Глава 10: ПРОТИВОБОРСТВО

Захватив Смоленск, Сигизмунд уехал в Польшу. Завершение восточной кампании решено было поручить коронному гетману Жолкевскому. Но тот отверг сомнительное предложение. Тогда король вверил дело Яну Каролю Ходкевичу, гетману великого княжества Литовского.

Ходкевич стяжал славу одного из лучших полководцев Речи Посполитой. Имея под началом 5 тысяч солдат, он наголову разгромил 8-тысячное шведское войско в Ливонии. Командовавший армией Карл IX едва избежал плена. Летом 1611 г. во время свидания с Сигизмундом III Ходкевич внес последние уточнения в планы московской кампании. Помимо немногочисленной, но отборной ливонской армии король подчинил гетману более тысячи гусар из состава армии, осаждавшей Смоленск.

Семибоярщина торопила Ходкевича. С помощью свежих войск бояре надеялись подавить освободительное движение в стране. Но Ходкевич медлил, и Мстиславскому приходилось довольствоваться наличными силами. Опираясь на них, бояре пытались восстановить свою власть в замосковных городах. Прибытие войска Яна Сапеги под Москву благоприятствовало осуществлению их плана. В помощь Сапеге Мстиславский выслал из Кремля боярина Ромодановского с отрядом дворян, сохранивших верность боярскому правительству. Поддержанный силами семибоярщины, Сапега занял Суздаль и Ростов и направился к Переславлю-Залесскому, стремясь открыть себе путь на Ярославль.

Земские таборы постарались нейтрализовать усилия неприятеля. Атаман Просовецкий и воевода Бахтеяров спешно выступили на север. Просовецкий встретил Сапегу на подступах к Переславлю и помешал ему выйти на Ярославскую дорогу. Две недели продолжались стычки у древних переславских стен. Казаки изрядно потрепали сапежинцев, и Ян Сапега не решился штурмовать крепость. К началу августа Сапега и Ромодановский вернулись в окрестности Москвы в сопровождении огромного обоза с продовольствием. Обрадованный известием о смерти Ляпунова, Сапега решил нанести удар по казачьему острожку за Яузой и прорваться через Яузские ворота в Кремль. Он плохо рассчитал свои силы. Казаки без труда отбили атаку войск Сапеги и Ромодановского. Тогда сапежинцы, обойдя укрепления земской рати с запада, среди ночи внезапно напали на ополченцев в районе Арбата. Упорный бой кипел всю ночь и продолжался на другой день. В решающий момент роты Гонсевского нанесли русским удар с тыла. Оказавшись между двух огней, отряды ополчения отступили, оставив в руках противника Арбатские и Никитские ворота.

Сапега получил возможность доставить обозы с продовольствием в Кремль. Мстиславский встретил его с распростертыми объятиями. Но радость была непродолжительной. Наемное воинство, ставшее главной опорой семибоярщины, отказывалось слушать даже собственных командиров. Дисциплина в войске окончательно рухнула. Немцы-наемники чинили грабежи средь бела дня. Гонсевский принужден был расформировать отряд мушкетеров и рейтар. Покидая Москву, мушкетеры Якова Маржерета увезли с собой немало драгоценностей и целый обоз с награбленными вещами.

По всей России крепла уверенность, что иноземное владычество доживает последние дни. Боярское правительство начало разваливаться. Корабль шел ко дну. Крысы спешили покинуть его и перебраться в безопасные места. 11 сентября 1611 г. Михаил Салтыков и Федор Андронов покинули преданный ими город. Изменники надеялись укрыться от неминуемой расплаты за рубежом. Мстиславский облегчил им отъезд, наделив их полномочиями «великих послов». Салтыков взялся ускорить приезд в Россию «царя» Владислава.

За Можайском бояре встретили войско Ходкевича, направлявшееся в Москву. Гетман уже мнил себя вершителем судеб Русского государства. Он задержал послов и потребовал, чтобы они от имени боярского правительства признали своим царем Сигизмунда III. Предвкушая близкую победу, Ходкевич мечтал о лаврах триумфатора. Царскую корону он надеялся сложить к ногам короля в качестве военного трофея. Гетман плохо знал страну, в которой ему пришлось воевать. Даже запуганная Гонсевским семибоярщина отказалась выполнить его требования. Со слезами на глазах Мстиславский убеждал «союзника» в том, что отказ от присяги избранному «царю» Владиславу оставит боярское правительство без подданных, что передача трона Сигизмунду окончательно погубит их общее дело.

