Глава IX. ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ПУТЬ

Как  радуга  стягивает горизонты, 
Так ладья   Уи-те-рангиора 
Пересекает  открытое   море 
Между ними.

(Песнь Уи-те-рангиора)

КАК ПОВЕСТВУЕТ предание, Ру был одним из тех мореплавателей, которым удалось ухватиться за счастливую спицу в колесе фортуны. Жил он на 'Аваи-ки (Гаваи'и). Убедившись, что родная его местность слишком перенаселена, он собрал всю свою семью и сказал: «Я вижу, что долина уже переполнена и даже в горах стало слишком много людей. Я нашел звезду, которая светит над новой землей, и эта земля станет нашей счастливой родиной». Была построена и нагружена припасами большая ладья, которую назвали «Те Пуа-арики». Кроме своей семьи и близких родственников, Ру для заселения острова своей мечты отобрал еще 20 молодых женщин знатного происхождения. Когда в 1926 г. я посетил остров, который по преданию был открыт Ру, в одной деревне был устроен пир в честь меня и моей жены. В заключение вождь, который руководил пиршеством, сказал: «Вы кровь от крови и кость от кости нашей. Выслушайте рассказ о нашем предке Ру». Под звуки барабанного боя и хоровое пение мимо нас прошла процессия из 20 молодых женщин с веслами. Они выстроились по обеим сторонам листьев кокосовой пальмы, привязанных концами друг к другу и изображавших большую ладью. На ее носу несли вахту четверо мужчин, исполнявших роли братьев героя; сам Ру с замужними гостьями находился на корме. Он ориентировался по своей звезде и управлял лодкой с помощью рулевого весла. Хотя лодка и оставалась неподвижной, но удары весел создавали впечатление, что она быстро несется вперед по неведомым морям и под незнакомыми небесами. Вдруг один из наблюдателей отпрянул назад и с волнением доложил Ру, что на пути находится водоворот, который может поглотить лодку. Изображая тревогу, команда перестала грести. Но Ру гордо воскликнул: «Или я не Ру, опоясанный алым поясом, который приличествует вождям, и познавший все вещи воздуха и моря? Мы не погибнем. Гребите дальше!» Наблюдатель возвратился на свой пост, и приободрившаяся команда продолжала грести в такт песне.

Позднее, когда были замечены скала и водяной смерч, Ру вновь ободрил свою команду речью и тем вернул ей спокойствие. Роль Ру исполнял наш поваренок, но пока шло представление, я забыл о его скромной профессии - настолько хорошо изображал он близких ему по духу предков-мореплавателей. Хор возвестил о том, что разыгрался шторм. Небо затянулось тучами, и Ру потерял из виду свою путеводную звезду. Буря продолжалась три дня и три ночи. И только тогда обратился Ру к помощи Тангароа, бога Океана. Стоя во весь рост на корме ладьи, Ру поднял вверх правую руку и торжественно воззвал к своему богу:

О Тангароа, в безбрежном пространстве
Разгони ты дневные тучи,
Разгони ты ночные тучи,
Пусть  увидит Ру звезды на небе,
Чтобы привели они его в страну его желаний.

Тучи рассеялись, и засверкали звезды. Славное судно «Пуа-арики», направляясь по звезде Ру на юго-запад, пристало к Аиту-таки, самому северному острову архипелага Кука. Интересно отметить, что Ру не просил бога благополучно высадить его на остров, к которому он так стремился. Герой стремился только к одному: снова увидеть свою звезду. В жилах Ру текла кровь мореходов, и он чувствовал в себе достаточно силы, чтобы самому справиться со всеми остальными трудностями. Вера предводителей в собственные силы вселяла бодрость в членов команды.

В подлиннике вступительные строчки заклинания Ру звучат так:

Тангароа и те тити,
Тангароа и те тата.

Записывая эти слова, я мысленно переводил их: «Тангароа в тити, Тангароа в тата». Это показалось мне бессмысленным набором звуков. Обернувшись к старшему из присутствующих, я спросил его: «Что означают тити и тата?» Старик поднялся, обвел рукой весь горизонт и, указывая наверх, ответил: «Это!» Заметив мой недоумевающий взгляд, он спросил: «Разве мы можем подыскать для этого слова? Разве тити и тата хуже остальных слов выражают то, чего мы не можем передать?» Я сообразил, о чем идет речь, и пробормотал по-английски: «Безбрежное пространство». «Что?»- спросил старик. «Да,- ответил я,- Тангароа в тити, Тангароа в тата. Это нельзя выразить другими словами».

Как уже упоминалось по другим преданиям, остров Аитутаки первоначально был прикреплен ко дну моря с помощью узловатой лозы. У рыбы-острова Таити были в свое время перерезаны жилы, чтобы не дать ей возможности уплыть. Раротонга в старину называлась Нуку-тере (Плавающий остров), якобы потому, что этот остров плавал в различных направлениях, пока богиня Ари не снизошла на него и не закрепила его основание. Все эти предания являются отзвуками той романтической эпохи, когда древние полинезийцы, исследуя Тихий океан, открывали новые острова. Фактически иллюзорные острова плавали в безбрежном море фантазии до тех пор, пока мореходы не превратили их в реальную действительность и тем самым не закрепили их географического положения.

