Крестьянское движение на Дону в 60-80 годах XIX в.

Крестьянская реформа 1861 г., по словам В. И. Ленина, была рядом насилий и сплошным надругательством над крестьянами. Именно поэтому крестьянство всей страны ответило на реформу повсеместным возмущением и массовыми выступлениями.

Донские крестьяне также не приняли реформу, а стали саботировать ее, уклоняться от подписи уставных грамот, от принятия наделов, а затем заволновались целыми селениями, выступая против «воли» и помещиков.

Положение помещичьих крестьян на Дону принципиально не отличалось от положения крепостных в стране вообще, и крестьянские выступления здесь были такими же, как в центре России - стихийными и неорганизованными; крестьяне не представляли четко целей своих выступлений, верили в царя и надеялись на его защиту. Выступая против реформы, они были убеждены, что это не настоящая воля, что помещики их обманывают, стремились захватить помещичьи земли, получить полную личную свободу. Массовый отказ крестьян от подписи уставных грамот был формой пассивной борьбы против помещичьего произвола. Но у царского правительства даже такая форма крестьянских выступлений вызывала серьезные опасения. Поэтому оно боролось с уклоняющимися от подписи уставных грамот и принятия надела крестьянами «кнутом и крестом».

Флигель-адъютант Дурново, посланный на Дон, уже 6 июня 1861 г писал в своем рапорте царю:

Беспорядки между крестьянами в продолжении двухгодичного переходного состояния будут возобновляться, так как быт их в материальном отношении почти не улучшится, а на дарованные им новые права они почти не обращают внимания по недостаточному своему образованию... Крестьяне к помещикам своим питают мало доверенности а с местными властями дела иметь не любят... (ЦГИАЛ, ф. 1118, оп. XV, д. 129, лл. 43-44).

Усилия правительства задушить крестьянские выступления в зародыше терпели неудачу (документ № 1). Когда кнут и крест оказались недостаточными для умиротворения поднимавшегося крестьянства, царское правительство стало посылать военную вооруженную силу (документы №№ 2-6).

Нет необходимости перечислять и описывать все факты крестьянских волнений на Дону. Главные черты их сходны. Поэтому можно ограничиться публикацией документов о наиболее крупных, в которых с наибольшей четкостью проявились характерные черты стихийных выступлений крестьян.

Волнения в слободе Большинской, Донецкого округа, с перерывами длились более двадцати лет (документы №№ 2-4 и 6). В результате жестоких репрессий, примененных к большинским крестьянам, властям казалось, что уже к 1868 г. наступило успокоение. Но это только казалось. Правда, крестьяне, уступив силе, не выступали уже открыто, как это было в 1861-1866 гг. Они возвратились к форме пассивного сопротивления-к саботажу распоряжений властей. Эта форма волнений крестьян особенно проявилась в конце 70-х-начале 80-х годов. В 1879 г. большинские кулаки, сами эксплуатировавшие рядовое крестьянство, начали отходить от крестьянского движения. Они не хотели уже ссориться с властями, а опирались на них. Семь человек кулаков даже подали заявление об отчислении их от Большинского общества № 1 (ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 2840, л. 160). Что же касается остальной части крестьян, то они продолжали свое сопротивление. Их пример волновал крестьян других крестьянских обществ и вызывал тревогу у властей (документы №№ 4 и 6).

Не меньшее значение имеют и волнения крестьян пос. Садки, насильно переселявшихся в Миусский округ на землю помещика Краснощекова. Об этом ярко свидетельствует прошение крестьян наследнику русского царя, у которого они наивно рассчитывали получить защиту. Борьба крестьян пос. Садки также была долгой и упорной, несмотря на драконовские репрессии, принятые по отношению к ним (документ №5).

В 70-80-е годы крестьянские волнения в Области войска Донского продолжались (документы №№ 6, 7). Они происходили почти во всех крестьянских селениях. Особо заметными были, кроме Болынинской и Садков, волнения в слободах и селениях Чистякове (Миусский округ), Верхне-Большинской (Донецкий округ), Гуляевке, Глафировке и Николаевке (Ростовский округ), Орловке (Первый Донской округ), хуторе Николаевском-Журавском (Черкасский округ). Как сообщал в политическом обзоре за 1886 г. начальник Екатеринославского губернского жандармского управления, «настроение крестьянского населения продолжает идти тем же пагубным путем, что и в 1885 г. В среде их неуважение к властям и закону» (ЦГИАМ, ф. ДП, № 9, ч. 21, л. 20).

Крестьянство продолжало свою борьбу против помещиков и кулаков и в 90-х годах. Но в результате стихийности и неорганизованности, отсутствия руководства со стороны рабочего класса в XIX в. все крестьянские выступления оканчивались поражением.

