Рассказ третий: Испытание

Майта прибежал первым. Он всегда обгонял сверстников и товарищей. Апукамак, словно рыба, глотал воздух широко открытым ртом, когда Майта оставил его позади. Это было ровно на полпути от священного холма Ванакаури до Камня крепости Саксайуаман. В пылу состязания можно не заметить, кого обгоняешь, но Майта заметил принца-наследника. Бегуны были сынами Солнца, и в этой борьбе все равны. Все.

Теперь, отдыхая рядом со старыми капитанами, встречавшими бегунов, Майта видел, что впереди отставших бежало пять или шесть юношей, но среди них не было Апукамака. Они тоже обогнали принца. Стоявшая вдоль дороги шумная и пестрая толпа закрывала остальных бегунов, и Майта перестал смотреть на дорогу. Ему стало не по себе, но уж слишком медленно бежал Апукамак. Эти пять тоже обогнали принца...

- Апукамак - капитан желтых! - провозгласил Капак Юпан-ки, которому Единственный поручил быть главным судьей Вараку. - Майта - капитан синих, - тем же бесстрастным голосом произнес полководец. Толпа взорвалась восторженными криками, одобряя решение Капака Юпанки...

А до бега они провели шесть дней в Доме новичков. В сутки лишь горсть сырой сары - кукурузы и кувшин родниковой воды. Шесть дней длился этот пост, а на седьмой бег выявил капитанов. В дни поста с новичками находились прославившиеся в делах мира и войны старые инки, чтобы никто из испытуемых не покинул холодные каменные стены дома, стоявшего особняком в Колькампате. Все шесть дней их отцы и братья постились, моля Солнце-Инти дать, силы юношам в трудном состязании.

Законы Вараку были суровы, но справедливы. Стоило, например, попросить еще одно зернышко сары или с завистью поглядеть на товарища, когда он ел свою порцию кукурузы, как старые инки сразу выводили из дома такого обжору. На этом для него заканчивался Вараку и начинались дни позора...

Новички не бездельничали. В первый же день поста им дали по длинной палке и камни, из которых делали наконечники для пик. Первым свою пику сделал Майта. На огне - каждый сам разжигал костер на каменном полу дома - он выпрямил палку и прикрепил к ее толстому концу наконечник, который сам же "заточил" каменным молотком. На второй день новички чинили луки и стрелы - здесь отличились два новичка из Чинчайсую. В другие дни поста юноши изготавливали круглые щиты вальконка, мастерили пращу из индейского дрока, прилаживали острые шипы к боевой макане. Затем чинили рваную одежду, а в последний день каждый сделал себе пару усут - сандалий.

Каждый день Вараку начинался с рассказов о Манко Капаке и остальных сапа инках, об их подвигах и деяниях. Когда старый инка внезапно умолкал, тот из юношей, на ком останавливался его взгляд, должен был закончить начатую им песню - таки сынов Солнца. Это тоже был экзамен...

На следующий день после бега Апукамак отвел свой отряд желтых к учебной крепости. Она казалась игрушечной на фоне гигантских бастионов Саксайуамана, хотя ее стены были высотой в два человеческих роста. По команде синие во главе с Майтой начали штурм. Они сражались с великим ожесточением, и, если бы их оружие не было учебным, с тупыми наконечниками, обмотанными хлопком и шерстью, оба отряда понесли бы большие потери. Правда, один из новичков лишился глаза: слишком метким оказался стрелок из лука.

Было похоже, что синие так и не возьмут крепость, но они внезапно изменили тактику. Вместо того чтобы в одиночку карабкаться на стены, юноши построили живую лестницу из бронзовых тел, и Майта взлетел по ней на камень-трон учебной крепости. Ликующая толпа поздравила синих.

Два следующих дня также прошли в состязаниях: новички боролись друг с другом, подымали огромные камни, чтобы выявить сильнейшего, метали дротики, стреляли из лука на дальность полета стрелы и по мишеням, определяя самых метких. На третий день настала очередь желтых штурмовать крепость. Уже начало смеркаться, а желтые никак не могли одолеть синих. Но внезапно в рядах обороняющихся возникло замешательство, ряды разомкнулись, и Апукамак проскочил на камень-трон. Всеобщему ликованию не было предела. Только старые инки, опытные в делах войны, с недоумением покачивали головами...

Широко расставив ноги, плотно прижав руки к обнаженному телу, Майта стоял в правой цепочке новичков. Так случилось, что прямо против него в такой же позе встал Апукамак. Цепочки разделяли четыре шага, две длины одноручной маканы. Лучший из лучших фехтовальщиков шел между шеренгами. Нет, он не шел, а метался как ястреб между новичками. Его макана вертелась в сумасшедшей пляске вокруг обнаженных тел, и поднятые ею струи воздуха, казалось, шевелили коротко остриженные волосы будущих воинов Солнца.

