2. Военные действия на советско-германском фронте в начальный период войны

Начальный период Великой Отечественной войны характеризовался развертыванием людских и материальных ресурсов Союза ССР для отражения фашистской агрессии. Его основным содержанием явились напряженные оборонительные операции войск первого стратегического эшелона Советских Вооруженных Сил против перешедших в наступление немецкой, финской и румынской армий. Это был период проведения Коммунистической партией и Советским правительством первоочередных партийных и государственных мероприятий по мобилизации и развертыванию военного, экономического и морально-политического потенциалов государства (общая мобилизация военнообязанных, выдвижение из глубины страны и ввод в сражения стратегических резервов, мобилизация народа на отпор врагу, начало перевода экономики на военные рельсы, перестройка в соответствии с требованиями войны партийного и государственного аппарата, а также ряд дипломатических актов, направленных на создание благоприятных внешнеполитических условий для успешного ведения войны).

В ином положении в этот период находилась фашистская Германия. До нападения на СССР она имела двухлетний опыт ведения современной войны. К июню 1941 г. ее вооруженные силы были полностью отмобилизованы, а экономика и государственный аппарат - перестроены в соответствии с требованиями войны. Поэтому основное внимание правительства и верховного командования Германии направлялось на осуществление тщательно подготовленного плана агрессии, на ее политическое и идеологическое "обоснование", чтобы ввести немецкий народ и мировое общественное мнение в заблуждение относительно истинных целей нападения на СССР. Внешняя политика гитлеровцев преследовала цель дальнейшего укрепления и расширения агрессивного блока, противодействия объединению противостоявших ему государств.

Совершив вероломное нападение, войска нацистской Германии получили серьезные преимущества перед Советской Армией и Военно-Морским Флотом. Внезапные массированные удары немецкой авиации и одновременный переход в наступление сухопутных соединений вермахта на фронте от Балтийского моря до Карпат поставили советские армии прикрытия в тяжелое положение.

Немецкое командование, придавая особое значение завоеванию господства в воздухе, бросило на уничтожение советской авиации до половины самолетов, сосредоточенных против СССР. С этой целью оно в первые же часы войны предприняло серию массированных ударов по аэродромам приграничных округов. Воздушным налетам подверглись 26 аэродромов Западного, 23 - Киевского, 11 - Прибалтийского особых округов и 6 аэродромов Одесского военного округа (С началом войны по мобилизационному плану были образованы на базе Прибалтийского особого округа - Северо-Западный фронт, Западного особого округа - Западный фронт, Киевского особого округа - Юго-Западный фронт. Управления этих Фронтов возглавили командующие округами. Из Одесского округа в состав действующих вошла 9-я армия.), В результате эти округа понесли большие потери в самолетах. Наибольший урон был причинен Западному особому округу, по которому гитлеровцы наносили главный УДар.

Если в первый день войны вся Советская Армия потеряла около 1200 самолетов, то один этот округ лишился 738 самолетов (50 лет Вооруженных Сил СССР, стр. 259.). Положение усугублялось тем, что противник нанес удары преимущественно по аэродромам, где базировались самолеты новых типов, не уступавшие но своим тактико-техническим данным немецким.

Однако и в этих трудных условиях советские летчики смело вступали в неравные схватки с воздушным противником. 22 июня они совершили около 6 тыс. самолето-вылетов и сбили в воздушных боях свыше 200 немецких самолетов (Авиация и космонавтика СССР. М., 1968, стр. 87.).

Тем не менее воздушная обстановка была исключительно тяжелой. Большие потери, понесенные советской авиацией, и главным образом качественное превосходство основной массы немецких самолетов, около половины которых составляли бомбардировщики, позволили гитлеровцам на решающих направлениях захватить инициативу в воздухе. Это осложнило и без того трудные условия боевых действий советских армий.

Первыми в бой с передовыми частями противника вступили советские пограничники. Вооруженные лишь стрелковым оружием, они храбро встретили врага и в жестоких схватках бились насмерть. За мужество и героизм, проявленные в первые дни войны, были награждены орденами и медалями 737 пограничников, 11 бойцов и командиров погранвойск удостоились звания Героя Советского Союза.

Героически защищали свои рубежи воины 9-й пограничной заставы Брестского пограничного отряда, возглавляемой лейтенантом А. М. Ки-жеватовым, 17-й пограничной заставы Рава-Русского пограничного отряда во главе с лейтенантом Ф. В. Мориным, 13-й заставы Владимир-Волынского пограничного отряда под командованием лейтенанта А. В. Лопатина, бойцы Перемышльского пограничного отряда, возглавляемого подполковником Я. И. Тарутиным, и многие другие пограничники.

Значительная часть войск прикрытия, поднятых по тревоге, оказалась под ударами наземных и воздушных сил противника и не смогла занять предусмотренные планом рубежи обороны. Передовые соединения армий прикрытия были вынуждены зачастую с ходу, по частям вступать во встречные сражения или вести оборонительные бои на неподготовленных рубежах.

Советские воины упорно сражались с превосходящими силами противника. Даже в условиях охвата и обхода, а нередко и окружения они действовали стойко и мужественно и предпочитали погибнуть, но не сдать врагу занимаемых позиций.

Замечательный пример стойкости показали бойцы и командиры 67-й стрелковой дивизии 8-й армии Северо-Западного фронта под командованием генерала Н. А. Дедаева и подразделения гарнизона военно-морской базы Лиепая. В течение шести дней, с 22 по 27 июня, находясь в окружении, они совместно с курсантами военно-морского училища ПВО и пограничниками при активной поддержке рабочих отрядов города отразили все атаки превосходящих сил противника. Враг смог овладеть Лиепаей лишь после того, как были исчерпаны все возможности оборонявшихся войск.

Яркой страницей в историю Великой Отечественной войны вошла героическая оборона Брестской крепости подразделениями 6-й и 42-й дивизий 4-й армии Западного фронта, войск НКВД, Брестским погранотрядом. В течение месяца советские воины самоотверженно отстаивали эту частицу родной земли, дрались, когда немецкие танки уже входили в Минск, и не приняли предложения противника о капитуляции, когда фронт отодвинулся к Березине. Месяц спустя немецко-фашистские войска были уже под Смоленском, а оставшиеся в живых все еще продолжали удивительную, беспримерную борьбу в крепости, ставшей ныне символом несгибаемой стойкости и мужества советских воинов, удостоенной почетного звания "крепость-герой".

