ВАНСКОЕ ЦАРСТВО

Самыми опасными врагами Ассирии, значительно задержавшими рост ее могущества и препятствовавшими укреплению на западе, были ее северные соседи. Ассирияне называли их страну общим именем «Наири» (речная область), потом «Урарту» (библ. Арарат, у Геродота Αλαροδιοι), относя сюда страны, лежавшие к северу от верховьев Тигра и Евфрата, т. е. соответствовавшие нынешней Армении. Населявший эти страны народ, родственный хеттам, обладал культурой, которая находилась в связи с хеттской и в некоторой зависимости от ассирийской. Надписи его царей писались даже сначала на ассирийском языке; позже клинопись была приспособлена к туземному языку, кажется, обнаруживающему родство с языком Митанни. Надписи эти, очень содержательные, ставились обыкновенно на малодоступных местах, с целью лучшего их сохранения. Их известно пока до 180; из них около 30 найдены в пределах Закавказья и изданы М. В. Никольским. Главным божеством народа был Хальд, бог неба; кроме него чтились: его супруга Багбарту (арийское имя?), Ардин, бог солнца, Тешуб, бог бури и грома, как у Митанни. По имени главного национального божества народ называл себя халдами; страну свою он называл Биайна, откуда происходит современное имя озера Ван; в древности оно носило имя Тушпа от бога бури. Вероятно, что имя Халда вошло в состав национального имени грузин «Картвел». В другой форме «Кат» это слово обозначает святыню, большей частью языческую, а также икону. Еще у Ксенофонта (Αναβ IV, 3, 4 и др.) есть упоминание о понтийских «халдеях», как об ελευδεροι τε χαι αλχμιοι». Ванские племена образовали среди гор и речных долин множество мелких княжеств; эти княжества соединились в большие союзы или монархии, представлявшие большую опасность для Ассирии. Еще Салманасару II (XIV—XIII вв.) приходилось с ними бороться; Тиглатпалаеар I одержал победу над коалицией из 23, потом из 60 наирских князей; во главе их тогда стоял Сини, царь страны Даяени (вероятно, в долине Арзания). Он был разбит и взят в плен; ассирийский царь у нынешнего Мелазгерда оставил надпись, в которой хвалится, что покорил страны Наири от Тумми у Даяени и страну Кирхи до Великого (Черного) моря». В другой надписи, у истоков Тигра, он повествует, что покорил области от великого моря Мурру (Средиземного) до моря Наири (Вана). Ко времени Салманасара III гегемония, на севере перешла к царству Урарту, находившемуся, кажется, у верховьев малого Заба: здесь был город Мусасир (по-ассир.) или Ардини (по-вански) с национальным храмом бога Хальда. Как полагает Леман-Хаупт, только незадолго до этого, в X—IX в. урартийские халды осели в этих местах, явившись с запада, в связи с фракийским движением. Вся страна у Вана теперь является единым могущественным государством под властью царя Арама, имевшего столицу в Арзашкуне, место которой Бельк определяет около Адельджеваза на западном берегу Вана. Этот царь оставил по себе память в преданиях; может быть, Армения = «Армена» = страна Арама. Против него Салманасар III предпринял несколько доходов (860-857, 844). Хотя ассирийский царь и говорит о взятии крепости Сугунии, Арзашкуна и Арамалы, и изображает эти подвиги на барельефах своих знаменитых балаватских врат, тем не менее он не мог справиться ни с Арамом, ни с его преемником Сардуром I. Последний называет себя сыном Лутипри (может быть, происходил из другой династии?); он построил г. Ван с его неприступной, прекрасно защищенной от нападений с юга непроницаемой частью дуги Иранских гор цитаделью, и оставил там ассирийские надписи, в которых называет себя «царем Наири» с титулатурой, заимствованной у ассирийских царей.

Последние годы царствования Салманасара прошли в междоусобиях, возбужденных его старшим сыном Ассурданинабалом; царю остались верными лишь Вавилон и Калах. Волнения были прекращены сыном Салманасара III, Самсиададом IV (825—812). Этому царю пришлось бороться с маннеями, пришедшими с востока и образовавшими около половины IX века государство у озера Урмии, уничтожив существовавшие здесь раньше государства Замуа и Киррури. Они, кажется, в значительной части принадлежали арийскому племени (главный бог — Багмашту), хотя известные нам имена царей — не арийские. Столицей их была Изирта; царство доходило на севере до Хой, на западе до Хотур-Дага. Оно упоминается еще у прор. Иеремии (51, 27) рядом с «Араратским» (Ванским) и Ашкеназским (Скифским).

