Введение

Первое издание настоящего сборника было опубликовано в 1963 г. в связи с 3-й Международной конференцией по истории движения Сопротивления в г. Карловы Вары, посвященной проблеме оккупационной политики фашистской Германии в годы второй мировой войны. Сборник был издан на русском, немецком и французском языках. Учитывая важное значение опубликованных в сборнике документов, в 1968 г. вышло второе, несколько расширенное его издание.

Документы сборника ярко изобличают преступные действия захватчиков, наглядно свидетельствуют о преднамеренности массовых зверств в отношении советского мирного населения и военнопленных, что являлось конкретным претворением в жизнь государственной политики фашистской Германии. Идеологической основой этих злодеяний явилась "расовая теория", провозглашавшая мнимое право немцев господствовать над другими народами и применять для удержания их в повиновении любые средства.

Сборник состоит из пяти тематических разделов.

В первом разделе - "Немецко-фашистский оккупационный режим на временно захваченной территории Советского Союза" - представлены документы, характеризующие общие цели оккупационной политики немецко-фашистских властей. По содержанию эти документы можно разбить на группы. В документах № 8, 10, 16 отражены общие агрессивные планы германского империализма, рассчитанные не только на захват территорий СССР, но и на ликвидацию Советского государства, на порабощение и массовое уничтожение советских людей. Об этом, в частности, говорится в речи Розенберга, произнесенной 20 июня 1941 г. в узком кругу высших немецких генералов (см. документ № 8).

Одним из важнейших доказательств, раскрывающих агрессивные планы нацистов в отношении СССР, является протокольная запись совещания Гитлера с руководителями фашистского рейха от 16 июля 1941 г. (см. документ № 10). В полном соответствии с политическими установками фюрера был составлен так называемый генеральный план "Ост", суть которого сводилась к ликвидации Советского государства, физическому уничтожению значительной части русского народа, выселению другой его части из европейских областей в Сибирь и воспрепятствованию создания какого бы то ни было русского национального государства. План предусматривал колонизацию советской территории путем переселения в больших масштабах немцев из Германии (см. документы № 18 и 19).

Значительная группа документов раскрывает характер оккупационного режима на временно захваченных территориях Советского Союза. В "Инструкции об особых областях" к директиве № 21 (вариант "Барбаросса", см. документ № 2) говорится о форме государственной власти на оккупированной территории СССР. Практически эта власть полностью передавалась командованию немецкими вооруженными силами, а также политической полиции. Рейхсфюрер СС Гиммлер был наделен специальными полномочиями по подготовке политического управления. Ему вменялось в обязанность действовать, исходя "из идеи борьбы двух диаметрально противоположных политических систем". Права, предоставленные Гиммлеру, означали установление невиданно жестокой системы террора.

Реакционный, человеконенавистнический характер оккупационного режима обличается также документами № 4, 5, 9, 11-16. Отметим, в частности, дополнение Кейтеля к директиве № 33 о применении беспощадных, мер к населению. Кейтель требовал сломить всякое сопротивление советских людей путем внушения страха (см. документ № 14). Жестокие меры террора устанавливались указом Розенберга от 23 августа 1941 г. (см. документ № 15). За малейшее нарушение оккупационных порядков виновные подлежали смертной казни. В том же духе составлен приказ генерал-фельдмаршала Рейхенау от 10 октября 1941 г. о поведении войск на Востоке (см. документ № 16). Аналогичную линию поведения рекомендовала инструкция статс-секретаря Бакке о поведении должностных немецких лиц на Востоке и их обращении с русскими (см. документ № 5). "Вы должны уяснить себе, - поучает Бакке, - что вы на целые столетия являетесь представителями великой Германии и знаменосцами национал-социалистской революции и новой Европы^*. Поэтому вы должны с сознанием своего достоинства проводить самые жесткие и самые беспощадные мероприятия, которых потребует от вас государство".

