Воспоминания и размышления. В 3-х т. Т. 1 (Жуков Г.К.)

Царское правительство довело страну до полного разорения. Положение еще более осложнилось с захватом интервентами и белогвардейскими мятежными войсками ряда важнейших экономических районов.

В огненном кольце войск интервентов и белогвардейских армий молодая Советская Республика вела напряженную борьбу. Все, кто жил, работал и боролся с оружием в руках за идеи Великого Октября, хорошо помнят, какая это была тяжелая пора в жизни советского народа.

Японские оккупационные части во Владивостоке. 1918 г.

Заключение Брестского мира разрушило надежды международного империализма задушить Советскую Республику руками германской армии. Однако империалисты Англии, Франции, США и Японии продолжали попытки уничтожить наше государство. Весной 1918 года на Севере высадились американские, английские и французские войска. Японские, а вслед за ними американские и английские войска высадились во Владивостоке. В мае организаторам интервенции удалось спровоцировать мятеж чехословацкого корпуса против Советской власти, и он развернул военные действия против Красной Армии на Урале, в Сибири и Поволжье. Очаги интервенции появились в других местах страны. Окрыленная помощью, российская белогвардейщина объединилась с иностранными интервентами и пошла в наступление.

В борьбу против Советской власти включились и германские империалисты. Они нарушили условия Брестского мира, оккупировали Прибалтику, Белоруссию и Украину, вторглись в области по Дону, заняли Ростов-на-Дону и другие районы нашей страны. На Украине и на Дону они передали власть бывшим царским генералам.

Бурно поднявшаяся волна народного гнева против оккупантов подорвала дух войск германских интервентов, а поражение Германии в первой мировой войне и вспыхнувшая вслед за этим там революция привели к краху всю завоевательскую политику германского империализма в нашей стране. Советские войска и партизаны изгнали германских оккупантов с Украины, из Белоруссии и Прибалтики.

Интервенция. 1918-1922 гг.

Однако теперь, после поражения Германии, империалисты Антанты смогли полностью использовать высвободившиеся в Европе силы, чтобы расправиться с первым в мире социалистическим государством. Дополнительно к прежним, десятки тысяч войск иностранных интервентов вторглись на советскую территорию.

«Первым этапом (международного вмешательства в дела Советской страны. - Г. Ж.), естественно более доступным и более легким для Антанты, - писал В. И. Ленин,- была ее попытка разделаться с Советской Россией при помощи своих собственных войск» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39).

Но вскоре интервенты поняли, что одним им не справиться, и усилили помощь внутренней контрреволюции. В ноябре 1918 года в Сибири они поставили «верховным правителем» России царского адмирала Колчака. На юге им удалось объединить силы контрреволюции под руководством царского генерала Деникина. Советскому государству угрожала смертельная опасность.

Во второй половине 1918 года силы империалистов и белогвардейцев насчитывали в России около 1 миллиона солдат и офицеров, хорошо обученных и вооруженных.

Разъясняя народу всю опасность сложившегося положения, партия, В. И. Ленин призвали трудящихся множить усилия в укреплении обороноспособности страны, подняли народ на борьбу против интервентов и белогвардейцев. В сентябре 1918 года ВЦИК издал декрет о превращении республики в единый военный лагерь. В ноябре был образован Совет рабочей и крестьянской обороны под председательством В. И. Ленина. Этот Совет объединил деятельность военного и других близких к обороне ведомств, чрезвычайной комиссии по снабжению Красной Армии. Он решал важнейшие проблемы формирования войск и их обеспечения всем необходимым, в частности принимал меры по выявлению и сбору оружия и боеприпасов, оставшихся от старой армии, мобилизовывал усилия промышленности, сплачивал фронт и тыл. В стране был введен «военный коммунизм» - единственно возможная в той обстановке политика, необходимая для победы над врагами молодой Советской Республики.

Благодаря героическим усилиям советского народа, в ходе чрезвычайно напряженной вооруженной борьбы планы интервентов и белогвардейцев в 1918 году осуществлены не были. Империалистам пришлось покинуть ряд районов Советского государства.

Вступление интервентов в Архангельск. 1918 г.

В 1919 году началось новое наступление многочисленных врагов Советской власти на нашу страну. Количество фронтов дошло до 6, а протяженность их - до 8 тысяч километров. Враги пытались задушить в железном кольце молодую Советскую Республику. Гражданская война достигла своего наивысшего напряжения. Совет обороны и Реввоенсовет республики делали все для того, чтобы реализовать ленинский план создания массовой регулярной армии Советского государства.

К началу года в Красной Армии уже были 42 стрелковые дивизии, вооруженные винтовками и станковыми пулеметами системы «максим», револьверами, ручными гранатами. В кавалерии насчитывалось 40 тысяч сабель. В действующей армии было 1700 орудий. Расширялись броневые силы. В них входили бронепоезда русской армии (каждый включал бронированный паровоз, две бронированные площадки и две-три контрольные платформы), а также броневые автомобильные отряды, состоявшие из 150 бронеавтомобилей. Военная авиация имела около 450 самолетов, в действующий флот (без речных и озерных флотилий) входило 2 линейных корабля, 2 крейсера, 24 эскадренных миноносца, 6 подводных лодок, 8 минных заградителей, 11 транспортов и другие суда.

Укрепляется аппарат высшего военного руководства, Улучшается организация тыла армии, налаживается медицинская служба, расширяется сеть военно-учебных заведений по подготовке красных командных кадров.

Конечно, это были пока довольно скромные вооруженные силы. И понять, каким образом Красная Армия Побеждала противника, значительно превосходившего ее в вооружении, можно, только приняв во внимание прозорливость и величайшую оперативность ленинского партийного руководства страной, высочайший революционный дух, исключительные моральные и политические качества войск рабочих и крестьян, отстаивавших свободу и независимость своей новой, социалистической Родины.

Зверства белогвардейцев. 1918 г.

В начале 1919 года на востоке страны стояла белогвардейская армия Колчака, занимавшая фронт на линии Пермь-Орск. Уральская белоказачья армия расположилась под Уральском и занимала Гурьев. Белые армии Деникина стояли в полной готовности на реке Тереке, занимали Новочеркасск, Ростов-на-Дону, Юзовку и другие пункты Донбасса. Войска Антанты и контрреволюционного правительства Украины (так называемой Директории), захватив Украину, укрепились на линии Херсон-Николаев-Житомир-Коростень. Белолатыши находились на рубеже Шавли-Митава, войска Юденича и белоэстонцы - на линии Вольмар-Нарва, нацелив свой удар на Петроград. Белофинны, интервенты, белогвардейцы, занимая северные районы страны, готовили удары по Петрограду, Вологде, Котласу. В Красноводске, Батуме, Новороссийске, Севастополе, Одессе также хозяйничали интервенты.

Поставив перед собой цель - ликвидировать Советскую власть, империалистические правительства договорились между собой о расчленении нашей страны. Предусматривалось отторжение Украины, Белоруссии, Прибалтики, Кавказа, части Севера и других важнейших районов.

К весне 1919 года только в армии Колчака насчитывалось 300 тысяч хорошо вооруженных войск, состоявших главным образом из солдат, происходивших из зажиточного крестьянства и контрреволюционного казачества Забайкалья, Сибири, а также оренбургского и уральского белоказачества.

Кроме того, в тылу колчаковских войск было сосредоточено до 150 тысяч войск интервентов - США, Англии, Японии.

Правительства империалистических государств усиленно снабжали армии Деникина. Сам он был возведен Антантой в ранг «заместителя верховного». Этим актом предопределялись военное значение его войск и личная роль Деникина.

Скудное довольствие

К весне 1919 года Красная Армия выросла в значительную силу. Ее численность доходила до 1800 тысяч человек, из коих около 400 тысяч неплохо вооруженных войск находились непосредственно на фронтах. Эти части уже получили боевую закалку и опыт вооруженной борьбы. Бойцы Красной Армии хорошо понимали, за какие идеи они дерутся с интервентами и белыми армиями, знали, за что воюют и какие цели преследуют их враги.

Конечно, колчаковцы, деникинцы и солдаты других белых армий были снабжены лучше красноармейцев. У них было хорошее обмундирование и вооружение, опирались они на богатый продовольственными запасами тыл, в избытке получали оружие, боеприпасы, снаряжение и прочие материальные средства от Антанты.

Хотя внутреннее положение Советской Республики несколько упрочилось, но в целом оно продолжало оставаться тяжелым.

Четырехлетняя империалистическая война разорила аграрную страну со слаборазвитой промышленностью. Из-за недостатка рабочей силы и сырья многие фабрики и заводы были закрыты еще при царизме. Подавляющее Количество железной руды, каменного угля, нефти, хлопка, примерно три четверти чугуна, стали, сахара, большую часть хлеба производили как раз те районы страны, которые были заняты интервентами и белогвардейцами. Только поистине героические усилия партии и народа способствовали организации снабжения Красной Армии. При этом приходилось все время маневрировать скудными материально-техническими ресурсами, направляя их туда, где в данный момент решалась судьба страны. Остро не хватало самого необходимого - металла, топлива, одежды, хлеба.