Вслед за знаменитой ладьей Ру другие мореплаватели также повели свои суда на юго-запад. Отклоняясь от прямого пути, они открыли острова Атиу, Мауке, Митиаро, Мангайа и Раротонга. Через несколько столетий капитан, Джемс Кук вновь открыл те же самые острова и назвал их островами Гервея в честь первого лорда британского адмиралтейства. Позднее они были официально переименованы в острова Кука. Этот архипелаг управляется новозеландским правительством через комиссара-резидента на острове Раротонга.

Первым тропическим (1. Новая Зеландия, родина Те Ранги Хироа, лежит вне тропической зоны) островом, который я посетил, был Раротонга. В 1909 г. я был членом новозеландского парламента от Маорийского избирательного округа. Чтобы увеличить свое скудное жалованье, я добился во время каникул командировки на Раротонгу. Там я должен был помочь местному чиновнику в борьбе с эпидемией тропической лихорадки. Мне никогда не забыть первого впечатления от аромата тропических растений, от вида пышной листвы и всего живописного пейзажа. Я навсегда запомнил необычайные лодки с балансиром и дома, крытые панданусом; но особенно запечатлелись в моем сознаний приветливость, радушие и искреннее гостеприимство красивых туземцев с коричневой кожей. Они приходятся родней моему народу. Их диалект напоминает маорийский, так как он сохранил звуки «k» и «ng»; подобно моим соплеменникам, раротонганцы произносят «h» без придыхания.

В первый же день, когда я проходил по главной деревне, два почтенных вождя преградили мне путь и проводили меня на веранду своего дома, который находился неподалеку. Вокруг меня собралась улыбающаяся семья. Все пожимали мне руки и приветствовали словами: «Киа орана!» (Да будет с вами доброе здоровье!). Передо мной поставили деревянную тарелку с очищенными зелеными апельсинами и молоко кокосового ореха. Я позднее узнал, что один из стариков, с которым я разговаривал, был потомком древнего рода верховных жрецов. Он протянул мне кокосовый орех со словами: «До сих пор на Новой Зеландии вы пили воду из земли, а здесь, на родине своих отцов, вы выпьете воду из дерева». С того дня я выпил немало кокосовых орехов на разных островах Тихого океана, но этот первый глоток, сделанный под дружелюбным взглядом старого жреца, был чем-то вроде возлияния в честь теней моих предков.

Я уже встречался раньше со многими раротонганскими вождями, когда за два года до моего посещения Раротонги они приезжали на Международную выставку на Новой Зеландии, Мы жили вместе в показательной маорийской деревне, куда я был назначен санитарным врачом. Теперь мои старые друзья и некоторые другие вожди, соперничая друг с другом, устраивали празднества в честь меня и моей жены. Верховный вождь (арики) из деревни Ароранги прислал за нами своего сына. Он приехал в четырехколесном экипаже, увенчанном балдахином с каймой из кисточек. В экипаж была запряжена всего одна лошадь. Сбруя пришла в ветхость, и кожаные постромки были заменены веревками. Небольшая лошадка нашла, что все втроем мы слишком тяжелы. После некоторого вразумления длинной палкой она, наконец, резко рванула, чтобы сдвинуться с места. Веревочные постромки лопнули, и мы остановились. Сын вождя выпрыгнул из экипажа и обследовал порванные веревки. Они оказались слишком коротки, их нельзя было связать.

Новозеландские маорийцы удивляются тому, что необходимый для всевозможных скреплений лен еще неизвестен их родичам. Я недоумевал, что же будет делать наш провожатый. Без малейшего колебания он вынул из задка экипажа большой нож для расчистки кустарников и направился к одному из деревьев местной породы хибискуса, которые росли вдоль дороги. Надрезав ствол высоко от земли, раротонганец отодрал длинную и широкую полосу коры, с помощью которой соединил концы постромок, и мы поехали дальше. Так я узнал, что жителям вулканических островов кора дикого хибискуса заменяла лен маорийцев.

Пища для празднества была заготовлена семьей вождя и его подданными, которые платили за право пользования землей частью урожая. Для пира были запасены сладкий картофель, ямс, таро, плоды хлебного дерева, бананы, кокосовые орехи, домашняя птица, свиньи и рыба. Предназначавшаяся для трапезы пища шла непосредственно в земляные печи, а остаток складывался грудой, чтобы создать впечатление изобилия. Заранее в обертках из листьев приготовили разнообразные пудинги из толченого таро и плодов хлебного дерева, смешанных с кремом из кокосовых орехов. По приезде в деревню мы застали живописную сцену: все деревенское население было разукрашено гирляндами из цветов и ароматных листьев. Наши шеи они также немедленно обвили самыми лучшими венками. Вокруг толпились люди; они протягивали нам руки и с улыбкой приветствовали нас: «Киа орана». В былые времена они, наверное, прижали бы свои носы к нашим. Я протянул свой нос для приветствия, к которому привык на родине, но ответного движения не последовало. Повсюду в тропической Полинезии уже отказались от древней манеры здороваться; я был в одно и то же время и разочарован и обрадован этим.

На наших глазах с дымящихся печей быстро сняли покрывавшие их листья, и под ними открылись свиные туши, целиком зажаренные на горячих камнях. Перед грудой сырой пищи на земле расстелили листья кокосовой пальмы и бананов. На них положили зажаренные туши свиней и прочие блюда, вынутые из печи.

