ПОЛЕМИЧЕСКАЯ И ПУБЛИЦИСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Особое место среди византийских нарративных источников занимает полемическая и публицистическая литература: речи ораторов и философов, похвальные слова в честь какого-либо политического деятеля или события, письма публицистического содержания и т. п. Эта публицистическая литература откликалась на важнейшие события современности, в ней ярко отражалась острая идейно-политическая борьба, наполнявшая общественную жизнь Византии.

Философ на троне, император Юлиан Отступник одним из первых в IV в. показал пример создания таких публицистических произведений¹⁵³. Апология старинного эллинского мировоззрения соединялась в них с идеями возрождения могучей и воинственной Римской империи, порабощавшей варварские народы. Прошлое казалось Юлиану великим и счастливым для человечества. Естественной и искренней была его ненависть к новым порядкам и к новой идеологии — христианству.

Ритор IV в. Фемистий, поклонник языческой культуры, своими льстивыми речами в честь правящих императоров добился их высоких милостей и был даже включен в состав синклита. Его речи¹⁵⁴ отражали интересы сановной знати Константинополя.

Близок к Фемистию по своему мировоззрению другой прославленный ритор IV в.— Ливаний (314—393?). Уроженец Антиохии, он принадлежал к местной городской аристократии. Множество изданных речей и писем Ливания 155 блестяще отразили настроения этой группировки, в таком крупном городе, как Антиохия, еще не оставившей попыток борьбы за сохранение своего экономического и политического влияния. По сочинениям Ливания мы можем создать представление о быте и нравах тогдашнего провинциального общества. Важным источником является также автобиография Ливания. Ливаний — представитель языческой оппозиции, продолжавшей придерживаться старинной эллино-римской религии и идеализировавшей прошлое, враг бюрократической централизации. Речи Ливания проникнуты пессимизмом: он чувствовал, что привилегиям курии. влиянию сословных учреждений, язычеству, местному обычному праву приходит конец — побеждают христианство, бюрократическая монархия, римское право. Безнадежность звучит в его словах:«Что же еще остается? Молиться богам, чтобы они простерли руку помощи и святыням, и земледельцам, и курии, и греческому языку»

Выдающимся мыслителем и талантливым оратором был младший современник Ливания — Синесий Киренский (ок. 370 — ок. 413). Мировоззрение Синесия в течение его жизни претерпело коренную эволюцию. Богатый вельможа, воспитанный в традициях античной языческой культуры, Синесий разочаровался в консервативных идеях языческой оппозиции и стал христианским епископом Птолемаиды в Северной Африке. Новые мотивы появились и в политических настроениях Синесия: он видит возможность краха существующего общества в целом; не христианство и бюрократическая централизация, а варвары и неминуемое восстание рабов-варваров было, по мнению Синесия, основной опасностью для империи.

Для спасения государства он считал необходимым создать войско из граждан и не допускать варваров ни к военным, ни к административным постам: иначе «малейшего предлога будет достаточно, чтобы вооруженные (варвары) пожелали стать господами граждан». Синесий выступал против деспотических форм правления. Его политический идеал выдержан в духе идеального государства Платона. Из сочинений Синесия сохранились его письма, интересная речь об обязанностях императора и некоторые другие произведения публицистического характера¹⁵⁶.

В IV и VI вв. видную роль в идейной борьбе играла религиозная публицистика: проповеди, полемические рассуждения, богословские трактаты, письма церковных деятелей. Эпоха оформления христианства как господствующей религии породила огромную богословско-полемическую литературу. В сочинениях ученых богословов, церковных иерархов, монахов, страстно полемизировавших со своими идейными противниками, можно найти и данные о состоянии тогдашнего общества, о событиях классовой борьбы, которая велась под лозунгами различных вероучений.

Важнейшими источниками этой категории для IV в. являются сочинения Афанасия Александрийского¹⁵⁷, защищавшего оппозиционные взгляды египетской знати в ее борьбе против арианских императоров.

Ценными источниками, главным образом для истории религиозной борьбы, служат сочинения Василия Великого, архиепископа Кесарийского¹⁵⁸ (ок. 330—379), его брата Григория Нисского¹⁵⁹ (331—394), хорошо знакомых с античной наукой и стремившихся использовать античное наследие в интересах христианского богословия, а также Григория Назианзина Богослова (328—389)¹⁶⁰. Все они были видными церковными иерархами и в то же время политическими деятелями, основоположниками христианского ортодоксального богословия.