^* (Приход фашистов к власти популяризировался в нацистской пропаганде как "национал-социалистская революция", что широко использовалось гитлеровцами для дезориентации народных масс в Германии в отношении подлинного характера фашистской диктатуры, как открытой террористической диктатуры крупного финансового капитала.)

Ряд документов этого раздела содержит прямые указания об ограблении захваченных советских территорий (см. документы № 2, 5, 6). Важнейшее место среди них занимает так называемая "Зеленая папка" Геринга, введенная в действие приказом начальника штаба ОКБ Кейтеля от 16 июня 1941 г. (см. документ № 7).

Особенно следует обратить внимание на то, что ряд важнейших документов, определяющих поведение оккупантов, был утвержден фашистским правительством и верховным главным командованием немецкой армии еще до нападения Германии на СССР. Следовательно, речь шла о заблаговременно продуманной государственной политике фашистской Германии, которая затем и проводилась последовательно в жизнь.

Во втором разделе - "Массовое уничтожение советского населения" - приведены документы, свидетельствующие о кровавом режиме оккупантов, для оценки которого трудно подыскать слова. История прошлых войн не знала еще подобных злодеяний против мирного населения и военнопленных.

По своему характеру документы этого раздела представляют собой главным образом приказы и объявления немецко-фашистских властей, устанавливающие режим полного бесправия населения и жестокого террора оккупантов. Суровые меры наказания вводились за малейшее неповиновение или невыполнение приказов и директив немецких властей.

В приказе военного коменданта г. Днепропетровска от 22 сентября 1941 г. (см. документ № 25) говорится о взятии и расстреле заложников. Генеральный комиссар Белоруссии Кубе издал 20 октября 1941 г. распоряжение о расстреле гражданских лиц, появляющихся на улицах городов в запрещенное время (см. документ № 27). Объявления пестрят сообщениями о расстрелах многих тысяч советских граждан под самыми различными предлогами. В объявлении командира немецкой дивизии от 28 ноября 1941 г. говорится о сожжении сел Варановки и Обуховки Полтавской области. При этом население села Обуховки было расстреляно якобы за поддержку партизан (см. документ № 30). В объявлении коменданта г. Днепропетровска от 6 декабря 1941 г. сообщается о расстреле 100 заложников за то, что в городе было совершено покушение на немецкого офицера (см. документ № 32).

В объявлении командира германской полиции государственной безопасности Латвии Штрауха, опубликованном не позднее 4 января 1942 г., говорится о сожжении деревни Аудрины и расстреле жителей этой деревни за укрытие красноармейцев (см. документ № 40). Этот акт зверской расправы с мирным латышским населением аналогичен уничтожению деревни Лидице в Чехословакии в июне 1942 г.

В донесении бывшего командира 528-го немецкого пехотного полка майора Рёслера сообщается о массовых расстрелах советских людей в г. Житомире в конце июля 1941 г. (см. документ № 39). Картина зверств была столь страшной, что даже видавший виды немецкий майор пришел от нее в ужас. В своем стремлении уничтожить как можно больше советских людей оккупационные власти не останавливались даже перед умерщвлением душевнобольных (см. документ № 43). Ряд документов 3-го батальона 15-го полицейского полка - приказы командира батальона, отчеты командиров рот свидетельствуют об уничтожении населенных пунктов и расстрелах гражданского населения в Белоруссии осенью 1942 г. В результате карательных экспедиций, проведенных подразделениями этого батальона, были уничтожены деревни Мокраны, Борки, Заболотье, Борисовка и др. В отчете об уничтожении населенного пункта Борки сообщается, что только в этом селении было расстреляно 705 человек, в том числе мужчин - 203, женщин - 372, детей - 130 (см. документы № 45-48).

В третьем разделе - "Преступное отношение к советским военнопленным" - собраны директивы, приказы и докладные записки немецко-фашистских властей, а также официальных лиц о положении советских военнопленных.