Оратор вождя, стоя возле груды припасов, обратился ко мне со следующей речью: «Вот печь для приготовления пищи верховного вождя Тиноманы и его народа. Здесь свиньи, птица, рыба, здесь сырое таро, плоды хлебного дерева и другая еда. Все это - в честь вашего приезда». Указывая на каждый род пищи, он называл его. Он продолжал: «Мы с вами одного происхождения. Мы приветствуем вас как родственника на той земле, через которую прошли ваши предки, направляясь на юг. В ваши руки мы передаем всю эту еду».

Раротонганский диалект очень похож на новозеландский. Я поднялся со всем достоинством, на которое только был способен, в соответствующих выражениях поблагодарил за оказанную честь и произнес нараспев маорийское заклинание. Это произвело на раротонганцев впечатление, хотя они не все поняли. Свою речь я закончил словами: «Разделим же пищу, чтобы съесть ее сообща, как и подобает людям одной крови».

Свинину разрезали на отдельные порции. В каждой полинезийской общине имеются особые специалисты, умеющие делить пищу на порции, так что каждая семья получает положенную ей долю. Затем все принялись за трапезу, а оставшуюся пищу каждый должен был унести себе домой вместе со своей долей сырых продуктов. После того как мы поели, послушали песни и полюбовались танцами,- все, что мы не доели, было положено в экипаж, который отвозил нас домой.

На одном пиру я забыл традиционные заключительные слова ответной речи. Воцарилась мертвая тишина. Тягостное ожидание затягивалось. Оратор вождя тихо подошел ко мне и прошептал: «Мы положим всех жареных свиней и всю еду в вашу повозку, таково ваше желание?» С чисто полинезийским радушием они послали бы мне домой все съестные запасы, заготовленные для пиршества, если бы я не отказался. Я быстро поднялся с таким видом, будто и не думал усаживаться, и произнес забытые слова: «Разделим же пищу, чтобы съесть ее сообща». (Рассказ Хироа о его первом посещении тропической Полинезии имеет целью, вероятно, не только оживить изложение - этой цели он вполне достигает. Другая цель - создать у читателя впечатление о «благоденствии» туземцев островов Кука и польстить этим правительству Новой Зеландии, под чьим управлением находятся острова. Но впечатление это обманчиво. Хотя в 1909 г., к которому относится рассказ, народы Океании еще не испытали всех бедствий, связанных с первой и второй мировыми войнами и послевоенным кризисом, однако и тогда они далеко не благоденствовали.).

Я несколько отклонился от темы, надеясь, что мои первые полинезийские впечатления помогут читателю понять, почему 18 лет спустя я отказался от медицины и поступил в музей Бишопа, который приступал к исследованию Полинезии. Только через 20 лет после первого посещения Раротонги мне удалось побывать на всех островах архипелага Кука.

Сведения о заселении островов Кука мы черпаем уже не из мифов и легенд, а из устных исторических преданий. На каждом острове хранится свое предание о первых открывателях земель и о тех, кто последовал за ними. После того как Ру открыл остров Аитутаки, вслед за ним отправились в плавание Те Эруи и его брат Матарека. Те Эруи плыл на судне «Вирипо», которое во время шторма потеряло мачту. Мореплаватель был глубоко озадачен тем, что ураган разыгрался в такое время года, которое, как ему было известно, наиболее благоприятствовало глубоководному плаванию. Возвратившись на 'Аваики, он решил выяснить у жреца причину своей неудачи. Лукавый жрец спросил: «А как ты назвал свое судно?» «Вирипо»,- отвечал Те Эруи. «Ну вот,- сказал жрец,- в этом-то и заключена причина твоего несчастья! Ты должен был бы назвать какую-нибудь часть своей ладьи по имени бога». Те Эруи соорудил другое судно, дав ему имя Те Ранги-пае-ута, и, следуя советам того же жреца, назвал две мачты в честь богов Тангароа и Ронго. Таким образом паруса были обеспечены поддержкой богов и Те Эруи вторично отправился в плавание. Он высадился в западной части острова Аитутаки. Там он встретил потомков Ру, которые сказали ему: «Эту землю открыл Ру и оставил ее детям своих детей. Перед тобой лежит пурпурное море 'Иро. Плыви дальше и ищи свою землю». Но Те Эруи, убив местных жителей, силой высадился на острове. Своим знаменитым теслом Хаумапу, он якобы вырыл пролив через риф, которым окружен остров, чтобы его корабль смог проникнуть в лагуну. Этим проливом на Аитутаки и двумя проливами на Раротонге пользуются в настоящее время китобойные суда, посещающие острова Кука. В наши дни они представляют большое удобство для швартовки и погрузки кораблей. Вполне понятно, что жители Аитутаки, гордясь своим предком Те Эруи, приписывают ему в качестве подвига создание пролива на благо своему острову.