Область, занятая маннеями, отличается цветущим плодородием, вследствие чего постоянно была предметом борьбы и ассириян и халдов. У последних царем был тогда сын Сардура I Испуина, от которого дошли первые надписи на ванском языке. В одной из них (пока двуязычной) он говорит, что вместе с сыном и внуком посетил Мусасир-Ардини и молился в национальном святилище; из других мы видим, что близ новой столицы, города Вана, был устроен пантеон всех халдских божеств; таким образом, Испуина считал себя верховным государем всех урартийцев. Самсиадад IV почти каждый год совершал против северо-востока походы, стремясь, при невозможности одолеть Испуину, исторгнуть из-под его влияния маннеев и другие восточные страны, включая Мидию. Борьба шла с переменным успехом. Раз ассирийский царь хвалится, что его полководец отнял у «Ушпины» две крепости и 200 городов, в другой раз — Испуина в надписи в Хараконисе говорит, что он отнял у царства Ниневийского область Парсуа на юго-западном берегу озера Урмии, непосредственно-примыкавшую к царству маннеев. Во время смут для Ассирии был утрачен Вавилон; Самсиадад употребил конец царствования на его возвращение; его преемник, Ададни-рари IV (812—783) достиг этого и увел в плен вавилонского царя Бауахи-иддина. В это время неоднократно упоминается царица Шаммурамат, жена Самсиадада и мать Ададнирари. Она занимала необычайное для ассирийской царицы положение, была вавилонянкой, под ее влиянием в Ассирии был введен культ бога Набу. Статуи его найдены в Калахе с надписью, повелевающей не признавать никакого другого бога. Это делалось, вероятно, для более тесного сплочения державы. Шаммурамат, вероятно, прототип Семирамиды. Она — единственная царица с самостоятельным положением и политикой; в ее время были частые войны с мидянами и севером. Мидяне впервые увидали блеск ассиро-вавилонской культуры, и у них сложились легенды о Семирамиде, записанные потом уже в позднем виде Ктесием. Точно так же и халды запомнили это имя, и Моисей Хоренский относил к Семирамиде все доармянское в стране. Борьба Ассирии с халдами однако была попрежнему неудачна. Сын Испуины, Менуа подчинил маннеев (надпись на Таштепэ у Урмии с упоминанием о завоевании и сооружении дворцов) и, зайдя, таким образом, в тыл Ассирии, стал отнимать у нее одну землю за другой. Преемник Ададнирари, Салманасар IV (783—773) чуть не каждый год ходил против Урарту, но не имел успеха. Следовавшие за ним цари Ассурдан II (773—755) и Ассурнирари II (754—745) были государями слабыми, они не могли и думать о серьезной борьбе с севером, потому что в самой Ассирии постоянно происходили смуты. Тем временем Менуа совершил ряд завоеваний на западе и юге. Он в своих победных надписях хвалится, что подчинил часть Ассирии (Ашурини), область Даяени, Урмени, разбил хеттов и присоединил к своему царству область до самой Мелитены (Малатия; надпись у г. Палу на Евфрате), Преемник Менуа, Аргишти, совершил против Ассирии 14 победоносных походов, о которых повествует его огромная надпись — летопись на скале Хорхор у Вана. Эти анналы могут быть сопоставлены с аналогичными памятниками Египта и Персии и являются осязательным свидетельством значения Ванского царства как великой державы. Он сделал также своими вассалами малоазийских хеттов. Таким образом, хеттская раса была снова объединена и выступила претендентом на гегемонию в культурном мире.

Завоевания Аргишти распространились и на наше Закавказье. М. В. Никольский, исследовавший в 1893 г. по поручению Московского археологического общества следы этих завоеваний, нарисовал нам ясную картину их направления, и мы считаем необходимым познакомить с его выводами.