12 мая 1941 г. Гитлер подписал директиву относительно обращения с политическими работниками. В ней прямо говорилось об уничтожении комиссаров и других политических работников Красной Армии, а также руководителей советских государственных учреждений. В сборнике публикуются "Заметки для доклада", составленные заместителем начальника штаба оперативного руководства (см. документ № 71) "Политические руководители в войсках, - говорится в этих заметках, - не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в транзитных лагерях".

В другом документе, в "Распоряжении начальника по делам военнопленных VIII военного округа" от 7 ноября 1941 г., констатируется, что возрастают случаи самовольного расстрела советских военнопленных охраной лагерей (см. документ № 80). О жестоком обращении с советскими военнопленными свидетельствуют многие официальные документы немецких военных властей.

Военнопленным выдавался голодный паек, состоявший из суррогатов. В протоколе заседания министерства снабжения от 24 ноября 1941 г. (см. документ № 82) отмечается: "...попытки изготовить для русских специальный хлеб показали, что наиболее выгодная смесь получается при 50% ржаной муки грубого помола, 20% отжимок сахарной свеклы, 20% целлюлозной муки и 10% муки, изготовленной из соломы и листьев... Питание русских должно быть обеспечено исключительно за счет конины и низкокачественного мяса".

От голода погибли сотни тысяч советских военнопленных.

В донесении правительственного советника Грюнталера от 20 декабря 1941 г. (см. документ № 83) сообщается о большой смертности в лагерях военнопленных. Розенберг в письме Кейтелю от 28 февраля 1942 г. указывал, что из 3,6 млн.^* военнопленных в настоящее время полностью работоспособны только несколько сот тысяч человек. Большая часть их умерла от голода, холода и от инфекционных болезней, в частности от сыпного тифа (см. документ № 85).

^* (В эту цифру, как и во всех случаях, где идет речь о военнопленных, гитлеровцами включались и захваченные гражданские лица.)

Министерский советник Дорш сообщал Розенбергу 10 июля 1941 г.: "В лагере для военнопленных в Минске, расположенном на территории размером с площадь Вильгельмплац, находится приблизительно 100 тыс. военнопленных и 40 тыс. гражданских заключенных. Заключенные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят... Военнопленные, проблема питания которых едва ли разрешима, живут по б-8 дней без пищи в состоянии вызванной голодом животной апатии, и у них одно стремление: достать что-либо съедобное" (документ № 72). Вряд ли можно ярче охарактеризовать нечеловеческие условия существования, сознательно созданные для военнопленных гитлеровскими палачами! Документы Чрезвычайной государственной комиссии и отдельных советских граждан, публикуемые в сборнике, дополняют общую картину этих кошмарных условий (см. документы № 96, 97, 103, 104).

Четвертый раздел называется "Рабско-крепостнические условия труда населения на оккупированной территории Советского Союза и массовый угон советских людей на работу в Германию". Немедленно после занятия советских территорий оккупанты вводили обязательную трудовую повинность, о чем свидетельствуют многочисленные объявления оккупационных властей. Имперский министр вооружений и боеприпасов Тодт 28 июля 1941 г. издал приказ, запрещавший оплачивать труд советских рабочих (см. документ № 105). Немецкие власти подготовили значительное количество памяток, инструкций и других документов, устанавливающих рабский режим эксплуатации труда советских людей. В "Памятке об обращении с гражданскими иностранными рабочими в Германии" от 1 октября 1942 г. говорится: "Восточных рабочих содержать в закрытых лагерях, которые они имеют право покидать только для производства работ под постоянной охраной часовых или начальника лагеря" (документ № 120).

Нацистская пропаганда трубила о "добровольном наборе" рабочих на оккупированных территориях. Однако это было ложью. Столкнувшись с нежеланием советских людей ехать на работу в Германию, немецкие власти начали широко применять принудительную мобилизацию рабочей силы.