Третьим предком-мореплавателем, переселившимся на Аитутаки, был Руатапу, который ранее пытал счастье на многих островах. Во время своего долгого плавания он не раз менял название судна; к тому времени, когда он прибыл на Аитутаки, судно называлось «Туеху-моана» (Морские брызги). По преданию, Руатапу привез на остров кокосовую пальму и гардению. Последняя известна здесь под именем тиаре маори (Gardenia tahitiensis). Место, где он якобы впервые посадил этот цветок, и до настоящего времени называется Тиаре (Цветок). В то время островом правил вождь Таруиа, и Руатапу завязал с ним дружественные отношения, втайне раздумывая над тем, как бы самому стать вождем. Он разбудил любопытство Таруиа рассказами о виденных им островах и убедил верховного вождя принять участие в морском путешествии, чтобы полюбоваться на прекрасных женщин других островов. Каждый из них снарядил большую ладью, но Руатапу с умыслом отправился в плавание, когда другая лодка не была еще готова. В ответ на просьбу Таруиа подождать его, чтобы отплыть вместе, Руатапу сказал: «Я направляюсь на Раротонгу и буду встречать тебя там на берегу». После этого Руатапу отъехал на противоположную сторону небольшого острова Ма'ина, откуда наблюдал за Таруиа. Заметив, что его судно отплыло от берега, Руатапу намеренно опрокинул свою лодку. Вскоре после этого появился Таруиа. Руатапу попросил его подождать, пока он приведет в порядок ладью. На это Таруиа ответил со злорадством: «Нет, я поеду на Раротонгу и буду встречать тебя там на берегу». Руатапу подождал, пока Таруиа скроется из виду, а затем возвратился на Аитутаки, где и захватил власть. Таруиа же случайно обнаружил атолл Тонгарева (Пенрин) и поселился на нем. Его имя включено в генеалогии этого острова.

Сравнение генеалогий и преданий Новой Зеландии и островов Кука показывает, что Руатапу жил около 1350 г. нашей эры, то есть в то время, когда совершались уже последние путешествия на Новую Зеландию. Между тем из родословных острова Аитутаки следует, что Те Эруи жил за три столетия до этого периода, а Ру - еще раньше. Хотя потомки этих трех предков вступали между собой в брак, группы, которые ведут прямое происхождение по мужской линии от каждого из них, составляют отдельные племена и живут в различных деревнях. Во время празднеств каждая деревня устраивает представления, в которых изображаются эпизоды из устных преданий о жизни своего предка.

Так, во время моего пребывания на острове потомки Ру инсценировали эпизод «плавание Ру», потомки Руатапу разыгрывали сцену «Ссора на рыбной ловле между Руатапу и его сыном Кирикава», а потомки Те Эруи исполняли «Песню тесла Хаут мапу». Никому из жителей не может прийти в голову устраивать представление из жизни чужого предка. Даже сюжеты, не основанные на исторических преданиях, признаются собственностью отдельных деревень.

В одной деревне я расспрашивал о ходулях. Мой информатор ответил: «Ходули! Да, у нас есть ходули, но они составляют собственность деревни Ваипае. Когда вы будете в Ваипае, спросите у жителей. Они исполняют пляску на ходулях». Позднее в Ваипае я снова спросил о ходулях. «Да,- ответили жители,- у нас есть ходули. Мы исполняем пляску на ходулях. Вы хотите посмотреть на нее?» «Конечно, хочу»,- ответил я. Мужчина средних лет быстро подошел к большому барабану европейского образца, но местной работы, подвешенному к крыше открытого навеса. Он ударил в барабан и закричал: «Хо, ходульные плясуны! Идите сюда танцевать для нашего гостя». Появилось четверо молодых мужчин с ходулями в руках. В ряд были поставлены четыре ящика. Взобравшись на свои ходули с ящиков, танцоры проделывали разнообразные движения под звуки большого барабана и маленького деревянного гонга. Они прыгали на одной ходуле, вертелись, щелкали ходулями одна о другую, становились на ящики и изображали разные походки, а потом снова соскакивали на землю и проделывали целую серию правильных движений, слаженных с музыкой. Ходули были распространены по всему острову, но в деревне Ваипае впервые стали исполнять публичные пляски на ходулях. Поэтому жители Ваипае получили авторское право на пляску, причем его охранял не закон, а прирожденная вежливость.

Ближайший к Аитутаки остров Атиу был заселен выходцами из центральной части 'Аваики. Первых переселенцев привезли сюда Марири и его младшие братья: Атиу-муа и Атиу-мури. Их отцом был Тангароа, которому присвоен эпитет «Источник, не имеющий отца» (Туму-метуа-коре); этим намекается на божественное происхождение как самих предков, так и их потомства. Марири присвоил острову название Энуа-ману, что значит страна насекомых, чтобы подчеркнуть, что до него на острове не было человеческих существ. Согласно наиболее надежным генеалогиям, первое заселение острова произошло около 1300 г. нашей эры. Несмотря на то, что современные жители включают в свои генеалогии как одного из предков Марири, главная линия ведет происхождение от Атиу-муа; в его честь название острова было впоследствии изменено на Атиу.

Примерно в это же время был заселен и остров Мауке. Жители считают первым переселенцем на этом острове предка по имени Уке, дочь которого вышла замуж за сына Атиу-муа. Предки приплыли на больших ладьях из центральной части 'Аваики.

Атиуанцы были грозными воинами. Примерно в 1820 г. нашей эры они завоевали соседние острова Мауке и Митиаро. Для защиты от метательных камней во время боя они надевали веревочные шлемы спирального плетения. Во время моей экспедиционной работы в 1929 г. несколько атиуанцев показали мне свои военные фамильные шлемы и живо описали обстоятельство, при которых они сослужили службу в последний раз.

