ОТКРЫТИЕ АРТУРА ЭВАНСА

 Наука не является л никогда не будет 
являться накопченной книгой. Каждый 
важный успех приносит новые вопросы. 

                          Л. Эйнштейн 

Честь открытия крито-микенской культуры принадлежит английскому археологу Артуру Звансу. Поразительно, что до начала XX столетия об этой замечательной культуре человечество абсолютно ничего не знало.

Первый шаг к открытию крито-микенской (ее называют также Эгейской) культуры сделал Генрих Шлиман. Поверив в реальность существования гомеровского мифа, он начал искать легендарную Трою. Ему на редкость повезло. Ознакомившись с западным побережьем Малой Азии, Шли май решил, что древняя Троя расположена на холме Гиссарлык. Здесь все совпадало с описанием Гомера, а прямо на поверхности Земли он обнаружил остатки древних строений. Раскопки начались в 1871 г., Шлиман нашел множество каменных орудий, керамических изделий и посуды. Во время раскопок 1873 г. было обнаружено большое здание с кладом золотых вещей, которое Шлиман принял за дворец царя Приама.

Как выяснилось позже, это была не гомеровская Троя, а поселение, возникшее на тысячелетие раньше. До конца своих дней (Шлиман умер в 1890 г.) он так и не узнал, что, раскопав до самых нижних слоев холм Гиссарлык, он открыл гораздо более древнюю, чем гомеровская Троя, культуру.

В марте 1900 г., уже после смерти Шлимана, на Крите начал вести раскопки археолог, имеющий за плечами богатый опыт музейной работы, этнографических и археологических исследований в Сицилии, Артур Эванс. В древнегреческих преданиях рассказывалось о морской Критской державе. Историкам были известны великолепные критские печати из стеатита (камня с изображениями животных и нерасшифрованных письменных знаков), которые местные жители Крита использовали как амулеты. Это наводило на мысль, что на Крите, как и в других районах Восточного Средиземноморья, могли быть сделаны ценные археологические находки.

Уже первые месяцы работы в Кноссе дали потрясающие результаты: были обнаружены развалины огромного дворца с великолепными фресками, античные вазы п статуэтки. Но найденные Эвансом произведения прикладного искусства были совсем не похожи на известные ранее. «Поразительно, ничего греческого, ничего римского», - писал Артур Эванс спустя лишь несколько дней после начала раскопок. Вскоре ученый понял, что перед ним совершенно новая, доселе неизвестная культура, существовавшая па Средиземноморье на целые тысячелетия раньше знаменитых творений классической Греции.

Бережно вскрывал Эванс слой за слоем на склоне горы Юктас, расположенной в 4 км к югу от побережья, и ему открылся огромный дворец, состоявший из массы помещении, окружавших обширный центральный двор. Соединенные множеством переходов, коридоров и лестниц, они поразительно напоминали Лабиринт из древнегреческого мифа о Тесее (рис. 19).

Рис. 19. Новый дворец в Кноссе (XVII—XV вв. до н. э.), напоминающий мафический Лабиринт: 1 — западный вход; 2 — коридор процессий; 3 — южные пропилеи; 4 — центральный двор; 5 — северный вход во двор; 6 — северные пропилеи; 7 — пилонная зала; 8 — западные кладовые; 9 — тронный зал; 10 — дворцовая капелла; 11 — лестница, ведущая на второй этаж; 12 — лестница; 13 — лестничный зал; 14 — зал двойного топора; 15 — комната царицы; 16 - зрелищная площадка

Благодаря археологическим раскопкам в Кноссе и в других древних поселениях Крита, на Кикладских островах (рис. 20), Балканском полуострове и в Малой Азии мир узнал о существовании могучей морской державы в Средиземноморье в III—II тыс. до н. э.

Рис. 20. Статуэтка «Арфист» с острова Керос (около 2000 г. до н. э.)