Тяжелые годы разрухи и голода.

Наш кавалерийский полк двигался на Восточный фронт.

Помню момент выгрузки на станции Ершов. Изголодавшиеся в Москве красноармейцы прямо из вагонов ринулись на базары, скупили там караваи хлеба и тут же начали их уничтожать, да так, что многие заболели. В Москве-то ведь получали четверть фунта плохого хлеба да щи с кониной или воблой.

Зная, как голодает трудовой народ Москвы, Петрограда и других городов, как плохо снабжена Красная Армия, мы испытывали чувство классовой ненависти к кулакам, к контрреволюционному казачеству и интервентам. Это обстоятельство помогало воспитывать в бойцах Красной Армии ярость к врагу, готовить их к решающим схваткам.

Разруха и голод

В марте 1919 года началось наступление колчаковских войск на Восточном фронте. Здесь у нас было не более ста тысяч войск, притом растянутых на весьма широком фронте. С трудом преодолевая упорное сопротивление войск наших 2-й и 3-й армий, Сибирская армия Колчака, не выполнив поставленной задачи, продвинулась за полтора месяца всего лишь на 80-130 километров, захватив Сарапул и Воткинск.

Западная армия Колчака начала наступление вслед за ударом Сибирской армии. Особенно сильные бои развернулись на уфимском направлении, где героически сражались 26-я и 27-я стрелковые дивизии 5-й армии нашего Восточного фронта. И все же 14 марта Уфа была захвачена колчаковцами. В ожесточенных сражениях на подступах к городу наша 5-я армия понесла большие потери, которые доходили до пятидесяти процентов убитыми, ранеными и без вести пропавшими. 5-й армией тогда командовал Ж. К. Блюмберг, а с первых чисел апреля ее принял М. Н. Тухачевский, бывший поручик, вступивший в апреле 1918 года в члены РКП(б).

"Что нового на фронте?" 1919 г.

Положение на Восточном фронте резко осложнялось кулацкими мятежами, подготовленными эсерами. Вспыхнули мятежи в Самарском, Сызранском, Сенгилеевском, Ставропольском и Мелекесском уездах. Эти мятежи вскоре были подавлены, но они серьезно повлияли на обстановку и отвлекли значительное количество наших войск.

Несмотря на тяжелые потери, 5-я армия при поддержке вооруженных отрядов железнодорожников и рабочих продолжала сдерживать врага. До 1 апреля колчаковская Западная армия не смогла добиться успеха и понесла большие потери.

В начале апреля оренбургская белоказачья армия Дутова захватила Актюбинск, перерезав железную дорогу Оренбург-Ташкент, в результате чего Туркестан снова оказался отрезанным от Советской России. С приближением белых к району Оренбурга кулаки подняли восстание в казачьих станицах, расположенных на реке Урал.

К середине апреля белые находились уже в 85 километрах от Казани и Самары и в ста километрах от Симбирска. Дальнейший отход наших войск за Волгу привел бы к соединению армий Колчака и Деникина. В этом случае мог образоваться сплошной фронт для удара на Москву. Положение осложнялось тем, что одновременно войска белых и интервентов активно действовали и на всех других стратегических направлениях.

В это грозное время ЦК РКП(б) во главе с В. И. Лениным призвал партию, советский народ напрячь все силы для разгрома врага, и в первую очередь армий Колчака.

Социалистическое отечество в опасности!

Партия, рабочий класс и все передовые люди живо откликнулись на этот призыв.

11 апреля Оргбюро ЦК партии утвердило «Тезисы ЦК РКП(б) в связи с положением Восточного фронта», написанные В. И. Лениным. На Пленуме ЦК РКП(б) 13 апреля и на заседаниях Политбюро 23 и 29 апреля рассматривались вопросы организации помощи Восточному фронту. Было принято решение провести новую партийную мобилизацию и направить на фронт наиболее мужественных и закаленных работников из рядов партии. 13 мая на заседании Совета обороны с докладом по вопросу о боеприпасах выступает В. И. Ленин. Еще раньше по его предложению 81 тысяча рабочих важнейших военных заводов переводится на красноармейский паек, рабочие оборонных заводов освобождаются от призыва в армию. Благодаря величайшему революционному подъему масс и огромной организаторской работе партии постепенно налаживается военное производство.

Мобилизация сил и средств по всей стране дала возможность основательно подкрепить истощенные армии Восточного фронта. Одних только коммунистов в армии фронта пришло около 15 тысяч, притом преимущественно в качестве рядовых бойцов действующей армии. Это была решающая политическая сила, сплачивающая войска и зовущая на бой с врагом.

Изучая потом меры и планы Главного командования Красной Армии и командования Восточного фронта, нетрудно было убедиться, что они недостаточно знали истинную группировку войск белых, не сумели раскрыть замыслы противника и организовать энергичное противодействие врагу.

Положение на Восточном фронте изменилось с приездом туда М. В. Фрунзе, который принял командование южной группой войск фронта. М. В. Фрунзе правильно определил, что в той тяжелой обстановке надо было как можно скорее вырвать у белых стратегическую инициативу, подорвать их моральное состояние и укрепить в наших войсках веру в победу над белыми.

С присущей ему прозорливостью полководца большого масштаба М. В. Фрунзе понял, что даже в результате успешных действий врага для белых создались некоторые отрицательные моменты, и если их правильно использовать, то они станут началом конца колчаковщины.

Он считал, что, сдерживая Колчака с фронта, нужно немедленно и решительно ударить силами Туркестанской, 1-й и отчасти 4-й армий по растянувшемуся левому крылу фронта Колчака, а в дальнейшем этот контрудар превратить в мощное контрнаступление всего нашего Восточного фронта с целью освобождения Урала и Сибири.

Телеграмма М. В. Фрунзе В. И. Ленину о взятии Керчи

М. В. Фрунзе учел слабость войск левого крыла фронта Колчака и то, что Колчак не сможет быстро осуществить маневр своими главными силами, которые втянулись в сражения в центре фронта на казанском, симбирском и самарском направлениях, стремясь выйти на Волгу.

Предложения М. В. Фрунзе были одобрены В. И. Лениным. ЦК РКП(б) и Реввоенсовет утвердили этот план.

М. В. Фрунзе не боялся никакой ответственности и никаких трудностей, когда речь шла о судьбе Родины. Он в сжатые сроки сумел перегруппировать, доукомплектовать и всесторонне подготовить вверенную ему южную группу войск. Это в то время нелегко было сделать в условиях общей разрухи и почти полной бездеятельности железных дорог.

Небезынтересно напомнить, что писал впоследствии М. В. Фрунзе об обстановке на Восточном фронте:

«Войска Колчака уже надвигались вплотную к Волге; мы едва удерживали Оренбург, окруженный с трех сторон; защищавшая его армия все время стремилась к отходу; к югу от Самары уральские казаки прорвали фронт и двигались на север, угрожая Самаре и железной дороге Самара-Оренбург. Почти всюду мы отходили, но я не могу сказать, чтобы мы сознавали себя более слабой стороной, но так как инициатива находилась в руках белых и так как ударами то в том, то в другом направлении сковывалась наша воля, то мы чувствовали себя не особенно приятно. И требовалась не только колоссальная воля, но и яркое убеждение в том, что только переход в наступление изменит положение, чтобы действительно начать таковое. В тот момент пришлось считаться не только с отступательным настроением частей, но и с давлением сверху, со стороны главного командования, бывшего тогда в руках т. Вацетиса. Он стоял за продолжение отступления... Невзирая ни на что, мы перешли в наступление и начали блестящую операцию, приведшую к полному разгрому Колчака» (Фрунзе М. В. Избранные произведения. М., Воениздат, 1957, т. 2).

Разгром армии Колчака

После поражения белых под Бугульмой, Белебеем и разгрома Колчака под Уфой резко возросло дезертирство из рядов белых войск, усилилось партизанское движение. Вот что записал в своем дневнике управляющий военным министерством Колчака барон А. Будберг в мае 1919 года:

«...несомненно, на фронте Западной армии инициатива перешла в руки красных. Наше наступление выдохлось, и армия катится назад, неспособная уже за что-нибудь зацепиться... При отходе местные мобилизованные расходятся по своим деревням, унося одежду, снаряжение, а иногда и вооружение... У красных огромное преимущество в том, что они не боятся брать на пополнение старых солдат, не нуждающихся в обучении, а мы боимся этого, как черта, и принуждены призывать только зеленую 18 - 19-летнюю молодежь...»

И далее: «Фронт трещит и катится назад; приходится уже подумывать о том, удастся ли нам сохранить за собой Урал...» (Будберг Алексей, барон. Дневник белогвардейца (Колчаковская эпопея). Л., Прибой, 1929).

