Англия и Франция объявляют войну Германии.

Рано утром 1 сентября в Лондоне и Париже узнали о нападении Германии на Польшу, о бомбардировке Варшавы, Вильно, Гродно, Брест-Литовска и Кракова. Бек, вызвавший по телефону английского посла в Варшаве Кеннарда, сообщил ему о начале войны между Германией и Польшей.

В сложившейся ситуации Польша ожидала, что Англия и Франция окажут ей немедленно помощь. Известную тревогу испытывали Гитлер и его генералы. Однако английское и французское правительства не спешили выполнить свои обязательства перед Польшей.

Правда, вечером 1 сентября, через 16 часов после начала военных действий, в германском МИД появился Гендерсон. Он сообщил Риббентропу: "Если германское правительство не даст правительству Е. В. удовлетворительных заверений в том, что оно прекратит всякие агрессивные действия против Польши и не готово незамедлительно отвести войска с польской территории, то правительство Е. В. в Соединенном королевстве без колебаний выполнит свои обязательства по отношению к Польше" (British War Blue Book, N 65.).

Через полчаса нота такого же содержания были вручена Риббентропу французским послом в Берлине Кулондром. В то время, когда фашистские полчища заливали Польшу кровью, самолеты люфтваффе сеяли смерть, английские и французские политики бомбили Берлин нотами и переводили чернила для ненужных бумаг. Но, потребовав приостановки военных действий и вывода германских войск из Польши, английское и французское министерства иностранных дел поспешили заверить фашистов, что эти ноты носят предупредительный характер и не являются ультиматумами (Ibidem.). Чемберлен и Даладье все еще рассчитывали на сделку с Гитлером.

Тем не менее утром 1 сентября английский король подписал указ о мобилизации армии, флота и авиации. В этот же день был подписан декрет о всеобщей мобилизации во Франции.

В Берлине расценили эти мероприятия как блеф: Гитлер был уверен, что, даже если Британская империя и Франция объявят войну Германии, они не начнут серьезных военных действий. Так же как и в период Мюнхена, Чемберлен и Даладье обратились к Муссолини с просьбой о посредничестве, строили надежды на договоренность с агрессором на конференции с участием Англии, Франции, Германии и Италии.

Германия отвергла попытки сговора. К тому же внутренняя обстановка в Англии и Франции резко изменилась по сравнению с осенью 1938 г., днями Мюнхена. Чемберлен и Даладье при всей их недальновидности не могли не понимать, что открытый отказ от выполнения своих обязательств в отношении Польши и новая позорная капитуляция перед Гитлером вызвали бы такое возмущение народов, которое смело бы правительства Англии и Франции. Это признавал Галифакс в разговоре по телефону с французским коллегой Боннэ 3 сентября: "Если премьер-министр появится там (в парламенте.- Ф. В.) без того, чтобы было сдержано обещание, данное Польше, то он может натолкнуться на единодушный взрыв негодования, и кабинет будет свергнут" (Цит. по: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, т. 1, с. 205.). Вот это и вынудило Чемберлена и Даладье продемонстрировать "решительность".

2 сентября английское правительство поручило своему послу в Берлине Гендерсону ультимативно потребовать от Германии прекращения военных действий в Польше и вывода германских войск. Выполняя эти инструкции, Гендерсон вручил 3 сентября ультиматум Германии.

Английская нота гласила: "Наступление Германии на Польшу продолжается. Вследствие этого имею честь сообщить Вам, что если сегодня до 11 часов по английскому времени правительству Е. В. в Лондоне не поступит удовлетворительный ответ, то, начиная с указанного часа, оба государства будут находиться в состоянии войны" (British War Blue Book, N 118.).

Французский ультиматум был предъявлен Германии также 3 сентября. Его срок истекал в 17 часов (См.: Овсяный И. Д. Указ, соч., с. 372.).

В тот же день, 3 сентября, Гендерсон и французский посол Кулондр пришли за ответом к Риббентропу. Однако фашистский министр высокомерно заявил: "Германия отвергает ультиматумы Англии и Франции, возложив на их правительства ответственность за развязывание войны".

Кулондр спросил Риббентропа, должен ли он из его слов сделать вывод, что Германия дает отрицательный ответ на французскую ноту.

- Да, - ответил Риббентроп.

"В этих условиях, - продолжал Кулондр, - я должен по поручению моего правительства напомнить вам в последний раз о тяжелой ответственности, падающей на германское правительство, начавшее военные действия против Польши без объявления войны и не уступившее настойчивой просьбе английского и французского правительств об отводе германских войск с польской территории. Я должен выполнить неприятную миссию и сообщить вам, что французское правительство начиная с 17 часов сегодняшнего дня в соответствии со своими обязательствами по отношению к Польше, считает себя в состоянии войны с Германией".

В это же время английский министр иностранных дел Галифакс принял германского поверенного в делах в Лондоне и передал ему ноту, гласившую:

"...Сегодня в 9 часов утра посол Е. В. в Берлине уведомил по моему указанию германское правительство, что если сегодня, 3 сентября, до 11 часов по английскому летнему времени правительству Е. В. в Лондон не поступит удовлетворительного ответа от германского правительства, то, начиная с указанного часа, оба государства находятся в состоянии войны. Поскольку таких заверений не поступало, честь имею сообщить, что оба государства начиная с 11 часов 3 сентября находятся в состоянии войны" (Цит. по: Каршаи Э. Указ, соч., с. 114-115.).

Выступая в палате общин 3 сентября, Чемберлен заявил, что Великобритания находится в состоянии войны с Германией. "Сегодня, - сокрушался он, - печальный день для всех нас, и особенно для меня. Все, для чего я трудился, все, на что я так надеялся, все, во что я верил в течение всей моей политической жизни, превратилось в руины" (Parliamentary Debates House of Commons, 1939, vol. 349, 3.IX.).

На сей раз Чемберлен был прав. Действительно, все его планы спровоцировать нападение Германии на Советский Союз потерпели крах. Германия, напав на союзницу Англии и Франции Польшу, вступила в первую очередь в войну с Англией и Францией. Недаром Черчилль, занявший в правительстве Чемберлена пост морского министра, обвинял Гитлера в том, что он "предал антикоммунистическое, антибольшевистское дело" (Colliers, 30.IX. 1939, p. 22.). Ему вторил Галифакс.

После объявления войны метрополией в войну с Германией вступили британские доминионы: 3 сентября - Австралия, Новая Зеландия, 6 сентября - Южно-Африканский Союз, 10 сентября - Канада, а также Индия, в то время являвшаяся колонией. Германия оказалась в состоянии войны с коалицией стран Британской империи, Францией и Польшей. Однако фактически военные действия происходили только на территории Польши.

Гитлер не ошибся, заявив своим приближенным о политике Англии и Франции: "Хотя они и объявили нам войну... это не значит, что они будут воевать в действительности" (Kordt E. Wahn und Wirklichkeit. Stuttgart, 1947, S. 213-214.). Дальше формального объявления войны дело не пошло. Правительства Англии и Франции объявили войну Германии не для того, чтобы помочь Польше, не во имя борьбы с фашизмом. Они намеренно избегали каких-либо военных действий или шагов, которые могли бы помешать Гитлеру двигаться на Восток, против СССР. На германо-французском фронте не прозвучало ни одного выстрела. Поэтому расчеты гитлеровцев на изоляцию Польши, брошенной на произвол судьбы союзниками и собственными правителями, полностью оправдались.

Осенним днём в Корее. Раскраски-антистресс купить книгу на сайте "Читай-город"