Движение на север начал еще Испуина, открывший дорогу из Вана к Эрзеруму и оставивший недалеко от последнего свою надпись. Менуа проник в Эриванскую низменность, вероятно через Чингильский перевал, и у нынешнего Ташбуруна завоевал город Лухиуни, центр. мелкого царства Эридуахи, резиденцию царя Иркуахини. Город был переименован в Менуахиншш (резиденция Менуа), и три клинообразные надписи в окрестностях Ташбуруна увековечили событие. Аргишти продолжал дело отца: он перешел Араке, и в самой центре Эриванской низменности, на Армавирском холме, основал город Аргиштихинили. Ряд клинообразных надписей, найденных здесь, и другие остатки, в связи с армянскими преданиями, свидетельствуют о важности этого пункта. Отсюда Аргишти направился дальше по естественным путям к горным странам Малого Кавказа. Ближайшая область на пути — система реки Зангу с центром в Эривани, которая в то время случайно носила почти тожественное имя — Эриайни. Клинообразная надпись, найденная к сев.-вост. в километре от города, говорит о сооружении здесь царем Аргишти крепости, остатки которой сохранились на холме Ганли-тапа. Далее, следы движения Аргишти находятся на подъеме, параллельном Зангу и ведущем к сев.-зап. берегу оз. Гокчи. Этот подъем находится в связи с путями к Большому Кавказу; он был традиционным для движений народов и завоеваний. В 15 километрах от Эривани, близ деревни Эйляр, найдена клинообразная надпись, в которой Аргишти повествует о покорении страны Улуани, вероятно, соответствовавшей плодородной и цветущей долине Крхбулак (40 источников). Отсюда Аргишти двинулся на север по той же дороге, которая и теперь служит трактом из Эривани в Тифлис. Последним, отмеченным клинообразною надписью, пунктом его завоеваний был сев.-зап. угол оз. Гокчи, где (теперь у армянского селения Ордаклю) он начертал на скале надпись, повествующую о покорении области Киехуни (Кегахуни в армянский период). Вблизи найдены древние остатки, вероятно, упомянутого в этой надписи центра области — города Иштикуни. По-видимому здесь был предел царства Аргишти, и он не проникал в долину Куры, хотя, владея перечисленными областями, мог бы легко это сделать. Но мы знаем, что он ходил из Вана на север и по другому пути, намеченному еще Испуиной. Найденная в Сарыкамыше, на русско-турецкой границе, клинообразная надпись свидетельствует, что он двигался от нынешнего Эрзерума по направлению к Карсу; об этом же говорят и обследованные А. А. Ивановским в долине Каре-Чая остатки укреплений. В сарыкамышской надписи Аргишти говорит о завоевании страны Этиуни — наименование это невидимому было общим для провинции, соответствующей южной части Закавказья; в упомянутой выше эйлярской надписи страна Улуани также оказывается частью Этиуни. Следы Аргишти имеются у Александрополя (надпись на полигоне), на сев.-зап. склоне Алагеза (надпись при сел. Гулиджан в ущелье, повествующая о покорении страны Кулиани и г. Дурубани), в Эразгаворне (поселения) и в Мармашене, где найдена надпись о покорении страны Эрах и города Ирданухи «от страны Ишкигулов внутренней».

Таким образом, в северной части Передней Азии, вблизи Европы, образовалось крупное по объему культурное государство с широко идущею политикой и завоевательными стремлениями. Едва ли оно, впрочем, распространилось далеко на север и дошло до большого Кавказского хребта. Вирхов, Бельк и Леман-Хаупт указывают, что в культурном отношении Закавказье резко делится на две области, границей между которыми служат горы, до которых на севере простирается долина Аракса. К северу от нее — область так наз. «калакентской» культуры с характерными для нее каменными гробами и богато украшенными изображениями животных бляхами поясов; к югу - культура, тесно примыкающая к той, которая характерна для древнейшей турецкой и персидской Армении, т. е. урартийская. Цари халдов проникали в горную страну к северу от этой границы, но они не спускались с этих гор в долину Куры, да и в самой горной стране они не могли коренным образом изменить этнографический состав и культурные особенности.