В период успешного контрнаступления Восточного фронта создалась тяжелая обстановка под Уральском, где белые казаки осадили город и отрезали его от войск южной группы. Осажденные оказывали упорное сопротивление и не сдавали Уральск врагу, но положение гарнизона становилось опасным. В. И. Ленин, внимательно следивший за всеми событиями на Восточном фронте, 16 июня послал М. В. Фрунзе телеграмму:

«Прошу передать уральским товарищам мой горячий привет героям пятидесятидневной обороны осажденного Уральска, просьбу не падать духом, продержаться еще немного недель. Геройское дело защиты Уральска увенчается успехом» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 50).

Народный комиссар по военным и морским делам М. В. Фрунзе на военном параде

М. В. Фрунзе немедленно дает приказ о переброске 25-й Чапаевской дивизии в район осажденного Уральска. Прославленная дивизия под командованием легендарного В. И. Чапаева двинулась на помощь уральцам.

Наша 1-я Московская кавалерийская дивизия, где я тогда служил, находилась в подчинении М. В. Фрунзе. Выйдя в район станции Шипово, мы узнали, что чапаевцы уже подошли к Уральску. У наших бойцов было приподнятое настроение. Все были уверены в том, что уральские белые казаки будут разбиты.

Первое сражение с противником наш полк завязал на подступах к станции Шипово. Враг упорно сопротивлялся, то сдавая, то вновь захватывая позиции. Белые превосходили нас численностью войск. Помню отчаянную рубку недалеко от самой станции.

Нас атаковали казаки силой примерно восемьсот сабель. Когда они были уже совсем близко, из-за насыпи выскочил скрытый там наш эскадрон с пушкой. Артиллеристы - лихие ребята - на полном скаку развернули пушку и ударили белым во фланг. Среди казаков - полное смятение. Артиллеристы метким огнем продолжали наносить врагу большие потери. Наконец белые не выдержали и повернули назад. Успешная боевая схватка с казаками подняла дух бойцов-кавалеристов.

Особенно ожесточенные бои разгорелись в первых числах июня. Части нашей дивизии дрались мужественно, но продвигались вперед к Уральску медленно.

В это время войска облетела радостная весть: чапаевцы, разгромив белых, заняли город и соединились с героическим гарнизоном Уральска.

М. В. Фрунзе обходит войска

Во время боев за Уральск мне посчастливилось увидеть Михаила Васильевича Фрунзе. Он тогда лично руководил всей операцией.

М. В. Фрунзе ехал с В. В. Куйбышевым в 25-ю Чапаевскую дивизию. Он остановился в поле и заговорил с бойцами нашего полка, интересуясь их настроением, питанием, вооружением, спрашивал, что пишут родные из деревень, какие пожелания имеются у бойцов. Его простота и обаяние, приятная внешность покорили сердца бойцов.

Михаил Васильевич с особой теплотой и любовью рассказывал нам о В. И. Ленине, говорил о его озабоченности в связи с положением в районе Уральской области.

- Ну, теперь наши дела пошли неплохо, - сказал М. В. Фрунзе, - белых уральских казаков разгромили и обязательно скоро добьем остальную контрреволюцию. Добьем Колчака. Освободим Урал, Сибирь и другие районы от интервентов и белых. Будем тогда восстанавливать нашу Родину!

До марта 1919 года я состоял в группе сочувствующих, готовясь к вступлению в члены Российской Коммунистической партии (большевиков). Тогда еще не был установлен кандидатский стаж для вступления в партию. До сих пор я с благодарностью вспоминаю секретаря партийного бюро полка Трофимова и комиссара Волкова (имен их, к сожалению, не помню), которые помогали мне глубже понять Устав и Программу Коммунистической партии, подготовиться к вступлению в РКП(б).

Группа сочувствующих в эскадроне состояла из пяти человек, и, несмотря на ее малочисленность, товарищи Трофимов и Волков приходили к нам не менее двух раз в неделю, чтобы побеседовать о внутреннем и международном положении, о том, что предпринимает партия на фронтах. Эти беседы затягивались надолго и были очень интересны, особенно когда шла речь о борьбе большевиков с царизмом и о жарких схватках в октябрьские дни в Петрограде, Москве и других промышленных городах страны.

В то время только еще складывался партийно-политический аппарат Красной Армии. Правда, в армии и на флоте работало уже более 7 тысяч комиссаров, которые опирались на партийные ячейки, объединявшие более 50 тысяч коммунистов. Но предстояло еще сделать многое: уточнить функции комиссаров, придать единообразие органам партии в армии, призванным руководить партийно-политической работой, централизовать всю эту исключительно полезную и необходимую для армии деятельность. В конце 1918 года ЦК РКП(б) принял специальное постановление «О партийной работе в армии», в котором призывал коммунистов воспитывать в войсках железную дисциплину, отвагу и мужество в битвах с врагом. Этим же постановлением партийные организации освобождались от функций контроля над всей жизнью армии, которые были у них в самый начальный период строительства вооруженных сил.

Партия проводила свою политику в армии через военных комиссаров, политотделы Реввоенсоветов флота и армии, которые одновременно были военно-административным аппаратом, подчиненным военному командованию, и партийным органом, подчиненным партии и объединявшим армейских коммунистов.

1 марта 1919 года меня приняли в члены РКП(б). Многое уже теперь забыто, но день, когда меня принимали в члены партии, остался в памяти на всю жизнь. С тех пор все свои думы, стремления, действия я старался подчинять обязанностям члена партии, а когда дело доходило до схватки с врагами Родины, я, как коммунист, помнил требование нашей партии быть примером беззаветного служения своему народу.

Вскоре части нашей дивизии из района станции Шипово были переброшены для ликвидации белых банд около города Николаевска. В августе 1919 года наш 4-й кавалерийский полк был переведен на станцию Владимировка. В непосредственные военные действия дивизия еще не была втянута и занималась боевой подготовкой.

Здесь я познакомился с комиссаром дивизии, моим однофамильцем, Жуковым Георгием Васильевичем. Это произошло при следующих обстоятельствах. Однажды ранним утром, проходя мимо открытого манежа, я увидел, что кто-то «выезжает» лошадь. Подошел ближе, вижу, сам комиссар дивизии. Зная толк в езде и выездке, захотел посмотреть, как это делает комиссар.

Не обращая на меня внимания, комиссар весь в поту отрабатывал подъем коня в галоп с левой ноги. Но как он ни старался, конь все время давал сбой и вместо левой периодически выбрасывал правую ногу. Я не удержался и крикнул:

Комиссар, ничего не говоря, перевел коня на шаг, подъехал ко мне и, соскочив, сказал:

Мне ничего не оставалось делать, как подогнать стремена и сесть в седло. Пройдя несколько кругов, чтобы познакомиться с конем, я подобрал его и поднял в галоп с левой ноги. Прошел круг - хорошо. Прошел другой - хорошо. Перевел с правой - тоже хорошо. Перевел с левой - идет без сбоя.

- Надо вести лошадь крепче в шенкелях,- наставительно заметил я.

Разговорились. Комиссар спросил, где я начал службу, где воевал, когда прибыл в дивизию, когда вступил в партию. О себе он рассказал, что служит в кавалерии уже десять лет. Член партии с 1917 года. Привел в Красную Армию значительную часть кавалерийского полка из старой армии. По всему было видно, что это настоящий комиссар.

Кстати говоря, одна из первых инструкций, определявших функции комиссаров, была разработана политотделом нашей южной группы войск, которой командовал М. В. Фрунзе. В ней указывалось, что военные комиссары, являющиеся представителями рабоче-крестьянского правительства, проводят в армии идеи и политику Советской власти, ограждают интересы рабоче-крестьянской массы от возможных покушений со стороны враждебных ей элементов, содействуют развитию революционной дисциплины, наблюдают за беспрекословным исполнением боевых приказов.

Работа комиссара заключалась не только в агитации и пропаганде, но прежде всего в личном боевом примере, образе действий, поведении. Комиссар обязан был знать все оперативные распоряжения, участвовать в разработке приказов (решающее слово оставалось за командиром в вопросах оперативного характера), тщательно изучать военное дело. Обычно комиссары собирали перед боем политработнике» и рядовых коммунистов, объясняя им поставленные командиром задачи, и сами шли на наиболее опасные и решающие участки сражений. Звание и облик военного комиссара времен гражданской войны заслуженно овеяны легендарной славой.

С комиссаром Г. В. Жуковым я встречался потом не раз, мы беседовали с ним о положении на фронтах и в стране. Однажды он предложил мне перейти на политработу. Я поблагодарил, но сказал, что склонен больше к строевой. Тогда он порекомендовал поехать учиться на курсы красных командиров. Я охотно согласился. Однако осуществить это не удалось.

Село Заплавное, рядом с нами, было внезапно захвачено белыми, перебравшимися через Волгу где-то между Черным Яром и Царицыном. Начались бои. Тут уже было не до учебы.

