5. Феодора

Если судьба Клеопатры интересна, то судьба Феодоры изумительна. Первая, будучи царицей Египта, кончила тем, что превратилась в обыкновенную куртизанку; вторая, будучи обыкновенной куртизанкой, сумела возвыситься до престола, став могущественной императрицей Византии.

Собственно говоря, жизнь и деятельность Феодоры принадлежат средним векам, но мы позволили себе совершить небольшой анахронизм - да простят нам читатели, - поместив ее последней между выдающимися представительницами античного мира, потому что всем складом своего ума и характера она ближе к типам античной древности, чем к мистическим женщинам первых времен христианства. Она стоит на рубеже этих двух течений: христианка происхождением, Феодора в душе убежденная язычница, культ любовных наслаждений присущ ей настолько же, насколько чужды евангельские заветы; она беспощадно уничтожает своих врагов и в то же время строит церкви святым угодникам. Смесь нежности и деспотизма, страсти и бесстрастия, малодушия и мужества легко в ней уживается и, постоянно поддаваясь подобным противоположным чувствам, она то казнит, то милует. Ни на одной женской голове до Феодоры императорская корона никогда не блестела так ярко, - никогда пурпурная порфира не была залита большим количеством крови!

Феодора принадлежит к тем историческим фигурам, в которых действительность настолько тесно сплотилась с легендой, что отделить одну от другой не представляется никакой возможности, несмотря на все старания ученых.

Будущая императрица Византии родилась в 501 году до Р.Х. на острове Кипр, одарившем мифологию Афродитой, жрицей которой Феодора и оставалась, пока не взошла на престол. Она была дочерью простолюдина Акациуса, имевшего, кроме нее, еще двух дочерей - Комиту и Анастасию. Девочки резвились и играли в миртовых и лавровых рощах Кипра, пока их родители не переселились в Византию, где отец получил место сторожа при зверинце на ипподроме "зеленых". Акациус умер приблизительно около 511 года, а вдова его, сойдясь с заместителем мужа, занялась почтенным и выгодным ремеслом: сводить желающих со своими дочерьми, продавая юные ласки собственных детей за несколько оболов.

Вскоре, однако, управляющий ипподромом "зеленых" отказал сторожу, выбросив на улицу его и его сожительницу с тремя дочерьми. Бедная женщина, чтобы спастись от нищеты, придумала трогательную комедию. Однажды в день конного ристалища в антракте она выпустила Комиту, Феодору и Анастасию в жертвенных одеждах на арену, и девочки, хорошо наученные матерью, встав на колени, со слезами на глазах протягивали свои ручонки к зрителям, умоляя о помощи. "Зеленые" только посмеялись над этими слезами, но "голубые", принадлежавшие к более влиятельному классу, были искренно тронуты и воспользовались случаем дать уроки гуманности противной партии. Сторож их цирка только что умер, и отчима трех прелестных девочек определили на его место. Семья из амфитеатра "зеленых" перешла к "голубым". Эти амфитеатры, устроенные каждой партией на собственные средства, где бега и игры происходили чаще, чем в большом ипподроме, были предназначены не исключительно для конных ристалищ и звериных боев, - там слышались музыка, пение, там давали представление танцоры, жонглеры, акробаты и мимы.

