Литература

Художественная литература древнего Египта восходит своими корнями к глубокой древности, к началу Древнего Царства, (середина четвёртого тысячелетия дo н. э.). В течение почти четырёх тысяч лет египтяне создали огромное количество самых разнообразных литературных произведений, которые свидетельствуют о высоком уровне развития этой древней культуры, о богатстве художественного творчества египетского народа. Весь египетский народ участвовал в создании своей литературы. Струя устного народного творчества сильно чувствуется в египетской литературе, в особенности в ранний период её развития. Литературные произведения почти всегда анонимны. Традиция окружает ореолом святости в большинстве случаев вымышленные или полулегендарные имена древних мудрецов, которым приписывается та или иная повесть, сказка или поучение. В некоторых случаях сохранились имена писцов, которые переписали, слегка изменив, дополнив или снабдив примечаниями древний литературный или религиозный текст. Но особенно характерно традиционное сохранение древних сюжетов, литературных мотивов, жанров и форм, которые сохраняются, в течение тысячелетий в силу господства консервативной религиозно-магической идеологии. Религия и жреческое учение считают почтенным, хорошим, богоустановленным, почти священным то, что выдержало бремя тысячелетий и создало «классический» фонд культурных ценностей. Своего наиболее яркого развития египетская литература достигает в эпоху Среднего Царства, которое считается временем расцвета «классической» литературы древнего Египта.

Элементы подлинного народного творчества сохранились в пословицах, трудовых песнях и в сказках. К сожалению, очень немногочисленные пословицы сохранились до наших «дней. Такова, например, очень характерная пословица: «Уста человека спасают его, но слова его могут его заставить покрыть своё лицо (от стыда)». Большой простотой и безыскусственностью отличаются народные песни, тексты которых сохранились на стенах древнеегипетских гробниц. Это по большей части трудовые песни, однообразный и монотонный ритм которых сопровождал тяжёлый труд земледельца, грузчика и пастуха. Древнейшие из этих песен относятся ко времени Древнего Царства. В гробницах вельмож Ти и Мерерука близ Саккара наряду со множеством различных бытовых сцен изображены пастухи, которые гонят овец на затопленную пашню, и носильщики, несущие своего господина. Пастух, бредущий «в воде между рыб... разговаривает с сомом и болтает с ... рыбой», напевая свою песенку. В более поздних гробницах мы найдём изображения пахарей, молотильщиков и грузчиков. Песня молотильщиков, сохранившаяся тут же, передаёт своеобразный ритм труда:

 Молотите для себя, молотите для себя,
 Быки, молотите для себя.
 Молотите солому себе на корм,
 Молотите зерно для ваших хозяев.
 Не давайте себе отдыха,
 Ведь прохладен сегодня день.

Гиероглифические тексты кратких трудовых песен облечены в форму прямой речи. Они содержат песни, которые поют изображённые тут же работающие люди. Это как бы живой аккомпанемент к тем сценкам труда, которые незамысловато изобразил на стенах гробниц египетский художник.

К глубоким истокам ycтного народного творчества восходят сказки, часто сохраняющие сюжеты, выхваченные из народной жизни, отражающие быт и мировоззрение земледельцев. Они облечены в форму народной речи впоследствии лишь подвергшейся художественной литературной обработке.

К концу Среднего Царства отнбсится текст папируса Весткар, содержащего сборник сказок о чудесах, которые совершают при царском дворе прославленные чародеи. Автор умело использует характерную для народных сказок фантастику, заставляя своего чародея отрезать живому гусю голову, затем снова приставлять её на место и воскрешать убитую птицу. Особенно характерен рассказ о чудесном рождении царей V династии от таинственного брака солнечного бога с женой жреца. Этот рассказ уже облечён в чисто литературную форму и отражает стремление аристократического жречества провести в народные массы учение о божественном происхождении царя в царской власти и оправдать захват власти первыми фараонами V династии. Этот сборник сказок отредактирован в эпоху Среднего Царства, на что указывает упоминание в нём людей из среднего слоя населения (неджес) и типичный для этого времени литературный язык.

Характерные для народного творчества мотивы земледельческой жизни и патриархального быта переплетённые в той или иной мере с причудливой религиозной фантастикой, встречаются в сказках и более позднего времени. Таковы «Сказка о двух братьях» и «Сказка о правде и кривде», написанные в эпоху Рамессидов. Мотив злой жены и невинного юноши, которого она хочет обольстить, чудесные превращения главного героя сказки и, наконец, конечное торжество несправедливо страдавшего праведника — эти основные сказочные мотивы «Сказки о двух братьях» сохранились не только в египетской литературе, но и в литературном творчестве многих народов позднейшего времени, в какой-то степени испытавших влияние египетской культуры. В обеих сказках главным героем является невинный и праведный страдалец. В «Сказке о двух братьях» он носит имя «Душа хлеба», а в «Сказке о правде и кривде» он называется отвлечённым понятием «Правда». Очевидно, и в том и в другом случае этот литературный образ тесно связан с религиозным образом земледельческого бога умирающей и воскресающей природы, которого жрецы и художники изображали в виде прорастающих колосьев и которого считали благим «прекрасносущим» (Уннефер—Онуфрий) богом живительной влаги, жизненных сил природы и загробного правосудия. Обе эти сказки подверглись тщательной литературной обработке в эпоху Нового Царства. Они написаны простым, даже несколько скупым языком этого времени. Их основная мысль — конечное торжество добра - ясна, хотя и загромождена мифологической фантастикой.