После разгрома Колчака и отхода остатков его армий в Сибирь Антанта не отказалась от борьбы с Советской Республикой. Теперь все надежды возлагались на Деникина. Непрерывным потоком с Запада шли в его войска поставки вооружения, снаряжения и продовольствия.

Французское и английское правительства сформировали несколько отрядов из числа бежавших белогвардейских офицеров, русских солдат-военнопленных, содержавшихся в германских лагерях. Германские власти непременным условием возвращения русских военнослужащих на родину ставили вступление в добровольческие отряды для борьбы с Красной Армией.

Но из этой затеи ничего серьезного не получилось. Большинство таких «добровольцев» при первом же удобном случае переходили на нашу сторону. Дрались только те, кто ненавидел Советскую власть и считал борьбу с ней своим кровным делом. Но таких злобных антисоветчиков было немного.

Летом 1919 года армии Деникина представляли большую и опасную силу. Некоторые части состояли сплошь го офицеров. Делая главную ставку на Деникина, Антанта еще питала иллюзии в отношении войск Колчака, пытаясь поставить их на ноги, чтобы затем в подходящий момент бросить против Красной Армии с востока. На севере готовилась к новому походу белая армия Миллера. Ей также доставлялись многочисленные военные грузы. На обратном пути в страны Антанты шли корабли, груженные пушниной, рыбой, лесом и другими богатейшими дарами нашего Севера.

На северо-западе к наступлению на Петроград готовились белофинны и армия Юденича. К участию в нем Антанта надеялась привлечь все малые буржуазные государства, граничащие с Советской страной.

Через контрреволюционные организации меньшевиков, эсеров, буржуазных националистов и кулаков в тылу страны организовывались восстания, мятежи, диверсии и саботаж. Срывались железнодорожные перевозки войск фронтам, перевозки продовольствия, вооружения и других важнейших грузов, необходимых фронту и тылу страны.

Партия большевиков организовала великий поход рабочих в деревню за хлебом. На помощь им пришла деревенская беднота, которая на основе декрета ВЦИК от 11 июня 1918 года объединялась в комитеты бедноты (комбеды).

«Либо, - писал В. И. Ленин, - сознательные передовики-рабочие победят, объединив вокруг себя массу бедноты, установив железный порядок, беспощадно-строгую власть, настоящую диктатуру пролетариата, заставят кулака подчиниться, водворят правильное распределение хлеба и топлива в общегосударственном масштабе; либо буржуазия при помощи кулаков, при косвенной поддержке бесхарактерных и путаных людей (анархистов и левых эсеров) сбросит Советскую власть и водворит русско-немецкого или русско-японского Корнилова, который несет народу 16-часовой рабочий день, восьмушку хлеба в неделю, расстрелы массы рабочих, пытки в застенках, как в Финляндии, как в Украине. Либо-либо. Середины нет. Положение страны дошло до крайности» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36).

Ложью и клеветой антисоветская агентура старалась подорвать доверие народа к партии и правительству, к командованию войсками Красной Армии. И это, к сожалению, в первое время ей иногда удавалось. Особенно там, где дошедшая до предела экономическая разруха и грубые нарушения советских законов выводили из равновесия менее устойчивую часть населения.

Хочу привести здесь письмо, полученное мною под Царицыном от друга детства Павла Александровича Жукова, которое сохранилось у меня с того времени.

После этого письма я долго ничего не слышал о судьбе Павла Жукова. И только в 1922 году узнал, что он погиб от рук кулаков где-то в Тамбовской губернии...

В. И. Ленин, ЦК партии и правительство, учитывая новую серьезную опасность, нависшую с юга, приняли ряд важнейших решений.

3-4 июля 1919 года состоялся Пленум ЦК РКП(б), который основное внимание уделил вопросам обороны страны и положению на Южном фронте, объявленном главным фронтом республики. Важнейшие итоги этого пленума были отражены в письме ЦК РКП(б) к организациям партии - «Все на борьбу с Деникиным!», написанном В. И. Лениным. На состоявшемся соединенном заседании ВЦИК, Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов, Всероссийского Совета профессиональных союзов и представителей заводских комитетов Москвы 4 июля с докладом «О современном положении и ближайших задачах Советской власти» выступил В. И. Ленин.

Тогда же вновь был поставлен вопрос о привлечении в Красную Армию старых военных специалистов и о более бережном отношении к ним.

«Нам изменяют и будут изменять сотни и сотни военспецов... - говорилось в письме ЦК РКП(б),- но у нас работают систематически и подолгу тысячи и десятки тысяч военспецов, без коих не могла бы создаться та Красная Армия, которая выросла из проклятой памяти партизанщины и сумела одержать блестящие победы на востоке. Люди опытные и стоящие во главе нашего военного ведомства справедливо указывают на то, что там, где строже всего проведена партийная политика насчет военспецов и насчет искоренения партизанщины, там, где тверже всего дисциплина, где наиболее заботливо проводится политработа в войсках и работа комиссаров... там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед...» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39).

Вспоминая совместную работу с офицерами старой армии, должен сказать, что в большинстве своем это были честные, добросовестные и преданные Родине сыны нашего народа. Когда приходилось отдавать жизнь в боях с врагами, они шли на это не дрогнув, с достоинством и боевой доблестью. Одного у них не хватало - это умелого подхода к бойцам. Держались они как-то особняком, не находили общего языка с красноармейской массой, и лишь немногим из них удавалось быть командиром, начальником и одновременно старшим товарищем солдату.

Помню, как в парторганизации мы не раз говорили о взаимоотношениях с бывшими офицерами и всемерно старались оказать широкое доверие военспецам. Конечно, и среди коммунистов находились крикуны, которые считали, что права была «военная оппозиция», что бывшее офицерство в своей массе - белогвардейцы, что оно неспособно сродниться с советским строем, а твердый уставный порядок и дисциплину эти люди отождествляют с крепостническими порядками. Но, как известно, точка зрения «военной оппозиции» VIII съездом партии была отвергнута подавляющим большинством.

Военные специалисты, внимательно наблюдавшие за работой VIII съезда партии, поняли, что партия доверяет им, ценит и заботится о них. Они стали значительно ближе к красноармейской массе и партийным организациям. Командный состав из офицеров бывшей царской армии стал активнее и требовательнее в вопросах дисциплины и службы войск. Все это благоприятно отразилось на их общей боевой готовности и боеспособности. Попытки подорвать доверие к старым офицерам решительно пресекались комиссарами, партийно-политическими работниками и даже самими красноармейцами.

VIII съезд РКП(б) (март 1919 г.) вообще уделил много внимания Красной Армии. Суть военной политики партии сводилась к тому, чтобы как можно скорее завершить полный и окончательный переход от добровольческой и полупартизанской армии к регулярной кадровой армии, спаянной железной воинской дисциплиной, с единой системой комплектования, организации и управления. Эти основополагающие взгляды партии были изложены в докладах и выступлениях В. И. Ленина, в принятой съездом новой Программе партии и резолюции по военному вопросу.

Жизнь подтвердила правильность решений VIII съезда и всех дальнейших мероприятий партии по укреплению рядов Красной Армии. Они имели чрезвычайно важное значение, так как враг напрягал все усилия, чтобы задушить Советское государство.

После захвата армиями Деникина Царицына, Борисоглебска, Балашова, Краснограда и других важнейших пунктов Антанта начала торопить Деникина с походом на Москву. Узнав через свою агентуру о подготовке Красной Армией контрнаступления, Деникин, чтобы сорвать его, поспешил первым нанести нам ряд сосредоточенных ударов и захватить инициативу в свои руки.

В августе 1919 года конный корпус Мамонтова прорвал фронт 8-й армии в районе Новохоперска и, выйдя в тыл нашему Южному фронту, двинулся на Тамбов, где располагались крупные базы. Тогда же Деникин бросил в стык 13-й и 14-й армий 1-й армейский корпус Кутепова, который начал теснить наши части к Курску и Ворожбе. Захватив после упорных боев Курск, Орел и Воронеж, враг приближался к Москве с юга.

В этой сложной обстановке Коммунистическая партия, ее ленинский ЦК удесятерили энергию и сумели с помощью политических и военных мер организовать отпор белым войскам - Красная Армия одержала победы под Орлом и Воронежем, ознаменовавшие собой перелом в борьбе с Деникиным, нанесла поражение Юденичу под Петроградом. Не давая врагу передышки, красные полки двинулись в контрнаступление на юг. Здесь под Царицыном, у Бахтияровки и Заплавного против Кавказской армии сражался и наш 14-й кавалерийский полк. Мы отчетливо слышали несмолкаемую артиллерийскую канонаду в районе Царицына и на подступах к нему со стороны Камышина. В этих сражениях враг нес тяжелые потери, но и наши войска истекали кровью.

Первая половина сентября проходила в ожесточенных сражениях и отличалась большой динамичностью и резкими изменениями обстановки. В октябре под Царицыном шли бои местного значения, и мы лишь в общих чертах знали о больших событиях, назревавших на московском направлении.

