Вступление

Проследив внимательно историю человечества, мы, несомненно, убедимся, что упорная борьба, если не за равноправие, - слово позднейшего изобретения, - то за свободу или преобладание ведется женщиной едва ли не с самого сотворения мира. Далила, Юдифь, Эсфирь, Аталия, Балкнист - царица Савская, Семирамида, Саломея и многие другие библейские женщины служат ярким примером только что высказанного предположения.

Несмотря на полнейшую угнетенность,- в древности на женщину смотрели исключительно как на самку, не считаясь ни с умственными, ни с духовными ее потребностями, - все-таки находились натуры, которые не хотели подчиняться обстоятельствам, смело шли наперекор общественному мнению и, пользуясь слабыми сторонами своих притеснителей, иногда достигали желаемых результатов. Правда, это были единичные попытки, но пионерки освободительного движения указали путь, по которому, шаг за шагом, в течение дальнейших веков с неимоверными затруднениями шли их последовательницы, пока наконец добились почти полного уравнения в правах с мужчинами.

В этой тяжелой борьбе сначала перевес оказался на стороне мужчины, прибегнувшего к грубому насилию и принудившего снова занять то унизительное положение, из которого она, казалось, только что вышла. Не найдя достаточно средств для дальнейшей борьбы, она наружно покорилась обстоятельствам, втайне изыскивая способы к возможно скорейшему достижению своей заветной цели, прибегая к чисто женским уловкам - хитрости, лести, кокетству, - не имея силы действовать открыто.

В таком положении находилась, да и до сих пор, за малыми исключениями, находится женщина на Востоке, являясь рабой и наложницей, обязанной безусловно подчиняться и давать наслаждение мужчине. Супруг был полновластным владыкой жены, называвшей его не по имени даже, а "господином", причем, по утверждению Софокла, ей вменялось в обязанность "быть привязанной к нему, как собака, исполнять его малейшее приказание; ее жизнью и смертью распоряжался он же, так как законы были на его стороне; при посещениях чужеземцев она была обязана в течение ночи принадлежать гостю; по словам Сафо, даже в загробной жизни женщинам отведен только ад, где царствует Персефона, и где они принуждены блуждать среди мрачных теней!..

Лишенная, в силу предрассудков, обычаев или даже законов, нравственного развития, оставаясь вполне невежественной, в то время, когда мужчина все более и более совершенствовался, не имея возможности повлиять на него способностями своего ума, женщина, жаждавшая сбросить с себя тяжелые цепи рабства, воспользовалась для осуществления своей заветной мечты прежде всего тем, чем так щедро ее наделила природа - красотой. Она инстинктивно поняла, что если всесильные боги дали каждому существу средства для борьбы и защиты, они должны быть и у нее, стоит только их найти. Вооружившись этим оружием, женщина смелее пошла вперед.

Культ красоты у античных народов спокон веков занимал первое место. Анаитис, Астарта, Милитта или Афродита, которой повсюду воздвигали алтари, господствовала над всеми богами. "В законах, культах и обычаях, - говорит Вольтер, - крайнее безумие почти всегда сливается с глубокой мудростью". Действительно, восточные религии, благодаря которым женщина получила права гражданства, достаточно тесно совместили в себе оба эти элемента. Распространяя культ наслаждения, они родили истинную цивилизацию, облагородили нравы и развили в народе страсть к искусствам.

Эллины, самый цивилизованный из восточных народов, в начале своего существования во взглядах на женщину мало чем разнились от египтян, евреев, персов, финикян, сирийцев и индусов. В их вновь основанном государстве на женщину смотрели только как на наложницу, обязанную производить здоровых и сильных граждан, способных в минуту опасности встать на защиту отечества. Каждый супруг за известное количество детей получал соответствующую награду и, очевидно, старался иметь их как можно больше. "Пожилой супруг, - рассказывает, например, Плутарх, - утратив способность к продолжению рода, сводил свою жену с молодым и сильным мужчиной и присваивал ребенка, рожденного от этой связи. Доблестный юноша, которому приглянулась благородная и добродетельная женщина, получал разрешение мужа на сожительство с нею". Тот же самый Плутарх, защищая спартанскую конституцию от нареканий, говорит: "Если считается разумным стараться об усовершенствовании пород собак и лошадей, нелепо порицать подобные же заботы о породе людей". Здоровый дух в здоровом теле.

