Детство Сундиаты

Когда Сундиата, мальчик, которому предсказывали, что он будет великим вождем народа, родился увечным, горю Соголон не было границ. В тот же день ее ждал и еще один удар: раб, которого она послала с вестью о рождении принца, прибыл на место, когда государь обедал. Раб не решился прервать трапезу своего повелителя и отложил свое сообщение до конца обеда. Это имело роковые последствия. Надо было случиться, что и другая жена царя родила в тот же день сына и в свою очередь отправила к царю гриота с радостной вестью. Когда гриот прибыл ко двору, царь пригласил его к столу точно так же, как и раба Соголон. Но гриот понимал важность своей миссии - ведь царь обещал передать власть первенцу - и не стал, подобно рабу, деликатно ждать конца трапезы, а сказал сразу, что у царя родился сын. Тогда и раб Соголон спохватился и закричал, что у его госпожи родился сын раньше, что он просто не успел доложить об этом повелителю.

Царь тем не менее решил сделать наследником престола того сына, о рождении которого услышал раньше, то есть Данкарана Туман. Узнав, что его отстранили от престолонаследия, Сундиата так разгневался, что отказался ходить и первые семь лет своей жизни только ползал (Здесь излагается версия гамбийского гриота Бамба Сусон о детстве Сундиаты, которая в известной мере отличается от чаще приводимой версии, согласно которой Данкаран Туман был старше Сундиаты и поэтому унаследовал корону отца. В таком случае хождение Сундиаты на четвереньках было бы следствием того, что он родился калекой. - Прим. авт.).

Неспособность или нежелание Сундиаты ходить по-людски сильно повлияли на положение Соголон при дворе. Другие жены царя открыто издевались над ней и смеялись над пророчеством, которое казалось теперь явно ложным. Царь и сам был задет создавшимся положением и переселил Сундиату с матерью в менее престижную часть дворцовой усадьбы. Для когда-то любимой жены это означало существенное понижение ее общественного положения. Предсказатели попытались напомнить повелителю о своем прорицании, но тот их более не слушал.

По традициям малинке, мальчикам в семь лет предстояла церемония обрезания, и одновременно они должны были демонстрировать свои навыки в верховой езде, метании копья и других военных упражнениях: они должны были, определенное время прожить в лесу без родительской поддержки. Когда Сундиате исполнилось семь лет, он заявил, к великому изумлению матери, что, как и другие мальчики, примет участие в церемонии.

По обычаю, матери мальчиков готовили им для еды в лесу муку из листьев обезьяньего хлебного дерева. Испытуемые должны были сами собрать эти листья, но Сундиата этого сделать не мог, и Соголон сама пошла за ними, хотя и не верила, что ее сын сможет принять участие в обряде. Соголон попыталась выпросить листьев у матерей других мальчиков, но те с насмешкой напомнили ей, что собирать листья испытуемые должны собственными руками. Они удивлялись, что Соголон воображает, будто ее мальчишка справится с церемонией, если ему и листья собрать не по силам.

Так Соголон вернулась с пустыми руками и поникшей головой. Но Сундиата не сдавался, он убеждал мать попросить царского кузнеца выковать ему железные костыли. Они оказались такими большими и тяжелыми, что поднять каждый из них могли трое взрослых мужчин. И все же, едва Сундиата попытался встать на костыли, как они подломились под его тяжестью (В африканской традиции царей часто рисуют в физическом отношении более могучими, чем простые люди. Это характерно и для многих других культур. Рассказ о костылях Сундиаты содержится в песнях о Сундиате гамбийского гриота Банна Кануте. - Прим. авт.).

Попытка Сундиаты собрала зевак, и те удивлялись, как же Сундиата может встать на ноги, если даже железные костыли его не выдерживают. Но для самого Сундиаты вопрос был ясным, и он сказал зрителям: «Если дитя падает, на ноги ставит его мать». И чудо свершилось: Соголон помогла Сундиате встать на ноги, и он начал ходить. Первым делом он пошел к обезьяньему хлебному дереву, которое росло посреди деревни, и свалил его так, что вершина упала у входа в дом его матери. Сундиата сорвал с дерева один-единственный бывший на нем плод и съел его. Ведь предсказатели говорили именно так: кто съест плод обезьяньего хлебного дерева, тот будет царем Мандинга, и власть его будет длиться сто лет (Согласно другой легенде, будущего царя Мандинга искали, предлагая желающим примерить штаны. Кому они подойдут, кто сможет в этих штанах встать на ноги и ходить, тот и станет царем. Все братья Сундиаты примеряли эти штаны, но всем они были велики. Когда же настала очередь Сундиаты, штаны пришлись ему впору, хотя сначала их пришлось даже немного увеличить в размере! - Прим. авт.).

Как только Сундиата встал на ноги и сломал обезьянье хлебное дерево, сразу все 14 главных сигнальных барабанов Мандинга сами загремели. Услышав барабанный бой, царь и старейшины племен прибыли на место событий. Когда царь удивленно спросил, зачем Сундиате понадобилось валить дерево, тот ответил, явно наслаждаясь ситуацией, что он был вынужден это сделать, так как иначе его мать не могла получить нужных листьев. Царь помнил предсказание насчет плода дерева, но все же спросил, зачем Сундиата его съел.

Ко всеобщему изумлению, Сундиата ответил, что он не собирается соперничать из-за короны, а из отцовского наследства хотел бы получить лишь его гриотов. Затем Сундиата отправился в дом церемоний, и, прежде чем он оттуда вышел, отец его умер (Решение Сундиаты отказаться от всего наследства, кроме гриотов, очень четко указывает на ценностные нормы мандингского общества. Гриоты были хранителями знаний и навыков, а это было необходимо для того, кто собирался овладеть властью. Для Сундиаты содержание гриотов было связано с практическими трудностями, поскольку, отказавшись от остального наследства, он был беден. Гриоты же очень хорошо знали себе цену, поэтому они требовали от своего господина подарков и знаков внимания. Минимум, которого они ожидали, - это хлеб насущный, но и им обеспечить гриотов было не всегда легким делом для Сундиаты. - Прим. авт.).

Все гриоты отца Сундиаты были отнюдь не в восторге от нового господина; ведь он отказался от остального наследства и, следовательно, был бедным царевичем. Из чувства лояльности гриоты не покидали Сундиату, хотя некоторые из них в душе желали его смерти - тогда бы они могли перейти на службу к более состоятельному владыке. Легенды рисуют яркую картину попыток молодого Сундиаты умилостивить своих гриотов: в качестве жалованья он собирал им в лесу мед и ловил за отсутствием другой еды кошек, а однажды, попав в отчаянное положение, даже отрезал кусок собственного бедра и приготовил еду гриотам - более ничего у него не было.

Гриоты, со своей стороны, играли по отношению к хозяину роль вдохновителей, ободрителен и критиков. Личное мужество считалось важнейшей добродетелью властителя, и гриоты немедля укоряли Сундиату, если замечали у него хоть малейший признак страха. Если в сражении он уклонялся от летевшей в него стрелы, гриоты спрашивали, уж не боится ли он смерти.