Вскоре старшая сестра Феодоры, красавица Комита, превратилась в танцовщицу, появляясь в обольстительных позах в пантомимах и живых картинах. Феодора, постоянно сопровождавшая сестру, нося табурет, на котором та отдыхала во время антрактов, уже тогда привлекала на себя страстные взгляды знатоков, формируясь в прелестную блондинку, а дома, прислуживая гостям Комиты, развивала свои порочные инстинкты в компании развратной византийской молодежи. Немного спустя на публичных представлениях стала выступать и юная Феодора. Не танцовщица и не певица, она была очень ловкой акробаткой и мимисткой, полной остроумия и находчивости. Едва она появлялась, все взоры обращались к ней. В сценах, когда ее били или давали пощечины, она строила такие уморительные гримасы и так заразительно смеялась среди притворных слез, что никто не мог оставаться серьезным, и молоденькую комедиантку награждали шумными рукоплесканиями. В 15 лет она уже затмила старшую сестру. Феодора по красоте была гречанкой. Ее пышные белокурые волосы вьются локонами, рот с сочными пурпурными губами на матовой бледности лица кажется горящей магнолией, а большие зеленоватые глаза цвета морской волны и такие же изменчивые, как она, манят к себе, точно волшебное пение сирены. Обладая превосходным телом, Феодора появлялась на арене только в шелковом шарфе, наподобие пояса завязанном спереди. Выступая в самых захватывающих пантомимах, она сожалела, что ей запрещали выходить совершенно нагою перед публикой, зато во время репетиций она не стеснялась и, обнаженная, среди мимов и акробатов, упражнялась в метании дисков. К профессии акробатки Феодора присоединила и ремесло куртизанки, не успев еще возмужать для брака. Сначала она отдавалась только товарищам по искусству, затем рабам, ожидавшим своих господ у ворот амфитеатра. Мало-помалу она стала необходимой приправой роскошных ужинов, отдаваясь с одинаковой непринужденностью и с одинаковой страстью патрициям, акробатам, рабам, носильщикам, матросам; ее любовников считали сотнями. Несколькими годами позднее весь город только и говорил что о великолепном банкете, на котором красавица, побывав в объятиях десяти молодых византийцев, отдалась в ту же ночь тридцати их рабам. Молодая куртизанка сделалась притчей во языцех всей столицы. Она расточает свои ласки с кем угодно.

Вследствие подобного поведения Феодора быстро приобрела позорную известность. При встречах с куртизанкой на улицах прохожие отворачивались или отходили в сторону, чтобы не запачкаться прикосновением к ее одежде, чтобы не заразиться воздухом, которым она дышала. Встреча с нею утром считалась дурным предзнаменованием. Скоро, однако, разврат, дошедший до чудовищных размеров, изнурил это великолепное тело, и красавице больше ничего не остается, как вернуться на цветущие берега родного Кипра и там принести себя в жертву вечно юной Афродите.

Но вдруг счастливый случай посылает навстречу Феодоре вновь назначенного префекта провинции Пентаполя Эсебола, человека вовсе не суеверного и вполне равнодушного к общественному мнению, который, увлекшись все еще чарующей красотой знаменитой куртизанки, увозит ее из Византии. Феодора наслаждается и утопает в роскоши, богатстве и удовольствиях. Эсебол, обезумевший от ее ласк, обожженный ее вулканической страстью, забывает все свои обязанности, вследствие чего очень скоро лишается должности и немедленно, же выгоняет любовницу, не имея средств содержать ее. Пробыв несколько месяцев фавориткой префекта провинции, Феодора, падая все ниже и ниже, превращается в обыкновенную проститутку и снова бредет в Византию, торгуя своим усталым телом, кое-как зарабатывая на пропитание, чтобы не умереть по дороге с голоду. С трудом добравшись до столицы, когда-то так интересовавшейся ею, теперь же совершенно равнодушной к ее грустному положению, Феодора впадает в полнейшее отчаяние. Ей уже 24 года, что ждет ее впереди?

Она поселяется в предместье у старухи-ворожеи, которая при виде Феодоры тотчас же предсказывает ей блестящую судьбу, но несчастная уже ни на что не надеется. Однако в ту же ночь ей снится, что она вышла замуж за самого "князя тьмы" и становится обладательницей несметных сокровищ. Сон как бы подтверждает предсказания ворожеи, которая, толкуя его, уверяет, что счастье близко, но советует Феодоре постараться честным трудом загладить прежние ошибки своей порочной жизни. Красавица послушно принимается за пряжу холста, ожидая появления "князя тьмы". Им оказался Юстиниан (483-565), впоследствии Великий, племянник императора Юстина I. В то время, когда судьба готовила ему византийский престол, фортуна поставила на его пути бывшую куртизанку.

