НОВОСТИ    ЭНЦИКЛОПЕДИЯ    КНИГИ    КАРТЫ    ЮМОР    ССЫЛКИ   КАРТА САЙТА   О САЙТЕ  
Философия    Религия    Мифология    География    Рефераты    Музей 'Лувр'    Виноделие  





предыдущая главасодержаниеследующая глава

Глава XVII. Великий князь мстислав изяславич Киевский. Андрей Суздальский, или Владимирский г. 1167—1169

Вероломство Владимира. Изгнание Святослава us Новгорода. Война с половцами. Речи Мстислава. Клевета бояр. Ненависть Андрея ко Мстиславу. Взятие и совершенное падение Киева.

Сыновья Ростислава, брат его Владимир, народ киевский и черные клобуки — исполняя известную им последнюю волю умершего великого князя — звали на престол Мстислава Волынского. Сей князь, задержанный какими-то особенными распоряжениями в своем частном уделе, поручил Киев племяннику, Васильку Ярополковичу, прислал нового тиуна в Киев и скоро узнал от них, что дядя его, брат Ярослав, Ростиславичи и князь дорогобужский Владимир Андреевич, заключив тесный союз, думают самовольно располагать областями: хотят присвоить себе Брест, Торческ и другие города. Мстислав оскорбился; призвал галичан, ляхов и выступил к Днепру с сильною ратию. Усердно любив отца, киевляне любили и сына, знаменитого делами воинскими; народ ожидал Мстислава с нетерпением, встретил с радостию, и князья смирились. Только Владимир Мстиславич, малодушный и вероломный, дерзнул обороняться в Вышегороде: великий князь мог бы наказать мятежника; но, желая тишины, уступил ему Котелницу и чрез несколько дней сведал о новых злых умыслах сего дяди. Владимир хотел оправдаться. Свидание их было в обители Печерской. «Еще не обсохли уста твои, которыми ты целовал крест в знак искреннего дружества!» — говорил Мстислав, и требовал вторичной присяги от Владимира. Дав оную, бессовестный дядя за тайну объявил боярам своим, что берендеи готовы служить ему и свергнуть Мстислава с престола. Вельможи устыдились повиноваться клятвопреступнику. «И так отроки будут моими боярами!» — сказал он и приехал к берендеям, подобно ему вероломным: ибо сии варвары, быв действительно с ним в согласии, но видя его оставленного и князьями и боярами, пустили в грудь ему две стрелы. Владимир едва мог спасти-ся бегством. Гнушаясь сам собою, отверженный двоюродным братом, князем дорогобужским, и боясь справедливой мести племянника, сей несчастный обратился к Андрею Суздальскому, который принял его, но не хотел видеть; обещал ему удел и велел жить в области Глеба Рязанского. Мать Владимирова оставалась в Киеве: Мстислав сказал ей: «Ты свободна: иди куда хочешь; но могу ли быть с тобою в одном месте, когда сын твой ищет головы моей и смеется над святостию крестных обетов?»

Андрей тогда же принял к себе и другого изгнанника, Святослава Ростиславича. Новогородцы — думая, что смерть отца Святославова разрешила их клятву — в тайных ночных собраниях умыслили изгнать своего князя. Сведав заговор, Святослав уехал в Великие Луки и велел объявить новогородцам, что не хочет княжить у них. «А мы не хотим иметь тебя князем», — ответствовали граждане, клялися в том иконою богоматери и выгнали его из Лук. Святослав бежал в Суздальскую область и, с помощию Андрея обратив в пепел Торжок, грабил окрестности. С другой стороны князь смоленский, отмщая за брата, выжег Луки. Бедные жители стремились толпами в Новгород, требуя защиты. Могущественный Андрей, действуя согласно с Романом Смоленским и Всеславом Полоцким, хотел, чтобы новогородцы смирились пред Святославом. «Вам не будет иного князя», — говорил он с угрозами. Но упрямый народ презирал оные; убил посадника и двух иных друзей Святославовых; готовился к обороне и просил сына у великого князя Мстислава, обещаясь умереть за него и за вольность. Едва послы новогородские могли проехать в Киев: ибо на всех дорогах стерегли их и ловили как злодеев. Между тем в Новегороде начальствовал умный посадник Якун и заставил Святослава удалиться от Русы: сей князь, имев сильное войско союзное, не дерзнул вступить в битву, довольный разорением многих селений, и чрез два года умер, хвалимый в летописях за его добродетель, бескорыстие и любовь к дружине.

