Глава 2. Чешская и словацкая историография

Иванов Ю. Ф., Ненашева 3. С., Руколь Б. М.

Чешская историография

Условия развития исторической науки

Конец XVIII и первая половина XIX в. в чешских землях, входивших в состав многонациональной Австрийской империи, были ознаменованы разложением феодального способа производства и становлением капиталистических отношений. В общественной жизни на первый план выдвинулись проблемы, связанные с формированием буржуазной нации. Это был период национального возрождения. Рост национального самосознания проявился прежде всего в усилении внимания к родному языку и культуре как важнейшим средствам сплочения нации. Патриотически настроенная интеллигенция и молодая чешская буржуазия пытались объединить вокруг себя различные общественные слои. Перед национальными деятелями стояла задача обосновать законность требований национального движения, выработать его программные установки. С этой целью был использован материал отечественной истории.

Чешские историки конца XVIII — первых десятилетий XIX в. публиковали свои работы, как правило, на немецком языке. Фактический правитель Австрийской империи в 1835—1848 гг. Меттер-них запрещал пользоваться чешским языком в научных целях. Отсутствовали национальные центры исторической науки. Чешское общество наук, возникшее еще в XVIII в., являлось по составу преимущественно немецким. Исторические работы в его изданиях публиковались крайне редко.

Перемены наметились к концу второго десятилетия XIX в. в связи с ростом национального движения. В 1818 г. в Праге был

основан Чешский музей, вокруг которого сплотился ряд ученых-патриотов. Их усилия были направлены на собирание исторических, археологических и художественных памятников. В 1827 г. стал издаваться «Casopis Ceskeho musea» («Журнал Чешского музея») на чешском и немецком языках. Превратившись в первый периодический орган историков, этот журнал способствовал повышению уровня их исследований. Несколько позднее было создана просветительское общество Матица чешская, объединявшее либеральную интеллигенцию. Оно выпускало научную литературу.

По мере приближения революции 1848 г. усиливалась социальная и политическая значимость исторической науки, возрастало ее влияние на другие сферы общественного сознания. Издавались фундаментальные собрания источников. При Чешском музее было создано Археологическое общество, которое в 50-е годы XIX в. начало выпускать специальный журнал «Pamatky archeolo-gicke» («Археологические памятники»).

Просветительская историография

Первые ростки нового подхода к изучению истории были в чешских землях связаны с воздействием идей Просвещения. Развернувшаяся в чешских землях во второй половине XVIII в. деятельность «будителей», видевших свою главную задачу в пропаганде родного языка, развитии литературы и искусства, распространялась на изучение исторической грамматики, истории литературы, исторического прошлого. Появление общественной потребности в осознании своего исторического прошлого способствовало тому, что ученые старались проверять факты, отделять в источниках правду от вымысла, связывать свои работы с задачами национально-патриотического воспитания народа, стремились показать богатство его-культуры, пробудить у чехов гордость за свое прошлое.

Утверждение основ критического подхода к источникам началось с Гелазия Добнера (1719—1790). Обратившись к источникам, он начал очищать чешскую историю от легенд. В этом отношении особенно показательна публикация им «Чешской хроники» В. Гаека. Добнер сопроводил ее комментариями, в которых показал несостоятельность ряда положений этого анналиста XVI в., доказывал, что древние чехи, как и остальные славянские народы, не знали монархического строя, а жили в демократии. Результатом деятельности Добнера явилось также опубликование первой} чешской хроники Козьмы Пражского и хроник его продолжателей.

Один из учеников Добнера, Франтишек Пелцл (1734—1801), написал «Краткую историю Чехии». Он пересмотрел феодально-католическую концепцию истории гуситского движения и считал гуситов героями. В третьем издании книги (1782) Пелцл писал о Гусе как о патриоте, взгляды которого сложились в борьбе с немецким засилием, высоко оценил его борьбу за права чешского» языка. Проследив идейную связь между проповедями Гуса и выступлением гуситов, Пелцл сделал вывод, что они продолжали национальную традицию знаменитого проповедника.

Пелцл написал также «Историю немцев в Чехии» (1788), в которой много внимания уделено борьбе чехов с немцами и деятельности Яна Жижки.