Вопреки Гаагской конвенции, нацистские правители широко использовали советских людей на работах в районе военных действий. Геринг в распоряжении от 7 ноября 1941 г. требовал привлекать советских рабочих к строительству шоссейных и железных дорог, а также к расчистке, разминированию и устройству аэродромов (см. документ № 106). В том же распоряжении он приказывал использовать на работах в Германии не только рабочих, но и военнопленных.

По мере того как затягивалась война, проблема рабочей силы становилась для Германии все более сложной. В соответствии с этим усиливалась погоня за людьми на оккупированных территориях. В марте 1942 г. Гитлер назначил Заукеля генеральным уполномоченным по использованию рабочей силы, вменив ему в задачу также широкую мобилизацию рабочих на оккупированных восточных территориях (см. документ № 110). 31 марта 1942 г. Заукель потребовал телеграфно от вербовочных комиссий форсировать вербовку всеми доступными средствами, включая "суровое применение принципа принудительности труда, с тем чтобы в кратчайший срок можно было утроить количество завербованных" (документ № 111).

10 мая 1942 г. главное командование сухопутной армии также издало приказ об ускорении темпов мобилизации рабочей силы для Германии (см. документ № 115). В приказе требовалось принять действенные меры по мобилизации со стороны военных и местных гражданских организаций. "Речь идет о мероприятии, имеющем решающее значение для исхода войны". 25 мая 1942 г. генеральный комиссар Литвы фон Рентельн издал приказ о насильственной отправке крестьян на работы в Германию (см. документ № 116). 4 сентября 1942 г. Заукель заявил, что "фюрер распорядился о немедленной отправке в Германию 400-500 тыс. украинских женщин в возрасте от 15 до 35 лет для использования их в домашнем хозяйстве". Кроме того, было предусмотрено "использование дополнительно одного миллиона рабочих с Востока" (документ № 119). О принудительных методах вербовки рабочей силы свидетельствует приказ начальника полиции безопасности и СД Остланда от 16 ноября 1942 г. "Рейхсфюрер СС, - говорится в нем, - приказал 3 ноября 1942 г. брать все излишнее и трудоспособное население в районе действия банд (так оккупанты называли отряды партизан.- Ред.), оккупируемых и прочесываемых нами. Оно должно быть направлено в Германию в качестве рабочих" (документ № 123).

В целях захвата рабочей силы оккупационные власти проводили специальные карательные экспедиции. Примером этого является операция по ограблению и захвату гражданского населения под кодовым названием "Цыганский барон", проведенная по приказу командования 2-й танковой армии. В этом приказе говорится: "При занятии отдельных населенных пунктов нужно немедленно и внезапно захватывать имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие..." (документ № 129). Захваченные подлежали направлению в лагеря, в распоряжение уполномоченных по вербовке рабочей силы для отправки в Германию.

Генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы в начале марта 1943 г. указывал начальнику экономического штаба "Восток", что для осуществления намеченной фюрером военной программы необходима срочная доставка 1 млн. женщин и мужчин из вновь оккупированных областей в течение ближайших четырех месяцев (см. документ № 128). Насильно мобилизованные рабочие направлялись в Германию в закрытых вагонах, под конвоем полиции. О бесчеловечном отношении к мобилизованным свидетельствует специальный отчет референта Ракверского бюро Б III отдела эстонской полиции от 5 июля 1943 г. (см. документ № 131).

За уклонение от трудовой повинности оккупационные власти применяли жестокие наказания. Так, в объявлении тернопольского окружного комиссара от 20 января 1944 г. говорится о расстреле восьми граждан из разных населенных пунктов округа за уклонение от строительной повинности (см. документ № 134).

О том, что представляли собой угнанные в Германию восточные рабочие, свидетельствует письмо концерна "Фр. Флик" инженеру Рису от 18 января 1945 г. Среди восточных рабочих, присланных транспортами в 1944 г. на завод, были старики, женщины, подростки и даже дети (см. документ № 140).