[1168 г.] Несколько месяцев Новгород сиротствовал без князя, с нетерпением ожидая его из Киева. В сие время Мстислав был занят воинским предприятием. В торжественном собрании всех князей союзных он сказал им: «Земля Русская, наше отечество, стенает от половцев, которые не пременили доныне их древнего обычая: всегда клянутся быть нам друзьями, берут дары, но пленяют христиан и множество невольников отводят в свои вежи. Нет безопасности для купеческих судов наших, ходящих по Днепру с богатым грузом. Варвары думают совершенно овладеть торговым путем греческим. Время прибегнуть к средствам действительным и сильным. Друзья и братья! Оставим междоусобие; воззрим на небо, обнажим меч и, призвав имя божие, ударим на врагов. Славно, братья, искать чести в поле и следов, проложенных там нашими отцами и дедами!» Все единодушно изъявили согласие умереть за Русскую землю, и каждый привел свою дружину: Святослав Черниговский, Олег Северский, Ростиславичи, Глеб Переяславский, Михаил, брат его, князья туровский и волынские. Бояре радовались согласию государей, и народ благословлял их ревность быть защитниками отечества. Девять дней шло войско степями: половцы услышали, и бежали от Днепра, бросая жен и детей. Князья, оставив назади обоз, гнались за ними, разбили их, взяли многие вежи на берегах Орели, освободили российских невольников и возвратились с добычею, с табунами и пленниками, потеряв не более трех человек. Сию добычу, следуя древнему обыкновению, разделили между собою князья, бояре и воины. Народ веселился и торжествовал победу в день пасхи. Скоро, к общему удовольствию, прибыл благополучно и богатый купеческий флот из Греции: князья ходили с войском на встречу к оному, чтобы защитить купцов от нападения половцев, еще не совсем усмиренных.

Ни Мстислав, пируя тогда с союзниками под Каневом, ни киевляне, радуясь победе и товарам греческим, не предвидели близкого несчастия. Одна из причин оного была весьма маловажна: князья жаловались на Мстислава, что он, будучи с ними на берегах Орели, тайно посылал ночью дружину свою вслед за бегущими врагами, чтобы не делиться ни с кем добычею. Два боярина, удаленные великим князем от двора за гнусное воровство, старались также поссорить братьев, уверяя Давида и Рюрика, что Мстислав намерен заключить их в темницу. Легковерие свойственно нравам грубым. Бояре киевские, знавшие чистосердечие государя своего, и собственная его присяга, по тогдашнему обычаю, доказали неосновательность злословия; но Ростиславичи остались в подозрении и не согласились выдать клеветников брату, говоря: «кто ж захочет впредь остерегать нас?» В то же время дядя Мстислава, Владимир Андреевич, несправедливо требуя от него новых городов, сделался ему врагом и с негодованием уехал в Дорогобуж, Таким образом великий князь лишился друзей и сподвижников, столь нужных в опасности.

Но главною виною падения его было то, что он исполнил желание новогородцев и, долго медлив, послал наконец сына, именем Романа, управлять ими. Сей юный князь взялся быть их мстителем; разорил часть Полоцкой области, сжег смоленский городок Торопец, пленил многих людей. Андрей Суздальский вступился за союзников и не мог простить Мстиславу, что он, как бы в досаду ему, объявил себя покровителем новогородцев. Может быть, Андрей с тайным удовольствием видел случай уничтожить первенство Киева и сделаться главою князей российских: по крайней мере, оставив на время в покое Новгород, он думал только о средствах низвергнуть Мстислава, издавна им нелюбимого; тайно согласился с Ростиславичами, с Владимиром Дорогобужским, Олегом Северским, Глебом Переяславским и с полоцким князем; взял дружину у владетелей рязанского и муромского, ему покорных; собрал многочисленную рать; поручил ее сыну Мстиславу и воеводе Борису Жидиславичу; велел им идти к Вышегороду, где княжил тогда Давид Ростиславич и где надлежало соединиться всем союзникам. Сие грозное ополчение одиннадцати князей (в числе коих был и юный Всеволод Георгиевич, приехавший из Царяграда) шло с разных сторон к Днепру; а неосторожный Мстислав ничего не ведал и в то же время послал верного ему Михаила Георгиевича, Андреева брата, с отрядом черных клобуков к Новугороду: Ростиславичи схватили сего князя на пути вместе с купцами новогородскими. Мстислав едва успел призвать берендеев и торков, когда неприятели стояли уже под стенами города; два дня оборонялся мужественно: в третий [8 марта 1169 г.] союзники взяли Киев приступом: чего не бывало дотоле. Сия, по слову древнего Олега, мать городов Российских, несколько раз осаждаемая и теснимая, отворяла иногда Златые врата свои неприятелям; но никто не входил в них силою. Победители, к стыду своему, забыли, что они россияне: в течение трех дней грабили, не только жителей и домы, но и монастыри, церкви, богатый храм Софийский и Десятинный; похитили иконы драгоценные, ризы, книги, самые колокола — и добродушный летописец, желая извинить грабителей, сказывает нам, что киевляне были тем наказаны за грехи их и за некоторые ложные церковные учения тогдашнего митрополита Константина!.. Мстислав ушел с братом Ярославом в Волынию, оставив жену, сына, бояр пленниками в руках неприятельских и едва не был на пути застрелен изменниками, черными клобуками.

Андрей отдал Киев брату своему Глебу; но сей город навсегда утратил право называться столицею отечества. Глеб и преемники его уже зависели от Андрея, который с того времени сделался истинным великим князем России; и таким образом город Владимир, новый и еще бедный в сравнении с древнею столицею, заступил ее место, обязанный своею знаменитостию нелюбви Андреевой к южной России.

Конец II тома.

предыдущая главасодержаниеследующая глава








Рейтинг@Mail.ru
© HISTORIC.RU 2001–2023
При использовании материалов проекта обязательна установка активной ссылки:
http://historic.ru/ 'Всемирная история'