Ходкевич вернул в Москву Федора Андронова, а прочим послам разрешил продолжать путь. Вслед за боярами в Польшу отбыл Игнатий, занимавший патриарший престол при Лжедмитрии I. Интервенты рассчитывали убрать Гермогена и передать патриарший сан своему старому приспешнику. Но Игнатий навлек на себя общее презрение, и захватчики не решились осуществить свои замыслы. Салтыков увез с собой множество добра, похищенного из казны. Смоленская дорога была во власти Ходкевича, и боярин благополучно добрался до рубежа. Бывшему патриарху повезло меньше. Едва воинские обозы скрылись вдали, на большую дорогу вышли шиши. Они подстерегли владыку и отняли у него все неправедно нажитые богатства. Игнатий лишился не только скарба, но и одежды. В Литву престарелый византиец прибыл замерзшим и едва живым.

Вожди ополчения знали о приближении армии Ходкевича и пытались сломить сопротивление вражеского гарнизона до ее подхода. 15 сентября 1611 г. они придвинули к стенам десяток мортир и забросали Китай-город калеными ядрами. Одно из ядер угодило в сарай, набитый сеном. Гонсевский устроил огромный склад с сеном для гусарских лошадей. Над складом взметнулся столб огня. Сильный ветер разнес клочья горящего сена по всему Китай-городу. Не теряя времени, земские ратники бросились на штурм и овладели воротами. Спасаясь от огня, наемники бежали в Кремль. Долгожданная победа была близка, но огонь мешал не только «литве». Пробираясь по горящим улицам, русские воины пытались тушить пожар и оказывали помощь гибнущему населению. Интервенты использовали паузу, чтобы вновь собраться с силами. Пушки с кремлевских стен открыли убийственный огонь по ополченцам. Когда пожар стих, роты сделали вылазку и вытеснили русских из Китай-города. Казачьи таборы не смогли вовремя прийти на помощь своим, потому что Ян Сапега напал на них с тыла.

Много ратных людей пало в битве за Китай-город. Но и неприятель понес ощутимые потери. Его моральный дух был окончательно поколеблен. Казаки Заруцкого сомкнули вокруг Москвы кольцо блокады. Лишь прибытие Ходкевича спасло режим оккупации от немедленного крушения. Литовский гетман нисколько не сомневался в том, что разношерстное и терзаемое внутренними противоречиями ополчение не сможет противостоять его закаленной в боях и превосходно вооруженной армии. Храбрости Ходкевичу было не занимать. Он жаждал генерального сражения. Польско-литовское командование рассчитывало решить исход войны одним ударом. Гетмана вдохновляли воспоминания о недавних блистательных победах его солдат над шведами. Но он не учел того, что теперь ему противостоял вооруженный народ. Русские ратники знали, что от их стойкости зависит будущее страны. И они совершили подвиг, которого от них ждала вся земля.

В конце сентября 1611 г. Ходкевич разбил лагерь к югу от Москвы. Его силы заметно увеличились после присоединения к нему войск Сапеги. Дав отдых своим солдатам, Ходкевич вслед за тем продвинулся к Яузе и бросил все силы на штурм казачьего острожка. Невзирая на потери, солдаты вновь и вновь взбирались на земляной вал. Гремели выстрелы. Пороховой дым клубами поднимался к небу. Казаки сражались с таким упорством, что ветераны Ходкевича дрогнули. Когда гетман уразумел, что рискует остаться без армии, он велел трубить отбой. Заруцкий оценил ситуацию и попытался вырвать инициативу из рук противника. Казаки отрезали от главных сил отряд гусарской конницы и загнали его в Яузу. Гусары пытались переплыть реку, но ее берега были топкими и заболоченными. Тяжеловооруженные всадники тонули в трясине вместе с лошадьми.