Причины гуситского движения Пелцл стремился выявить в работах, посвященных Карлу IV и Вацлаву IV. Он считал, что политика этих королей способствовала развитию национального чувства чехов, которое проявлялось в постоянных спорах и стычках с немцами. В этих же работах показан упадок в стране авторитета католической церкви вследствие низких моральных качеств духовенства. Взгляды Пелцла расходились с мнением католических авторов, не признававших социальных причин гусизма.

На рубеже XVIII и XIX столетий началась деятельность основателя научной славистики Йозефа Добровского (1753—1829). Он подчеркивал роль крестьянства как хранителя традиций национальной культуры. В его «Истории чешского языка и литературы» (1792) эпоха гусизма рассматривалась как время расцвета самобытной национальной культуры, а Гус как выдающийся ее представитель. Добровский подверг критике феодально-клерикальную идеологию. Он одним из первых обратил внимание на роль гуситского движения в развитии чешского языка, литературы и культуры, на заслуги Гуса в установлении нового чешского правописания. Добровский приступил к изучению деятельности левых та-боритов. Для этого он ввел в научный оборот «Гуситскую хронику» Лаврентия из Бржезовой. К умеренным гуситам Добровский относился с симпатией, а его точка зрения относительно левых таборитов совпадала с католической.

Романтическое направление. Ф. Палацкий

С развитием капитализма в чешских землях на смену просветительской идеологии пришел романтизм, что выразилось в повышенном интересе к народному творчеству, идеализации старины, увлечении героическим прошлым своего народа. В чешской буржуазной историографии утвердилось романтическое направление. Для него была характерна ярко выраженная национальная окраска, преимущественный интерес к гусизму.

Родоначальником и главным представителем романтической историографии был идеолог национального возрождения Франтишек Палацкий (1798—1876). Труды его оказали большое влияние на развитие науки и общественной жизни. Официально он именовался сословным земским историографом Чешского королевства. Под руководством Добровского Палацкий прошел школу методики научного исследования. В 1831 г. Палацкий основал и возглавил общество Матицы чешской, стал редактировать «Журнал Чешского музея», превратив его в орган историков. В качестве секретаря Королевского чешского общества наук Палацкий способствовал его переходу на национальные позиции.

Палацкий вел большую работу по изданию документов и материалов. Он изучал архивы чешской знати, работал в городских и государственных архивах чешских земель, Вены, венгерской части монархии Габсбургов, выезжал в поисках архивных документов в Германию, Францию, Италию, где был допущен в архив, Ватикана. Им было подготовлено к« печати и издано несколько хроник (1829). Палацкий в 1840 г. положил начало изданию «Archiv cesky» («Чешский архив»), в котором публиковались, источники на чешском языке. Под его редакцией вышел сборник материалов о жизни и деятельности Гуса, а также том документов о гуситских войнах.

Публикаторская деятельность Палацкого создала ему авторитет непререкаемого знатока источников. Однако главной целью» его жизни являлся труд «История чешского народа в Чехии и Моравии». В 1836 г. вышел первый том этого труда на немецком языке, с 1848 г. он начал печататься на чешском языке. Последний, пятый том увидел свет в 1876 г. Немецкое и чешское издания не были идентичными. В чешском был сделан упор на моменты, важные для воспитания национального самосознания. Хронологически «История чешского народа» охватывала время от древности до 1526 г., когда чешские земли вошли в состав империи Габсбургов.

Мировоззрение Палацкого формировалось под воздействием идеалистической философии Гегеля. Движущей силой исторического прогресса он признавал борьбу противоположностей, но понимал ее как вечную борьбу двух полярных сил, в которой одна постоянно преодолевает другую. В истории чешских земель это борьба германской и славянской стихий. От немецкого философа-просветителя И. Гердера Палацкий унаследовал романтическое представление, что славянство имеет по сравнению с другими народами, особенно немцами, специфические черты (демократизм, равенство, свободомыслие, гуманизм и др.). Чешский народ, считал Палацкий, является носителем славянских черт, ему свойственны идеалы раннего христианства, высокие нравственные начала; чехи превосходят другие народы любовью к родине, своему языку, стремлением к нравственному совершенствованию и т. д.