«Однажды на остров Митиаро в большой ладье прибыл таитянский воин, который был радушно принят местным населением. Таитянин стал подстрекать жителей Митиаро вызвать на бой нас, воинов Атиуа. Он научил их строить оборонительные укрепления на возвышенной внутренней части острова, посреди коралловой скалы Макатеа. Когда в ответ на вызов наши военные лодки приплыли на Митиаро, воины обнаружили, что деревни опустели. Однако наши разведчики вскоре отыскали каменную крепость в центре Макатеа. Разделившись на три группы по числу правящих верховных вождей Атиу, воины немедленно бросились в атаку. Почетное место в центре занимал отряд, возглавляемый военным вождем^Ронго-ма-тане. В скале Макатеа было слишком много острых выступов, и атиуанцы не могли взять крепость стремительным натиском. Положив на острые выступы свои длинные палицы из железного дерева, мы поползли по ним. Когда воины достигали конца своих палиц, они перекладывали их вперед и продолжали ползти. Пока мы медленно продвигались, жители Митиаро поливали нас каменным ливнем из своих пращей, стоя на площадках, построенных на каменных стенах. Мы не имели возможности выпрямиться, чтобы ответить врагам тем же. Нам оставалось только наклонять головы так, чтобы камни не проломили черепа, задерживаясь веревочным шлемом. Вы видите, шлем плотно облегает голову с боков, но он довольно высок и поэтому между макушкой и вершиной шлема имеется промежуток. Удар камня по верхушке шлема, таким образом, ослабляется. Наклоняя шлемы под соответствующим углом, мы продолжали ползти вверх. Некоторые получили ранения корпуса, но упорно продолжали ползти, чтобы вступить в рукопашную схватку. Передовой отряд возглавлял вождь Ронго-ма-тане. Это был испытанный воин с великой боевой славой, и мы знали, что если мы достигнем стен крепости, то победа будет за нами. И вот на нас обрушилось несчастье. Митиароанский воин метнул в нас огромный камень из белой породы, которая встречается в пещерах (сталагмит). Это самый лучший камень для метания из пращи, потому что при ударе о скалу он образует множество осколков, которые с большой силой разлетаются во все стороны. Этот метательный камень попал в выемку в твердой коралловой породе поблизости от нашего предводителя. Посыпались осколки. Один большой осколок попал в глаз вождю, и тот, тяжелораненый, сорвался со своей палицы. Ликующий вопль раздался из-за стен укрепления. Атака воинов Атиу была остановлена. Мы решили, что наш предводитель убит. Младший сын верховного вождя Ронго-ма-тане находился в резервном отряде за цепью наступающих. Он был настолько молод, что ему впору было находиться не среди взрослых воинов, а среди женщин. Воины почти не знали его, но в его жилах текла смелая кровь. Никем не замеченный, он проскользнул во вспомогательный отряд.

Чтобы воодушевить обороняющихся жители Митиаро повесили на шест изображение своего бога Те Паре. Они все еще вопили, воздевая руки к Те Паре и благодаря его за то, что он помог вывести из строя вождя осаждающих. В самый опасный момент, когда атиуанцы были готовы отступить, младший сын Ронго-ма-тане, находившийся во вспомогательной цепи, встал во весь рост на выступе Макатеа. В руках у него была праща. Приготовившись метнуть камень, юноша произнес заклинание, чтобы удар вышел метким и сильным. Он был молод, но его воспитывали, как подобает воспитывать сыновей верховного вождя. Враги глумились над ним: что может сделать один юноша с пращой против такого множеста воинов? Но велика боевая мудрость вождей. Юдоша воззвал к своим богам, чтобы они направили метательный камень в Те Паре, бога, покровительствовавшего врагам, и выдернул его со всей ловкостью и силой, на какую он был способен- Боги услышали юношу и направили его камень так точно, что он попал в то место, где голова Те Паре была привязана к шесту. Сила удара была так велика, что бечева порвалась и бог рухнул на землю. Крик ужаса раздался за стенками укрепления, ибо вражеские воины сочли случившееся за зловещей предзнаменование. В наступающем отряде и вспомогательной Цепи атиуанцев падение божества вызвало восторг. Раздался победный крик наступающих, и они все как один, не обращая бс?льше внимания на острые выступы, быстро перебежали пространство,. отделявшее их от стен. Атиуанцы хлынули на коралловые стены и захватили укрепление».

В мифологии Атиу и Мауке встречаются таитянские божества Те Туму (Первоисточник) и Папа (Земная поверхность). Они дали жизнь Тане, богу лесов, птиц и диких съедобных растений. Тане, в свою очередь, породил Ронго-ма-тане, бога мира, и Ту, бога войны Тангароа выступает как охранитель материальных богатств и защитник от противных ветров и морских бурь. Согласно рарстонганской мифологии, Те Туму вступил в брак с Папой после.нескольких стадий рождения, олицетворенных в образах Те Уир (Боль от молнии), Те Аа (Растирания) и Те Кинакина (Амниотическая жидкость), Папа родила богов Тане, Ронго, Ту, Тангароа и Руануку. По-видимому, подобные представления были заимствованы с Гаваи'и еще до того, как в Опоа культ Та'ароа получилл дальнейшее развитие.