Отважно сражалась за Крыстынополь 124-я дивизия, которой командовал генерал Ф. Г. Сущий; при обороне Рава-Русского укрепленного района отличилась 41-я стрелковая дивизия генерала Г. Н. Микушева; образцы героизма и стойкости проявили гарнизон Перемышльского укрепленного района и вступившая затем в бой за Перемышль 99-я стрелковая дивизия полковника Н. И. Дементьева, которая совместно с пограничниками 23 июня выбила гитлеровцев из города и удерживала его до 27 июня. Город был оставлен только по приказу командования Юго-Западного фронта. И таких примеров упорной борьбы множество. Армии прикрытия самоотверженно защищали каждую пядь родной земли.

Враг встретил активное противодействие советского Военно-Морского флота. На рассвете 22 июня моряки Северного, Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов организованным зенитным огнем успешно отразили удары немецкой авиации по военно-морским базам Полярный, Кронштадт и Севастополь. Противнику не удалось нанести им урона в корабельном составе. В тот же день черноморская авиация нанесла ответный удар по военно-морской базе Румынии Констанца. Военно-Морской Флот с первых часов войны активно поддерживал сухопутные войска, особенно при обороне побережья и военно-морских баз с суши.

Немецко-фашистские войска всюду встречали упорное сопротивление. Однако условия, в которых Советские Вооруженные Силы вступили в войну, оказались такими сложными, а последствия первых массированных ударов врага настолько тяжелыми, что даже невиданный героизм и самоотверженность войск прикрытия не могли изменить неблагоприятного развития событий на фронте.

Сосредоточенные на направлениях главных ударов крупные силы гитлеровцев, в том числе основная масса танковых соединений, имели значительное превосходство над советскими армиями прикрытия. Достаточно сказать, что на смежных флангах Северо-Западного и Западного фронтов, где наносили удар войска группы армий "Центр", на четыре советские стрелковые дивизии, выдвигавшиеся на широком фронте к границе, обрушились три танковые, две моторизованные и десять пехотных немецких дивизий. В таких же условиях вступила в сражение на брестском направлении левофланговая 4-я армия Западного фронта. Против четырех ее дивизий наступали четыре танковые и восемь пехотных дивизий группы армий "Центр".

В результате превосходства в силах танковым и моторизованным соединениям групп армий "Север" и "Центр" к исходу 22 июня удалось прорваться на глубину до 35 км, а местами и до 50 км. Южнее Полесья войска группы армий "Юг" продвинулись от границы на 10-20 км.

В первые же часы войны авиация и агентура противника вывели из строя большое количество радиостанций, узлов и линий государственной и войсковой связи. При динамичном развитии событий и в быстро менявшейся обстановке это чрезвычайно затруднило управление войсками. В то же время командование фронтов в ряде случаев, не получая регулярных и точных сведений о ходе боев, состоянии своих войск и характере действий противника, было лишено возможности информировать Генеральный штаб о сложившейся обстановке.

Для выяснения действительного положения на фронтах и оказания помощи в организации отпора врагу уже в середине дня 22 июня в качестве представителей высшего командования на Юго-Западный фронт был направлен начальник Генерального штаба генерал Г. К. Жуков, на Западный - заместители наркома обороны Маршалы Советского Союза Б. М. Шапошников и Г. И. Кулик. Кроме того, на Северо-Западный фронт выехал заместитель начальника Генерального штаба генерал Н. Ф. Ватутин, на Западный - заместитель начальника Генерального штаба генерал В. Д. Соколовский и начальник оперативного управления генерал Г. К. Маландин. Одновременно Генеральный штаб добивался получения сведений об обстановке на фронтах по всем другим доступным каналам.

Несмотря на отсутствие исчерпывающих данных, серьезность создавшегося положения была очевидной. Обстановка требовала принятия немедленного решения на организацию дальнейшего отпора врагу.

В 21 час 15 минут 22 июня Главный Военный Совет направил в войска директиву № 3 за подписью народного комиссара обороны маршала С. К. Тимошенко, члена Совета секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова и начальника Генерального штаба генерала Г. К. Жукова. Директива указывала военным советам фронтов на необходимость организации решительных контрударов с целью разгрома вклинившихся группировок немецко-фашистских захватчиков.

Войскам Северо-Западного и Западного фронтов ставилась задача общевойсковыми армиями и механизированными корпусами при поддержке фронтовой и дальнебомбардировочной авиации (ДВА) ударами из районов Каунаса и Гродно в направлении Сувалки окружить и к исходу 24 июня уничтожить сувалкскую группировку противника.

Войска Юго-Западного фронта должны были силами двух общевойсковых армий и не менее пяти механизированных корпусов при поддержке фронтовой и дальнебомбардировочной авиации нанести удары по сходящимся направлениям на Люблин, окружить и уничтожить вражескую группировку, наступавшую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, и к исходу 24 июня овладеть районом Люблина.

Задача армий Северного и Южного фронтов (Северный фронт был образован на базе Ленинградского военного округа, Южный фронт - на базе 9-й армии и дивизий Юго-Западного фронта, объединенных в 18-ю армию, а также управления Московского военного округа.) состояла в том, чтобы надежно прикрывать государственную границу в своих полосах и не допустить вторжения противника на советскую территорию.

Однако, нацеливая советские войска на разгром вражеских группировок, представлявших наибольшую опасность, Главный Военный Совет не полностью учел трудности, с которыми была сопряжена организация и подготовка в течение одной ночи ударов по врагу со столь решительными целями.

Обстановка на фронте оказалась гораздо сложнее, чем это было известно Генеральному штабу и Главному Военному Совету. Стрелковые и почти все механизированные корпуса армий прикрытия, привлекавшиеся к нанесению контрударов, были втянуты в тяжелые приграничные сражения и имели большие потери, а механизированные корпуса фронтового подчинения Юго-Западного фронта находились в тот момент в 200 - 400 км от исходных рубежей развертывания для наступления, и их выдвижение проходило под воздействием немецкой авиации.

Войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов приступили к выполнению директивы № 3 без необходимой подготовки. Напряженные боевые действия развернулись на фронте более 1500 км.

Контрудары осуществлялись в условиях, когда противник, захватив инициативу и господство в воздухе, наступал мощными ударными группировками, стремясь охватить фланги и окружить основные силы советских войск.

На Северо-Западном фронте для контрудара намечалось привлечь два механизированных корпуса и часть стрелковых соединений 8-й армии генерала П. П. Собенникова и 11-й армии генерала В. И. Морозова. Фактически же в его нанесении на шяуляйском направлении смогли принять участие только 12-й механизированный корпус 8-й армии и одна дивизия 3-го механизированного корпуса 11-й армии. Остальные войска первого эшелона фронта были еще накануне втянуты в тяжелые бои.