Только лишь в Октябре 1917 г., руководимые большевистской партией, рабочий класс и крестьянство одержали победу.

№ 1. ИЗ РАПОРТА ФЛИГЕЛЬ-АДЪЮТАНТА ДУРНОВО АЛЕКСАНДРУ II О ВОЛНЕНИЯХ КРЕСТЬЯН В СЛ. ОРЕХОВОЙ И ДАНИЛОВКЕ

25 апреля 1861 г.

Вследствие полученного 12 сего апреля месяца от сыскного начальника Уcть-Медведицкого округа донесения о важных беспорядках, происшедших между крестьянами слобод Ореховой и Даниловки, а также ближайших поселков Каменского и Ламовского, нашел я свое присутствие необходимым на месте для приведения крестьян в повиновение... По прибытию нашему в сл. Даииловку оказалось по собранным от ближайшего начальства сведениям, что крестьяне по обнародовании высочайшего манифеста в сл. Ореховой графа Орлова-Денисова, в сл. Даниловке помещика Ефремова и других незначительных владельцев, а также в ближайших поселках Каменском и Ламовском, внимая ложным толкованиям некоторых злонамеренных крестьян, не поняли точного смысла высочайшего манифеста и решительно отказались от повиновения своим помещикам, не стали,более выполнять возложенных на них повинностей в пользу своих последних и, отрешив от должностей всех своих выбореых, назначили вместо них других.

Когда же окружной дворянский депутат, сыскной начальник и адъютант наказного атамана... начали лично увещевать неповинующихся крестьян и объяснять им смысл нового «Положения», то крестьяне еще более укоренились в своих преступных замыслах и объявили, что не признают двухгодичного переходного состояния и работы помещикам своим отбывать не соглашаются.

Из числа 1698 ревизских душ сл. Ореховой остались в должном повиновении только 80, а в сл. Данилоозке из 2 604 ревизских душ-108 тягол, В сл. Ореховой крестьяне составили даже акт о непризнании власти помещика и скрепили его своими подписями...

Вследствие всех сих обстоятельств нашли мы необходимым для приведения крестьян в повиновение к восстановления власти помещиков прибегнутъ к употреблению военной силы и собрать казаков ближайших станиц Висле 6 сотен, в присутствии которых сделать примерное взыскание с непокорных крестьян... Засим главные зачинщики в числе 12 человек были схвачены и отправлены с места под конвоем в Усть-Медведицкий острог для передачи в распоряжение начальства. Крестьяне, видя решительность принимаемых мер и опасаясь заслуженного ими строгого наказания, изъявили совершенную покорность и, сознавшись в своих противозаконных действиях, согласились возвратиться в прежнее повиновение помещикам. Но как сии последние потерпели значительные убытки от неявки крестьян на работы со 2 апреля по сие время, то мы признали справедливым удовлетворить их насчет виновных крестьян и положили на них штраф в 2 тыс. руб. серебром...

19 апреля приехали мы в сл. Ореховую и приняли те же меры, как и в Даниловке... На пос. же Каменский наложили мы штраф в 57 руб., а на Ламовский-в 150 руб. серебром...

О чем вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу

флигель-адъютант штабс-капитан Дурново

ЦГИАЛ, ф. 1181, оп. XV, д. 129, лл. 8-17.

№ 2. ИЗ РАПОРТА ВОЙСКОВОГО НАКАЗНОГО АТАМАНА ВОЕННОМУ МИНИСТРУ О ПРОДОЛЖАЮЩИХСЯ С 1861 г. ВОЛНЕНИЯХ КРЕСТЬЯН СЛ. БОЛЬШИНСКОЙ

27 марта 1867 г.

В Войсковом по крестьянским делам присутствии по делу крестьян сл. Большинской, Донецкого округа, состоялось 16 сего марта определение, которым присутствие положило о деле большинских крестьян и о принятых присутствием мерах для водворения порядка и спокойствия между ними довести до сведения вашего высокопревосходительства.

Вследствие чего имею честь донести, что крестьяне сл. Большинской, Донецкого округа, при обнародовании в войске Донском «Положений о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», увлекаясь ложными толками, совершенно отказались от исполнения лежащих на них повинностей в пользу владельцев до времени введения уставной грамоты.