В бою между Заплавным и Ахтубой во время рукопашной схватки с белокалмыцкими частями меня ранило ручной гранатой. Осколки глубоко врезались в левую ногу и левый бок, и я был эвакуирован в лазарет, где еще раз, кроме того, переболел тифом. Из лазарета вышел крайне ослабленным и получил месячный отпуск на восстановление здоровья.

Я поехал в деревню к родителям. Народ в деревне находился в тяжелом положении, но не унывал. Бедняцкая часть крестьянства, объединившись в комитеты бедноты - комбеды, принимала активное участие в изъятии хлеба у кулаков. Крестьяне-середняки, несмотря на трудности и тяжелую обстановку на фронтах, все больше и больше склонялись на сторону Советской власти, и лишь немногие из них относились отрицательно к мероприятиям партии и правительства. Это были главным образом те, кто по имущественному положению тяготел к кулакам.

Отпуск прошел быстро, и я явился в военкомат с просьбой направить меня в действующую армию. Но физически был еще слаб, и меня послали в Тверь в запасный батальон с последующим направлением на курсы красных командиров.

Первые рязанские кавалерийские курсы, куда я был командирован в январе 1920 года, находились в Старожилове Рязанской губернии, в бывшем поместье.

Курсы укомплектовывались главным образом кавалеристами, отличившимися в боях. Мне было предложено занять должность курсанта-старшины 1-го эскадрона. Это дело мне было хорошо знакомо еще по старой армии. Командир курсантского эскадрона В. Д. Хламцев поручил мне также заниматься с курсантами владением холодным оружием (пика, шашка), обучением штыковому бою, строевой и физической подготовкой.

В. Д. Хламцев, в прошлом офицер царской армии, был всегда подтянут и служил примером для курсантов. Заведующий строевым обучением Г. С. Десницкий тоже был на своем месте. Строевые командные кадры состояли главным образом из старых военных специалистов-офицеров. Работали они добросовестно, но несколько формально - «от» и «до». Воспитательной работой занимались парторганизация и политаппарат курсов, общеобразовательной подготовкой - военизированные педагоги. Политико-экономические дисциплины вели наскоро подготовленные преподаватели, которые зачастую сами «плавали» в этих вопросах не хуже нас, грешных.

Общеобразовательная подготовка основной массы курсантов была недостаточной. Ведь набирали их из числа рабочих и крестьян, до революции малограмотных. Но, надо отдать им должное, учились они старательно, сознавая, что срок обучения короткий, а научиться надо многому, чтобы стать достойным красным командиром.

В середине июля курсантов спешно погрузили в эшелоны. Никто не знал, куда нас везут. Видели только, что едем в сторону Москвы. В Москве курсы сосредоточили в Лефортовских казармах, где уже были расквартированы тверские и московские курсанты. Нам объявили, что курсы войдут во 2-ю Московскую бригаду курсантов, которая будет состоять из двух пехотных полков и одного кавалерийского. Бригада будет направлена на врангелевский фронт. Мы получили все необходимое боевое снаряжение и вооружение. Экипировка и конская амуниция были новые, и внешне мы выглядели отлично.

В Москве у меня было много друзей и знакомых. Хотелось перед отправкой на фронт повидать их, особенно ту, по которой страдало молодое сердце, но, к сожалению, я так и не смог никого навестить. Командиры эскадрона, часто отлучавшиеся по различным обстоятельствам, обычно оставляли меня, как старшину, за главного. Пришлось ограничиться письмами к знакомым. Не знаю, то ли из-за этого или по другой причине, между мной и Марией произошла размолвка. Вскоре я узнал, что она вышла замуж, и с тех пор никогда ее больше не встречал.

В августе наш сводный курсантский полк (командир полка Г. П. Хормушко и комиссар В. А. Крылов), находившийся в составе 2-й Московской бригады курсантов, сосредоточился в Краснодаре, откуда выступил против войск Врангеля, а именно десанта генерала Улагая.

Летом 1920 года стало ясно, что буржуазно-помещичья Польша, несмотря на временные успехи, вряд ли сможет продолжать войну с Советской Россией. К тому времени численность Красной Армии намного превышала 3 миллиона человек. Поэтому правители Антанты договорились между собой об организации еще одного наступления на Советскую Россию, опираясь, кроме вооруженных сил помещичье-буржуазной Польши, на войска барона Врангеля, формируемые в Крыму.

Врангелю была обещана неограниченная помощь. Он, в свою очередь, дал официальные обязательства оплатить все затраты Антанты и полностью рассчитаться за царские долги.

К маю 1920 года в армии Врангеля насчитывалось около 130 тысяч штыков и 4,5 тысячи сабель. Однако этого было недостаточно для возобновления широких действий против Советского государства. На территории Крыма Врангель не мог получить никакого пополнения, и он решил вторгнуться в Северную Таврию. Но здесь Врангеля постигла неудача: он не смог прорваться в Донбасс и на Дон.

«Единственным источником пополнения армии,- писал Врангель в своих мемуарах,- могла быть еще казачья земля... При развале армий генерала Деникина десятки тысяч казаков разошлись по домам с конями, оружием и снаряжением. Огромные боевые запасы были оставлены на Северном Кавказе и на Дону... Эти края были богаты еще местными ресурсами. Все это заставляло склоняться к перенесению нашей борьбы в казачьи районы».

Врангель считал, что на Кубани разрослось белобандитское движение, и возлагал надежды на так называемую «армию возрождения России» под командованием генерала Фостикова. Но он явно переоценивал эти силы. Принимая желаемое за действительность, Врангель рассчитывал на казачество, точнее, на кулацкое движение на Кубани.

Но к этому времени кубанское казачество в значительной части уже разобралось в том, что несет ему белогвардейщина и «верховное правительство», субсидируемое Антантой.

Наши командиры, комиссары и красноармейцы делали все, чтобы довести до сознания кубанцев истинные цели нашей борьбы и необходимость быстрее закончить ликвидацию антисоветских банд.

В то же время оказывалась большая разносторонняя помощь беднейшему казачеству и красноармейским семьям. Эта часть работы среди населения была особенно важна, так как белые до прихода частей Красной Армии притесняли бедняков, зачастую отбирая последний кусок хлеба, и всячески глумились над ними.

Помню, как-то вечером в наш эскадрон пришел комиссар полка и предложил поработать несколько дней по ремонту жилищ, надворных построек и сельскохозяйственного инвентаря бедняков и семей красноармейцев. Все мы охотно согласились.

Наш комиссар В. А. Крылов взялся за самое трудное - очистку общественного колодца, который белогвардейцы завалили разным хламом. Колодец был довольно глубокий, и когда он спустился на дно, то чуть не задохнулся. Комиссара вытянули наверх еле живого, однако, отдышавшись, он вновь приказал спустить его в колодец. Через некоторое время его снова пришлось поднять наверх, и так продолжалось до тех пор, пока колодец не был очищен. К вечеру все село только и говорило о мужестве комиссара.

Когда все работы были закончены, казаки пригласили нас всех на товарищеский обед. За обедом было много душевных разговоров, нас благодарили за помощь. Не обошлось и без курьезов. Оказалось, группа курсантов, которой было дано задание отремонтировать сарай и сбрую у одной вдовы-казачки, провела эту работу у однофамильцев - кулацкой семьи. Это происшествие всех рассмешило, но «виновники» были явно расстроены.

В августе наш сводный курсантский полк был брошен сначала против десанта врангелевского генерала Улагая, а затем действовал против банд Фостикова и Крыжановского в районе станиц Урупской, Бесскорбной, Отрадной. Банды вскоре были разгромлены. Остатки их бежали под защиту меньшевистского грузинского правительства, а Фостиков - в Крым, к Врангелю.

Нам не пришлось участвовать в операциях по окончательному разгрому Врангеля в Крыму. Но наиболее подготовленные курсанты были досрочно выпущены и отправлены на укомплектование частей конницы, потерявших значительное число командных кадров в боях с врангелевцами.

Выпуск состоялся в городе Армавире, где в это время стоял полевой штаб 9-й армии. Остальная часть курсантов в составе сводного полка была брошена на преследование банд, ушедших в горы Кавказа. Через некоторое время мы узнали, что наш курсантский полк где-то в горах Дагестана попал в засаду и понес большие потери. Многие командиры и бойцы были зверски замучены бандитами. Погиб и наш комиссар, которого мы все так любили.

Значительная часть выпуска была направлена в 14-ю отдельную кавалерийскую бригаду, которая в то время стояла в районе станицы Новожерелиевская и продолжала операции по ликвидации в плавнях остатков улагаевцев и местных банд. Я был направлен в 1-й кавалерийский полк, которым тогда командовал старый боевой донской казак Андреев, как говорили, храбрец и рубака. В этот же полк были назначены и мои друзья-курсанты: Горелов, Михайлов и Ухач-Огорович (к сожалению, не помню их имен).