Соединениям, наносившим контрудар, не удалось вступить в сражение одновременно; установить связь и организовать взаимодействие между ними оказалось невозможным. Несмотря на это, развернувшиеся встречные бои с 18-й и 16-й армиями группы армий "Север" и 41-м моторизованным корпусом 4-й танковой группы нобили ожесточенный характер. Советские войска при поддержке авиации на трое суток задержали продвижение врага. При этом особенно отличились 28-я танковая дивизия полковника И. Д. Черняховского и 9-я артиллерийская противотанковая бригада полковника Н. И. Полянского.

К этому времени резко ухудшилась обстановка в полосе 11-й армии. Ее ослабленные дивизии не выдержали сосредоточенного удара 56-го моторизованного корпуса 4-й и левофланговых соединений 3-й танковых групп противника. После тяжелых боев за Вильнюс армия, понесшая тяжелые потери и рассеченная на части, начала отходить на северо-восток. Направление Каунас, Даугавпилс оказалось практически без прикрытия, и 56-й моторизованный корпус генерала Э. Манштейна начал быстро продвигаться к Западной Двине.

Пытаясь восстановить фронт обороны и занять более выгодные позиции для отражения наступления войск группы армий "Север", командование Северо-Западного фронта с разрешения Ставки Главного Командования отдало 8-й и 11-й армиям приказ отойти и прочно закрепиться на правом берегу Западной Двины. Одновременно для ликвидации образовавшегося между ними разрыва было решено выдвинуть из резерва фронта в район Даугавпилса еще не отмобилизованные и технически слабо оснащенные 5-й воздушно-десантный и 21-й механизированный корпуса. Руководство ими возлагалось на командующего 27-й армией генерала Н. Э. Берзарина.

Поспешно организованная оборона на этом водном рубеже оказалась непрочной. Ослабленная 8-я армия после тяжелых боев на подступах к Риге была вынуждена 1 июля оставить столицу Латвии, а разрозненные и почти не управляемые части и соединения 11-й армии под сильным давлением противника отходили к Себежу и Невелю. Не смогли сдержать натиск врага и войска 27-й армии: в ходе напряженных боев в районе Даугавпилса они были оттеснены соединениями 56-го моторизованного корпуса противника на правый берег Западной Двины. К 30 июня врагу удалось захватить обширный плацдарм, который он использовал для развития дальнейшего наступления на псковско-островском направлении.

В конце июня еще более сложная обстановка создалась на западном направлении. Для контрудара по сувалкской группировке противника командование Западного фронта привлекло 6-й механизированный и 6-й кавалерийский корпуса 10-й армии генерала К. Д. Голубева и 11-й механизированный корпус 3-й армии, которой командовал генерал В. И. Кузнецов.

Общее руководство наступательными действиями было возложено на заместителя командующего фронтом генерала И. В. Болдина.

Разбросанность выделенных соединений, ограниченность времени на подготовку и отсутствие необходимых средств связи не позволили собрать войска в единый кулак и нанести по противнику сосредоточенный удар. К тому же 3-я армия, в том числе 11-й мехкорпус генерала Д. К. Мостовенко, с которым не была установлена связь, уже в первый день войны втянулась в напряженные бои на широком фронте. Дивизии 6-го кавалерийского корпуса генерала И. С. Никитина при выдвижении из районов Ломжи и Волковыска к рубежу развертывания подверглись массированным ударам немецкой авиации и понесли потери. В распоряжении генерала Болдина оказался один 6-й мехкорпус генерала М. Г. Хацкилевича, который 23 июня начал выдвижение из района Белостока в направлении Гродно. На пути к рубежу развертывания, а затем и в ходе боев его полки и дивизии находились под непрерывным воздействием немецких самолетов.

В таких неблагоприятных условиях танкисты 6-го мехкорпуса, поддержанные авиацией фронта и 3-м дальнебомбардировочным корпусом, нанесли по противнику сильный удар. Оперативное управление немецкого генерального штаба сухопутных войск отмечало 24 июня, что в полосе группы армий "Центр" из района Белостока советские войска предпринимали сильные танковые атаки (КТВ/ОКW, Вd. 1, S. 418-420.). Через несколько дней Ф. Гальдер, выслушав доклад генерал-инспектора пехоты при главном командовании сухопутных войск генерала О. Отта о боях в районе Гродно, запишет в своем дневнике: "Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо" (Ф. Гальдер. Военный дневник. Перевод с немецкого.Т.3, кн. 1. М., 1971, стр. 60.).

Контрудар на правом крыле Западного фронта не достиг цели. Наступление и здесь не получило развития. 6-й и 11-й мехкорпуса, против которых действовали два армейских корпуса 9-й армии, в самый разгар напряженных боев остались без горючего и боеприпасов. Они не выдержали ударов немецких войск, поддержанных авиацией, и вынуждены были вместе с 3-й армией отступить в юго-восточном и восточном направлениях в сторону Налибокской пущи, на Новогрудок. Образовался большой разрыв между флангами Северо-Западного и Западного фронтов.

Не лучше было положение и на левом крыле Западного фронта, в полосе обороны 4-й армии, которой командовал генерал А. А. Коробков. Поспешно организованные 23 июня контратаки ее 14-го мехкорпуса против крупной танковой группировки противника успеха не имели. Армия, расчлененная войсками 2-й немецкой танковой группы, под ударами вражеской авиации 23-24 июня вынуждена была с боями отходить севернее Припяти на Пинск и Слуцк.

К исходу четвертого дня войны как на правом, так и на левом крыле Западного фронта немецкие танковые соединения продвинулись в глубь советской территории до 200 км. В результате двустороннего охвата противником главных сил Западного фронта создалась угроза их полного окружения. Находившийся в штабе Западного фронта маршал Б. М. Шапошников 25 июня доложил в Ставку о создавшейся обстановке и попросил разрешения немедленно отвести войска фронта из белостокского выступа на линию старых укрепленных районов. Разрешение было получено, и в тот же день Военный совет фронта отдал директиву войскам на общий отход. Однако выполнить ее полностью не удалось. События на фронте развивались стремительно. Уже 26 июня передовые отряды 2-й и 3-й немецких танковых групп прорвались на подступы к Минску. Здесь они были встречены спешно выдвинутыми на рубеж Минского укрепленного района соединениями 2-го и 44-го стрелковых корпусов, руководство которыми осуществляло управление 13-й армии под командованием генерала П. М. Филатова. Развернувшись на фронте свыше 100 км, они в течение 26-28 июня успешно отражали атаки танковых частей противника.