Командированный в Донецкий округ для содействия местному окружному начальству в приведении в действие Положений 19 февраля 1861 г. состоявший при начальнике штаба по особым поручениям полковник Иловайский получив сведения о беспорядках, происходивших в сл. Большинской, 30 апреля 1861 г. вместе с сыскным начальником Донецкого округа прибыл в эту слободу и сначала собственными убеждениями, а потом увещаниями священника хотел привести крестьян к сознанию их долга повиновения и исполнения возлагаемых на них Положением обязанностей к помещику. Но все убеждения их были бесполезны: буйные крестьяне с упорством отвечали, что со дня утверждения Положения они должны работать барщину только по 36 дней в год, или по 3 дня в месяц. Поэтому полковник Иловайский, по совещанию с сыскным начальником Донецкого округа, признал необходимым для вразумления крестьян употребить военную силу; и при посредстве военной команды, находившейся в ведении его, были схвачены главные зачинщики, из которых 9 человек под стражею отправлены в Донецкое окружное сыскное начальство, а 6 в присутствии крестьян наказаны розгами. Этими мерами было на время восстановлено спокойствие между большинскими крестьянами, которые и согласились отбывать повинность в пользу владельца до введения уставной грамоты по правилам о порядке приведения в действие Положений 19 февраля.

Спустя после этого два года, именно 12 июня 1863 г., наказной атаман получил от мирового посредника бывшего 6-го участка, Донецкого округа, уведомление о неисполнении крестьянами сл. Большинской повинностей владельцам и о неповиновении их установленным властям, а также и о необходимости удаления из общества главных зачинщиков и введения в сл. Большинскую воинской команды для водворения между крестьянами порядка... Вследствие чего, по распоряжению наказного атамана, сбор дивизионов лейб-гвардиии казачьего и лейб-гвардии Атаманского его императорского высочества наследника цесаревича полков для практического учения назначен был в сл. Большинской, с тем что если встретится необходимость в нахождении экзекуционной команды в сл. Большинской, то на первый раз употребить для сего воинских чинов означенных дивизионов...

Между тем следствием, произведенным по распоряжению Войскового правления о самовольной распашке и засеве войсковой земли крестьянами сл. Большинской обнаружено, что названные крестьяне действительно по ложно внушенному им понятию о праве на войсковую землю распахали и засеяли значительную часть ея, а потому Войсковое правление, в пополнение следуемого с них штрафа, распорядилось чрез Донецкое окружное сыскное начальство об арестовании и продаже с аукциона находящегося в войсковой земле крестьянского хлеба. Вследствие чего хлеб был продан на корне и вырученные за оный деньги в количестве 2138 руб. 91 коп. серебром приобщены к войсковым доходам. Преданные же суду главные зачинщики беспорядков в сл. Большинской крестьяне в числе 11 человек по решению Войскового уголовного суда, утвержденному 15 ноября 1865 г., признаны виновными в буйстве, подстрекательстве и неповиновении законным властям, почему и приговорены к тюремному заключению: четверо на 1,5 года, двое на 1 год, двое на 6 месяцев и трое оставлены в подозрении. Главный же зачинщик Иван Королев, пойманный войсковою командою, как оказавший при взятии его сопротивление огнестрельным оружием... был предан суду в смешанной Военно-судной комиссии, учрежденной при Донецком судном начальстве, по решению которой осужден в каторжную работу на 4 года. Приговор этот утвержден генерал-адъютантом Граббе 17 сентября 1865 г. и приведен в исполнение.

В то же время дворянский депутат Донецкого округа уведомил бывшего наказного атамана о новых беспорядках временнообязанных крестьян сл. Большинской, состоящих на издельной повинности, которые, не сознавая до сих пор необходимости покориться существующим законам и думая о новых каких-то льготах, совершенно перестали исполнять свои обязанности в отношении к правительству и владельцам, чрез что накопилось на них недоимки владельцам до 2 тыс. руб...

Донецкое окружное сыскное начальство 7 января сего года уведомило меня, что в нем возникло и производится дело, по отношению мирового посредника 3-го участка, Донецкого округа, о продаже имущества временнообязанных крестьян сл. Большинской, описанного за неотбывку ими установленной помещику издельной повинности во время состояния их на этой повинности, и прогул ими более 10 тыс. дней .. крестьяне-собственники сл. Большинской (выкупившие свои наделы с пособием от правительства в количестве 861 десятин в 1866 г.), собранные 5 марта настоящего года на сельский сход комиссиею для объяснения им Положения 19 февраля 1861 г., разделились на две части: первые в количестве 88 человек объявили, что они всегда исправно отбывали барщину и готовы подчиниться всем требованиям закона. Что же касается неповинующихся и взыскания с них повинностей и недоимки, то заботы об этом они возлагают на правительство, в чем тогда же и составили акт, но, не понимая значения круговой поруки, они жаловались только на то, что при продаже с аукционного торга скота за недоимки продавали вместе и их скот, и считают до сих пор это распоряжение начальства незаконным. Остальные же крестьяне, несмотря на убеждения и толкования комиссии, остались упорными и даже не позволили сосчитать себя.