Ходкевич не достиг ни одной из поставленных целей. Он не смог разбить земское ополчение и отбросить его от стен Москвы. Захватнические планы Сигизмунда III потерпели крушение. Русское освободительное движение одержало крупнейшую военную и моральную победу. Ее последствия давали о себе знать длительное время. Ходкевич оказался бессилен избавить кремлевский гарнизон от осады. Деморализованные поражением наемники угрожали, что немедленно покинут Москву. Грабежам и насилиям не было конца. Гетман пытался пресечь мародерство в гарнизонных частях. Он примерно наказал нескольких наемников-немцев. Его приказ едва не вызвал бунта. От намерения навести порядок в войсках пришлось отказаться. Ходкевич пополнил гарнизон своими солдатами и сапежинцами и довел его численность до двух с половиной тысяч человек. Некоторые роты, отказавшиеся повиноваться командирам, покинули Москву и ушли на родину.

Осень давно вступила в свои права. Целыми днями лили холодные дожди. От земли поднимался туман. По ночам почву сковывали заморозки. Близилась зима. Ходкевич предполагал расположить армию в русской столице и предоставить солдатам долгожданный отдых. Но ему пришлось отказаться от своих планов. Пожар в Китай-городе уничтожил большую часть складов с продовольствием и фуражом. В огне погибли жилые помещения, служившие казармами для солдат. В холод и ненастье Ходкевич увел свою армию в район Рогачева, где решено было разбить зимний лагерь.

Едва гетман покинул Кремль, ополченцы вновь замкнули крепость в кольцо.

Разграбив десятки деревень, фуражиры Ходкевича направили в Москву огромный обоз. Но шиши и казаки подстерегли его и отбили несколько сот повозок. В Кремль прорвалась лишь небольшая часть обоза. Блокада обрекла вражеский гарнизон на голод. В Китай-городе на торгу цена на рожь поднялась до трех рублей за четверть. Над Кремлем с громким карканьем вились тучи воронья. Солдаты стреляли ворон и продавали по 15 грошей за штуку. За воробья брали по 10 грошей. Голодающие подбирали любую падаль и питались ею.

Казалось, русским воинам надо было сделать последнее усилие, чтобы изгнать врага с Московской земли. Но ополчение израсходовало все свои силы и ресурсы. Сентябрьские бои стали его лебединой песней. Ополченцы нанесли противнику ощутимое поражение, но они заплатили за свой успех слишком высокую цену. Их потери были колоссальными. Людьми овладела усталость. Поместное ополчение таяло на глазах. Вопреки легендам гибель Ляпунова не привела к повальному бегству дворян из-под Москвы. Даже сын Прокопия счел безопасным для себя остаться в таборах после гибели отца. На протяжении лета в осадный лагерь прибывали и одиночные служилые люди, и крупные отряды дворян. Осенью начался разъезд. Испокон веку дворяне сражались конно, людно и оружно. На добром коне и в надежной броне, окруженный боевыми слугами, дворянин на поле брани чувствовал себя господином положения. Холопы прикрывали его своей грудью, кольчуга защищала от вражеских ударов, верный конь спасал от погони. Разорение лишило помещиков былой уверенности. Многие растеряли холопов. Без слуг, на тощей кляче помещик чувствовал себя легко уязвимым и беспомощным.

«Конституция» 30 июня 1611 г. провозгласила льготы всем оскудевшим дворянам, принявшим участие в освободительной борьбе. Ляпунов обещал наделить их поместьями в первую очередь. Служилые люди завалили земские приказы своими челобитными. Совет земли боялся оттолкнуть дворян и старался удовлетворить их просьбы. Земский Поместный приказ что ни день выписывал им грамоты на поместья. Феодалы спешили в уезды, чтобы утвердиться в своих правах и пополнить монетой отощавший кошелек. В ноябре 1611 г. Разрядный приказ составил список дворян, служивших под начальством боярина Дмитрия Трубецкого. За короткое время список был испещрен пометами об отъезде дворян. Одни уезжали «для ран» на излечение, другие - «для поместного раздела». Иные помещики покинули ополчение самовольно, без разрешения своих командиров. Поместное ополчение еще раз обнаружило свои давние пороки.

Таяло ополчение, и вместе с тем рушился фундамент, на котором зиждилась власть земского дворянского правительства.