В боях под Минском особенно отличилась 100-я стрелковая дивизия под командованием генерала И. Н. Руссиянова. В период с 26 по 30 июня соединение причинило тяжелый урон частям 39-го моторизованного корпуса 3-й немецкой танковой группы (Архив МО, ф. 208, оп. 2526, д. 27, л. 188.). После этих боев, отмечалось в журнале боевых действий 2-го стрелкового корпуса, противник стал с большей осмотрительностью применять против 100-й стрелковой дивизии свои танки, так как ее бойцы научились вести эффективную борьбу с ними.

Военный совет и управление политической пропаганды Западного фронта позаботились о том, чтобы опыт боевых действий 100-й стрелковой дивизии стал достоянием всех частей и соединений. Была также изучена и обобщена практика партийно-политической работы в соединении, которой умело руководили лично командир, его заместитель по политической части старший батальонный комиссар К. И. Филяшкин и начальник политотдела полковой комиссар А. Г. Евсеев.

С первых дней войны ожесточенный характер носили бои и в воздухе. Действуя самоотверженно, советские летчики стремились нанести противнику как можно больший ущерб. Нередко, израсходовав все боеприпасы, они шли на таран вражеских самолетов. Так поступили в те июньские дни Д. В. Кокорев, И. И. Иванов, Л. Г. Бутелин, М. П. Жуков, С. И. Здоровцев, П. Т. Харитонов, П. С. Рябцев, А. С. Данилов и другие. 26 июня в белорусском небе беспримерный по мужеству и самоотверженности подвиг совершили командир эскадрильи 207-го авиационного полка 42-й бомбардировочной дивизии капитан Н. Ф. Гастелло и члены экипажа его бомбардировщика лейтенанты А. А. Бурденюк, Г. Н. Скоробогатый и старший сержант А. А. Калинин. Когда подбитый противником самолет загорелся в воздухе, они, преисполненные жгучей ненависти к врагу, отказались выброситься на парашютах и направили пылающую машину на скопление немецких войск.

После двухдневных боев на подступах к Минску ударным группировкам 3-й и 2-й немецких танковых групп удалось на ряде участков прорвать оборону 13-й армии. 28 июня они соединились в районе столицы Белоруссии, перехватив пути отхода большинству дивизий 3-й и 10-й армий. Западнее Минска, в обширном районе, центром которого была Налибокская пуща, оказалась в окружении также часть сил 13-й армии. Отрезанные от остальных войск фронта, лишенные централизованного управления и связи с фронтовым командованием, окруженные войска продолжали сражаться, сковав около 25 вражеских дивизий (почти половину состава немецкой группы армий "Центр", в том числе значительные силы ее танковых групп).

Затянувшаяся борьба в западных районах Белоруссии вызвала недовольство в ставке Гитлера. 5 июля главное командование сухопутных войск потребовало от командования группы армий "Центр" ускорить ликвидацию котла под Новогрудком, чтобы высвободить пехотные дивизии для смены связанных под Минском соединений 2-й и 3-й танковых групп и последующего выдвижения их за танковыми войсками к Днепру (КТВ/ОКW, Вd. 1, S. 427.). Однако немецкие пехотные дивизии не смогли быстро сменить танковые соединения, втянутые в тяжелые сражения с окруженной группировкой. Им не удалось надежно блокировать советские войска под Новогрудком. Окруженные части в конце июня и начале июля большими группами вышли на соединение с главными силами на Березине и в междуречье Березины и Днепра.

Остававшиеся под Новогрудком подразделения продолжали бои до 8 июля. Немало отважных сынов Родины пало смертью храбрых. Многие укрылись в лесах и развернули в тылу врага партизанские действия.

Таким образом, противник в ходе наступления на западном направлении добился крупных оперативных успехов: нанес тяжелое поражение войскам Западного фронта, захватил значительную часть Белоруссии и продвинулся на глубину свыше 300 км. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и прорыва их к Смоленску. Для ликвидации этой угрозы Ставка решила ускорить выдвижение на рубеж Днепра и верхнего течения Западной Двины войск второго стратегического эшелона. В начале июля эти войска вступили в сражение с передовыми отрядами немецких танковых групп, прорвавшихся на отдельных участках к Днепру и Западной Двине. Противник, рассчитывавший на дальнейшее беспрепятственное продвижение в глубь страны, вновь встретил упорное сопротивление советских войск.

Напряженные боевые действия развернулись на юго-западном направлении. Для нанесения контрударов Юго-Западный фронт выделил 5-ю и 6-ю армии и войска своего второго эшелона - всего шесть механизированных (4, 8, 9, 15, 19 и 22-й) и три стрелковых (31, 36 и 37-й) корпуса. Но, как и на других направлениях, ввести эти силы в сражение одновременно не удалось. Особенно трудно было сосредоточить механизированные корпуса. 22-й и 4-й мехкорпуса 5-й и 6-й армий, а также 15-й мех-корпус с 22 июня вели напряженные бои в полосах своих армий. 8-му мехкорпусу генерала Д. И. Рябышева, 9-му мехкорпусу генерала К. К. Рокоссовского и 19-му мехкорпусу генерала Н. В. Фекленко для выдвижения на рубежи развертывания пришлось совершить марш в 200- 400 км. Из-за этого их дивизии вступали в сражение в разное время, по мере подхода к полю боя.

С 23 по 29 июня в районе Луцк, Радехов, Броды, Ровно развернулось встречное танковое сражение. Главные усилия войск Юго-Западного фронта направлялись на разгром 1-й танковой группы, наступавшей в полосе смежных флангов 5-й армии генерала М. И. Потапова и 6-й армии генерала И. Н. Музыченко, разрыв между которыми достигал 50 км. Удар по левому флангу танковой группы Э. Клейста со стороны Луцка на Дубно наносили 9-й и 19-й мехкорпуса. С юга, из района Броды на Радехов и Берестечко, против ее правофланговых соединений наступали 15-й и 8-й мехкорпуса. В контрударах принимали участие также стрелковые дивизии 5-й и 6-й армий. Действия советских войск поддерживались фронтовой авиацией и дальнебомбардировочным авиакорпусом. Однако из-за ограниченности времени организовать взаимодействие ВВС с механизированными корпусами и общевойсковыми армиями командованию фронта не удалось. Поэтому прикрытие ударных группировок с воздуха было слабым.