В противопоставлении славянского демократического начала немецкому сословному нашла отражение современная Палацкому борьба чешской буржуазии за укрепление своих экономических и политических позиций. Он считал, что на заре чешской истории преобладало славянское начало. Широко используя Зеленогорскую и Краледворскую рукописи, в подлинность которых он твердо верил, Палацкий изобразил древних чехов в идиллических красках как народ, который и после возникновения княжеской власти жил в условиях внутренней свободы, исконной демократии и мирных отношений с соседями. В дальнейшем, считал он, славянское начало было вытеснено немецким или католическим, привнесенным в страну немцами. Из борьбы славянского демократического начала против сословного немецкого родилось движение за свободу — гусизм. Палацкий определил его как «вершину чешской истории».

Следуя Добровскому, Палацкий положил эпоху гусизма в центр периодизации чешской истории: древнее время—до гусизма, средние века — гусизм, новое время — послегуситский период порабощения чешского народа. В гуситское движение он включал разнородные явления: реформацию и крестьянскую войну, правление Иржи Подебрада, в котором видел идеал конституционного монарха, и деятельность Общины чешских братьев. Главным в истории Палацкий считал самобытное развитие народа, национального государства и национальной культуры. В народе он видел выразителя «национальной идеи». Концепция Палацкого была, по сути, национальной и антифеодальной. Как представитель романтического направления он старался показать, что исторический процесс раскрывается не в деятельности выдающихся личностей, а в деяниях народа.

Гусизм Палацкий рассматривал как величайшее проявление славянского демократического духа, чешской национальной идеи, как народное движение, в котором нашла выражение свобода мыс. лн. В то же время Палацкий не сумел понять социальную сущность гусизма, не видел социально-экономических предпосылок этого движения, подчеркивал лишь его национальную сторону. Это проявилось, в частности, в периодизации гуситского движения по крестовым походам, отражая которые гуситы противостояли иноземным нашествиям. Только после революции 1848 г. Палацкий несколько затушевал национальные аспекты гуситского движения, выдвинув на первый план нравственно-религиозную борьбу чехов лротив католической авторитарности, за церковные и религиозные реформы.

Палацкий оказывал предпочтение радикальному крылу гуситского движения — таборитам. Он с симпатией писал об их боевых успехах, достигнутых под руководством Яна Жижки. Табориты, по мнению Палацкого, воплотив в себе идеалы древнеславянской демократии, соединили их с принципами свободы, свойственными уже новому времени. Но вслед за Добровским он осуждал социальные требования левых таборитов, считал их программу заблуждением, видел в хилиазме проявления идей коммунизма, к которым относился отрицательно. Характеризуя левых таборитов, он предупреждал «об опасности свободы» и тем самым отходил от cвоей же оценки гусизма как демократического движения.

Палацкий констатировал упадок и ослабление Чехии в после-туситский период, рассматривая их как следствие поражения та--боритов в битве у Липан. «На могиле демократии, — писал он, — «пять стал расти феодализм и чем дальше, тем неодолимей». Феодальные немецкие порядки постепенно усилились, закрепилось разделение сословий, сельский люд, «пользовавшийся до того време-ши личной свободой, был повергнут в крепостную зависимость»(Palacky F. Deiiny narodu ceskeho v Cechach a v Morave. — Praha, 1877. — D. Ill, c. 2. — S. 160.).

Для своего времени «История чешского народа» явилась круп-дым научным достижением. Она сыграла значительную роль в подъеме национального движения и развитии чешской исторической науки. В этом труде впервые история чехов была показана как непрерывно развивающийся процесс. В нем собран обширный фактический материал, без которого не может обойтись современный исследователь. При изложении истории гуситского движения до сих пор используется терминология, введенная Палацким (гусизм, гуситские войны, крестовые походы против гуситов). Труды его способствовали утверждению в историческом сознании чешского народа Гуса и Жижки как национальных героев.