После неоднократных объяснений, сделанных членами комиссии как отдельным лицам, так и всему крестьянскому сходу, комиссия пришла к тому убеждению, что употребление войсковой команды для приведения в повиновение большинских крестьян едва ли принесет пользу и что продажею с аукционного торга имущества крестьян, остающихся по-прежнему в заблуждении, можно разорить их до того, что они не в состоянии будут вносить выкупные платежи. А потому комиссия признала более действительной и единственной мерой - отдачу в заработки вышеупомянутых крестьян. Но так как, по мнению дворянского депутата и местного мирового посредника, крестьяне эти по дурной репутации не могут быть приняты в частные работы в соседстве, то комиссия положи

(В печатном варианте книги отсутствуют страницы № 219-224)

ключительной меры над упорствующим обществом, как учреждение особой власти с военной силой, и может потребовать от государства значительных затрат, то такая жертва со стороны правительства оправдывается самой важностью настоящего дела...

Засвидетельствовал: за председателя член присутствия Чернов

ГАРО, ф. 213, оп. 1, д. 284, лл. 89-92

№ 7. ВЫПИСКА ИЗ ПОЛИЦЕЙСКОГО ПРОТОКОЛА О ВОЛНЕНИЯХ КРЕСТЬЯН ДЕРЕВНИ НИКОЛАЕВКИ ГЛАФИРОВСКОЙ ВОЛОСТИ

26 мая 1882 г.

Вследствие рапорта Глафировского волостного травления от 20 мая № 297 об открытом сопротивлении, оказанном членам Глафировского волостного правления, и о неисполнении законных требований их при исполнении служебных обязанностей крестьянами дер. Николаевки в числе 12 человек, становой пристав 4-го стана, Ростовского уезда, производил по этому делу дознание, и оказалось следующее: глафировский волостной старшина Глушенко объяснил, что 17 мая сего года он, прибыв в дер. Николаевку, вследствие личных заявлений сельского старосты дер. Николаевки коваленко, сборщиков податей Безвершенко и продовольственного капитала Василия Беззубова о сопротивлениях, оказываемых им некоторыми из крестьян дер. Николаевки при исполнении служебных обязанностей и об организации из оных крестьян враждебной партии, во главе которой стоит крестьянин Матвей Улижченко, который с помощью своих единомышленников, отобрав обманно-насильственным образом у жены сборщика Бузуглова расчетную книгу по долговым ссудам, числящимся на крестьянах дер. Николаевки, чем пресек взыскание этого капитала, желая устранить объясненные беспорядки, пригласив в сельское управление крестьянина Матвея Улижченко, как главного виновника в этом и других беспорядках, который явился в сельское управление один; на требование старшины возвратить сборщику расчетную книгу продовольственного капитала Улижченко нанес оскорбление ему, старшине, из управления; затем, собрав партию около 40 человек, явился в сельское управление с требованием, исполненным полнейшей разъяренности, удалить от должности сельского старосту Коваленка, указывая, что у них есть свой отдельный староста. Толпой этой предводительствовал Улижченко. Он, Глущенко, потребовал от толпы разойтись, но толпа еще более пришла в разъяренность: некоторые ее участники произносили ругательные и оскорбительные слова против него, Глущенко, и других должностных лиц, бывших в сельском управлении; при этом он, Глущенко, вторично потребовал от Улижченко возврата расчетной книги, но Улижченко торжественно отказал в этом; видя такое явное сопротивление, поручил полицейскому сотскому, Ивану Петренке, арестовать Улижченко при кардегардии;и когда сотский приводил в исполнение поручение его, из толпы выделилосъ 11 человек, а именно: Ефим Безвершенко, Илья Ткаченко, Кондрат Литвиненко, Иван Романь, Афанасий Арцывенко, Михаил Кочерга, Леонтий Пидора, Трофим Ткаченко и Никифор Безвершенко [и др.], силою освободили Улижченко из-под ареста, сорвали при этом с груди сотского знак присвоенный должности его; причем произошло весьма ужасное напряжение толпы, до того опасное, что урядникам волостного и сельского управлений необходимо было укрываться в комнате сельского правления; затем, когда часть толпы разошлась, было приступлено к составлению акта о произведенных беспорядках; в это время ворвались в комнату управления крестьяне Ефим Безвершенко и Михаил Улижченко, вырвав из рук писаря Бордюгова бумаги, с угрозами воспретили писать акт. Старшина Глущенко, видя такое безвыходное положение, прекратил всякие требования от толпы, которая разошлась от правления с наступлением вечера...

Пристав 4-го стана Ростовского-на-Дону, уезда [подпись]

ГАРО, ф. 98, оп. 1, д. 788, лл. 3-4.