Лекция девятая. Хозяйство эпохи бронзы

Археологические материалы, ставшие известными в последнее время, свидетельствуют о возникновении земледелия в Закавказье еще в неолитический период. Сравнивая неолитические поселения Закавказья (Тетрамица у Кутаиси, поселения у сел. Одиши в Мегрелии и Кистрик в Абхазии) с подобными же на Северном Кавказе (Агубековское поселение у г. Нальчика), можно заметить, что развитие хозяйственных форм протекало в Закавказье, по сравнению с Северным Кавказом, более быстрыми темпами. В то время как на севере господствовало еще собирательство, к югу от Кавказского хребта земледелие стало уже основой хозяйства первобытной общины. Об этом свидетельствуют не только находки зерен злаков, но и наличие большого числа каменных зернотерок и кремневых пластин, служивших вкладышами составного серпа. Подобные предметы были обнаружены в поселениях энеолитического периода, выступая даже руководящими формами памятников материальной культуры энеолита Закавказья. Раскопки древнего поселения к западу от Халдара, относящегося к самому началу I тысячелетия до н. э., также выявили явственные следы земледелия, сочетавшегося с садоводством. Обнаружено много каменных зернотерок и кремневых вкладышей от серпов, но, к сожалению, остатки злаков при раскопках найдены не были. Судя по находкам из других раскопок, можно полагать, что основными земледельческими культурами в эпоху бронзы в Закавказье были аборигенные сорта пшениц и ячменей, а также полба (эммер). Садоводство древнего Ханларекого поселения выступает весьма отчетливо. В большом сосуде, впущенном в пол одного из расчищенных жилищ, оказались косточки винограда (Vitis vinifera), свидетельствующие о далеком прошлом виноградарства и виноделия в Закавказье, а в обмазке пола другого жилища найдена косточка персика (Primus persica).

Органические остатки из Ханларского поселения, среди которых имеется большое количество семян и остатков плодов диких растений, указывают также и на собирательство, сопутствовавшее развитому уже земледелию. В том же жилище, где была найдена косточка персика, собрано большое количество косточек каркаса (Celtis caucasica Willd.) дерева, широко распространенного в нагорном Карабахе. В полу двух других жилищ открыты хранилища в виде крупных сосудов, содержавших семена и плоды диких растений. Тут были найдены семена мари, т. е. белой лебеды (Chenopodium), причем наличие нескольких видов этого растения подтверждает предположение, что в данном случае хранились продукты собирательства, а не земледелия. Семена лебеды (Atriplex) и мари, а также косточки каркаса известны и из более ранних могильников.

Вследствие того, что в Закавказье культура эпохи бронзы изучалась преимущественно: по могильным памятникам и многочисленные поселения, относящиеся к этому периоду, ждут еще своего исследования, земледельческие орудия представлены немногочисленными предметами для обработки почвы. В это время, кроме деревянной мотыги с каменным или бронзовым наконечником, возможно, употребляется и примитивный плуг, существовавший уже в Ванском царстве. С территории центрального Закавказья известно большое число древних серпов, двух одновременно встречающихся типов. Первый наиболее ранний, это составной серп из кремневых или обсидиановых вкладышей, закрепленных в деревянной или же в костяной основе, и второй - металлический кованный серп небольшого размера с деревянной рукояткой, повторяющий форму кремневого серпа. В Бешташенском могильнике (Триалети) оба типа серпов встречены в одной могиле, что указывает, быть может, на какое-то особое назначение бронзового серповидного орудия.

Среди земледельческих орудий древнего Закавказья особый интерес представляют остатки молотилки, обычного для горных районов Кавказа типа, найденные в одном из погребений большого кургана (№ 2), раскопанного около Ханлара. Это плоская дубовая доска с углублениями на нижней стороне, в которые вставлялись куски кремня. Подобная молотилка, относящаяся к несколько более позднему времени, была открыта в могильнике у сел. Ахтала, на р. Дебед (Алотавердский район Армянской ССР).