Концепция Палацкого получила широкое признание; она отвечала задачам политической борьбы чешской буржуазии. Ученый отстаивал свою позицию в борьбе с реакционной немецкой историографией, принижавшей значение гусизма. Когда в середине 60-х годов XIX в. вышло сочинение К. Хёфлера, представлявшее гусизм как результат взаимной расовой ненависти чехов и немцев, Палацкий ответил книгой «История гусизма и проф. К. Хёф-лер», в которой опроверг утверждение, что уход немецких профессоров и студентов из Праги в 1409 г. явился для Карлова университета катастрофой, критиковал Хёфлера за тенденциозность в подборе документов и их комментировании.

К либеральному крылу буржуазной историографии принадлежал также Карел Яромир Эрбен (1811 — 1870). Его научные интересы были направлены главным образом на сбор, перевод, комментирование и издание источников. Им было подготовлено собрание грамот Чехии и Моравии (по 1253 г.). Он провел большую работу по определению достоверности документов, издал ряд памятников средневековой чешской литературы, среди них трактат Фомы Штатного «Шесть книжек об общих делах христианских» (XIV в.) и произведения Гуса. Публикации его получили признание в ученом мире.

Характерное для представителей романтического направления преувеличение значения гусизма в истории обусловило идеализацию ими Гуса и Жижки и общественного строя Чехии XIII— XIV вв.. Они считали, например, что Пшемысл II, Карл IV, Иржи Подебрад правили по воле народа. Историками этого направления недооценивались социально-экономические факторы общественного развития. Отсутствие у них интереса к другим периодам истории привело к тому, что изученность раннего средневековья и нового времени оставалась очень слабой.

Историческая мысль радикальных демократов

Накануне революции 1848 г. в национальном движении сформировалось радикально-демократическое течение. Его идеологи (Э. Арнольд, К. Сабина, В. Фрич и др.) ратовали в первую очередь за социальные преобразования, выдвигая демократические лозунги. В своих публицистических выступлениях они часто обращались к прошлому. Хотя они и не являлись профессиональными историками, их взгляды легли в основу концепций демократического крыла чешской буржуазной историографии.

На Эмануэла Арнольда (1800—1869) сильное влияние оказали идеи утопического социализма. Он рассматривал современную ему революционную борьбу как часть общего исторического развития, а политическую активность крестьянских масс как необходимое условие победы революции. Книгу «Деяния гуситов, изложенные с особым вниманием к Яну Жижке» (1848), Арнольд писал под непосредственным воздействием революционных событий. Он ставил в пример современникам выступление гуситов, называя его революцией, целью которой было, по его мнению, установление социального равенства, национальной свободы и республиканского строя. Арнольд высоко оценивал значение гуситских войн. Главную силу таборитов он видел в крестьянстве и ввел в чешскую-историографию термин «крестьянская война». Поражение таборитов Арнольд объяснял происками шляхты, которая хотела стать полным хозяином страны. В то же время он модернизировал прошлое. Так, Жижку он считал аграрным социалистом, который отнимал землю у богачей, чтобы наделить ею малоимущих.

Демократические идеи развивал Йозеф Вацлав Фрич (1829— 1890), один из организаторов Пражского восстания 1848 г. В связи с подъемом борьбы славянских народов за свои права он выступил в заграничных изданиях с серией статей о национально-освободительном движении в Австрийской империи. Оно рассматривалось им как борьба порабощенных Габсбургами народов за демократию, за развитие национальной культуры и политическое самоопределение. Фрич одним из первых выдвинул принцип братства чехов и словаков на основе -их равноправия и считал словаков самостоятельной нацией. Он подчеркивал значение революционных связей между народами для развертывания национально-освободительного движения. Фрич призывал словаков не повторять ошибок 1848 г. и вместе с венграми бороться за свою независимость отстаивал идею солидарности славян с немецким народом. В его публицистике содержалась критика в адрес буржуазных партий старочехов и младочехов за их симпатии к царизму.