Явившись в штаб и сдав документы, мы были приняты командиром полка. Глядя на наши красные штаны, он неодобрительно заметил:

- Мои бойцы не любят командиров в красных штанах.

Что было делать? Эти штаны были у нас единственными, других курсантам не выдавали. Все еще как-то нам не доверяя, он продолжал:

- У нас бойцы больше из бывалых вояк, необстрелянных мы не жалуем.

После этого, скажем прямо, не очень приветливого вступления он приступил к расспросам: кто откуда родом, партийность, приходилось ли воевать, когда, где и т. д. Узнав, что среди нас есть не только обстрелянные воины, но и участники первой мировой войны, он, кажется, успокоился.

Явившись в эскадрон, мы представились командиру эскадрона Вишневскому. С первого взгляда он нам не понравился. Вишневский производил впечатление человека, мало интересующегося делами своей части. Не отрываясь от книги, которую он читал, и не поинтересовавшись, кто мы такие, на что способны, не сказав ни слова о том, что собой представляют люди, с которыми нам предстоит работать, а может быть, вскоре и вести за собой в бой, он как-то нехотя приказал:

- Вы, Жуков, идите принимайте от Агапова 2-й взвод, а вы, Ухач-Огорович, вступайте в командование 4-м взводом.

Разыскав 2-й взвод, я зашел к Агапову, временно исполнявшему должность командира взвода. Это был пожилой человек, в прошлом рядовой кавалерист старой армии, участник первой империалистической войны. Уже при первом знакомстве я почувствовал симпатию к этому простому и доброжелательному человеку.

Достав из кармана список взвода, в котором состояло 30 человек, Агапов сказал:

- Люди во взводе - все старые бойцы, за исключением трех-четырех человек. Бойцы отличные, но есть, конечно, с норовом, их надо умеючи взять в руки.

- Горшков - рубака, партизан в худшем смысле, но в атаке - первый. На него не следует повышать голос, он обидчив, его надо чаще похваливать и по-товарищески указывать на неправильное поведение, притом обязательно наедине, - спокойно пояснял Агапов. - Касьянов - пулеметчик, воронежский хохол, хороший боец. Ему не нужно в бою ставить задачу, он сам хорошо понимает, какую цель следует в первую очередь поразить. Казакевич, Ковалев, Сапрыкин - три неразлучных дружка, хорошие бойцы, но любят погулять. Этих можно и нужно выругать перед строем, пригрозить отправить к комиссару полка. Он у нас строгий и не любит тех, кто не бережет честь красноармейца.

И так Агапов рассказал мне о каждом бойце. Я был ему очень благодарен за беседу.

Затем приказал собрать людей в конном строю, чтобы познакомиться с ними.

- Вот что, товарищи. Меня назначили вашим командиром. Хороший или плохой я командир, хорошие или плохие вы бойцы -это мы увидим в будущем, а сейчас хочу посмотреть ваших коней и боевое снаряжение и лично с каждым познакомиться.

Во время осмотра некоторые бойцы демонстративно разглядывали мои красные брюки. Я заметил это и сказал:

- Меня уже предупредил командир полка Андреев, что вы не любите красные брюки. У меня, знаете ли, других нет. Ношу то, что дала Советская власть, и я пока что у нее в долгу. Что касается красного цвета вообще, то это, как известно, революционный цвет и символизирует он борьбу трудового народа за свою свободу и независимость...

На другой день, собрав взвод у себя в хате, я попросил бойцов рассказать о себе. Разговор долго не клеился. Пулеметчик Касьянов заметил:

- А чего рассказывать-то? Во взводном списке имеются все данные, кто откуда и что мы за люди.

Тогда я рассказал им все, что знал о сражениях с белополяками и Врангелем в Северной Таврии. Бойцы слушали внимательно, особенно интересовались, будет ли Антанта вновь высаживать свои войска. Я ответил, что правители Антанты хотели бы высадить свои войска, да народ и солдаты стран Антанты не хотят драться против нас.

Через несколько дней в операции по очищению Приморского района от остатков банд мне довелось идти во главе взвода в бой. Бой закончился в нашу пользу. Бандиты были уничтожены и частично взяты в плен, и, самое важное, наш взвод не понес при этом никаких потерь. После боя никто из бойцов уже не говорил мне о красных брюках.

Вскоре я был назначен командиром 2-го эскадрона 1-го кавалерийского полка. Командиром полка в это время был Николай Михайлович Дронов, до предела храбрый, очень умный и доброжелательный человек. Личный состав полка полюбил своего командира и смело действовал под его командованием.

В конце декабря 1920 года вся бригада была переброшена в Воронежскую губернию для ликвидации кулацкого восстания и банды Колесникова. Эта банда вскоре была разгромлена. Остатки ее бежали в Тамбовскую губернию на соединение с кулацко-эсеровскими бандами Антонова.

Несколько слов о главаре эсеро-кулацкого восстания Антонове.

Происходил он из мещан города Кирсанова Тамбовской губернии. Учился в реальном училище, но за плохое поведение и хулиганские проделки был исключен. Антонов уехал из Кирсанова, примкнул к шайке уголовных преступников и занялся грабежами, сопровождавшимися нередко убийствами. В 1906 году вступил в партию эсеров. Впоследствии за уголовные преступления был сослан в Сибирь на каторгу. В Тамбовской губернии Антонов вновь появился в 1917 году, в период Февральской революции. Вскоре занял должность начальника кирсановской уездной милиции. Всюду расставлял своих людей.

Главными его сподвижниками были известные эсеры Баженов, Махневич, Зоев и Лощинин.

К августу 1920 года Антонов имел крупную, сколоченную банду. Заняв какой-либо важный населенный пункт, антоновцы тут же приступали к созданию нового отряда. Отряды постепенно сводились в полки до тысячи человек. Главной ударной силой у Антонова были кавалерийские полки общей численностью от 1,5 тысячи до 3 тысяч человек.

В конце 1920 года банды Антонова объединились в «армию». В главный оперштаб этой «армии» вошли старые эсеры: Богуславский, Гусаров, Токмаков и Митрофанович. Командующим был избран Токмаков, а Антонов - начальником штаба. Вскоре была создана и вторая «антоновская армия». Вся военная власть по-прежнему была сосредоточена в руках Антонова. Части были вооружены пулеметами, винтовками, револьверами, шашками.

Политическую организацию эсеро-кулацкого восстания возглавлял ЦК эсеров. Своей главной задачей он считал свержение Советской власти. Ближайшие задачи антоновцев состояли в следующем: - срыв выполнения продразверстки и других повинностей, налагаемых Советской властью; - уничтожение представителей РКП(б) и Советской власти; - нападение на небольшие отряды Красной Армии с целью их разоружения; - порча железных дорог, уничтожение складов и баз. Исходя из этого, антоновцы применяли следующую тактику: 1) уклонение от боя с крупными частями Красной Армии; 2) вступление в бой при полной уверенности в победе и обязательно при превосходстве своих сил; 3) в случае необходимости - выход из неудачно сложившейся боевой обстановки небольшими группами и в разные стороны с последующим сбором в заранее условленном месте.

В декабре 1920 года Советское правительство создало штаб войск Тамбовской губернии для ликвидации бандитизма. К 1 марта 1921 года силы тамбовского командования были доведены до 32,5 тысячи штыков, 7948 сабель, 463 пулеметов и 63 орудий. К 1 мая эти силы были увеличены еще на 5 тысяч штыков и 2 тысячи сабель. Однако тамбовское военное командование из-за неорганизованности и нерешительности не сумело ликвидировать банды Антонова.

Обнаглев, Антонов сам производил налеты на гарнизоны частей Красной Армии. Так было в начале апреля 1921 года, когда отряд в 5 тысяч антоновцев разгромил гарнизон, занимавший Рассказово. При этом целый наш батальон был взят в плен.

Вскоре командующим войсками по борьбе с антоновщиной был назначен М. Н. Тухачевский.

О Михаиле Николаевиче Тухачевском мы слышали много хорошего, особенно о его оперативно-стратегических способностях, и бойцы радовались, что ими будет руководить такой талантливый полководец.

Впервые я увидел М. Н. Тухачевского на станции Жердевка, на Тамбовщине, куда он приехал в штаб нашей 14-й отдельной кавалерийской бригады. Мне довелось присутствовать при его беседе с командиром бригады. В суждениях М. Н. Тухачевского чувствовались большие знания и опыт руководства операциями крупного масштаба.

После обсуждения предстоящих действий бригады Михаил Николаевич разговаривал с бойцами и командирами. Он интересовался, кто, где дрался, каковы настроения в частях и у населения, какую полезную работу мы проводим среди местных жителей.

- Владимир Ильич Ленин считает необходимым как можно быстрее ликвидировать кулацкие мятежи и их вооруженные банды. На вас возложена ответственная задача. Надо все сделать, чтобы выполнить ее как можно быстрее и лучше.