Орошение древних полей было, вероятно, крайне примитивным; для этих целей использовались горные ручьи, а посевы производились на склонах гор или у их подножии, на тех же местах где расположены и современные поля. На пашнях у сел Цовинар (южный берег да. Севан) мною был найден обсидиановый вкладыш серпа, причем никаких других предметов, которые свидетельствовали бы о наличии древнего поселения, на тех же полях обнаружено не было.

Вместе с развитием земледелия в некоторых районах Закавказья шел и интенсивный процесс уничтожения лесов. Особенно быстро этот процесс протекал на побережье оз. Севан, которое по сведениям армянских средневековых историков имело густые леса, а ныне лишено всякой сколько-нибудь значительной древесной растительности. Работы геоботаников, исследовавших почвы Севанского района, установили, что леса занимали здесь очень большую площадь. На существование частого леса на побережье оз. Севан указывают кости зубров и благородных оленей, находимые в озере и на местах отступания воды при понижении уровня озера. В одном из погребений эпохи бронзы, раскопанном около Нор-Баязета, был обнаружен череп куницы, зверька, который обитает в густых (высокоствольных лесах.

Процесс постепенного обезлесения прослеживается по археологическим материалам и в других областях Закавказья, в древности богатых лесом. В знеолитическом могильнике у Ханлара встречаются остатки угля и древесины различных пород, среди которых отчетливо определяется можжевельник (арча, Juniperus). Там же было открыто круглое в плане могильное сооружение с сохранившимися остатками 22 столбов диаметрам до 20 см.

Можжевельник являлся одним из самых распространенных строительных материалов, употреблявшихся в восточном Закавказье в первой половине I тысячелетия до в. э. (прежние определения кедра среди древних остатков дерева следует считать ошибочными). Наряду с можжевельником для строительства, как показывают большие курганы у Ханлара (№№ 1 и 2), употреблялись следующие породы деревьев: дуб, тополь и карагач, причем диаметр некоторых бревен достигал 70 см, при длине около 7 м.

Изменение растительности восточного Закавказья прослеживается по археологическим материалам отчетливо. Так, в могильниках Ханларского района и Нагорного Карабаха, в древних кострищах, относящихся ко второй половине I тысячелетия до я. э., заметна смена дубовой золы золой граба и грабинника. В. А. Петров, указывая на то, что граб в Закавказье выступает как сменная порода, заключает, что единственной обоснованной причиной описываемой смены, относящейся к району, расположенному в пределах нижнего лесного пояса, можно считать лесоуничтожение.

Несомненно, этому уничтожению лесов в сильной мере содействовал человек, использовавший дерево для хозяйственных нужд с самых ранних этапов развития своей культуры. Жилища, сложенные из камня, перекрывались обычно бревенчатым накатом, а часто, особенно, в западном Закавказье (древние поселения Колхиды), они целиком строились из дерева. О грандиозности могильных сооружений из дерева может свидетельствовать курган Паша-тапа, раскопанный Э. А. Реслером в 1901 г. у сел. Болчали (Кировабадский район Азербайджанской ССР). Под каменной насыпью кургана обнаружился большой бревенчатый помост из дубовых стволов толщиною более 30 см. Ниже раскопки открыли еще два подобных помоста, о значительных размерах которых свидетельствовало "большое количество обуглившихся дров, вывезенных на нескольких телегах". Этот курган не единичен, во многих могильниках того же района были обнаружены постройки из огромных арчевых и дубовых бревен толщиной до 90 см.

Порубка леса, широкое использование дерева для строительных нужд населения, а также расширение земледельческих участков за счет леса, несомненно влияли на постепенное обезлесение страны, но значительно большее значение для уничтожения лесов имело скотоводство, особенно разведение мелкого рогатого скота - коз и овец, вытаскивающего подлесок и уничтожающего молодую поросль. Появление скотоводства Закавказье следует отнести к чрезвычайно отдаленному времени, во всяком случае, к периоду, лежащему за пределами известной нам энеолитической культуры. При раскопках жилищ древнего поселения у Ханлара было обнаружено большое количество трубчатых костей, расколотых для извлечения костного мозга. Все кости оказались принадлежащими домашним породам скота, из них определены кости крупного рогатого скота, овец, коз и свиней. Обнаружены также кости лошади.