К радикально-демократическому течению принадлежал и Карел Сабина (1813—1877), чьи взгляды сформировались под влиянием июльской революции 1830 г. во Франции и восстания 1830— 1831 гг. в Польше. В ходе революции 1848 г. его демократизм углубился. Он признавал народ творцом истории. Историческая наука, как и демократическая литература, писал Сабина, «должна будить сознание людей, чтобы народ познал свои задачи и свою силу, чтобы в конечном счете он не ошибся в средствах». В 70-е годы он опубликовал цикл статей, посвященных франко-прусской войне и Парижской коммуне. Сабина выступал в защиту Парижской коммуны, оценивал ее как орган, обеспечивший демократические права народу, утвердивший республиканский строй и стремившийся к установлению равенства. Здесь сказалось его увлечение утопическим социализмом. Сабина полагал, что смысл общественного прогресса заключается в обеспечении равноправия народов, свободы и блага всех людей. С такой меркой подходил он к оценке I Интернационала, считая, что его деятельность приведет к полному социальному равенству. Славянским нациям Сабина Предсказывал великое будущее. Во имя его он призывал отдать все силы, осуществить принципы «свободы, равенства и братства». В чешскую общественную мысль Сабина внес черты плебейского демократизма и утопического социализма. Публицистическая деятельность радикальных демократов положила начало прогрессивным традициям в чешской историографии.

Словацкая историография

Просветительское направление

В обстановке социального и двойного национального гнета австрийских и венгерских правящих кругов, мадьяризации, с особой силой проводившейся с конца XVIII в., национальное движение словаков развивалось замедленными темпами. Неразвитость буржуазных отношений, отсутствие национального литературного языка и другие причины вели к тому, что просветительские идеи сохраняли ведущее место во взглядах словацких будителей — патриотически настроенной интеллигенции — и в первой трети XIX в. Будители пытались увязать просветительскую идеологию с борьбой за национальные права. Истории как средству пробуждения патриотических настроений и фактору формирования национального самосознания придавалось при этом важное значение.

В 1780 г. Юрай Папанек (1738—1802) издал на латинском языке «Историю славянского народа», где высказал мысль об автохтонности словаков. Их прошлое, в котором не было традиций собственной государственности, он рассматривал в рамках истории венгров. В то же время Папанек считал словаков ветвью единой славянской семьи. Поставив вопрос о происхождении словацкого народа, его месте и роли в истории Венгерского королевства, он уделил большое внимание деятельности Кирилла и Мефодия, одним из первых пытался воссоздать историю Великой Моравии.

Несмотря на известную идеализацию прошлого, определенную ненаучность аргументации, апологию Габсбургов, которые были присущи труду Папанека, он способствовал возникновению национально-патриотической идеологии, усилил интерес к истории своего народа у других словацких будителей, стал импульсом к созданию А. Бернолаком в 1789 г. Словацкого ученого общества в Трнаве. «История славянского народа» оказала воздействие на формирование взглядов П. И. Шафарика, Л. Штура и других словацких национальных деятелей.

Словацкие просветители развивали идеи Папанека, углубляя Их национально-патриотическую направленность. В работе Юрая Скленара «Древнейшее положение Великой Моравии и первый приход и нападение венгров на нее» (1784) был подчеркнут вклад словаков в историю Венгерского государства, говорилось о «мирном вторжении венгров» в земли славян, о том, как в дальнейшем оба народа совместно противостояли внешним врагам. Концепция Скленара, его стремление уравнять словаков и венгров стали причиной острой полемики словацких ученых с официальной венгерской историографией того времени.

Контуры этнической территории словаков были намечены в работах Яна Хрдлички (1741 —1810). Несмотря на это, в первые десятилетия XIX в. понятия «словак» и «славянин» зачастую воспринимались словацкими будителями как тождественные. Они обращались к национальной истории прежде всего в своих публицистических выступлениях и усиленно занимались собиранием фольклора. Его высокую художественную ценность отстаивал основатель кафедры чехословацкого языка и литературы в Брати-славском лицее Богуслав Таблиц (1769—1832).

В 20—30-е годы XIX в. в условиях усиления реакции и укрепления абсолютизма стремление отстоять национальное своеобразие словаков, объединить их патриотические силы находит выражение в еще более углубленном интересе к фольклору, в деятельности ряда культурно-просветительских обществ, в поисках в прошлом доказательств цивилизованности славянских народов.