Артур Эванс разделил древнейшую историю Крита на три периода (назвав их по имени легендарного критского царя минойскими): раннеминойский (3000—2000 гг. до н. э.), среднеминойский (2000—1600 гг. до н. э.) и позднеминойский (1000—1200 гг. до н. э.). Первый из этих периодов известен также как ранний бронзовый век.

Яркому развитию культуры в Восточном Средиземноморье способствовало его благоприятное географическое положение — изрезанные берега с удобными для мореходства заливами и бухтами.

Бассейн Эгейского моря издревле был населен (рис. 21). В плодородной Фессальской равнине, расположенной па севере Греции, еще в неолитическую эпоху VI—IV тыс. до н. э. было множество поселений. В период, переходный к бронзовому, там уже были целые города, укрепленные оборонительными степами.

Рис. 21. Карта эгейского мира (II тыс. до н. э.)

Вторым центром неолитической культуры был Крит. Одно из самых ранних поселений располагалось на том же месте, где спустя несколько тысячелетий был воздвигнут Кносский дворец. Раскопки, проведенные Дж. Эвансом (сыном Артура Эванса) в конце 50-х годов, обнаружили под центральным двором дворца н к северу от него неолитические слои толщиной 7 м — больше, чем все слои бронзового века. И, что удивительно, в самом древнейшем слое были найдены остатки прямоугольных домов, построенных из обожженных (а не сырцовых) кирпичей. Неолитическая керамика Крита имела много общих черт с керамикой Греции и Малой Азии, что указывает на постоянные связи Крита с соседними странами. В среднепеолитическом периоде на Крите были широко распространены вазы с гравированным орнаментом и искусно выточенные из пестрого камня полированные сосуды. В них находят некоторое сходство с египетской керамикой. Уже в это время на Крите появились вазы с росписью по темному фону, что характерно для более поздних времен. О высоком культурном уровне первых поселенцев на Крите свидетельствует находка в ранненеолитических слоях Кносса фигурки обнаженного мужчины. С большим мастерством выточена она из целого куска мрамора. С конца IV — начала III тыс. до н. э. в Восточном Средиземноморье наступает период халколита (модно-каменного) века. Он приблизительно соответствует по времени раннеминойскому периоду (по А. Эвансу).

Фессалия, сыгравшая большую роль в развитии неолитической культуры в Восточном Средиземноморье и III тыс. до н. э., постепенно уступает позиции Кикладам и Криту, который к концу раннеминойского периода становится подлинным властителем Эгейского бассейна. Важнейшим культурным центром является Троя — крупный укрепленный центр па его восточном берегу.

С наступлением бронзового века появились изделия из металла. О мастерстве умельцев этого периода ярко свидетельствует найденный Г. Шлиманом «клад Приама». В большом серебряном сосуде, зарытом у городской стены Трои, было обнаружено около 9000 предметов из золота, серебра и электрума (сплава серебра и золота). Поражает тонкость, с которой выполнены украшения. Так, диадемы состоят из многочисленных сплетенных из тонкой проволоки цепочек, завершающихся схематически исполненными фигурками идолов из золотого листа.

На Крите в раннеминойский период начинает формироваться характерный архитектурный стиль. На юге острова, в плодородной долине Мессары, в слоях, относящихся к первой половине 1.11 тыс. до н. э., был откопан большой жилой дом, состоящий из целого ряда маленьких прямоугольных помещений, соединенных друг с другом. Стены дома построены на каменном фундаменте из сырцового кирпича, укрепленного деревянными брусами. Такая хорошо продуманная система строительства применялась с целью противостоять частым на Крите землетрясениям. Она сохранилась до конца мннойской эры. Дом этот был, вероятно, двух- или даже трехэтажным. Возможно, некоторые его помещения освещались с помощью световых колодцев — открытых двориков, прорезывающих здание сверху донизу.

Благодаря многочисленным находкам, сделанным в критских гробницах, стала хорошо известна керамика Крита в раннеминойский период. Это — разнообразные кубки па высоких конусообразных ножках из прокопченной глины, кувшины, раскрашенные темно-коричневым орнаментом из горизонтальных п вертикальных полос с изображениями животных. Но раз находили сосуды в виде быка с маленькой фигуркой акробата.