Однажды, когда Феодора сидела за пряжей холста, перед нею, точно в сказке, явился прекрасный Юстиниан. Он признался в любви, очарованный ее красотой, снова расцветшей пышным цветком. Предсказания ворожеи начинали оправдываться. Женщина, встреча с которой предвещала несчастия, оказалась добрым гением для своего любовника. В первый год связи с Феодорой Юстиниан получил консульство, а два года спустя его провозгласили наследником престола. Приобретая все большую и большую власть, будущий император выхлопотал утверждение своей любовницы в звании патрицианки; она допущена к императорскому двору, сенаторы и знать преклоняются перед могуществом ее молодости и красоты. Пользуясь этим, Феодора, ходатайствуя за просителей и тяжущихся, по старой привычке продавала свои хлопоты, благодаря чему скопила огромные богатства. Но если бывшая куртизанка, обожаемая Юстинианом, пока всего только его любовница, причиной - суровая императрица Евфимия, сохранившая воспоминание о скандальном прошлом акробатки, и мать будущего императора, простая крестьянка, умолявшая сына отказаться от подобного рискованного шага. Кроме этого, основные законы империи воспрещали гражданам, заседавшим в сенате, вступать в брак с комедиантками, их дочерями и вообще женщинами низшего класса. Но судьба покровительствовала Феодоре. Императрица Евфимия скончалась в 523 году; император Юстин I на следующий же год уничтожил стеснительный для племянника закон, и Юстиниан, несмотря на слезы матери, как говорят, умершей от горя, женился на Феодоре. Три года спустя, в Великий четверг 527 года, император, чувствуя приближение смерти, призвал супругов к своему ложу и в присутствии сената торжественно пожаловал Юстиниану и Феодоре титул "августейших". В день Св. Пасхи патриарх Епифан короновал в базилике Св. Софии иллирийского крестьянина с бывшей проституткой, призванных на императорский трон. После церковной церемонии Юстиниан и Феодора отправились показаться народу на главный ипподром, в некоторых случаях служивший форумом, ареопагом и Капитолием второго Рима. Народ восторженно встретил августейших коронованных; ни ропота, ни порицания не слышно в толпе; духовенство, войска, народ - все те, кому когда-то отдавалась проститутка Феодора, не возмутились этой комедией и на своих плечах снесли будущих властителей Византии во дворец.

Спустя несколько месяцев скончался Юстин I; Юстиниан и Феодора фактически заняли престол. Феодору окружают льстивыми похвалами. Истрепав свое тело по всем кварталам Византии и удовлетворив всем желаниям, обращенным к ней, Феодора завладела всеми симпатиями, став символом красоты и гармонии, будучи раньше олицетворением распутства и скандала. Сегодня Византия принадлежит ей, тогда как еще вчера она всецело принадлежала Византии. Феодора-акробатка, Феодора-куртизанка теперь облечена императорской властью. Судьи, сенаторы, епископы, префекты, полководцы и военачальники присягали новым монархам в таких выражениях: "Клянусь всемогущим Богом, Его единородным Сыном, Господом нашим Иисусом Христом и Святым Духом, пречистой Девой Марией, четырьмя Евангелиями, которые я держу в своих руках, и Святыми Архангелами Михаилом и Гавриилом, в вечной верности нашим властителям - императору Юстиниану и его супруге Феодоре".

Феодора была безумной вакханкой, помешанной на поцелуях, любви и наслаждениях, исключительно вследствие своего слишком страстного темперамента, поддавшись влиянию возмутительной матери и разврату, царившему вокруг, но, став женою Юстиниана, она возрождается, отрешается от дурных инстинктов и пробуждает к деятельности все силы своего недюжинного ума, показав себя достойной того высокого положения, которое ей вручила судьба. Обладая огромным честолюбием и воспользовавшись добродушием мужа, Феодора быстро взяла бразды правления в свои красивые руки.

Четыре года протекли спокойно, но на пятый в Византии произошли беспорядки, угрожавшие не только трону, но и жизни монархов. Покровительствуя партии "голубых", Юстиниан смотрел сквозь пальцы на постоянные нарушения ими законов, что, наконец, возмутило "зеленых", которых несправедливо притесняли. Они требовали довести до сведения императора свои жалобы, но продажные царедворцы не допустили этого. Тогда партия, паролем и лозунгом которой была "Победа", решила свергнуть Юстиниана с престола, чтобы провозгласить императором внука Анастасия I. Весь город был охвачен мятежом, угрожавшим разрушением столицы.