В течение недели в полосах обороны 5-й и 6-й армий шли непрерывные бои, отличавшиеся динамичностью и остротой ситуаций. Решительно действовали танкисты 8-го мехкорпуса. Умело используя боевые качества танков КВ и Т-34, они нанесли значительный урон частям 3-го немецкого моторизованного корпуса. В боях под Радеховом отличились воины 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса, которой командовал полковник С. Я. Огурцов (Архив МО, ф. 229, оп. 157, д. 7, лл. 197-199. 42). Многие бойцы, командиры и политработники дивизии были награждены орденами и медалями. Под Луцком отважно сражались бойцы 1-й артиллерийской противотанковой бригады генерала К. С. Москаленко.

Для отражения ударов советских войск командованию группы армий "Юг" пришлось ввести в сражение новые дивизии. В то же время Юго-Западный фронт из своего резерва на рубеж Луцк, Кременец выдвинул 31, 36 и 37-й стрелковые корпуса. Бои разгорелись с новой силой.

В итоге приграничных сражений, продолжавшихся семь суток, наступление гитлеровцев на направлении главного удара группы армий "Юг" затормозилось. 1-я танковая группа и основные силы 6-й полевой армии оказались втянутыми в затяжные бои в южной части Полесья.

Вместе с тем к концу июня боевые возможности группировок Юго-Западного фронта, наносивших контрудары, снизились. Сказались понесенные потери. Командованию фронта не удалось организовать бесперебойное снабжение войск боеприпасами и горючим. Это объяснялось тем, что органы оперативного и войскового тыла, как и на других фронтах, еще не были отмобилизованы. Из-за этого полки и дивизии 8-го мехкорпуса были вынуждены подобно 6-му мехкорпусу Западного фронта выйти из боя.

Заметно поредел и состав фронтовой авиации. В результате господство в воздухе противника стало более прочным. 4-й немецкий воздушный флот наращивал свои удары.

Командование группы армий "Юг", перегруппировав силы и введя в бой свежие резервы, продолжало наступление на стыке 5-й и 6-й армий. Танковые дивизии Клейста прорвались к Житомиру и тем самым создали реальную угрозу Киеву.

Советское командование, учитывая серьезность положения, 30 июня отдало приказ прочно прикрыть киевское направление и одновременно отвести войска фронта из львовского выступа на линию старых укрепленных районов вдоль государственной границы 1939 г.

Таким образом, действия советских войск в конце июня против ударных группировок гитлеровцев с целью изменения хода событий не увенчались успехом ни на одном из стратегических направлений. Тем не менее в результате контрударов советских войск продвижение противника на отдельных участках было временно задержано, темпы его наступления снизились.

В полосе Южного фронта в эти дни шли напряженные бои на рубеже реки Прут, где 48-й стрелковый и 2-й механизированный корпуса под командованием генералов Р. Я. Малиновского и Ю. В. Новосельского неоднократно контратаковали немецкие и румынские войска, срывая их попытки наступать с захваченных плацдармов в глубь Молдавии.

Командование вермахта было вынуждено признать, что немецкая армия на советской земле столкнулась с противодействием, какого она не встречала ни в одной из военных кампаний на Западе. Фашистский генерал Э. Бутлар после войны писал, что "в результате упорного сопротивления русских уже в первые дни боев немецкие войска понесли такие потери в людях и технике, которые были значительно выше потерь, известных им по опыту кампаний в Польше и на Западе. Стало совершенно очевидным, что способ ведения боевых действий и боевой дух противника... были совсем непохожими на те, с которыми немцы встретились в предыдущих "молниеносных войнах" (Мировая война. 1939-1945 годы. Сборник статей. Перевод с немецкого. М., 1957, стр. 163.)

В начале июля противник продолжал продвигаться в глубь советской территории. На северном крыле советско-германского фронта в период с 29 июня по 1 июля перешли в наступление финские войска и немецкая армия "Норвегия". Они нанесли удары на мурманском, ухтинском и кандалакшском направлениях. 2 июля развернулось наступление румынских и немецких войск на юге. Общий фронт активных боевых действий увеличился с 2 до 4 тыс. км.

Политические и военные руководители фашистской Германии в целом были удовлетворены результатами первых дней войны. Гитлер 4 июля заявил: "Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Практически он войну уже проиграл. Хорошо, что мы разгромили танковые и военно-воздушные силы русских в самом начале. Русские не смогут их больше восстановить" (КТВ/ОКW, Вd. 1, S. 1020.). Подобных взглядов придерживалась вся нацистская верхушка, полагая, что советские войска уже не способны создать сколько-нибудь устойчивую оборону. Исходя из этого, командование вермахта решило форсировать наступление прежде всего на центральном участке фронта, рассчитывая, что с выходом в район Смоленска группа армий "Центр" во взаимодействии с группой армий "Север" сможет в короткий срок "овладеть всей Северной Россией и Московским промышленным районом", а затем во взаимодействии с группой армий "Юг" захватить промышленный район Донбасса. "Когда мы форсируем Западную Двину и Днепр,- отмечал Гальдер,- то речь пойдет не столько о разгроме вооруженных сил противника, сколько о том, чтобы забрать у противника его промышленные районы и не дать ему возможности, используя гигантскую мощь своей индустрии и неисчерпаемые людские резервы, создать новые вооруженные силы" (Ф. Гальдер. Военный дневник, т. 3, кн. 1, стр. 80.).

Перед группой армий "Север" была поставлена задача в кратчайший срок овладеть Прибалтикой и захватить Ленинград. Немецкое командование считало, что, в случае если у нее не хватит сил для стремительного прорыва к Ленинграду, группа армий "Центр" с выходом в район Смоленска повернет свои танковые и моторизованные войска на север.

Группа армий "Центр" получила приказ как можно скорее выйти на рубеж Рогачев, Могилев, Орша, Витебск, Полоцк. Гитлеровцы рассчитывали, что, овладев Смоленском в середине июля, они смогут занять Москву в августе. За это время, по мнению командования вермахта, будут захвачены северные районы СССР. При постановке задач группе армий "Юг" оно подчеркнуло большое значение захвата Украины как продовольственной и сырьевой базы и крупного промышленного района (Ф. Гальдер. Военный дневник, т. 3, кн. 1, стр. 65-66.). Эта группа армий, не выполнившая своих ближайших задач, должна была продолжать операции против советских войск на Правобережной Украине и овладеть Киевом.

Последующие события показали, что оптимистические прогнозы и расчеты немецкого командования строились на ложной основе. Вскоре оно само убедилось в ошибочности своего определения степени боеспособности Советской Армии и в необоснованности надежд на скорую победу над ней.