Необычайного изящества достигли критские мастера в обработке камня. Особенно хороша конической формы вала, найденная в могиле в Маронее (Восточный Крит). Крышка украшена только вырезанными рядами спирален, вписанными в форму круга. На крышке другой пиксиды изображена скульптурная фигурка собаки. Длинноногая и узкомордая, по-видимому, охотничья, собака лежит и естественной позе. В раннеминойский период появились широко известные критские печати. Некоторые из них с изображениями животных.

Расцвет крито-микенской культуры наступил во II тыс. до н. э. Об этом красноречиво говорят раскопки на Крите. Только благодаря многолетней кропотливой работе нескольких поколений археологов мы узнали о величайшей культуре, существовавшей четыре тысячелетия назад. Правда, до нас не дошло никаких письменных свидетельств, если не считать иероглифические знаки на глиняном диске из Феста и таблички с линейным (слоговым) письмом А, которые еще не расшифрованы полностью.

На Крите период расцвета эгейской культуры разделяют на эпохи Старых и Новых дворцов.

Старые дворцы, названные так в отличие от воздвигнутых спустя 300 лет Новых, изучены сравнительно слабо. Исследованию Старых дворцов мешают заменившие их Новые. В Фесте, расположенном на южном берегу Крита, границы Нового дворца не совпали полностью со Старым. Итальянские археологи раскопали там часть западного двора, где находилась зрелищная площадка для ритуальных игр с быком. Стены из сырцовых кирпичей на каменном фундаменте укреплены деревянными балками. В открытых помещениях найдено множество красивых ваз, больших, наподобие бочек, расписанных сосудов, используемых для хранения продуктов.

Старый дворец в Фесте несколько раз перестраивался, иногда изменялась планировка помещений. Может быть, правильнее говорить о трех пли даже четырех разных дворцах, сменявших друг друга. Причиной разрушения были землетрясения.

Старые дворцы, несомненно, были мпогоэтажными. В это время существовали ужо города, занимавшие значительную площадь вокруг дворцов.

В эпоху Старых дворцов высокого расцвета достигает искусство. Особое восхищение вызывают вазы стиля Камарес — светлая полихромная роспись наносилась по темной поверхности вазы (рис. 22). На поздних вазах появляются изображения живых существ и прежде всего рыб. Высоко было мастерство критских ювелиров. К этому времени относится миниатюрное золотое украшение из фигурок пчел, расположенных по краям шарика, изображающего медовый сот, который они держат в своих лапках.

Рис. 22. Ваза стиля Камарес из Старого дворца в Фесте

Старые дворцы в Кноссе, Фесте, Маллии были разрушены сильным землетрясением около 1700 г. до н. э. Восстановить их оказалось невозможно. Руины были засыпаны, а на их месте воздвигнуты Новые дворцы.

Новые дворцы также пережили несколько строительных периодов. Крупные перестройки производились около 1600 г. до н. э., после очередного сильного землетрясения. К настоящему времени откопаны и частично реставрированы четыре Новых дворца: в Кноссе, Фесте, Маллии и находящийся неподалеку от маленького селения Като Закрое.

В эпоху, когда критское искусство достигло своей вершины, Кносский дворец превосходил по размерам и богатству все другие. Поэтому Кносс в 1600—1400 гг. до н. э. следует рассматривать как главный столичный город. Дворец расположен в шести километрах от северного побережья острова, поблизости от современного центра Крита — города Гераклиона. Несколько сотен различных помещений дворца общей площадью около 10 тыс. м² образовали грандиозный ансамбль на невысоком плато, расположенном на склоне горы Юктас. Сложный, запутанный план дворца со множеством лестниц, связывающих три его этажа, поразил воображение греков и подсказал им миф о таинственном Лабиринте, откуда нет выхода. Название происходит от греческого слова «лабрис» — двулезвийный топор — одна из наиболее распространенных священных эмблем критской религии.