Юстиниан, находившийся в своем священном дворце, куда не доходил шум возмутившейся Византии, ничего не знал о случившемся, узнав же, растерялся, малодушно охваченный предсмертной тоской. Император идет на всевозможные уступки, затем решает сопротивляться, угрожает суровой карой бунтовщикам и сейчас же обещает им полное прощение, то надеется подействовать своим словом, то унижается до просьб - ничто не помогает. Мятеж разрастается, арсенал разграблен, Юстиниан отделен от толпы только бронзовыми воротами, имея в своем распоряжении всего 3.000 воинов под командой знаменитого полководца Велизария (490-565). Но что значит эта горсточка в сравнении с десятками тысяч взбунтовавшихся! Не обладая ни военным, ни гражданским мужеством, император уже видел, как его, полумертвого, тащат к месту казни среди зловещих криков, осыпая ударами. Он собирает совет. Ниоткуда никакой поддержки, все потеряли головы. Не ожидая ничего подобного, Юстиниан решается бежать вместе с императрицей. Уже три дня корабль, нагруженный царскими сокровищами, стоит на якоре около сада.

Вот тут-то и проявились энергия, хладнокровие, твердость и авторитет Феодоры. Она молча слушала растерявшихся сановников, не видевших, кроме бегства императора, другого выхода из тяжелого положения. Возмущенная трусостью мужа и нерешительностью властей, она вскакивает с места.

- Если действительно, - восклицает Феодора, - наше спасение заключалось в бегстве, я и тогда не соглашусь на него!.. Мы все с первого дня рождения обречены смерти, но те, которым суждено носить корону, не должны пережить ее потерю!.. Я молю Бога только о том, чтобы меня никогда не видели без пурпура... когда меня перестанут приветствовать именем императрицы, пусть свет погаснет в моих глазах!.. Беги, самодержавец,- обращается она к Юстиниану, - корабль готов, море свободно, но бойся, чтобы это бегство, в котором ты ищешь спасения, не превратилось в изгнание, а жизнь, которой ты дорожишь, не окончилась бы позорной смертью!.. Мне же императорский пурпур нравится больше холщового савана!..

Мужественное красноречие Феодоры воодушевляет окружающих, воспламеняет их сердца. Велизарий снова находит в себе прежний гений полководца. Бунтовщики заняли ипподром, где решают судьбу императорской четы, пусть же он станет им могилой. Велизарий со своими войсками окружает его; часть воинов занимает выходы, другая по приставным лестницам взбирается наверх и оттуда осыпает бунтовщиков камнями и стрелами. Толпа ищет спасения и бежит к выходам, но гибель ждет их и здесь. Бунтовщики попали в ловушку и в безумном страхе мечутся по арене, давя друг друга, пока груды их тел не завалили всех выходов; тогда солдаты спускаются на арену и мечами доканчивают еще дышащих. Кровь льется рекою. Опьяненные ею воины не дают пощады никому, и бойня продолжается почти до утра. В течение следующих нескольких дней похоронили более 30.000 трупов; из присутствующих на ипподроме ни один не ушел. Спокойствие было восстановлено.

Таким образом, благодаря энергии женщины возмущение партии "Победы" не имело дурных последствий для империи, усилив могущество власти бывшей акробатки. Юстиниан не скрывал, что во всех делах он всегда советовался с Феодорой, а в манифестах не величал ее иначе, как "благочестивейшей супругой, ниспосланной нам Господом Богом".

Императрица охотно вмешивалась в супружеские дела, стараясь уладить недоразумения, любила устраивать браки, но, мало снисходительная к мужчинам, как бы памятуя все зло, которое они ей когда-то причинили, питала сострадание, жалость, даже слабость к женщинам.