Мог ли я подумать тогда, что всего через несколько лет мне придется встретиться с Михаилом Николаевичем в Наркомате обороны при обсуждении теоретических основ тактического искусства советских войск!..

С назначением М. Н. Тухачевского и В. А. Антонова-Овсеенко борьба с бандами пошла по хорошо продуманному плану. Заместителем М. Н. Тухачевского был И. П. Уборевич, который одновременно возглавил действия сводной кавалерийской группы и сам участвовал в боях с антоновцами, показав при этом большую личную храбрость.

Особенно сильные бои по уничтожению антоновских частей развернулись в конце мая 1921 года в районе реки Вороны, у населенных пунктов: Семеновка, Никольское, Пущино, Никольское-Перевоз, Тривки, Ключки, Екатериновка и у реки Хопер. Здесь хорошо действовали кавалерийская бригада Г. И. Котовского, 7-е Борисоглебские кавалерийские курсы и наша 14-я отдельная кавбригада. Но полностью уничтожить банду в то время все же нам не удалось.

Основное поражение антоновцам было нанесено в районе Сердобска, Бакуры, Елани, где боевые действия возглавил И. П. Уборевич. Остатки разгромленной банды бросились врассыпную в общем направлении на Пензу. В Саратовской губернии они были почти полностью ликвидированы с помощью крестьян, ненавидевших бандитов.

В течение лета 1921 года частями под командованием И. П. Уборевича при большой поддержке местного населения были ликвидированы и банды Васьки Карася и Богуславского под Новохоперском.

С антоновцами было немало трудных боев. Особенно запомнился мне бой весной 1921 года под селом Вязовая Почта, недалеко от станции Жердевка. Рано утром наш полк в составе бригады был поднят по боевой тревоге. По данным разведки, в 10-15 километрах от села было обнаружено сосредоточение до трех тысяч сабель антоновцев. Наш 1-й кавполк следовал из Вязовой Почты в левой колонне; правее, в 4 - 5 километрах, двигался 2-й полк бригады. Мне с эскадроном при 4 станковых пулеметах и одном орудии было приказано двигаться по тракту в головном отряде.

Пройдя не более пяти километров, эскадрон столкнулся с отрядом антоновцев примерно в 250 сабель. Несмотря на численное превосходство врага, развернув эскадрон и направив на противника огонь орудия и пулеметов, мы бросились в атаку. Антоновцы не выдержали стремительного удара и отступили, неся большие потери.

Во время рукопашной схватки один антоновец выстрелом из обреза убил подо мной коня. Падая, конь придавил меня, и я был бы неминуемо зарублен, если бы не выручил подоспевший политрук Ночевка. Сильным ударом клинка он зарубил бандита и, схватив за поводья его коня, помог мне сесть в седло.

Вскоре мы заметили колонну конницы противника, стремившуюся обойти фланг эскадрона. Немедленно развернули против нее все огневые средства и послали доложить командиру полка сложившуюся обстановку. Через 20-30 минут наш полк двинулся вперед и завязал огневой бой.

2-й полк бригады, столкнувшись с численно превосходящим противником, вынужден был отойти назад. Пользуясь этим, отряд антоновцев ударил нам во фланг. Командир полка решил повернуть обратно в Вязовую Почту, чтобы заманить противника на невыгодную для него местность. Мне было приказано прикрывать выход полка из боя.

Заметив наш маневр, антоновцы всеми силами навалились на мой эскадрон, который действовал уже как арьергард полка.

Бой был для нас крайне тяжелым. Враг видел, что мы в значительном меньшинстве, и был уверен, что сомнет нас. Однако осуществить это оказалось не так-то просто. Спасло то, что при эскадроне было 4 станковых пулемета с большим запасом патронов и 76-мм орудие.

Маневрируя пулеметами и орудием, эскадрон почти в упор расстреливал атакующие порядки противника. Мы видели, как поле боя покрывалось вражескими трупами, и медленно, шаг за шагом с боем отходили назад. Но и наши ряды редели. На моих глазах свалился с коня тяжело раненный командир взвода, мой товарищ Ухач-Огорович.

Это был способный командир и хорошо воспитанный человек. Отец его, полковник старой армии, с первых дней перешел на сторону Советской власти, был одним из ведущих преподавателей на наших рязанских командных курсах.

Его, как и всех раненых и убитых, мы увезли с собой на пулеметных санях и орудийном лафете, чтобы бандиты не могли над ними надругаться.

Предполагавшаяся контратака полка не состоялась: не выдержал весенний лед на реке, которую надо было форсировать, и нам пришлось отходить до самой Вязовой Почты.

Кавалеристы в атаке

Уже в самом селе, спасая пулемет, я бросился на группу бандитов. Выстрелом из винтовки подо мной вторично за этот день была убита лошадь. С револьвером в руках пришлось отбиваться от наседавших бандитов, пытавшихся взять меня живым. Опять спас политрук Ночевка, подскочивший с бойцами Брыксиным, Горшковым и Ковалевым.

В этом бою мой эскадрон потерял 10 человек убитыми и 15 ранеными. Трое из них на второй день умерли, в том числе и Ухач-Огорович, мой друг и боевой товарищ.

Это был тяжелый для нас день. Потеря многих наших боевых товарищей болью отозвалась в сердце каждого из нас. Только сознание, что была разгромлена такая многочисленная банда, приносило удовлетворение.

За этот выдающийся подвиг большинство командно-политического состава и бойцов было отмечено правительственными наградами. Был награжден и я. Вот что значилось в приказе РВСР за № 183 от 31 августа 1922 года:

«Награжден орденом Красного Знамени командир 2-го эскадрона 1-го кавалерийского полка отдельной кавалерийской бригады за то, что в бою под селом Вязовая Почта Тамбовской губернии 5 марта 1921 г., несмотря на атаки противника силой 1500-2000 сабель, он с эскадроном в течение 7 часов сдерживал натиск врага и, перейдя затем в контратаку, после 6 рукопашных схваток разбил банду» (ЦГАСА, ф. 4, оп. 7).

В конце лета 1921 года проводилась окончательная ликвидация мелких банд, разбежавшихся по Тамбовщине. Их надо было добить как можно скорее. Перед моим эскадроном была поставлена задача ликвидировать банду Зверева, насчитывавшую до 150 сабель. Банда вскоре была обнаружена. Началось ее преследование. Понемногу силы бандитов иссякали. На подходе к лесу нам удалось их догнать и атаковать.

В течение часа все было кончено, но пять бандитов во главе со Зверевым все же удрали и, пользуясь наступающими сумерками, скрылись в лесу. Однако им уже ничто не могло помочь: ликвидация антоновских банд на Тамбовщине была завершена.

Вспоминая этот эпизод, не могу не рассказать об одном курьезном случае, который с нами произошел.

Преследуя банду, мы неожиданно столкнулись с двумя бронемашинами, которые выскочили из соседнего села. Мы знали, что банда не имеет броневиков, а потому и не открывали по ним огонь. Однако броневики, заняв выгодную позицию, повернули в нашу сторону пулеметы. Что за оказия? Послали связных. Оказалось, что это наши и в головной бронемашине сам И. П. Уборевич. Узнав об уходе банды в направлении леса, он решил перехватить ее на пути. Хорошо, что разобрались, а то могло бы плохо кончиться.

Так я впервые познакомился с И. П. Уборевичем. Позднее, в 1932-1937 годах, мы часто с ним встречались. Он был тогда командующим войсками Белорусского военного округа, где мне довелось командовать кавалерийской дивизией.

...Прошли долгие годы. Забыты трудности гражданской войны, которые приходилось преодолевать нашему народу. Но никогда не изгладится из памяти то, что каждым из нас руководила твердая вера в справедливость идей, которые провозгласила ленинская партия в дни Октября.

Английский генерал Нокс писал в те времена своему правительству о том, что можно разбить миллионную армию большевиков, но когда 150 миллионов русских не хотят белых, а хотят красных, то бесцельно помогать белым.

М. И. Калинин вручает командующему Первой Конной армией С. М. Буденному и члену Реввоенсовета К. Е. Ворошилову знамя ВЦИК. 1919 г.

Опыт прошлых войн, в том числе и опыт первой мировой войны, по целому ряду причин не мог быть тогда целиком взят Красной Армией на вооружение. Для борьбы с врагами молодого Советского государства нужно было создать свою, ярко выраженную классовую военную организацию, вооружив ее новыми взглядами на существо и способы борьбы.

«Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться...» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 37),- говорил Владимир Ильич Ленин. И партия, ее ЦК, лично В. И. Ленин сыграли решающую роль в организации защиты Отечества, объединении всех сил фронта и тыла, подъеме масс рабочих, красноармейцев, крестьян на борьбу с интервентами и контрреволюцией в годы гражданской войны. Они провели в жизнь сотни и тысячи мер, обеспечивших победу над врагом.