Несмотря на кажущийся беспорядок в расположении комнат, в планировке Кносского дворца существует определенная система. Центром дворца служит большой двор размером 50×30 м. Он как бы разделяет дворец на западную и восточную частя. Входы имелись со всех четырех сторон дворца.

Главным фасадом дворца была его западная сторона. Она облицована гипсовыми плитами. Правда, западный вход во дворец не выглядел внушительно. Это — открытый вестибюль, разделенный колоннадой, что часто встречается в критской архитектуре. Далее шел знаменитый коридор процессий, украшенный фресками, изображавшими шествие девушек и юношей, несущих дары. Отсюда можно было попасть на центральный двор.

Западную часть нижнего этажа дворца занимали огромные кладовые Кносса — 22 длинных и узких зала, заполненных огромными глиняными бочками (пифосами), украшенными рельефными орнаментами. В них хранились оливковое масло, вино и иные припасы. В полу кладовых с зерном были сделаны обширные ямы прямоугольной формы, облицованные камнем. Пространство между складами и центральным двором, как предполагают, служило местом религиозных обрядов, когда пользовались светильниками — эти комнаты не имели естественного освещение. Невдалеке находилось специальное помещение для предметов культа (статуэтки богинь со змеями и другие вещи).

Наиболее интересно юго-восточное крыло дворца. Оно хорошо сохранилось. Здесь были жилые помещения, занимавшие в общей сложности четыре этажа, из них два нижних заглублены в землю. Одно из помещений получило название зала двойного топора — изображение лабриса преобладает в росписях па стенах. Из зала двойного топора по небольшому коридору можно пройти в помещение под названием комнаты царицы.

На верхних этажах дворца, по-видимому, находились официальные парадные залы, о чем свидетельствуют остатки лестниц (рис. 23), колонн, а также стен. На сохранившейся части степы изображена критская красавица, известная сейчас под именем «Парижанка».

Рис. 23. Лестничный зал в восточном крыле Нового дворца в Кноссе

Планировка дворца была продуманной и целесообразной. Может вызвать удивление, что жилые комнаты располагались в подвальном помещении — в нижнем этаже дворца, заглубленном на несколько метров в землю. На это есть, однако, важная причина. Помещения, вырытые в земле, почти не страдают от землетрясений, способных разрушить любое здание. Критяне за двухтысячелетнюю историю пережили огромное число землетрясений и, естественно, убедились в том, что единственным спасением является сооружение жилых помещений и в особенности спален в земляном массиве.

К северо-западу от Кносского дворца находился так называемый Малый дворец, имевший культовое назначение, о чем свидетельствуют найденные там предметы. Близ минойского Кносса были и другие сооружения, принадлежавшие приближенной знати или служившие загородной резиденцией царя.

Остальные дворцы Крита строились по той же схеме, что и Кносский. Находившийся в 22 км к востоку от Кносса небольшой дворец в Маллии имел обширный двор, бывший местом религиозных церемоний. Большое впечатление производит Новый дворец в Фесте, расположенный в долине Мессары, обрамленной снежными горами. Интересной особенностью его внутреннего дворика была окружающая его с четырех сторон внушительная колоннада. Возможно, в этом можно видеть зачатки формирования греческого архитектурного стиля I тыс. до н. э.

Четвертый из больших дворцов Крита — дворец Като Закрое — раскопан лишь в прошлом десятилетии. Площадь его около 7000 м². Планировка напоминает Кносс. Во дворце Като Закрое обнаружены таблички с линейным письмом и замечательные вазы. Дворец погиб в результате сейсмической катастрофы, сопровождавшейся пожаром.

Упомянем о богато украшенной росписями царской вилле в Агиа-Триаде, служившей, очевидно, резиденцией правителей Феста. На вилле найден клад медных слитков, имеющих форму бычьих шкур и весящих около 29 кг. Это — наиболее древние «деньги» в Средиземноморье.