В могильниках первой половины I тысячелетия во всем Закавказье постоянно встречается большое количество костей домашних животных, иногда в кострищах, иногда, в сосудах, поставленных около погребенного, а иногда в виде целых скелетов животных, положенных в могилу.

В качестве примера возьму 15 небольших однотипных курганов, раскопанных в 1903 г. около Кировабада (б. Елизавет-поля) и Хаялара (б. Еленендорфа), давших одновременный материал. В большинстве из них находились целые костяки животных, но наряду с ними в сосуды клали также и отдельные куски мяса. Наибольшее число скелетов животных, открытых в курганах, принадлежало овцам или баранам (11 могил), в трех случаях обнаружены костяки свиней и в одной могиле оказался скелет козы.

Иногда в могилу, вместо целого животного, клались отдельные части его туловища, иногда шкура с головой и четырьмя конечностями. Именно такая содранная шкура (по-грузински "шолти") изображена на каменных стелах в горах Армении, открытых Н. Я. Марром и ставших известными под именем "вишапов". Крупный рогатый скот в могильниках Закавказья встречается чаще в последний период бронзового века. Так, в курганах на побережье оз. Севан были обнаружены целые костяки быков. Быки в то время были основной тягловой силой. Они впрягались и в молотилки, известные по археологическому материалу, и в повозки, служившие для перевозки тяжестей.

В 1908 г. у сел. Адиаман, на юго-западном побережье оз. Севан, Е. А. Лалаян раскопал большой каменный склеп, в котором была обнаружена массивная деревянная повозка, богато украшенная резьбой, в которую были запряжены четыре быка. Колеса этой повозки представляли громадные деревянные диски, а на ярме была укреплена бронзовая погремушка в виде козла. В том же Севанском районе, при раскопке курганов у Мотбидзор, около Нор-Баязета, было открыто культовое погребение быка. В большой могиле лежал костяк быка и ори нем три сосуда своеобразных форм, один из которых представлял собою курильницу, небольшой глиняный ящичек, украшенный орнаментом, и раковина. Культ быка отражается и в изображениях на бронзовых поясах. В одном из курганов у сел. Ходжалы (Нагорный Карабах) был найден обломок пояса с изображением бегущих быков, в окружении символов астрального характера. Под головой одного быка изображена шестилучевая звезда со спиралью в центре и змея, а у головы другого - схематическая фигура, возможно, изображение птицы.

В закавказских могильниках встречаются также и отдельные предметы, изготовленные в форме голов крупного рогатого скота. В одном погребении Шамхорского района (Азербайджанская ССР), между сел. Кедабек и Калакент А. А. Ивановский обнаружил крупный глиняный сосуд в виде головы быка или коровы, а в богатом погребении Аргадзорского кургана (Нагорный Карабах) Э. А. Реслер нашел бронзовую головку быка, украшенную прорезками и служившую навершием посоха. Изображения мелкого рогатого скота также обычны на древних памятниках Закавказья. В государственном Историческом музее Армении хранится глиняный сосуд, происходящий из окрестностей Ленинакана и украшенный скульптурным изображением принесения барана в жертву.

В Закавказье, в. процессе развития скотоводства мы наблюдаем значительное увеличение количества мелкого скота. Преобладание в Закавказье мелкого рогатого скота отмечают также урартские клинописные памятники VIII в. до н. э., рассказывающие о добыче, захваченной в центральном Закавказье (Летопись урартских царей Аргишти, сына Менуи, и Сардура, сына Аргишти).