Изменилось само лицо совета земли. Погиб Ляпунов, который был душой его. Один за другим покинули сцену его сподвижники из дворянского лагеря. Одни погибли в кровопролитных боях, как окольничий Василий Мосальский. Другие, как окольничий Артемий Измайлов и Андрей Репнин, вернулись в свои города. Едва ли отъезд этих воевод объяснялся страхом перед казаками. Артемий Измайлов оставил в полках своего сына Василия. Иван Шереметев получил назначение на воеводство в Кострому. Его место в полках тотчас занял его родной брат стольник Василий.

Поредевшие дворянские отряды держали оборону в западных и северных кварталах столицы. Воевода Мирон Вельяминов со своими ратниками занимал позиции у Тверских ворот. Стольник Исак Погожий с угличанами закрепился на Трубе около Петровки. Бок о бок с ним располагался отряд стольника Измайлова.

Главные позиции земского ополчения по-прежнему находились в восточных кварталах близ Яузских ворот. Казаки разбили тут обширный лагерь. По численности казацкие полки теперь далеко превосходили дворянские отряды. Преобладание казацких элементов в ополчении неизбежно сказалось на составе руководства.

Как самый знатный из земских бояр, князь Дмитрий Трубецкой числился главой ополчения, как и при Ляпунове. Но всеми делами при нем распоряжался вездесущий Заруцкий. Он стал подлинным главой земского правительства. Московские наблюдатели, пережившие земскую осаду, утверждали, будто второй по влиянию фигурой в ополчении стал популярный среди казаков атаман Просовецкий. Был ли он выбран войском или занял место подле Заруцкого в силу своих боевых заслуг, неизвестно. Два атамана во главе земской рати - это было слишком много в глазах дворян. Земский совет все больше приобретал черты казацкого круга.

Просовецкий требовал решительных действий, которые бы позволили немедленно покончить с врагом. В начале декабря он завершил подготовку к штурму. Его приготовления не остались незамеченными. Наемники заранее узнали о месте предполагаемого приступа.

Всяк въезжавший в Москву видел перед собой огромный пустырь. На месте старых слобод лежали груды обгорелых бревен да сиротливо торчали печные трубы. Среди пожарища одиноко возвышался Кремль. Бояре отдали врагу цитадель вместе с множеством пушек и «зельем». Теперь русские пушки вели убийственный огонь по русским полкам.

В начале декабря 1611 г. Просовецкий повел свои отряды на приступ. Взорвав ворота в Китай-городе, казаки и ратные люди ворвались в крепость, но были остановлены выстрелами. Будучи осведомлен о русских планах, враг разместил за воротами батарею из тридцати пушек. Орудия стояли полукругом ствол к стволу. Казаки шли на приступ, выказывая удаль и молодечество. Но губительный огонь косил их ряд за рядом. Приступ захлебнулся в крови.

Неудача повергла в уныние Просовецкого и его сторонников. Распространились слухи о его ссоре с Заруцким. Согласно польской информации Просовецкий будто бы покинул главный лагерь и с тысячей казаков заперся в Симонове монастыре, стоявшем на дороге в Коломенское. Заруцкий с войсками бросился догонять его и принудил к переговорам. В присутствии всей Москвы Просовецкий будто бы заявил, что Заруцкий недостоин того, чтобы командовать столь многочисленным войском, в рядах которого много людей из старых и заслуженных княжеских рядов. Раздор между атаманами вызвал волнение черни. Заруцкого будто бы убили, а Просовецкого выбрали на его место.

Поляки охотно поверили слухам о его гибели. Но слухи эти не соответствовали действительности.

Зима вступила в свои права. Поля Подмосковья покрылись глубокими сугробами. Морозы стали подлинной бедой для ополченцев и населения Москвы. Но москвичи проявили редкую привязанность к родным местам. Они терпели любые невзгоды, но не покидали город. Как повествовали очевидцы, москвичи - всякие «черные люди», и торговые, и промышленные - жили под Москвой в полках, и кормились, и держали всякие припасы.

К концу зимы харч в посадских земляных слободах подошел к концу. Не пресловутое казачье «воровство», а неслыханное разорение края явилось причиной того, что в освобожденных кварталах столицы начался голод. Вслед за дворянами потянулись в дальние волости на зимовье казаки. Боевые действия в Москве замерли до весны.