Все критские дворцы были разрушены. Причем разрушение было настолько полным, что большинство культурных центров острова так и не смогло от пего оправиться. Многие исследователи датируют эту катастрофу около 1500—1450 гг. до н. э.

Вот как описывает ученик А. Эванса, английский археолог Дж. Пендлбери картину последних минут существования Кносского дворца: «Заключительная сцена разыгралась в помещении, которое воссоздаст перед нами наиболее драматическую обстановку из всех раскопанных строений — в «тронном зале». Этот зал был найден в состоянии полного беспорядка. В одном углу лежал опрокинутый большой сосуд от масла; культовые сосуды, казалось, были в употреблении в момент наступления катастрофы. Все имело такой вид, будто царь в смятении поспешил сюда, желая в последний момент совершить какую-нибудь религиозную церемонию, чтобы спасти свой парод» ( Дж. Пендлбери. Археология Крита (перев. с англ.). М. ИЛ, 1950, стр. 250).

В результате какого события окончательно разрушилась столица Крита? Большинство исследователей придерживаются версии, что это было повое нашествие микенских греков, неожиданно напавших на остров, или же восстание критян против иноземного владычества. На наш взгляд, факты, собранные археологами, свидетельствуют, что Кносский дворец разрушен землетрясением. Высокая сейсмическая активность бассейна Эгейского моря позволяет рассматривать землетрясение как наиболее вероятную причину разрушения критских дворцов. Дополнительные факты дает археология. Замечание Дж. Пепдлбери о том, что тронный зал был в полном беспорядке, а в его углу лежал опрокинутый - большой сосуд из-под масла, — прямое указание на сейсмическую причину катастрофы. Второй факт в пользу нашего предположения — пожар. Из истории катастрофических землетрясений, случившихся за период жизни человеческого общества, известно, что в большинстве случаев, когда происходил подземный толчок в городе, вспыхивал пожар. Неожиданный подземный толчок разрушает печи, опрокидывает лампады, обрушивает деревянные перекрытия домов, чем и способствует возникновению пожара.

История критских дворцов наглядно свидетельствует, что главным врагом Критского государства III и II тыс. до н. э. были не набеги кочевых племен, а землетрясения. Всеми исследователями было отмечено полное отсутствие оборонительных сооружений вокруг критских городов. Это особенно контрастно заметно при сравнении с одновременно существовавшим с ними греческим городом Микены, расположенным на возвышении и обнесенным мощнейшими каменными стенами.

Против главного своего врага (землетрясения) критяне принимали предохранительные меры. Еще 5000 лет назад сооружались дома со специальными конструкциями, предохранявшими от разрушения при подземном толчке.

Землетрясения много раз наносили огромный ущерб Криту. Но критяне в какой-то степени приспособились к этим коварным ударам природы. Только геологическая катастрофа, происшедшая около 1400 г. до н. э., смогла остановить пульс Минойской державы. Однако почему же именно эта катастрофа оказалась губительной, тогда как другие сейсмические катаклизмы такой роковой роли не играли?

Здесь необходимо сказать несколько слов об особенностях сейсмических катастроф. Их своеобразие в том, что от землетрясения разрушаются только искусственные постройки, причем преимущественно многоэтажные каменные дома. Вся же остальная окружающая человека естественная среда землетрясения практически не замечает — в полях продолжает зреть урожай, домашний скот по-прежнему пасется на лугах. Легкие сельские постройки если и разрушаются, то восстановить их не стоит большого труда. Флот на воде (если не было сильного цунами) также остается целым. В этих условиях восстановить заново разрушенный дворец не представляет большого труда. Землетрясение не прерывало пульса развивающейся цивилизации.

Катастрофа XV в. до н. э. была, несомненно, иного рода. На этот раз бедствия постигли всю страну. Очевидно, помимо подземных ударов, были еще и другие природные явления, оправиться от которых Критская держава уже не смогла.

Сейчас мы знаем, что извержение Санторина сопровождалось обильным пеплопадом и огромными цунами. Насколько гибельными для населения Крита были эти явления, мы расскажем в одной из следующих глав.