Таким образом, лишив женщин всех политических прав, потомки Девкалиона удалили их от общества, заключив в гинекеи и гаремы, - помимо законных жен разрешалось иметь и наложниц, - приставили к ним надзирателей и даже запретили глядеть на улицу, где кипела жизнь, манившая их. Замужняя женщина не смела посещать ни театров, ни олимпийских игр, участвовать в общественных и домашних праздниках, обедать в одной комнате с мужчиной, показываться до шестидесятилетнего возраста на чьих-либо похоронах, выходить, за исключением некоторых случаев, на улицу днем и т.д. "Имя честной жены, - утверждает Плутарх, - вместе с нею должно быть заключено в стенах дома". Словом, из разумного и мыслящего существа она была превращена в слепое орудие семейных и общественных целей. Отцы старались держать под замком дочерей, мужья - жен, чтобы не дать ям возможности распорядиться собственной красотой и сердцем. В Афинах выбор жениха всецело зависел от главы семьи, в Спарте же жених должен был похитить невесту, правда, предварительно переговорив с ее родителями. Можно предположить даже, что при обычных в Спарте более свободных отношениях между молодыми людьми обоих полов и невеста в большинстве случаев давала свое согласие.

По законам Ликурга, женщина не больше, как государственная самка. До замужества, готовясь к этой роли, она ведет общественную жизнь, получает воспитание, одинаковое с мальчиками, но по выходе замуж немедленно удаляется от всех радостей жизни и даже, по восточному обычаю, обязана ходить с покрытым лицом. Однако суровая спартанская конституция недолго смогла устоять против стремлений женщин к свободе. Аристотель и Плутарх рассказывают, что при самом введении ее Ликург встретил энергичное сопротивление со стороны прекрасного пола, лишившись при этом одного глаза.

Разумеется, подобная ненормальность закона - одним все, другим ничего, - не имевшая под собой достаточно твердых основ, кроме мужского эгоизма, в конце концов, рано или поздно неминуемо должна была рухнуть. Женщины, которым надоело прозябать в гинекеях и быть только матерями, возмутились - мифические амазонки превосходно иллюстрируют эту страницу проявления женской самостоятельности - и прибегли к религии, проповедовавшей не страдания и воздержание, а любовь и наслаждение, неожиданно открывшей им широкий путь к дальнейшим завоеваниям свободы. "Ни одна религия, - говорит Гораций Вальполь (1717 - 1797), - не была основана женщиною, но в то же время ни одна религия не распространялась иначе, как посредством женщин".

Боги и богини древности, надо отдать им справедливость, не отличались целомудрием и мало чем стеснялись, снисходя к смертным и возвышая их до себя. Почему же человеку, созданному по их образу и подобию, не следовать божественным примерам? Сперва жрецы, эти высшие прелюбодеи, а затем и граждане всех рангов и положения стали искать любовных утех у алтарей, посвященных Афродите, жрицы которой не имели права отказать им в этом. Таким образом, было положено начало культу богини любви, превратившему храмы в дома терпимости. Женщины, в свою очередь, основали культ Адониса. Эти празднества вместе с вакханалиями сводили с ума всю Элладу, предававшуюся с легким сердцем самому необузданному разврату, прикрываясь религией.

Последствием этого - где спрос, там и предложение, - явились обольстительные диктериады или куртизанки, торговавшие своими прелестями и отдававшиеся тому, кто больше мог заплатить. Республика, дав каждому из своих граждан по законной жене, прявшей в гинекее шерсть для его одежды и воспитывавшей его сыновей, великодушно разрешила ему обзавестись и красивой любовницей. Тогда и жены, в свою очередь, сперва тайно, а затем все более и более откровенно стали следовать заразительному примеру, отдаваясь посторонним мужчинам. Все, от царицы до последней служанки, имея законных мужей, негласно занялись проституцией. В это время - можно смело сказать, на почве разврата, тогда, впрочем не считавшегося таковым, - женщина стала равноправной с мужчиной, если еще не превзошла его.