Советское Главное Командование, анализируя обстановку на фронте, объективно оценивало успехи немецко-фашистских войск и тяжесть последствий неудачного для себя исхода приграничных сражений. Ясно сознавая, что в ближайшее время вырвать инициативу из рук врага не удастся, Ставка в конце июня приняла решение о переходе на всем советско-германском фронте к стратегической обороне. Перед войсками первого стратегического эшелона и выдвигаемыми к фронту армиями второго стратегического эшелона была поставлена задача: подготовить на направлениях главных ударов противника систему эшелонированных оборонительных полос и рубежей, опираясь на которые упорным и активным противодействием подорвать наступательную мощь врага, остановить его и выиграть время для подготовки контрнаступления.

Установив, что противник сосредоточивает главные усилия севернее Полесья - на смоленско-московском направлении, Ставка решила направить туда основную часть резервов, чтобы создать более устойчивую и глубоко эшелонированную оборону. В соответствии с этим решением в тылу Западного фронта, на рубеже верхнего течения Западной Двины и Днепра, развертывалась группа армий резерва Главного Командования (19, 20, 21 и 22-я армии) во главе с Маршалом Советского Союза С. М. Буденным. Она получила задачу к исходу 28 июня занять и прочно удерживать рубеж Краслава, Диена, Полоцкий УР, Витебск, Орша, река Днепр до Лоева. В подчинение командующего группой в район Смоленска была направлена также 16-я армия, предназначавшаяся ранее для Юго-Западного фронта (ИВИ. Документы и материалы, инв. № 77, лл. 9-13.). Усиливая западное направление, Ставка 28 июня дала дополнительное указание о развертывании в тылу группы войск маршала Буденного 24-й и 28-й резервных армий с задачей занять и подготовить к обороне рубеж Нелидово, Ельня, река Десна (до Жуковки). Одновременно командующий Северо-Западным фронтом получил приказ подготовить оборону в Псковском и Островском укрепленных районах и надежно прикрыть ленинградское направление (ИВИ. Документы и материалы, инв. № 77, лл. 15-18.).

На южном крыле советско-германского фронта в соответствии с принятым 30 июня решением продолжался отвод войск Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов на линию старых укрепленных районов (ИВИ. Документы и материалы, инв. № 77, лл. 19-20.).

С вводом в сражение резервов сопротивление советских войск возросло. Но обстановка на фронте в течение всей первой половины июля продолжала оставаться весьма напряженной. Войскам Северо-Западного фронта не хватило сил, чтобы отразить удары наступавшего противника и закрепиться на рубеже Западной Двины. С тяжелыми боями они отступали по расходящимся направлениям: 8-я армия - в Эстонию, 27-я - на восток, к реке Великая, 11-я - в район Невеля. На псковском направлении вновь образовалась брешь, в которую устремилась 4-я немецкая танковая группа. Выдвигавшиеся сюда из резерва Ставки 1-й механизированный, 41-й и 22-й стрелковые корпуса не успели занять и подготовить оборону в Псковском и Островском укрепленных районах. 6 июля передовые части противника захватили Остров, а 9 июля - Псков. Создалась угроза прорыва подвижных войск группы армий "Север" к Ленинграду.

Принимая меры к ликвидации прорыва в районе Пскова и Острова, вступивший в командование Северо-Западным фронтом генерал П. П. Собенников 9 июля возложил руководство оборонявшимися здесь войсками на управление 11-й армии. Однако поспешно организованная оборона на реке Великая не выдержала сосредоточенного натиска крупной танковой группировки врага. Соединения 4-й танковой группы прорвались к Порхову, развивая наступление на Дно и Струги-Красные.

В начале июля правофланговая 8-я армия, отсеченная от главных сил Северо-Западного фронта, с боями отступила к границе Эстонии. На левом крыле фронта шли упорные бои с противником, пытавшимся прорваться к Старой Руссе и Холму.

В условиях непосредственной угрозы прорыва противника к Ленинграду Ставка решила привлечь для обороны юго-западных и южных подступов к городу часть войск Северного фронта. Еще 4 июля командующий фронтом генерал М. М. Попов получил приказ организовать оборону на рубеже по реке Луга от Финского залива до озера Ильмень (ИВИ. Документы и материалы, инв. № 77, л. 28.). На Лугу были спешно выдвинуты семь стрелковых дивизий (в том числе три дивизии ленинградского народного ополчения), стрелковая бригада, ленинградские стрелково-пулеметное и пехотное училища и артиллерийские части, объединенные в Лужскую оперативную группу во главе с заместителем командующего фронтом генералом К. П. Пядышевым. В целях сосредоточения авиации для отражения ударов противника на ленинградском направлении и централизации руководства ее боевой деятельностью военно-воздушные силы Северного и Северо-Западного фронтов, Краснознаменного Балтийского флота и 7-й истребительный авиационный корпус ПВО были подчинены единому командованию во главе с генералом А. А. Новиковым.

В результате боев, развернувшихся на подступах к Луге, на лужском оборонительном рубеже, и особенно контрудара 11-й армии под Сольцами, нанесенного в период с 14 по 18 июля при поддержке 235 самолетов, дальнейшее продвижение немецких войск на ленинградском направлении было остановлено почти на месяц.

В первой половине июля напряженные бои продолжались и на западном направлении. Стремясь как можно быстрее захватить рубеж Днепра и развить наступление на Смоленск, немецкое командование 3 июля объединило подвижные войска (2-ю и 3-ю танковые группы) в 4-ю танковую армию с включением в ее состав нескольких армейских корпусов. Руководство ею возлагалось на управление 4-й полевой армии генерал-фельдмаршала Г. Клюге. Соединения, входившие ранее в состав 4-й полевой армии и продолжавшие бои западнее Минска с окруженной группировкой советских войск, были переподчинены управлению 2-й полевой армии генерала М. Вейхса, выдвинутой из резерва ОКХ.

Советское командование, добиваясь скорейшего восстановления линии обороны на этом направлении, принимало меры к усилению м укреплению Западного фронта. 2 июля Ставка передала в его состав 22, 19, 20 и 21-ю резервные армии (ИВИ. Документы и материалы, инв. № 77, л. 25.). В тот же день в командование Западным фронтом вступил народный комиссар обороны СССР маршал С. К. Тимошенко.

3-4 июля передовым отрядам 4-й немецкой танковой армии удалось прорваться к Западной Двине северо-западнее Полоцка и к Днепру у Рогачева. Там они были задержаны вступившими в бой передовыми соединениями резервных армий.