Историки установили, что за период с 1 декабря 1918 года по 27 февраля 1920 года состоялось 101 заседание Совета обороны, на которых было обсуждено 2300 вопросов по организации обороны страны, обеспечению Красной Армии и Военно-Морского Флота боевой техникой, вооружением, снаряжением, продовольствием. На всех заседаниях, за исключением двух, председателем был В. И. Ленин.

Изучение документов периода гражданской войны свидетельствует о том, что постановления и директивы ЦК партии, Политбюро, указания В. И. Ленина являлись той основой, на которой Главным командованием Красной Армии, Реввоенсоветами фронтов разрабатывались конкретные планы военных операций. Стратегические планы всех важнейших военных кампаний всесторонне обсуждались на пленумах и заседаниях ЦК партии.

В. И. Ленин был лично связан с Главным военным командованием, фронтами и армиями, близко знал многих командиров и политработников. С ними он вел большую переписку. За годы гражданской войны, по далеко не полным данным, за подписью В. И. Ленина было отправлено около 600 писем и телеграмм по вопросам обороны Советского государства (КПСС и строительство Советских Вооруженных Сил М Воениздат, 1967).

В то же время В. И. Ленин, ЦК партии не подменяли Главное командование и Реввоенсовет в оперативном руководстве фронтами, армиями, боевыми действиями войск.

Когда В. И. Ленин получил сообщение о том, что некоторые военные работники выражают сомнение в правильности разработанного главкомом С. С. Каменевым плана борьбы с Деникиным, он от имени Политбюро ЦК партии написал Троцкому: «Политбюро вполне признает оперативный авторитет Главкома и просит Вас сделать соответственное разъяснение всем ответственным работникам» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 51). Главком С. С. Каменев попросил В. И. Ленина проекты всех правительственных директив по оперативным военным вопросам показывать предварительно Главному командованию. На докладной С. С. Каменева, адресованной всем членам Политбюро ЦК партии, В. И. Ленин писал: «По-моему, ходатайство уважить и постановить: либо лично Главкома вызывать, либо проекты директив давать ему на срочное заключение» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 51).

Реввоенсовет республики, Военные советы фронтов и армий в целом работали на основании решений ЦК РКП(б). Назначение командующих и комиссаров на ответственные посты, укрепление обороноспособности республики осуществлялись в соответствии с указаниями ЦК. В постановлении ЦК РКП(б) «О политике военного ведомства», принятом в конце 1918 года по предложению В И. Ленина, подчеркивалось, что ответственность за политику военного ведомства в целом несет партия, которая охватывала своим влиянием все стороны военного строительства и боевых действий Советских Вооруженных Сил.

Коммунисты являлись цементирующей силой в Красной Армии. ЦК РКП(б) неоднократно проводил партийные мобилизации, укрепляя коммунистами все решающие участки фронтов. 35 тысяч коммунистов было в армии в октябре 1918 года, через год их насчитывалось уже около 120 тысяч, а в августе 1920 года - 300 тысяч, то есть почти половина всех членов РКП(б) того времени. Признанное всеми превосходство Красной Армии в морально-политическом отношении, сыгравшее решающую роль в гражданской войне, было обусловлено боевой, патриотической деятельностью армейских коммунистов, комиссаров, политотделов, партячеек.

Оценивая роль партийно-политического аппарата армии в те годы, М. В. Фрунзе писал:

«Кто вносил элементы порядка и дисциплины в ряды создававшихся под гром пушечных выстрелов наших молодых красных полков? Кто в часы неудач и поражений поддерживал мужество и бодрость бойцов и вливал новую энергию в их пошатнувшиеся ряды? Кто налаживал тыл армии, насаждал там Советскую власть и создавал советский порядок, обеспечивая этим быстрое и успешное продвижение наших армий вперед? Кто своей настойчивой и упорной работой разлагал ряды врага, расстраивал его тыл и тем подготовлял грядущие успехи?

Это делали политические органы армии, и делали, надо сказать, блестяще. Их заслуги в прошлом безмерны» (Фрунзе М. В. Избранные произведения. М., Воениздат, 1957, т. 2).

Я могу лишь тысячу раз подписаться под этими замечательными словами и вновь засвидетельствовать их истинность.

В годы гражданской войны партия и народ не только победили врага, но и, борясь с ним, заложили основы массовой регулярной армии, комплектуемой на основе воинской обязанности трудящихся. Были созданы центральный и местный аппараты военного управления, разработаны первые уставы и наставления, введена единая организация частей и соединений. К концу 1920 года наша армия насчитывала уже 5,5 миллиона человек, хотя она и потеряла в период с сентября 1918 года по декабрь 1920 года около 2,2 миллиона человек, из них до 800 тысяч убитыми, ранеными и без вести пропавшими и 1392 тысячи погибшими от тяжелых болезней, вызванных недоеданием, отсутствием медикаментов и медицинского обслуживания, необходимого обмундирования.

Из огромного военного опыта и теоретических обобщений эпохи гражданской войны, которые были положены на многие годы в основу строительства Советских Вооруженных Сил, мне хотелось бы в нескольких словах остановиться на следующем.

Во-первых, на единстве армии и народа. Гражданская война с исключительной силой продемонстрировала единение фронта и тыла, сугубо военные преимущества страны, превратившейся в единый военный лагерь. Это единство своей объективной основой имело советский общественный и государственный строй, союз рабочего класса и крестьянства, а субъективной - общность целей армии и народа. В результате рождалась сила, многократно умножавшая мощь оружия. Источник этой силы В. И. Ленин видел в том, что в первый раз в мире создана армия, знающая, за что она воюет, и первый раз в мире рабочие и крестьяне, переносящие невероятные трудности, ясно сознают, что они защищают Советскую социалистическую республику, власть рабочих и крестьян.

Во-вторых, на руководящей роли партии в собственно военных вопросах и ее влиянии на армию через партийно-политический аппарат.

С военной точки зрения, руководящая роль Коммунистической партии имеет, кроме всего прочего, колоссальное значение потому, что она является правящей партией в стране, где господствует общественная собственность на средства производства. Благодаря этому обеспечивается невиданная концентрация сил и средств всего народного хозяйства на важнейших военных направлениях. Создается исключительная возможность маневрировать огромными материальными и людскими ресурсами, проводить единую военную политику, добиваться обязательности директив по военным вопросам для всех и каждого.

Что же касается партийно-политической работы, то благодаря ей сознательные и преданные делу революции силы в армии и флоте направляются к единой цели, умножаются и становятся источником массового героизма.

«И только благодаря тому, что партия была на страже,- говорил В. И. Ленин,- что партия была строжайше дисциплинирована, и потому, что авторитет партии объединял все ведомства и учреждения, и по лозунгу, который был дан ЦК, как один человек шли десятки, сотни, тысячи и, в конечном счете, миллионы, и только потому, что неслыханные жертвы были принесены,- только поэтому чудо, которое произошло, могло произойти. Только поэтому, несмотря на двукратный, трехкратный и четырехкратный поход империалистов Антанты и империалистов всего мира, мы оказались в состоянии победить» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 40).

В-третьих, хотелось бы сказать еще об одном принципе строительства наших вооруженных сил - о строжайшей централизации, единоначалии и железной дисциплине, тем более что не раз различного рода оппозиционеры нападали на него.

Первая конная армия. 1920 г.

Отсутствие единоначалия в военном деле, указывал В. И. Ленин, «...сплошь и рядом ведет неизбежно к катастрофе, хаосу, панике, многовластию, поражению» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39). Во многих документах, принятых съездами партии и пленумами ЦК, в практической работе большевики неустанно вели борьбу с попытками противопоставить партизанские формы организации (что всегда может быть вначале) принципам строительства регулярной армии (что должно быть господствующим), то есть централизованному и однотипному управлению во всех звеньях армии, строгому соблюдению субординации и дисциплине.

Конечно, единоначалие необходимо было вводить в строгом соответствии с конкретными историческими условиями, учитывая классовый состав командных кадров, их политическую зрелость, военную подготовку, а также принимая во внимание готовность масс к той или иной форме управления. Естественно поэтому, что в первые годы Советской власти единоначалие ввести было нельзя.

Но постепенно ленинский принцип единоначалия как типовой, основной принцип руководства в Красной Армии, органически сочетаясь с повышением роли политорганов и парторганизаций, становятся господствующим. Вместе с железной дисциплиной, основанной на глубоком понимании и сознательном выполнении воинами своего долга в защите Родины, единоначалие командира становится тем стержнем, вокруг которого сплачиваются воля, знания и целеустремленность войск.

Каждый период развития нашей страны вносил в строительство Советских Вооруженных Сил новые черты, укрепляя их и подготавливая к защите от агрессии. Опыт и принципы военного дела, выкованные в огне гражданской войны при личном участии В. И. Ленина, в частности те моменты, о которых мы говорили отдельно, получили свое дальнейшее развитие в тридцатые и сороковые годы и стали составной частью могущества той армии, которая разгромила фашизм в Великой Отечественной войне.

Глава третья. Участие в гражданской войне