За поведением новичков следили старые инки, не спускавшие глаз с испытуемых. Чуть дернется нога, вздрогнет мускул или моргнет глаз, с испугом провожая мелькнувшую перед носом макану, и сразу вон из шеренги, из Вараку в этот последний для испытуемых день. Майте казалось, что фехтовальщик раз за разом возвращается именно к нему, и макана пела свою песню только ему одному. Глаза от напряжения болели, он старался совсем не моргать. Он видел только лоб Апукамака, но лоб начал терять свои обычные очертания, а затем и краснеть. "Неужели кровь?" - мелькнула мысль, но этого не могло случиться. Даже если бы сам новичок бросился на макану, не выдержав испытания, то и тогда фехтовальщик успел бы предотвратить их столкновение - таким искусным был воин-инка...

Юношей окружили женщины. Они обтирали потные от напряжения тела. Родные сестры одевали им, как того требовал обычай, обувь воина - усуты из сырого дрока...

Молодые воины стояли перед золотым троном Единственного. Правитель встал и произнес подобающие торжеству слова:

- Вы доказали, что в ваших жилах течет кровь нашего Отца-Инти. Будьте всегда добры и справедливы, как Он добр и справедлив к людям. Защищайте слабых. Карайте зло. Для этого пришли на землю Манко Капак и Мама Окльо...

Когда подошла очередь, Майта присел на корточки, выражая свою покорность и преклонение. Единственному подали две толстые короткие золотые иглы, и он воткнул их в мочки ушей Майты. То был наивысший знак отличия сынов Солнца. Позже, когда ранки заживут и в мочках останутся только маленькие дырочки, их будут растягивать, чтобы вставить туда золотые диски. Самые большие диски украшали уши Единственного. Майта впервые увидел их так близко - они были величиной с половину мужской ладони.

Старший из братьев Единственного снял с Майты усуты воина и надел ему мягкие сандалии из шерсти ламы - их носили только сыны Солнца. Он прикоснулся губами к плечу Майты, признав их родство. За легкой перегородкой - в свите правителя было много женщин - старые инки надели на Майту вару. От названия этой набедренной повязки мужчин произошло слово "Вараку". Затем женщины украсили его голову индейской гвоздикой кантуном и листьями уиньяй уайна - символом вечной молодости, принадлежавшим только сынам Солнца.

Апукамак получил все эти знаки, но ему еще вручили царский топор чампи и желтую налобную ленту-бахрому, которую мог носить только принц-наследник. Приняв топор, Апукамак вслед за Единственным повторил: "Аука кунапак!" Да, топор предназначался для тиранов, предателей, для жестоких, вероломных и неверных людей - все это означало слово "аука"!

Майта знал, что желтая повязка никогда не украсит его лоб - таков справедливый закон Солнца, и никто не мог нарушить его. Апукамак сменит ее на красную повязку Единственного, и никто не нарушит и этот закон Солнца.

"Жди мой голос!" - с удивлением услышал - Майта приказ будущего господина Четырех сторон света...

Майта ушел с воинами Солнца в Кольясуйю. Много лет воевал он там и уже стал забывать странные слова Апукамака, услышанные в последний день Вараку. Но однажды часки принес печальную весть - Единственный покинул землю, чтобы вернуться к своему Отцу-Солнцу. Новый сапа инка ждал в Куско всех прославленных капитанов, чтобы оплакать ушедшего и воздать Хвалу Солнцу. Майта пришел в Куско в числе последних. По дороге он размышлял над тем, во что могут превратиться те три коротких слова?..

Среди знаменитых капитанов, прославившихся при отце Единственного, Майта был третьим. Он стоял, низко опустив голову, как того требовал обычай, ожидая, когда его позовет новый правитель. Если Единственный признает его славу, он прикоснется рукой к оружию Майты и скажет: "Аука кунапак!" Только тогда Майта сможет взглянуть ему в глаза. "Узнает ли?.." - мелькнула мысль.

Не поднимая головы, Майта протянул вперед макану, как бы вручая ее своему новому господину. Так и не ощутив прикосновения руки, он услышал "Аука кунапак", обращенное на этот раз к нему. Майта поднял глаза и замер: красная лента с бахромой украшала высокий лоб молодого благородного лица, слишком молодого для того, которое он ожидал увидеть. Единственный смотрел на капитана Майту спокойным взглядом господина. Казалось, что ему даже приятно смущение прославленного полководца. "Аука кунапак", - повторил он. И тут Майта заметил в толпе придворных горевшие ненавистью глаза Апукамака...

Нет, он ошибся. Этого не могло быть. Законы Отца-Солнца священны и нерушимы.