На острове Мангайа некий Ватеа, в котором мы узнаем таитянского Атея» занимает место Те Туму. Он вступил в брак с Папой и произвел на свет богов Тангароа, Ронго, Тане, Тон-гаити и других. Любопытно отметить, что среди богов не было еще войны Ту, который известен на других островах. Когда Ватеа обдумывал, как бы поделить наследство между сыновьями, он решил отдать все продовольствие своему первенцу Тангароа. Папа же предлагала отдать Тангароа только пищу вождей, отличительным признаком которой был красный цвет, а все остальное оставить Ронго, второму сыну. Тайной причиной поведения Папы был запрет перворождения, согласно которому мать не могла есть вместе со старшим сыном. На второго же сына это ограничение не распространялось. Ватеа удовлетворил желание Папы. Вскоре после этого устроили большое пиршество. Перед Тангароа положили несколько красноватых кокосовых орехов, таро, раков и рыбу. Вся остальная пища досталась Ронго. Количество пищи, сложенное перед Ронго, было так велико, что часть продуктов скатывалась =вниз и их топтали ногами.

В припадке зависти Тангароа покинул Мангайю, а Ронго остался верховным божеством этого острова. Передав в ведение Ронго большую часть продовольствия, жители Мангайи сохранили тем самым древний вариант мифа, согласно которому Ронго является богом земледелия. Позднее они сделали его богом войны, что противоречит более древнему положению этого божества в таитянском пантеоне, где Ронго выступает как бог мира. Ронго посвящали человеческие жертвоприношения, причем после храмового ритуала тела убитых бросали в лес. Предполагалось, что там они будут служить пищей для голодной Папы. Древний бог войны Ту выступает в мифах Мангайи как храбрый воин подземного мира. Он научил жителей острова военному искусству, хотя Ронго и отобрал у него позднее портфель военного министерства.

Период первоначальной тьмы олицетворяется под именем Потанготанго и По-керекере. Такое представление было распространено в центре, на севере, востоке и юге Полинезии - везде, за исключением запада. Небо, согласно мифологии, покоится на плоских листьях арроурута, после того как оно поднято руками Ру-те-токо-ранги (Ру, подпиравший небо).

Миф о происхождении Мангайи в отличие от типичных полинезийских сказаний о заселении повествует, что остров появился из подземного мира -'Аваики, уже населенный первыми жителями. Эти древние люди были сыновьями Ронго от его собственной дочери.

В Мангайе было отброшено представление о том, что человек был сотворен из земли и приплыл на остров в большой лодке. Среди богов Мангайи фигурируют Тангииа и Моторо, которые в генеалогиях соседнего острова Раротонга выступают в качестве предков человека. Генеалогии острова Мангайа перечисляют до Ронго 17 поколений, отсчитывая их назад от 1900 г., а генеалогии острова Раротонга, ведя такой же счет, насчитывают 26 поколений до мореплавателя Тангиии, жившего примерно в XIII в. Следовательно, Мангайа была заселена переселенцами с Раротонги спустя некоторое время после эпохи Тангиии. По-видимому, жители Мангайи для поднятия своего престижа позднее выкинули из своей истории рассказы об открытии и заселении острова, переделали мифологию и стали вести свое происхождение непосредственно от богов. Господствующее племя нгарики заявило автохтонном происхождении своих предков как непосредственных потомков Ронго. Племенам тонга'ити и нгатитане пришлось согласиться с тем, что их предки приплыли на остров позднее. Жители Мангайи были отчаянными вояками. Поэтому они изобрели особую, привилегированную страну Тиариа, где обитали души воинов, погибших в битвах. Все остальные души опускались по дереву пуа в подземное царство, где людоедка Миру поджаривала и пожирала их.

Раротонганские генеалогии - самые длинные во всей Полинезии, если не считать генеалогий Гавайских и Маркизских островов. Перси Смит основывается на этих генеалогиях как на исторических документах, свидетельствующих о движении населения из Индии в Индонезию и дальше - в Полинезию. Но в тексты генеалогий попало так много включений, уже относящихся к периоду проникновения европейцев в Полинезию, что я никак не могу признать их ни достоверными, ни древними. Раротонганские мифы повествуют об отдаленных предках, которые в туманном прошлом пускались в морские приключения. Одним из этих предков-мореплавателей был 'Уи-те-рангиора, который жил в первой половине VII в. На своем судне «Те Иви-о-Атеа» он поплыл далеко на юг; там он увидел скалы, вырастающие из моря (Таи-руа-коко) и длинные волосы, которые колыхались на поверхности. Море было покрыто пеной, подобно арроуруту, животные ныряли в глубину. Солнца не было видно, царила тьма, и над водой возвышались высокие белые скалы, лишенные растительности. Все эти чудесные явления, упоминавшиеся в легенде, позднее истолковывались как описания моря к югу от острова Рапы, гигантских водорослей, замерзающих морей, морских львов, полярных ночей и айсбергов.

Спустя три с половиной столетия на зов моря откликнулся другой отважный мореплаватель Те Ара-танга-нуку. Когда он решил покинуть свою родную землю К.упору, его дяди взвалили тесла на плечи и направились в покрытые лесом горы на поиски дерева для киля будущей ладьи. По пути они встретили белую цаплю и морскую змею, которые дрались насмерть, подстрекаемые своей застарелой враждой. Белая цапля была тяжело ранена и обратилась за помощью к двум братьям, которые шли впереди, однако они не отозвались и прошли мимо. Отставший третий брат пришел на помощь цапле и своим теслом убил змею. Благодарная цапля направила своего спасителя Оро-таере к нужному дереву. Оро-таере и его спутники повалили и обтесали дерево, а затем, прикрепив к нему веревку, за которую позднее собирались тащить ствол, отправились домой.