Наибольший интерес представляют сохранившиеся сочинения иерарха Антиохийского, потом константинопольского архиепископа Иоанна Златоуста (ок. 347—407)¹⁶¹, блестящего оратора и церковного проповедника. В проповедях и комментариях на священное писание Златоуст затрагивал почти все стороны общественного быта своего времени. Для того чтобы привлечь на сторону православной церкви народные массы, Иоанн Златоуст иногда выступал со страстными обличениями пороков господствующего класса и даже высказывал мысль о необходимости справедливого перераспределения имуществ. Однако он нигде не призывал народ к активным выступлениям.

Внутреннюю жизнь общества в одном из провинциальных центров империи в Египте отразил в своих письмах Исидор Пелусиот¹⁶².

Обширная полемическая литература на греческом, сирийском, коптском и армянском языках была порождена спорами, возникшими в связи с появлением несторианства и монофиситства.

Из латинских сочинений церковных деятелей для истории Византии имеют значение труды Иеронима¹⁶³ и Амвросия, архиепископа Медиоланского¹⁶⁴, известного своей непримиримой ненавистью к язычеству. Он вел горячую полемику против апологетов эллино-римской религии, настраивал народные массы против ариан; в то же время Амвросий был воинствующим церковником, стремившимся поставить церковь выше государственной власти, поскольку, с его точки зрения, церковь должна быть судьей самих императоров, которых обязана карать за их проступки.

От IV в. сохранилось немало сочинений, пропагандировавших идеи христианской мистики, которая отвлекала народные массы от социальной борьбы. Из основоположников мистики назовем иерархов IV в. Василия Великого и Евагрия Понтийского (346—399) (не смешивать с одноименным историком)¹⁶⁵ и особенно Макария и Псевдо-Дионисия.

Для истории византийской церкви, а также политической и идеологической борьбы в ранней Византии большое значение имеют акты вселенских и поместных церковных соборов¹⁶⁶. Сохранились постановления соборов (каноны) и по некоторым соборам — акты; особенно важны акты Халкидонского собора 451 г.¹⁶⁷.

Победившая христианская церковь старательно и беспощадно уничтожала сочинения своих идейных противников — еретиков. Поэтому труды, принадлежащие самим еретикам (кроме сочинений несториан и монофиситов, основавших свои собственные церкви), не сохранились. Только случайно был найден в Верхнем Египте у местечка Хенобоскион сундук, содержавший коллекцию 44 различных сочинений гностиков, благодаря чему и мифология и мировоззрение гностицизма начала IV в. стали известны по подлинным произведениям гностиков, сохранившимся на коптском языке¹⁶⁸.

Церковь широко использовала новый жанр литературы — описание жизни и страданий мучеников и подвижников — жития святых. Несмотря на апологетический характер, обилие чудес и т. п., эти памятники являются все же историческими источниками, поскольку здесь рисуются живые картинки, даются оценки повседневной жизни различных общественных прослоек. В ранней Византии составлялись целые сборники подобных житий. Особенно изобилует бытовыми картинами сборник житий Палладия — «Лавсаик», в котором описывались подвиги святых, выходцев из среды египетского монашества¹⁶⁹. Большое количество житий приводится в сборнике Мосха «Луг Духовный»¹⁷⁰.

Сирийская и коптская агиография¹⁷¹ особенно важна для выяснения настроений народных масс в V в., после Халкидонского собора. Из памятников латинской агиографии, посвященной восточной церкви IV—V вв., отметим «Историю отшельников» Руфина (V в.)¹⁷². Для первоначальной истории монашества существенное значение имеет житие Антония Великого, написанное Афанасием Александрийским¹⁷³, который, однако, создал скорее образ идеального отшельника-монаха, чем описал реальную жизнь Антония. Определенный интерес для истории возникновения египетского монашества представляют жития Пахомия, сохранившиеся в разных редакциях — на греческом, латинском, сирийском и коптском языках¹⁷⁴. Ценным памятником, содержащим много сведений по истории славян, являются «Чудеса святого Димитрия» (VII в.).