Летопись Сардура, в частности, указывает, что за два похода в Закавказье из страны Эриах, расположенной в районе к северу от горы Арагац, было угнано 23 194 головы крупного рогатого скота и 63 420 голов мелкого рогатого скота (в клинописном тексте даны идеограммы "быка" и "овцы"); Эти данные отчетливо отмечают большое количества мелкого рогатого скота, по числу почти что втрое превышающее количество крупного рогатого скота. Укажем попутно, что в Александропольском уезде б. Эриванской губернии, (ныне Ленинаканский округ), на территории которого в древности находилась страна Эриах, по переписи 1916 г. насчитывалось 132 000 голов крупного и 157000 голов мелкого рогатого скота. Если мы учтем, что страна Эриах занимала лишь небольшую часть территории земель, вошедших в Александропольский уезд, а также что урарты угнали не весь скот страны Эриах, то мы убедимся в значительном количестве скота у племен древнего Закавказья.

Естественно, увеличение количества скота требовало и увеличения кормовой базы, расширения пастбищ, так как пастбища, находившиеся около поселений, становились явно недостаточными. В связи с этим значительным расширением поголовья скота во всем Закавказье возникает новая полукочевая форма скотоводства, с выгоном скота в летнее время на горные пастбища. Эта форма хозяйства, характерная для всего Кавказа (яйлажное или кошевое скотоводство), совершенно оформилась в Закавказье уже в начале I тысячелетия до н. э.

Этнографические кавказские материалы сохранили нам различные формы полукочевого скотоводства с большим или меньшим удельным весом зимовников, что стоит в прямой связи со значением земледелия. Отчетливо наблюдается также и разделение пруда между низменными (долинными) и горными районами Закавказья, в первых преобладает земледелие, тогда как во вторых - скотоводство. Крупные земледельческие поселения Закавказья, относящиеся ко времени I тысячелетия до н. э. указывают на то, что скотоводство этого периода истории Закавказья было полукочевым, близким к той форме, которая и ныне бытует на всем Кавказе.

Для целей скотоводства на высокогорных пастбищах в древности устраивалась целая система каналов и водоемов. Следы таких каналов, связанных с горными источниками, обнаружены на склонах горы Арагац и Гехамских гор в Армении; именно около них и находятся "вишапы" - каменные изваяния хранителей вод, в виде гигантских рыб или столбов с бычьей шкурой, из головы которой изливается вода. Эти каналы и водоемы служили не только целям орошения высокогорных лугов, но и для водопоя скота; некоторые же из них доходили и до поселений, расположенных у подножья гор.

Одновременно с развитием яйлажного скотоводства в горных районах Закавказья значительно усилилось значение охоты, дававшей мясную пищу кочевникам-скотоводам, которым также постоянно приходилось защищать свои стада и от нападения диких зверей. Охота, таким (образом, начала сопутствовать развитию полукочевого скотоводства, что отразилось и в религий населения Закавказья I тысячелетия до н. э., и было бы неверным считать, что в религии отражена прошлая основная форма хозяйства - охота, которая уступила свое значение земледелию и скотоводству. Развитие охоты наряду с полукочевым скотоводством мы наблюдаем на Кавказе повсеместно.

Кости диких животных, служивших объектами охоты, часто встречаются в древних могильниках центрального и восточного Закавказья, а изображения на древних памятниках (резьба на керамике и гравировка на бронзовых поясах) передают сцены охоты на диких козлов, оленей, кабанов, а также на птиц.

Основным охотничьим оружием служил лук, изготовлявшийся, вероятно, целиком из дерева. Судя по изображениям, лук восточного Закавказья, в отличие от центрально-закавказского был сравнительно небольшого размера. Таковы луки, изображенные на черной керамике с резьбой, заполненной белой массой (Кировабадской район), а также на бронзовом поясе из раскопок В. Белька в Шамхорском районе, на котором изображен охотник, держащий лук над головой. На поясах же центрального Закавказья мы встречаем луки большого размера, почти что в рост человека.

Наконечники стрел в восточном Закавказье изготовлялись из камня, главным образом из кремня и обсидиана, и из бронзы, причем металлические наконечники стрел передают форму каменных, закрепленных в расщеп древка, Встречаются: также костяные наконечники стрел конической формы.

Вероятно для охоты употреблялись также, разного рода: капканы и силки, но они не представлены известным нам археологическим материалом.

