6. Рабы.

Рабы из стран на Балтийском море были одной из важнейших, если не самой значительной, статей экспорта. В балтийской экономической системе работорговля процветала с VIII по XI в. Основными покупателями рабов, несомненно, были арабские халифаты Испании, Северной Африки, Передней и Средней Азии. Но и в средневековой Византии также имелись крупные рынки рабов. Киевские князья периодически заключали с византийскими императорами договоры о работорговле²⁴³. Первые сообщения о рабах из балтийских земель при дворе арабских халифов в Кордове, преимущественно славянах, балтах и финнах - "сакалиба" (этим собирательным именем северные народы обозначались в арабских источниках), относятся ко времени Омайяда ал-Хакима I (796-822 гг.); "сакалиба" выступают как члены военных элитарных частей, придворной гвардии. Евнухи-"сакалиба" наполняли дворы эмиров, а женщины-"сакалиба" служили украшением гаремов арабских владык. Военные рабы-"сакалиба" достигали правительственных постов в Каире или высоких командных должностей. Количество рабов из балтийских земель, продававшихся в арабские страны и Византию, исчислялось десятками тысяч²⁴⁴. Каналами поступления в Аравию служили как балтийская и североморская торговля, так и сухопутные пути Средней и Восточной Европы. Хедебю и Бирка были сборными пунктами и крупными рынками работорговли.

Римберт, преемник Ансгария на посту архиепископа гамбургско-бременского, рассказывает около 870г.:

"Когда прибыл он сперва в землю данов, увидел он в одном месте, где для ранее возникшей христианской общины построил он церковь, - место то завется Слиазвих - множество пленных христиан, влачившихся в оковах. Среди них находилась некая монахиня, которая, заметив его издали, преклонив колени, многократно склоняла перед ним свою голову, чтобы тем выразить свое благоговение перед ним и умолить его явить сострадание к ее жребию. И начала она, чтобы он мог увидеть, что она христианка, громким голосом распевать псалмы. Епископ, охваченный жалостью, с плачем взмолился к Господу о помощи для нее. И вследствие его молитвы распались тотчас оковы на ее шее, которыми она была скована. Но так как она не бежала тут же, схватили ее с легкостью сторожившие их язычники.

Тогда святой епископ, движимый страхом и любовью к ней, стал предлагать стерегшим ее язычникам различные вещи как выкуп за нее; но они не хотели согласиться ни на что, если только он не уступит им своего коня, на котором он ехал верхом. Этому он не противился, но спрыгнул тотчас с седла и отдал коня со всей сбруей за пленницу, подарив последней сразу же, после того как выкупил ее, свободу, и разрешил идти ей, куда она хотела"²⁴⁵.

Рабы-христиане, добытые во время нападений викингов на Западную Европу, наряду с рабами-"сакалиба" продавались или использовались в домашнем хозяйстве жителей раннегородских торговых центров. В Бирке уже около 830 г., как сообщает Римберт, жили довольно многочисленные рабы-христиане²⁴⁶.

Захват рабов и работорговля были характерной чертой эпохи и относились к числу важнейших целей военных походов и набегов викингов. Несмотря на запреты церковных соборов, этим занимались и христиане. Обратимся снова к сообщению Римберта о наблюдениях Ансгария: "Некоторые бедные, захваченные в христианских странах и угнанные в варварские земли пленные были весьма измучены; в надежде на избавление бежали они к христианам Северной Эльбы, ближе других живущим к язычникам; но те схватили и вновь ввергли в оковы пришельцев без всякого сострадания. Некоторых они вновь продали язычникам, других оставили служить у себя или продали также христианам"²⁴⁷. И сами христианские епископы поступали так же. Ансгарий покупал скандинавских и славянских мальчиков, чтобы воспитать из них помощников миссии²⁴⁸. Точно так же как армии античных рабовладельческих государств везли в своих обозах работорговцев, так и к раннесредневековым войскам присоединялись скупщики "живого товара". Когда шведы в середине IX в. напали на Курляндию, с ними были работорговцы. Возле куршской крепости Апуоле, которую шведы не смогли разграбить, между осаждающими и осажденными состоялись переговоры, которые проливают свет на вопросы работорговли. Осажденные курши предложили осаждающим шведам: "Далее, мы даем за каждого человека в крепости полфунта серебра... Однако юные свеи продолжали битву и кричали, что они хотят силой оружия захватить крепость и все добро куршей, их же самих обратить в рабство..."²⁴⁹ Когда ободриты в XII в. были завоеваны Генрихом Львом и "подчинены, толпами бежали они к поморянам и данам,., которые их безжалостно продавали полякам, сербам и чехам"²⁵⁰. На рынке в Мекленбурге в 1168 г. после победоносного похода ободритов были выставлены на продажу 700 датчан²⁵¹. На протяжении полутысячелетия из Центральной, Восточной и Северной Европы поступают известия об охоте на рабов, захвате рабов и работорговле. Образовались крупные рынки. Марсель в VI-VIII вв. был важнейшим перевалочным пунктом по продаже рабов из Англии в страны Средиземноморья, Верден - крупным рынком рабов для продажи пленников из Северо-Восточной и Восточной Европы. Магдебург, как показал в специальном исследовании Ф. Рериг, был центром работорговли непосредственно на славянской границе, так же как Хедебю на севере или Мекленбург (Рерик) в земле ободритов²⁵². Работорговля процветала и в Праге около 965 г.: "К нему [городу Праге] прибывают из... Кракова русы и славяне с товарами, а к ним прибывают из тюркских земель магометане, евреи и тюрки, также с товарами и ходовой монетой и вывозят от них рабов, олово и разнообразные меха"²⁵³.