Когда строители ушли, владелец леса Тангароа-и-у-мата посетил это место и нашел поваленное дерево. Он позвал своих сторожей, в том числе Рату-Лесника, но никто не смог сказать, кто же срубил дерево. С помощью магического заклинания Тангароа поднял древесный ствол и придал веткам, коре и листьям их прежнее положение.

Когда на следующий день Оро-таере со своими спутниками возвратился на старое место, только веревка, при помощи которой они собирались волочить ствол, свисала с ветки одного из деревьев и свидетельствовала о вчерашней работе. Они обыскали весь лес и, наконец, узнали срубленное накануне дерево*"по белому пятну на стволе, остававшемуся потому, что они унесли домой кусочек коры. Оро-таере понял, что дерево было восстановлено только потому, что тесло его, освященное для выполнения особой задачи, было осквернено убийством змеи. Вместе со своими помощниками Оро-таере спустился к морю, чтоб совершить очистительный обряд над своим теслом. Вернувшись в лес с освященными теслами, они снова срубили дерево, обтесали его и притащили к дому, где жил верховный жрец. Вдохновенный мастер с четырьмя помощниками у каждого борта построил судно в течение одной ночи. Отсюда получило оно свое первоначальное название - «Тараи-по» (Построенное ночью). Атонга, верховный жрец, приходившийся отцом Те-Ара-танга-нуку, послал гонца к белому журавлю, чтобы тот собрал всех птиц и помог перенести ладью на берег.

К бортам судна слетелись морские и лесные птицы. Под песню одной из птиц они подняли судно на свои крылья и, перенеся его по воздуху, опустили перед специально выстроенным навесом. После этого судно было переименовано и получило название «Те Ману-ка-рере» (Полет птиц).

Когда судно спустили на воду, все жители Купору собрались на берегу по случаю такого торжества. Под водительством Те Ара-танга-нуку судно совершило плавания к различным островам, объединенным легендой под общим названием Ива. Корабль был снова переименован в «Те Орауроа-ки-Ива» (Долгое плавание на Ива). Позднее Те Ара-танга-нуку отправился на юг, чтобы убедиться в тех чудесах, о которых рассказывал 'Уи-те-рангиора. Если описания этих двух путешествий на юг действительно относятся к доевропейскому периоду, то их следует признать величайшими подвигами полинезийцев, особенно если учесть, какие скудные одежды защищали их тела. Что касается меня, то я не верю, чтобы какой-нибудь полинезийский мореплаватель смог заплыть далеко на юг, в серые, холодные, негостеприимные моря.

В преданиях различных островов упоминается опасное южное море, которое все они называют Таи-коко. Предполагаю, что исходное раротонганское предание упоминало лишь о плаваниях 'Уи-те -рангиора и Те Ара-танга-нуку в море Таи-коко, а более поздние поэты, наслушавшись рассказов европейских китоловов и миссионеров, приукрасили старые предания новыми подробностями (Автор еще раз демонстрирует заслуживающую похвалы критическую осторожность в оценке полинезийских преданий. Тем не менее вполне правдоподобно, что раротонганские рассказы о плаваниях предков в диковинные южные моря с .их ледяными «белыми скалами» отражают действительные подвиги древних мореходов. В таком случае смелые полинезийские мореплаватели впервые в истории человечества проникли в далекую Антарктику. Это произошло, если верить генеалогиям, в VII-X вв. С тех пор человечество не знало ничего о южных полярных странах, пока через тысячу лет русские моряки Беллинсгаузен и Лазарев в своем замечательном плавании 1819-1821 гг. не открыли берега антарктического материка.)

По преданиям, остров Раротонга, носивший ранее название Нуку-тере (Плавающий остров), был, наконец, закреплен на постоянном месте богом Тонга-ити. Для этого бог наступил на остров, а его жена Ари нырнула в глубину, чтобы сделать неподвижным основание Раротонги. Они назвали остров Туму-тевароваро. Однако позднее явился бог Тоутика и хитростью лишил власти Тонга-'ити и его супругу.

Первые люди приплыли на этот остров с Ивы под предводительством вождя Ата. Позднее, во главе с 'Апопо, явилась вторая волна переселенцев с 'Ату-'апаи. 'Апопо фигурирует в широко распространенном сказании об Апакуре. Чтобы отомстить за убийство сына, Апакура повела войну против своих восьми братьев. 'Апопо был единственным из братьев, которому удалось спастись. После поражения он бежал на Раротонгу. Это произошло в конце IX в. Во время войны против пришельцев с Ивы его ватага была разгромлена, а сам он убит.

Великими предками жителей Раротонги считаются Тангийа и Карика. По преданию, Тангийа приходился прямым потомком 'Уи-те-рангиора и Те Ара-танга-нуку и жил на Таити примерно в середине XIII в. Тангииа как-то поссорился со своим сводным братом Тутапу из-за раздела плодов хлебного дерева и других запасов, оставленных их отцом, главным вождем Поу-вананга. В первых боях Тангииа одерживал победы, но впоследствии потерпел поражение и, преследуемый своим братом, бежал на другие острова. Победителю было присвоено прозвище Тутапу - Безжалостного Преследователя. Изгнанник Тангииа во время своих странствий заплывал на запад, на острова Самоа, Уоллис и Фиджи: Он посетил 'Аваики-те-варанга, который, по мнению Перси Смита, представляет собой один из островов Индонезии. На 'Аваики-те-варанге религиозные церемонии, по преданию, совершались в храме, где Тангииа беседовал со жрецами, обращаясь при их содействии к помощи богов. Жрецы наделили его чудесной силой (мана) и всевозможным добром, в том числе барабанами и трубами из раковин; они научили Тангииа ритуальным танцам и познакомили с различными богами. На обратном пути Тангииа встретил прославленного таитянского мореплавателя 'Иро (Хиро) и предложил сделать его сына вождем части своего народа, потому что родные сыновья Тангиии были убиты Тутапу. 'Иро ответил, что его сын находится на Рапе; в местном предании рассказывается о том, как Тангииа поплыл на Рапануи (остров Пасхи), нашел там юного сына 'Иро и вернулся с ним на Таити.