Такова правда о вербовке рабочей силы в оккупированных областях Советского Союза. Факты начисто опровергают ложь реакционных историков и публицистов о том, будто восточные рабочие добровольно шли в Германию. Только в результате насильственного угона в Германии в годы войны оказались миллионы иностранных рабочих, преимущественно с территорий Советского Союза.

В лагерях для рабочих, угнанных с оккупированных территорий СССР, был установлен жестокий режим. Последствиями плохих условий жизни восточных рабочих были массовые заболевания и огромная смертность. Об этом говорится в документах администрации концернов, приводимых в сборнике. В письме правления завода "ИГ Фарбениндустри" в Ландсберге от 24 января 1942 г. отмечается, что вследствие плохих условий жизни "многие советско-русские военнопленные умерли, а еще большее число их не появляется на строительной площадке из-за болезни".

В пятом разделе - "Разрушение и разграбление национальных богатств оккупированных районов СССР" - собрано значительное количество документов.

В дополнение к "Зеленой папке" Геринга нацистские власти издали ряд приказов и директив, которые конкретизировали задачи в области ограбления оккупированной территории. Указом Гитлера от 29 июня 1941 г. Геринг наделялся чрезвычайными полномочиями по использованию экономики оккупированных территорий на Востоке в интересах расширения и развития военной экономики Германии (см. документ № 147). Представители многочисленных немецких концернов следовали в обозе войск. Так, в Запорожье в июне 1942 г. приехали представители немецких фирм "Штальверке", "Брауншвейг" (см. документ № 182). В этом же документе говорится о попытках нацистских властей организовать массовое производство снарядов на заводе "Запорожсталь", которые вследствие сопротивления советских людей не увенчались успехом.

Одним из важнейших объектов грабежа немецко-фашистских оккупантов явилось продовольствие. Об этом, в частности, свидетельствует приказ генерального комиссара Николаевской области от 13 февраля 1942 г. о конфискации для Германии в колхозах и совхозах всего обмолоченного хлеба, семян масличных, бобовых и других культур (см. документы № 157, 160).

Особый интерес представляют документы, раскрывающие роль немецких монополий в ограблении СССР. Записка директора Немецкого банка Ю. Абса от 21 января 1941 г. повествует о совещании представителей крупных монополий под руководством статс-секретаря Ноймана, на котором было принято решение о создании "Континентального нефтяного общества". Основная задача этого общества заключалась в эксплуатации нефтяных богатств на намеченной к захвату территории Советского Союза. В записке руководителя иностранного отдела концерна "Отто Вольф" Рейхарда от 23 июня 1941 г. говорится о предполагавшемся создании широко разветвленной экономической организации для эксплуатации оккупированной территории СССР. И в частности, приведены фамилии назначенных руководителей управлений по производству железа и стали в Ленинграде, Москве, Киеве и Закавказье. В информационной записке для Флика (руководитель концерна "Фр. Флик") от 26 июня 1941 г. говорится о планах раздела промышленных предприятий на оккупируемой территории СССР.

Значительное количество документов свидетельствует о разграблении оккупантами культурных ценностей. В письме генерального комиссара Белоруссии Кубе Розенбергу от 29 сентября 1941 г. сообщается о такого рода фактах, относящихся к г. Минску (см. документ № 153). Культурные ценности подвергались разграблению и в других временно захваченных областях Советского Союза. Об этом свидетельствуют документы № 153-163, 175, 176, 180.

Немецко-фашистские захватчики не только грабили население, колхозы, совхозы, промышленные предприятия, но и стремились превратить территории Советского Союза в мертвую зону. При отступлении немецкие военные власти издавали приказы о сплошном разрушении оставляемых городов и селений. Злую судьбу нацисты готовили Ленинграду и другим крупным городам Советского Союза. В директиве начальника штаба военно-морских сил Германии от 29 сентября 1941 г. говорится: "Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не представляет никакого интереса... В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения" (документ № 154). В директиве штаба верховного командования вооруженных сил от 7 октября 1941 г. также говорится о разрушении Ленинграда, Москвы и других городов Советского Союза (см. документ № 156).