Испытав все ужасы жизни куртизанки, Феодора заставила Юстиниана издать множество законов в пользу женщин: закон о разводе, об усыновлении незаконнорожденных, о наказаниях за похищение монахинь, о надзоре за своднями, об освобождении комедианток от рабства, о разрешении обольщенным девушкам требовать законного брака или получения четвертой части из имущества обольстителя, о восстановлении женщин в правах наследства и многие другие. Она не остановилась перед громадными расходами, чтобы отстроить столицу, уничтоженную мятежом и поджогами, возводила крепости, строила церкви, - одну из них св. Пантелеймону, на месте прежнего жилища ткачихи холста, - приюты, ясли, больницы и знаменитый босфорский монастырь раскаявшихся грешниц. Иногда сострадание Феодоры граничило с тиранией. Рассказывают, что несколько проституток, заключенных по приказанию, императрицы в ее монастырь, впали в такое отчаяние, что бросились в море.

Феодора вела всю дипломатическую корреспонденцию с иностранными владыками, имела сильное влияние на политику, объявляя войны и заключая мир. Это она уговорила Юстиниана начать кампанию против готов и вандалов, прославившую царствование Юстиниана и храбрость его войск, присоединив к империи все территории, когда-то принадлежавшие Риму.

Эта женщина не терпела противоречий. Приск Пафлагонийский, личный секретарь императора, пользовавшийся его полным доверием, позволил себе относиться к августейшей Феодоре только как к супруге Юстиниана; тогда она приказала ночью захватить чересчур запальчивого служаку, отправить его в Африку и там постричь, что и было исполнено. Юстиниан, не имевший мужества в чем-нибудь обвинять жену, сделал вид, что ничего не знает о совершенном ею насилии, и вскоре забыл своего секретаря. С другим своим врагом Феодора поступила не менее жестоко. Она ненавидела Иоанна, позднее префекта Каппадокийского, но с ним нельзя было поступить так, как с Приском, тем более, что на этот раз Юстиниан не хотел слушать ни жалоб, ни клеветы на него. Но Феодора решила добиться своего. Она подговорила Антонину, жену Велизария, тайно увидеться с Иоанном, уверить его в готовящемся возмущении против Юстиниана, к которому уже будто примкнули войска, сенат и народ, и постараться переманить его на их сторону. Сказано - сделано. В назначенный час Юстиниан, по совету супруги, послал одного из своих приближенных подслушать мнимый заговор, уверенный, что Иоанн не поддастся никаким искушениям. К его глубокому огорчению, тот поверил Антонине. Разгневанный император тотчас же лишил префекта должности, конфисковав все его имущество в пользу казны, и изгнал в Африку, где несчастный вскоре и умер в глубокой нищете.

Помимо всего этого, Феодора оказывала огромное давление даже на религию. Привязанная к учению последователей Иакова Барадея, основавшего секту иаковитов или монофизистов, признающую в Иисусе Христе только одно естество, и сознавая необходимость присоединения еретического Египта и Сирии, державшихся сепаратно, она старалась повлиять на ортодокса Юстиниана, с самого начала царствования прекратив преследование сектантов, проповедуя примирительные меры (533 г.). Она долго поддерживала их, ободряя после изгнания (536), и добилась в 543 году восстановления монофизистов в прежних правах. Католическая церковь никогда не простила ей этих забот о еретиках и старалась запятнать блестящее имя Феодоры массой скандальных легенд. Она покровительствовала экспатриарху Антиоху Севэру, посадила на патриарший престол Византии Антима, свергла в 537 году папу св. Сильвера, сосланного и умершего голодной смертью, настояв, чтобы наместником св. Петра в Риме избрали Вигилия, готового безусловно подчиняться императрице.

Захворав заразной болезнью, Феодора тщетно искала исцеления на теплых водах в Вифинии и, процарствовав 21 год, умерла в страшных мучениях в июне 548 г.

Феодора была честолюбива, жадна к богатству и власти, мстительна, благодаря наветам дурной наперсницы Антонины и слишком рабской любви мужа, не имевшего силы противостоять ее желаниям; она пренебрегала честными людьми, бескорыстно предлагавшими ей свои услуги, и одобряла подлости; ее поведение оставляет желать многого, но, несмотря на все это, она была больше главою государства, чем император, лучше понимая политику, необходимую империи. После смерти этой замечательной женщины Византия в руках стареющего Юстиниана быстро пошла к упадку.