В 1834—1835 гг. Яном Колларом (1793—1852) была издана двухтомная антология «Народные песни или песни светские словаков в Венгрии». Известный словацкий будитель и поэт Коллар был идеологом славянской взаимности. Появлению его антологии предшествовало издание в 1823—1827 гг. двух томов «Песен светских словацкого народа в Венгрии» (первый том был подготовлен Колларом, П. И. Шафариком и Я. Благославом, второй — Колларом). Антология доказывала богатство и самобытность фольклора и духовной жизни словаков. В обширном труде Коллара «Богиня Славы» (1839) содержался анализ славянской и индийской мифологии. В «Цестописе» (1843) заметках о путешествиях по Италии, Тиролю и Баварии — Коллар высказал свои взгляды: на историю славянских народов. Он был убежден в их великом предназначении, воспевал их борьбу против иноземного угнетения, В его творчестве сказались уже романтические веяния.

Романтизм

В 30-е годы XIX в. для патриотических кругов словацкой интеллигенции, усваивавших идеи романтизма, важнейшим становится стремление возвеличить славянские народы, доказать высокий уровень их развития, раскрыть их вклад в европейскую культуру, научно подтвердить мысль об их а;втохтонности, их исторические права на заселяемые территории.

Выдающимся представителем романтического направления в историографии XIX века был деятель словацкого и чешского национального возрождения Павел Йозеф Шафарик (1795—1861), близкий по своим взглядам Палацкому. С 1819 по 1833 г., работая в Нови Саде, он изучал рукописные памятники и печатные труды, хранившиеся в окрестных монастырях. Эти материалы позволили ему пролить свет на некоторые вопросы истории славян. Основываясь на трудах чешских просветителей и деятелей национального возрождения, русских и польских историков и филологов, Шафарик написал «Историю славянского языка и литературы на всех наречиях» (1826), которая выделялась широтой охвата материала и применением сравнительно-исторического метода его анализа. Автор доказывал индоевропейское происхождение славян и заметный их вклад в" мировую культуру. В его труде словацкий язык впервые выделен как самостоятельный. Особое внимание Шафарик обратил на происхождение и древнюю историю славян, менее всего известную и часто подвергавшуюся искажениям по политическим мотивам.

В 1833 г. Шафарик переехал в Прагу. Здесь им был написан двухтомный труд «Славянские древности» (1836—1837). Для освещения проблем происхождения славян, их расселения и начального этапа их истории он привлек в основном свидетельства античных писателей, западноевропейских хронистов, русских летописцев и фольклорный материал. "Кроме того, им был проведен сравнительно-исторический анализ географических и топографических названий, бытующих у славянских народов. Шафарик пришел к выводу, что отдельные славянские языки возникли не ранее середины I тыс. н. э. С того времени он и начинал историю славян. Одним из доказательств высокого уровня их развития Шафарик считал то, что. многие славянские слова, относящиеся к хозяйству и культуре, перешли в венгерский язык. Выступая против шовинистических теорий «емецких историков, Шафарик обосновывал мысль о том, что славяне вместе со своими соседями: галлами, германцами, литовцами и др. — явились творцами европейской культуры.

Книга Шафарика пользовалась успехом, поскольку ее выводы имели не только сугубо научное значение. Они воспринимались в качестве политических лозунгов: западные и южные славяне, не имевшие своей государственности или утратившие ее, включались автором на равных основаниях в систему европейских народов. Работа Шафарика была переведена на русский, польский и немецкий языки. Автора ее именовали «звездой первой величины в славяноведении».

Своеобразным манифестом славянской взаимности стала книга Шафарика «Славянская этнография» (1842). В ней содержались сведения по истории, культуре, статистике славянских народов, карта распространения славянских языков и диалектов (До этого такой карты не существовало). Считая язык отражением «национального духа», Шафарик отводил ему основополагающее значение в национальном возрождении. Многие из поставленных Шафариком вопросов, и прежде всего проблемы славянского этногенеза, продолжают быть актуальными и ныне.

Итак, к середине XIX в. сложилась буржуазная концепция истории чешского и словацкого народов, в основу которой были положены национальные аспекты их развития. Вопросы классовой борьбы затрагивались только радикальными демократами.

перевозка сотрудников и рабочих.