Но нет худа без добра. Относительная свобода, вернее, разнузданность прекрасного пола породила новый тип женщин, так называемых гетер, оказавшихся позднее главными двигательницами женской эмансипации. Вполне независимые, не обязанные никому отдавать отчета в своих действиях, они вели свободную во всех отношениях жизнь. Сперва это были невольницы или вольноотпущенные, благодаря своей красоте освобожденные от рабства, а затем в среде их оказались и девушки аристократических фамилий. Гетер, по тогдашнему техническому выражению, "вырабатывали" в особых школах всевозможные профессора красоты и преподаватели кокетства. Помимо занятий литературой, философией, математикой и ораторским искусством, девиц учили гимнастике, указавшей красоту форм и их постепенное развитие; танцам, в которых обнаружились ритмичность движений, походки, характерность и пластичность поз; музыке и пению, научившим гармонии звуков и облагородившим поэтическое творчество. Это были самые образованные женщины своего века, прославившиеся - одни умом и остроумием, как, например, Аспазия и Лаиса-младшая; другие красотой, как Фрина и Лаиса Сицилийская, служившие моделями знаменитым ваятелям для статуй Афродиты; третьи, как Сафо и Коринна, очаровывавшие современников своими поэтическими вдохновениями и т.д.; красота уступала им первое место в собраниях; с их мнениями считались. Когда они появлялись на олимпийских играх, их шумно приветствовали, их присутствие ободряло состязающихся, их рукоплескания делали триумф более торжественным; они распространяли увлечение высшими науками, которых Греция без них никогда бы и не узнала. Первые политические салоны, много веков позднее возродившиеся в отеле Рамбулье и у Нинон де Ланкло, были основаны ими. Там группировались лучшие люди эпохи, и под обаянием очарования этих женщин разрешались вопросы огромной государственной важности. Гетеры были настоящими женщинами древности, так как иногда держали в своих руках судьбы великих народов!

Семейные женщины пожелали пользоваться такими же правами, как и гетеры, образ жизни которых проник в гинекеи и увлек их обитательниц. Но мужья не сразу сдались. Демосфен говорит: "Мы имеем гетер для духовных наслаждений, куртизанок - для чувственных ласк, а законных жен - для поддержания нашего рода и имени и сохранения имущества", а Плутарх прибавляет: "Жить с честной женщиной одновременно как с супругой и гетерой невозможно". Но он ошибался.

Эллинские женщины отвоевали свои права и, добившись возможности проявить свои духовные способности, явились впоследствии помощницами и подругами мужей, доказав тем, что они вполне достойны идти с ними в ногу по пути прогресса.

Народы, как и дети, первое свое воспитание получают от женщин. Действительно, на женщин самой судьбой было возложено завещать народам совершенство форм, чистоту и благородство пластики. Этот страстный культ женщин был очагом высоких вдохновений! Без них человек не узнал бы всей прелести увлечения и остался грубым, уродливым животным. Великолепие женщины отразилось на поэзии, скульптуре и живописи. Красота, которую время не щадило, увековечивалась поэтами, обессмертивалась на мраморе или холсте и сохранила свою вечную молодость в гениальных творениях искусства! Культ тела, который не хотят признавать, родил самые благородные идеи о величии человечества!

Народы вечно стремятся к добру и красоте, но если первое человечно и благородно, вторая - божественна и бессмертна. Так понимали это и эллины, знаменитый поэт которых Анакреон в следующей песне превосходно определил силу женской красоты.

 Одарила природа 
 Твердым рогом быков, 
 Коней - звонким копытом, 
 Зайцев - ног быстротою, 
 Страшной пастию - львов, 
 Рыб - способностью плавать. 
 Птиц - полетом воздушным, 
 Силой духа - мужчин, 
 А для жен не остался 
 Из даров ни один. 
 Что ж дала им природа? 
 Вместо броней и копий - 
 Красоту даровала, 
 Чтобы женщина ею 
 И огонь, и железо 
 Всепобедно сражала!

(Перевод Л. А. Мея)