политической арены не имел серьезных последствий для судеб Республики.

Социальная основа, на которой развивался оранжизм как политическое течение, продолжала существовать и после смерти принца. Для сохранения своего политического господства правящая купеческо-патрицианская олигархия по-прежнему опиралась в борьбе с Испанией не на силы вооруженного народа, а искала помощи у иноземных государей. Она готова была даже поступиться суверенитетом Республики и признать сувереном какого-нибудь иноземного государя, лишь бы он взял на себя ведение войны против Испании.

Статхаудером Голландии и ряда других провинций стал сын Вильгельма Оранского Мориц Нассауский (1585-1625), но переговоры с французским королем Генрихом III и с английской королевой Елизаветой I о передаче одному из них суверенитета над страной продолжались. Оба они отказались от сделанных им предложений, однако в 1585 г. Елизавета согласилась послать в Соединенные провинции в качестве губернатора своего фаворита графа Лестера. Лестер стремился превратить Республику в бесправный придаток Англии и разменную монету ее своекорыстной внешней политики. Он повел предательские по сути дела переговоры с испанцами, а когда об этом стало известно Генеральным штатам, пытался поднять мятеж. Потерпев неудачу, он вернулся в Англию (1587). Лишь эти события вместе с опытом, извлеченным из плачевных итогов двукратного приглашения герцога Анжуйского (в 1578 и 1582 гг.), побудили правящую олигархию Республики покончить со столь опасными комбинациями и перейти к политике равноправных отношений с другими государствами.

Перемирие 1609 г. В 1585-1609 гг. Республика Соединенных провинций в союзе с Францией (до 1598 г.) и с Англией продолжала вести войну против Испании. Руководил военными операциями Мориц Нассауский, талантливый полководец и организатор. Мориц отвоевал временно оккупированные испанцами земли Республики и перенес военные действия на территорию Южных Нидерландов. Одновременно военно-морские силы Республики, используя ослабление Испании после разгрома "Непобедимой армады" (см. гл. 30), вели энергичные действия на ее морских коммуникациях и в колониях.

После ряда тяжелых поражений Испания вынуждена была в 1609 г. заключить с Республикой перемирие на 12 лет. По договору признавалась фактическая независимость Республики Соединенных провинций, ее право вести торговлю с португальскими колониями в Ост-Индии. Устье реки Шельды оставалось закрытым для торговли, что обрекло Антверпен на экономическое прозябание, а Амстердаму обеспечило условия для небывалого расцвета. Заключение перемирия 1609 г. знаменовало собой победу революции и освободительной войны в северной половине Нидерландов. Малый народ, пошедший по пути экономического и социального прогресса, вдохновленный идеями освободительной войны и революции, одержал победу над одной из сильнейших феодальных монархий Европы, которая вела несправедливую, захватническую войну. Так завершился четвертый этап революции и освободительной войны (1585-1609), итогом которого было признание де фак-то Республики Соединенных провинций Испанией.