В связи с отступлением с Кубани Гитлер издал 4 сентября 1943 г. директиву о разрушении всех военных и гражданских объектов, населенных пунктов, дорог, промышленных предприятий, портов и всего, что могло быть использовано советскими войсками (см. документ № 170). Практически это означало превращение Кубани в зону пустыни.

В приказе немецкого командования от 7 сентября 1943 г., полученном штабом 466-го пехотного полка (см. документ № 171), указывается: "В случае отхода следует полностью уничтожить на оставляемой территории все сооружения и запасы, которые в какой-либо степени могут оказаться полезными для врага..." В предписании высшего руководителя СС и полиции юга России от 14 сентября 1943 г. изложен приказ имперского руководителя СС, в котором говорится: "В связи с происходящим отходом на запад обеспечьте всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами, чтобы в отдаваемых врагу областях не оставалось ни одного рельса и были взорваны все шпалы. Весь хлеб до последнего центнера должен быть отгружен" (документ № 173).

Разрушая города и другие населенные пункты, нацистские правители рассчитывали создать хаос в Советском Союзе. "Хаос в России будет тем больше, наше управление и эксплуатация оккупированных областей будут тем легче, чем больше населения советских русских городов уйдет во внутренние районы России (документ № 157).

Документы, приведенные в сборнике, наглядно свидетельствуют о характере и методах немецко-фашистской оккупационной политики на завоеванных территориях Советского Союза. Жестокий колонизаторский режим, установленный оккупантами, лишил советских людей элементарных человеческих прав, низвел их до положения рабов.

Советские люди, воспитанные на великих идеях ленинизма, не могли мириться с господством немецко-фашистских оккупантов. С первого дня войны они развернули освободительную борьбу против ненавистных фашистских захватчиков. Любовь к социалистической Родине, преданность Коммунистической партии, идеям марксизма-ленинизма, сознание патриотического долга, готовность ценой любых усилий и жертв отстоять завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, целостность и независимость Советского государства явились важнейшими факторами, определившими развитие освободительной борьбы на оккупированных территориях Советского Союза. Жестокий террористический режим оккупантов не мог задушить волю советских людей к сопротивлению. Более того, политика оккупантов способствовала усилению великой борьбы народов СССР за свободу и независимость, завершившейся изгнанием немецко-фашистских захватчиков и их полным разгромом.

В сборнике использованы документальные материалы фондов Международного военного трибунала в Нюрнберге и Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, хранящиеся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции, органов государственной власти и государственного управления (ЦГАОР СССР). Часть документов получена из центральных государственных и местных архивов Украинской, Белорусской, Латвийской, Литовской и Эстонской Советских Социалистических Республик.

В сборник включены как опубликованные, так и впервые публикуемые документы. В конце каждого документа дана ссылка на источник: сокращенное наименование архива, номер архивного фонда, описи, дела и листов. Большинство документов публикуется полностью. Лишь большие по объему документы даны в извлечениях; из некоторых исключены сведения, не относящиеся непосредственно к теме сборника. Опущенный текст не затрагивает существа документа и не меняет его содержания. Все пропуски в тексте обозначены многоточием без оговорки в подстрочных примечаниях.

При переводе по возможности сохранен стиль документов. Все тексты переводов сверены с оригиналами на немецком языке.

Заголовки к документам даны составителями. В том случае, когда сохраняется заголовок подлинника, это оговаривается в примечании под строкой.

Все документы датированы. При отсутствии даты на подлиннике она устанавливается по его содержанию, о чем дается пояснение в примечании.

Должности и звания некоторых лиц, упоминаемых в заголовках названы только при первом упоминании, в дальнейшем указываются лишь их фамилии.

Г. Ф. Заставенко