LVII

А потом император обратился к баронам и сказал им, что у него ничего нет, кроме Константинополя, и что он поистине остался бы бедным, если бы у него ничего больше не было: ведь его дядя владеет всеми городами и замками, которые должны по праву принадлежать ему; и он попросил баронов, чтобы они помогли ему завоевать окрестные земли, а он тогда им весьма охотно даст еще из своего добра (Судя по рассказу Никиты Хониата, Алексей IV, навлекший на себя неудовольствие придворной аристократии союзом с латинянами, охотно предпринял эту завоевательную экспедицию: она позволила ему удалиться из города. Крестоносцы последовали за ним, тем более что время для переезда в Св. землю уже было неподходящим (конец лета). Они запросили у императора при этом крупные суммы так, Бонифаций потребовал 16 тыс. кентинариев (т. е. 1600 фунтов) золота. Поход длился с середины августа до 11 ноября 1203г.). И тогда они ответили, что они очень хотят помочь ему и что все те, кто хотят разжиться, отправятся с ним. И таким образом с Алексеем двинулась добрая половина войска, а другая половина осталась в Константинополе, чтобы получить плату, и Кирсак остался тоже, чтобы произвести выплату баронам (Условия договоренности между Исааком II и крестоносцами, если она имела место во время его восстановления на престоле, неизвестны. По-видимому, были подтверждены обязательства, принятые царевичем Алексеем в 1203 г.). И Алексей пошел со всем своим войском и сумел завоевать из своих земель чуть ли не 20 городов и 40 или более замков; а другой император, Алексей, его дядя, все эти дни бежал все дальше. Французы пробыли с Алексеем три месяца (Сведения Робера де Клари относительно этого похода гораздо более скудны, чем данные Виллардуэна, заслуживающие и большего доверия, равно как и известия Никиты Хониата, согласно которым под власть Алексея IV перешли все города Фракии, включая Адрианополь. Крайними рубежами завоеванной территории стали Адрианополь и Кипсела.). А пока Алексей совершал этот поход, жители Константинополя восстанавливали свои стены, укрепив их так же сильно и подняв так же высоко, как и раньше, пока французы после взятия города не разрушили их, по меньшей мере на 50 туаз, поскольку опасались, как бы греки не возмутились против них. И когда бароны, которые остались, чтобы получить причитавшуюся плату, увидели, что Кирсак им ничего не платит, они послали сказать другим баронам, которые отправились вместе с Алексеем, чтобы те повернули назад, ибо Кирсак нисколько им не выплатил, и чтобы все они возвратились в город к празднику Всех Святых (1 ноября 1203 г.). Когда бароны это услышали, они сказали императору, что возвращаются обратно; когда император это услышал, он сказал, что раз они возвращаются, то и он возвращается, потому что не может доверять этим грекам (Алексей IV отправился в поход, чтобы на деле лишить Алексея III власти в стране. Между тем 19 августа на город обрушился второй пожар. Как повествует Никита Хониат, банда фламандцев, пизанцев и венецианцев ввязалась в уличную схватку с греками в восточной части города. Латиняне подожгли находившуюся там мечеть. Огонь быстро охватил густонаселенные кварталы от Золотого Рога до Мраморного моря, угрожая храму св. Софии, распространился на улицы, примыкавшие к ипподрому, уничтожил портики главной магистрали столицы и значительную часть самых богатых кварталов. Пожар, по словам Виллардуэна, был столь огромен, что никто не в состоянии был его погасить. Эти события усилили и без того враждебное отношение константинопольцев к крестоносцам, так что у Алексея IV и в самом деле были основания не доверять грекам.). И так они вернулись обратно в Константинополь; и император отправился в свой дворец, а пилигримы пошли к своим жилищам по другую сторону гавани.