Между Европой и Азией

В 330 году римский император Константин приказал воздвигнуть на берегу Босфора бронзовую статую, олицетворяющую судьбу города Константинополя. Одновременно он объявил Константинополь столицей Римской империи - "Новым Римом".

Обелиск на ипподроме в Константинополе

Это решение никого не удивило. Перенесение столицы в бывший греческий Византии облегчало управление самыми богатыми землями Римской империи на Балканах, в Азии и Северной Африке. Императоры и раньше переносили свои резиденции из Рима в другие города. Такие столицы не были долговечны. И никто поэтому не мог предвидеть странной судьбы Константинополя.

Это был треугольный город-остров на стыке Европы и Азии. С юго-востока его омывает Мраморное море, с северо-востока - широкий залив Золотой рог. А с запада от моря до залива был прорыт ров и построены неприступные стены. Здесь был античный город с водопроводом, фонтанами, площадями, колоннадами, со статуями греческих мастеров, привезенными сюда Константином. Но затем в античную утонченность вторглась варварская грубость, восточная роскошь и лицемерие, порожденное новой религией - христианством. Город потерял свой античный характер и стал центром православия, а император - наместником нового единого бога, судьей во всех делах, земных и духовных.

Статуи Судьбы воздвигали при основании городов еще древние греки. Это был языческий обычай, восходящий к незапамятным временам. И то, что его выполнил император Константин, вскоре ставший христианином, врагом и гонителем язычества, уже само содержало в себе удивительное противоречие. Противоречивым был весь этот город и его судьба. Жители называли себя "ромеями", то есть римлянами, но писали и говорили по-гречески. Свое государство они считали Римской империей, хотя сам Рим давно был сокрушен варварами.

Проповедь милосердия - наряду с жестокостью, превзошедшей жестокость тиранов Востока; аскетизм в одном и невиданная, ни с чем не сравнимая роскошь в другом причудливо переплелись в этом городе.

Ни один город в истории не знал, вероятно, такого числа триумфальных шествий, богословских диспутов, избиений, оргий, интриг и восстаний, как Константинополь. Нигде с таким раболепием не оказывались властителю поистине божеские почести, как в Византии. Нигде и никогда царская власть не обставлялась такой сверхчеловеческой пышностью, столь сложным и изысканным этикетом, как в Константинополе. И в то же время золотой трон доставался то конюху, то солдату, то ловкому авантюристу.

В течение восьмисот лет после падения Рима Константинополь оставался первым городом мира. Византия устояла против варваров, чье нашествие затронуло лишь ее границы, а в начале VIII века отразила натиск арабов, обрушившихся на ее владения. Она выдержала и внутренние междоусобицы, и религиозные войны, и восстания наемных войск. Периоды упадка, когда империя, как казалось, стояла на краю гибели, сменялись периодами взлета, когда претензии Византии на роль единственной наследницы Римской империи никто не мог оспорить.

Один из периодов подъема Константинополь переживал в середине X века в царствование Никифора Фоки, сурового и энергичного полководца, захватившего трон, человека коварного, не знавшего ни милосердия, ни жалости.