Изваяние с острова Пасхи на склонах Ранорараку

Тангиие приписывается ряд отважных морских путешествий. Он будто бы совершил плавание из Таити в Индонезию; вернувшись оттуда, Тангииа проплыл до острова Пасхи и обратно.

В общей сложности этот мореплаватель покрыл расстояние, превышающее 20 000 миль. Вполне правдоподобно, что Тангииа проплыл от Таити на запад до Самоа и на восток до Рапы. Но, чтобы преодолеть расстояние до Индонезии в одну сторону и до острова Пасхи в другую, ему пришлось бы заходить в гавани дружественных народов для пополнения запасов пищи и воды; кроме того, необходимо было бы обладать таким знакомством с огромным пространством Тихого океана, какое едва ли было доступно полинезийцу того времени.

Мне кажется, что остров 'Аваики, откуда Тангииа вывез своих богов и ритуальные принадлежности, в действительности находился не в далекой Индонезии, а был островом Ра'иатеа, расположенным в центральной части Тихого океана. Зачем было плыть за богами в Индонезию, если они обосновались на Опоа еще задолго до рождения Тангииа? Очень возможно также, что 'Ити, где Тангииа повстречал 'Иро, не имеет никакого отношения к Фиджи, а представляет собой древнее название Таити. Вероятно, Тангииа, играя в прятки с Тутапу, плавал вначале по Центральной Полинезии, а затем скрылся на Раротонге.

По преданию, направляясь из Таити на Раротонгу, Тангииа повстречал судно Карики, который плыл из Мануа на восточное Самоа. Преодолев возникшие вначале раздоры, они оба поселились на Раротонге. Тутапу - Безжалостный Преследователь - оправдал свое прозвище. Он последовал за Тангииа на Раротонгу, где и был убит во время боя.

В те времена в различных местностях острова сооружались храмы (марае); в том числе и храм Тапутапу-атеа, названный так в честь главного храма на Опоа. Кроме храмов, появились дворы почета, где на каменных сиденьях восседали верховные вожди и жрецы. Самым знаменитым среди этих дворов был Араи-те-тонга. Там находился Таумакева, высокий каменный столб, на котором совершался посвятительный обряд.

Заселялись новые области, племена разрастались, племенные вожди (метаиапо) и верховные вожди (арики) стали править уже целыми группами островов. Тангииа был родоначальником династии верховных вождей Паарики, живших в Нгатангийе и правивших над Такитуму. Карики был арики (Арики (ари'и, алии и т. п.) - распространенный по всей Полинезии титул вождей или лиц высшего сословия. )более низкого ранга. От династии верховных вождей Карики и ведется род Макеа. Верховные вожди этой династии жили в Аваруе. Их власть распространялась на Ау-о-Тонга. Один из первых Макеа был изгнан с острова за тираническое правление и скрылся на Аро-ранги, где он был признан как арики, а его потомки получили титул Тиномана.

Переноска рыболовной лодки с балансиром (Митиаро, острова Кука)

Произошло разделение власти, присвоенной Макеа. Она стала осуществляться двумя родами: Макеа Тинирау и Макеа Карика.

Расстояние между Раротонгой и Таити составляет примерно около 700 миль, следовательно, острова Кука были легко достижимы с 'Аваики.

Прославленные предки-мореплаватели высаживались на различных островах, где они воздвигали марае и совершали благодарственные обряды в честь богов. Чтобы организовать хозяйство на новой родине, они привозили с собой разнообразные съедобные культурные растения и животных. На Раротонгу, Атиу, Мауке и Митиаро были завезены свиньи. Символическое изображение свиньи на этих островах означало принадлежность к светской и жреческой знати.

Алтарь храма Те Реинга (остров Пенрин)

Мифы, религия и социальная организация на архипелаге Кука тесно связаны с культурой старой родины 'Аваики в Центральной Полинезии. Хотя в преданиях островов Кука замечаются отклонения, пропуски и добавления по сравнению с преданиями 'Аваики основа их остается неизменной. В материальной культуре также наблюдается много общих черт: формы деревянных чаш, каменных тесел с рукоятками и способами скрепления. Что касается оружия и изображений богов, то на островах Кука наблюдается крайнее разнообразие. На каждом острове выработалась своя особая манера резьбы по дереву и различные мотивы орнамента. Обрядовые тесла, рукоятки которых украшались резным орнаментом в виде буквы К, ошибочно считают особенностью культуры всего архипелага Кука; на самом деле они распространены исключительно на Мангайе. Хотя полинезийский художник был связан в известной мере религиозными и общественными традициями, однако, повинуясь вдохновению, он работал над своим произведением до тех пор, пока сам не приходил к заключению, что оно действительно хорошо исполнено.