Какова эта урартийская культура, об этом мы можем в настоящее время составить некоторое представление, благодаря трудам Н. Я. Марра и его школы, экспедиции в Ван, предпринятой во время войны, и, к сожалению, все еще не вполне опубликованным результатам экспедиции Лемана и Белька. Обыкновенно полагали, опираясь на Клинообразные надписи, что в культурном отношении халды вполне зависели от Ассирии. Теперь приходится несколько ограничить это, казавшееся бесспорным мнение, и представляется возможным усмотреть как другие культурные связи, так и самостоятельные элементы. Находят культурные аналогии в Малой Азии и Эгейском мире, в хеттской культурной сфере, признают, что в металлургии халды достигли больших успехов и даже были учителями самих ассириян. Выдвигаются четыре области, в которых халды успели оставить выдающиеся произведения своеобразного характера; это — постройки в скалах, обделка камня, водяные сооружения, металлическая техника. Из числа первых останавливает внимание высеченный в скале ванский дворец, лестницы, устроенные в живых скалах, крепость царя Русы II у Мазгерта, которую с её сводчатым входом Леман считает прототипом гробниц понтийских царей, и вообще все подобного рода сооружения сравнивает с древнейшими в Элладе и Малой Азии. Постройки из камня были частью циклопическими, как, напр., замок Менуа в Анзаффе. Храм в Ване (Топрак-калэ) также был выстроен без цемента, хотя уже частью из обделанных камней. Характерно, невидимому, для ванской архитектуры было чередование светлых и темных каменных глыб и квадратов, как это замечается и теперь в армянских церквах, а также своеобразные полы с мозаикой из разноцветных каменных концентрических кругов. Изображение ванского храма в Мусасире и крепости сохранилось на одном из барельефов Саргона в Хорсабаде. Форма построек — четыреугольная, с фронтонами и столбами, напоминающая понтийские templa in antis и греческие храмы. Столбы увешаны пожертвованными по обету бронзовыми щитами, фронтон увенчан наконечником копья, символом бога войны, у входа два копья и две статуи, вне храма — два бронзовых водоема. Все это не похоже на соседние образцы. Но зато кое-какие остатки каменных статуй выдают несомненное ассирийское влияние, каковое весьма заметно на бронзовом грифоне (вероятно, части трона) и крылатом быке, а также на попавшей в Берлинский музей из Топраккалэ статуэтке «евнуха». Но здесь выступает уже и характерная особенность халдской техники — соединение камня с металлом. Фигура сделана из бронзы и была позолочена; голова из белого камня, глаза, вероятно, были из драгоценных камней. В Топраккалэ найден небольшой каменный предмет, вероятно весовая гиря, с интересным вырезанным изображением религиозного характера: жрец в молитвенной позе пред священным деревом, лред которым стоит сосуд для возлияний и за которым три столба — фетиша на пьедестале. Изображение довольно грубо. Вероятно, к области урартийской культуры и религии относятся удивительные огромные каменные фигуры рыб и стелы, найденные Я. И. Смирновым на вершинах Гехамских гор в б. Эриванской губернии. Эти фигуры носят теперь у армян название «вишапы» - слово, которым армяне и грузины называют драконов; они являются до сих пор как бы покровителями гор. Пока найдено и зарисовано до 18 таких вишапов.