В эти дни в центре фронта бои развернулись на реке Березина, особенно упорный характер они носили на участке от Борисова до Бобруйска. 1-я Московская мотострелковая дивизия под командованием полковника Я. Г. Крейзера, курсанты Борисовского танкового училища, 100-я стрелковая дивизия и сводный отряд 4-й армии задержали противника на двое-трое суток. Лишь с выдвижением второго эшелона 4-й танковой армии врагу удалось форсировать Березину. Советские войска при отходе продолжали вести сдерживающие бои.

В сражения последовательно вступали передовые соединения 22, 20 и 21-й армий. С 6 по 10 июля 5-й и 7-й механизированные корпуса 20-й армии генерала П. А. Курочкина нанесли контрудар по дивизиям 3-й танковой группы на лепельском направлении в районе Сенно и задержали их на несколько дней. На преодоление пространства в междуречье Березины и Днепра фашистам потребовалось около недели.

В отражении танковых атак противника участвовали фронтовая авиация и 3-й дальнебомбардировочный корпус. На подступах к Днепру отличился 401-й истребительный авиационный полк, оснащенный новыми самолетами МиГ-3. Его возглавлял боевой командир Герой Советского Союза подполковник С. П. Супрун. Летчики полка ежедневно совершали по 5-6 боевых вылетов. В одном из воздушных боев 4 июля командир полка погиб. Он был награжден посмертно второй медалью "Золотая Звезда", став первым в Великой Отечественной войне дважды Героем Советского Союза.

Войска Западного фронта оказывали врагу упорное противодействие, но остановить его перед Днепром не смогли. К 10 июля дивизии 3-й и 2-й немецких танковых групп вышли на подступы к Полоцку, Витебску, Орше, Могилеву и к Днепру в районе Жлобин, Рогачев. Их натиск отражала часть резервных соединений, переданных в состав Западного фронта.

Противник, располагавший более широкими маневренными возможностями, препятствовал заблаговременному сосредоточению и закреплению советских войск на намеченных оборонительных рубежах или в исходных районах для контрударов. Части, отходившие из приграничных районов, были ослаблены, а выдвижение резервных соединений на рубеж Днепра к началу июля не завершилось. В пути находились одиннадцать дивизий 22, 20 и 21-й армий. Не закончили сосредоточение и войска 19-й армии генерала И. С. Конева и 16-й армии генерала М. Ф. Лукина. К моменту выхода противника к Днепру оборонительные позиции на этом рубеже не были оборудованы. Соединения, растянутые на широком фронте, имели слабо обеспеченные стыки, инженерная подготовка местности не была закончена, не хватало средств противовоздушной и противотанковой обороны.

10-12 июля противник сосредоточенными ударами танковых группировок на узких участках сломил сопротивление оборонявшихся войск в районе Витебска, южнее Орши и Могилева и начал быстро продвигаться в сторону Смоленска.

Во всей полосе обороны Западного фронта шириной более 600 км и глубиной свыше' 200 км началось гигантское сражение, известное под названием Смоленского.

На юго-западном направлении гитлеровцы стремились с ходу овладеть столицей Украины, нацелив сюда 1-ю танковую группу и 6-ю армию. Но советские войска активными действиями под Бердичевом, Житомиром и на реке Ирпень сорвали планы врага. Механизированные корпуса и войска 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта контрударами на флангах ударной немецкой группировки обеспечили отход главных сил фронта к 9 июля на линию старых укрепленных районов.

В последующие дни 5-я армия нанесла контрудары из Коростенского укрепленного района в южном направлении во фланг 1-й танковой группы и 6-й полевой армии. В результате большая часть этих сил противника не смогла возобновить наступление на Киев. Стабилизация положения на подступах к столице Украины и усилившиеся в середине июля действия 26-й армии юго-западнее города помешали командованию группы армий "Юг" развернуть операцию по окружению главных сил Юго-Западного фронта на Правобережной Украине.

В полосе Южного фронта 11-я немецкая армия и румынские войска, развернувшие 2 июля наступление с плацдармов на левом берегу Прута, подошли к Могилеву-Подольскому. 9-я армия и Дунайская военная флотилия продолжали удерживать рубеж нижнего течения Прута до 25 июля.

На северном фланге советско-германского фронта немецкие и финские войска, наносившие удары на мурманском, Кандалакшском, ухтинском, петрозаводско-свирском направлениях и на Карельском перешейке, не смогли добиться значительных успехов. Они продвинулись лишь на отдельных участках - на 15-30 км.

Таким образом, в середине июля наступление немецко-фашистских войск в Прибалтике, на ленинградском и киевском направлениях захлебнулось, а на центральном направлении противник был втянут в затяжные сражения в районе Смоленска. Расчеты гитлеровского командования на форсирование Днепра с ходу и беспрепятственное продвижение на Москву, Ленинград и в Донбасс провалились. Тем не менее за три недели войны противник добился крупных оперативно-стратегических результатов. Сухопутные войска Германии при поддержке авиации, господствовавшей в воздухе, выиграли приграничные сражения, нанесли тяжелое поражение войскам первого стратегического эшелона и продвинулись на северо-западном направлении до 400-450 км, на западном - от 450 до 600 км и на юго-западном - на 300-350 км. Затормозить дальнейшее продвижение немецко-фашистских войск удалось лишь вводом в сражение второго стратегического эшелона.

Основная тяжесть при отражении вражеского натиска легла на сухопутные войска. Стойкая защита стрелковыми, танковыми и артиллерийскими частями и соединениями наиболее важных рубежей и объектов чередовалась с контрударами. В условиях глубоких обходов и охватов танковыми и моторизованными группировками советские войска совершали маневр по выходу из-под ударов на промежуточные и тыловые оборонительные рубежи. При этом более высокая моторизация и преимущества в подвижности нередко позволяли противнику перехватывать пути отходивших войск, и им приходилось вести тяжелые бои в окружении и при прорыве из него.

Действия советских Военно-Воздушных Сил, развернувших борьбу за стратегическое господство в воздухе, носили активный характер. Первоначальные потери в самолетах восполнялись из резервов. С первых дней войны дальнебомбардировочная авиация наносила удары по танковым и моторизованным колоннам противника.

Борьба с вражеской авиацией велась преимущественно в форме воздушных боев. Удары по аэродромам противника из-за ограниченных возможностей бомбардировочной авиации носили эпизодический характер и осуществлялись относительно небольшими силами. Наиболее эффективными были проведенные с 25 по 30 июня налеты на аэродромы Финляндии и Северной Норвегии, где базировались 5-й немецкий воздушный флот и финские ВВС. В первом из них участвовало 236 бомбардировщиков и 224 истребителя Северного фронта, Краснознаменного Балтийского и Северного флотов. Всего ударам подверглись 19 аэродромов, на которых было уничтожено 130 самолетов (Советские Военно-Воздушные Силы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг. М., 1968, стр. 36-37.). Это была первая воздушная операция советских ВВС.

