Несмотря на сопротивление, которое встречала инквизиция, в первую очередь в городских слоях Испании, королевская власть продолжала преследовать «новых христиан», постепенно расширяя полномочия «священного» трибунала.
К 1492 г. испанская корона решила пополнить клиентуру «священного» трибунала, а заодно и свою казну, просто «гениальным способом». 31 марта 1492 г. был опубликован королевский указ, предписывавший всем иудеям в трехмесячный срок принять католическую веру или покинуть Испанию, причем в последнем случае все их имущество подлежало конфискации в пользу испанской короны.
Точных данных о количестве иудеев, покинувших страну или принявших христианство после королевского указа 1492 г., нет. Разные источники указывают, что из Испании было изгнано от 105 до 800 тыс. иудеев и приняло христианство около 50 тыс. (Каmen Н. The Spanish Inquisition, p. 24).
Многие «новые христиане», в особенности обладавшие состоянием, обращались к папе римскому за защитой, выражая согласие на любые формы примирения с церковью и готовность уплатить любую цену за получение охранной грамоты, которая спасла бы их от произвола инквизиторов. В первые десятилетия существования испанской инквизиции, пишет X. А. Льоренте, «всякий, кто являлся в апостолический пенитенциарный суд с деньгами, получал просимое прощение или поручение другому лицу даровать ему это прощение. Это разрешение в то же время воспрещало кому-либо тревожить того, кто его получил» (Льоренте X. А. Критическая история испанской инквизиции т I с. 176).
Просьбы «новых христиан» к папе, сопровождаемые солидными подношениями, о рассмотрении их дел непосредственно в пенитенциарном трибунале римской курии, так же обращения в Рим о пересмотре приговоров испанской инквизиции, в тех редких случаях, когда они положительно решались, не достигали своей цели, ибо папские решения отклонялись или попросту не признанались испанской короной и инквизицией. Более того, папский престол по требованию испанской короны неоднократно отменял свои же решения, хотя, разумеется, не возвращал полученных за них денег.
В 1484 г. папа Сикст IV в личном послании Торквемаде, передавая похвалу в его адрес кардинала Борджии (будущего Александра VI), присовокуплял от себя: «Мы слышали этот отзыв с большой радостью, и мы в восторге, что вы, обогащенные познаниями и облеченные властью, направили свое усердие на предметы, возвеличивающие имя господне и полезные истинной вере. Мы ниспрашиваем на вас божье благословение и побуждаем вас, дорогой сын, продолжать с прежней энергией и неутомимостью способствовать укреплению и упрочению основ религии, и в этом деле вы всегда можете рассчитывать на нашу особую милость» (Цит. по: Лозинский С. Г. История инквизиции в Испании, с. 70-71).
Двойная игра папства по отношению к судьбе «новых христиан» продолжалась до начала XVI в., когда папа Александр VI Борджиа, сам испанец по происхождению, получивший немалую долю от награбленных испанскими конкистадорами сокровищ аборигенов, окончательно прекратил «вмешательство» Рима в дела испанской инквизиции и запретил ее жертвам обращаться к нему с жалобами на нее. Благодаря этому решению испанская инквизиция получила право расправляться с кем угодно и какими угодно средствами.
Беспощадно преследуя марранов и морисков, инквизиция и испанская корона в то же самое время всячески мешали их ассимиляции. Одним из препятствий к ассимиляции было требование сертификата «чистоты крови», который предъявлялся при назначении на государственную должность, при присвоении офицерского чина, вступлении в духовное звание и монашеский орден, в университеты и на преподавательские должности, при выезде в заморские владения - одним словом, всякий раз, когда житель сталкивался с необходимостью получить у властей какое-либо и на что-либо разрешение.
Отметим, что Лойола, создатель иезуитского ордена, желая использовать в своих целях «новых христиан», разрешил им вступать в орден, не требуя от них сертификатов чистоты крови, которые он называл «национальным (испанским) предрассудком». В 1608 г., однако, орден под давлением испанской короны был вынужден сделать оговорку в том смысле, что членство в нем разрешалось «новым христианам» только в пятом поколении.
Хотя во время правления Филиппа IV (1623-1665) была несколько упрощена процедура получения сертификатов «чистоты крови» и, в частности, был уничтожен индекс семейств «новых христиан», так называемая «Зеленая книга Арагона», служившая главным источником информации при определении «чистоты крови», институт сертификата просуществовал в Испании вплоть до второй половины XIX в. и был окончательно отменен только в 1865 г.
После того как инквизиция разделалась с иудеями и «новыми христианами», она принялась за арабов. Как уже было сказано, в 1492 г. была отвоевана испанцами Гранада. Тогда Фердинанд и Изабелла обещали маврам, что они будут уравнены с испанцами в правах и смогут свободно исповедовать мусульманскую веру. Но это обещание было дано, чтобы его не выполнять. Первый гранадский архиепископ Эрнандо де Талавера, не проявлявший особого рвения в обращении мавров в католичество, был арестован инквизицией и обвинен в ереси. Год спустя после смерти Торквемады, в 1499 г., кардинал Сиснерос, исполнявший обязанности генерального инквизитора, начал кампанию за принудительное обращение мавров в католичество. В Гранаде у них отобрали главную мечеть и превратили ее в католический храм. Ищейки Сиснероса отбирали у жителей Гранады книги на арабском языке и сжигали их на торжественных аутодафе.