Ибрагим ибн Якуб, видимо, был одним из таких работорговцев. Он объехал весьма удаленные от его испанской родины рынки в Праге, Магдебурге, Мекленбурге и Хедебю. В Булгаре располагался большой сборный пункт рабов для торговли по волжскому пути. В Византии своих рабов продавала "русь". Соглашение между киевским князем Олегом и византийским императором Львом VI в 911 г. предусматривало выплату возмещения русам, если их рабы сбегут или будут украдены на византийской территории²⁵⁴. Упоминаются походы варягов по волжскому пути, они везли на юг порабощенных девушек, но при случае могли продать их и по дороге²⁵⁵. Особенно впечатляюще рассказывает о ходе такой работорговли в X в. исландская "Сага о людях из Лаксдаля". Дело происходит на съезде конунгов в устье р. Гётаэльв в западной Швеции. Один из "могучих бондов", владевший усадьбами в Исландии и Норвегии, является на острова Бреннейяр, куда каждые три года собирались конунги соседних земель, чтобы "провозгласить мир ... как это требовалось по закону каждое третье лето". В саге отмечается, что "здесь собирались также и на торг".

"Однажды, когда Хаскульд вышел развлечься с некоторыми людьми, он увидел великолепный шатер в стороне от других палаток. Хаскульд вошел в шатер и увидел, что перед ним сидит человек в одеянии из великолепной ткани и с русской шапкой на голове. Хаскульд спросил, как его зовут. Тот назвал себя Гилли.

- Однако, - сказал он, - многим больше говорит мое прозвище: меня зовут Гилли Русский (Дослвно: "Из Гардов". - Прим. перев.).

Хаскульд сказал, что часто о нем слышал. Его называли самым богатым из торговых людей.

Тут Хаскульд сказал:

- Ты, видно, сможешь продать нам вещи, которые мы бы охотно купили.

Гилли спросил, что бы он и его спутники желали купить. Хаскульд сказал, что он хотел бы купить рабыню.

- Если у тебя есть рабыня на продажу.

Гилли ответил:

- Вы думаете поставить меня в затруднительное положение, спрашивая вещи, которой, как вы полагаете, у меня нет в продаже. Однако дело обстоит не так, как вам кажется.

Хаскульд заметил, что шатер был разделен надвое пологом. Тут Гилли приподнял этот полог, и Хаскульд увидел, что там сидело двенадцать женщин. Тогда Гилли сказал, что Хаскульд может пройти туда и присмотреться, не купит ли он какую-нибудь из этих женщин. Хаскульд так и сделал. Все они сидели поперек шатра. Хаскульд стал пристально рассматривать этих женщин. Он увидел, что одна из женщин сидела недалеко от стены, она была бедно одета. Хаскульд обратил внимание на то, что она красива, насколько это можно было разглядеть. Тут Хаскульд сказал:

- Сколько будет стоить эта женщина, если я ее куплю?

Гилли отвечал:

- Ты должен заплатить за нее три марки серебра.

- Мне кажется, - сказал Хаскульд, - что ты ценишь эту рабыню довольно дорого, ведь это цена трех рабынь.

Гилли отвечал:

- В этом ты прав, что я прошу за нее дороже, чем за других. Выбери себе любую из одиннадцати остальных и заплати за нее одну марку серебра, а эта пусть останется моей собственностью.

Хаскульд сказал:

- Сначала я должен узнать, сколько серебра в кошельке, который у меня на поясе.

Он попросил Гилли принести весы и взялся за свой кошелек. Тогда Гилли сказал:

- Эта сделка должна совершиться без обмана с моей стороны. У женщины есть большой недостаток. Я хочу, Хаскульд, чтобы ты знал о нем, прежде чем мы покончим торг.

Хаскульд спросил, что это за недостаток. Гилли отвечал:

- Эта женщина немая. Многими способами пытался я заговорить с ней, но не услышал от нее ни одного слова. И теперь я убежден, что эта женщина не может говорить.

Тут Хаскульд сказал:

- Принеси весы для денег, и посмотрим, сколько весит мой кошелек.

Гилли сделал так. Они взвесили серебро, и оно было три марки весом. Тут Хаскульд сказал:

- Дело обстоит так, что наша сделка должна совершиться. Возьми серебро, а я возьму эту женщину. Я признаю, что ты в этой сделке вел себя, как следует мужу, потому что, очевидно, ты не хотел меня обмануть.

После этого Хаскульд вернулся в свою палатку. В тот же вечер Хаскульд разделил с ней ложе"²⁵⁶.

Итак, в период с VIII по XI в. области Центральной, Восточной и Северной Европы, так же как подвергавшиеся набегам викингов земли западноевропейских государств, были важным источником рабов. Зарождение феодального общества и государства, связанное с тяжелыми общественными и военными конфликтами, было основной причиной того, что эта жестокая форма отчуждения производителей, превращения их в товар, могла принять столь значительные масштабы. С образованием феодального общества и феодальных государств период захвата рабов и работорговли заканчивается. Отныне непосредственные производители не отчуждаются от своей земли, но используются в сельском хозяйстве феодальных вотчин или облагаются повинностями как феодально-зависимое крестьянство. Однако именно работорговля, экспорт людей в IX-XI вв. во многом обеспечили материальную основу для расцвета культуры и искусства народов стран Балтики.