В. С. Калашников. В горах у Гунайки

(Калашников Василий Степанович - гвардии старший лейтенант, командир эскадрона 239-го (47-го) кавполка.)

12-я гвардейская казачья кавалерийская дивизия держала оборону в горах уже два месяца. Казаки стояли насмерть, ежедневно отражая натиск вражеских полчищ, остервенело рвавшихся к Туапсе.

Мне, бывшему командиру эскадрона, особенно запомнились тяжелые, кровопролитные бои в октябре 1942 года у реки Пшиш, в районе трех поселков под названием Гунайка. Враг занимал 2-ю и 3-ю Гунайки. Мы получили задачу выбить его из этих поселков. Наступление вначале пошло успешно: противник вынужден был оставить 2-ю Гунайку. Но под 3-й Гунайкой мы натолкнулись на укрепленный рубеж, состоящий из дзотов с пулеметными и минометными установками. Кроме того, противник ввел в бой до сотни бомбардировщиков. Мы окопались и заняли оборону метрах в пятистах от вражеской передовой. Для немецких летчиков это было удобно: они могли бомбить нас, не опасаясь задеть своих. И бомбили с рассвета до темна. Потери были немалые. Тогда мы решили обмануть врага. Подползли к его позициям на расстояние 100 - 200 метров, соорудили вторые окопы и с рассвета заняли их. Сюда ни одна бомба не падала, авиация фашистов продолжала обрабатывать покинутое нами место. Лес там был дубовый, высотой 15 - 20 метров. Листва крон закрывала солнце. А когда мы вернулись в свои прежние окопы, то вместо темного леса увидели голую, обезображенную взрывами землю.

Мы ожидали большого наступления фашистов. От взятого языка узнали, что враг подтянул свежие силы.

В ночь с 3 на 4 октября готовились отразить атаку, пополняли свои боеприпасы и глубже зарывались в землю. 4 октября, на рассвете, на наши позиции вновь обрушили свой смертоносный груз более сотни бомбардировщиков. Они бомбили беспрерывно три часа. Затем завыла протяжная сирена, и враг перешел в наступление на широком фронте.

Мы отбивали атаки одну за другой. Казаки держались крепко. Ни один не дрогнул. Когда не достигали успеха автоматами и пулеметами, пускали в ход гранаты. Так отбили 8 атак.

Потом врагу удалось потеснить наших соседей. Связные мне доложили, что ни справа, ни слева наших нет, - там фашисты. Враг атаковал нас с трех сторон. Эскадрон стойко и мужественно дрался с врагом.

Во время последней атаки врага я был ранен в голову, потерял сознание. Меня с поля боя вынес сержант Иван Черевко. Когда стали перевязывать, я пришел в сознание.

Было уже три часа дня. Значит, мы семь часов непрерывно дрались с противником! Отбили 12 атак и выстояли. Особую стойкость и мужество в этом бою проявил со своим взводом гвардии лейтенант Иван Васильевич Овчаренко.

Прибыл связной нашего полка и доложил, что полк отошел и ведет бой под 2-й Гунайкой. Передал мне приказ об отходе. Но мы были уже километров на шесть в тылу врага, нужно было пробиваться.

Я отдал приказ взводам выставить прикрытия и отходить без единого выстрела. Гитлеровцы не ожидали нашего появления у них в тылу, они считали, что подходит другая их часть, и огня не открывали. Наш эскадрон открыл ураганный огонь из всех видов оружия и с криком «ура» бросился на противника. Истребив до полусотни вражеских солдат и офицеров, мы 11 человек взяли в плен. Здесь же соединились со своим полком.

Ездовой казак Яков Бубликов на подводе отвез меня и других раненых в полевой госпиталь, а затем нас отправили по железной дороге в Сочи. Наши же полк и дивизия продолжали сражаться.