В металлургии халды были специалистами. Прор. Иезекииль (27, 13) говорит о медной посуде северных народов, и до нас дошли кай бронзовые сосуды, так и чрезвычайно интересные ручки их, представляющие изображения крылатой богини в стиле египетского крылатого диска или ассирийского летящего Ассура. Возможно, что перед нами общемалоазийская «Великая мать». Другое изображение женского божества найдено Леманом на круглой золотой пластинке — медали. Богиня в роскошном одеянии сидит на троне и держит в руке лист; пред нею в молитвенной позе женщина, может быть, царица, также в богатом одеянии. Эта замечательная, единственная в своем роде вещица также обнаруживает некоторое ассирийское влияние. Возможно, что урартийского, хотя и гораздо более раннего происхождения замечательный серебряный сосуд, найденный Н. И. Веселовским в Майкопе. Здесь ассирийское влияние, может быть, заметно в изображении в верхнем поясе горного пейзажа (может быть, Арарата). Ниже изображены вытекающие отсюда две реки, затем — различные животные; наконец, на дне_ сосуда — море, куда впадают обе реки. Трудно сказать, не идут ли из Вана и удивительные золотые вещи (оружие), найденные еще в 1763 г. в Херсонской губ., а затем недавно в Кубанской области и поступившие в Эрмитаж. Изображения на них чудовищ и сложных фантастических животных, а также древа жизни, идут из Ассирии. В числе находок немецкой экспедиции и в европейских музеях имеются различные металлические вещи из Урарту, напр., изящный бронзовый канделябр, бронзовая ножка трона, бронзовые щиты из числа жертвовавшихся царями в храмы и изображенных на барельефе Саргона привешенными к стене храма. В серебряных вещах Леман-Хаупт находит следы техники, которой прославилась наша Тула. Что касается и самой «калакентской» культуры, то быть может и ее нет оснований резко отделять от урартийской или, лучше сказать, обще-хеттской культурной области. Б. В. Фармаковский весьма убедительно указал на то, что металлические пояса с орнаментом и изображениями по форме совершенно тожествены с поясом на богазкеойском изваянии царя, и что орнамент на поясе, найденном А. А. Ивановским, состоит из спиралей и завитков, обычных на хеттских цилиндрах и встречающихся на предметах, найденных И. А. Орбели в Ване. Наконец, в Урарту раньше, чем в других местах, появилось и вошло в широкое употребление железо; множество железных вещей (оружия, ножей, гвоздей и т. п.) найдено в Топраккалз; возможно, что множество найденного во дворце Саргона железа, частью необработанного, было получено из Урарту, как военная добыча. Опиоание этой добычи, взятой во дворце и храме Мусасира в 714 г. Саргоном, занимает в недавно изданном Тюро-Данженом тексте 56 строк. Им взято во дворце 34 таланта 18 мин золота, 167 тал. 27 мин серебра, бронзы и дорогих камней, жезлы из слоновой кости и эбенового дерева в золотой оправе, царские регалии, сосуды разного наименования, оружие из драгоценных материалов, 13 бассейнов из бронзы, 120 предметов из бронзы местного производства, 130 разноцветных одежд и льняных рубах из Урарту и Кильху. В храме бога Хальда найдено, кроме золота, серебра, бронзы, меди, 6 золотых круглых щитов, прибитых к стенам и издававших ослепительный блеск; среди них были с изображением собачьих голов; весом от 5 тал. 12 зол. мин; 12 серебряных щитов с головами драконов, золотые замки, ключи, мечи, копья (96), 33 серебряных колесницы, 394 серебр. сосуда ассирийского, урартийского и кильхийского производства, печать богини Багбарту с драгоценными камнями, 9 позолоченных облачений, ложе из слоновой кости, 139 жезлов из слоновой кости, корзины для цветов, столы, кинжалы с позолотой, драгоценности Хальда и Багбарту, 25 212 бронзовых щитов, 1 514 бронзовых копий, 305 412 бронзовых мечей, 607 бассейнов для омовений из бронзы, огромный куб, вмещавший 80 мер воды, употребляемый царями Урарту для возлияний вина пред Хальдом, 4 бронзовых статуи божеств-охранителей, каменная статуя Сардура, статуя Аргишти, в тиаре со звездами, весом в 60 тал., статуя царя Русы с надписью: «с двумя конями и возницей, мои руки покорили царство Урарту», и мн. другое, обозначаемое часто непереводимыми терминами.

Остается еще сказать об обширных и многочисленных водяных сооружениях халдов. Каналы, искусственные озера и т. п. были постоянной заботой ванских царей, увековечивавших эти культурные деяния в надписях. Так, Аргишти, основав Армавир, провел для орошения Эриванской равнины канал, о чем сообщил в найденной в 1895 г. у Каракалы надписи. Руса I устроил озеро для своего города у Топрак-калэ. Но особенно много проводил каналов Менуа; из них наиболее известен грандиозный канал, снабжавший столицу — Ван питьевой водой (вода из озера негодна для питья). Он действует и в настоящее время, нося имя канала Семирамиды, которая еще у Моисея Хоренского является олицетворением урартийского прошлого — к ней возводили и основание Вана, и каналы, и клинописные ванские тексты.

Этот замечательный факт пользования древним каналом наводит Лемана-Хаупта на интересные мысли и заставляет его сопоставить отношение отдаленной старины к современности, здесь и в Вавилонии. Там каналы иссякли и засыпаны, города оставлены, древняя культура не находит отклика у современников — здесь на местах древних исторических городов стоят новые, иногда с теми же именами; древние сооружения в скалах и теперь служат крепостями; даже клинообразные надписи не являются мертвыми немыми памятниками, напротив, они пользуются почитанием, как нечто таинственное, как талисманы местности или стражи сокровищ; их охотно помещают в церквах, которые также нередко стоят вблизи древних мест культа. Несомненно, в жилах современных, арийских по языку, армян не мало древней халдской крови.