При раскопках погребений в Шамхорском районе были обнаружены костяки собак, служивших, вероятно, целям охоты и скотоводства. Участие собаки в охоте засвидетельствовано охотничьей сценой на бронзовом поясе из Калакента.

В тесной связи с развитием полукочевого скотоводства: стоит, по-видимому, усиление значения лошади в хозяйстве и быту древнего Закавказья. Она становится основным средством передвижения, связывавшим постоянные поселения, с кочевками. Археологические материалы показывают, что лошадь для верховой езды появляется еще в конце II тысячелетия до н. э. (Шахтахтинский могильник, поселение у Ханлара), особенно широкое ее распространение следует отнести ко второму периоду эпохи бронзы, т. е., примерно, ко второй четверти I тысячелетия. Именно в погребениях этого времени раскопками обнаружены целые костяки лошадей, сопровождавших в могилу своих хозяев. Урартские тексты VIII в. до н. э. рассказывают об угоне из страны Эриах после первого похода 412 коней, а после второго 1613 коней.

Надо заметить, что северные области Передней Азии, граничившие с Закавказьем, издревле славились на древнем Востоке своими табунами, лошадей. Еще в середине IX в. до н. э. ассирийский царь Салманасар III захватил в приурмийском районе большое количество лошадей, что изображено на рельефах Балаватских ворот. О богатстве этого района лошадьми рассказывают также ассирийские тексты конца VIII в. до н. э., в частности текст, описывающий восьмой поход Саргона.

Раскопками Э. А. Реслера в курганах Нагорного Карабаха и Кировабадского района обнаружено большое количество скелетов лошадей, иногда по три в одной могиле. В богатом погребении Арчадзорского кургана (№2) костяк лошади лежал рядом со скелетом человека у стенки могилы. В другом кургане конский скелет находился под костяком человека. Это дает основание заключить, что покойник помещался в могилу верхом на коне. Иногда взамен лошади в могилу клалась только ее голова. Черепа лошадей с бронзовыми украшениями и удилами были обнаружены в каменных ящиках восточного Закавказья, характеризующих второй период эпохи бронзы. Наконец, заменой лошади должны были служить удила, клавшиеся вместе с покойником в могилу.

В Закавказье лошадь была не только верховым животным, но и тягловой силой. На одном из бронзовых поясов из могильника в Ахтале имеется изображение колесницы с запряженными в нее двумя лошадьми. По типу эта колесница связывается с древневосточными.

Для истории древнего Закавказья особый интерес представляет появление верблюда. В 1896 г. А. А. Ивановский при раскопках кургана у сел. Карабулак, в южной части восточного Закавказья, открыл богатую могилу, в которой находились два скелета верблюдов, с богатым убором, украшенным даже золотом, что встречается в Закавказье сравнительно редко. Для помещения верблюдов в могилу потребовалось даже расширение погребальной камеры.

Если мы снова обратимся к урартским письменным источникам, то увидим, что среди перечня угнанной из Закавказья добычи верблюды упоминаются. Так, после третьего похода Сардура в страну Эриах, оттуда было уведено 115 верблюдов. Но верблюды, по-видимому, были в Закавказье редкостью, чем и объясняется сравнительно небольшое их число в перечне добычи.

Археологический материал, характеризующий основные черты хозяйства Закавказья эпохи бронзы, преимущественно первых трех веков I тысячелетия до н. э., отчетливо показывает, что во всем Закавказье земледелие сочеталось с полукочевым скотоводством, получившим значительное развитие. Использование горных пастбищ предоставляло в условиях того времени неограниченные возможности для роста скотоводства, количественного увеличения стад. Скот стал основным богатством первобытных общин, предметом накопления и обмена. Территориальная близость горных пастбищ и мест разработки медных руд, на которых было основано ремесло, создавала при сравнительно еще неразвитом обмене, благоприятные условия для развития культуры племен, живших в горных районах Кавказа, которые в эпоху бронзы приобрели значение ведущих районов.