В начальный период войны советские ВВС предпринимали также удары по ряду военно-промышленных объектов в глубоком тылу противника. С 23 июня дальнебомбардировочная авиация и военно-воздушные силы Военно-Морского Флота совершали ночные налеты на морские порты и военные заводы Кенигсберга, Данцига, нефтеперегонные заводы Бухареста, Плоешти, военные объекты Хельсинки, Турку, Клайпеды и других городов. Эти действия имели важное военно-политическое значение, они разоблачали геббельсовские измышления о том, что советская авиация якобы полностью уничтожена впервые дни войны.

Поддерживая сухопутные войска, ВВС главные свои усилия направляли на уничтожение живой силы и боевой техники врага. Три четверти дальнебомбардировочной и штурмовой авиации фронтов использовалось для нанесения ударов по танковым и моторизованным группировкам. Ее воздействию подвергались также боевые порядки фашистских войск, их резервы на подходе, командные пункты и узлы связи. За первые 18 дней войны советские летчики уничтожили на аэродромах и в воздушных боях 838 вражеских самолетов (Архив МО, ф. 208, он. 11285, д. 205, л. 22.). Несмотря на это, надежно прикрыть сухопутные войска и эффективно обеспечивать их боевые действия военно-воздушным силам не удалось.

Противовоздушная оборона страны в основном была развернута для отражения воздушного противника на глубину 500-600 км к исходу второго дня войны. Прикрывая объекты, части и соединения приграничных зон ПВО вынуждены были одновременно вести борьбу и с наступавшими сухопутными войсками врага. Нередко эта задача становилась главной. Зенитная артиллерия привлекалась к отражению танковых атак, а зенитно-пулеметные части - пехоты противника. Авиация зон ПВО, подчиненная командующим ВВС фронтов, в большинстве случаев выполняла задачи поддержки общевойсковых соединений и объединений. В связи с тем что войсковая система воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) не успела полностью развернуться, служба ВНОС зон ПВО страны систематически оповещала о приближении воздушного противника не только правительственные органы на местах и тыловые объекты, но и штабы соединений и объединений всех видов Вооруженных Сил. Все это отвлекало средства ПВО страны от выполнения своих основных задач. Тем не менее большую часть прикрываемых объектов (важные участки железных и автомобильных дорог, крупные мосты и переправы) удалось защитить. Они функционировали без длительных перерывов вплоть до отхода советских войск из обороняемых районов.

Характер боевых действий советского Военно-Морского Флота в начальный период войны определялся развитием событий на суше. Перед Северным, Балтийским и Черноморским флотами стояла задача удерживать совместно с сухопутными войсками военно-морские базы и важнейшие объекты на приморских направлениях, оказывать общевойсковым армиям содействие в проведении операций на суше, прикрывать с моря их фланги.

Немецко-фашистские войска, наносившие удар вдоль побережья Балтики, 22 июня блокировали с суши передовую базу Краснознаменного Балтийского флота Лиепая, а к концу июня подошли к Риге. Командование КБФ привлекло к обороне баз с суши надводные корабли, береговую артиллерию и почти всю морскую авиацию. В боях на побережье вместе с армейскими частями сражались отряды военных моряков.

В Заполярье активное участие кораблей, авиации и частей морской пехоты Северного флота в ©бороне дальних подступов к Мурманску помогло 14-й армии сорвать попытку противника овладеть этим важным портом, остановить его на рубеже реки Западная Лица, где фронт стабилизировался на длительное время.

Активные боевые действия по отражению нападения немецко-фашистских захватчиков вели речные военные флотилии.

Дунайская флотилия, которой командовал контр-адмирал Н. О. Абрамов, совместно с войсками Южного фронта отбивала атаки противника на реке Прут и в низовьях Дуная. Пинская флотилия под командованием контр-адмирала Д. Д. Рогачева, взаимодействуя с частями и соединениями Западного и Юго-Западного фронтов, вела бои на Припяти, Березине и Днепре, обеспечивала переправу своих войск через водные рубежи.

С началом войны перед флотом возникла необходимость защиты морских перевозок. На Черном море в первые дни войны под охраной боевых кораблей ежедневно проводилось около 25 транспортов. Эта задача была одной из главных и для Северного флота.

Удары по береговым объектам противника осуществляли надводные корабли и морская авиация. Так, 26 июня отряд кораблей Черноморского флота в составе крейсера, двух лидеров и двух эсминцев, совершив успешный рейд, нанес артиллерийский удар по главной базе румынского флота Констанце. Вызванный обстрелом советских кораблей пожар на нефтехранилищах уничтожил значительную часть запасов нефти.

В начальный период войны в сложных условиях протекала работа войскового и оперативного тыла. Его части были укомплектованы не полностью. Не располагая нужным количеством автотранспортных средств, при нарушенном управлении и отсутствии надежной связи с войсками тыловые органы не могли успешно справляться со своими задачами. Материально-техническое обеспечение частей и соединений на полях сражений осуществлялось с большими перебоями. С первых же дней войны действующая армия испытывала недостаток в боеприпасах, горючем и других видах снабжения, хотя на складах и базах в приграничной полосе имелись достаточные запасы.

Требования маневренной войны диктовали настоятельную необходимость коренной реорганизации органов управления тылом.

Неблагоприятная обстановка и трудности, с которыми столкнулись Советские Вооруженные Силы при вступлении в войну, наложили отпечаток на ход военных действий не только в ее начальном периоде, но и в последующие месяцы.

В ожесточенных сражениях, защищая социалистическое Отечество, погибли десятки тысяч советских людей. Но затраченные усилия и немалые жертвы не могли пока изменить ход войны. Враг располагал огромными возможностями и продолжал рваться к жизненно важным центрам страны - Москве, Ленинграду, Киеву, Донбассу. Советскому народу и его вооруженным силам предстояли новые тяжелые испытания.

Однако уже впервые дни войны стало совершенно очевидно, что ни внезапность нападения, ни мощные первоначальные удары врага не смогли сломить волю советского народа и его армии к сопротивлению, подорвать их морально-политическое единство. Каждый день с фронта поступали сообщения о невиданном героизме бойцов и командиров, воинов всех видов Вооруженных Сил.