Естественно, что подобного рода насилия вызвали возмущение среди мавританского населения. В Гранаде вспыхнуло восстание. Этого только и ждали испанцы. Подавив сопротивление, Сиснерос от имени короны поставил маврам ультиматум: перейти в католичество или покинуть Испанию, оставив на месте все свое имущество и уплатив еще выкуп. Часть мавров приняла христианство, часть покинула Испанию, а часть продолжала вооруженное сопротивление, которое было окончательно подавлено в 1501 г. Теперь мавры бывшего Гранадского королевства были полностью обращены в христианство. Год спустя корона в ультимативной форме обязала и остальных мудехаров (мавров-мусульман), проживавших в других областях Испании, перейти в католичество или покинуть Испанию. Но на этот раз практически власти препятствовали мудехарам уехать из страны. Большинство из них были ремесленники и крестьяне, испанские власти были не прочь их обобрать, лишить прав, превратить в послушную челядь. Это было подкреплено в 1525 г. указом Карла V, согласно которому в Испании могли исповедовать мусульманскую веру только рабы.
Насильственное окатоличивание мудехаров, не говоривших в своем большинстве по-испански, священниками, не владевшими арабским, носило чисто формальный характер и давало инквизиции тысячу поводов обвинить любого из новообращенных в тайной приверженности к мусульманской вере, т. е. в ереси. Морискам запрещалось говорить по-арабски, носить арабскую одежду, именоваться арабскими именами.
Преследование властей и жестокости инквизиции вызвали в 1568 г. новое восстание мавров в Гранаде, которое было подавлено только два года спустя. В Арагоне мориски обрабатывали землю грандов и находились от них в зависимости. Естественно, что гранды без особого восторга воспринимали преследование своих крепостных инквизицией. Им удалось заключить с нею в 1571 г. соглашение (конкордат), согласно которому мориски обязались ежегодно выплачивать «священному» трибуналу 2500 дукатов, а последний обещал при привлечении их к суду не конфисковывать их собственности и в качестве максимального наказания налагать на виновного штраф в 10 дукатов (См.: Каmen Н. The Spanish Inquisition, p. 110.).
Однако инквизиция не соблюдала условий соглашения. И после него мы встречаем обвиненных в отступничестве морисков почти во всех аутодафе, имевших место в Испании. Вот для примера перечень осужденных морисков на аутодафе в Севилье 3 мая 1579 г.:
Хуан де Колор, чернокожий, из Рафео, раб Хуана де ля Ромо, 25 лет. Он позорил имя святой девы и других святых, когда эти имена назывались в его присутствии. Он презирал также знамения. Он причастился и наказывается отлучением и двумя годами тюремного заключения. По истечении таковых он снова должен быть возвращен к своему господину.
Фернандо Мориско, 22 лет. Он бежал с галер к берберам и изменил своей святой вере. Вопреки господним заповедям он грабил, находясь на пиратском галионе, и пойман как корсар. Он причастился и наказывается пожизненной тюрьмой. Первые годы он отбудет на галерах.
Луис Морино вместе с другими хотел уехать к берберам, но раскаялся. Он наказывается четырьмя годами тюрьмы. Он должен быть наставлен в делах веры и подвергнуться ста ударам розгами.
Альфонсо Мориско из королевства Гранады. То же преступление, та же кара.
Лоренсо Мартин, 30 лет. Он сказал, что исповедоваться надо только перед богом и что смешно исповедоваться перед священником. Он говорил также, что вера и проповедь христиан и мавров одинакова. На него наложено покаяние, и он должен три месяца просидеть взаперти.
Хуан Коринео - мориск. Хотел уехать в Берберию. Наказывается ста ударами розог.
Хуан де Монтис, мавр, дважды состоял в браке. Сто ударов розгами и 10 лет на галерах (См.: Хрестоматия по истории средних веков. М., 1950, т. 3, с. 203-204).
По-видимому, такие «легкие» наказания не устрашали морисков. Опасаясь, как бы мориски не перешли на сторону турецких или марокканских султанов или других противников Испании, испанская корона решила в начале XVII в. изгнать всех морисков из Испании, предварительно обобрав их до нитки, как столетием раньше она это сделала с иудеями. В 1609-1614 гг. 275 тыс. из 300 тыс. испанских морисков покинули страну. Их изгнание нанесло непоправимый ущерб испанской экономике. В Валенсии, где четверть населения составляли мориски, после их изгнания пришли в упадок зерновые культуры, культуры сахарного тростника, ремесла. «Кто же теперь будет шить нам башмаки?» - с недоумением спрашивал архиепископ Ривера после изгнания морисков. Значительно упали даже доходы самой инквизиции, и теперь, чтобы поправить свои дела, ей приходилось выискивать новые, хотя и не столь «жирные» жертвы.