Надписи изданы и переведены: Sаусе, The cuneiform inscriptions of Van. Journ. of the Royal Asiatic Society XIV, XX. M. В. Никольский, Клинообразные надписи Ванских царей, открытые в пределах России. Древности восточные I. (Здесь же история вопроса и очерк истории царства Урарту). Клинообразные надписи Закавказья. Материалы по археологии Кавказа, т. V (результаты экспедиции, многочисленные фототипии надписей и видов местностей). Новооткрытая в Эриванской губернии клинообразная надпись. Известия Ими. археологич. комиссии, 37 (1910). Клинообразная надпись из Мелазгерда. Зап. классич. отд. Р. арх. общ. VI (1910). В. С. Голенищев, Надпись древне-ванского царя Русы II. Зап.-вост. отд. Р. арх. общ., XIII (1901). Ве1сk, Die Kelischin Stele. Anatole, 1904. Перечень всех известных до 1899 г. надписей, как проспект изданного Corpus inscriptionum Chaldicarurn, в связи с кратким отчетом об экспедиции: С. F. Lеhmann, Bericht tiber die Ergebnisse d. v. Dr. W. Belck und Dr. C. F. Lehmann 1898—9 ausgefuhrten Forschungsreise in Armenien. Sitzungsberg, Berl. Akad., 1905. Другой отчет помещен в Wiener Zeitschrift fur Kunde d. Morgenlandes XIV. H. Я. Mapp, Халдская клинообразная надпись из села Леска, Ванского округа. Изв. Акад. Н., 1915; Материалы по халдской эпиграфике. Обломки Делибабинской надписи. Зап.-вост. отд. Р. арх. общ., 24 (1917). Надпись Сардура II, с. Аргшытия на Чалдирском озере. П., 1919.

Вещественные памятники и друг, следы: С. F. Lehmann-Haupt, Materialien zur alteren Geschichte Armeniens und Mesopotamiens Abhandl. Konigl. Gesellsch. d. Wissensch. zu Gottingen. N. F. IX (1907). Armenien einst und jetzt. I. Berl., 1910. А. А. Ивановский, По Закавказью. Археологические наблюдения и исследования 1893, 1894 и 1896 гг. М., 1911. (Материалы но археологии Кавказа, VI). Автор, спутник М. В. Никольского, обследовал остатки и планы крепостей, камеры в скалах и барельеф у Баязета, множество погребений в каменных ящиках, которые он также склонен относить к ванской культуре. Н.М. Никольский, Древняя страна Урарту. Землеведение, т. I. См. еще Xалатьянц, Очерк истории Армении. Москва, 1910. Литограф, изд. в XXX вып. «Труды по Востоковедению» Лазаревского института. И. А. Орбели, Предварительный отчет о командировке в Азиатскую Турцию 1911-12 гг. Изв. Акад. Н., 1912.Н.Я. Марр, Кавказ и памятники духовной культуры. Изв. Акад. Н. 1912; К истории передвижения яфетических народов. Изв. Акад. Н., 1916. Большое количество статей и исследований по различным вопросам урартийской археологии помещено и помещается из года п год Лемаиом и Бельком в Zeitschrift fur Ethnologie, Verhandlungen Berl., anthropol. Gesellschaft, Zeitschr. f. Assyriologie. Klio и друг. Обильный материал для истории Урарту заключается в ассирийских официальных письмах, еще не шголне разработанных. О маннеях С. Ве1сk, Das Reich d. Mannaer, Verb. Berl. anthropol. Gesellsch., 1894.

О золотых пещах Эрмитажа из Херсонской губ., вероятно, из гробницы скифского царя, см. Е. М. Придик, Мельгуновский клад, 1763. Материалы по археологии России, № 31. Спб., 1911. Объяснение Майкопского сосуда принадлежит Б. В. Фармаковскому. Издан в Отчете археолог, ком. 1897 и в Альбоме рисунков, из Отчетов комиссии, стр. 206. О разграничении сфер культур на Кавказе см. R. Virсhоw, Ueber die kulturgeschichtliche Stellung des Kau-kasus. Abhandl. Берлинской академии, 1895.